В клубах дыма появился Кай, словно свалившись с потолка. Хаски облил его холодной водой, и крик прервался, осталось только тяжёлое дыхание. Никто не трогал Кая, пока Хаски бегал за полотенцем в комнаты и, не найдя его, вернулся с простынёй, накрыл свернувшегося капитана.
— Ожоги есть? — спросила Гидра нервно, не успев рассмотреть. Хаски, сидящий над Каем на корточках, отрицательно помотал головой, и девушка успокоилась, села обратно на стул. Тогда Хаски прорвало, он поднялся, резко обернувшись, начал сразу с крика:
— Какого хера?! Ты почему его не убил?!
Дроид, до этого тоже взволнованный, снова стал отрешённым, смотрел на тёмный экран, как в окно во время уроков, проворчал что-то неразборчивое.
— Из десяти раз он десять попадёт, а в цель в упор — нет?! Весь план к херам потому, что какому-то кретину духа не хватило! Что ты делать собирался?! Как его спасать?! У тебя план, может, был, о котором я не знаю?! Мы, может, решили хоть раз победить?! До этого не побеждали, а тут вдруг раз — и победим! Ведь все условия же: капитан в кандалах и…
— Хаски, — окликнула Гидра, он обернулся с таким выражением лица, что, казалось, ударит. Она указала на пол, там — мокрый след, сплошной, как бы что-то ползло, а не шло. Кая нет, он уполз к себе, потому что был слишком вымотан, чтобы останавливать.
Хаски больше ничего не сказал. Ушёл в свою комнату, хлопнув демонстративно дверью.
Кай сутки не показывался, и Гидре пришлось идти к нему самой, вместо того, чтобы караулить в главной комнате. Она была готова и к тому, что на стук никто не ответит, но из-за двери раздалось негромкое: «Войдите».
Кай в пижаме в клетку валялся в кровати, даже не поднялся, чтобы как-то сделать вид, что с ним всё в порядке. Лежал поверх одеяла, и так же рядом лежал чёрно-белый пёс, которого Кай гладил по макушке и ушам. Гидре показалось, что она не вовремя, что надо бы извиниться за то, что помешала и зайти в следующий раз, но чувство это она в себе подавила, вместо этого спросив:
— Он что тут делает?
Хаски открыл один глаз, посмотрел на неё так выразительно, что даже по его собачьей морде можно было угадать то, что он мог бы ей на это ответить. Кай опомнился, по крайней мере сел на кровати, спустив ноги на пол.
— Я тут… немного злоупотребляю его способностью.
Команда знала, что Кай всегда хотел завести собаку, но по какой-то причине не мог. Иногда его собака — это Хаски, тем более, что в штабе не действовало ограничений.
— Ага. Но я спрашиваю, он-то чего припёрся. Вряд ли ты его сам звал.
Собака зарычала, но замолкла, как подавившись, когда Кай снова погладил по макушке.
— Он волновался.
Одежды Хаски здесь не валядось, значит этот волнительный сразу припёрся в виде собаки, без стука, ткнулся мордой под руку и остался. Гидра многое могла бы сказать по этому поводу, но не при Хаски, они и так хуже всех в команде ладили.
— Я хотела поговорить один на один.
Собачья морда может выглядеть скептической. Хаски сейчас это продемонстрировал, прищурив один глаз.
— Да, конечно, — кивнул Кай. — Хаски, ты нас не оставишь?
«Вот как, — подумала Гидра. — Всё-таки понимаешь, что он не просто собачка, но позволяешь ему находиться рядом, когда тебе плохо и никого не хочется видеть. А потом доказываешь, что ты его не провоцируешь».
Пока Хаски лениво спрыгивал с кровати и, стуча когтями по линолеуму, засеменил к двери, Гидра прибавила, будто его уже не было в комнате:
— У моих друзей собака. Она спит на коврике у двери. Говорят, их не пускают в кровать. Они же не кошки.
Стук коготков по полу прекратился, но Хаски ещё оставался в комнате. Он не мог сейчас превратиться обратно, чтобы ответить, потому что тогда он будет здесь голым. Голым человеком. Поэтому он выдержал паузу, не предприняв никаких агрессивных действий при Кае, и вышел. Гидра плотно закрыла за ним дверь, смотрела недовольно, осуждающе.
