– Тоха, блять! – от всей души возмутился я.
– Хотя, кто знает... Такие бабы могут быть и не против, – друг совсем распоясался. – Слушай, – не унимался Антон, – Чтоб память вернулась нужна встряска, стрессовая ситуация. Что-то новое или то, чего ты категорически не приемлешь. Подумай... Может, замутим чего-нибудь вместе? – снова начал глумиться он, подмигивая. – Иногда это помогает.
– Тох, я конечно польщен, что моя персона тебя вдохновляет, и я не знаю стебешься ты или нет, но вопрос закрыт. Завязывай.
– Не парься, я не серьезно, Арм. Но насчет сильного эмоционального состояния – это работает.
– Знаю... Слушай, Тох, может, очки эти индивидуальный преобразователь или кодировщик какой-то на конкретного человека. А я сексуальный раб! Не?
– Вряд-ли ты раб, уж точно, – рассмеялся Антон. – Но однозначно, горячая штучка эта твоя Оксана. Ты хоть номер ее взял?
– Нет, – сказал я вслух, а голос внутри меня продолжил: "Я его знаю. Мы вместе работаем." Сердце громко стукнуло и как будто провалилось в ноги.
– Понятно... Может, у тебя сохранился номер Риты?! Ты же жил с ней. Вроде.
– Проверял. Нет там ничего, – я еще раз прошелся по контактам при Антоне и с досадой положил телефон обратно на журнальный столик. Какая-то догадка мелькнула и тут же растаяла. Жил с ней...
– Не сходится, Тох, чего-то...
– Ну раз она сказала, что сама свяжется, значит жди, дрочи, и чего там у вас еще принято, – он ходил по комнате и сделал вид, что не услышал.
Я сверлил его спину глазами. Мне казалось, он это чувствовал. Нарочито избегая смотреть в мою сторону, продолжал сочинять варианты один нелепее другого.
– Тох, я не мог жить с Ритой. Реально физически не мог. Наш роман начался летом. А сейчас зима... Антон, что происходит?
Он вздрогнул и посмотрел на меня каким-то вымученным и одновременно умоляющим взглядом. Так смотрят люди, которые знают что-то, о чем не могут рассказать.
В этот момент мы услышали стук во входную дверь, ведущую на кухню с угловой террасы.
– Ты ворота открытым оставил? – спросил Антон, будто выдохнул.
– Они автоматически всегда закрываются через три минуты, если с пульта не закрыл, – с сомнением ответил я и направился к выходу, которым редко пользовался.
Отворив дверь, я замер…
– Привет, мальчики! – женский голос своевременно подтвердил, что мне не мерещится.
Она была одета в забавный светло-серый пуховик-аляску и что-то вязаное и очень уютное под ним. Скинув с головы капюшон с пушистым меховым воротником, Оксана вошла в кухню, держа толстый пакет в руках. Поставила его на барную столешницу и вернулась закатить маленький чемодан с порога в дом. С ней вместе зашли легкий морозец и мелкий снежок. Нестерпимо захотелось крепкого кофе и под плед.
– Да вы блять издеваетесь… – пробубнил я в ступоре.
– Ты мне не рад? – наигранно огорчилась Оксана.
– В пакетах что? – спросил я, не к месту проявляя ложный интерес.
– Тебе понравится. Твои любимые.
Я подошел к барной стойке и вынул содержимое пакета.
– Тирольские пироги...
– Это все, что ты можешь сказать? – выразила Оксана неискреннюю досаду.
– Очень радостно выражаю свою благодарность! Спасибо… за доставку.
Давно не ел Тирольские – это я помнил, знал, что люблю их. Искрой, как будто снова размытой картинкой, в голове блеснула уверенность, что я часто заказывал их коллективу на наши локальные праздники.
Коллектив. Люди в белых халатах. Кабинеты с оборудованием. Лаборатории. Какими-то разбегающимися мазками бился в голове пульс, и я встряхнул головой. Видимо, Оксана создает фантомные воспоминания одним своим видом.
– Не угостишь?
