Маленькая вилла совсем не изменилась: кухонная зона с дровяной печью находились в конце комнаты. В другом конце комнаты находился большой каменный камин, напротив которого расположился удобный диван с выцветшей обивкой. Ванная комната находилась слева с неприметной дверкой, которая отлично маскировалась в стене.
Старый зелёный телефон с поворотным набором номера всё еще висел на стене рядом. Кстати, что со связью? Я достала свой телефон и тяжело вздохнула. Ни одного деления сигнала.
Подозрительно взглянула на старинный аппарат. Не может мне так повезти, что технология прошлого века окажется работающей. Но всё же медленно подошла и подняла трубку. Гудков не было.
Ни электричества, ни телефона. А значит, и мобильный телефон не получится зарядит. Я выключила его, чтобы сохранить хотя бы немного зарядки на крайний случай.
Что мне теперь делать? Без телефона я не могла позвать на помощь. Надежды на то, что кто-то приедет чинить старинную телефонную линию, не было. Сейчас мало кто занимался такими вещами. Разве что только увлекающиеся специалисты.
Если я не выйду на связь через несколько дней, то родители запаникуют. Надеюсь, снежная буря не занесёт виллу. Я прислушалась к усиливающему ветру снаружи и передёрнула плечами.
С голоду не пропаду. У меня было достаточно еды на несколько дней, а потом… Буду действовать по обстоятельствам. Сначала надо разжечь камин — единственный источник тепла.
Давно дядя показывал мне, как разжигать огонь в камине. Несколько раз во время гроз и холодной погоды летом, он приносил дрова и учил меня, как правильно сложить поленья, чтобы огонёк разгорелся быстрее.
Но помнила ли я, как это делается? В мире технологий такие первобытные вещи давно забыты, но на практике они важны для выживания в естественной среде.
Эрнест бы возненавидел это место. Он всегда был сторонником комфорта без вложения усилий. А горы и дядина вилла требовали работы. Ха! На миг представила, как бы он колол дрова, шипя проклятия. Что же он там, со своей новой пассией, а я здесь. И чёрта с два кто-то испортит мне Новый год!
Потерев ладошки, я подхватила лампу и подошла к мрачному камину. Одно радовало ? в поленнице аккуратными ярусами лежали сухие дрова.
Холодными руками выложила поленья горизонтально, так, чтобы они соприкасались друг с другом, что позволит огню легче перемещаться по ряду. Чередуя направление расположения и постепенно создавая пирамидку из брёвен. В основу нисходящего огня положила покрупнее, добавив между ними несколько страниц газеты. Такой способ даст длительное горение дров и большее выделение тепла.
Я наклонилась над поленьями с зажигалкой. Дядя был профи и обычно мог зажечь дрова «с одной спички». Мне бы чуть побольше везения...
Пламя сразу же вспыхнуло, затем замерцало и снова погасло. Но затем сухая древесина начала загораться, отчего струйка белого дыма поплыла вверх, в дымоход.
Я с удовлетворением наблюдала, как огонь затанцевал на поленьях, разгораясь ярче, обдавая теплой волной. Только сейчас я осознала, как сильно замёрзла. О чём только думала, сбегая из города в такой одежде? Мой наряд снегурочки промок насквозь. А в чемодане осталась смена сухой одежды.
Я поставила заслон на камин, чтобы искры и зола не летели в комнату, и вздохнула с облегчением. Потребуется некоторое время, чтобы вилла прогрелась. Но, по крайней мере, теперь я не замёрзну до смерти, если мороз покрепчает ночью.
Скинув пальто и повесив его на спинку стула, с опаской посмотрела в сторону окна. За чемоданом-то надо идти. Действительно ли я слышала рычание или это было просто разыгравшееся воображение?
Я медленно подошла к окну без штор и вгляделась сквозь стекло в полумрак. Снаружи уже почти стемнело, но я продолжала вглядываться в раннюю снежную ночь в поисках каких-либо признаков жизни.