— Не смотри так, — бросил Кай, направился к шкафу, открыл его дверцу так, что за ней его не было видно, закопался внутрь, но почти не выбирал, что надевать.
— Да мне что. Твоё дело. Мне надоело, правда. Я тебе не мама, лекции читать, и не девушка. К тому же ты же у нас «сам всё знаешь».
На кровать полетели комом пижамные штаны, и, хотя за дверцей Кая всё ещё не было видно, Гидра отвернулась, продолжила уже тише:
— Ты же знаешь, что я хочу спросить.
— Да. Я тебя ещё вчера ждал. Спасибо, что не пришла. Гранит сказал, что убил тебя потому, что иначе тебя бы за компанию сожгли.
— Мне-то какая разница. Я не чувствую боли.
— Для Акросса есть разница. Наверное.
— То есть, он всё-таки злился?
Кай выглянул из-за дверцы шкафчика, посмотрел так же осуждающе, как пару минут назад смотрела на него Гидра.
— Я тебе тоже ничего не скажу, потому что ты мне ничего не скажешь.
— Нет уж, говори, заслужила, — Гидра даже усмехнулась криво. Наверное, она сама ничего не понимала в их капитане — он мог лежать с Хаски в одной кровати и переодеваться, когда она в комнате. Для него не было личного пространства или чего-то пошлого в этом. Он понимал, что Хаски — собака, а она — никогда не будет смотреть на него, как на привлекательного парня.
— У него девушка, это раз. Он по правилам должен убивать тебя каждую игру, это два. Не обязательно, конечно. Но он не может слова поперёк своим сказать за то, что они тебя убили. Как вы стали бы относиться ко мне, если бы я «злился» каждый раз, когда вы убирали из игры Мей?
Гидра представила и стало не по себе. Мей — единственная девушка в команде Акросса. Единственная девушка Акросса.
Кай, не ожидая ответа, аккуратно сложил до этого брошенную пижаму, убрал в шкаф.
— Кай, я что-нибудь с этим сделаю. Правда, — пообещала Гидра.
Кай неопределённо махнул рукой, вроде это пустые хлопоты, убрал кровать. Сигнал зазвучал как раз, когда он развернул покрывало, но не к началу игры. Этот другой.
Хаски, уже в человеческом обличии, слава Богу одетый, в коридоре суетился около двери, будто его пора выгуливать.
— Куда собрался? Когда успел одеться? — начал он, когда в общей комнате появился Кай. Тот обулся поспешно, завязал шнурки на кедах.
— Можно подумать, Кай ходит куда-то ещё. В магазин за хлебом, наверное, что за тупые вопросы, Хаски? Тебе вообще какое дело? — следом вышла Гидра, встала у открытой двери в комнату, сложив руки на груди.
— Как какое мне дело?! Акросс шляется туда же!
— Он не трогает меня там, — выпрямившись, не глядя сообщил Кай. Обернулся, посмотрел хмуро, прежде чем сказать:
— Хаски. Я не хочу, чтобы ты заставлял остальных убивать меня. А тем более орал на них потом за то, что они не смогли этого сделать.
— Да твою мать! Хорошо, босс! Прибавлю это к списку «Чего не должен делать Хаски»!
И уже в закрывшуюся дверь в сердцах бросил:
— И для тебя такой же составлю! И первым же пунктом будет не ходить к этой шлюхе по первому же её звонку!
Гидра проворчала что-то себе под нос, но не достаточно громко, чтобы это переросло в ссору, ушла в свою комнату, её проводил взглядом выглянувший на шум Дроид, успевший надеть очки, и, когда за девушкой закрылась дверь, негромко спросил:
— Думаешь, они спят?
— Насчёт Кая не знаю, а Акросс её по-любому трахает. Иначе за что ему такие плюшки?
— Может, у него это просто получается лучше, чем у Кая?
Хаски не ответил, смотрел на закрытую дверь, разве что не скулил.
— Давай-давай, рассказывай. Я ж девственником сдох, теперь хоть послушать про других, — с улыбкой попросил Барс, подперев щёку рукой, тут же получил тычок в бок. Перед ними — фарфоровые чашки с чаем.
— Нечего рассказывать, — признался Акросс, единственный, кто пил выставленный чай.
