- Из одного ж котелка кушать будем, - я сделала вид, что обиделась.
- Да ладно, не кипишуй, шучу я, - пробасил Железный.
- Не я кипишую.
Больше за вечер мы с ним не произнесли ни слова. Я вела себя предельно осторожно и тихо. У меня был план, как выбраться из заточенья. Очень хотелось верить, что все получится, и я окажусь на воле.
Спозаранку, едва Железный скрылся за воротами, я начала готовить, но не обед, а рюкзак! В кладовке надыбала какой-то старый рюкзачину, в него собрала теплые носки (приходится свистнуть, что поделать, как же без них, еще неизвестно, чем мой побег обернется и сколько продлится), нашла клеенку, хоть и парниковая, но от дождя сгодится или ночью будет чем укрыться. Для этих же целей прихватила тонкое махровое покрывало. И две бутылки воды. Уф тяжело! А еще сухарики. Видимо, хозяин был любителем их погрызть вовремя охоты, или рыбалки, или еще чего, куда он там отправлялся.
Прокопошившись с рюкзаком около часа, я сиганула к начатой траншее. У меня открылось не знаю какое дыхание, но, забыв о болячках, ушибах и недомоганиях, работала, как на фронте.
Еще бы шел уже пятый день моего затворничества! И это только с момента, как я пришла в сознание. А кто скажет, сколько до этого пролежала. Из Железного слова не вытащишь, да я и не старалась.
Бедные родители, они места себе не находят. А этот даже не давал позвонить, ссылаясь, что он такими пустяками не балуется, мол, не держит в хате телефона, чтобы от жизни его настоящей не отвлекало. И это бродить-то по лесу целыми днями – настоящая жизнь. Жесть, а не жизнь! Короче, надо валить подобру–поздорову из этой тьмутаракани! Подбадривая себя мыслями о свободе, я рыла, и рыла мерзлую глинистую почту под проволочным забором. Войдя в азарт, обходилась даже без обеда. И когда солнце уже стало блекнуть, приближаясь к горизонту, с удовлетворением оценила проделанную работу. Уф, пролезу! Бежать, пора бежать!
Однако бежать к ночи неведомо куда было реально страшно. Поэтому решила – утро вечера мудренее. И побежала в избу растоплять печь. Нужно было срочно до прихода Дровосека что-нибудь съестное сварганить. Я изощряться не стала. Замесила оладьи, хорошо хоть дрожжи с мукой в хозяйстве есть. И поставила суп, борщ, как умею.
Вроде Железный вечером моей стряпней остался доволен.
- Ну что, хозяюшка, а на чердаке слабо разгрести? – обозначил мне после завтрака Дровосек задание на сегодня. И добавил, что уже много лет женская рука здесь не разгребала.
«Если вообще когда-нибудь ступала сюда женская нога», - буркнула я себе под нос, надеюсь не услышал. – «Ага, сейчас, все разгребу и выдраю, нашелся, гусь. Лети давай по своим лесам, а мне надо к своим местам», - размышляла, я в предвкушении, как уже вылечу из этого плена.
Когда Дровосек облачился в свое обмундирование и взвалил на плечи ружье, рюкзак и прочую охотничью экипировку, я бесшумно выскользнула в сенцы, чтобы проследить взглядом, что хозяин точно вышел за территорию и возвращаться не собирается.
Дверь захлопнулась. Уф, не на ключ. Я выдохнула и прильнула к стене на веранде, чтобы с улицы через окно меня невозможно было увидеть. Дровосек же, пройдя несколько метров до ворот, вдруг развернулся. Неужели что-то забыл? Надо срочно придумать, что я тут делаю на веранде… точняк, на чердак заглянуть собиралась! Однако он домой не зашел, а направился прямиком – о нет! К тому самому месту в сени лысеющих кустов, где под изоплитой сделан подкоп. Что если он сейчас ступит на прикрытую картонкой и листьями яму и попадет, словно в ловушку! На самом деле в ловушке оказалась я. При мысли о том, что сейчас моя уловка раскроется, меня затрясло нервной дрожью.
Все-таки надо было вчера вечером ноги делать. Эх, трусиха – досадовала я, лихорадочно соображая, что делать и как быть.
