Нужно ловить момент!
Я от души ревела над тарелкой с супом и назвать катящиеся градом слезинки слезами радости ни у кого бы язык не повернулся. Скорее наоборот – это были слезы отчаяния, яркого и невыносимого.
– Лика, ты чего? – донесшийся откуда-то из-за спины голос моего мужа вызвал новый поток слез. Я их глотала, судорожно вытирала салфеткой, сморкалась, но слезопад все не прекращался и не прекращался.
– Лика, – голос мужа стал уже немного испуганным. – С тобой все в порядке?
В ответ на это, не побоюсь сказать, чрезвычайно НАГЛОЕ заявление, я взвыла белугой – другие звуки мое горло пока отказывалось издавать.
– Лика… – испуг уже чувствовался в полной мере, а я оказалась развернута к лесу, пардон, к столу задом, а к крааайне обожаемому инкубу передом. – Что с тобой, милая?
На лице этого… этого… короче говоря, этого виднелось такое беспокойство, что мне прямо сейчас, не откладывая ни минуты, захотелось высказать ВСЕ, что я думаю!
И я повторно взвыла, размазывая слезы по лицу и надрывно чихая. Как у меня получалось одновременно выть и чихать, я до сих не понимаю, но на мужа эти действия произвели эффект разорвавшейся бомбы. Правда я не уверена, что на бомбу он отреагировал также, как сейчас, но по силе эффект явно совпадал. Он начал стремительно бледнеть и уже сам захрипел:
– Лика… Я сейчас быстро вызову врача!
Ага, только этого мне не хватало! Вцепившись в лацканы его пиджака (что с него возьмешь – инкуб! всегда элегантен, как рояль, особенно когда на работу собрался) я шумно хлюпнула носом и с отчаянием вперилась в его глаза, просипев:
– Нееет…
– А тогда что, дорогая? – муж явно воспрял, услышав от меня внятный звук, но продолжал оставаться таким же смертельно бледным, что, впрочем, не помешало ему приобнять меня за талию. И не поймешь с разбегу – то ли чтобы не упала, то ли в качестве поддержки, то ли поприставать. Впрочем, сама виновата – у меня до сих пор от его обниманий мысли только в сторону «поприставать» идут, особенно если хвостом еще обовьет… Осознав, что мои мысли быстро убежали в совершенно ненужную сторону, я схватила левой рукой со стола салфетку, правой на всякий случай все еще держась за лацкан пиджака, шумно высморкалась, вцепилась обратно обеими руками и праведным, правда несколько икающим после многих слез, голосом вопросила:
– Ты! Ты зачем ТАК поперчил суп?! – и еще раз хлюпнула носом, с интересом наблюдая за изменением расцветки мужа, которая из белой превращалась в розовую.
– Поперчил? – растерянно переспросило это чудо с рожками.
– Да! – взвыла я, пытаясь проморгаться. – Я же оборотень! Мне нельзя такое острое!
Муж попытаться заглянуть за мою спину, видимо, в попытках разглядеть тарелку. Судя по всему – удалось, ибо с его стороны вдруг донесся нервный смешок:
– Лика, это не суп…
– Как это?! – возмущенно проревела я. В смысле – не заорала, а проплакала.
– А так, – заявил инкуб, стараясь не рассмеяться, – это маринад. Я же говорил – тебе нужно сначала выспаться, а потом уже что-то делать!
– Эттта что?! – медленно обходящий «это» муж явно пребывал в состоянии, которое обозначается простонародным именем «афиг».
– Фамилиар, – я нервно почесала ухо. И хвост. Хвост почему-то тоже резко зачесался. Возможно из-за мужниного «Эттта что?!», не сулящего обычно ничего хорошего.
– Это?! – пока палец тыкал в «это», синий с золотистыми крапинками взгляд вперился в меня так, будто желал выгрести все из самых глубин души и как следует рассмотреть.
– Ну да, – кивнула я с нервным и самым простодушным, какой только смогла изобразить, видом.