Поляна и тропинка перед виллой были пустынны и никаких следов. А вот деревья позади засыпанного снегом заборчика, как и ведущая обратно тропа, представляли собой непроницаемую тёмную маску.
Я глубоко вздохнула, затем отодвинула засов и осторожно открыла дверь. Крыльцо было пустым, за одним исключением: мой чемодан аккуратно стоял на верхней ступеньке.
Как это произошло? Всё остальное выглядело точно так же - заносы, снег на крыльце был не тронут, и на ступеньках не было никаких следов, кроме моих собственных. Наверное, просто я неточно запомнила, где оставила его на приливе адреналина, убегая от неведомого преследователя.
Держа лампу достаточно высоко, чтобы свет распространялся по снегу, я очень осторожно потянулась за чемоданом, боясь, что кто-то выскочит из лесной чащи. Но когда пальцы сомкнулись на холодной ручке, покрытой корочкой льда, ничего не произошло. Всё же я быстро втащила чемодан внутрь, заперев за собой дверь.
Оказывается, всё не так страшно, как я напридумывала себе. Не утруждая себя распаковкой вещей, достала красную фланелевую пижаму и розовые пушистые тапочки с помпонами.
Скинув промокшие сапоги и пальто, я уже потянулась к застёжке платья, но мой взгляд зацепился на ничем не занавешенное окно. Дядя так и не удосужился прикрыть их занавесками.
«У меня нет соседей», ? говорил он, когда я спрашивала его.
Соседей у него по-прежнему не было, но события дня взвинтили мои нервы. Поэтому я подхватила сменную одежду с лампой и поспешила в ванную комнату. Здесь было очень холодно, отчего у меня перехватило дыхание, когда сняла мокрое платье. Побыстрее натянула пижаму и вернулась в гостиную, где уже заметно потеплело.
Надо было бы положить покупки в холодильник, но сил не было. Эмоциональное напряжение, накапливающиеся со вчерашнего вечера, давало о себе знать. И я без сил опустилась на диван, завернувшись в одно из стёганых одеял, и, не мигая, уставилась на мерцающее пламя в камине, то и дело зевая. Слёз не было. Только вселенская усталость. Глаза постепенно закрывались, а тело расслаблялось, пока я проваливалась в сон.
Сильрей Инкуаш Мерстом
К сожалению, место, где мне удалось спрятать свой корабль, находилось совсем недалеко от примитивной человеческой хижины. Моя форма боролась со мной, желая вернуться и присмотреть за женщиной. Я постоянно напоминал себе, что она не была частью моей миссии; меня послали на орбиту Земли, чтобы изучить расу, наблюдая и анализируя, а не путём прямого взаимодействия. К сожалению, то, что привело к сбою в управлении «Эквипт», повлияло на способность принимать или передавать сообщения.
Должно быть, так повлиял ионный шторм, через который я прошёл во время прохождения через подпространство во время гиперпрыжка. Но почему ни один другой корабль не сообщил о шторме. Планета находилась под защитной блокадой. Но это не мешало в прошлом кораблям с не совсем законными намерениями проходить через неё. Человеческие женщины стали желанным товаром, и было трудно защитить их, не допуская Землю в состав Империи. И именно выяснение, когда раса будет готова к приёму в состав Империи, вошло в мою задачу, как невидимого наблюдателя.
Я нырнул через расщелину в скале к ущелью, где был спрятан корабль. Без работающей системы маскировки пришлось долго искать место, чтобы физически спрятать корабль. Широкий выступ, вырубленный в склоне горы, был лучшей альтернативой, и мне удалось посадить свой корабль как можно ближе к стене. Если кто-то и захотел бы найти меня здесь, то ему бы пришлось заглянуть в замёрзшую расщелину.
Ярко-красный корпус корабля, свидетельствующий о его имперском статусе был слишком броским. Наниты всё ещё усердно работали, их присутствие было подобно сверкающей пыли на внешней стороне.
