***
Глейн проснулся с чувством, что его переиграли. Он знал, куда шёл, знал, что происходит и насколько всё опасно, а оказался всё равно не готов — что уж говорить о простых путниках.
Они ничего не пили и не ели. Именно потому, что чего-то могли подмешать в воду. Глейн выспался, к тому же на заданиях обычно было нервное состояние, во время которого и не спалось, и не елось толком. И он ничего не заподозрил, когда его ранним вечером начало клонить в сон. Сознание, очнувшееся и обнаружившее руки связанными, даже попыталось удивиться. Как же так, я же чутко сплю, я же бесстрашный (ну почти) Охотник, а валяюсь тут и правда как деревенщина какая-то.
Проверил горло — ворот по-прежнему доставал до подбородка, но это не значило, что креста не успели увидеть.
В этой комнате, пустой, без мебели и с одним окном, за которым всё ещё темно, Глейн был один. Откуда-то слышались приглушённые голоса. Не пугало, что Мораны не было рядом, потому что её как раз есть кому вытащить даже из самой безвыходной ситуации. Глейн осторожно, как можно тише, перевернулся на спину. И, хотя шума от него не было, дверь в пустую комнату открылась.
— А чего происходит? — промямлил Глейн, глядя снизу вверх на хозяина гостиницы. — Если вам деньги нужны, то берите, только не трогайте.
— Ты же сам пойдёшь? — присев на корточки, спросил трактирщик. Он улыбался так же дружелюбно, как когда принимал от него деньги или говорил о том, что готова спальня.
— Куда скажете пойду, — согласился Глейн, и в каждую секунду ждал удара под дых и яростного: «Ты думаешь, мы тебя не раскусили?! Креста твоего не заметили, что ли?!». Хорошо, что уже почти зима и застёгнутая под самое горло одежда — обычное дело.
— Вот и хорошо, — одобрил хозяин и отступил на шаг. Терпеливо ждал, пока Глейн неловко и осторожно поднялся сам. Трактирщик тоже был готов бить, если тот побежит или попробует драться.
— А где девушка? — спросил Глейн только потому, что мальчишка, которого он изображал, спросил бы. Хозяин посмотрел в глаза насмешливо, ответил только:
— Спит ещё.
А вот это не хорошо: Глейн надеялся на того, кто явится защитить её. Думал, за компанию и его вытащит. Ну и ладно, хозяин — мужчина крупный, сильный, но против Охотника, да ещё не ожидая атаки, не справится.
И Глейн правда искренне всё то время, пока его вели вниз по тёмной лестнице трактира, на улицу, был уверен, как наивный мальчишка, что и ему ничего не грозит, что он сможет справится. И уже там, замерев в дверях, почувствовал, как сбилось сердце, пропустило удар, а потом начало колотиться с бешеной силой. Он на секунду стал собой: Охотником, попавшим в безвыходную ситуацию. Этого из всей толпы, ожидающей его на улице, казалось, не заметил никто — настолько незначительное отличие.
— Молодой, он таких любит.
— Мясо свежее, кровь ароматнее. Да и неиспорченная ещё душа.
— Ага. А недавно купца понюхал и говорит: «Что за ерунду принесли, этот и так нашим будет».
— А, слыхать, купец после этого и пить бросил, и почти все деньги раздал…
Говорили приглушённо, словно в церкви. Хозяин трактира перехватил Глейна за шкирку, закинул на плечо, опять потащил вперёд, похвастался:
— Там ещё девка дрыхнет.
— А не жирно ему будет двоих сразу? — рассмеялся кто-то.
— Авось не подавится, — весело откликнулся хозяин, и все разговоры были полушёпотом. Шли они как можно тише, стараясь ногами не шаркать. Вышли на двор, и Глейн почувствовал себя чучелом, которое будут сжигать в конце праздника.
Двор оказался расчищен, на нём почти ничего не было. Толпа, чёрт бы её побрал, около пятидесяти человек, разбрелась. Все, кто метёлками, кто руками, разглаживали землю, постепенно открывали песком присыпанную плиту с вырезанными на ней символами.
— Дядь, — зашептал Глейн. — Он и меня кушать не будет. Я это… Отца-то ограбил. Не отправлял он меня никуда.
