Хаски не успел решить для себя ничего — вспугнутым зверьком Кай вскочил, прыгнул в оставшуюся от окна дыру, а там он растворился в сумерках.
Акросс выбрался на кухню ранним утром — в пятом часу. Застал там Гранита с чашкой кофе и бледного Кая, какого-то даже зеленоватого, словно отравившегося.
— Я же тебя выгнал, — наливая в чашку воду из-под крана, напомнил недовольный Акросс.
— Мне некуда идти. Я уйду, как только очнусь в том мире, — пообещал Кай, не глядя на брата. Гранит смотрел за ним внимательно, обеспокоенно, а Акросс решил, что ему плевать. Хочет — пусть сидит, не хочет — пусть уходит. Он столько времени жил с призраками, что полумёртвый брат на кухне был не самым жутким вариантом.
Пусты колбы, в которых находились Тим с Барсом. Акросс убедил себя, что волноваться ещё рано. Но не вернулся Легион, у которого в том мире было не так много времени. Он мог выйти из-под контроля и найти способ спрятаться подальше от Акросса. Но ведь он уже пытался и, неприспособленный к жизни настоящим человеком, не зная о том, что должен есть и как ходить в туалет, он проиграл. Ему спокойнее было в клетке в подвале. Вариант, в котором Хаски справился и убил Легиона, Акросс не рассматривал.
— Может, стоит что-нибудь выпить? Что болит? Тошнит? — негромко спросил Гранит, волшебством, не иначе, превращённый в заботливого дядюшку. Кай отрицательно покачал головой, растер виски. Выглядел он так, словно у него жуткое похмелье. Хотя Акросс ни о чём не спрашивал, он внимательно наблюдал за ним, но ничего нового в Кае не обнаружил.
— Ты ведь видел, как ушёл Легион, раз был тут? — начал Акросс, Кай снова отрицательно помотал головой:
— Нет. Не видел. Я и сам уходил… Думал посмотреть, как там мама.
Акросс поверил, кивнул, но в отсутствии Легиона по-прежнему было что-то тревожное, неправильное. Когда раздался даже не стук, а удар — Акросс выдохнул с облегчением, пошёл открывать, но через два шага дверь распахнулась сама, покосившись. На пороге оказался не Легион, а Хаски в толстовке, с накинутым на голову капюшоном. Получилось, в схватке против Легиона он вышел победителем.
— Я за своим капитаном, — невозмутимо предупредил он, вплывая в дверь. Секунда — Акросс попытался найти свой пистолет, не обнаружил его и материализовал новый. Достал оружие Хаски, друг на друга направили почти одновременно, но в ту заминку успел вскочить с места и встать между ними Кай.
— Стойте, хватит, — скомандовал Кай, как дрессировщик. — Хаски, я никуда не пойду. Уходи.
— Будто я позволю, — напомнил о себе Акросс.
— Я сам с ним разберусь, — как можно мягче ответил Кай.
— Отойди. Он в тебя уже стрелял. Ещё раз пальнёт, — огрызнулся Акросс.
— Как насчёт тебя? — вернул Хаски. — Ты его сколько раз убивал? Ты и в нашем мире что сначала сделал? И что теперь изменилось?
— Хватит, — потребовал Кай, он по-прежнему был бледен и на ногах едва держался.
— Он сам сказал, что останется. К тому же я его не держу, мне всё равно, а вот ты отсюда живой не выйдешь.
— Хватит, я сказал, — повторил Кай, и мягкость в его тоне обернулась для остальных слабостью. Он больше не был преградой, только отодвинуть — и всё. Его даже убивать не нужно.
— Гранит, — позвал Акросс. — Убери его. Мешается.
Кай собирался сказать ещё что-то, но его скрутило снова, он закрыл рот ладонью, содрогнулся, и пальцы окрасились чёрным. Кай вспух так, словно он был костюмом, который мал тому, кто попытался его надеть. Но чуть медленней и с усилием снова вернулся к норме. Зрелище было настолько жуткое, что замерли все, забыв, что собирались делать и зачем друг в друга целятся. А Кай начал расти — выпер позвоночник, расширились плечи, и выглядело это так, словно его разрывало изнутри.
