***
Мне надо было отвлечься и упорядочить свои мысли, поэтому я переоделась, отказалась от повторного предложения поспать у гримеров в вагончике и ушла подальше от шума площадки. Если сильно захочется, я и в машине подремлю. А вот подышать и отвлечься мне надо. Слишком много Сергея, слишком много моих эмоций. Слишком большое желание, чтоб все это не кончалось. Всего слишком. И это плохо и опасно для меня. Я не переживу еще одного предательства.
Я нашла вполне приличную коряжку, подальше от людей, но и не слишком в глуши, постаралась максимально отвлечься от всех своих терзаний, с удовольствием выкурила сигарету, убавила яркость планшета до минимума и настроилась на работу. Только работать не получалось, потому что сначала вместо правок диплома у меня получился куплет, который я начал мурлыкать, стараясь понять, что с ним делать дальше, а потом меня нашел Топольский. Впрочем, чего-то такого я и ждала.
— Помешал? Испугал? — спросил он, когда я вздрогнула и обернулась на хрустнувшую ветку.
— Испугал, — призналась я, — не ждала людей из-за спины.
— Не хотел. Да и вообще не думал, что кто-то еще в лесу, — он посмотрел на планшет, — работает?
— Да нет… так, балуюсь, — я отложила планшет — без тусклого света экрана стало совсем темно.
— Можно? — Сергей кивнул на коряжку, где я сидела, — Или я все же помешал?
— Садись, — я подвинулась, но, когда Сергей сел, все равно оказалась к нему достаточно близко, — не помешал, я ни на что серьезное сегодня не надеялась.
— Работаешь, вместо того, чтоб спать?
— Осуждаешь?
— Я трудоголик, Санечка. Мне было чуток поменьше чем тебе, когда я приехал покорять столицу. И я тогда куда отчаяннее был. Так что не мне кого-то осуждать.
— Как это — собрать группу в чужом городе? — спросила я.
— Сложно. У меня в родном городе уже была группа, мы по летним площадкам да мелким кафешкам играли в основном. Были известны, так сказать, в узких кругах. Только мне стало тесно. Пока я еще свой разгульный образ жизни сочетал с институтом, было терпимо, а после диплома… Инженером я быть не желал и точно знал, что по профессии работать не буду, поэтому решил попытать счастье и уехать в большой город. Только вот из группы, в которой я играл, никто больше моей идеи не разделял, — Сергей усмехнулся и достал сигарету.
— Я представляю, как они жалеют. А дальше?
— Как я тут с небес на землю спустился, рассказывать не стану — стремно. Оказалось, что я, со своей сырой музыкой никому не сдался, а домой мне ой, как не хотелось. Машина меня спасла — таксовал, заодно и город выучил, обжился, избавился от своего провинциального говора, но амбиций не убавилось. Успел с местными ребятами поиграть, влиться в тусовку, так сказать. Только все равно не то. А потом чисто случайно познакомился с Олегом. У него знакомых музыкантов было до черта и, если упускать подробности, то через какое-то время сложился первый состав Оттиса. Сколотили группу, играли по задворкам. Первый альбом записали на коленке, на последние копейки. В нулевых еще интернет так не был распространен, если помнишь, так что пришлось еще и на выпуск тиража дисков наскрести. Я даже думал, машину продать, но это средство основного заработка было. Не скажу, что на утро мы проснулись знаменитыми, но на наши концерты стали ходить. Потом еще один альбом — объективно лучше, нас стали приглашать, деньги появились. У всех, кроме меня, — он улыбнулся, — я просто все спускал на обустройство своей студии. Чуток на шмотки, чуток на барахло разное, а остальное все в аппаратуру и ремонт и Настю баловал — сестру. Страшно сказать, у меня не было своего жилья, ездил я на старой девятке, зато гитара была — лимитка с офигенным звуком. Посмеяться хочешь? Я свою квартиру купил лет пять назад только. И то, только потому, что надоело снимать. Вот машину поменял, как студию закончили, а жилье… как-то оно меня не тяготило никогда.
— Ты правда на студии жил? Или это все слухи?