— Ну как это нечего?! Вот девочка раз, что живёт над нами, преданная и на всё готовая. Даже Вега такой никогда не была. Она была вроде как… как мы все. Я вот с тобой даже целоваться не стал бы, если б ты приказал. А вот девочка два, которая вроде как табу, потому что на побегушках у другого капитана. Акросс превратил игры в любовный роман со сложным выбором между красивой, но пустой и обычной, но интересной! Что, и не хочешь спросить совета?
— Обойдусь, — отказался Акросс, подняв руки вверх. Тим взял со стола безе, посмотрел на него так, словно это слизняк в собственном соку и отложил обратно на тарелку. Вылил свой чай в полупустую чашку Акросса. Ему было скучно.
— А, значит для себя уже всё решил?! А как же другой капитан? Она ему достаточно предана, чтобы не уйти в твою команду?
— Какая разница, если вы друг друга не ненавидите? — подал голос Тим. Барс вместо того, чтобы пошутить по поводу того, что удалось втянуть его в разговор, погруснел. Глядя в свою чашку, объяснил:
— Это они только говорят, что не ненавидят.
— Это… Барс не прав. Я вовсе не для того играю, — Акросс начал оправдываться, едва не опрокинул свою чашку от резкого движения, но выпрямился, вернул себе уверенность. — Если бы это было нужно, я бы вовсе из штаба не выходил. Ты же понимаешь?
— А зачем тогда играешь? — спросил Тим, взял кусок сахара, не глядя на капитана положил его в рот.
— Чтобы не рехнуться тут. Ты ничего не знаешь, Тим.
— Куда уж мне, — согласился тот. И поморщился, потому что хрустнул, ломаясь, палец на руке. Его никто не трогал, сама ладонь лежала на столе около чашки, он просто взял и сломался.
— Время, — справившись с болью, проговорил Тим Барсу. Тот засуетился, быстро допил остывший чай, запихнул в рот пирожное, накрошив вокруг, пробубнил что-то радостное, поспешил дальше, вглубь подвала.
— Сходи куда-нибудь, — уже дружелюбно предложил Тим. — Не смотри.
— Ага! Привет Веге! Ну или картинной девочке, смотря куда тебя понесёт! — раздался голос Барса. Акросс не смотрел, как они уходили, только кивнул.
Тот штаб он бросил, сейчас у него был новый и вместо своей комнаты — целый полутёмный подвал. Чистый, но похожий на лабораторию безумного учёного. Этот подвал занимал весь подпол их нового штаба и сюда никому нельзя было заходить, кроме Акросса. И никто кроме него отсюда не выходил.
На Королеве было белое платье, похожее пышностью и цветом на свадебное, но Кай уже привык к тому, что наряды менялись по настроению, как и декорации её личного уголка в их мире. Королева могла себе это позволить, потому что Королева — их бог, придумавшая и начавшая игры, позвавшая в них Кая и давшая ему команду. Она всегда выглядела счастливой, даже если настроение у неё было плохое. Но сегодня вокруг солнечно и место их встречи — белая беседка посреди сада.
— Ты всё время так быстро приходишь, — радостно щебетала Королева. В ней никогда не было высокомерия. Даже Акросс относился к нему пренебрежительнее, чем хозяйка этого мира. Королева была больше похожа на восторженную девочку, которой смертельно скучно. Кай никогда не злился на неё. — Что случилось? Ты не в настроении?
— Не то чтобы…
— Ты пришёл в джинсовых шортах и тёплой толстовке. Когда ты одеваешься не глядя, ты всегда не в настроении, — улыбнулась Королева. Кай сел напротив.
— Будешь что-нибудь? — тут же перевела тему Королева, осматриваясь вокруг, будто в любой момент могла вызвать официанта.
— Нет, не нужно, — Кай вместе со скачками её настроения постоянно отвлекался, хотя и сам хотел поговорить о чём-то. — Вот что… У Акросса ведь что-то случилось? С ним не всё так просто?
— У всех злодеев что-то случилось, иначе не интересно.
— А Акросс злодей?
— Нет, конечно, но в последнее время всё больше похож. Он же говорил, что раньше у него был другой противник. Естественно, тот был сильнее него, но не было такого, чтобы Акросс сказал: «Я оставлю тебя на потом, чтобы убить как-нибудь интереснее». Может, всё-таки чаю?