– Лика, зачем тебе фамилиар? – супруг сложил руки на груди и обличающее воззрился на бедную меня. – Ты – маг. Магам фамилиары не нужны, это даже дети знают.
– Эээ… – попытка потянуть время для мучительных размышлений удалась, и я с радостью ухватилась за последнюю фразу мужа. – Я беременна.
С интересом за процессом «линьки» моего инкуба с нормального цвета на обморочно-бледный, добавила:
– Ведьма или ведьмак будет, сам понимаешь, без фамилиара никак.
А сама мысленно восхитилась – у него даже рожки стали белые! Никогда такого не видела!
Буравящий мой живот взгляд заставил неуютно поежиться и подумать умную мысль: «А не переборщила ли я на этот раз?..»
Начавший обратно розоветь муж включил, наконец, свои аналитические мозги (целых полторы минуты простоя! Рекорд, записать куда-нибудь можно и нужно) и выдал заключение:
– Еще раз так пошутишь – живой из постели не выпущу. Пока шутка не станет правдой.
Нервно зачесавшийся хвост подтвердил – таки да, не выпустит. И угрозу запросто исполнит – инкуб же, что с него взять. Так что я с энтузиазмом закивала, скромно надеясь, что вопрос с фамилиаром на этом будет закрыт.
Ага! Щаз!
– Еще раз. Что это? – муж обличающее ткнул в середину комнаты.
Я уныло вздохнула и повторила:
– Фамилиар.
И, видя, как разгораются алым рожки супруга, тут же затараторила.
– Он мне всего на неделю нужен! Сейчас как раз канун Всех Святых, сам знаешь, ведьмы на шабаши собираются, а прошлогоднюю серию ритуальных убийств мы так и не раскрыли.
Между прочим «мы» – это родное управление, в котором и он работает, аналитик недоделанный! И от этого почему-то становилось обидно. Не от того, что не раскрыли, а от того, что он тоже в этом же управлении работает, а мы же не раскрыли!
– Вот и проводят сейчас внедрение во все секты, на которых с прошлого года подозрение висит. И мне это… вот это… выдали. На дом. Познакомиться, подружиться…
Я говорила все медленнее и медленнее, видя на редкость задумчивый взгляд супруга. Его задумчивость напоминала плотоядность – в прямом значении этого слова, и от этого становилось как-то неуютно.
– С этим?
– Ну да, – уныло закончила я свой рассказ. Конечно, про внедрение я ему собиралась рассказать. Но попозже. Перед шабашом. Или после. Чтобы не волновался. Он всегда волнуется, когда я на задании.
Но чертов, пардон, ведьмин фамилиар сбил все планы.
– Я, конечно, всегда знал, что Анита у нас со своеобразным чувством юмора, но не настолько же, – скептически заметил муж.
Про нашу штатную ведьму я бы даже больше сказала – долбанутая. Так точнее. Но специалистом она являлась отменным и приходилась то ли любимой племянницей, то ли женой любимого племенника, а может быть и первым, и вторым одному из биг-биг боссов над нами, так что приходилось терпеть ее «чувство юмора». Уволить-то формально не за что, хотя Майк, наш непосредственный начальник, и обещал при первом же удобном случае.
– И как ты собираешься не спалиться с… – не договорив, супруг захлопнул рот и посмотрел на фамилиара с большей благосклонностью, чем раньше.
Проследить рассуждения дражайшей половинки в этот раз не составило труда. Если я сразу спалюсь, то и не подвергнусь максимальной опасности – меня просто не допустят до настоящих ритуалов и, следовательно, до убийств. Это с одной стороны. С другой – знание, что находятся под колпаком у полиции, охладит пыл, и шабаш обойдется без убийств и прочих ужасов. Превентивное решение проблемы, как сейчас любят. Легче предотвратить, чем расследовать, бла-бла-бла и так далее. Так что, с какой стороны ни посмотреть, сплошные плюсы.
