Мальчик повторил это ещё пару раз, а потом спохватился.
— Сэр! — осенило его. — А кого вы просите, если вам что-то нужно?
Венгерец задумался, но очень скоро ответил:
— Обычно мы просто берём без спросу.
— Берём и плачем, — с удовольствием подхватил Валлиец.
«Лишь бы платочком похвастать!» — догадался маленький Гарри.
— Я имею в виду, кому я могу помолиться?
Тут уж вопросов не возникло. Наперебой драконы рассказали ему историю о святой матери, живущей где-то за облаками.
— И она всегда посылает вкусных барашков всем тем, кто попросит!
Гарри не хотел барашков, но от пряника бы точно не отказался. Скрепя сердце, он повторил про себя:
«Святая Матерь Драконов (а значит, теперь и моя), если меня разыщут, то я больше никогда не стану есть мятных пряников!»
И вдруг неизвестно где, ниоткуда — страшно завыло. Словно какой-то призрак, пришедший по чью-то душу! Гарри замер и поджал толстый хвост.
— Это твой живот, Мальчик? — окликнул его Венгерец после затишья.
— Живот?
— А что же ещё? — возмутился Валлиец: ему не нравилось, когда переспрашивают об очевидном. — Ты сегодня обедал?
— Я ел только ментоловый пряник.
— Ментол — это чьё мясо?
— Может, деМЕНТора?
— Что вы, нет! — вскричал Гарри. — Это вовсе не мясо!
Но тут весь вагон неприятно дёрнуло, и Гарри провалился мордой сквозь прутья от неожиданности. Пока он вызволял самого себя, поезд замедлил ход, а через минуту скрипнули рельсы, и состав вовсе остановился (хотя, казалось бы, вот-вот набрал скорость и покатил).
Гарри освободил морду и замер в ожидании, весь напрягся, превратился в слух. Он знал, он не переставал верить, и хотя было ужасно страшно — не сдавался отчаянию!
Не то чтобы драконом быть плохо, совсем даже нет! Но плохо быть пойманным драконом — это совершенно другие вещи.
И вот, когда дверь вагона отъехала, Гарри услышал знакомые голоса:
— Я уверен, что он где-то здесь, Северус.
— А вот я уже ни в чём не уверен, директор. С этим мальчишкой…
— Я здесь! Здесь! — закричал тут же Гарри, нечаянно плюнув огнём в вошедших.
Подоспевший колдун нацелил в нос Гарри волшебную палочку, но Снейп, тушивший мантию заклинанием, успел перехватить его руку.
— Не стоит, — попросил он.
Тут уж и Дамблдор забрался в вагон. Его красивая седая борода спуталась от ветра и свернулась теперь на плече, будто змейка.
— О! — радостно воскликнул он. — Рад тебя видеть, мой юный друг! Это ведь он, Северус?
Профессор молча кивнул.
Он смотрел в глаза Гарри проницательным взглядом, а тот вилял хвостом, как собака.
«Спасён! И до ужина!»
Венгерец и Валлиец, кажется, совсем ничего не заметили, даже когда Гарри выпустили из клетки и повели из вагона прочь.
— Прощайте! — крикнул им мальчик.
Но услышал в ответ лишь обрывок из диалога:
— А вы пробовали дементора хоть разок, коллега?
— Вы же знаете — я на диете, — возмутился Венгерец. — Ем только то мясо, что ходит на чётырёх лапах…
И на этих словах маленький Гарри с облегчением нырнул в тихую осеннюю ночь, туда, ближе к звёздам на небе, звёздам на земле и звёздам на мантии Дамблдора.
* * *
Гарри послушно влетел на кровать и разлёгся, вытянув шею, а Северус, как ни в чём не бывало, укрыл его одеялом по самые ноздри.
— Корнуэльские пикси вместо игрушек, гномы в балетных пачках, гриндилоу, вытащенный за хвост, — начал перечислять он, — трёхголовая псина в гостиной, а теперь ещё — дожили! — дракон! Ты когда-нибудь научишься думать?
Гарри нерешительно повилял хвостом — вдруг он, Северус, посмотрит на это и вмиг подобреет?
— Ты глупый и строптивый мальчишка! — продолжил тем временем сердитый профессор. — В Румынию! В компанию к огнедышащим тварям!
— Они поэты, — тихо поправил Гарри, но из его пасти вырвался лишь клубок дыма.