— Давно вы знакомы?
— С четырнадцати. Конечно, он не всегда таким был, если ты об этом хочешь спросить. Тоже был нерешительным. Знаешь, он часто ныл о том, что его не слушаются в команде.
— Да ладно, — Кай улыбнулся неуверенно, криво. — Как они могут его не слушаться?
— Нет, ну эти-то конечно, а вот прошлая… — Королева спохватилась. — А может, всё-таки чаю? Кофе? Или обед?
— А что случилось с прошлой командой? — уже с интересом спросил Кай, но вместо ответа Королева, как не услышала, продолжила перечислять:
— Можно и бутерброды с чаем. Давно обычных бутербродов у нас не было.
Кай молчал, не дав сбить себя с толку, он всё ещё ждал ответа. И тогда в саду раздался тот же звоночек, что недавно вытащил самого Кая из штаба. И это тоже не начало игры.
— Как неудобно… Только пришёл и уже надо уходить. Прости меня, Кай. Давай в другой раз тогда продолжим наш разговор, — с улыбкой поднялась Королева, спешно оправляя свои многочисленные юбки, и среди сада появилась дверь. — Правда, так неудобно…
Дверь открылась сама, снаружи. Сначала у Акросса было немного уставшее выражение лица, отчего он казался чуждым, но при виде противника улыбнулся, отступил от открытой двери, произнёс насмешливо:
— Прямо как молодой любовник, выгоняемый за порог, когда явился муж. Надеюсь, ничему не помешал.
— Конечно не помешал, — Королева вроде и не возражала ему, но всё же встала между ними, хотя и знала, что здесь Акросс ничего не сделает своему противнику. — Да и ты не мой муж, не сочиняй, пожалуйста.
— Ладно, Вега, с пошлыми шутками на сегодня закончили.
Акросс всегда называл её Вегой, потому что Акросс помнил бога этого мира ещё участником своей команды. Иногда Каю казалось, что он завидовал. Когда дверь за ним закрылась, что-то изменилось в Веге. Уже не такая радостная, уже не так легкомысленно, повернувшись к Акроссу, она прибавила:
— К чёрту пошлость, Акросс. Чтобы больше никаких шуточек над Каем в моём присутствии. Тут он мой гость. Чего ты пришёл?
— Передать привет от Барса, — пожал плечами ничуть не задетый Акросс.
— Я же просила тебя прекратить! Ты снова это сделал?! Тебе неймётся?
— Вот видишь, ты не хочешь, чтобы я этого делал, а я всё равно делаю. Совсем меня распустила. Хочешь послать гром и молнии на мою голову?
— Прекрати, Акросс! Тебе двадцать семь уже, а ты до сих пор как ребёнок!
— Я не помню большинство из этих лет, так что не согласен с тем, что мне двадцать семь. Двадцать четыре максимум.
— Пятнадцать по поведению!
Пока ссора снова не перерасла во что-то серьёзное, зазвучал новый сигнал, на этот раз именно начала игры.
— Спорить могу, это его пёс запустил, — проворчал Акросс, разворачиваясь уходить.
— Он же не полезет в реальности отдельно от Кая.
— Значит, кого-нибудь туда впихнул.
Иногда люди, у которых дома собака, возвращаются домой с работы и обнаруживают своего пса посреди полного разгрома с совершенно невинной мордой, как бы во всём виновато пролетавшее тут торнадо, а не пёс.
Кая встретил сигнал начала игры, и с таким же невинным видом ждал радостный Хаски в главной комнате штаба.
— Это не я, — тут же произнёс он, как бы оправдываясь. — Это Дроид. Ему было скучно, он полез в игру.
— Гидра, — устало окликнул Кай, закрыв за собой дверь. Та стояла у экрана, заплетала волосы, готовясь перейти в игру, ответила не оборачиваясь:
— Я обещала ничего не рассказывать.
— Про шантаж и применение грубой силы к своей же команде я тоже говорил, — напомнил Кай. Хаски легкомысленно пожал плечами:
— Я ничего и не делал. Идём? Пойдём, Кай?
— Гидра?
