Пояс был для неё чужой вещью, которой она не чувствовала себя вправе распоряжаться, поэтому сдала в ячейку в банке – остатка суммы, полученной за ту заложенную ракушку, как раз хватило, чтобы оплатить её на несколько месяцев вперед.
Но теперь Лили не до щепетильности: завтра с утра она напишет заявление на отчисление, а потом заберет из банка пояс и вернется домой ближайшим междугородним китом. Так что все к лучшему.
- Адептка Кристалл, - приподнял брови ректор, - не припомню, чтобы вызывал вас.
- Вы и не вызывали, но у меня к вам срочное дело, - ответила Лили, заплывая в кабинет и прикрывая дверь. – Позволите?
Брови ската поползли вверх. Обычно робкая в его присутствии девушка вполне спокойно и уверенно даже не просит, а настаивает на разговоре. Ещё несколько дней назад он и представить себе такого не мог. Ещё несколько дней назад Лили и сама не смогла бы, но обрушившиеся проблемы, требующие собранности и быстрых решений, мобилизовали её и придали сил.
- Кажется, вы уже заплыли, поставив меня перед фактом.
- Извините, - серьезно произнесла русалка, продолжая выжидающе смотреть на него.
- Хорошо. Что там у вас? Только поскорее, у меня мало времени, - буркнул скат, бросая на стол папку, с которой минуту назад плыл к выходу.
- Я хочу написать заявление на отчисление, - с легкой запинкой произнесла Лили. – Ваша секретарша сказала, что образец с бланком у вас.
Ректор не стал удивляться или выспрашивать у неё подробности, просто рявкнул:
- Что за новости?! Выкиньте эти глупости из головы и плывите на занятие.
- Нет, - тихо, но твердо произнесла Лили. – Это не глупости, я должна это сделать.
- Да с чего и кому должны?! Лучшая адептка потока, претендентка на повышенную стипендию и место фрейлины в свите Её Высочества, поддавшись капризу, внезапно все бросает и собственными руками перечеркивает свое будущее? Мало вас в детстве пороли.
- Меня вообще не пороли, дедушка с бабушкой были против таких мер. И это не каприз, а вынужденная мера.
- Морского бога ради, может, вы в таком случае снизойдете до того, чтобы объяснить мне, неразумному, причину этой идиотской меры? Поссорились с подружками по танцам? Получили по уходу за морскими животными «хорошо» вместо «отлично»? Опять забили себе голову ерундой о том, что не хотите участвовать в Отборе?
Почему опять? – про себя удивилась Лили. Она ещё ни разу не отказывалась от мысли участвовать в состязании и уж тем более не стала бы делиться своими сомнениями с ректором, совершенно посторонним мужчиной. Но она тут же забыла странную оговорку. Неприятно кольнуло, что он считает её такой легкомысленной дурочкой, которая закатывает истерики из-за всяких пустяков.
Русалка надеялась по-тихому написать заявление и уплыть ещё до первой пары, пока не встретила никого из бывших, как Лили их теперь уже про себя называла, однокурсников – хотела избежать лишних расспросов. Ей и без того было тяжело.
- Ничего из вышеперечисленного. У меня семейные проблемы, и мне срочно нужно плыть домой.
- Ну так плывите, решайте свои проблемы и возвращайтесь обратно. При чем здесь отчисление?
Лили почувствовала безмерную усталость: сначала Алька, теперь вот он. И все они считали её решение какой-то пустой сиюминутной прихотью. А она и так чуть живая из-за пережитых волнений, страха за бабушку и многонедельного недосыпа в связи с напряженной учебой. И снова все объяснять по десятому кругу, тщательно взвешивая слова и следя за тем, чтобы ненароком не выдать правду?
- При том, что я больше сюда не вернусь. Пожалуйста, просто дайте бланк.
- Ничего я вам не дам и все равно не подпишу заявление, даже если вы этот бланк сами нарисуете, - сердито заявил ректор. – Так, вот только этого не нужно. Вы же не собираетесь сейчас плакать?