Но потом вдруг наступила тишина. Кай закрыл голову руками, попытался отдышаться и не мог понять, что произошло. Тело больше не распирало от силы, которую он сдерживал. Только пальцы были в чём-то чёрном и липком. Кай заметил наконец — что-то не так. Мир светился голубым, покрылся тонким слоем инея, даже лица Акросса и Хаски в этом напылении. Следующее, что увидел Кай — девушку перед ним. Вега улыбнулась, подняла руки, оставив их вытянутыми так, словно хотела положить Каю на щёки, но не коснулась.
— Что это? — удивился Кай. Время остановилось — это он понял. И та буря, что бушевала в нём, только на время затихла. Но от жеста Веги внутри повернулось что-то, и тёмная сила, недавно поглощённая Каем, закрылась в маленькую, как копилка, клетку. И вот Кай уже чувствовал себя намного лучше, почти свободным.
— Я пришла спасти тебя, — объявила Вега с сияющими глазами, её правая рука всё же легко коснулась щеки Кая. — Мой глупый. Ты знаешь, что произошло бы?
Кай отрицательно помотал головой.
— Легион бы вырвался. Убил Хаски и Акросса. Потом вылез бы в ваш мир и убил Хаски уже навсегда. И оставался бы кошмаром Акросса. Ты ведь оборвал его короткий поводок, из-за которого он подчинялся Акроссу.
— А теперь? — Кай на мягкую ласку отреагировал спокойно, но и не ответил. Улыбка Веги заставила его дёрнуться, но он тут же уговорил себя успокоиться.
— Я спасу тебя и от них, — пообещала Вега, и рука её забралась выше, под волосы Кая. Он по-прежнему смотрел на неё спокойно, не шарахался, не млел. Сдержанно кивнул, чувствуя, что она ждала разрешения:
— Спасай.
Сдвинулись с места шестерёнки времени, опал иней, но вместе с этим движением изменились и декорация. Для Акросса с Хаски прошла всего секунда, за неё Кай, которого только что разрывало на части, исчез, и по началу они даже забыли, что ничто теперь не мешает им убить друг друга.
И только потом осмотрелись — это не штаб Акросса, и Гранита больше тут не оказалось. Они стояли в пустом тёмном зале с высоким потолком. Это было похоже на школьную столовую, из которой вывезли всю мебель. Светло-голубым пятном на фоне этого выделялась Вега, находившаяся у дальней от них стены.
— Где Кай? — первым среагировал Хаски. Акросс насторожился в ожидании новой подставы. Вега улыбнулась им по-доброму, больше не терялась от этого отношения. Она в мягком, почти танцевальном движении отклонилась в сторону, открывая для них сидящего на стуле Кая. Он был похож на те фарфоровые куклы, что всегда окружали Вегу — на лице нет эмоций, и в серых глазах иней.
Хаски сглотнул, сделал шаг к нему, другой и — остановился. Его тело заело, как проржавевший организм, ноги больше не двигались.
— Ты выбрала, — кивнул Акросс.
— Ты же желал мне счастья, — напомнила Вега.
— Что с Каем? — у Хаски даже говорить получалось с трудом. Акросс же оставался спокоен, не пытался приблизиться.
— Я подумала, — Вега сложила ладони домиком, она заигрывала. — Вы хорошие ребята. Я могу для вас что-нибудь сделать? В обмен на Кая.
— Что значит в обмен?! — сорвался Хаски, но Вега тоже оставалась спокойной, даже счастливой.
— Ну да, — кивнула она. — Я заберу его. Он ведь не нужен вам. Но вы не волнуйтесь, это не будет больно.
В её взгляде появилось что-то стальное, безжалостное, злое.
— Как я могу оставить его вам? Вы оба пытались его убить. Издевались над ним. Нет, я не могу. Я хочу, чтобы Кай был счастлив. Чтобы ему не приходилось выбирать, кого защищать, от кого отказаться. Никто из вас его спасти не сможет, а его «Герду», — Вега наигранно вздохнула, повернулась к Хаски, — ты убил.
— Он не будет нас помнить? — переспросил Акросс. — То есть: «Кая я забираю, а вы тут переубивайте друг друга хоть сто раз»?