– Нет, – сразу сердито вырвалось у меня, хотя на самом деле, я был рад ей... Хотелось придушить ее в объятиях именно сейчас, заполучить ее тепло и согреться. Несмотря на премиальный теплообменник между ее ног, я малость сомневался, что Оксана способна делиться человеческим теплом. Физически да, могла сжечь своим горячим телом, в прямом и переносном смысле, но согреть душой и сердцем... Сомнительно.
– Антон, с вещами на выход! – внезапно скомандовала вновь прибывшая гостья. – Я позже позвоню.
– Да, Оксана Михайловна, конечно, – с каким-то облегчением ответил Антон тоном подчиненного и направился к выходу. – Прости, Арм, пойду я. Она все объяснит, – мельком глянул он в мою сторону.
– Пиздец... Это что сейчас было?! – из всего этого фарша мое удивление было самым честным. – Это сейчас все наяву? Я в какой из реальностей? – спросил я, когда за Антоном захлопнулась дверь и мы остались наедине.
– В настоящей. Реальнее не бывает. Но все слишком затянулось. Тебе надо помочь. Вытащить сюда до конца. Я останусь у тебя на пару дней. Надо за твоим состоянием понаблюдать.
– За ходом эксперимента? – спросил я, провожая взглядом сквозь окна машину Антона, выезжающего со двора.
– За тобой, Арман, – Оксана, находясь в кухонной зоне, начала задумчиво искать на полках утварь для приготовления кофе и включила кофеварку. – Хотя здесь нужен напиток покрепче... Но нельзя... С чего же начать блять...
– Для начала, по классике жанра, разденься, – хмыкнул я довольный своей удачной штуке. По крайней мере, мне так показалось, что она очень уместна.
– Если бы это могло... Мы пытались... – Оксана разлила кофе по стаканам, и принялась за пироги.
Было приятно наблюдать за ней, за ее работой на кухне: как она возится с посудой, открывает одну из коробок, делит пироги на равные дольки и кладет по тарелкам. Казалось бы, что тут необычного? Типичная домашняя обстановка, даже ее бежевый вязаный свитер был мягким дополнением к этой ламповой кухонной атмосфере. Одежку с нее я бы снял, усадил девушку на столешку и... Желание тут же снова метнулось по позвоночнику. Сильнейшим волевым усилием я вернул внимание к пирогам.
Оксана умудрялась все делать грациозно, невольно вкладывая в свои движения ненамеренный соблазн. Она такая. Это ее сущность. И ничего более.
– Ты на Антона не обижайся. Он действительно твой друг и действовал тебе во благо. Он работает с тобой больше десяти лет. И помогал тебе с проектом с самого начала. Именно Антон больше всех был против испытывать очки на тебе. Кричал, что уволится к ебеням. Я его таким вообще никогда не видела... Оставим ему кусочек.
– Я уж было подумал, что он тоже плод моего воображения. Все настолько запуталось... Я рад, что он настоящий.
Оксана вернулась в гостиную с подносом в руках, разложила десерт и кофе по углам журнального столика и уселась на диван.
– Арман, ты оставил зашифрованное видео сообщение на моем телефоне, записанное самому себе. Ты дал указание показать его себе только в крайнем случае. И он, по-моему, наступил. Это видеоряд кодированных картинок. Ты многое предусмотрел, но не все. Что-то очевидно пошло не так. Мы влезли в очень мало изученную область науки. Да, чего там мало. Мы практически первопроходцы. И думаю, в совокупности с... Арман! Перестань пялится на мои ноги! Сюда смотри! – показала Оксана на свое лицо. Мой стеклянный взгляд упирался в треугольник тени под юбкой там, где теоретически сходились эти сочные ноги.
– Они божественны! – привычно начал я валять дурака, но голос предательски заскрипел какой-то механической интонацией . – Ты бы не могла поднять юбку чуть повыше?
– Ты понимаешь, что все серьезно..? Что все это с этого и началось? Твоего маньякального желания поиметь меня...