Лили не собиралась, подбородок сам дрожал. Внезапно скат подплыл ближе и осторожно обнял её, прижав голову девушки к своему плечу.
- Ну что ты в самом деле, - произнес он так ласково, словно только что на неё кричал совершенно другой мужчина. Мужчина, у которого не может быть такого теплого голоса и ободряющей улыбки. – Не надо, что бы там ни произошло, все поправимо. Я помогу, обещаю.
Но девушка уже взяла себя в руки и переборола слабость. Она не будет сейчас плакать - только не тогда, когда Джес нужна сильная старшая сестра, а бабушке с дедушкой внучка, которая сумеет действовать решительно в трудную минуту, а не размазывать сопли и слезы по сюртуку ректора, утопая в жалости к себе.
- Мне уже лучше, извините, это больше не повторится, - сказала она, слегка шевельнувшись и отстраняясь.
- Вот и хорошо, - произнес ректор, решив, что она имеет в виду свои слова про отчисление. – Сейчас меня правда ждут срочные дела, но давай договоримся, что после занятий ты сразу приплывешь ко мне, расскажешь, в чем дело, и мы вместе уладим проблему, хорошо?
Лили заглянула в бездонные синие глаза. Кажется, он действительно искренне хочет помочь. Русалка понятия не имела, почему, что за дело ему до какой-то адептки, что он тратит на неё сейчас своё расписанное по секундам время и утешает, как не всякий друг станет утешать, но девушка была благодарна ему за эту каплю тепла, которая влилась в неё живительной силой. Поэтому особенно неприятно было обманывать его. Но выхода не было. Она и так мучилась, чувствуя, как ускользает бесценное время.
- Хорошо, - кивнула Лили.
- Умница, а теперь, - скат отплыл и снова превратился в холодного официального ректора, - прошу, адептка Кристалл. – И вежливо открыл перед ней дверь.
Лили проплыла в секретарскую и вздрогнула, наткнувшись там на Кору. Когда она в последний раз видела барракуду, та делала минет помощнику советника, и если б узнала, что русалка стала свидетельницей, то вместе с Вивиан сжила бы её со свету. Но сейчас все это казалось неважным, они уже не смогут отравить Лили жизнь, потому что очень скоро она будет далеко отсюда, и Академия с её интригами и соперничеством останется в прошлом.
- Только не говорите, что и у вас ко мне срочное дело! – раздраженно бросил ректор. – Что, тоже собрались отчисляться?
Барракуда вытаращилась на него, выпалив.
- Нет, конечно, господин ректор! Я только за… за, - жирно накрашенные глаза зашарили по секретарскому столу в поисках подсказки, - за ведомостью заскочила!
- Какая ещё ведомость! Они в деканате! – страдальчески воскликнул скат и добавил, обращаясь к прячущей что-то в тумбочку секретарше. – Ещё раз будешь гонять чаи с подружками в рабочее время, уволю.
Снова пропустил Лили вперед, теперь уже в коридор, и выплыл следом, громко треснув дверью.
Едва скат и русалка скрылись из виду, Кора вытащила мобильфон и забегала пальцами по рычажкам.
- Алло, Вив, срочно встречаемся в центре на первом этаже. Не поверишь, что я только что слышала!
Дождавшись, пока раковины прозвонят к паре, и коридоры опустеют, Лили выскользнула из Академии и, прижав к себе сумку, устремилась в сторону банка.
Первой парой у них сегодня была подводная экономика. На мгновение девушка почти поддалась соблазну подождать Рона возле аудитории, чтобы попрощаться, но, призвав весь свой здравый смысл, не стала этого делать. Мало ей Альки и ректора, ещё и от акулы выслушивать все то же самое, у неё нет на это ни времени, ни душевных сил.