— Было такое. Так получилось, что с одной квартиры меня выселили, а новой я еще не нашел. Вот и жил там полторы недели, среди инструментов и комбиков. Наташка, жена Олега, меня тогда подкармливала, чтоб я коньки не отбросил на бич-пакетах и бутербродах. Она у него вообще уютная такая, хозяйственная. Где этот раздолбай-рокер ее нашел только? Это сейчас он тоже такой спокойный дядечка, а пятнадцать лет назад это был патлатый металлюга.
— А фотографий не осталось? — мне стало интересно.
— Обижаешь, — Сергей достал смартфон, покопался в нем и протянул мне.
— Какие вы забавные, — я улыбнулась, — Олега не узнать совсем. А ты лохматый такой!
— Я ведь так по улице ходил, Саш, — трагично заявил Сергей.
Я фыркнула и, не удержавшись, рассмеялась.
— Сколько тебе здесь?
— Двадцать пять где-то. Мы только собрались тогда, это первые репетиции.
— У вас только басист и ритм гитарист сменились? Кстати, почему Оттис?
— Олег, Томас, Тимофей, Игорь, Сергей — мы были самые хитровыдуманые, по нашему мнению. А когда Том ушел, менять название было поздно. А почему EverNever? Никогда что?
— Никогда-никогда не называть группу нормально. Да как-то так получилось, что собрать мы собрались, что-то написали, а перед первым выступлением надо было придумать, как нас объявить, вот мы за полчаса на коленке название и придумали. Тоже потом менять было уже поздно.
— Знаешь, у меня были знакомые, которые собирались назвать группу Полумертвый Хомяк. Серьезно. Так что, я считаю, все что хоть каплю благозвучнее — прекрасно.
Я фыркнула, не сдержавшись, и спросила:
— Врешь ведь?
— Ни капли. Но это было очень давно.
Я подперла рукой подбородок, плотнее запахнув куртку. Не знаю, что изменилось, но Сергей сейчас такой искренний, открытый, без подвохов и флирта. Такой он мне нравится еще больше. С таким Топольский мне невероятно легко и уютно.
— Как ты это делаешь? — мне показалось, что он как-то смущенно усмехнулся.
— Что? — спросила я.
— Слушаешь так, что хочется рассказывать.
— Я не специально. Оно само.
— Что бы такого придумать для досъемки? — то ли шутя, то ли всерьез спросил Сергей, — С кем я потом буду так беседовать?
— Я же еще на запись приеду, Сереж, — признаваться, что мне тоже невероятно уютно я не собиралась, — да и такая проблема разве — разговаривать с кем-то?
— А я на концерт приду. Только поговорить нам ни там, ни там не дадут. Проблема, Санечка. Вот чтоб так слушали… — он повернул голову и посмотрел на меня долгим странным взглядом, от которого у меня по спине пробежали мурашки.
А потом, словно уже очнувшись, спросил:
— Будем торговаться?
— Тебе это так надо? — этот торг меня тоже развлекал, да и хороший повод сменить опасную тему. Слишком я расслабилась.
— Надо. Нравиться уж очень. Что хочешь взамен? Я открыт для предложений.
— А если я захочу чего-нибудь из ряда вон? — улыбнулась я.
— Стриптиз танцевать не стану, продажную любовь не приветствую, прости, даже ради того, чтоб ты меня звала по имени. Остальное готов рассмотреть!
— Вот ты же взрослый, серьезный человек, — рассмеялась я.
— Я и делаю серьезное предложение, а ты все никак ничего не решишь.
— Не зна-а-аю… я еще подумаю.
— Не-не-не, достаточно подумала. Вспоминай, какие у тебя были желания в эту неделю?
— Это нереально, — вспомнила я о билетах.
-Рассказывай. А я уже решу, что реально.
Я вздохнула и выложила ему про концерт.
— И в чем проблема?
— Все билеты раскупили. Выкупить тоже не у кого, я пыталась.
— У меня такой вопрос, — Топольский достал сигареты, — если я тебя приглашу на этот концерт, ты пойдешь?
— Билет уже не достать, — напомнила я.
— А если все-таки?
— Наверное, — я задумалась, — нет.