– Очень даже понимаю, Оксана Михайловна... Но у меня сейчас шок... Вы не могли бы присесть на край и... – я натурально взмок. От скачков чертового давления меня начало штормить. Я вытер испарину на лбу рукавом рубашки.
– Твою ж мать, Арм... Это не шок. Перестань паясничать. Пожалуйста. Дело касается твоей жизни.
– Ладно, Окс... Что за сообщение?
– Покажу позже. Сейчас ты должен выслушать и понять. Возможно, это подстегнет память ... Арман, ты помнишь кто ты? Кем ты работаешь? Откуда у тебя этот дом? Что из прошлого ты помнишь? Кто ты, Арман?
После ее вопросов, я не начал прогонять в голове отрывки, например, из детства... или лица знакомых людей... учебу, родителей, семью... Нет. Я просто почувствовал себя заброшенным, потерянным... и бездомным. Какое значение имеет кто ты, если ты одинок... Да, я помнил фрагменты из жизни по хронологии, и абсолютно не удивился этому. Но, когда дело доходило до периода работы – все исчезало... На этом месте зияла пустота. Опасная бездонная пустота. Словно все воспоминания, как напуганные пчелы, в спешке покинули свои дома... Или слоты, ячейки... Не было никакого желания вспоминать. В голове как будто разливалась густая антрацитовая смола, плавящая эмоции, молитвы, рефлексы. Она заполняла собой пустоту внутри меня. Она и была этой пустотой. Забрала все, кроме мерзкого липкого холодного одиночества. Надо было сделать хоть что-то, чтобы не дать этой пустоте вытечь через меня в комнату.
– Ты знаешь, что это самый страшный вопрос? – спросил я и встал с кресла. – Разожгу камин. Похолодало.
– Да, конечно, Арм, – согласилась Оксана.
Камин был газовый, и служил по большей части в качестве декора. Отопление по всему дому автоматически придерживалось заданной температуры для моего комфорта. Нажатием кнопки я запустил домашний костер у стены и, вернувшись, устроился на диване. Я сел не на свое кресло, а на диван нарочно. Невзирая на приличную дистанцию между нами, я почувствовал жар ее тела. И это точно не был поток воздуха со стороны камина.
– Кем я работаю, Оксан? По твоим словам, я предполагаю, что владею этой фирмой... И кто я тебе? – нарушил я кратковременную паузу.
– Да, верно... Ты долго отрицал некоторые факты, – Оксана хотела подсесть поближе, но я остановил ее.
– Не надо. Сиди там. Мне нужна ясная голова.
– Хорошо. Я продолжу... В проекте была разработка VR очков нового поколения. Как ты знаешь... – тут моя ученая "телохранительница" запнулась на мгновение, но продолжила. – Мозг собирает информацию от наших органов чувств и полученная инфа трансформируется в миллион крошечных электрических импульсов, которые он считывает примерно так же, как компьютер читает код. Наш мозг детально создает нашу реальность, заставляя поверить в подлинность этой контролируемой галлюцинации. При этом он снова и снова использует чувства для проверки достоверности информации, и быстро подправляет создаваемую для нас картинку, если обнаруживает что-нибудь непредвиденное. Мы создали нейронную систему, способную моментально обучаться, дублировать работу мозга, чтобы потом, активируя управляющие функцией, формировать иную реальность, передавая ощущения обратно органам чувств. Теперь, чтобы почувствовать, например, тепло, не нужно прикасаться кожей к теплому. Система запустит нужные импульсы, и кожа разогреется самостоятельно на заданную программой температуру.
– Гениально и ужасно!..
– По сути, мы создали аппарат, создающий настолько идентичную реальность, что отличить одну от другой практически невозможно. Единственный способ – выйти из-под воздействия системы. Ты предполагал вероятность, что мозгу как бы "понравится" эта игра и он обучится автономно создавать абсолютные по переживаниям органами чувств реальности. Об этом возможном баге знали три человека – ты, я и Антон. Как я и говорила, именно Антон громче всех бил тревогу. Теперь я тоже опасаюсь, что ты был прав. Твой мозг справлялся с "игрой" пока что... Он пытался опознать вымышленную реальность, находя несостыковки в событиях: дождь зимой, летний роман зимой... Да, я слушала каждый твой разговор с Антоном. Ты сам настоял на прослушке. Так вот, неизвестно, как...