— Я клянусь, что отдам тебя Хагриду, если это продолжится.
Дракон снова нерешительно повилял.
— И не надо подлизываться, — заметил всё-таки Снейп. — Не выйдешь из комнаты, пока я не скажу.
Но когда Гарри снова лёг на подушку и разочарованно выдохнул облако в спинку кровати, профессор погладил его по макушке, как маленького.
А затем взмахом палочки («Нокс!») выключил свет.
Всю ночь Гарри плевал в потолок слабые искорки, думая о двух драконах в Румынии, мечтая о непрожаренном стейке и приключениях, и только к утру его вдруг осенило:
— Вот бы слопать булочку с джемом!
И в этот самый момент он — наконец-то! — уместился в своей кровати и забыл, каково всё-таки чувствовать крылья, а главное: каково же это — вилять прелестным драконьим хвостом.
«Эх! — вздохнул Гарри. — Прощайте, мятные пряники!»
Ведь он всё-таки кое-кому кое-что обещал?
История вторая - Мальчик-ночь
По улице моей который год
Звучат шаги — мои друзья уходят.
Друзей моих медлительный уход
Той темноте за окнами угоден.
Б.Ахмадулина
Из соседнего куста выглянула морда, да такая счастливая, наглая и любопытная, что Принц немного оторопел. Завалившись назад, он ойкнул и испугался. Пока, конечно, морду не рассмотрел (а та не рассмотрела его в ответ).
«Вполне себе человеческая».
— А это что? — указал тем временем Гарри.
Маленький Принц дёрнулся и тут же задвинул молнию до самого подбородка.
— Я так упал.
— Ничего себе синяк! — восхищённо похвалил Гарри — у него таких никогда не бывало. — Красивенный!
— Какой?
— Красивенный!
Принц промолчал: ему раньше не говорили, пускай и вот так коряво, что в нём есть красивые вещи. Даже если это синяки после отцовской пьянки.
— Кто ты такой? — наконец, решился он, хотя вначале думал поскорее вылезти из клумбы и убежать.
Но Гарри не спешил отвечать, потому что от мальчика был в восторге: синяк вот такенный, здоровый, одежда, похожая на мешок, а если смотреть в глаза под определённым углом, то там появляются отблески, словно это моргают звёзды. Какой интересный!
Он сидел перед ним на корточках и любовался.
— Издеваешься? — смутился маленький Принц. — Или отвечай, или уходи: и без тебя тошно.
— Гарри, сэр.
— Гарри?
— Ага.
— А я — Принц. Ну и иногда ещё Северус. Можно Сев.
— Маленький Принц из сказки?
— Да ты совсем дурачок?
— Спасибо.
Северус опять замолчал. На его плечо аккуратно опускался паук на серебряной нитке, и та дрожала, словно струна: Гарри на секундочку вообразил, что паук арфист, а может быть, играет гитарное соло.
— Ты должен обидеться и убежать, — подсказал ему Сев, кутаясь потеплее: ветер завывал и грубо вычёсывал куст. — Это не похвала: я тебя дураком обозвал, понял?
— Понял, — кивнул с готовностью Гарри.
— Так чего же ты?
— Жду, когда ты разозлишься и треснешь, чтобы у меня вот такой же синяк вот здесь, — и Гарри ткнул пальцем себе в живот, задрав свитер. — Я буду сгибаться, и он будет похож то на солнце, а то на закрытый рот.
Маленький Принц смотрел округлившимися глазами. Гарри ещё раз показал ему волны, которые он умел делать пузом, и понял, что новый друг окончательно покорён. Да и паук, вроде, тоже: он отцепился от паутины и замер у Северуса на плече. Наверное, он так не умеет.
— Ненормальный какой-то, — выдавил Принц, всё ещё на Гарри таращась.
— Спасибо!
— Откуда ты взялся?
Но тут сумерки прорезал громкий раскатистый оклик. Северус от него вздрогнул и нахохлился, как воробей, а затем решительно взял Гарри за плечи и заставил пригнуться почти к земле.
— Это что? — испугался Гарри и оробел. — Медведь так ревёт?
— Если бы! — на садовой дорожке послышались тяжёлые шаги, от которых кровь застыла у Гарри в жилах, а Северус весь спал с лица и позеленел. — Сиди тихо, как мышка, понял?
— А ты?