Подплывая к величественному зданию с колоннами и треугольным портиком, Лили занервничала. Внутри билось опасение, что как и всегда, когда срочно нужно сделать важное дело, обязательно что-то помешает. В голову лезли всякие нелепые страхи: что сотрудник придерется и откажется проводить её к ячейке, или банк окажется закрыт, или все междугородние рейсы сегодня отменят…
Но банк оказался открыт, сотрудник без единого вопроса отвел её к сейфу, из которого Лили преспокойно переложила драгоценный пояс к себе в сумку, а ближайший кит отправлялся в сторону Чернопруднинска через полчаса.
Сжав только что купленный билетик, Лили повернула было в сторону зала ожидания, но поняла, что не сможет усидеть на месте, и поплыла к нужной платформе, на которой уже закончили чистку и кормление кита, и теперь прицепляли к нему пассажирский состав. Вечером она сделает одну пересадку и уже завтра утром сможет обнять родных.
Было утро понедельника, и все, кто приезжал в столицу на заработок из окрестных мест, уже приехали, а таких, как Лили, отправляющихся из столицы в провинцию, было немного, и те болтались на другом конце перрона или смирно сидели в зале ожидания. Именно поэтому никто не всполошился, когда прямо перед её носом притормозила закрытая тонированная колесница, и два амбала, подхватив девушку под руки, затолкали её внутрь.
- Помогите! – только и успела крикнуть русалка, а в следующую секунду ударилась животом о кожаное сидение и почувствовала, как колесница сорвалась с места, увозя её на огромной скорости от вокзала и оставшейся лежать на платформе сумке с драгоценным поясом, которую она выронила, когда её схватили. Похитители и не подумали забрать и её, только кинули следом в салон мобильфон русалки.
- Нет! – воскликнула Лили, прижавшись к затемненному окну и в отчаянии наблюдая, как мимо проносятся уже не номера платформ, а жилые дома. – Нет! Остановите, выпустите меня! – застучала она ладонями по стеклу.
- Думал, мы все уже обсудили в пятницу, но до тебя никак не доходит одна простая мысль, - раздался из глубины салона до боли знакомый голос, и Лили, обернувшись, вжалась спиной в окно.
- Ты принадлежишь мне, - произнес Эрик Дэвлин, подался вперед и, больно схватив Лили за запястье, рывком усадил к себе на колени. Одной рукой продолжая удерживать её заломленную кисть прижатой к спине, а второй держа русалку за горло, произнес, глядя ей в глаза и почти касаясь губами губ. - И я сам решу, когда моя вещь потеряется.
Вот уже во второй раз за несколько дней вселенная Лили рушилась, но если в первый раз только её личная, то теперь на карту было поставлено не только её будущее, но и будущее близких. Поэтому девушка затрепыхалась, изо всех сил.
- Отпусти!
Но хватка у морского черта была железной, и все, чего русалка добилась – чуть не вывихнула себе руку, которую Эрик продолжал крепко держать. От боли на глаза навернулись слезы, а его пальцы впивались в горло, едва позволяя дышать.
- Вообрази себе мое удивление этим утром, когда я получил один интересный звонок и узнал, что моя вещь намылилась покинуть Академию, забыв спросить меня. И ещё большее удивление чуть позже, когда она же появилась в банке, и выяснилось, что эта вещь собралась покинуть не только Академию, но и столицу и, представь себе, опять без моего разрешения! – голос Эрика под конец фразы буквально бурлил от злости, но сопротивляться Лили не перестала.
Лучше пусть прибьет на месте, но она не будет сидеть сложа руки, пока семье угрожает опасность!
- Помогите! – закричала Лили, рванувшись к решетчатой перегородке, отделявшей их от возницы снаружи. – Пожалуйста, меня увозят против воли!
Но тот даже не обернулся, продолжая пощелкивать кнутом ухоженных коньков.
- Я плачу ему за управление колесницей, а не за вмешательство в то, что его не касается, - процедил Эрик.