— Нет, это вы не будете помнить Кая.
— Нет! — отказался Хаски, снова попытался приблизиться.
— Потому что он созрел, и я уведу его так, словно его никогда и не существовало.
— Я не!.. — начал Хаски и схватил воздух ртом, упал на пол, потому что так мог приблизиться ещё на шаг.
— Но у вас и не будет повода убивать друг друга, — продолжила Вега уже мягче, отступила к Каю. Он по-прежнему был не настоящий, фарфоровый. — Я же знаю, о чём ты попросишь, Акросс… Если не будет Кая, то и смысла её убивать не будет, так?
Акросс медленно кивнул, ещё не смея поверить в то, что ему предлагали.
— Вот видишь, я верну тебе Гидру. Насовсем, а не на пару часов. А вот Хаски чего хочет?
Сейчас Хаски — как смертельно раненый. Он дышал глубоко, отрывисто, слабо приподнял голову.
— Помнить, — прохрипел он. — Мне нужно его помнить.
Вега присела рядом с Каем, обняла его за голову, прижала к себе.
— Ты же понимаешь, что так лучше? — постаралась успокоить она. — Помнить Кая будет больно. Не проще ли забыть?
— Нет, — выдохнул Хаски, опустил голову. И вдруг разом стало легко — ничего не мешало ни двигаться, ни дышать. И вокруг уже не холодный тёмный зал, а родная жёсткая кровать, своя комната. За окном раннее, мутное утро.
Хаски приподнялся и не мог понять, что произошло, и было ли оно на самом деле. Пистолета в толстовке не оказалось. Первая связь с миром — это телефон. Хаски трижды просмотрел список, но номера Кая в нём не было. Зато нашёл и набрал Гидру. После случившегося он и не удалял номер, но вряд ли кто ответит по мёртвому телефону.
— Да? — послышался раздражённый сонный голос. — Ты чего, капитан?
Хаски сбросил.
Последняя надежда — поискать Кая дома у самого Кая. Будто оживший мертвец не самое лучшее доказательство тому, что мир изменился, сдвинулся с той точки, на которой остановился.
И всё же, ничего не изменилось в городе. Всё те же троллейбусы, машины, и даже рожи все одни и те же. Это всё равно давало какую-то абсурдную надежду на то, что Кай здесь есть. Может быть, он и сам помнил о том, что произошло, будет шарахаться от Хаски, но всё же — он должен существовать.
Тем больнее разочарование, когда дверь открыла его мама. Странно и невозможно было это объяснить, оно на уровне шестого чувства, но Хаски ощутил — в этой квартире не пахло Каем. Во всём мире больше нет его следов, и даже эта женщина не такая бодрая и боевая, какой Хаски увидел её впервые. Она похожа на старую учительницу, что всю ночь проверяла тетради. Но остановиться Хаски уже не мог, выпалил:
— Саша… дома?
Хотя надо было бы спросить: «Существует?» Женщина прислушалась к имени, как к чему-то отдалённо знакомому, как бы примеряя его на Виктора, прежнего сына, но, осознав, что нет, не оно, отрицательно покачала головой:
— Тут нет никакого Саши.
И агрессии в попытке что-то защищать в ней не просматривалось. Она будто вместо чая всегда пила пустырник с ромашкой и не сразу вспомнит, какой сегодня день. Хаски от злой досады за себя и за эту женщину сжал зубы и не удержался, разочарованно бросил:
— А должен бы быть.
Когда он развернулся, она устало выдохнула: «Наркоман», и закрыла дверь. И всё же, она открыла утром незнакомцу, совсем не боясь за свою жизнь.
Мир вымер. Хаски сам чувствовал себя в нём призраком — в то время, когда всё сдвинулось с одной точки, он был вне мира, остался помнящим. Долго он сидел на первой же попавшейся лавочке, глядя то в скучный асфальт, то отвлекаясь на громкие звуки, а потом извлек телефон из кармана и снова набрал номер Гидры.
— А теперь рассказывай, — устало начал Хаски без приветствия. — Как так получилось, что я твой капитан?