— Т-ш-ш! — шепнул напоследок Принц и выскочил из кустов до того, как отец наткнулся на них. — Я здесь, сэр! — окликнул он без особой надобности, уткнувшись носом в чужой ремень (надо же было чем-то отвлечь).
На самом деле, выглядывая из-за веток, Гарри мог бы поклясться — его обманули: этот папаша больше походил на большого зверя, медведя там иль крокодила, а из человеческого в нём оставалось немного. Ну может, брюки да полупальто.
Маленький Сев выглядел перед ним, как выглядит бумажный кораблик перед нависающей грозной волной. Паук с его плеча убежал по штанине в траву, перебирая лапами, словно лёгкими вёслами.
«Трус! — обругал его Гарри. — Восьминогая крыса!»
Ведь только крысы бегут с корабля?..
Тем временем Северус получил звонкую затрещину, такую, что волосы у него на затылке поднялись дыбом, и отец взял его за ухо:
— Сколько раз говорить, вонючий ты оборванец! — закричал тот, разбрызгивая слюну, и Принц уже встал на цыпочки и покраснел от натуги. — Натворил — и в кусты, а? Какого?
— Я не хотел!
Но тут крокодил по-странному зашатался, и Гарри придумал, наконец, что можно такого сделать, чтобы выручить друга. Нашарив палку потолще, он аккуратно начал выдвигать её из куста, целясь, словно копьём, врагу под коленку.
Ух, сейчас посмотрим, кто тут кого!
Отец уже отшвырнул Северуса на землю и забряцал ремнём. Принц лежал в грязи, гладя ухо с некоторой отрешенностью, но всё изменилось, как только он заприметил палку. Теперь, безусловно, он не на шутку перепугался.
— Папа! — с нескрываемым ужасом взмолился он, отвлекая, лишь бы тот не вздумал сейчас обернуться. — Пожалуйста, идём в дом!
— Нет уж, поганец: пускай вся улица слышит.
Копьё Гарри торчало уже не хуже, чем дуло, и вместе с кустом напоминало зелёный танк.
Вот-вот стрельнет.
Караул! Катастрофа! Северус в ужасе раскрыл рот.
— Будешь знать, как надо мной колдовать, неблагодарная ты ско…
Гарри навёл дуло и дал своевременный залп: крокодила как раз покачнуло. Палка стукнула под колено, и здоровый мужчина рухнул на четвереньки, будто его кто-то треснул по голове.
Довольная морда Гарри высунулась из куста.
— Хе-хе! — сказала она и хулиганисто подмигнула.
Что уж тут началось! Ругань наполнила детские уши, и Северус схватил Гарри за шиворот и потащил за собой ещё до того, как тот успел хоть что-нибудь выучить. Они побежали, не оборачиваясь, и выскочили за калитку живыми и невредимыми — даже ещё до того, как Тобиас Снейп, изрядно подвыпивший и тяжёлый, смог подняться на обе своих ноги.
Сев хватал Гарри то за руки, то за ворот свитера, торопя, а сам бежал так, что чуть не путался в своей мешковатой одежде: только мелькали его пятки да расширенные глаза. Когда они достигли сумрачно-чёрной речки, подбитой по берегам можжевеловыми кустами, — тогда только и остановились.
Гарри пыхтел и отдувался, широко улыбаясь. Он сам себя веселил, представляя, что он — паровоз. А вот Принц весёлым вовсе не выглядел; схватившись за волосы, он сел у кромки воды и быстро умолк.
— А чего это его так шатало? — спросил Гарри, озираясь с нарастающим любопытством.
Северус не ответил.
— Страшный он у тебя какой-то.
Снова — молчание.
— Ой, — тогда признался Гарри, щупая свою грудь. — А маховик-то я потерял!
На этот раз Принц встрепенулся и, наконец, показал своё лицо без единой кровинки, но теперь не напуганное, а сильно заинтересованное.
— Какой маховик? — и в его низком голосе послышалась надежда. — Времени?
— Так ты волшебник? — обрадовался Гарри.
— И ты?
Наверное, в эту минуту они впервые и познакомились. Северус забыл всю обиду и хорошенько Поттера допросил. Дотошно и жадно, ведь он о таких чудесах слышал от мамы, но никогда сам маховика не видел, не то чтобы трогать его или носить под растянутым свитером.
— Так значит, ты сидел под кустом не сейчас, не сегодня? — с необъяснимым счастьем вопросил Сев, подавшись всем телом к Гарри.