Может, выскочить на улицу, окликнуть его – пока еще не поздно? Страшно! Вдруг все равно заподозрит. И я начала молиться. Просто внутренне обращаясь к Богу: «Спаси! Помилуй! Заступи!»
И продолжала стоять, прилипнув к стене в сенях, наблюдая в окно за передвижением Дровосека по участку. «Вернись! Вернись! Вернись!» - мысленно на каждый его шаг восклицала я. В двух метрах перед подкопом Железный заглянул в углубление между постройками, вытащил оттуда вилы – зачем они ему интересно? Поправил ушанку – рано же он утеплился. И бодрой походкой направился прочь к воротам. И только когда засов важно щелкнул, я простояла, как вкопанная еще сколько-то минут, и убедившись, что возвращаться хозяин не собирается, поспешила собираться. Меня продолжало немного потряхивать от возможной угрозы разоблачения и от волнения – что же готовил предстоящий день?
Рюкзак, набитый сухарями, водой, покрывалом и теплыми носками оказался довольно увесистый. До подкопа дотащила двумя руками. Скинула с изоплиты листья, отодвинула фанерину в сторону. Пробиралась, прильнув к земле под забором, проволока царапала спину, затем пришлось постараться, чтобы протащить пятую точку. Уф, я это сделала, отряхиваясь от грязи, присела я по другую сторону высоченного из металлических прутьев забора.
Осталось извлечь рюкзак. Снова прильнула к почве, просунула руки. Не достаю, но не лезть же обратно! Подтянулась, прихватила щепку, зацепила ей лямку. Ух, подцепила. Но затор. Неужели рюкзак толще, чем я? Пришлось вытащить покрывало. Тогда рюкзак прошел через проход. Упаковала обратно. Взвалила на плечи и пошла.
Тяжело, но подъемно. Груз распределился по спине – так даже теплее, - успокаивала я себя. Знать бы куда идти, наверное, по тропинке, должна же куда-то она вывести… Правда, главное, не наткнуться на Железного.
Часов у меня не было. Прихватывать хозяйский будильник не стала. О времени суток приблизительно ориентировалась по солнцу. Пока оно повисло высоко, если можно так выразиться для осеннего дня северных широт.
Время от времени я скидывала рюкзак, присаживалась, на него, и глотала воду, прихрустывая сухарями. Тревога внутри меня набирала обороты. А что если к вечеру не найду никакого селения? Где придется ночевать? Холодно же? А если зверью? Можно развести костер, но что если Дровосек заметит дым или пламя? – Атаковали меня мысли. Чтобы хоть как-то снизить напряжение, моя душа начала молиться. К тому же я себя успокаивала тем, что обратный путь все-таки помню. Но уж очень не хотелось возвращаться во владения, из которых я сбежала.
Долго на стоянках не засиживалась, не хотелось терять светлое время суток. Начало смеркаться. Сердце стучало от страха и напряжения. Хорошо, что тропинка переросла в сельскую дорогу и не проходила через лес. Видимо, Бог услышал мои молитвы, потому что в определенный момент на пригорке я обнаружила, что впереди замерцали огоньки. Неужели я сегодня добреду до деревни? Слезы нежданной радости застелили мои глаза.
Верила, что если доберусь до села, то кто-нибудь да приютит в теплое жилище на ночь, а утром уже придумаю, каким образом добираться до дома. В эпоху мобильных телефонов все это проще. Конечно, если сотовый не унесло рекой, как произошло со мной.
Огоньки поселения оказались нереально далеко. Не знаю, сколько часов еще до села добиралась, но заходила в него уже п кромешной темноте. Встречая меня на улицах, в темноте некоторых домов лаяли собаки. Предупреждали, что к тем домам лучше не соваться.
Захожу в калитку двора, в котором тишина, а в окнах свет. На крыльце протягиваю руку в поисках звонка. Нажимаю. Тишина. Снова наживаю. Может, не работает? Осторожно стучу стоящей на крыльце длинной палкой.
- Кто это? Катя, ты что ли? – послышалось из-за двери.