– Ты не была со мной ни разу? – я смотрел на нее в полной растерянности.
– Была. И не один раз, – сказала Оксана, спокойно глядя в мое лицо.
– Ты тоже была частью программы?! – привычный мир, и так трескавшийся по швам, начал расползаться на молекулы.
– Да. Нам нужен был эксперимент, показывающий, насколько идентичны в ощущениях настоящее действие и сгенерированное.
– Вы меня обманули... – зашипел я. Мне захотелось немедленно стереть Оксану с моего дивана и разнести все к херам.
– Об этой реакции ты тоже предупреждал, Арм, – она оказалась рядом и взяла меня ладонями за лицо. – Я сама захотела быть с тобой, – глядя прямо в глаза сказала Оксана. – С первой минуты нашего знакомства я хотела тебя, как сучка. Но я придерживалась правил и канонов этики. Наука для меня... это гораздо больше, чем сиюминутное удовольствие. По крайней мере в...
– Ну да... Поэтому трахаемся при каждой встрече по всем блять параллельным мирам... – усмехнулся я. – Ради науки?
– Это не параллельные миры. Это искусственная реальность во многом основанная на базовых потребностях, поскольку они самые сложные в восприятии на телесном уровне — секс, еда, сон, безопасность. У тебя секс был сознательно выбран, как... Арман, я просто воспользовалась случаем быть с тобой... И пару раз испортила чистоту эксперимента...
– В смысле?
– Я же говорила, что была с тобой. Я подключалась к тебе через стационарное оборудование. Твой мозг не генерировал меня, а видел в создаваемом мире по-настоящему.
– Вы... Мы – чудовища, – я обхватил голову руками. – Зачем нам все это понадобилось?
– Ты правда не понимаешь? – спросила она озадаченно. – Это будет симулятором жизни. Если девайс пройдет испытания и получит массовое распространение, представь, какое количество людей, лишенных возможности испытать что-то невероятно новое или утерянное навсегда, смогут переживать все, что захотят. Это прорыв в области технологий.
Мне вдруг стало смешно.
– Ну да... Симулятор... Где все перетрахают друг друга.
– Ты можешь на минутку не думать о совокуплении? – развела руками Оксана. – Да, это имеет место быть. Но все несколько сложнее. Арм, мораль и социальные вопросы мы обсудим позже. Да и обсуждали уже тысячу раз...
– Ага... Но я конечно не помню...
– Да... И мы подошли к основной проблеме... У очков есть недостаток, если можно так выразиться. Из-за гиперреализма мозг человека не выдерживает загруженности и дает сбой. Это может выражаться потерей сознания в основном, а иногда провалами памяти. Зависит от объема и плотности виртуалки. У тебя случилось и то, и другое, несмотря, что неплохо справляется в общих чертах. Понимаешь..? Мозг чтоб обработать столь огромный поток реализма стирает воспоминания для высвобождения места. От нагрузок возможны удаления барьеров и границ, в следствии чего, миры могут частично смешиваться, накладываясь друг на друга, и человек не понимает где он.
...Оксана говорила, объясняла, и вся эта словесная диарея из научных терминов меня начало утомлять, но не хотелось ее перебивать. Я слушал молча и внимательно, изредка кивая в знак согласия и понимания обстоятельств, а иногда , наоборот, искренне возмущался.
В раздумьях я засматрелся на игру пламени в камине и едва заметил, как Оксана пододвинулась еще ближе, взобралась коленями на диван и запустила пальцы мне в волосы.
– Ты ведь хочешь меня обнять... Обними меня, Арм.
– С чего ты взяла? – возразил я и крепко обнял девушку за талию. Обнял, уткнулся об ее живот, застыл и жадно начал впитывать тепло. "Она дает!" – промелькнуло у меня в голове... "Она может!"
– Знаешь, как ты принимал меня на работу? – спросила Оксана, также крепко держа меня в своих объятиях.