— Я же сказала, что обещала не рассказывать, — девушка коснулась экрана и пропала. Гидра ушла в игру. Хаски всё ещё ждал его, теперь уже стоя вплотную к экрану.
— Ожоги есть? — спросила Гидра нервно, не успев рассмотреть. Хаски, сидящий над Каем на корточках, отрицательно помотал головой, и девушка успокоилась, села обратно на стул. Тогда Хаски прорвало, он поднялся, резко обернувшись, начал сразу с крика:
— Какого хера?! Ты почему его не убил?!
Дроид, до этого тоже взволнованный, снова стал отрешённым, смотрел на тёмный экран, как в окно во время уроков, проворчал что-то неразборчивое.
— Из десяти раз он десять попадёт, а в цель в упор — нет?! Весь план к херам потому, что какому-то кретину духа не хватило! Что ты делать собирался?! Как его спасать?! У тебя план, может, был, о котором я не знаю?! Мы, может, решили хоть раз победить?! До этого не побеждали, а тут вдруг раз — и победим! Ведь все условия же: капитан в кандалах и…
— Хаски, — окликнула Гидра, он обернулся с таким выражением лица, что, казалось, ударит. Она указала на пол, там — мокрый след, сплошной, как бы что-то ползло, а не шло. Кая нет, он уполз к себе, потому что был слишком вымотан, чтобы останавливать.
Хаски больше ничего не сказал. Ушёл в свою комнату, хлопнув демонстративно дверью.
***
Кай сутки не показывался, и Гидре пришлось идти к нему самой, вместо того, чтобы караулить в главной комнате. Она была готова и к тому, что на стук никто не ответит, но из-за двери раздалось негромкое: «Войдите».
Кай в пижаме в клетку валялся в кровати, даже не поднялся, чтобы как-то сделать вид, что с ним всё в порядке. Лежал поверх одеяла, и так же рядом лежал чёрно-белый пёс, которого Кай гладил по макушке и ушам. Гидре показалось, что она не вовремя, что надо бы извиниться за то, что помешала и зайти в следующий раз, но чувство это она в себе подавила, вместо этого спросив:
— Он что тут делает?
Хаски открыл один глаз, посмотрел на неё так выразительно, что даже по его собачьей морде можно было угадать то, что он мог бы ей на это ответить. Кай опомнился, по крайней мере сел на кровати, спустив ноги на пол.
— Я тут… немного злоупотребляю его способностью.
Команда знала, что Кай всегда хотел завести собаку, но по какой-то причине не мог. Иногда его собака — это Хаски, тем более, что в штабе не действовало ограничений.
— Ага. Но я спрашиваю, он-то чего припёрся. Вряд ли ты его сам звал.
Собака зарычала, но замолкла, как подавившись, когда Кай снова погладил по макушке.
— Он волновался.
Одежды Хаски здесь не валядось, значит этот волнительный сразу припёрся в виде собаки, без стука, ткнулся мордой под руку и остался. Гидра многое могла бы сказать по этому поводу, но не при Хаски, они и так хуже всех в команде ладили.
— Я хотела поговорить один на один.
Собачья морда может выглядеть скептической. Хаски сейчас это продемонстрировал, прищурив один глаз.
— Да, конечно, — кивнул Кай. — Хаски, ты нас не оставишь?
«Вот как, — подумала Гидра. — Всё-таки понимаешь, что он не просто собачка, но позволяешь ему находиться рядом, когда тебе плохо и никого не хочется видеть. А потом доказываешь, что ты его не провоцируешь».
Пока Хаски лениво спрыгивал с кровати и, стуча когтями по линолеуму, засеменил к двери, Гидра прибавила, будто его уже не было в комнате:
— У моих друзей собака. Она спит на коврике у двери. Говорят, их не пускают в кровать. Они же не кошки.
Стук коготков по полу прекратился, но Хаски ещё оставался в комнате. Он не мог сейчас превратиться обратно, чтобы ответить, потому что тогда он будет здесь голым. Голым человеком. Поэтому он выдержал паузу, не предприняв никаких агрессивных действий при Кае, и вышел. Гидра плотно закрыла за ним дверь, смотрела недовольно, осуждающе.
— Не смотри так, — бросил Кай, направился к шкафу, открыл его дверцу так, что за ней его не было видно, закопался внутрь, но почти не выбирал, что надевать.