Сам корабль представлял собой модель исследовательской лаборатории, специально разработанную для такого рода миссий. Приложив руку к панели, разрешил считывание данных, дожидаясь, когда двери медленнее, чем обычно, раздвинутся в стороны.
Сразу прошёл на мостик, чтобы проверить состояние систем корабля. Отопительное оборудование всё ещё не работало, но температура была в пределах приемлемых параметров для моей формы, которая инстинктивно пробуждала давно забытые эмоции. Но я убеждал себя, что это всего лишь примитивный порыв, который угаснет также, как и появился.
Постояв немного на мостике, отметил, что некоторые системы начали возвращаться в оперативное состояние. Я не ставил в приоритетные задачи жизнеобеспечение внутри корабля, поскольку моя форма хорошо приспособлена к текущим условиям на Земле, поэтому системная связь стала главной. Еле слышные прерывистые следы статичных свистов показывали, что ИИ корабля старался наладить связь.
Я покачал головой. Всё, что меня окружало сейчас, было не тем, на что подписывался. Меня пригласили участвовать в исследовании, посвящённом влиянию развитых цивилизаций на примитивные планетные системы, пытаясь определить условия, которые способствовали бы их успешному переходу в Империю.
Мысль о возможности провести исследование на одной из этих планет представляла собой увлекательную задачу и возможность для новаторской работы. Не говоря уже о том, что такая научная статья могла бы повысить мою репутацию среди своих.
У меня не было ни близкой семьи, ни отношений, поэтому я согласился взяться за работу наблюдателя. Подготовка заняла почти год. В неё входило изучение ряда земных языков без помощи переводчика и изучение всей доступной информации.
План состоял в том, чтобы установить миниатюрные нанокамеры и начать записывать данные, прежде чем удалиться с орбиты планеты в скрытое место на дальней стороне Луны. Если бы не проклятый шторм, пока я входил в атмосферу Земли, я бы спокойно добрался до нескольких пунктов.
Но проблемы продолжали обостряться по мере того, как корабль становился всё менее и менее отзывчивым на команды во время ионного шторма. Я летел почти вслепую, но благодаря дроиду-разведчику удалось найти потенциальное укрытие и благополучно посадить корабль до того, как остальные системы отказали.
Испытывая головокружение от облегчения, я, спотыкаясь, выбрался из корабля, но порыв ледяного воздуха едва не сбил меня с ног. Глядя на горные вершины и заснеженные деревья, понял, что впервые в жизни столкнулся с неконтролируемой средой.
Научные достижения, достигнутые моей расой, позволили нам поддерживать климат на умеренном уровне круглый цикл, сдерживая штормы и катаклизмы. До этого мы всецело зависели от второй примитивной формы, служившей гарантом выживания в суровых погодных условиях.
Когти появились первыми - длинные, чёрные и острые. В ужасе я сумел убрать их, но другие изменения уже происходили, и защитная шкурка начала покрывать тело, а на утро следующего дня переход был завершён.
Следующие несколько дней стали настоящим откровением; сила формы, усиленные чувства, примитивные эмоции.
Я уселся перед экраном визора, откинув длинный хвост, и принялся за просмотр анализов состояния корабля, стараясь не думать о женщине, оставшейся в хижине. В конце концов, я пришёл к компромиссу с самим собой. До утра просмотр анализов и статистики, а затем проверю, как она.
Вероника
Первые лучики светлеющего предрассветного неба и прохладный воздух разбудили меня. Я зевнула, потянулась и поёжилась. В комнате было холодно, огонь в камине почти затух.
Кутаясь в одеяло, склонилась над очагом, добавляя ещё поленьев из быстро уменьшающегося запаса. К моему облегчению искорки пламени быстро окутали древесину, разгораясь сильнее.
Мне следовало бы развести огонь в печи. Она стала бы более эффективным источником тепла, который легче поддерживать в течение дня и ночи.