— Я не сидел под кустом, я был в Хогвартсе.
— Хогвартс! Ты видел Хогвартс!
— Я там очень часто живу, — гордо заявил Гарри, чувствуя себя приятно оттого, что нашёл, чем похвастаться (синяка-то он себе не заработал).
— А как же ты оказался у меня дома?
— Не знаю.
И это действительно было так: Гарри лишь хотел пошутить, а потом вдруг подумал, как было бы здорово — оказаться не здесь, не в замке, да с добрым другом, которому тоже одиноко и грустно.
И перевернул маховик из шкатулки МакГонагалл.
— Знаешь, мне становится веселее, когда я кому-нибудь помогаю, — намекнул маленький Гарри. — Поищешь его?
— Значит, ты сможешь меня забрать? — молвил вместо ответа Принц, снова становясь каким-то спокойным, с блестящими звёздочками в глазах. — Перенести меня в Хогвартс?
Гарри задумался. А после закивал, озаряясь улыбкой.
Он вдруг подумал, что нечего оставаться человеку с теми людьми, которые так его ненавидят.
Конечно, лучше человека забрать.
И постараться сделать счастливым!
* * *
Поиски затянулись. Улицы уже вовсю освещали фонари и окна домов, и Гарри подумал, что никому не понравится, если он так поздно вернётся домой. Но выбора не было, и мальчишки прочёсывали всю дорогу, ведущую от реки. Они заглядывали под чужие заборы, в ямы и за мокрые камушки, а ничего, похожего на маховик, не находили.
Когда они приблизились к знакомой калитке, Северус испуганно сел на бордюр:
— Он меня убьёт, — поделился он полушепотом, — спустит всю шкуру!
Гарри заглянул в щёлку между досок забора, оглядывая садовую дорожку, по которой они промчались двадцать минут назад. Ничего! Ни единого отблеска от позолоты!
Он разочарованно присел рядом с маленьким Севом — и снова залюбовался. Всё-таки было в его черноте и взрослом тяжёлом взгляде нечто такое знакомое, что у Гарри сердце заходилось от обожания.
— А зачем он тебя обижал? — спросил он, приставляя к лицу сложенные кулаки, чтобы получше мальчишку видеть.
— Я его виски превратил в лимонад, — признался нехотя Северус. — Просто так захотел случайно.
— И?
— И теперь он меня убьёт.
Северус заметил, наконец, что на него смотрят через бинокль, и беззлобно глянул в ответ. А потом прислонился с другой стороны кулаков, так, что Гарри стала видна лишь кромешная темнота, и он почуял запах от куртки Сева — запах апрельских трав, и согрел щёки от его выдохов.
— Не убьёт, — пообещал Гарри, отдавая свой бинокль Принцу. — Вот так приближать, вот так отдалять, — пояснил он на всякий случай, покрутив кулаками.
Северус улыбнулся какой-то печальной улыбкой:
— Спасибо.
И задрал голову вверх, заставив Гарри подняться на ноги, и посмотрел сквозь сосновые ветки на небо. Те колыхались, порою — шумели, и можно было представить, что они баюкают одиноких мальчишек, распевают им колыбельные. Иногда порыв ветра срывал неверный аккорд, и Гарри думал, что это паук засыпает возле гитары, и его весло-лапа ударяет сразу все струны. Глупый. Глупый! Как же можно заснуть?..
Гарри невольно зевнул, и Северус отодвинулся от бинокля, услышав это.
— Давай пройдём ещё раз до речки, — предложил он. — А если не выйдет, то тогда полезем обратно в наш сад.
Уж очень ему не хотелось домой возвращаться.
* * *
Они неторопливо шли по тротуару, глядя лишь под ноги, молчали, думали (о своём), пока вдруг свет фар не лизнул решётку от водостока, и там — о, диво! — не вспыхнула блёстка. Гарри без объяснений кинулся прямо туда, а Северус, догадавшись, побежал следом.
— Вон он! Вон! — обрадовался маленький Гарри и тут же попытался просунуть внутрь руку.
Принц её оттолкнул:
— Пальцы короткие, лучше я.
И он закатал рукав куртки по локоть и бесстрашно окунул ладошку в расселину, в которой уже ничего нельзя было разглядеть. Гарри даже не удивился, когда Северус вскрикнул.
— Что, драконы? — обрадовался Гарри, тут же приставляя свой бинокль к глазам.