— Да мне что. Твоё дело. Мне надоело, правда. Я тебе не мама, лекции читать, и не девушка. К тому же ты же у нас «сам всё знаешь».
На кровать полетели комом пижамные штаны, и, хотя за дверцей Кая всё ещё не было видно, Гидра отвернулась, продолжила уже тише:
— Ты же знаешь, что я хочу спросить.
— Да. Я тебя ещё вчера ждал. Спасибо, что не пришла. Гранит сказал, что убил тебя потому, что иначе тебя бы за компанию сожгли.
— Мне-то какая разница. Я не чувствую боли.
— Для Акросса есть разница. Наверное.
— То есть, он всё-таки злился?
Кай выглянул из-за дверцы шкафчика, посмотрел так же осуждающе, как пару минут назад смотрела на него Гидра.
— Я тебе тоже ничего не скажу, потому что ты мне ничего не скажешь.
— Нет уж, говори, заслужила, — Гидра даже усмехнулась криво. Наверное, она сама ничего не понимала в их капитане — он мог лежать с Хаски в одной кровати и переодеваться, когда она в комнате. Для него не было личного пространства или чего-то пошлого в этом. Он понимал, что Хаски — собака, а она — никогда не будет смотреть на него, как на привлекательного парня.
— У него девушка, это раз. Он по правилам должен убивать тебя каждую игру, это два. Не обязательно, конечно. Но он не может слова поперёк своим сказать за то, что они тебя убили. Как вы стали бы относиться ко мне, если бы я «злился» каждый раз, когда вы убирали из игры Мей?
Гидра представила и стало не по себе. Мей — единственная девушка в команде Акросса. Единственная девушка Акросса.
Кай, не ожидая ответа, аккуратно сложил до этого брошенную пижаму, убрал в шкаф.
— Кай, я что-нибудь с этим сделаю. Правда, — пообещала Гидра.
Кай неопределённо махнул рукой, вроде это пустые хлопоты, убрал кровать. Сигнал зазвучал как раз, когда он развернул покрывало, но не к началу игры. Этот другой.
Хаски, уже в человеческом обличии, слава Богу одетый, в коридоре суетился около двери, будто его пора выгуливать.
— Куда собрался? Когда успел одеться? — начал он, когда в общей комнате появился Кай. Тот обулся поспешно, завязал шнурки на кедах.
— Можно подумать, Кай ходит куда-то ещё. В магазин за хлебом, наверное, что за тупые вопросы, Хаски? Тебе вообще какое дело? — следом вышла Гидра, встала у открытой двери в комнату, сложив руки на груди.
— Как какое мне дело?! Акросс шляется туда же!
— Он не трогает меня там, — выпрямившись, не глядя сообщил Кай. Обернулся, посмотрел хмуро, прежде чем сказать:
— Хаски. Я не хочу, чтобы ты заставлял остальных убивать меня. А тем более орал на них потом за то, что они не смогли этого сделать.
— Да твою мать! Хорошо, босс! Прибавлю это к списку «Чего не должен делать Хаски»!
И уже в закрывшуюся дверь в сердцах бросил:
— И для тебя такой же составлю! И первым же пунктом будет не ходить к этой шлюхе по первому же её звонку!
Гидра проворчала что-то себе под нос, но не достаточно громко, чтобы это переросло в ссору, ушла в свою комнату, её проводил взглядом выглянувший на шум Дроид, успевший надеть очки, и, когда за девушкой закрылась дверь, негромко спросил:
— Думаешь, они спят?
— Насчёт Кая не знаю, а Акросс её по-любому трахает. Иначе за что ему такие плюшки?
— Может, у него это просто получается лучше, чем у Кая?
Хаски не ответил, смотрел на закрытую дверь, разве что не скулил.
***
— Давай-давай, рассказывай. Я ж девственником сдох, теперь хоть послушать про других, — с улыбкой попросил Барс, подперев щёку рукой, тут же получил тычок в бок. Перед ними — фарфоровые чашки с чаем.
— Нечего рассказывать, — признался Акросс, единственный, кто пил выставленный чай.