- Я, Элли, - подаю голос, только имя произношу быстро и тихо. Пусть думают, что я Катя, главное, откроют. - Пожалуйста, откройте, я вам все расскажу… - промямлила я, понимая, что по этой жизни люди двери боятся открывать незнакомым. Но перспектива ночевать на улице, где мне уже страшно и холодно – пугала.
На мою радость дверь приоткрылась. Но оставалась на «цепочке», - я с интересом отметила, что деревня сейчас продвинутая. На пороге стояла бабушка лет семидесяти в фланелевом халате и забранными в пучок седеющими волосами.
- Девушка, вам кого? – промолвила старушка.
- Я потерялась, иду пешком в поисках дома, - сказала я правду, представляя, насколько это звучит неправдоподобно и странно.
- Ладно, девка, проходи. Хоть ты и странная. Но вроде на мошенницу не шибко похожа. Если что сыну позвоню – он мати в обиду не даст, сию минуту прискачет, - с этими словами меня пропустили за порог. Кажется, наступает мое спасение…
Хозяйку дома звали Лидией Михайловной или просто бабушкой Лидой. Как бы сумасбродно не выглядела моя история, я ей за чаем с оладьями, которыми она меня угощала, поведала все как есть. Начала с базы отдыха, на которой с коллегами вчетвером отдохнуть приезжали, в ловушке, в которой там оказалась, когда на меня давили с тем, чтобы подписать кредиты. Затем встречу с лодочником и нашу неудачную попытку сплава по реке.
«Даже не знаю, жив ли теперь этот человек, который помогал моему спасению», - всхлипнула я, вспоминая парня.
«Местные парни живучие», - поспешила успокоить меня бабушка Лида. – Может где в другом месте после реки очнулся. Искал тебя, а ты уже отлеживалась в горнице у Дровосека – так ты его называешь. Я кивнула. Про дровосека я ей также все рассказала. «Даже не знаю, зачем он меня держал. Может и узнала бы, если бы не убежала».
Бабушка хихикнула:
- Ясно зачем, девка.
- Бабушка, он меня не тронул, - пояснила я.
- Ну может ждал, когда сама сколь че подластишься, - продолжила свою версию старушка. – Извиняй, девка, баню топлю по субботам.
- А сегодня?
- А сегодня еще четверг.
- Бабушка, какая баня! Мне и так хорошо, что вы открыли, на ночь пустили. А у вас есть дома телефон, - не надеясь на такую диковинку в простой деревенской избе, в которой из техники был замечен только старый радиоприемник и из прошлого века ламповый телевизор.
- А как же! – к моему удивлению бабушка извлекла из-под подушки телефончик. Не смартфон, конечно, и все же вполне исправный кнопочный мобильник.
- Можно я позвоню маме.
- Маме – нужно. Хотя, может, лучше ужо не расстраивать. Завтра внук хотел заглянуть. Довезет тебя до райцентра, а там на автобус с автовокзала и до города.
- Ой, вот здорово. Может, вы и правы. А то все равно волноваться будет. Тогда можно позвонить подруге. Дело в том, что я без денег, и хочу у вас на автобус попросить. А подруга бы их на телефон вам положила.
- Да не переживай ты, девка. На автобус всегда в хозяйстве найдется. Я тут кроме пенсии шабашу, так ведь сейчас молодежь выражается. И я увидела в углу комнаты высокую стопку вязаных кружкой. Ай да мастерица эта бабушка Лида! Интересно, что за внук – поймала я себя на проскочившей мысли. По годам примерно может оказаться мой ровесник.
Бабушка протянула мне халатик, чтобы переодеться для сна. Спать я попросилась на русскую печку – очень уж меня привлекла такая лежанка, к тому же она оказалась еще и теплой - просто сказка!
Утром я проснулась от приятного треска в печи. Бабушка уже спозаранку затопила печку и хлопотала с чугунками.
Я потянулась в приятной дреме. Комнату окутывали тепло и запах свежей выпечки.
- Вставай, Элька, одевайся. А то скоро Сережа приедет, племянничек мой, про которого тебе вчера говорила. Хотя можешь в город и не торопиться – гости сколько хочешь, - оговорилась бабушка.
- Спасибо, бабушка Лида. Да только в городе потеряли все.