– Хотя, кто знает... Такие бабы могут быть и не против, – друг совсем распоясался. – Слушай, – не унимался Антон, – Чтоб память вернулась нужна встряска, стрессовая ситуация. Что-то новое или то, чего ты категорически не приемлешь. Подумай... Может, замутим чего-нибудь вместе? – снова начал глумиться он, подмигивая. – Иногда это помогает.
– Тох, я конечно польщен, что моя персона тебя вдохновляет, и я не знаю стебешься ты или нет, но вопрос закрыт. Завязывай.
– Не парься, я не серьезно, Арм. Но насчет сильного эмоционального состояния – это работает.
– Знаю... Слушай, Тох, может, очки эти индивидуальный преобразователь или кодировщик какой-то на конкретного человека. А я сексуальный раб! Не?
– Вряд-ли ты раб, уж точно, – рассмеялся Антон. – Но однозначно, горячая штучка эта твоя Оксана. Ты хоть номер ее взял?
– Нет, – сказал я вслух, а голос внутри меня продолжил: "Я его знаю. Мы вместе работаем." Сердце громко стукнуло и как будто провалилось в ноги.
– Понятно... Может, у тебя сохранился номер Риты?! Ты же жил с ней. Вроде.
– Проверял. Нет там ничего, – я еще раз прошелся по контактам при Антоне и с досадой положил телефон обратно на журнальный столик. Какая-то догадка мелькнула и тут же растаяла. Жил с ней...
– Не сходится, Тох, чего-то...
– Ну раз она сказала, что сама свяжется, значит жди, дрочи, и чего там у вас еще принято, – он ходил по комнате и сделал вид, что не услышал.
Я сверлил его спину глазами. Мне казалось, он это чувствовал. Нарочито избегая смотреть в мою сторону, продолжал сочинять варианты один нелепее другого.
– Тох, я не мог жить с Ритой. Реально физически не мог. Наш роман начался летом. А сейчас зима... Антон, что происходит?
Он вздрогнул и посмотрел на меня каким-то вымученным и одновременно умоляющим взглядом. Так смотрят люди, которые знают что-то, о чем не могут рассказать.
В этот момент мы услышали стук во входную дверь, ведущую на кухню с угловой террасы.
– Ты ворота открытым оставил? – спросил Антон, будто выдохнул.
– Они автоматически всегда закрываются через три минуты, если с пульта не закрыл, – с сомнением ответил я и направился к выходу, которым редко пользовался.
Отворив дверь, я замер…
– Привет, мальчики! – женский голос своевременно подтвердил, что мне не мерещится.
Она была одета в забавный светло-серый пуховик-аляску и что-то вязаное и очень уютное под ним. Скинув с головы капюшон с пушистым меховым воротником, Оксана вошла в кухню, держа толстый пакет в руках. Поставила его на барную столешницу и вернулась закатить маленький чемодан с порога в дом. С ней вместе зашли легкий морозец и мелкий снежок. Нестерпимо захотелось крепкого кофе и под плед.
– Да вы блять издеваетесь… – пробубнил я в ступоре.
– Ты мне не рад? – наигранно огорчилась Оксана.
– В пакетах что? – спросил я, не к месту проявляя ложный интерес.
– Тебе понравится. Твои любимые.
Я подошел к барной стойке и вынул содержимое пакета.
– Тирольские пироги...
– Это все, что ты можешь сказать? – выразила Оксана неискреннюю досаду.
– Очень радостно выражаю свою благодарность! Спасибо… за доставку.
Давно не ел Тирольские – это я помнил, знал, что люблю их. Искрой, как будто снова размытой картинкой, в голове блеснула уверенность, что я часто заказывал их коллективу на наши локальные праздники.
Коллектив. Люди в белых халатах. Кабинеты с оборудованием. Лаборатории. Какими-то разбегающимися мазками бился в голове пульс, и я встряхнул головой. Видимо, Оксана создает фантомные воспоминания одним своим видом.
– Не угостишь?
