Напарник выдвинул ящик в небольшой тумбочке, достал плоский камушек и сжал его руке.
Лично я изменений не заметила, а вот Джен...
— Твою бездну...
Лицо Джена выражало... если говорить мягко, – недоумение. Он меня увидел.
— Э-э... – «красноречие» проснулось в самые неподходящий момент. – Ты меня слышишь?
Напарник запоздало кивнул, продолжая меня разглядывать.
— Это я – Рэне.
— Я узнал. Ты знаешь, я тебя давно похоронил.
Без предисловий «ударил» в лоб. Но не меня.
— Я Рэне-Василиса! Где-то здесь ходит настоящая Ирэне в моем теле. Я не могу вернуться!
Лицо Джена вытянулось от удивления и мгновенно посерело. Взгляд его метнулся к двери, а через минуту раздался стук.
Правильно говорят – помяни черта...
Джен бросил на меня недоверчивый взгляд и стремительным шагом преодолел расстояние до двери.
На пороге стояла похитительница моего тела с счастливой улыбкой. Она ведь знает, что никто, - ни Витор, ни Джен, - не пожелали воспользоваться заклинанием и вернуть Ирэне. Она знает это и сейчас, я склонна предположить, просто играет. Играет умело. В свою игру и по своим правилам. Эта девушка не остановится ни перед чем.
Напарник не спешил с приветствиями. Он вглядывался в лицо девушки, а я зависла прямо над ней, сожалея, что не могу хорошенько ее ударить.
— Что-то не так? – спросила Ирэне, наверняка ожидая другой реакции.
— Удивлен твоему визиту, - нейтрально ответил Джен, отходя в сторону и пропуская визитершу внутрь.
— Мы вчера даже не попрощались. Прости, я быстро уснула...
— Ну ты и стерва, Савелье, - крикнула я. – Актриса из тебя бездарная!
Незаметная ухмылка исказила ее губы.
Она не догадывается, что Джен меня слышит. И видит.
Решила притвориться мной, когда я притворялась ей. С ума сойти! У меня мозг стал квадратным.
— Любопытно... – Джен потер подбородок.
— Что любопытно?
Джен, вместо ответа на ее вопрос, вскинул руку и красный шар полетел в девушку, чтобы рассеяться искорками благодаря взмаху ее руки.
Да, Ирэне... рефлексы не убьешь.
Лицо напарника исказилось гримасой недовольства, а в воздухе зазвенел метал. На руках Ирэне повисли кованые цепи.
— Зачем ты?.. – начала она, но не закончила.
— Я тебя давно похоронил, Рэне, - жестко отрезал Джен. – Ты – это прошлое, - он заглянул ей в глаза. – Прошлое, которое лишает будущего человека, оказавшегося здесь по твоей же вене!
Джен злился... Он старался сохранять спокойствие, но эмоции не позволяли совладать с собой.
— Это уже не твой мир. И ты вернешься обратно. В подсознание.
— Нет! – взревела она. – Ни за что!
— Да! – тем же тоном ответил Джен. – Ты стала жертвой своего безрассудства! Я говорил тебе – надо уходить. Но твоя гордыня, безграничная самоуверенность... Только ты виновата в том, что умерла. Только ты! А сейчас пытаешься переложить ответственность на другого человека. И после смерти ты не изменилась.
— Я жива, Джен.
— Ты – воспоминание. И пока я способен помнить о тебе хорошее, прошу – верни Лису.
Губы растянулись в улыбке. Он запомнил! Он помнит, как меня зовут. Однажды я назвала свое имя, но Джен никогда его не произносил. По крайней мере в моем присутствии.
— Вернуть? – зарычала Ирэне. – Это моя жизнь!
— Была твоя! Пока ты не обменяла ее на кинжал.
— Джен, очнись, посмотри на меня! Я все та же Ирэне. Та, которую ты всегда знал и, я надеялась, любил. Что изменилось?! Я здесь, перед тобой, как раньше.
И в этот момент мне ее стало по-человечески жалко. Да, она стерва каких поискать, не отличается добрым сердцем и вообще не относится к благочестивым людям, но... Мне ее жалко. Жалко за то, что она не смогла вовремя остановиться, за то, что она... такая.
— Да, Рэне, - камень упал на пол, а Джен обнял ладонями лицо девушки, - любил. Но ты должна поступить не как хочется, а как правильно.
Если бы мое сердце билось, оно бы давно замерло под волной этого буйства чувств, исходящей от них двоих.
— Правильно будет вернуть к нормальной жизни Лису. Понимаешь?
Ирэне прикрыла глаза и из-под ресниц скатилась одинокая слеза. Джен склонился к ее губам, а мне захотелось отвернуться. Чувство, словно я подглядываю в замочную скважину.
Я вылетела в коридор. Им надо побыть наедине, и мне не помешает.