— Ври, ври, сопляк, — равнодушно отозвался тот.
— Я — ври? А ты в кошель заглядывал? Дают столько детям, что в город едут?
Хозяин промолчал, сопел задумчиво. Попытался развернуться, чтобы Глейну в глаза посмотреть, но пока тот у него на плече — не получалось.
— И девушку обманул, жениться на ней клялся. А она мне первому отдаться обещала. Девушка она, дядь.
Откровенный блеф, в который, может, и не поверят, но в кошельке правда денег столько, сколько ещё оставалось после той поездки за стену. Более того, сколько смогли выручить от ненужной теперь роскоши, использованной для прикрытия.
— Слушайте, — окликнул хозяин, поставил Глейна на землю. — Я пойду ещё девушку разбужу… обоих сразу отдадим. А то, может, кто из них тоже порченный.
Бежать бесполезно, он оказался в круге людей, безоружный, со связанными руками. Кого только в толпе не было: и мужчины, и женщины всех возрастов. Постепенно из песка появился символ. Глейн, и раньше осознавший происходящее, сам для себя подтвердил — символ знакомый. И история, кажется, повторялась.
Морану принесли на руках. В светлой рубашке и без своего обычного яркого окраса она выглядела достаточно невинной, чтобы трактирщик купился, но девушка то ли спала, то ли притворялась.
— Начнём с неё, — решил трактирщик.
— Почему не с парня?
— Потому что парень уже проснулся. И на женское мясо он явится охотнее.
Вот так просто Глейн подставил одного из друзей, и в следующий раз Морана вряд ли будет осматривать его руку, предлагать ему помощь, да просто никуда с ним не пойдёт. Её уложили прямо на землю, в центр символа, и, вот чудо, она резко открыла глаза. Настолько, что даже трактирщик шарахнулся.
— Не делай этого, — приказала она. Словно не она тут связанная, словно не толпа кругом, а она этими людьми владела, и слуги задумали что-то против неё. На секунду хозяин опешил, но потом снова перехватил нож удобнее. Морана успела найти глазами Глейна. Возможно, её ошибка сказалась в разрыве зрительного контакта — в следующую секунду нож вонзился в плечо, пробил насквозь.
Глейну стало стыдно, ужасно тошно от самого себя, его ломало от пронзительного крика Мораны, но её раны — их ключ к спасению. Как только кровь начала заполнять рельеф рисунка, тот засветился.
— Теперь давайте и парня, — с довольным оскалом протянул руку трактирщик, и Глейна подхватила человеческая волна, потащили к этому плечистому мужику с его мясницким ножом.
В круге закрутился ветер, существо сформировалось из пыли — пухлое, высокое, с витыми рогами, ростом оно достигало четырёх метров. А самое жуткое, что даже его улыбка была не такая страшная, как у трактирщика.
— Девушка, — кивнуло существо довольно. — Хорошая девушка, много денег за неё дам. И… Что у нас тут?
Оно принюхалось, опустив голову к Глейну. Тот продолжал стоять прямо, уверенно. Нужно выхватить у трактирщика нож, развязаться — и с ним можно сражаться. Он из слабых демонов, надежда ещё была.
Но демон отскочил, закрыв нос руками.
— Вы что наделали, твари?!
Так приятно оказалось смотреть, как улыбки сползали с лиц этих людей.
— Что?.. — растерянно спросил трактирщик. Пользуясь замешательством, Глейн плечом отпихнул его, опустился на колени около Мораны. У неё был мутный, измученный взгляд, и Глейна снова обожгло стыдом. Пока никто не обращал на него внимания, он поспешно распутывал узел на руках.
— Я ж говорил, проверяйте! А вы кого притащили?! А девка!?..
Оно втянуло носом воздух и обмерло от ужаса. Кажется, сникли даже рога. Глейн наконец стащил ослабленные путы с рук, снял с себя рубашку, заткнул ею дыру в плече ведьмы. Морана была не в состоянии злиться, но взгляд говорил за неё. Глейн ругнулся мысленно — где он? Почему ещё не здесь? Её бы убить успели.
— Ну всё, — севшим голосом проговорил демон. — Ну вас… К дьяволу… обманули меня! Соврали!..