- То-то и оно. Деток-то еще нет?
- Неа, - ответила я с грустью.
- Какие твои годы. Значит, еще будут, - поспешила приободрить меня хозяйка.
Я быстро собралась, с радостью забралась в свежий теплый свитер и чьи-то спортивные штаны, которые мне предложила бабушка. Моя экипировка вся состояла из рыжих кусков засохшей глины. Умываться пришлось холодной водой – только такая бежала из недр земли по водопроводу. Вот она какая деревенская жизнь – бодрит и закаляет. И люди похоже, глядя на бабушку Лиду, особой выправки – не плачут, не ноют, и одиночества не ощущают – трудятся себе на радость, постоянно в делах и добром здравии.
Вскоре к крыльцу подъехала зеленая «Нива». Невысокая мужская фигура мелькнула в окне, и запела мелодия звонка. Значит, все-таки исправный.
Бабушка поспешила к дверям со словами, «какой Сережка молодец, как раз поспел к завтраку». Через несколько секунд в дверях оказался… Витязь. Только что-то странное было в его лице.
Я рванула в двери, проскочив прямо у него подмышкой, на веранде нахлобучила, видимо, бабушкины калоши, и в чем есть выскочила на улицу. И побежала. Настолько неожиданной была встреча. Вот значит, как! А я-то по нему плачу. А он жив-здоров, да еще с Дровосеком, поди обо мне переговаривался. Наверное, я была их общей пленницей. Ууух блин! Вот это поворот.
И бегу, бегу, бегу по дороге, всхлипывая. Вот бы поймать машину и укатить отсюда да хоть куда глаза глядят.
Вдруг мне дорогу резко перекрывает машина. Оттуда выскакивает «лодочник», он же Витязь и Сережка – племянник бабушки Лиды.
- Куда помчала, дуреха? Реки что ли мало было? – заключил он меня в свои объятия.
- А почему ты раньше меня не нашел? Ты еще и знал, то я у Дровосека? Зачем вы меня держали в этом лесу? – и слезы напряжения и обиды градом полились у меня по лицу. А он их вытирал поцелуями. И обнимал все крепче…
- Значит, объясняю. Посмотри на мою щеку. – Я отпрянула – вблизи были видны швы, стягивающие глубокую рваную рану, царапиной ее не назовешь. Она пересекала правую скулу от уха и заканчивалась где-то у рта. Вот значит что странное мне в дверях показалось, а разглядывать в потемках я не стала, и сразу побежала.
- Это река? – с жалостью посмотрела я на Витязя, так называть его было привычней.
- А ты как думаешь?
- Прости.
- Тебя за что.
- Ну ты же из-за меня там оказался.
- Я там оказался, потому то я – мужчина.
- А я еще и убегаю.
- Вот именно. Убегаешь, не выслушав.
И я вдруг ощутила, что я не хочу больше убегать. Я хочу остаться. В объятьях этого человека. На всю жизнь.
- Тебя нашел Рудольф. Я же очнулся сам. И дополз до его хижины, чтобы тоже отлежаться. Ты даже не представляешь всей моей радости от осознания того, что ты жива! Но ты была без сознания. Я решил добраться до врачей. Но машины у него не было. Поэтому чтобы мне выбрести тоже потребовалось время. А потом он сообщил, что ты в себя пришла и даже все вспомнила. Я же просто ждал, когда подзаживет рана, не хотелось тебя напугать своим видом. Просто… К тому же это не единственный изъян у меня после этого сплава.
- Да ты что. Главное ты живой. - И тут я обратила внимание, что левая рука, которой он также меня обнимает, плотно перебинтована.
- Я хотел прийти к тебе героем, и отвезти тебя домой. Но так случилось, что меня заставили отработать две смены. Пока собирался, так неделя и пролетела.
- А думаешь, у меня она так же летела? Думаешь, мне морально в этом непонятном доме со странным незнакомым человеком легко было?
- Прости меня. Я-то в нем был уверен. Вместе выросли. Лет двадцать дружим.
- Вы ровесники? – я искренне удивилась.
- Он старше, но это не мешало нам быть дворовыми друзьями. Ладно, садись в машину. Успеем еще наговоримся.