— Сэр! — осенило его. — А кого вы просите, если вам что-то нужно?
Венгерец задумался, но очень скоро ответил:
— Обычно мы просто берём без спросу.
— Берём и плачем, — с удовольствием подхватил Валлиец.
«Лишь бы платочком похвастать!» — догадался маленький Гарри.
— Я имею в виду, кому я могу помолиться?
Тут уж вопросов не возникло. Наперебой драконы рассказали ему историю о святой матери, живущей где-то за облаками.
— И она всегда посылает вкусных барашков всем тем, кто попросит!
Гарри не хотел барашков, но от пряника бы точно не отказался. Скрепя сердце, он повторил про себя:
«Святая Матерь Драконов (а значит, теперь и моя), если меня разыщут, то я больше никогда не стану есть мятных пряников!»
И вдруг неизвестно где, ниоткуда — страшно завыло. Словно какой-то призрак, пришедший по чью-то душу! Гарри замер и поджал толстый хвост.
— Это твой живот, Мальчик? — окликнул его Венгерец после затишья.
— Живот?
— А что же ещё? — возмутился Валлиец: ему не нравилось, когда переспрашивают об очевидном. — Ты сегодня обедал?
— Я ел только ментоловый пряник.
— Ментол — это чьё мясо?
— Может, деМЕНТора?
— Что вы, нет! — вскричал Гарри. — Это вовсе не мясо!
Но тут весь вагон неприятно дёрнуло, и Гарри провалился мордой сквозь прутья от неожиданности. Пока он вызволял самого себя, поезд замедлил ход, а через минуту скрипнули рельсы, и состав вовсе остановился (хотя, казалось бы, вот-вот набрал скорость и покатил).
Гарри освободил морду и замер в ожидании, весь напрягся, превратился в слух. Он знал, он не переставал верить, и хотя было ужасно страшно — не сдавался отчаянию!
Не то чтобы драконом быть плохо, совсем даже нет! Но плохо быть пойманным драконом — это совершенно другие вещи.
И вот, когда дверь вагона отъехала, Гарри услышал знакомые голоса:
— Я уверен, что он где-то здесь, Северус.
— А вот я уже ни в чём не уверен, директор. С этим мальчишкой…
— Я здесь! Здесь! — закричал тут же Гарри, нечаянно плюнув огнём в вошедших.
Подоспевший колдун нацелил в нос Гарри волшебную палочку, но Снейп, тушивший мантию заклинанием, успел перехватить его руку.
— Не стоит, — попросил он.
Тут уж и Дамблдор забрался в вагон. Его красивая седая борода спуталась от ветра и свернулась теперь на плече, будто змейка.
— О! — радостно воскликнул он. — Рад тебя видеть, мой юный друг! Это ведь он, Северус?
Профессор молча кивнул.
Он смотрел в глаза Гарри проницательным взглядом, а тот вилял хвостом, как собака.
«Спасён! И до ужина!»
Венгерец и Валлиец, кажется, совсем ничего не заметили, даже когда Гарри выпустили из клетки и повели из вагона прочь.
— Прощайте! — крикнул им мальчик.
Но услышал в ответ лишь обрывок из диалога:
— А вы пробовали дементора хоть разок, коллега?
— Вы же знаете — я на диете, — возмутился Венгерец. — Ем только то мясо, что ходит на чётырёх лапах…
И на этих словах маленький Гарри с облегчением нырнул в тихую осеннюю ночь, туда, ближе к звёздам на небе, звёздам на земле и звёздам на мантии Дамблдора.
* * *
Гарри послушно влетел на кровать и разлёгся, вытянув шею, а Северус, как ни в чём не бывало, укрыл его одеялом по самые ноздри.
— Корнуэльские пикси вместо игрушек, гномы в балетных пачках, гриндилоу, вытащенный за хвост, — начал перечислять он, — трёхголовая псина в гостиной, а теперь ещё — дожили! — дракон! Ты когда-нибудь научишься думать?
Гарри нерешительно повилял хвостом — вдруг он, Северус, посмотрит на это и вмиг подобреет?
— Ты глупый и строптивый мальчишка! — продолжил тем временем сердитый профессор. — В Румынию! В компанию к огнедышащим тварям!
— Они поэты, — тихо поправил Гарри, но из его пасти вырвался лишь клубок дыма.