Лили снова дернулась, и случайно высвобожденная рука попала морскому черту по лицу. Шлепок получился таким громким и неожиданным для обоих, что русалка замерла, испуганно слетев с его колен и вжавшись в сидение напротив. Несколько мгновений Эрик не шевелился, словно не мог поверить в произошедшее, и Лили даже закралась мысль, что он впервые в жизни получил пощечину. В день их знакомства на той злополучной вечеринке в честь первокурсников взбешенная Вивиан попыталась ударить его и чуть не лишилась за это руки. И это Вивиан Шериан, первая богачка и стерва Академии, а не безродная русалка из захолустья!
Лили обняла себя за плечи, мелко дрожа, подогнув плавник и наблюдая, как глаза морского черта наливаются знакомой чернотой, как всегда, когда он чем-то взбешен или возбужден. Кажется, сейчас с ним происходило и то, и другое. Русалка съежилась, приготовившись к ответному удару. Но Эрик вдруг снова резко притянул её к себе на колени. Парализованная страхом Лили и не думала сопротивляться, из неё словно все косточки и хрящики вынули, оставив в руках морского черта безвольную обмякшую оболочку.
- Что с тобой не так? – яростно прошипел он, всматриваясь в её лицо пылающими, как от ненависти, глазами. – Почему тебе вечно не нравится?
Русалка едва улавливала смысл слов. Прижатая к его горячему телу, чувствуя на себе стальные пальцы и буквально прожигаемая взглядом, она могла думать только о том, как бы не взбесить его окончательно. Не дождавшись ответа, Эрик невесело усмехнулся.
- Знаю область, где мы всегда находим общий язык.
По бедрам пробежал знакомый холодок, и Лили почувствовала, как между теперь уже раскинутых ног грубо вторглась его рука. Девушка обреченно трепыхнулась, упираясь ему в плечи, но пытаться оттолкнуть морского черта было все равно что двигать скалу. Горячий палец настойчиво проник в сокровенное, раздвигая лепестки, и русалку охватило отчаяние, когда мышцы отозвались на это вторжение томительным напряжением.
- Нет, - всхлипнула она.
- Да, - выдохнул Эрик и нажал на бугорок внизу, отчего у Лили из глаз посыпались сладкие искры, а потом погладил это местечко круговым движением, и снова нажал. А затем, продолжая массировать эту волшебную точку большим пальцем, слегка ввёл в её лоно указательный и пошевелил им внутри. Девушка судорожно вздохнула и откинула голову назад, зажмурившись.
Попыталась стиснуть бедра в последней попытке вытолкнуть из себя нагло хозяйничающую руку, но в итоге мышцы сжались вокруг пальца, и Лили одна за другой пронзили несколько коротких разрядов удовольствия. Низ живота задрожал в предвкушении, налился истомой.
- Так ты сжимала меня в пятницу, - горячечно прошептал Эрик ей на ухо, лизнул мочку и протолкнул палец во влажную глубину, туда, где в тот день был его член. – Знала бы, какая ты нежная и горячая внутри… - палец затрепетал в сумасшедшем ритме, а морской черт ткнулся носом ей в висок и втянул воздух, - и как меня сводит с ума твой запах.
Голова у Лили закружилась от смеси отчаяния, внутреннего отторжения, беспомощности и выработавшейся привычки покоряться. Этому хрипловатому прерывающемуся голосу, продолжающему нашептывать на ухо всякие пошлости, этим пальцам, лишающим разума, заставляющим забыть все на свете, кроме стремления к ослепительному удовольствию, этим стальным объятиям, стискивающим так крепко, словно Эрик хотел слиться с ней воедино, сделать частью себя.
Русалка из последних сил пыталась удержать бедра на месте, но они сами приподнялись, чтобы морскому черту было удобнее, сами подались вперед, насаживаясь на его пальцы, ловя нажатия, поглаживания и проникновения, становящиеся все более резкими и глубокими. Моля о продолжении.
- Да, вот так малёк. Сделай нам обоим хорошо… - глухо простонал Эрик и, наклонившись, слегка прикусил кожу у неё на шее.
Ощущения многократно усилились, предметы вокруг расплывались, но цвета стали предельно яркими, словно кто-то подкрутил настройки изображения, как на водоскрине. Шум снаружи не доносился совсем, зато уши наполняло их тяжелое учащенное дыхание.