— Почему? Слишком старый и нудный? — взгляд цепкий, он ловит каждую эмоцию, отразившуюся на моем лице.
— Нет. Просто я не хочу, чтоб наши отношения выходили за рамки рабоче-дружеских, — покривила я душой.
— Так я ведь тебя по-дружески приглашаю, никакого криминала, — лукаво улыбнулся Сергей.
— Вот если будут билеты, тогда поговорим, — хмыкнула я.
— Но все-таки?
— Если будут, то пойду, — сдалась я. Угу, конечно. Старший Ольшанский не смог достать билеты, значит и Топольский в проигрыше, я ничем не рискую.
— Другое дело.
***
Домой я попала только ближе к восьми утра. Доснимали мы уже без волнений и томных взглядов, очень быстро и достаточно легко.
— В город подвезти? — спросила я у Сергея.
— Да нет, я с Вадиком уеду, ему по пути, а тебе лучше домой и выспаться.
— Тебе тоже, — напомнила я.
— Я привычный.
Я кивнула и, последний раз бросив взгляд на сворачивающуюся площадку, не выдержала:
— Грустно как-то, что все кончилось.
— Ты не представляешь, как мне жаль, то все кончилось, — Сергей серьезно смотрел на меня, — я уже привык.
— Интересный опыт, — прикинулась я дурочкой, — я поеду?
— Да, конечно, — он чуть отступил, — но ты обещала пойти со мной на концерт.
— Билетов все равно еще нет, — я уже открыла дверь машины, но что-то мне мешало сесть и уехать.
— Ключевое слово — еще. Я позвоню, Санечка. До свидания, — улыбнулся Топольский и, развернувшись, ушел к машине Вадика.
А дома меня ждала Надежда, вызвавшаяся покараулить дом и Зету, пока я шатаюсь по лесам в компании шикарного мужика. И это не мои слова, а ее.
— Ну и как? — налетела на меня подруга, едва я переступила порог.
— Грустно, что все кончилось, — честно сказала я, — пойдем, чай попьем? Тебе, кстати, на работу ко скольки?
— Мать, ты совсем? Сегодня суббота, у меня выходной!
— Я совсем выпала, — усмехнулась я.
— Ты странная какая-то, — подозрительно уставилась на меня Надя, — уж не Сереженка тому виной?
— Коза проницательная, — вздохнула я, наливая две чашки чая — зеленый себе и черный Надежде.
— О-о-о, я хочу подробностей! Подкатывал, что ли?
— Садись, — кивнула я на стул, — я тебе сейчас все расскажу, а ты мне скажешь, что делать.
— Офигеть… — сказала Надька, когда я закончила, — и тебя от него не воротит?
— Наоборот. С этим корсетом вчера… — я покачала головой, — я, кстати, и его билетами заморочила.
— Думаешь, не достанет?
— Дядя Игорь не смог. Да и сдалось Сергею это?
— По-моему сдалось. Саш, он же на тебя глаз всерьез положил, признавайся?
— Какой глаз? Так, флиртует, между делом, мне кажется, это для него как дышать.
— А ты — снежная королева, — Надька покачала головой, — я тебе завидую даже иногда. Все мужики твои, ты с ними так ненавязчиво дружишь, а они балдеют.
— А Андрей? Лешка?
— Андрей бесполый монах, — фыркнула Надя, — а Леха не в счет, он с тобой в песочнице куличики лепил.
Звякнуло уведомление мессенджера. Сообщение от Топольского было простым и лаконичным — фотография двух билетов и приписка:
«Не первый ряд, конечно, но и не последний. Куда за вами заехать, госпожа Лишина?»
Я беспомощно посмотрела на Надежду и протянула телефон.
— Сходи, — хихикнула Надька, — ты обещала.
— Когда я обещала, я не думала, что он их достанет! — возмутилась я, — да еще так быстро! Концерт-то уже завтра!
— Поздно! Платье есть у тебя?
— Угу.
— Если ты про то, невозможное зеленое, то ты рискуешь!
— Надь, что мне делать? — спросила я, — Одно дело, какие-то рабочие предлоги, а другое, поднять на уши город, ради билетов на концерт, который ему самому не особо интересен.