— Я клянусь, что отдам тебя Хагриду, если это продолжится.
Дракон снова нерешительно повилял.
— И не надо подлизываться, — заметил всё-таки Снейп. — Не выйдешь из комнаты, пока я не скажу.
Но когда Гарри снова лёг на подушку и разочарованно выдохнул облако в спинку кровати, профессор погладил его по макушке, как маленького.
А затем взмахом палочки («Нокс!») выключил свет.
Всю ночь Гарри плевал в потолок слабые искорки, думая о двух драконах в Румынии, мечтая о непрожаренном стейке и приключениях, и только к утру его вдруг осенило:
— Вот бы слопать булочку с джемом!
И в этот самый момент он — наконец-то! — уместился в своей кровати и забыл, каково всё-таки чувствовать крылья, а главное: каково же это — вилять прелестным драконьим хвостом.
«Эх! — вздохнул Гарри. — Прощайте, мятные пряники!»
Ведь он всё-таки кое-кому кое-что обещал?
История вторая - Мальчик-ночь
По улице моей который год
Звучат шаги — мои друзья уходят.
Друзей моих медлительный уход
Той темноте за окнами угоден.
Б.Ахмадулина
Из соседнего куста выглянула морда, да такая счастливая, наглая и любопытная, что Принц немного оторопел. Завалившись назад, он ойкнул и испугался. Пока, конечно, морду не рассмотрел (а та не рассмотрела его в ответ).
«Вполне себе человеческая».
— А это что? — указал тем временем Гарри.
Маленький Принц дёрнулся и тут же задвинул молнию до самого подбородка.
— Я так упал.
— Ничего себе синяк! — восхищённо похвалил Гарри — у него таких никогда не бывало. — Красивенный!
— Какой?
— Красивенный!
Принц промолчал: ему раньше не говорили, пускай и вот так коряво, что в нём есть красивые вещи. Даже если это синяки после отцовской пьянки.
— Кто ты такой? — наконец, решился он, хотя вначале думал поскорее вылезти из клумбы и убежать.
Но Гарри не спешил отвечать, потому что от мальчика был в восторге: синяк вот такенный, здоровый, одежда, похожая на мешок, а если смотреть в глаза под определённым углом, то там появляются отблески, словно это моргают звёзды. Какой интересный!
Он сидел перед ним на корточках и любовался.
— Издеваешься? — смутился маленький Принц. — Или отвечай, или уходи: и без тебя тошно.
— Гарри, сэр.
— Гарри?
— Ага.
— А я — Принц. Ну и иногда ещё Северус. Можно Сев.
— Маленький Принц из сказки?
— Да ты совсем дурачок?
— Спасибо.
Северус опять замолчал. На его плечо аккуратно опускался паук на серебряной нитке, и та дрожала, словно струна: Гарри на секундочку вообразил, что паук арфист, а может быть, играет гитарное соло.
— Ты должен обидеться и убежать, — подсказал ему Сев, кутаясь потеплее: ветер завывал и грубо вычёсывал куст. — Это не похвала: я тебя дураком обозвал, понял?
— Понял, — кивнул с готовностью Гарри.
— Так чего же ты?
— Жду, когда ты разозлишься и треснешь, чтобы у меня вот такой же синяк вот здесь, — и Гарри ткнул пальцем себе в живот, задрав свитер. — Я буду сгибаться, и он будет похож то на солнце, а то на закрытый рот.
Маленький Принц смотрел округлившимися глазами. Гарри ещё раз показал ему волны, которые он умел делать пузом, и понял, что новый друг окончательно покорён. Да и паук, вроде, тоже: он отцепился от паутины и замер у Северуса на плече. Наверное, он так не умеет.
— Ненормальный какой-то, — выдавил Принц, всё ещё на Гарри таращась.
— Спасибо!
— Откуда ты взялся?
Но тут сумерки прорезал громкий раскатистый оклик. Северус от него вздрогнул и нахохлился, как воробей, а затем решительно взял Гарри за плечи и заставил пригнуться почти к земле.
— Это что? — испугался Гарри и оробел. — Медведь так ревёт?
— Если бы! — на садовой дорожке послышались тяжёлые шаги, от которых кровь застыла у Гарри в жилах, а Северус весь спал с лица и позеленел. — Сиди тихо, как мышка, понял?
— А ты?