Я снова зевнула и, всё ещё укутанная в одеяло, отодвинула засов и вышла на крыльцо. Теперь, когда небо прояснилось, я могла видеть долину внизу и слабый намёк на снежную кайму горных хребтов, которые простирались вдали.
Ранние лучи сверкали на девственно белом снегу, покрывающем землю и деревья. Я и забыла, как здесь красиво. Теперь, когда наступил рассвет, страхи прошлой ночи исчезли, и лес казался не таким страшным и ужасным.
К тому же буря прекратилась, и можно попробовать вернуться к машине или найти сигнал связи, чтобы вызвать помощь. Идти пешком вниз с горы в такую погоду стало бы крайней необходимостью. А так, у меня было укрытие, тепло и свет, и даже еда. Возможно, дядя оставил какие-нибудь припасы. Надо бы проверить все помещения.
Завтрак стал первым в моём списке дел. Кажется, я так ничего и не съела с позавчерашнего вечера. Мимолетом взгляд зацепился за дровяной сарай, который оказался заполненным аккуратно расколотыми поленьями. Но их было не так много, чтобы хватило на пару дней. Хм. Кажется, мне предстояло найти топор и самой нарубить дров.
Так, без кофе точно не пойду и нужны перчатки!
Скользя на снежному налету медленно направилась к входной двери. Краем глаза я уловила какое-то движение между деревьев и застыла. Сердце пропустило удар, пальцы сильнее сжали краешки одеяла.
Стоя совершенно неподвижно, я пристально осматривала ближайшие деревья. Несмотря на рассвет, солнечного света пока не хватало для того, чтобы получше рассмотреть окрестности, да и подлесок был слишком густым и заснеженным.
Как бы я ни вглядывалась, не могла разглядеть никаких признаков жизни. Возможно, это была просто белка, ищущая прошлогодние припасы, или дядя подкармливал их в зимнее время, вот они и шныряют в поисках еды.
И чего пугаться.
Найдя разумное объяснение стало легче и страх убрал свои лапы от сердца. Пожав плечами, я вернулась в дом и принялась за растопку печи, использовав почти все имеющиеся там поленья. Но зато вскоре на печи варилось кофе в металлической турке.
Крепкий, черный, как я люблю. Даже сахар нашелся.
Я сидела в полной тишине, наслаждаясь глотками, обжигающего кофе, оценивая содержание своего гардероба, подыскивая что-нибудь пригодное для колки дров. Тёплых вещей было немного, но теплая верхняя одежда дяди всё ещё висела в шкафу за дверью. Ничего страшного, если я воспользуюсь ею, пока буду колоть дрова. Решено.
В шкафу висело пальто и теплая куртка с мехом, которую я сразу и надела. На нижней полке стояла пара сапог и мои старенькие походные ботинки, которые, должно быть, оставила несколько лет назад.
Я легко нашла топор на полочке со всеми инструментами, где только какой всячины не было. Закинув топор на плечо, как заядлый дровосек, открыла дверь, чуть сморщившись от морозного воздуха и смело отправилась выискивать самое маленькое полено. Ведь начинать надо с малого.
С огромным усилием перенесла бревно ко пню, использовавшемуся для колки дров, мысленно пообещав себе, что когда вернусь домой, обязательно пойду в спортзал, чтобы укрепить силу и выносливость.
Постояв и погипнотизировав полено, пыталась вспомнить, с какой стороны по нему надо ударять. У дяди всегда выходило так легко и быстро, что я была уверена, что ничего трудного в этом нет.
А в результате, уже после первого полена я вспотела, а ещё через несколько поленьев ныли руки, а на ладонях образовались мозоли. Вознаграждением стало всего лишь горстка деревяшек, заполнивших всего лишь половину поленницы в доме.
Теперь стали понятны слова дядя о том, что колка дров согреет дважды: один раз, когда будешь рубить, и ещё раз, когда они окажутся в камине.