Я же скрестила пальцы, надеясь, что мой любимый аналитик все же не найдет в своем плотном графике свободную минуточку, дабы сунуть свой нос в полное описание операции. Иначе меня ждет аутодафе – заранее, еще до операции. Ведь меня внедряют не как ведьму, а как жертву. Милая неразглашаемая особенность всех убийств как раз и состояла в том, что в качестве жертв использовались только что инициированные ведьмочки – у них после инициации каналы все раскрыты, энергии свыше крыши, начерпать можно столько, что запросто можно проклясть весь Средний Мен. Только вот ее не собрали, а просто разливали, как будто все ритуалы творил кто-то абсолютно несведующий. А раз так, что у аналитиков (хвала всем, кому только можно – не мой муж!) и высчитали, что наибольшее внимание привлечет как раз что-то явно неопытное и нестандартное. Кое я и собиралась изображать. Вот с этим.
– Ну ладно, – муж сменил гнев на милость и даже решил похлопать это по э… голове, но не особо преуспел – рывком убрал руку от радостно намеревающихся его тяпнуть зубов. – А имя ты ему дала?
Как известно, фамилиара должна нарекать сама ведьма, никак иначе.
– Ага, – улыбнулась я во все зубы, подражая питомцу. – Зефирка.
Поперхнувшийся инкуб – это бесценно! Можете мне поверить на слово, если проверить не на ком.
– Ну ладно. Только следи, чтобы он… она ничего не подпалила.
Я радостно закивала, мысленно вытерев пот со лба. Все, малое аутодафе закончилось, теперь Зефирка на официальном положении может пожить у нас. С недельку. Правда я надеялась уговорить мужа оставить эту прелесть на подольше, но что-то мне подсказывало, что не получится.
– Пошли, – я кивнула фамилиару и затопала на кухню.
Злобно зыркнув на инкуба, тыква, любовно называемая еще «светильник Джека», ловко соскочила со стоящей посередине гостиной табуретки, и бодро попрыгала за мной, скаля все зубы и весело светя сквозь них несжигаемым угольком.
Я скрипнула зубами, вписала циферку в очередную графу и с ненавистью глянула на остальные, оставшиеся незаполненными поля огромной, формата даже не А4, а А3 таблицы. Не менее «любящий» взгляд достался распечатками, ранее аккуратной стопочкой громоздившимся на краешке стола, а теперь вольготно, прямо-таки нагло разлегшимся по всей столешнице.
Я не знаю, кто придумал этот маразм, но о ежемесячном отчете под названием «табель занятости» нас оповестил неделю назад на очередной планерке босс. Страдальчески, словно у него болели все зубы разом, Майк поведал о нововведении, попросив очень, ну очень тщательно и как можно более подробно заполнить отчет к следующей планерке. То бишь, к завтрашнему утру. Поначалу все отнеслись к нему с позиции «хи-хи, ха-ха, какая ерунда», пока через три дня не принесли собственно сам отчет и все необходимые для его заполнения распечатки. Как наивная девочка, я почему-то представляла, что мне нужно будет заполнить время прихода и время ухода, и все, могу быть свободна. Хотя уже тогда могла бы заподозрить неладное, ведь эти нехитрые сведения вполне себе можно запросто автоматически собрать с наших пропусков. Собственно говоря, пару листов распечаток именно эти сведения и содержали. А вот дальше…
Перебирая бумажки, я осознала, что мне придется помимо всего вписать:
1) почти почасовой расход боеприпасов;
2) амулетов, как защитных, так и атакующих – с указанием износа в процентах и необходимости подзарядки;
3) спецодежды – с указанием износа и необходимости замены;
4) потребление еды на задании – сданных в бухгалтерию чеков, оказывается, мало, необходимо указать причину (причину!) по которой оказалась необходима еда.
На «с указанием причины потребления потребленной пищи с указанной согласно чеку ценовой категории и объяснением причин невозможности приобретения более дешевой пищи» я сломалась и помчалась к мужу за разъяснениями. Он как аналитик должен быть привычнее к подобной лабуде, и может быть (может быть!) объяснит, для чего все это нужно. Не объяснит – следующим пунктом программы стоял Майк, церемониться с которым я не собиралась. Придушу, как есть придушу!