- Да ладно, не кипишуй, шучу я, - пробасил Железный.
- Не я кипишую.
Больше за вечер мы с ним не произнесли ни слова. Я вела себя предельно осторожно и тихо. У меня был план, как выбраться из заточенья. Очень хотелось верить, что все получится, и я окажусь на воле.
Глава 12
Спозаранку, едва Железный скрылся за воротами, я начала готовить, но не обед, а рюкзак! В кладовке надыбала какой-то старый рюкзачину, в него собрала теплые носки (приходится свистнуть, что поделать, как же без них, еще неизвестно, чем мой побег обернется и сколько продлится), нашла клеенку, хоть и парниковая, но от дождя сгодится или ночью будет чем укрыться. Для этих же целей прихватила тонкое махровое покрывало. И две бутылки воды. Уф тяжело! А еще сухарики. Видимо, хозяин был любителем их погрызть вовремя охоты, или рыбалки, или еще чего, куда он там отправлялся.
Прокопошившись с рюкзаком около часа, я сиганула к начатой траншее. У меня открылось не знаю какое дыхание, но, забыв о болячках, ушибах и недомоганиях, работала, как на фронте.
Еще бы шел уже пятый день моего затворничества! И это только с момента, как я пришла в сознание. А кто скажет, сколько до этого пролежала. Из Железного слова не вытащишь, да я и не старалась.
Бедные родители, они места себе не находят. А этот даже не давал позвонить, ссылаясь, что он такими пустяками не балуется, мол, не держит в хате телефона, чтобы от жизни его настоящей не отвлекало. И это бродить-то по лесу целыми днями – настоящая жизнь. Жесть, а не жизнь! Короче, надо валить подобру–поздорову из этой тьмутаракани! Подбадривая себя мыслями о свободе, я рыла, и рыла мерзлую глинистую почту под проволочным забором. Войдя в азарт, обходилась даже без обеда. И когда солнце уже стало блекнуть, приближаясь к горизонту, с удовлетворением оценила проделанную работу. Уф, пролезу! Бежать, пора бежать!
Однако бежать к ночи неведомо куда было реально страшно. Поэтому решила – утро вечера мудренее. И побежала в избу растоплять печь. Нужно было срочно до прихода Дровосека что-нибудь съестное сварганить. Я изощряться не стала. Замесила оладьи, хорошо хоть дрожжи с мукой в хозяйстве есть. И поставила суп, борщ, как умею.
Вроде Железный вечером моей стряпней остался доволен.
Глава 13
- Ну что, хозяюшка, а на чердаке слабо разгрести? – обозначил мне после завтрака Дровосек задание на сегодня. И добавил, что уже много лет женская рука здесь не разгребала.
«Если вообще когда-нибудь ступала сюда женская нога», - буркнула я себе под нос, надеюсь не услышал. – «Ага, сейчас, все разгребу и выдраю, нашелся, гусь. Лети давай по своим лесам, а мне надо к своим местам», - размышляла, я в предвкушении, как уже вылечу из этого плена.
Когда Дровосек облачился в свое обмундирование и взвалил на плечи ружье, рюкзак и прочую охотничью экипировку, я бесшумно выскользнула в сенцы, чтобы проследить взглядом, что хозяин точно вышел за территорию и возвращаться не собирается.
Дверь захлопнулась. Уф, не на ключ. Я выдохнула и прильнула к стене на веранде, чтобы с улицы через окно меня невозможно было увидеть. Дровосек же, пройдя несколько метров до ворот, вдруг развернулся. Неужели что-то забыл? Надо срочно придумать, что я тут делаю на веранде… точняк, на чердак заглянуть собиралась! Однако он домой не зашел, а направился прямиком – о нет! К тому самому месту в сени лысеющих кустов, где под изоплитой сделан подкоп. Что если он сейчас ступит на прикрытую картонкой и листьями яму и попадет, словно в ловушку! На самом деле в ловушке оказалась я. При мысли о том, что сейчас моя уловка раскроется, меня затрясло нервной дрожью.
Все-таки надо было вчера вечером ноги делать. Эх, трусиха – досадовала я, лихорадочно соображая, что делать и как быть.