Хаски боялись даже свои. Последние полгода он как с цепи сорвался. Конечно, у него были причины убивать Акросса с особой жестокостью, хотя бы в память о своих прошлых смертях, вот только у самого Акросса больше не было причин умирать. Переход в реальность кончился почти ничем, если не считать того, что Гидра теперь в другой команде. И игры возобновились, всё пошло по-прежнему. Только Хаски занял роль злодея и никого к ней не подпускал. Хотя во время перехода в реальность никто от их стычек не умер, было ощущение, словно он мстил за кого-то.
— Я тебя не отпущу, — упрямился Акросс. Гранит замолк с видом: «Опять двадцать пять», отошёл от Гидры, которая была уже одной ногой в вентиляционной шахте. Девушка улыбнулась смущённо, заверила:
— Всё будет хорошо.
— Если получится… А если нет? Он же ненормальный и больше меня ненавидит только тебя. Он думает, что ты предала его.
— Так и есть, — согласилась Гидра. — И за это надо хотя бы иногда отвечать. А пока у нас шанс завершить игру и вытащить наших до того, как их отправят в переработку. Акросс, я — способ поскорее закончить игру. Конечно, всё может быть плохо, но… я-то боли не чувствую. А вот твои ребята — чувствуют.
Акросс молчал, похожий на упрямого ребёнка. С ним до перехода в реальность такого не было, словно передавшаяся через гены гиперопека наконец взяла верх над характером. Гидра, сдавшись, выбралась из вентиляции, коснулась мягко рук капитана, осторожно поцеловала в кончик носа.
— Всё будет хорошо, — пообещала она. — Скоро встретимся в штабе.
И теперь уже скорее, не оборачиваясь, нырнула в дыру вентиляции. Гранит старался смотреть в сторону.
Хаски даже не нужно было ничего делать, только ждать. Ему и смысла не было заканчивать игру сейчас, убивать Акросса. Он оставил противнику сообщение о том, что половина его команды отправляется на «мясофабрику» — так называли место, где из «ненужных» людей вырезались здоровые органы. И именно туда сдал их Хаски где-то час назад. В конце сообщения он предложил Акроссу закончить игру поскорее, покончив с собой. И теперь просто ждал, один, в подвале, прокручивая на пальце пистолет.
Поворот. Он помнил Кая, когда их познакомили. Тому было пятнадцать, и за два года он совсем не вырос, не повзрослел. Следующий поворот — Кай, открывшийся ему совсем с другой стороны. Это нечто глубже и интимнее, чем увидеть человека голым, это в голову ему залезть. Всё равно, что препарировать его, а потом обратно зашить. Где-то с того момента всё поменялось, и Кай больше не мальчик, который уже не вырастет. Он сильная личность, всегда найдёт приключений на задницу. Обороты замедлились, у Хаски потускнел взгляд, он думал о чём-то далёком, настолько призрачном, словно он и Кая выдумал. Этот Акросс считал, что Хаски был капитаном всегда.
Он услышал шум над головой, грохот по вентиляции, что-то катилось сюда. Вскочил, сняв пистолет с предохранителя, но из отлетевшего люка на него упала Гидра.
— Сюрприз, — радостно произнесла она и в следующую секунду стала чудовищем, разрушая здание с подвала, погребла под собой и Хаски. Игра закончилась.
Они не понимали, за что Хаски так ненавидел их, но всё просто. Он считал, что мир, который забыл Кая, должен сгореть. Вымерзнуть и сойти грязью, талыми водами.
Зал, просторный, полностью залитый белым светом. Здесь только команда Хаски, и он снова не мог даже пальцем пошевелить. Зато говорить — сколько угодно.
— Мне жаль, но снова выиграл Акросс, — без особого раскаяния сообщила Вега, стоящая дальше всех от игроков. — Капитан должен решить, кого из его команды можно забрать. Хаски, с кем готов больше никогда не увидеться?
Она улыбалась, задавая этот вопрос, а для Хаски он был каждый раз как напоминание. Кай стоял у левого плеча Веги всё той же фарфоровой куклой, держал косу Легиона, которая выше и больше него в полтора раза. У Кая всё такие же заиндевевшие глаза, и он тоже про себя забыл. В этом мире только два человека помнили его — Вега и Хаски.