Может быть, вообще не стоит разводить огонь в камине… Печь была более эффективным источником тепла, и вместо того, чтобы пытаться согреть всю виллу, я могу придвинуть диван к плите.
Старый зелёный телефон с поворотным набором номера всё еще висел на стене рядом. Кстати, что со связью? Я достала свой телефон и тяжело вздохнула. Ни одного деления сигнала.
Подозрительно взглянула на старинный аппарат. Не может мне так повезти, что технология прошлого века окажется работающей. Но всё же медленно подошла и подняла трубку. Гудков не было.
Ни электричества, ни телефона. А значит, и мобильный телефон не получится зарядит. Я выключила его, чтобы сохранить хотя бы немного зарядки на крайний случай.
Что мне теперь делать? Без телефона я не могла позвать на помощь. Надежды на то, что кто-то приедет чинить старинную телефонную линию, не было. Сейчас мало кто занимался такими вещами. Разве что только увлекающиеся специалисты.
Если я не выйду на связь через несколько дней, то родители запаникуют. Надеюсь, снежная буря не занесёт виллу. Я прислушалась к усиливающему ветру снаружи и передёрнула плечами.
С голоду не пропаду. У меня было достаточно еды на несколько дней, а потом… Буду действовать по обстоятельствам. Сначала надо разжечь камин — единственный источник тепла.
Давно дядя показывал мне, как разжигать огонь в камине. Несколько раз во время гроз и холодной погоды летом, он приносил дрова и учил меня, как правильно сложить поленья, чтобы огонёк разгорелся быстрее.
Но помнила ли я, как это делается? В мире технологий такие первобытные вещи давно забыты, но на практике они важны для выживания в естественной среде.
Эрнест бы возненавидел это место. Он всегда был сторонником комфорта без вложения усилий. А горы и дядина вилла требовали работы. Ха! На миг представила, как бы он колол дрова, шипя проклятия. Что же он там, со своей новой пассией, а я здесь. И чёрта с два кто-то испортит мне Новый год!
Потерев ладошки, я подхватила лампу и подошла к мрачному камину. Одно радовало ? в поленнице аккуратными ярусами лежали сухие дрова.
Холодными руками выложила поленья горизонтально, так, чтобы они соприкасались друг с другом, что позволит огню легче перемещаться по ряду. Чередуя направление расположения и постепенно создавая пирамидку из брёвен. В основу нисходящего огня положила покрупнее, добавив между ними несколько страниц газеты. Такой способ даст длительное горение дров и большее выделение тепла.
Я наклонилась над поленьями с зажигалкой. Дядя был профи и обычно мог зажечь дрова «с одной спички». Мне бы чуть побольше везения...
Пламя сразу же вспыхнуло, затем замерцало и снова погасло. Но затем сухая древесина начала загораться, отчего струйка белого дыма поплыла вверх, в дымоход.
Я с удовлетворением наблюдала, как огонь затанцевал на поленьях, разгораясь ярче, обдавая теплой волной. Только сейчас я осознала, как сильно замёрзла. О чём только думала, сбегая из города в такой одежде? Мой наряд снегурочки промок насквозь. А в чемодане осталась смена сухой одежды.
Я поставила заслон на камин, чтобы искры и зола не летели в комнату, и вздохнула с облегчением. Потребуется некоторое время, чтобы вилла прогрелась. Но, по крайней мере, теперь я не замёрзну до смерти, если мороз покрепчает ночью.
Скинув пальто и повесив его на спинку стула, с опаской посмотрела в сторону окна. За чемоданом-то надо идти. Действительно ли я слышала рычание или это было просто разыгравшееся воображение?
Я медленно подошла к окну без штор и вгляделась сквозь стекло в полумрак. Снаружи уже почти стемнело, но я продолжала вглядываться в раннюю снежную ночь в поисках каких-либо признаков жизни.
Поляна и тропинка перед виллой были пустынны и никаких следов. А вот деревья позади засыпанного снегом заборчика, как и ведущая обратно тропа, представляли собой непроницаемую тёмную маску.