Но теперь Лили не до щепетильности: завтра с утра она напишет заявление на отчисление, а потом заберет из банка пояс и вернется домой ближайшим междугородним китом. Так что все к лучшему.
ГЛАВА 2
- Адептка Кристалл, - приподнял брови ректор, - не припомню, чтобы вызывал вас.
- Вы и не вызывали, но у меня к вам срочное дело, - ответила Лили, заплывая в кабинет и прикрывая дверь. – Позволите?
Брови ската поползли вверх. Обычно робкая в его присутствии девушка вполне спокойно и уверенно даже не просит, а настаивает на разговоре. Ещё несколько дней назад он и представить себе такого не мог. Ещё несколько дней назад Лили и сама не смогла бы, но обрушившиеся проблемы, требующие собранности и быстрых решений, мобилизовали её и придали сил.
- Кажется, вы уже заплыли, поставив меня перед фактом.
- Извините, - серьезно произнесла русалка, продолжая выжидающе смотреть на него.
- Хорошо. Что там у вас? Только поскорее, у меня мало времени, - буркнул скат, бросая на стол папку, с которой минуту назад плыл к выходу.
- Я хочу написать заявление на отчисление, - с легкой запинкой произнесла Лили. – Ваша секретарша сказала, что образец с бланком у вас.
Ректор не стал удивляться или выспрашивать у неё подробности, просто рявкнул:
- Что за новости?! Выкиньте эти глупости из головы и плывите на занятие.
- Нет, - тихо, но твердо произнесла Лили. – Это не глупости, я должна это сделать.
- Да с чего и кому должны?! Лучшая адептка потока, претендентка на повышенную стипендию и место фрейлины в свите Её Высочества, поддавшись капризу, внезапно все бросает и собственными руками перечеркивает свое будущее? Мало вас в детстве пороли.
- Меня вообще не пороли, дедушка с бабушкой были против таких мер. И это не каприз, а вынужденная мера.
- Морского бога ради, может, вы в таком случае снизойдете до того, чтобы объяснить мне, неразумному, причину этой идиотской меры? Поссорились с подружками по танцам? Получили по уходу за морскими животными «хорошо» вместо «отлично»? Опять забили себе голову ерундой о том, что не хотите участвовать в Отборе?
Почему опять? – про себя удивилась Лили. Она ещё ни разу не отказывалась от мысли участвовать в состязании и уж тем более не стала бы делиться своими сомнениями с ректором, совершенно посторонним мужчиной. Но она тут же забыла странную оговорку. Неприятно кольнуло, что он считает её такой легкомысленной дурочкой, которая закатывает истерики из-за всяких пустяков.
Русалка надеялась по-тихому написать заявление и уплыть ещё до первой пары, пока не встретила никого из бывших, как Лили их теперь уже про себя называла, однокурсников – хотела избежать лишних расспросов. Ей и без того было тяжело.
- Ничего из вышеперечисленного. У меня семейные проблемы, и мне срочно нужно плыть домой.
- Ну так плывите, решайте свои проблемы и возвращайтесь обратно. При чем здесь отчисление?
Лили почувствовала безмерную усталость: сначала Алька, теперь вот он. И все они считали её решение какой-то пустой сиюминутной прихотью. А она и так чуть живая из-за пережитых волнений, страха за бабушку и многонедельного недосыпа в связи с напряженной учебой. И снова все объяснять по десятому кругу, тщательно взвешивая слова и следя за тем, чтобы ненароком не выдать правду?
- При том, что я больше сюда не вернусь. Пожалуйста, просто дайте бланк.
- Ничего я вам не дам и все равно не подпишу заявление, даже если вы этот бланк сами нарисуете, - сердито заявил ректор. – Так, вот только этого не нужно. Вы же не собираетесь сейчас плакать?
Лили не собиралась, подбородок сам дрожал. Внезапно скат подплыл ближе и осторожно обнял её, прижав голову девушки к своему плечу.