Энтузиазм, пыхающий огнем почище Бармаглота во время Бравного дня, несколько притушился при виде супруга, с ошалением изучающего свою таблицу «Табеля занятости». Как оказалось, ему требовалось указать «причины несовпадения временных затрат, установленных для выполнения задания, с указанием причин установления приоритета и/или приоритетов, повлекших за собой несовпадение временных затрат, установленных для выполнения задания». И это была еще самая приличная формулировка из всех, выхваченных мной. Пока я пыталась в нее «въехать», супруг терпеливо пояснил на моем языке, что ему предлагают «стучать» на себя самого как на некомпетентного аналитика (потому как «несовпадение временных затрат» в ту или иную сторону наблюдаются всегда, и подчищать подобные несовпадения до появления этого отчета даже в голову не приходило), либо на некомпетентное руководство, неправильно поставившее задачу.
От последних слов в мозгу сверкнула лампочка. Или вспышка. Или молния. Неважно. Суть одна – сверкнуло. И я отправилась по соседним отделам прояснять ситуацию.
Причина озарившего меня сверкания являлась банальной, даже неинтересной, и заключалась в том, что нашего босса регулярно хотели то сдвинуть с руководящей должности, то отправить в отставку, то заставить потеснится. Я так и не поняла, кому и зачем так приглянулся его пост начальника спецотряда, но Майка периодически проверяли на крепость с постоянной регулярностью. Такая вот постоянно-периодическая петрушка.
Рейд по соседним отделам показал, что «свезло» только нашему. Мы, так сказать, «пробная ласточка внедрения новой системы отчетности». Когда я продемонстрировала эту «новую систему», в шок впали и все наши «соседи». Выпав из шока, принялись наперебой желать нам счастья, здоровья и как можно более тщательного заполнения отчета.
Намек трудно было не понять, так что весь наш отдел трудился над отчетами совместно и с упоением. Дня два. Однако текущих и внезапно-внеплановых дел никто не отменял, так что накануне «дня Х» (и «Х» читалось совсем не как буква латинского алфавита с благородным именем «Икс», а в меру воспитания и озверения произносящего ее) проклятые таблицы оказались заполнены лишь наполовину.
Судорожным дозаполнением отчета наша группа занималась единомоментно и единовременно, не смотря, а скорее благодаря ночи, постепенно вступающей в свои права, так что комната полнилась ненавистью и скрежетом зубовным, а также разнообразными пожеланиями. В числе прочих пожеланий составителю и/или (да! Именно так! Как записано в пояснениях к «Технологии заполнения отчета» – и/или!) составителям таблиц желали заиметь филейную часть, наполненную больными, ноющими зубами. Учитывая, что сей перл изначально принадлежал ведьме, причем стукнутой на всю голову, я бы на месте этих и/или срочно бы побежала проверять наличие упомянутых зубов в упомянутой части тела.
Еще раз скрипнув зубами, я выправила одну цифру и взглянула на лежащую поверх отчета распечатку, судорожно пытаясь вспомнить, зачем же я ее отделила от всех.
– Лика… – мягкий голос обволакивал, баюкал, настраивал на романтический лад и навевал мысли о теплом вечере на берегу моря и бокале с шампанским.
Впрочем, Анджею попытка приворота всегда спускалась с рук или, скорее с рогов, ведь не будь у меня устойчивой связи с другим инкубом и отсеки я эту попытку, Анджею, нашему штатному инкубу, точно влетело бы по рогам. А так – приворот не сработает, а постоянные тренировки помогают инкубу держать себя в тонусе. Так что, ради Дану, пусть соблазняет, мне не жалко.
– Ты не могла бы мне помочь, – поверх моего листа А3 лег новый, и чувствительно пахнуло сандалом, мхом и… Вечно не могу запомнить эти бабские названия – беленькие такие сладко пахнущие цветочки. Зато любого инкуба спроси – мгновенно даст раскладку по всем цветочкам, запахам, воздействию этих запахов и цветочков в совокупности и по отдельности, и миллиону других ужасающих меня вещей.