Вокруг людей возвышались стены зданий, деться им практически некуда, а существо, когда-то подчинявшееся им, теперь оказалось противником. И всем уже стал виден крест на шее Глейна, но они ещё не знали, что попытаться скормить демону Охотника — не так страшно, как истекающая кровью девушка.
Демон первым отреагировал, пригнулся к земле и встал на колени, после этого Глейн заметил, как сгустился воздух над знаком, как практически из пыли выстроился силуэт, до неприятного зуда знакомый, как потяжелел и раскалился воздух.
А потом послышался громкий чих.
— Дьявол вас всех дери, — ругнулся демон. Он практически не отличался от темноволосого высокого тощего человека, только чёрные высокие рога выдавали. За его спиной — лестница вниз там, где только что была каменная плита, и из пролома вырывались языки пламени. — Холодно-то как… Базель! Какого чёрта?!
— Я не виноват, — не поднимая головы, выдохнул демон.
— Да? Не ты подворовывал из моих запасов? — тот высморкался в платок, оглянулся по сторонам, нашёл взглядом ведьму и тогда стал совсем похож на человека — в его взгляде появились беспокойство, жалость.
— Я, я сир. Но я же для дела. Я же души покупал для ада. С прямой доставкой, как говорится. А ведьму не я… Ведьму они тронули. Я же знаю, что это твоя ведьма, Кронос.
Глейн видел, как постепенно начал утекать народ в выходы, как зародилась паника, как бросил нож трактирщик, промямлил:
— Не знали же… мы ж не знали, она не говорила…
Глейн поднялся, отступил, наблюдал за тем, как Кронос провёл рукой по рваной ране, и кровь вернулась обратно, в вырезе рубашки остался только светлый шрам, заметный даже на белой коже. Морана облегчённо выдохнула и рывком поднялась.
Кронос изменился сразу после этого. Выпрямился, заметил беглецов, рявкнул по-хозяйски:
— Куда?!
И толпа против воли стянулась, их потащило в ноги к Кроносу, и стало тесно, слишком жарко, слишком душно. Из дыры за его спиной выбрались двое крупнее, накинули на плечи Кроноса плащ, укутывая хозяина с девушкой вместе. Глейна передёрнуло — плащ был из светлой кожи, похожей на человеческую.
А потом Кронос повернулся к нему.
— Глейн! — со злой и пренеприятной улыбкой, он оставил Морану укрытой, сам повернулся к Охотнику. — Какие люди…
Глейн отступил на шаг, и демон-слуга подпёр его со спины, не дал сбежать. Этот совсем на человека не похож — стоял на четвереньках, вместо носа пятачок, и уши как у животного, треугольные и висели к низу.
— Спорим, без тебя не обошлось, сука, — Кронос сузил тёмные глаза. Хотя здесь уже стало жарко, Глейна пробрало холодом. От того, что Кронос улыбнулся после этого, легче не стало, Глейн только вжался сильнее в грубую кожу демона за спиной.
— Мы уже в городе встретились, — устало произнесла Морана. Постепенно алым наливались губы, чернели ресницы, волосы на глазах укладывались в локоны. — Глейн… попался под горячую руку. Ты же понимаешь, что он такая же жертва, как и я…
Это не помогло — Кронос наклонился ниже, к самому лицу Глейна, втянул носом его запах.
— Ладно, Глейн. Большая удача, что ты тут, — он провёл кончиками указательного и среднего пальцев по кресту Охотника, запахло палёным и кожа демона на месте соприкосновения начала дымиться. — Я должен закончить, ты же понимаешь. Мне пока некогда с тобой говорить. Давай перенесём.
— Я не собираюсь… — начал Глейн, но Кронос обратился к слугам с приказом:
— Охотника перетащите ко мне пока.
К Кроносу — это в зияющую дыру ада за его спиной. Глейн, уже зная, что это бесполезно, попытался сбежать. Но один из младших демонов схватил его за ногу, другой за руку, как мешок картошки потащили к дыре. Базель попытался присоединиться к этому, но Кронос поймал его за рог, потянул к себе, словно тот не был в два раза больше него, а просто мелкий мальчишка.
— Куда? — окликнул уже не так грубо Кронос. — С тобой тут поговорим.