– Нет, – сразу сердито вырвалось у меня, хотя на самом деле, я был рад ей... Хотелось придушить ее в объятиях именно сейчас, заполучить ее тепло и согреться. Несмотря на премиальный теплообменник между ее ног, я малость сомневался, что Оксана способна делиться человеческим теплом. Физически да, могла сжечь своим горячим телом, в прямом и переносном смысле, но согреть душой и сердцем... Сомнительно.
– Антон, с вещами на выход! – внезапно скомандовала вновь прибывшая гостья. – Я позже позвоню.
– Да, Оксана Михайловна, конечно, – с каким-то облегчением ответил Антон тоном подчиненного и направился к выходу. – Прости, Арм, пойду я. Она все объяснит, – мельком глянул он в мою сторону.
– Пиздец... Это что сейчас было?! – из всего этого фарша мое удивление было самым честным. – Это сейчас все наяву? Я в какой из реальностей? – спросил я, когда за Антоном захлопнулась дверь и мы остались наедине.
– В настоящей. Реальнее не бывает. Но все слишком затянулось. Тебе надо помочь. Вытащить сюда до конца. Я останусь у тебя на пару дней. Надо за твоим состоянием понаблюдать.
– За ходом эксперимента? – спросил я, провожая взглядом сквозь окна машину Антона, выезжающего со двора.
– За тобой, Арман, – Оксана, находясь в кухонной зоне, начала задумчиво искать на полках утварь для приготовления кофе и включила кофеварку. – Хотя здесь нужен напиток покрепче... Но нельзя... С чего же начать блять...
– Для начала, по классике жанра, разденься, – хмыкнул я довольный своей удачной штуке. По крайней мере, мне так показалось, что она очень уместна.
– Если бы это могло... Мы пытались... – Оксана разлила кофе по стаканам, и принялась за пироги.
Было приятно наблюдать за ней, за ее работой на кухне: как она возится с посудой, открывает одну из коробок, делит пироги на равные дольки и кладет по тарелкам. Казалось бы, что тут необычного? Типичная домашняя обстановка, даже ее бежевый вязаный свитер был мягким дополнением к этой ламповой кухонной атмосфере. Одежку с нее я бы снял, усадил девушку на столешку и... Желание тут же снова метнулось по позвоночнику. Сильнейшим волевым усилием я вернул внимание к пирогам.
Оксана умудрялась все делать грациозно, невольно вкладывая в свои движения ненамеренный соблазн. Она такая. Это ее сущность. И ничего более.
– Ты на Антона не обижайся. Он действительно твой друг и действовал тебе во благо. Он работает с тобой больше десяти лет. И помогал тебе с проектом с самого начала. Именно Антон больше всех был против испытывать очки на тебе. Кричал, что уволится к ебеням. Я его таким вообще никогда не видела... Оставим ему кусочек.
– Я уж было подумал, что он тоже плод моего воображения. Все настолько запуталось... Я рад, что он настоящий.
Оксана вернулась в гостиную с подносом в руках, разложила десерт и кофе по углам журнального столика и уселась на диван.
– Арман, ты оставил зашифрованное видео сообщение на моем телефоне, записанное самому себе. Ты дал указание показать его себе только в крайнем случае. И он, по-моему, наступил. Это видеоряд кодированных картинок. Ты многое предусмотрел, но не все. Что-то очевидно пошло не так. Мы влезли в очень мало изученную область науки. Да, чего там мало. Мы практически первопроходцы. И думаю, в совокупности с... Арман! Перестань пялится на мои ноги! Сюда смотри! – показала Оксана на свое лицо. Мой стеклянный взгляд упирался в треугольник тени под юбкой там, где теоретически сходились эти сочные ноги.
– Они божественны! – привычно начал я валять дурака, но голос предательски заскрипел какой-то механической интонацией . – Ты бы не могла поднять юбку чуть повыше?
– Ты понимаешь, что все серьезно..? Что все это с этого и началось? Твоего маньякального желания поиметь меня...
– Очень даже понимаю, Оксана Михайловна... Но у меня сейчас шок... Вы не могли бы присесть на край и... – я натурально взмок. От скачков чертового давления меня начало штормить. Я вытер испарину на лбу рукавом рубашки.