Я глубоко вздохнула, затем отодвинула засов и осторожно открыла дверь. Крыльцо было пустым, за одним исключением: мой чемодан аккуратно стоял на верхней ступеньке.
Как это произошло? Всё остальное выглядело точно так же - заносы, снег на крыльце был не тронут, и на ступеньках не было никаких следов, кроме моих собственных. Наверное, просто я неточно запомнила, где оставила его на приливе адреналина, убегая от неведомого преследователя.
Держа лампу достаточно высоко, чтобы свет распространялся по снегу, я очень осторожно потянулась за чемоданом, боясь, что кто-то выскочит из лесной чащи. Но когда пальцы сомкнулись на холодной ручке, покрытой корочкой льда, ничего не произошло. Всё же я быстро втащила чемодан внутрь, заперев за собой дверь.
Оказывается, всё не так страшно, как я напридумывала себе. Не утруждая себя распаковкой вещей, достала красную фланелевую пижаму и розовые пушистые тапочки с помпонами.
Скинув промокшие сапоги и пальто, я уже потянулась к застёжке платья, но мой взгляд зацепился на ничем не занавешенное окно. Дядя так и не удосужился прикрыть их занавесками.
«У меня нет соседей», ? говорил он, когда я спрашивала его.
Соседей у него по-прежнему не было, но события дня взвинтили мои нервы. Поэтому я подхватила сменную одежду с лампой и поспешила в ванную комнату. Здесь было очень холодно, отчего у меня перехватило дыхание, когда сняла мокрое платье. Побыстрее натянула пижаму и вернулась в гостиную, где уже заметно потеплело.
Надо было бы положить покупки в холодильник, но сил не было. Эмоциональное напряжение, накапливающиеся со вчерашнего вечера, давало о себе знать. И я без сил опустилась на диван, завернувшись в одно из стёганых одеял, и, не мигая, уставилась на мерцающее пламя в камине, то и дело зевая. Слёз не было. Только вселенская усталость. Глаза постепенно закрывались, а тело расслаблялось, пока я проваливалась в сон.
ГЛАВА 7
Сильрей Инкуаш Мерстом
К сожалению, место, где мне удалось спрятать свой корабль, находилось совсем недалеко от примитивной человеческой хижины. Моя форма боролась со мной, желая вернуться и присмотреть за женщиной. Я постоянно напоминал себе, что она не была частью моей миссии; меня послали на орбиту Земли, чтобы изучить расу, наблюдая и анализируя, а не путём прямого взаимодействия. К сожалению, то, что привело к сбою в управлении «Эквипт», повлияло на способность принимать или передавать сообщения.
Должно быть, так повлиял ионный шторм, через который я прошёл во время прохождения через подпространство во время гиперпрыжка. Но почему ни один другой корабль не сообщил о шторме. Планета находилась под защитной блокадой. Но это не мешало в прошлом кораблям с не совсем законными намерениями проходить через неё. Человеческие женщины стали желанным товаром, и было трудно защитить их, не допуская Землю в состав Империи. И именно выяснение, когда раса будет готова к приёму в состав Империи, вошло в мою задачу, как невидимого наблюдателя.
Я нырнул через расщелину в скале к ущелью, где был спрятан корабль. Без работающей системы маскировки пришлось долго искать место, чтобы физически спрятать корабль. Широкий выступ, вырубленный в склоне горы, был лучшей альтернативой, и мне удалось посадить свой корабль как можно ближе к стене. Если кто-то и захотел бы найти меня здесь, то ему бы пришлось заглянуть в замёрзшую расщелину.
Ярко-красный корпус корабля, свидетельствующий о его имперском статусе был слишком броским. Наниты всё ещё усердно работали, их присутствие было подобно сверкающей пыли на внешней стороне.
Сам корабль представлял собой модель исследовательской лаборатории, специально разработанную для такого рода миссий. Приложив руку к панели, разрешил считывание данных, дожидаясь, когда двери медленнее, чем обычно, раздвинутся в стороны.