— Ну как это нечего?! Вот девочка раз, что живёт над нами, преданная и на всё готовая. Даже Вега такой никогда не была. Она была вроде как… как мы все. Я вот с тобой даже целоваться не стал бы, если б ты приказал. А вот девочка два, которая вроде как табу, потому что на побегушках у другого капитана. Акросс превратил игры в любовный роман со сложным выбором между красивой, но пустой и обычной, но интересной! Что, и не хочешь спросить совета?
— Обойдусь, — отказался Акросс, подняв руки вверх. Тим взял со стола безе, посмотрел на него так, словно это слизняк в собственном соку и отложил обратно на тарелку. Вылил свой чай в полупустую чашку Акросса. Ему было скучно.
— А, значит для себя уже всё решил?! А как же другой капитан? Она ему достаточно предана, чтобы не уйти в твою команду?
— Какая разница, если вы друг друга не ненавидите? — подал голос Тим. Барс вместо того, чтобы пошутить по поводу того, что удалось втянуть его в разговор, погруснел. Глядя в свою чашку, объяснил:
— Это они только говорят, что не ненавидят.
— Это… Барс не прав. Я вовсе не для того играю, — Акросс начал оправдываться, едва не опрокинул свою чашку от резкого движения, но выпрямился, вернул себе уверенность. — Если бы это было нужно, я бы вовсе из штаба не выходил. Ты же понимаешь?
— А зачем тогда играешь? — спросил Тим, взял кусок сахара, не глядя на капитана положил его в рот.
— Чтобы не рехнуться тут. Ты ничего не знаешь, Тим.
— Куда уж мне, — согласился тот. И поморщился, потому что хрустнул, ломаясь, палец на руке. Его никто не трогал, сама ладонь лежала на столе около чашки, он просто взял и сломался.
— Время, — справившись с болью, проговорил Тим Барсу. Тот засуетился, быстро допил остывший чай, запихнул в рот пирожное, накрошив вокруг, пробубнил что-то радостное, поспешил дальше, вглубь подвала.
— Сходи куда-нибудь, — уже дружелюбно предложил Тим. — Не смотри.
— Ага! Привет Веге! Ну или картинной девочке, смотря куда тебя понесёт! — раздался голос Барса. Акросс не смотрел, как они уходили, только кивнул.
Тот штаб он бросил, сейчас у него был новый и вместо своей комнаты — целый полутёмный подвал. Чистый, но похожий на лабораторию безумного учёного. Этот подвал занимал весь подпол их нового штаба и сюда никому нельзя было заходить, кроме Акросса. И никто кроме него отсюда не выходил.
***
На Королеве было белое платье, похожее пышностью и цветом на свадебное, но Кай уже привык к тому, что наряды менялись по настроению, как и декорации её личного уголка в их мире. Королева могла себе это позволить, потому что Королева — их бог, придумавшая и начавшая игры, позвавшая в них Кая и давшая ему команду. Она всегда выглядела счастливой, даже если настроение у неё было плохое. Но сегодня вокруг солнечно и место их встречи — белая беседка посреди сада.
— Ты всё время так быстро приходишь, — радостно щебетала Королева. В ней никогда не было высокомерия. Даже Акросс относился к нему пренебрежительнее, чем хозяйка этого мира. Королева была больше похожа на восторженную девочку, которой смертельно скучно. Кай никогда не злился на неё. — Что случилось? Ты не в настроении?
— Не то чтобы…
— Ты пришёл в джинсовых шортах и тёплой толстовке. Когда ты одеваешься не глядя, ты всегда не в настроении, — улыбнулась Королева. Кай сел напротив.
— Будешь что-нибудь? — тут же перевела тему Королева, осматриваясь вокруг, будто в любой момент могла вызвать официанта.
— Нет, не нужно, — Кай вместе со скачками её настроения постоянно отвлекался, хотя и сам хотел поговорить о чём-то. — Вот что… У Акросса ведь что-то случилось? С ним не всё так просто?
— У всех злодеев что-то случилось, иначе не интересно.
— А Акросс злодей?
— Нет, конечно, но в последнее время всё больше похож. Он же говорил, что раньше у него был другой противник. Естественно, тот был сильнее него, но не было такого, чтобы Акросс сказал: «Я оставлю тебя на потом, чтобы убить как-нибудь интереснее». Может, всё-таки чаю?
— Давно вы знакомы?