– Твою ж мать, Арм... Это не шок. Перестань паясничать. Пожалуйста. Дело касается твоей жизни.
– Ладно, Окс... Что за сообщение?
– Покажу позже. Сейчас ты должен выслушать и понять. Возможно, это подстегнет память ... Арман, ты помнишь кто ты? Кем ты работаешь? Откуда у тебя этот дом? Что из прошлого ты помнишь? Кто ты, Арман?
После ее вопросов, я не начал прогонять в голове отрывки, например, из детства... или лица знакомых людей... учебу, родителей, семью... Нет. Я просто почувствовал себя заброшенным, потерянным... и бездомным. Какое значение имеет кто ты, если ты одинок... Да, я помнил фрагменты из жизни по хронологии, и абсолютно не удивился этому. Но, когда дело доходило до периода работы – все исчезало... На этом месте зияла пустота. Опасная бездонная пустота. Словно все воспоминания, как напуганные пчелы, в спешке покинули свои дома... Или слоты, ячейки... Не было никакого желания вспоминать. В голове как будто разливалась густая антрацитовая смола, плавящая эмоции, молитвы, рефлексы. Она заполняла собой пустоту внутри меня. Она и была этой пустотой. Забрала все, кроме мерзкого липкого холодного одиночества. Надо было сделать хоть что-то, чтобы не дать этой пустоте вытечь через меня в комнату.
– Ты знаешь, что это самый страшный вопрос? – спросил я и встал с кресла. – Разожгу камин. Похолодало.
– Да, конечно, Арм, – согласилась Оксана.
Камин был газовый, и служил по большей части в качестве декора. Отопление по всему дому автоматически придерживалось заданной температуры для моего комфорта. Нажатием кнопки я запустил домашний костер у стены и, вернувшись, устроился на диване. Я сел не на свое кресло, а на диван нарочно. Невзирая на приличную дистанцию между нами, я почувствовал жар ее тела. И это точно не был поток воздуха со стороны камина.
– Кем я работаю, Оксан? По твоим словам, я предполагаю, что владею этой фирмой... И кто я тебе? – нарушил я кратковременную паузу.
– Да, верно... Ты долго отрицал некоторые факты, – Оксана хотела подсесть поближе, но я остановил ее.
– Не надо. Сиди там. Мне нужна ясная голова.
– Хорошо. Я продолжу... В проекте была разработка VR очков нового поколения. Как ты знаешь... – тут моя ученая "телохранительница" запнулась на мгновение, но продолжила. – Мозг собирает информацию от наших органов чувств и полученная инфа трансформируется в миллион крошечных электрических импульсов, которые он считывает примерно так же, как компьютер читает код. Наш мозг детально создает нашу реальность, заставляя поверить в подлинность этой контролируемой галлюцинации. При этом он снова и снова использует чувства для проверки достоверности информации, и быстро подправляет создаваемую для нас картинку, если обнаруживает что-нибудь непредвиденное. Мы создали нейронную систему, способную моментально обучаться, дублировать работу мозга, чтобы потом, активируя управляющие функцией, формировать иную реальность, передавая ощущения обратно органам чувств. Теперь, чтобы почувствовать, например, тепло, не нужно прикасаться кожей к теплому. Система запустит нужные импульсы, и кожа разогреется самостоятельно на заданную программой температуру.
– Гениально и ужасно!..
– По сути, мы создали аппарат, создающий настолько идентичную реальность, что отличить одну от другой практически невозможно. Единственный способ – выйти из-под воздействия системы. Ты предполагал вероятность, что мозгу как бы "понравится" эта игра и он обучится автономно создавать абсолютные по переживаниям органами чувств реальности. Об этом возможном баге знали три человека – ты, я и Антон. Как я и говорила, именно Антон громче всех бил тревогу. Теперь я тоже опасаюсь, что ты был прав. Твой мозг справлялся с "игрой" пока что... Он пытался опознать вымышленную реальность, находя несостыковки в событиях: дождь зимой, летний роман зимой... Да, я слушала каждый твой разговор с Антоном. Ты сам настоял на прослушке. Так вот, неизвестно, как...