Часть #5. Суп
Я от души ревела над тарелкой с супом и назвать катящиеся градом слезинки слезами радости ни у кого бы язык не повернулся. Скорее наоборот – это были слезы отчаяния, яркого и невыносимого.
– Лика, ты чего? – донесшийся откуда-то из-за спины голос моего мужа вызвал новый поток слез. Я их глотала, судорожно вытирала салфеткой, сморкалась, но слезопад все не прекращался и не прекращался.
– Лика, – голос мужа стал уже немного испуганным. – С тобой все в порядке?
В ответ на это, не побоюсь сказать, чрезвычайно НАГЛОЕ заявление, я взвыла белугой – другие звуки мое горло пока отказывалось издавать.
– Лика… – испуг уже чувствовался в полной мере, а я оказалась развернута к лесу, пардон, к столу задом, а к крааайне обожаемому инкубу передом. – Что с тобой, милая?
На лице этого… этого… короче говоря, этого виднелось такое беспокойство, что мне прямо сейчас, не откладывая ни минуты, захотелось высказать ВСЕ, что я думаю!
И я повторно взвыла, размазывая слезы по лицу и надрывно чихая. Как у меня получалось одновременно выть и чихать, я до сих не понимаю, но на мужа эти действия произвели эффект разорвавшейся бомбы. Правда я не уверена, что на бомбу он отреагировал также, как сейчас, но по силе эффект явно совпадал. Он начал стремительно бледнеть и уже сам захрипел:
– Лика… Я сейчас быстро вызову врача!
Ага, только этого мне не хватало! Вцепившись в лацканы его пиджака (что с него возьмешь – инкуб! всегда элегантен, как рояль, особенно когда на работу собрался) я шумно хлюпнула носом и с отчаянием вперилась в его глаза, просипев:
– Нееет…
– А тогда что, дорогая? – муж явно воспрял, услышав от меня внятный звук, но продолжал оставаться таким же смертельно бледным, что, впрочем, не помешало ему приобнять меня за талию. И не поймешь с разбегу – то ли чтобы не упала, то ли в качестве поддержки, то ли поприставать. Впрочем, сама виновата – у меня до сих пор от его обниманий мысли только в сторону «поприставать» идут, особенно если хвостом еще обовьет… Осознав, что мои мысли быстро убежали в совершенно ненужную сторону, я схватила левой рукой со стола салфетку, правой на всякий случай все еще держась за лацкан пиджака, шумно высморкалась, вцепилась обратно обеими руками и праведным, правда несколько икающим после многих слез, голосом вопросила:
– Ты! Ты зачем ТАК поперчил суп?! – и еще раз хлюпнула носом, с интересом наблюдая за изменением расцветки мужа, которая из белой превращалась в розовую.
– Поперчил? – растерянно переспросило это чудо с рожками.
– Да! – взвыла я, пытаясь проморгаться. – Я же оборотень! Мне нельзя такое острое!
Муж попытаться заглянуть за мою спину, видимо, в попытках разглядеть тарелку. Судя по всему – удалось, ибо с его стороны вдруг донесся нервный смешок:
– Лика, это не суп…
– Как это?! – возмущенно проревела я. В смысле – не заорала, а проплакала.
– А так, – заявил инкуб, стараясь не рассмеяться, – это маринад. Я же говорил – тебе нужно сначала выспаться, а потом уже что-то делать!
Часть #6. Фамилиар
– Эттта что?! – медленно обходящий «это» муж явно пребывал в состоянии, которое обозначается простонародным именем «афиг».
– Фамилиар, – я нервно почесала ухо. И хвост. Хвост почему-то тоже резко зачесался. Возможно из-за мужниного «Эттта что?!», не сулящего обычно ничего хорошего.
– Это?! – пока палец тыкал в «это», синий с золотистыми крапинками взгляд вперился в меня так, будто желал выгрести все из самых глубин души и как следует рассмотреть.
– Ну да, – кивнула я с нервным и самым простодушным, какой только смогла изобразить, видом.