Может, выскочить на улицу, окликнуть его – пока еще не поздно? Страшно! Вдруг все равно заподозрит. И я начала молиться. Просто внутренне обращаясь к Богу: «Спаси! Помилуй! Заступи!»
И продолжала стоять, прилипнув к стене в сенях, наблюдая в окно за передвижением Дровосека по участку. «Вернись! Вернись! Вернись!» - мысленно на каждый его шаг восклицала я. В двух метрах перед подкопом Железный заглянул в углубление между постройками, вытащил оттуда вилы – зачем они ему интересно? Поправил ушанку – рано же он утеплился. И бодрой походкой направился прочь к воротам. И только когда засов важно щелкнул, я простояла, как вкопанная еще сколько-то минут, и убедившись, что возвращаться хозяин не собирается, поспешила собираться. Меня продолжало немного потряхивать от возможной угрозы разоблачения и от волнения – что же готовил предстоящий день?
Глава 14
Рюкзак, набитый сухарями, водой, покрывалом и теплыми носками оказался довольно увесистый. До подкопа дотащила двумя руками. Скинула с изоплиты листья, отодвинула фанерину в сторону. Пробиралась, прильнув к земле под забором, проволока царапала спину, затем пришлось постараться, чтобы протащить пятую точку. Уф, я это сделала, отряхиваясь от грязи, присела я по другую сторону высоченного из металлических прутьев забора.
Осталось извлечь рюкзак. Снова прильнула к почве, просунула руки. Не достаю, но не лезть же обратно! Подтянулась, прихватила щепку, зацепила ей лямку. Ух, подцепила. Но затор. Неужели рюкзак толще, чем я? Пришлось вытащить покрывало. Тогда рюкзак прошел через проход. Упаковала обратно. Взвалила на плечи и пошла.
Тяжело, но подъемно. Груз распределился по спине – так даже теплее, - успокаивала я себя. Знать бы куда идти, наверное, по тропинке, должна же куда-то она вывести… Правда, главное, не наткнуться на Железного.
Часов у меня не было. Прихватывать хозяйский будильник не стала. О времени суток приблизительно ориентировалась по солнцу. Пока оно повисло высоко, если можно так выразиться для осеннего дня северных широт.
Время от времени я скидывала рюкзак, присаживалась, на него, и глотала воду, прихрустывая сухарями. Тревога внутри меня набирала обороты. А что если к вечеру не найду никакого селения? Где придется ночевать? Холодно же? А если зверью? Можно развести костер, но что если Дровосек заметит дым или пламя? – Атаковали меня мысли. Чтобы хоть как-то снизить напряжение, моя душа начала молиться. К тому же я себя успокаивала тем, что обратный путь все-таки помню. Но уж очень не хотелось возвращаться во владения, из которых я сбежала.
Долго на стоянках не засиживалась, не хотелось терять светлое время суток. Начало смеркаться. Сердце стучало от страха и напряжения. Хорошо, что тропинка переросла в сельскую дорогу и не проходила через лес. Видимо, Бог услышал мои молитвы, потому что в определенный момент на пригорке я обнаружила, что впереди замерцали огоньки. Неужели я сегодня добреду до деревни? Слезы нежданной радости застелили мои глаза.
Верила, что если доберусь до села, то кто-нибудь да приютит в теплое жилище на ночь, а утром уже придумаю, каким образом добираться до дома. В эпоху мобильных телефонов все это проще. Конечно, если сотовый не унесло рекой, как произошло со мной.
Огоньки поселения оказались нереально далеко. Не знаю, сколько часов еще до села добиралась, но заходила в него уже п кромешной темноте. Встречая меня на улицах, в темноте некоторых домов лаяли собаки. Предупреждали, что к тем домам лучше не соваться.
Захожу в калитку двора, в котором тишина, а в окнах свет. На крыльце протягиваю руку в поисках звонка. Нажимаю. Тишина. Снова наживаю. Может, не работает? Осторожно стучу стоящей на крыльце длинной палкой.
- Кто это? Катя, ты что ли? – послышалось из-за двери.