Глейн видел, как взглядом проводила его Морана, и ей, казалось, тоже его уже не жаль. И всё же она защитила его.
Жаром опалило всё тело, но хуже всего показалось в том месте, на котором набита татуировка. К нему словно раскалённый прут приложили, Глейн сорвал голос от крика, попытался вырваться, но его тащили всё глубже. Эти звери и не такое видели, привыкли уже.
Кроноса не было не так уж долго, но Глейну это время казалось бесконечным. Его бросили в просторной каменной комнате с алым ковром на полу, огромной кроватью с балдахином и столом в углу, заваленным пергаментами. Глейн, спиной прислонившись к ступеньке, отделяющей кровать от кабинета с рабочим столом, приложил ладонь к кресту, чтобы как-то успокоить. Боль только слегка притупилась, он до скрипа сжал зубы. И замер, забыв о том, что должен дышать, когда дверь снова распахнулась.
— Ты не могла просто спросить у местных, что случилось? Зачем было в это лезть? Конечно, они попытались принести тебя в жертву. Ты, между прочим, отличная жертва, я тогда оценил.
— Не злись. Я же не думала, что всё так. Я думала, посижу там день-другой, послушаю… Кто ж знал, что ночью меня убивать потащат. Я же ничего не делала. Мы даже были вместе с Глейном.
— Так себе защита, — закончил Кронос, уже глядя Охотнику в глаза. Его лицо перечеркнула улыбка, он скинул с себя кожаный плащ, сел на корточки напротив бледного Глейна. — Больно тебе, да? Как думаешь, что будет, если я тут твоего креста коснусь?
— Кронос, — одёрнула Морана, тот будто не слышал.
— Расскажи мне кое-что. Мне нужен один из ваших.
— Хеган, — выдохнул Глейн, почувствовав, как резануло на словах пересохшие губы.
— Он, — кивнул Кронос. — Тебе же плохо, Охотник. Ты же сдох бы тут, если бы в аду была смерть. Но ты будешь мучиться… Пока не скажешь мне, где Хеган.
— Я не знаю, где он, — признался Глейн.
— Ну да, — кивнул Кронос. — Но знаешь, где будет. У вас же бывают всякие собрания. Так? И войны, в которых вас собирают вместе.
— Нет, не бывают, — соврал Глейн. Кронос, улыбнувшись шире, тут же положил руку поверх его, над татуировкой. Хотя между ними была ладонь, та всё равно среагировала. Словно поверх креста накалывали новый рисунок раскалёнными иглами.
— Глейн, я тебя отсюда не выпущу, пока не согласишься помогать, — почти ласково уговаривал Кронос. — Я не собираюсь убивать его. Не собираюсь вредить ему. Я хочу просто поговорить с Хеганом. Один из моих демонов ранил его, когда тот отказался прийти ко мне. Это ужасно, я очень не хочу, чтобы это повторилось и чтобы Хеган считал меня врагом.
Было слишком сложно воспринимать через боль всё то, что говорил Кронос. Раз его не собирались выпускать — то лучше бы оставили в покое, потому что вслушиваться сейчас в речь, распознавать её смысл — дополнительная пытка.
— Глейн, — заметив это, нетерпеливо окликнул Кронос. Но когда ответа не последовало — резко протянул вторую руку к Охотнику, и её перехватили женские ладони.
— Кронос, — обратилась Морана ласково, но всё же с холодком в голосе. — Глейн мой друг и многое для меня сделал. Любой другой Охотник — пожалуйста. Но прекращай мучить его.
— Тогда почему ты привела меня именно к нему?! — Кронос отпустил шею, смахнул ладонь Мораны со второй руки.
— Это ошибка, я не собиралась отдавать его тебе. Не волнуйся, я найду Хегана и вернусь сюда. А пока… тебе не кажется, что Глейн задержался? Ему пора наверх. Я тебя столько времени не видела. Или ты хочешь, чтобы он наблюдал за тем, как сильно я по тебе соскучилась?
Глейн больше даже сидеть не мог — привалился плечом к ступеньке и всё равно съезжал вниз. Морану с демоном он видел только до поясницы, но уже в том, как ведьма поглаживала руки Кроноса, было столько интимности, что Глейн закрыл глаза.