— Ты меня спрашиваешь? Это у тебя талант — переводить ухаживания в здоровую крепкую дружбу.
— С ним не работает.
— Вижу цель, не вижу препятствий! Мне б такого мужика, — мечтательно вздохнула Надька.
— Давай серьезно?
— Я бы рискнула.
— Я же только поиграть, Надь. Это не всерьез. Ему интересно, потому что я не ведусь. Точнее, пока я не ведусь.
— Ну и хрен с ним! Но если ты потом станешь на мужчин смотреть ни как на потенциальных мерзавцев и уродов, это же прекрасно! Что твой психотерапевт сказал? Это блок, с ним надо работать. Вот и используй Топольского, как лекарство. Сходи, расслабься, побудь, наконец, красивой девушкой, за которой ухаживают. Не потащит же он тебя в постель сразу — ему тебя обаять надо сначала. Если Топольскому интересно охотиться — дай ему такую возможность. Тем более, если он такой дамский угодник, то ухаживать должен красиво. Да и любовник, наверное, неплохой.
— Надя, — укоризненно посмотрела я на подругу.
— Что? Секс — это нормально, это приятно и прекрасно — фыркнула Надька, — но об этом мы потом поговорим.
— А если я влюблюсь?
— А ты разве не уже? Надо пробовать, Сань. Ты уже как-то все неправильно решила, ярлыки наклеила и оплакиваешь то, чего еще не случилось даже. Сходи ты с ним на свидание, расслабься.
Я вздохнула и отложила ложечку, которой все это время терзала пирожное.
— Чего ты? К ней тут шикарный мужик клинья подбивает, а она вздыхает! Я б на твоем месте и думать бы не стала.
— И чтоб ты делала на моем месте? — улыбнулась я.
— Честно? Это ж ходячий концентрат харизмы и сексуальности! Переспала бы и либо разочаровалась, либо закрутила с ним страстный роман, о котором было бы стыдно рассказать, но приятно вспомнить. Но это не твой случай, ты правильная слишком.
— И слава богам! — рассмеялась я, — Ладно, Надь, я посплю немножко, а то у меня голова кругом уже.
-Да у меня, вообще-то тоже, — хихикнула Надька, — иди, я сама со стола уберу.
***
Я решилась. Во-первых, я хотела на этот концерт просто безумно. Во-вторых, вдруг Надя права? Ведь не вызывает же Сергей у меня паники и желания отгородиться. Скорее, наоборот — тянет меня к нему. Во всех возможных смыслах.
Я посмотрела в зеркало и осталась довольна. Платье у меня правда невозможное, я когда-то сшила его на заказ у очень хорошего портного. Само платье было чуть выше колен, обтягивало все, что было выгодно обтянуть, подчеркивало все, что нужно подчеркивать и имело открытые плечи. Честно сказать, я бы не рискнула в нем одном выйти в люди, но в комплекте шла красивая серебристая накидка, почти одной длинны с платьем, невесомая и создающая интригу. Лодочки я выбрала совершенно классические, но на высоком каблуке — рядом с Топольским я могу себе такую роскошь позволить. Волосы заколола наверх, выпустив пару локонов. Долго возилась я только с макияжем, но решила, что скромничать не стоит и краситься надо.
Проще говоря, увиденное в зеркале мне понравилось. А еще я решила не лезть в таком виде за руль и вызвать такси. Заезжать за мной я Сергею запретила.
Я вышла из такси и сразу его увидела. Темный строгий костюм, который сидит безупречно, две верхние пуговицы рубашка расстегнуты, букет белых цветов на капоте машины… Господи, дай мне сил пережить такого шикарного мужика! И не наделать глупостей. Хотя бы непоправимых.
Чтоб хоть чуть-чуть успокоиться, я спряталась за колонной, но соблазн оказался велик, да и угол обзора позволял наблюдать за Сергеем. Он постоянно оглядывается, нервно крутит в пальцах зажигалку и то и дело смотрит на часы. Неужели боится, что я не приду? Приятно. Ладно, надо уже появиться, а то становиться неприлично. Опоздала на три минуты и достаточно.
— Добрый вечер, — реакция Топольского мне понравилась — мой вид он оценил по достоинству.