— Т-ш-ш! — шепнул напоследок Принц и выскочил из кустов до того, как отец наткнулся на них. — Я здесь, сэр! — окликнул он без особой надобности, уткнувшись носом в чужой ремень (надо же было чем-то отвлечь).
На самом деле, выглядывая из-за веток, Гарри мог бы поклясться — его обманули: этот папаша больше походил на большого зверя, медведя там иль крокодила, а из человеческого в нём оставалось немного. Ну может, брюки да полупальто.
Маленький Сев выглядел перед ним, как выглядит бумажный кораблик перед нависающей грозной волной. Паук с его плеча убежал по штанине в траву, перебирая лапами, словно лёгкими вёслами.
«Трус! — обругал его Гарри. — Восьминогая крыса!»
Ведь только крысы бегут с корабля?..
Тем временем Северус получил звонкую затрещину, такую, что волосы у него на затылке поднялись дыбом, и отец взял его за ухо:
— Сколько раз говорить, вонючий ты оборванец! — закричал тот, разбрызгивая слюну, и Принц уже встал на цыпочки и покраснел от натуги. — Натворил — и в кусты, а? Какого?
— Я не хотел!
Но тут крокодил по-странному зашатался, и Гарри придумал, наконец, что можно такого сделать, чтобы выручить друга. Нашарив палку потолще, он аккуратно начал выдвигать её из куста, целясь, словно копьём, врагу под коленку.
Ух, сейчас посмотрим, кто тут кого!
Отец уже отшвырнул Северуса на землю и забряцал ремнём. Принц лежал в грязи, гладя ухо с некоторой отрешенностью, но всё изменилось, как только он заприметил палку. Теперь, безусловно, он не на шутку перепугался.
— Папа! — с нескрываемым ужасом взмолился он, отвлекая, лишь бы тот не вздумал сейчас обернуться. — Пожалуйста, идём в дом!
— Нет уж, поганец: пускай вся улица слышит.
Копьё Гарри торчало уже не хуже, чем дуло, и вместе с кустом напоминало зелёный танк.
Вот-вот стрельнет.
Караул! Катастрофа! Северус в ужасе раскрыл рот.
— Будешь знать, как надо мной колдовать, неблагодарная ты ско…
Гарри навёл дуло и дал своевременный залп: крокодила как раз покачнуло. Палка стукнула под колено, и здоровый мужчина рухнул на четвереньки, будто его кто-то треснул по голове.
Довольная морда Гарри высунулась из куста.
— Хе-хе! — сказала она и хулиганисто подмигнула.
Что уж тут началось! Ругань наполнила детские уши, и Северус схватил Гарри за шиворот и потащил за собой ещё до того, как тот успел хоть что-нибудь выучить. Они побежали, не оборачиваясь, и выскочили за калитку живыми и невредимыми — даже ещё до того, как Тобиас Снейп, изрядно подвыпивший и тяжёлый, смог подняться на обе своих ноги.
Сев хватал Гарри то за руки, то за ворот свитера, торопя, а сам бежал так, что чуть не путался в своей мешковатой одежде: только мелькали его пятки да расширенные глаза. Когда они достигли сумрачно-чёрной речки, подбитой по берегам можжевеловыми кустами, — тогда только и остановились.
Гарри пыхтел и отдувался, широко улыбаясь. Он сам себя веселил, представляя, что он — паровоз. А вот Принц весёлым вовсе не выглядел; схватившись за волосы, он сел у кромки воды и быстро умолк.
— А чего это его так шатало? — спросил Гарри, озираясь с нарастающим любопытством.
Северус не ответил.
— Страшный он у тебя какой-то.
Снова — молчание.
— Ой, — тогда признался Гарри, щупая свою грудь. — А маховик-то я потерял!
На этот раз Принц встрепенулся и, наконец, показал своё лицо без единой кровинки, но теперь не напуганное, а сильно заинтересованное.
— Какой маховик? — и в его низком голосе послышалась надежда. — Времени?
— Так ты волшебник? — обрадовался Гарри.
— И ты?
Наверное, в эту минуту они впервые и познакомились. Северус забыл всю обиду и хорошенько Поттера допросил. Дотошно и жадно, ведь он о таких чудесах слышал от мамы, но никогда сам маховика не видел, не то чтобы трогать его или носить под растянутым свитером.
— Так значит, ты сидел под кустом не сейчас, не сегодня? — с необъяснимым счастьем вопросил Сев, подавшись всем телом к Гарри.