***
Акросс выбрался на кухню ранним утром — в пятом часу. Застал там Гранита с чашкой кофе и бледного Кая, какого-то даже зеленоватого, словно отравившегося.
— Я же тебя выгнал, — наливая в чашку воду из-под крана, напомнил недовольный Акросс.
— Мне некуда идти. Я уйду, как только очнусь в том мире, — пообещал Кай, не глядя на брата. Гранит смотрел за ним внимательно, обеспокоенно, а Акросс решил, что ему плевать. Хочет — пусть сидит, не хочет — пусть уходит. Он столько времени жил с призраками, что полумёртвый брат на кухне был не самым жутким вариантом.
Пусты колбы, в которых находились Тим с Барсом. Акросс убедил себя, что волноваться ещё рано. Но не вернулся Легион, у которого в том мире было не так много времени. Он мог выйти из-под контроля и найти способ спрятаться подальше от Акросса. Но ведь он уже пытался и, неприспособленный к жизни настоящим человеком, не зная о том, что должен есть и как ходить в туалет, он проиграл. Ему спокойнее было в клетке в подвале. Вариант, в котором Хаски справился и убил Легиона, Акросс не рассматривал.
— Может, стоит что-нибудь выпить? Что болит? Тошнит? — негромко спросил Гранит, волшебством, не иначе, превращённый в заботливого дядюшку. Кай отрицательно покачал головой, растер виски. Выглядел он так, словно у него жуткое похмелье. Хотя Акросс ни о чём не спрашивал, он внимательно наблюдал за ним, но ничего нового в Кае не обнаружил.
— Ты ведь видел, как ушёл Легион, раз был тут? — начал Акросс, Кай снова отрицательно помотал головой:
— Нет. Не видел. Я и сам уходил… Думал посмотреть, как там мама.
Акросс поверил, кивнул, но в отсутствии Легиона по-прежнему было что-то тревожное, неправильное. Когда раздался даже не стук, а удар — Акросс выдохнул с облегчением, пошёл открывать, но через два шага дверь распахнулась сама, покосившись. На пороге оказался не Легион, а Хаски в толстовке, с накинутым на голову капюшоном. Получилось, в схватке против Легиона он вышел победителем.
— Я за своим капитаном, — невозмутимо предупредил он, вплывая в дверь. Секунда — Акросс попытался найти свой пистолет, не обнаружил его и материализовал новый. Достал оружие Хаски, друг на друга направили почти одновременно, но в ту заминку успел вскочить с места и встать между ними Кай.
— Стойте, хватит, — скомандовал Кай, как дрессировщик. — Хаски, я никуда не пойду. Уходи.
— Будто я позволю, — напомнил о себе Акросс.
— Я сам с ним разберусь, — как можно мягче ответил Кай.
— Отойди. Он в тебя уже стрелял. Ещё раз пальнёт, — огрызнулся Акросс.
— Как насчёт тебя? — вернул Хаски. — Ты его сколько раз убивал? Ты и в нашем мире что сначала сделал? И что теперь изменилось?
— Хватит, — потребовал Кай, он по-прежнему был бледен и на ногах едва держался.
— Он сам сказал, что останется. К тому же я его не держу, мне всё равно, а вот ты отсюда живой не выйдешь.
— Хватит, я сказал, — повторил Кай, и мягкость в его тоне обернулась для остальных слабостью. Он больше не был преградой, только отодвинуть — и всё. Его даже убивать не нужно.
— Гранит, — позвал Акросс. — Убери его. Мешается.
Кай собирался сказать ещё что-то, но его скрутило снова, он закрыл рот ладонью, содрогнулся, и пальцы окрасились чёрным. Кай вспух так, словно он был костюмом, который мал тому, кто попытался его надеть. Но чуть медленней и с усилием снова вернулся к норме. Зрелище было настолько жуткое, что замерли все, забыв, что собирались делать и зачем друг в друга целятся. А Кай начал расти — выпер позвоночник, расширились плечи, и выглядело это так, словно его разрывало изнутри.