- Я, Элли, - подаю голос, только имя произношу быстро и тихо. Пусть думают, что я Катя, главное, откроют. - Пожалуйста, откройте, я вам все расскажу… - промямлила я, понимая, что по этой жизни люди двери боятся открывать незнакомым. Но перспектива ночевать на улице, где мне уже страшно и холодно – пугала.
На мою радость дверь приоткрылась. Но оставалась на «цепочке», - я с интересом отметила, что деревня сейчас продвинутая. На пороге стояла бабушка лет семидесяти в фланелевом халате и забранными в пучок седеющими волосами.
- Девушка, вам кого? – промолвила старушка.
- Я потерялась, иду пешком в поисках дома, - сказала я правду, представляя, насколько это звучит неправдоподобно и странно.
- Ладно, девка, проходи. Хоть ты и странная. Но вроде на мошенницу не шибко похожа. Если что сыну позвоню – он мати в обиду не даст, сию минуту прискачет, - с этими словами меня пропустили за порог. Кажется, наступает мое спасение…
Глава 15
Хозяйку дома звали Лидией Михайловной или просто бабушкой Лидой. Как бы сумасбродно не выглядела моя история, я ей за чаем с оладьями, которыми она меня угощала, поведала все как есть. Начала с базы отдыха, на которой с коллегами вчетвером отдохнуть приезжали, в ловушке, в которой там оказалась, когда на меня давили с тем, чтобы подписать кредиты. Затем встречу с лодочником и нашу неудачную попытку сплава по реке.
«Даже не знаю, жив ли теперь этот человек, который помогал моему спасению», - всхлипнула я, вспоминая парня.
«Местные парни живучие», - поспешила успокоить меня бабушка Лида. – Может где в другом месте после реки очнулся. Искал тебя, а ты уже отлеживалась в горнице у Дровосека – так ты его называешь. Я кивнула. Про дровосека я ей также все рассказала. «Даже не знаю, зачем он меня держал. Может и узнала бы, если бы не убежала».
Бабушка хихикнула:
- Ясно зачем, девка.
- Бабушка, он меня не тронул, - пояснила я.
- Ну может ждал, когда сама сколь че подластишься, - продолжила свою версию старушка. – Извиняй, девка, баню топлю по субботам.
- А сегодня?
- А сегодня еще четверг.
- Бабушка, какая баня! Мне и так хорошо, что вы открыли, на ночь пустили. А у вас есть дома телефон, - не надеясь на такую диковинку в простой деревенской избе, в которой из техники был замечен только старый радиоприемник и из прошлого века ламповый телевизор.
- А как же! – к моему удивлению бабушка извлекла из-под подушки телефончик. Не смартфон, конечно, и все же вполне исправный кнопочный мобильник.
- Можно я позвоню маме.
- Маме – нужно. Хотя, может, лучше ужо не расстраивать. Завтра внук хотел заглянуть. Довезет тебя до райцентра, а там на автобус с автовокзала и до города.
- Ой, вот здорово. Может, вы и правы. А то все равно волноваться будет. Тогда можно позвонить подруге. Дело в том, что я без денег, и хочу у вас на автобус попросить. А подруга бы их на телефон вам положила.
- Да не переживай ты, девка. На автобус всегда в хозяйстве найдется. Я тут кроме пенсии шабашу, так ведь сейчас молодежь выражается. И я увидела в углу комнаты высокую стопку вязаных кружкой. Ай да мастерица эта бабушка Лида! Интересно, что за внук – поймала я себя на проскочившей мысли. По годам примерно может оказаться мой ровесник.
Бабушка протянула мне халатик, чтобы переодеться для сна. Спать я попросилась на русскую печку – очень уж меня привлекла такая лежанка, к тому же она оказалась еще и теплой - просто сказка!
Глава 16
Утром я проснулась от приятного треска в печи. Бабушка уже спозаранку затопила печку и хлопотала с чугунками.
Я потянулась в приятной дреме. Комнату окутывали тепло и запах свежей выпечки.
- Вставай, Элька, одевайся. А то скоро Сережа приедет, племянничек мой, про которого тебе вчера говорила. Хотя можешь в город и не торопиться – гости сколько хочешь, - оговорилась бабушка.
- Спасибо, бабушка Лида. Да только в городе потеряли все.