- Ну что ты в самом деле, - произнес он так ласково, словно только что на неё кричал совершенно другой мужчина. Мужчина, у которого не может быть такого теплого голоса и ободряющей улыбки. – Не надо, что бы там ни произошло, все поправимо. Я помогу, обещаю.
Но девушка уже взяла себя в руки и переборола слабость. Она не будет сейчас плакать - только не тогда, когда Джес нужна сильная старшая сестра, а бабушке с дедушкой внучка, которая сумеет действовать решительно в трудную минуту, а не размазывать сопли и слезы по сюртуку ректора, утопая в жалости к себе.
- Мне уже лучше, извините, это больше не повторится, - сказала она, слегка шевельнувшись и отстраняясь.
- Вот и хорошо, - произнес ректор, решив, что она имеет в виду свои слова про отчисление. – Сейчас меня правда ждут срочные дела, но давай договоримся, что после занятий ты сразу приплывешь ко мне, расскажешь, в чем дело, и мы вместе уладим проблему, хорошо?
Лили заглянула в бездонные синие глаза. Кажется, он действительно искренне хочет помочь. Русалка понятия не имела, почему, что за дело ему до какой-то адептки, что он тратит на неё сейчас своё расписанное по секундам время и утешает, как не всякий друг станет утешать, но девушка была благодарна ему за эту каплю тепла, которая влилась в неё живительной силой. Поэтому особенно неприятно было обманывать его. Но выхода не было. Она и так мучилась, чувствуя, как ускользает бесценное время.
- Хорошо, - кивнула Лили.
- Умница, а теперь, - скат отплыл и снова превратился в холодного официального ректора, - прошу, адептка Кристалл. – И вежливо открыл перед ней дверь.
Лили проплыла в секретарскую и вздрогнула, наткнувшись там на Кору. Когда она в последний раз видела барракуду, та делала минет помощнику советника, и если б узнала, что русалка стала свидетельницей, то вместе с Вивиан сжила бы её со свету. Но сейчас все это казалось неважным, они уже не смогут отравить Лили жизнь, потому что очень скоро она будет далеко отсюда, и Академия с её интригами и соперничеством останется в прошлом.
- Только не говорите, что и у вас ко мне срочное дело! – раздраженно бросил ректор. – Что, тоже собрались отчисляться?
Барракуда вытаращилась на него, выпалив.
- Нет, конечно, господин ректор! Я только за… за, - жирно накрашенные глаза зашарили по секретарскому столу в поисках подсказки, - за ведомостью заскочила!
- Какая ещё ведомость! Они в деканате! – страдальчески воскликнул скат и добавил, обращаясь к прячущей что-то в тумбочку секретарше. – Ещё раз будешь гонять чаи с подружками в рабочее время, уволю.
Снова пропустил Лили вперед, теперь уже в коридор, и выплыл следом, громко треснув дверью.
***
Едва скат и русалка скрылись из виду, Кора вытащила мобильфон и забегала пальцами по рычажкам.
- Алло, Вив, срочно встречаемся в центре на первом этаже. Не поверишь, что я только что слышала!
***
Дождавшись, пока раковины прозвонят к паре, и коридоры опустеют, Лили выскользнула из Академии и, прижав к себе сумку, устремилась в сторону банка.
Первой парой у них сегодня была подводная экономика. На мгновение девушка почти поддалась соблазну подождать Рона возле аудитории, чтобы попрощаться, но, призвав весь свой здравый смысл, не стала этого делать. Мало ей Альки и ректора, ещё и от акулы выслушивать все то же самое, у неё нет на это ни времени, ни душевных сил.
Подплывая к величественному зданию с колоннами и треугольным портиком, Лили занервничала. Внутри билось опасение, что как и всегда, когда срочно нужно сделать важное дело, обязательно что-то помешает. В голову лезли всякие нелепые страхи: что сотрудник придерется и откажется проводить её к ячейке, или банк окажется закрыт, или все междугородние рейсы сегодня отменят…
Но банк оказался открыт, сотрудник без единого вопроса отвел её к сейфу, из которого Лили преспокойно переложила драгоценный пояс к себе в сумку, а ближайший кит отправлялся в сторону Чернопруднинска через полчаса.