– Лика, зачем тебе фамилиар? – супруг сложил руки на груди и обличающее воззрился на бедную меня. – Ты – маг. Магам фамилиары не нужны, это даже дети знают.
– Эээ… – попытка потянуть время для мучительных размышлений удалась, и я с радостью ухватилась за последнюю фразу мужа. – Я беременна.
С интересом за процессом «линьки» моего инкуба с нормального цвета на обморочно-бледный, добавила:
– Ведьма или ведьмак будет, сам понимаешь, без фамилиара никак.
А сама мысленно восхитилась – у него даже рожки стали белые! Никогда такого не видела!
Буравящий мой живот взгляд заставил неуютно поежиться и подумать умную мысль: «А не переборщила ли я на этот раз?..»
Начавший обратно розоветь муж включил, наконец, свои аналитические мозги (целых полторы минуты простоя! Рекорд, записать куда-нибудь можно и нужно) и выдал заключение:
– Еще раз так пошутишь – живой из постели не выпущу. Пока шутка не станет правдой.
Нервно зачесавшийся хвост подтвердил – таки да, не выпустит. И угрозу запросто исполнит – инкуб же, что с него взять. Так что я с энтузиазмом закивала, скромно надеясь, что вопрос с фамилиаром на этом будет закрыт.
Ага! Щаз!
– Еще раз. Что это? – муж обличающее ткнул в середину комнаты.
Я уныло вздохнула и повторила:
– Фамилиар.
И, видя, как разгораются алым рожки супруга, тут же затараторила.
– Он мне всего на неделю нужен! Сейчас как раз канун Всех Святых, сам знаешь, ведьмы на шабаши собираются, а прошлогоднюю серию ритуальных убийств мы так и не раскрыли.
Между прочим «мы» – это родное управление, в котором и он работает, аналитик недоделанный! И от этого почему-то становилось обидно. Не от того, что не раскрыли, а от того, что он тоже в этом же управлении работает, а мы же не раскрыли!
– Вот и проводят сейчас внедрение во все секты, на которых с прошлого года подозрение висит. И мне это… вот это… выдали. На дом. Познакомиться, подружиться…
Я говорила все медленнее и медленнее, видя на редкость задумчивый взгляд супруга. Его задумчивость напоминала плотоядность – в прямом значении этого слова, и от этого становилось как-то неуютно.
– С этим?
– Ну да, – уныло закончила я свой рассказ. Конечно, про внедрение я ему собиралась рассказать. Но попозже. Перед шабашом. Или после. Чтобы не волновался. Он всегда волнуется, когда я на задании.
Но чертов, пардон, ведьмин фамилиар сбил все планы.
– Я, конечно, всегда знал, что Анита у нас со своеобразным чувством юмора, но не настолько же, – скептически заметил муж.
Про нашу штатную ведьму я бы даже больше сказала – долбанутая. Так точнее. Но специалистом она являлась отменным и приходилась то ли любимой племянницей, то ли женой любимого племенника, а может быть и первым, и вторым одному из биг-биг боссов над нами, так что приходилось терпеть ее «чувство юмора». Уволить-то формально не за что, хотя Майк, наш непосредственный начальник, и обещал при первом же удобном случае.
– И как ты собираешься не спалиться с… – не договорив, супруг захлопнул рот и посмотрел на фамилиара с большей благосклонностью, чем раньше.
Проследить рассуждения дражайшей половинки в этот раз не составило труда. Если я сразу спалюсь, то и не подвергнусь максимальной опасности – меня просто не допустят до настоящих ритуалов и, следовательно, до убийств. Это с одной стороны. С другой – знание, что находятся под колпаком у полиции, охладит пыл, и шабаш обойдется без убийств и прочих ужасов. Превентивное решение проблемы, как сейчас любят. Легче предотвратить, чем расследовать, бла-бла-бла и так далее. Так что, с какой стороны ни посмотреть, сплошные плюсы.