- То-то и оно. Деток-то еще нет?
- Неа, - ответила я с грустью.
- Какие твои годы. Значит, еще будут, - поспешила приободрить меня хозяйка.
Я быстро собралась, с радостью забралась в свежий теплый свитер и чьи-то спортивные штаны, которые мне предложила бабушка. Моя экипировка вся состояла из рыжих кусков засохшей глины. Умываться пришлось холодной водой – только такая бежала из недр земли по водопроводу. Вот она какая деревенская жизнь – бодрит и закаляет. И люди похоже, глядя на бабушку Лиду, особой выправки – не плачут, не ноют, и одиночества не ощущают – трудятся себе на радость, постоянно в делах и добром здравии.
Вскоре к крыльцу подъехала зеленая «Нива». Невысокая мужская фигура мелькнула в окне, и запела мелодия звонка. Значит, все-таки исправный.
Бабушка поспешила к дверям со словами, «какой Сережка молодец, как раз поспел к завтраку». Через несколько секунд в дверях оказался… Витязь. Только что-то странное было в его лице.
Я рванула в двери, проскочив прямо у него подмышкой, на веранде нахлобучила, видимо, бабушкины калоши, и в чем есть выскочила на улицу. И побежала. Настолько неожиданной была встреча. Вот значит, как! А я-то по нему плачу. А он жив-здоров, да еще с Дровосеком, поди обо мне переговаривался. Наверное, я была их общей пленницей. Ууух блин! Вот это поворот.
И бегу, бегу, бегу по дороге, всхлипывая. Вот бы поймать машину и укатить отсюда да хоть куда глаза глядят.
Вдруг мне дорогу резко перекрывает машина. Оттуда выскакивает «лодочник», он же Витязь и Сережка – племянник бабушки Лиды.
- Куда помчала, дуреха? Реки что ли мало было? – заключил он меня в свои объятия.
- А почему ты раньше меня не нашел? Ты еще и знал, то я у Дровосека? Зачем вы меня держали в этом лесу? – и слезы напряжения и обиды градом полились у меня по лицу. А он их вытирал поцелуями. И обнимал все крепче…
- Значит, объясняю. Посмотри на мою щеку. – Я отпрянула – вблизи были видны швы, стягивающие глубокую рваную рану, царапиной ее не назовешь. Она пересекала правую скулу от уха и заканчивалась где-то у рта. Вот значит что странное мне в дверях показалось, а разглядывать в потемках я не стала, и сразу побежала.
- Это река? – с жалостью посмотрела я на Витязя, так называть его было привычней.
- А ты как думаешь?
- Прости.
- Тебя за что.
- Ну ты же из-за меня там оказался.
- Я там оказался, потому то я – мужчина.
- А я еще и убегаю.
- Вот именно. Убегаешь, не выслушав.
И я вдруг ощутила, что я не хочу больше убегать. Я хочу остаться. В объятьях этого человека. На всю жизнь.
- Тебя нашел Рудольф. Я же очнулся сам. И дополз до его хижины, чтобы тоже отлежаться. Ты даже не представляешь всей моей радости от осознания того, что ты жива! Но ты была без сознания. Я решил добраться до врачей. Но машины у него не было. Поэтому чтобы мне выбрести тоже потребовалось время. А потом он сообщил, что ты в себя пришла и даже все вспомнила. Я же просто ждал, когда подзаживет рана, не хотелось тебя напугать своим видом. Просто… К тому же это не единственный изъян у меня после этого сплава.
- Да ты что. Главное ты живой. - И тут я обратила внимание, что левая рука, которой он также меня обнимает, плотно перебинтована.
- Я хотел прийти к тебе героем, и отвезти тебя домой. Но так случилось, что меня заставили отработать две смены. Пока собирался, так неделя и пролетела.
- А думаешь, у меня она так же летела? Думаешь, мне морально в этом непонятном доме со странным незнакомым человеком легко было?
- Прости меня. Я-то в нем был уверен. Вместе выросли. Лет двадцать дружим.
- Вы ровесники? – я искренне удивилась.
- Он старше, но это не мешало нам быть дворовыми друзьями. Ладно, садись в машину. Успеем еще наговоримся.