Сжав только что купленный билетик, Лили повернула было в сторону зала ожидания, но поняла, что не сможет усидеть на месте, и поплыла к нужной платформе, на которой уже закончили чистку и кормление кита, и теперь прицепляли к нему пассажирский состав. Вечером она сделает одну пересадку и уже завтра утром сможет обнять родных.
Было утро понедельника, и все, кто приезжал в столицу на заработок из окрестных мест, уже приехали, а таких, как Лили, отправляющихся из столицы в провинцию, было немного, и те болтались на другом конце перрона или смирно сидели в зале ожидания. Именно поэтому никто не всполошился, когда прямо перед её носом притормозила закрытая тонированная колесница, и два амбала, подхватив девушку под руки, затолкали её внутрь.
- Помогите! – только и успела крикнуть русалка, а в следующую секунду ударилась животом о кожаное сидение и почувствовала, как колесница сорвалась с места, увозя её на огромной скорости от вокзала и оставшейся лежать на платформе сумке с драгоценным поясом, которую она выронила, когда её схватили. Похитители и не подумали забрать и её, только кинули следом в салон мобильфон русалки.
- Нет! – воскликнула Лили, прижавшись к затемненному окну и в отчаянии наблюдая, как мимо проносятся уже не номера платформ, а жилые дома. – Нет! Остановите, выпустите меня! – застучала она ладонями по стеклу.
- Думал, мы все уже обсудили в пятницу, но до тебя никак не доходит одна простая мысль, - раздался из глубины салона до боли знакомый голос, и Лили, обернувшись, вжалась спиной в окно.
- Ты принадлежишь мне, - произнес Эрик Дэвлин, подался вперед и, больно схватив Лили за запястье, рывком усадил к себе на колени. Одной рукой продолжая удерживать её заломленную кисть прижатой к спине, а второй держа русалку за горло, произнес, глядя ей в глаза и почти касаясь губами губ. - И я сам решу, когда моя вещь потеряется.
Глава 3
Вот уже во второй раз за несколько дней вселенная Лили рушилась, но если в первый раз только её личная, то теперь на карту было поставлено не только её будущее, но и будущее близких. Поэтому девушка затрепыхалась, изо всех сил.
- Отпусти!
Но хватка у морского черта была железной, и все, чего русалка добилась – чуть не вывихнула себе руку, которую Эрик продолжал крепко держать. От боли на глаза навернулись слезы, а его пальцы впивались в горло, едва позволяя дышать.
- Вообрази себе мое удивление этим утром, когда я получил один интересный звонок и узнал, что моя вещь намылилась покинуть Академию, забыв спросить меня. И ещё большее удивление чуть позже, когда она же появилась в банке, и выяснилось, что эта вещь собралась покинуть не только Академию, но и столицу и, представь себе, опять без моего разрешения! – голос Эрика под конец фразы буквально бурлил от злости, но сопротивляться Лили не перестала.
Лучше пусть прибьет на месте, но она не будет сидеть сложа руки, пока семье угрожает опасность!
- Помогите! – закричала Лили, рванувшись к решетчатой перегородке, отделявшей их от возницы снаружи. – Пожалуйста, меня увозят против воли!
Но тот даже не обернулся, продолжая пощелкивать кнутом ухоженных коньков.
- Я плачу ему за управление колесницей, а не за вмешательство в то, что его не касается, - процедил Эрик.
Лили снова дернулась, и случайно высвобожденная рука попала морскому черту по лицу. Шлепок получился таким громким и неожиданным для обоих, что русалка замерла, испуганно слетев с его колен и вжавшись в сидение напротив. Несколько мгновений Эрик не шевелился, словно не мог поверить в произошедшее, и Лили даже закралась мысль, что он впервые в жизни получил пощечину. В день их знакомства на той злополучной вечеринке в честь первокурсников взбешенная Вивиан попыталась ударить его и чуть не лишилась за это руки. И это Вивиан Шериан, первая богачка и стерва Академии, а не безродная русалка из захолустья!