— Я не сидел под кустом, я был в Хогвартсе.
— Хогвартс! Ты видел Хогвартс!
— Я там очень часто живу, — гордо заявил Гарри, чувствуя себя приятно оттого, что нашёл, чем похвастаться (синяка-то он себе не заработал).
— А как же ты оказался у меня дома?
— Не знаю.
И это действительно было так: Гарри лишь хотел пошутить, а потом вдруг подумал, как было бы здорово — оказаться не здесь, не в замке, да с добрым другом, которому тоже одиноко и грустно.
И перевернул маховик из шкатулки МакГонагалл.
— Знаешь, мне становится веселее, когда я кому-нибудь помогаю, — намекнул маленький Гарри. — Поищешь его?
— Значит, ты сможешь меня забрать? — молвил вместо ответа Принц, снова становясь каким-то спокойным, с блестящими звёздочками в глазах. — Перенести меня в Хогвартс?
Гарри задумался. А после закивал, озаряясь улыбкой.
Он вдруг подумал, что нечего оставаться человеку с теми людьми, которые так его ненавидят.
Конечно, лучше человека забрать.
И постараться сделать счастливым!
* * *
Поиски затянулись. Улицы уже вовсю освещали фонари и окна домов, и Гарри подумал, что никому не понравится, если он так поздно вернётся домой. Но выбора не было, и мальчишки прочёсывали всю дорогу, ведущую от реки. Они заглядывали под чужие заборы, в ямы и за мокрые камушки, а ничего, похожего на маховик, не находили.
Когда они приблизились к знакомой калитке, Северус испуганно сел на бордюр:
— Он меня убьёт, — поделился он полушепотом, — спустит всю шкуру!
Гарри заглянул в щёлку между досок забора, оглядывая садовую дорожку, по которой они промчались двадцать минут назад. Ничего! Ни единого отблеска от позолоты!
Он разочарованно присел рядом с маленьким Севом — и снова залюбовался. Всё-таки было в его черноте и взрослом тяжёлом взгляде нечто такое знакомое, что у Гарри сердце заходилось от обожания.
— А зачем он тебя обижал? — спросил он, приставляя к лицу сложенные кулаки, чтобы получше мальчишку видеть.
— Я его виски превратил в лимонад, — признался нехотя Северус. — Просто так захотел случайно.
— И?
— И теперь он меня убьёт.
Северус заметил, наконец, что на него смотрят через бинокль, и беззлобно глянул в ответ. А потом прислонился с другой стороны кулаков, так, что Гарри стала видна лишь кромешная темнота, и он почуял запах от куртки Сева — запах апрельских трав, и согрел щёки от его выдохов.
— Не убьёт, — пообещал Гарри, отдавая свой бинокль Принцу. — Вот так приближать, вот так отдалять, — пояснил он на всякий случай, покрутив кулаками.
Северус улыбнулся какой-то печальной улыбкой:
— Спасибо.
И задрал голову вверх, заставив Гарри подняться на ноги, и посмотрел сквозь сосновые ветки на небо. Те колыхались, порою — шумели, и можно было представить, что они баюкают одиноких мальчишек, распевают им колыбельные. Иногда порыв ветра срывал неверный аккорд, и Гарри думал, что это паук засыпает возле гитары, и его весло-лапа ударяет сразу все струны. Глупый. Глупый! Как же можно заснуть?..
Гарри невольно зевнул, и Северус отодвинулся от бинокля, услышав это.
— Давай пройдём ещё раз до речки, — предложил он. — А если не выйдет, то тогда полезем обратно в наш сад.
Уж очень ему не хотелось домой возвращаться.
* * *
Они неторопливо шли по тротуару, глядя лишь под ноги, молчали, думали (о своём), пока вдруг свет фар не лизнул решётку от водостока, и там — о, диво! — не вспыхнула блёстка. Гарри без объяснений кинулся прямо туда, а Северус, догадавшись, побежал следом.
— Вон он! Вон! — обрадовался маленький Гарри и тут же попытался просунуть внутрь руку.
Принц её оттолкнул:
— Пальцы короткие, лучше я.
И он закатал рукав куртки по локоть и бесстрашно окунул ладошку в расселину, в которой уже ничего нельзя было разглядеть. Гарри даже не удивился, когда Северус вскрикнул.
— Что, драконы? — обрадовался Гарри, тут же приставляя свой бинокль к глазам.