Но потом вдруг наступила тишина. Кай закрыл голову руками, попытался отдышаться и не мог понять, что произошло. Тело больше не распирало от силы, которую он сдерживал. Только пальцы были в чём-то чёрном и липком. Кай заметил наконец — что-то не так. Мир светился голубым, покрылся тонким слоем инея, даже лица Акросса и Хаски в этом напылении. Следующее, что увидел Кай — девушку перед ним. Вега улыбнулась, подняла руки, оставив их вытянутыми так, словно хотела положить Каю на щёки, но не коснулась.
— Что это? — удивился Кай. Время остановилось — это он понял. И та буря, что бушевала в нём, только на время затихла. Но от жеста Веги внутри повернулось что-то, и тёмная сила, недавно поглощённая Каем, закрылась в маленькую, как копилка, клетку. И вот Кай уже чувствовал себя намного лучше, почти свободным.
— Я пришла спасти тебя, — объявила Вега с сияющими глазами, её правая рука всё же легко коснулась щеки Кая. — Мой глупый. Ты знаешь, что произошло бы?
Кай отрицательно помотал головой.
— Легион бы вырвался. Убил Хаски и Акросса. Потом вылез бы в ваш мир и убил Хаски уже навсегда. И оставался бы кошмаром Акросса. Ты ведь оборвал его короткий поводок, из-за которого он подчинялся Акроссу.
— А теперь? — Кай на мягкую ласку отреагировал спокойно, но и не ответил. Улыбка Веги заставила его дёрнуться, но он тут же уговорил себя успокоиться.
— Я спасу тебя и от них, — пообещала Вега, и рука её забралась выше, под волосы Кая. Он по-прежнему смотрел на неё спокойно, не шарахался, не млел. Сдержанно кивнул, чувствуя, что она ждала разрешения:
— Спасай.
Сдвинулись с места шестерёнки времени, опал иней, но вместе с этим движением изменились и декорация. Для Акросса с Хаски прошла всего секунда, за неё Кай, которого только что разрывало на части, исчез, и по началу они даже забыли, что ничто теперь не мешает им убить друг друга.
И только потом осмотрелись — это не штаб Акросса, и Гранита больше тут не оказалось. Они стояли в пустом тёмном зале с высоким потолком. Это было похоже на школьную столовую, из которой вывезли всю мебель. Светло-голубым пятном на фоне этого выделялась Вега, находившаяся у дальней от них стены.
— Где Кай? — первым среагировал Хаски. Акросс насторожился в ожидании новой подставы. Вега улыбнулась им по-доброму, больше не терялась от этого отношения. Она в мягком, почти танцевальном движении отклонилась в сторону, открывая для них сидящего на стуле Кая. Он был похож на те фарфоровые куклы, что всегда окружали Вегу — на лице нет эмоций, и в серых глазах иней.
Хаски сглотнул, сделал шаг к нему, другой и — остановился. Его тело заело, как проржавевший организм, ноги больше не двигались.
— Ты выбрала, — кивнул Акросс.
— Ты же желал мне счастья, — напомнила Вега.
— Что с Каем? — у Хаски даже говорить получалось с трудом. Акросс же оставался спокоен, не пытался приблизиться.
— Я подумала, — Вега сложила ладони домиком, она заигрывала. — Вы хорошие ребята. Я могу для вас что-нибудь сделать? В обмен на Кая.
— Что значит в обмен?! — сорвался Хаски, но Вега тоже оставалась спокойной, даже счастливой.
— Ну да, — кивнула она. — Я заберу его. Он ведь не нужен вам. Но вы не волнуйтесь, это не будет больно.
В её взгляде появилось что-то стальное, безжалостное, злое.
— Как я могу оставить его вам? Вы оба пытались его убить. Издевались над ним. Нет, я не могу. Я хочу, чтобы Кай был счастлив. Чтобы ему не приходилось выбирать, кого защищать, от кого отказаться. Никто из вас его спасти не сможет, а его «Герду», — Вега наигранно вздохнула, повернулась к Хаски, — ты убил.
— Он не будет нас помнить? — переспросил Акросс. — То есть: «Кая я забираю, а вы тут переубивайте друг друга хоть сто раз»?
— Нет, это вы не будете помнить Кая.