Сразу прошёл на мостик, чтобы проверить состояние систем корабля. Отопительное оборудование всё ещё не работало, но температура была в пределах приемлемых параметров для моей формы, которая инстинктивно пробуждала давно забытые эмоции. Но я убеждал себя, что это всего лишь примитивный порыв, который угаснет также, как и появился.
Постояв немного на мостике, отметил, что некоторые системы начали возвращаться в оперативное состояние. Я не ставил в приоритетные задачи жизнеобеспечение внутри корабля, поскольку моя форма хорошо приспособлена к текущим условиям на Земле, поэтому системная связь стала главной. Еле слышные прерывистые следы статичных свистов показывали, что ИИ корабля старался наладить связь.
Я покачал головой. Всё, что меня окружало сейчас, было не тем, на что подписывался. Меня пригласили участвовать в исследовании, посвящённом влиянию развитых цивилизаций на примитивные планетные системы, пытаясь определить условия, которые способствовали бы их успешному переходу в Империю.
Мысль о возможности провести исследование на одной из этих планет представляла собой увлекательную задачу и возможность для новаторской работы. Не говоря уже о том, что такая научная статья могла бы повысить мою репутацию среди своих.
У меня не было ни близкой семьи, ни отношений, поэтому я согласился взяться за работу наблюдателя. Подготовка заняла почти год. В неё входило изучение ряда земных языков без помощи переводчика и изучение всей доступной информации.
План состоял в том, чтобы установить миниатюрные нанокамеры и начать записывать данные, прежде чем удалиться с орбиты планеты в скрытое место на дальней стороне Луны. Если бы не проклятый шторм, пока я входил в атмосферу Земли, я бы спокойно добрался до нескольких пунктов.
Но проблемы продолжали обостряться по мере того, как корабль становился всё менее и менее отзывчивым на команды во время ионного шторма. Я летел почти вслепую, но благодаря дроиду-разведчику удалось найти потенциальное укрытие и благополучно посадить корабль до того, как остальные системы отказали.
Испытывая головокружение от облегчения, я, спотыкаясь, выбрался из корабля, но порыв ледяного воздуха едва не сбил меня с ног. Глядя на горные вершины и заснеженные деревья, понял, что впервые в жизни столкнулся с неконтролируемой средой.
Научные достижения, достигнутые моей расой, позволили нам поддерживать климат на умеренном уровне круглый цикл, сдерживая штормы и катаклизмы. До этого мы всецело зависели от второй примитивной формы, служившей гарантом выживания в суровых погодных условиях.
Когти появились первыми - длинные, чёрные и острые. В ужасе я сумел убрать их, но другие изменения уже происходили, и защитная шкурка начала покрывать тело, а на утро следующего дня переход был завершён.
Следующие несколько дней стали настоящим откровением; сила формы, усиленные чувства, примитивные эмоции.
Я уселся перед экраном визора, откинув длинный хвост, и принялся за просмотр анализов состояния корабля, стараясь не думать о женщине, оставшейся в хижине. В конце концов, я пришёл к компромиссу с самим собой. До утра просмотр анализов и статистики, а затем проверю, как она.
ГЛАВА 8
Вероника
Первые лучики светлеющего предрассветного неба и прохладный воздух разбудили меня. Я зевнула, потянулась и поёжилась. В комнате было холодно, огонь в камине почти затух.
Кутаясь в одеяло, склонилась над очагом, добавляя ещё поленьев из быстро уменьшающегося запаса. К моему облегчению искорки пламени быстро окутали древесину, разгораясь сильнее.
Мне следовало бы развести огонь в печи. Она стала бы более эффективным источником тепла, который легче поддерживать в течение дня и ночи.
Я снова зевнула и, всё ещё укутанная в одеяло, отодвинула засов и вышла на крыльцо. Теперь, когда небо прояснилось, я могла видеть долину внизу и слабый намёк на снежную кайму горных хребтов, которые простирались вдали.