– Ты не была со мной ни разу? – я смотрел на нее в полной растерянности.
– Была. И не один раз, – сказала Оксана, спокойно глядя в мое лицо.
– Ты тоже была частью программы?! – привычный мир, и так трескавшийся по швам, начал расползаться на молекулы.
– Да. Нам нужен был эксперимент, показывающий, насколько идентичны в ощущениях настоящее действие и сгенерированное.
– Вы меня обманули... – зашипел я. Мне захотелось немедленно стереть Оксану с моего дивана и разнести все к херам.
– Об этой реакции ты тоже предупреждал, Арм, – она оказалась рядом и взяла меня ладонями за лицо. – Я сама захотела быть с тобой, – глядя прямо в глаза сказала Оксана. – С первой минуты нашего знакомства я хотела тебя, как сучка. Но я придерживалась правил и канонов этики. Наука для меня... это гораздо больше, чем сиюминутное удовольствие. По крайней мере в...
– Ну да... Поэтому трахаемся при каждой встрече по всем блять параллельным мирам... – усмехнулся я. – Ради науки?
– Это не параллельные миры. Это искусственная реальность во многом основанная на базовых потребностях, поскольку они самые сложные в восприятии на телесном уровне — секс, еда, сон, безопасность. У тебя секс был сознательно выбран, как... Арман, я просто воспользовалась случаем быть с тобой... И пару раз испортила чистоту эксперимента...
– В смысле?
– Я же говорила, что была с тобой. Я подключалась к тебе через стационарное оборудование. Твой мозг не генерировал меня, а видел в создаваемом мире по-настоящему.
– Вы... Мы – чудовища, – я обхватил голову руками. – Зачем нам все это понадобилось?
– Ты правда не понимаешь? – спросила она озадаченно. – Это будет симулятором жизни. Если девайс пройдет испытания и получит массовое распространение, представь, какое количество людей, лишенных возможности испытать что-то невероятно новое или утерянное навсегда, смогут переживать все, что захотят. Это прорыв в области технологий.
Мне вдруг стало смешно.
– Ну да... Симулятор... Где все перетрахают друг друга.
– Ты можешь на минутку не думать о совокуплении? – развела руками Оксана. – Да, это имеет место быть. Но все несколько сложнее. Арм, мораль и социальные вопросы мы обсудим позже. Да и обсуждали уже тысячу раз...
– Ага... Но я конечно не помню...
– Да... И мы подошли к основной проблеме... У очков есть недостаток, если можно так выразиться. Из-за гиперреализма мозг человека не выдерживает загруженности и дает сбой. Это может выражаться потерей сознания в основном, а иногда провалами памяти. Зависит от объема и плотности виртуалки. У тебя случилось и то, и другое, несмотря, что неплохо справляется в общих чертах. Понимаешь..? Мозг чтоб обработать столь огромный поток реализма стирает воспоминания для высвобождения места. От нагрузок возможны удаления барьеров и границ, в следствии чего, миры могут частично смешиваться, накладываясь друг на друга, и человек не понимает где он.
...Оксана говорила, объясняла, и вся эта словесная диарея из научных терминов меня начало утомлять, но не хотелось ее перебивать. Я слушал молча и внимательно, изредка кивая в знак согласия и понимания обстоятельств, а иногда , наоборот, искренне возмущался.
В раздумьях я засматрелся на игру пламени в камине и едва заметил, как Оксана пододвинулась еще ближе, взобралась коленями на диван и запустила пальцы мне в волосы.
– Ты ведь хочешь меня обнять... Обними меня, Арм.
– С чего ты взяла? – возразил я и крепко обнял девушку за талию. Обнял, уткнулся об ее живот, застыл и жадно начал впитывать тепло. "Она дает!" – промелькнуло у меня в голове... "Она может!"
– Знаешь, как ты принимал меня на работу? – спросила Оксана, также крепко держа меня в своих объятиях.