Я же скрестила пальцы, надеясь, что мой любимый аналитик все же не найдет в своем плотном графике свободную минуточку, дабы сунуть свой нос в полное описание операции. Иначе меня ждет аутодафе – заранее, еще до операции. Ведь меня внедряют не как ведьму, а как жертву. Милая неразглашаемая особенность всех убийств как раз и состояла в том, что в качестве жертв использовались только что инициированные ведьмочки – у них после инициации каналы все раскрыты, энергии свыше крыши, начерпать можно столько, что запросто можно проклясть весь Средний Мен. Только вот ее не собрали, а просто разливали, как будто все ритуалы творил кто-то абсолютно несведующий. А раз так, что у аналитиков (хвала всем, кому только можно – не мой муж!) и высчитали, что наибольшее внимание привлечет как раз что-то явно неопытное и нестандартное. Кое я и собиралась изображать. Вот с этим.
– Ну ладно, – муж сменил гнев на милость и даже решил похлопать это по э… голове, но не особо преуспел – рывком убрал руку от радостно намеревающихся его тяпнуть зубов. – А имя ты ему дала?
Как известно, фамилиара должна нарекать сама ведьма, никак иначе.
– Ага, – улыбнулась я во все зубы, подражая питомцу. – Зефирка.
Поперхнувшийся инкуб – это бесценно! Можете мне поверить на слово, если проверить не на ком.
– Ну ладно. Только следи, чтобы он… она ничего не подпалила.
Я радостно закивала, мысленно вытерев пот со лба. Все, малое аутодафе закончилось, теперь Зефирка на официальном положении может пожить у нас. С недельку. Правда я надеялась уговорить мужа оставить эту прелесть на подольше, но что-то мне подсказывало, что не получится.
– Пошли, – я кивнула фамилиару и затопала на кухню.
Злобно зыркнув на инкуба, тыква, любовно называемая еще «светильник Джека», ловко соскочила со стоящей посередине гостиной табуретки, и бодро попрыгала за мной, скаля все зубы и весело светя сквозь них несжигаемым угольком.
Часть #7. Отчет
Я скрипнула зубами, вписала циферку в очередную графу и с ненавистью глянула на остальные, оставшиеся незаполненными поля огромной, формата даже не А4, а А3 таблицы. Не менее «любящий» взгляд достался распечатками, ранее аккуратной стопочкой громоздившимся на краешке стола, а теперь вольготно, прямо-таки нагло разлегшимся по всей столешнице.
Я не знаю, кто придумал этот маразм, но о ежемесячном отчете под названием «табель занятости» нас оповестил неделю назад на очередной планерке босс. Страдальчески, словно у него болели все зубы разом, Майк поведал о нововведении, попросив очень, ну очень тщательно и как можно более подробно заполнить отчет к следующей планерке. То бишь, к завтрашнему утру. Поначалу все отнеслись к нему с позиции «хи-хи, ха-ха, какая ерунда», пока через три дня не принесли собственно сам отчет и все необходимые для его заполнения распечатки. Как наивная девочка, я почему-то представляла, что мне нужно будет заполнить время прихода и время ухода, и все, могу быть свободна. Хотя уже тогда могла бы заподозрить неладное, ведь эти нехитрые сведения вполне себе можно запросто автоматически собрать с наших пропусков. Собственно говоря, пару листов распечаток именно эти сведения и содержали. А вот дальше…
Перебирая бумажки, я осознала, что мне придется помимо всего вписать:
1) почти почасовой расход боеприпасов;
2) амулетов, как защитных, так и атакующих – с указанием износа в процентах и необходимости подзарядки;
3) спецодежды – с указанием износа и необходимости замены;
4) потребление еды на задании – сданных в бухгалтерию чеков, оказывается, мало, необходимо указать причину (причину!) по которой оказалась необходима еда.
На «с указанием причины потребления потребленной пищи с указанной согласно чеку ценовой категории и объяснением причин невозможности приобретения более дешевой пищи» я сломалась и помчалась к мужу за разъяснениями. Он как аналитик должен быть привычнее к подобной лабуде, и может быть (может быть!) объяснит, для чего все это нужно. Не объяснит – следующим пунктом программы стоял Майк, церемониться с которым я не собиралась. Придушу, как есть придушу!