— Нет! — отказался Хаски, снова попытался приблизиться.
— Потому что он созрел, и я уведу его так, словно его никогда и не существовало.
— Я не!.. — начал Хаски и схватил воздух ртом, упал на пол, потому что так мог приблизиться ещё на шаг.
— Но у вас и не будет повода убивать друг друга, — продолжила Вега уже мягче, отступила к Каю. Он по-прежнему был не настоящий, фарфоровый. — Я же знаю, о чём ты попросишь, Акросс… Если не будет Кая, то и смысла её убивать не будет, так?
Акросс медленно кивнул, ещё не смея поверить в то, что ему предлагали.
— Вот видишь, я верну тебе Гидру. Насовсем, а не на пару часов. А вот Хаски чего хочет?
Сейчас Хаски — как смертельно раненый. Он дышал глубоко, отрывисто, слабо приподнял голову.
— Помнить, — прохрипел он. — Мне нужно его помнить.
Вега присела рядом с Каем, обняла его за голову, прижала к себе.
— Ты же понимаешь, что так лучше? — постаралась успокоить она. — Помнить Кая будет больно. Не проще ли забыть?
— Нет, — выдохнул Хаски, опустил голову. И вдруг разом стало легко — ничего не мешало ни двигаться, ни дышать. И вокруг уже не холодный тёмный зал, а родная жёсткая кровать, своя комната. За окном раннее, мутное утро.
Хаски приподнялся и не мог понять, что произошло, и было ли оно на самом деле. Пистолета в толстовке не оказалось. Первая связь с миром — это телефон. Хаски трижды просмотрел список, но номера Кая в нём не было. Зато нашёл и набрал Гидру. После случившегося он и не удалял номер, но вряд ли кто ответит по мёртвому телефону.
— Да? — послышался раздражённый сонный голос. — Ты чего, капитан?
Хаски сбросил.
Последняя надежда — поискать Кая дома у самого Кая. Будто оживший мертвец не самое лучшее доказательство тому, что мир изменился, сдвинулся с той точки, на которой остановился.
И всё же, ничего не изменилось в городе. Всё те же троллейбусы, машины, и даже рожи все одни и те же. Это всё равно давало какую-то абсурдную надежду на то, что Кай здесь есть. Может быть, он и сам помнил о том, что произошло, будет шарахаться от Хаски, но всё же — он должен существовать.
Тем больнее разочарование, когда дверь открыла его мама. Странно и невозможно было это объяснить, оно на уровне шестого чувства, но Хаски ощутил — в этой квартире не пахло Каем. Во всём мире больше нет его следов, и даже эта женщина не такая бодрая и боевая, какой Хаски увидел её впервые. Она похожа на старую учительницу, что всю ночь проверяла тетради. Но остановиться Хаски уже не мог, выпалил:
— Саша… дома?
Хотя надо было бы спросить: «Существует?» Женщина прислушалась к имени, как к чему-то отдалённо знакомому, как бы примеряя его на Виктора, прежнего сына, но, осознав, что нет, не оно, отрицательно покачала головой:
— Тут нет никакого Саши.
И агрессии в попытке что-то защищать в ней не просматривалось. Она будто вместо чая всегда пила пустырник с ромашкой и не сразу вспомнит, какой сегодня день. Хаски от злой досады за себя и за эту женщину сжал зубы и не удержался, разочарованно бросил:
— А должен бы быть.
Когда он развернулся, она устало выдохнула: «Наркоман», и закрыла дверь. И всё же, она открыла утром незнакомцу, совсем не боясь за свою жизнь.
Мир вымер. Хаски сам чувствовал себя в нём призраком — в то время, когда всё сдвинулось с одной точки, он был вне мира, остался помнящим. Долго он сидел на первой же попавшейся лавочке, глядя то в скучный асфальт, то отвлекаясь на громкие звуки, а потом извлек телефон из кармана и снова набрал номер Гидры.
— А теперь рассказывай, — устало начал Хаски без приветствия. — Как так получилось, что я твой капитан?