— С четырнадцати. Конечно, он не всегда таким был, если ты об этом хочешь спросить. Тоже был нерешительным. Знаешь, он часто ныл о том, что его не слушаются в команде.
— Да ладно, — Кай улыбнулся неуверенно, криво. — Как они могут его не слушаться?
— Нет, ну эти-то конечно, а вот прошлая… — Королева спохватилась. — А может, всё-таки чаю? Кофе? Или обед?
— А что случилось с прошлой командой? — уже с интересом спросил Кай, но вместо ответа Королева, как не услышала, продолжила перечислять:
— Можно и бутерброды с чаем. Давно обычных бутербродов у нас не было.
Кай молчал, не дав сбить себя с толку, он всё ещё ждал ответа. И тогда в саду раздался тот же звоночек, что недавно вытащил самого Кая из штаба. И это тоже не начало игры.
— Как неудобно… Только пришёл и уже надо уходить. Прости меня, Кай. Давай в другой раз тогда продолжим наш разговор, — с улыбкой поднялась Королева, спешно оправляя свои многочисленные юбки, и среди сада появилась дверь. — Правда, так неудобно…
Дверь открылась сама, снаружи. Сначала у Акросса было немного уставшее выражение лица, отчего он казался чуждым, но при виде противника улыбнулся, отступил от открытой двери, произнёс насмешливо:
— Прямо как молодой любовник, выгоняемый за порог, когда явился муж. Надеюсь, ничему не помешал.
— Конечно не помешал, — Королева вроде и не возражала ему, но всё же встала между ними, хотя и знала, что здесь Акросс ничего не сделает своему противнику. — Да и ты не мой муж, не сочиняй, пожалуйста.
— Ладно, Вега, с пошлыми шутками на сегодня закончили.
Акросс всегда называл её Вегой, потому что Акросс помнил бога этого мира ещё участником своей команды. Иногда Каю казалось, что он завидовал. Когда дверь за ним закрылась, что-то изменилось в Веге. Уже не такая радостная, уже не так легкомысленно, повернувшись к Акроссу, она прибавила:
— К чёрту пошлость, Акросс. Чтобы больше никаких шуточек над Каем в моём присутствии. Тут он мой гость. Чего ты пришёл?
— Передать привет от Барса, — пожал плечами ничуть не задетый Акросс.
— Я же просила тебя прекратить! Ты снова это сделал?! Тебе неймётся?
— Вот видишь, ты не хочешь, чтобы я этого делал, а я всё равно делаю. Совсем меня распустила. Хочешь послать гром и молнии на мою голову?
— Прекрати, Акросс! Тебе двадцать семь уже, а ты до сих пор как ребёнок!
— Я не помню большинство из этих лет, так что не согласен с тем, что мне двадцать семь. Двадцать четыре максимум.
— Пятнадцать по поведению!
Пока ссора снова не перерасла во что-то серьёзное, зазвучал новый сигнал, на этот раз именно начала игры.
— Спорить могу, это его пёс запустил, — проворчал Акросс, разворачиваясь уходить.
— Он же не полезет в реальности отдельно от Кая.
— Значит, кого-нибудь туда впихнул.
***
Иногда люди, у которых дома собака, возвращаются домой с работы и обнаруживают своего пса посреди полного разгрома с совершенно невинной мордой, как бы во всём виновато пролетавшее тут торнадо, а не пёс.
Кая встретил сигнал начала игры, и с таким же невинным видом ждал радостный Хаски в главной комнате штаба.
— Это не я, — тут же произнёс он, как бы оправдываясь. — Это Дроид. Ему было скучно, он полез в игру.
— Гидра, — устало окликнул Кай, закрыв за собой дверь. Та стояла у экрана, заплетала волосы, готовясь перейти в игру, ответила не оборачиваясь:
— Я обещала ничего не рассказывать.
— Про шантаж и применение грубой силы к своей же команде я тоже говорил, — напомнил Кай. Хаски легкомысленно пожал плечами:
— Я ничего и не делал. Идём? Пойдём, Кай?
— Гидра?
— Я же сказала, что обещала не рассказывать, — девушка коснулась экрана и пропала. Гидра ушла в игру. Хаски всё ещё ждал его, теперь уже стоя вплотную к экрану.