Энтузиазм, пыхающий огнем почище Бармаглота во время Бравного дня, несколько притушился при виде супруга, с ошалением изучающего свою таблицу «Табеля занятости». Как оказалось, ему требовалось указать «причины несовпадения временных затрат, установленных для выполнения задания, с указанием причин установления приоритета и/или приоритетов, повлекших за собой несовпадение временных затрат, установленных для выполнения задания». И это была еще самая приличная формулировка из всех, выхваченных мной. Пока я пыталась в нее «въехать», супруг терпеливо пояснил на моем языке, что ему предлагают «стучать» на себя самого как на некомпетентного аналитика (потому как «несовпадение временных затрат» в ту или иную сторону наблюдаются всегда, и подчищать подобные несовпадения до появления этого отчета даже в голову не приходило), либо на некомпетентное руководство, неправильно поставившее задачу.
От последних слов в мозгу сверкнула лампочка. Или вспышка. Или молния. Неважно. Суть одна – сверкнуло. И я отправилась по соседним отделам прояснять ситуацию.
Причина озарившего меня сверкания являлась банальной, даже неинтересной, и заключалась в том, что нашего босса регулярно хотели то сдвинуть с руководящей должности, то отправить в отставку, то заставить потеснится. Я так и не поняла, кому и зачем так приглянулся его пост начальника спецотряда, но Майка периодически проверяли на крепость с постоянной регулярностью. Такая вот постоянно-периодическая петрушка.
Рейд по соседним отделам показал, что «свезло» только нашему. Мы, так сказать, «пробная ласточка внедрения новой системы отчетности». Когда я продемонстрировала эту «новую систему», в шок впали и все наши «соседи». Выпав из шока, принялись наперебой желать нам счастья, здоровья и как можно более тщательного заполнения отчета.
Намек трудно было не понять, так что весь наш отдел трудился над отчетами совместно и с упоением. Дня два. Однако текущих и внезапно-внеплановых дел никто не отменял, так что накануне «дня Х» (и «Х» читалось совсем не как буква латинского алфавита с благородным именем «Икс», а в меру воспитания и озверения произносящего ее) проклятые таблицы оказались заполнены лишь наполовину.
Судорожным дозаполнением отчета наша группа занималась единомоментно и единовременно, не смотря, а скорее благодаря ночи, постепенно вступающей в свои права, так что комната полнилась ненавистью и скрежетом зубовным, а также разнообразными пожеланиями. В числе прочих пожеланий составителю и/или (да! Именно так! Как записано в пояснениях к «Технологии заполнения отчета» – и/или!) составителям таблиц желали заиметь филейную часть, наполненную больными, ноющими зубами. Учитывая, что сей перл изначально принадлежал ведьме, причем стукнутой на всю голову, я бы на месте этих и/или срочно бы побежала проверять наличие упомянутых зубов в упомянутой части тела.
Еще раз скрипнув зубами, я выправила одну цифру и взглянула на лежащую поверх отчета распечатку, судорожно пытаясь вспомнить, зачем же я ее отделила от всех.
– Лика… – мягкий голос обволакивал, баюкал, настраивал на романтический лад и навевал мысли о теплом вечере на берегу моря и бокале с шампанским.
Впрочем, Анджею попытка приворота всегда спускалась с рук или, скорее с рогов, ведь не будь у меня устойчивой связи с другим инкубом и отсеки я эту попытку, Анджею, нашему штатному инкубу, точно влетело бы по рогам. А так – приворот не сработает, а постоянные тренировки помогают инкубу держать себя в тонусе. Так что, ради Дану, пусть соблазняет, мне не жалко.
– Ты не могла бы мне помочь, – поверх моего листа А3 лег новый, и чувствительно пахнуло сандалом, мхом и… Вечно не могу запомнить эти бабские названия – беленькие такие сладко пахнущие цветочки. Зато любого инкуба спроси – мгновенно даст раскладку по всем цветочкам, запахам, воздействию этих запахов и цветочков в совокупности и по отдельности, и миллиону других ужасающих меня вещей.