Ранние лучи сверкали на девственно белом снегу, покрывающем землю и деревья. Я и забыла, как здесь красиво. Теперь, когда наступил рассвет, страхи прошлой ночи исчезли, и лес казался не таким страшным и ужасным.
К тому же буря прекратилась, и можно попробовать вернуться к машине или найти сигнал связи, чтобы вызвать помощь. Идти пешком вниз с горы в такую погоду стало бы крайней необходимостью. А так, у меня было укрытие, тепло и свет, и даже еда. Возможно, дядя оставил какие-нибудь припасы. Надо бы проверить все помещения.
Завтрак стал первым в моём списке дел. Кажется, я так ничего и не съела с позавчерашнего вечера. Мимолетом взгляд зацепился за дровяной сарай, который оказался заполненным аккуратно расколотыми поленьями. Но их было не так много, чтобы хватило на пару дней. Хм. Кажется, мне предстояло найти топор и самой нарубить дров.
Так, без кофе точно не пойду и нужны перчатки!
Скользя на снежному налету медленно направилась к входной двери. Краем глаза я уловила какое-то движение между деревьев и застыла. Сердце пропустило удар, пальцы сильнее сжали краешки одеяла.
Стоя совершенно неподвижно, я пристально осматривала ближайшие деревья. Несмотря на рассвет, солнечного света пока не хватало для того, чтобы получше рассмотреть окрестности, да и подлесок был слишком густым и заснеженным.
Как бы я ни вглядывалась, не могла разглядеть никаких признаков жизни. Возможно, это была просто белка, ищущая прошлогодние припасы, или дядя подкармливал их в зимнее время, вот они и шныряют в поисках еды.
И чего пугаться.
Найдя разумное объяснение стало легче и страх убрал свои лапы от сердца. Пожав плечами, я вернулась в дом и принялась за растопку печи, использовав почти все имеющиеся там поленья. Но зато вскоре на печи варилось кофе в металлической турке.
Крепкий, черный, как я люблю. Даже сахар нашелся.
Я сидела в полной тишине, наслаждаясь глотками, обжигающего кофе, оценивая содержание своего гардероба, подыскивая что-нибудь пригодное для колки дров. Тёплых вещей было немного, но теплая верхняя одежда дяди всё ещё висела в шкафу за дверью. Ничего страшного, если я воспользуюсь ею, пока буду колоть дрова. Решено.
В шкафу висело пальто и теплая куртка с мехом, которую я сразу и надела. На нижней полке стояла пара сапог и мои старенькие походные ботинки, которые, должно быть, оставила несколько лет назад.
Я легко нашла топор на полочке со всеми инструментами, где только какой всячины не было. Закинув топор на плечо, как заядлый дровосек, открыла дверь, чуть сморщившись от морозного воздуха и смело отправилась выискивать самое маленькое полено. Ведь начинать надо с малого.
С огромным усилием перенесла бревно ко пню, использовавшемуся для колки дров, мысленно пообещав себе, что когда вернусь домой, обязательно пойду в спортзал, чтобы укрепить силу и выносливость.
Постояв и погипнотизировав полено, пыталась вспомнить, с какой стороны по нему надо ударять. У дяди всегда выходило так легко и быстро, что я была уверена, что ничего трудного в этом нет.
А в результате, уже после первого полена я вспотела, а ещё через несколько поленьев ныли руки, а на ладонях образовались мозоли. Вознаграждением стало всего лишь горстка деревяшек, заполнивших всего лишь половину поленницы в доме.
Теперь стали понятны слова дядя о том, что колка дров согреет дважды: один раз, когда будешь рубить, и ещё раз, когда они окажутся в камине.
Может быть, вообще не стоит разводить огонь в камине… Печь была более эффективным источником тепла, и вместо того, чтобы пытаться согреть всю виллу, я могу придвинуть диван к плите.