Лили обняла себя за плечи, мелко дрожа, подогнув плавник и наблюдая, как глаза морского черта наливаются знакомой чернотой, как всегда, когда он чем-то взбешен или возбужден. Кажется, сейчас с ним происходило и то, и другое. Русалка съежилась, приготовившись к ответному удару. Но Эрик вдруг снова резко притянул её к себе на колени. Парализованная страхом Лили и не думала сопротивляться, из неё словно все косточки и хрящики вынули, оставив в руках морского черта безвольную обмякшую оболочку.
- Что с тобой не так? – яростно прошипел он, всматриваясь в её лицо пылающими, как от ненависти, глазами. – Почему тебе вечно не нравится?
Русалка едва улавливала смысл слов. Прижатая к его горячему телу, чувствуя на себе стальные пальцы и буквально прожигаемая взглядом, она могла думать только о том, как бы не взбесить его окончательно. Не дождавшись ответа, Эрик невесело усмехнулся.
- Знаю область, где мы всегда находим общий язык.
По бедрам пробежал знакомый холодок, и Лили почувствовала, как между теперь уже раскинутых ног грубо вторглась его рука. Девушка обреченно трепыхнулась, упираясь ему в плечи, но пытаться оттолкнуть морского черта было все равно что двигать скалу. Горячий палец настойчиво проник в сокровенное, раздвигая лепестки, и русалку охватило отчаяние, когда мышцы отозвались на это вторжение томительным напряжением.
- Нет, - всхлипнула она.
- Да, - выдохнул Эрик и нажал на бугорок внизу, отчего у Лили из глаз посыпались сладкие искры, а потом погладил это местечко круговым движением, и снова нажал. А затем, продолжая массировать эту волшебную точку большим пальцем, слегка ввёл в её лоно указательный и пошевелил им внутри. Девушка судорожно вздохнула и откинула голову назад, зажмурившись.
Попыталась стиснуть бедра в последней попытке вытолкнуть из себя нагло хозяйничающую руку, но в итоге мышцы сжались вокруг пальца, и Лили одна за другой пронзили несколько коротких разрядов удовольствия. Низ живота задрожал в предвкушении, налился истомой.
- Так ты сжимала меня в пятницу, - горячечно прошептал Эрик ей на ухо, лизнул мочку и протолкнул палец во влажную глубину, туда, где в тот день был его член. – Знала бы, какая ты нежная и горячая внутри… - палец затрепетал в сумасшедшем ритме, а морской черт ткнулся носом ей в висок и втянул воздух, - и как меня сводит с ума твой запах.
Голова у Лили закружилась от смеси отчаяния, внутреннего отторжения, беспомощности и выработавшейся привычки покоряться. Этому хрипловатому прерывающемуся голосу, продолжающему нашептывать на ухо всякие пошлости, этим пальцам, лишающим разума, заставляющим забыть все на свете, кроме стремления к ослепительному удовольствию, этим стальным объятиям, стискивающим так крепко, словно Эрик хотел слиться с ней воедино, сделать частью себя.
Русалка из последних сил пыталась удержать бедра на месте, но они сами приподнялись, чтобы морскому черту было удобнее, сами подались вперед, насаживаясь на его пальцы, ловя нажатия, поглаживания и проникновения, становящиеся все более резкими и глубокими. Моля о продолжении.
- Да, вот так малёк. Сделай нам обоим хорошо… - глухо простонал Эрик и, наклонившись, слегка прикусил кожу у неё на шее.
Ощущения многократно усилились, предметы вокруг расплывались, но цвета стали предельно яркими, словно кто-то подкрутил настройки изображения, как на водоскрине. Шум снаружи не доносился совсем, зато уши наполняло их тяжелое учащенное дыхание.