Эпилог
Хаски боялись даже свои. Последние полгода он как с цепи сорвался. Конечно, у него были причины убивать Акросса с особой жестокостью, хотя бы в память о своих прошлых смертях, вот только у самого Акросса больше не было причин умирать. Переход в реальность кончился почти ничем, если не считать того, что Гидра теперь в другой команде. И игры возобновились, всё пошло по-прежнему. Только Хаски занял роль злодея и никого к ней не подпускал. Хотя во время перехода в реальность никто от их стычек не умер, было ощущение, словно он мстил за кого-то.
— Я тебя не отпущу, — упрямился Акросс. Гранит замолк с видом: «Опять двадцать пять», отошёл от Гидры, которая была уже одной ногой в вентиляционной шахте. Девушка улыбнулась смущённо, заверила:
— Всё будет хорошо.
— Если получится… А если нет? Он же ненормальный и больше меня ненавидит только тебя. Он думает, что ты предала его.
— Так и есть, — согласилась Гидра. — И за это надо хотя бы иногда отвечать. А пока у нас шанс завершить игру и вытащить наших до того, как их отправят в переработку. Акросс, я — способ поскорее закончить игру. Конечно, всё может быть плохо, но… я-то боли не чувствую. А вот твои ребята — чувствуют.
Акросс молчал, похожий на упрямого ребёнка. С ним до перехода в реальность такого не было, словно передавшаяся через гены гиперопека наконец взяла верх над характером. Гидра, сдавшись, выбралась из вентиляции, коснулась мягко рук капитана, осторожно поцеловала в кончик носа.
— Всё будет хорошо, — пообещала она. — Скоро встретимся в штабе.
И теперь уже скорее, не оборачиваясь, нырнула в дыру вентиляции. Гранит старался смотреть в сторону.
***
Хаски даже не нужно было ничего делать, только ждать. Ему и смысла не было заканчивать игру сейчас, убивать Акросса. Он оставил противнику сообщение о том, что половина его команды отправляется на «мясофабрику» — так называли место, где из «ненужных» людей вырезались здоровые органы. И именно туда сдал их Хаски где-то час назад. В конце сообщения он предложил Акроссу закончить игру поскорее, покончив с собой. И теперь просто ждал, один, в подвале, прокручивая на пальце пистолет.
Поворот. Он помнил Кая, когда их познакомили. Тому было пятнадцать, и за два года он совсем не вырос, не повзрослел. Следующий поворот — Кай, открывшийся ему совсем с другой стороны. Это нечто глубже и интимнее, чем увидеть человека голым, это в голову ему залезть. Всё равно, что препарировать его, а потом обратно зашить. Где-то с того момента всё поменялось, и Кай больше не мальчик, который уже не вырастет. Он сильная личность, всегда найдёт приключений на задницу. Обороты замедлились, у Хаски потускнел взгляд, он думал о чём-то далёком, настолько призрачном, словно он и Кая выдумал. Этот Акросс считал, что Хаски был капитаном всегда.
Он услышал шум над головой, грохот по вентиляции, что-то катилось сюда. Вскочил, сняв пистолет с предохранителя, но из отлетевшего люка на него упала Гидра.
— Сюрприз, — радостно произнесла она и в следующую секунду стала чудовищем, разрушая здание с подвала, погребла под собой и Хаски. Игра закончилась.
Они не понимали, за что Хаски так ненавидел их, но всё просто. Он считал, что мир, который забыл Кая, должен сгореть. Вымерзнуть и сойти грязью, талыми водами.
***
Зал, просторный, полностью залитый белым светом. Здесь только команда Хаски, и он снова не мог даже пальцем пошевелить. Зато говорить — сколько угодно.
— Мне жаль, но снова выиграл Акросс, — без особого раскаяния сообщила Вега, стоящая дальше всех от игроков. — Капитан должен решить, кого из его команды можно забрать. Хаски, с кем готов больше никогда не увидеться?
Она улыбалась, задавая этот вопрос, а для Хаски он был каждый раз как напоминание. Кай стоял у левого плеча Веги всё той же фарфоровой куклой, держал косу Легиона, которая выше и больше него в полтора раза. У Кая всё такие же заиндевевшие глаза, и он тоже про себя забыл. В этом мире только два человека помнили его — Вега и Хаски.