Мелькала в моей голове мысль, что между Дженом и Ирэне было что-то большее, но она испарялась столь же стремительно, как появлялась. Выходит, я была права. Ирэне была влюблена в Джена, он любил ее. Это объясняет неискоренимое желание оберегать ее.
У нее действительно было все, о чем мечтают обычные девушки. Разве не принца все ждут? Он был рядом с ней с момента рождения и до самой смерти. Она могла жить и не нуждаться ни в чем с таким мужчиной.
И почему мы осознаем, насколько глупым был наш поступок, лишь после того, как его совершаем? Неужели нас не может осенить раньше? Конечно, может. И осеняет. Только мы все равно идем своим путем, пусть и неправильным.
Ирэне могла быть счастлива... могла.
Чтобы отвлечься от гнетущих мыслей, я полетела по комнатам сквозь стены. Сторона морали призраков никоим образом не волнует, совесть моя чиста и прозрачна.
В радиусе моего перемещения большинство комнат оказались ухоженными, но пустыми. Одна комната вообще была заколочена изнутри, хотя ничего интересного в ней не имелось. Пыльный диван, покосившийся шкаф и прогрызенные молью занавески.
Зачем нужен такой огромный дом, если комнаты в нем пустуют? Впрочем, зная «скромные» ужины, кои любят устраивать родители, этот дом чаще полон, чем пуст.
Вылетев в коридор, пролетела сквозь дверь напротив и оказалась в комнате Витора. Он лежал на кровати, смотрел в потолок и крутил в руках... кинжал. Похожий на тот, что мы с Дженом должны были украсть.
Не возьмусь утверждать, он это или нет, поскольку смутно помню его вид, но... но закралось подозрение...
В горизонтальном положении я висела над Витором и рассматривала кинжал, подмечая детали. Рукоять инкрустирована двумя камнями, серебряный, обоюдоострый... сверкает в лучах света. Красивый, опасный...
Если это тот самый треклятый кинжал, - я не знаю, как реагировать. Если это другой кинжал, тогда можно вообще не реагировать и поберечь свои призрачные нервы.
Все-таки Витор – личность темная. Вроде думаешь, что узнал его хоть чуть-чуть, на деле же понимаешь, что загадок прибавилось. И так всякий раз, когда пытаешься понять его мотивы, разобраться в действиях.
Шумно выдохнув, Витор резким движением метнул кинжал в картину напротив. Клинок прошел сквозь меня, но испугаться я успела. Не каждый день в тебя кидают кинжалы. И даже в том случае не факт, что привыкнешь.
Неожиданно я почувствовала, что куда-то уплываю, словно меня тянут в сторону. Очертания смазались, расплываясь, словно краски по полотну. Внезапный толчок обратился болью в голове и на несколько секунд я выпала из реальности.
Отвратительное гудение в ушах прекратилось, когда я поднялась на ноги в коридоре, напротив комнаты Джена. Видимо потеряв сознание, я упала... Не я, Ирэне упала, а очнулась уже я.
Несколько непривычно снова иметь возможность прикасаться к предметам, чувствовать материю, быть живой...
На щеках высохшие дорожки слез, явно не моих.
Ирэне распрощалась с Дженом, теперь уже навсегда. Она вряд ли простит мне мое возвращение и месть ее будет в моей голове, что удручает.
После случившегося я сомневалась, стоит ли именно сейчас идти к Джену и как он отреагирует на меня... Но я решила, что не оставлять его в одиночестве будет лучшей помощью с моей стороны. Или проклятием... Видеть каждый день человека, которого любил, понимать, что это совсем другой человек... Можно сойти с ума.
Тихо постучавшись, я вошла, не дожидаясь приглашения.
Джен сидел на кресле с бокалом в руках, рядом стояла открытая бутылка вина.
— Теперь ты знаешь все, - он криво улыбнулся.
— Все?
— Почти.
Джен пытался вернуть выражение беспечного весельчака, но ему не удалось.
— Ты ненавидишь меня, да?
Я присела на край кровати.
— О чем ты?
Представлять разговор и говорить... первое проще и легче, со вторым – сложнее...
— Ирэне и ты... Вы... У вас...
Я выдохнула, собирая воедино мысли, но они все равно разбредались по сторонам с завидным упорством.
— Ты мог оставить ее...
Мысль, что Джен предпочел бы видеть настоящую Ирэне, доставляла больше дискомфорта, чем мысль никогда не вернуться в свое тело.
— Почему?..
— Почему ты сейчас сидишь здесь? – Джен постучал пальцами по подлокотнику. – Ненавижу банальности... Ты – лучшее, что было со мной.
Он замолчал, давая мне время осознать услышанное. Или дать возможность себе выдохнуть и продолжить.
— Неприкрытая правда – я не хотел бы тебя отпускать.
Быть честной с самой собой. Всегда добивалась именно этого и себе сейчас готова признаться – улыбка просилась на лицо и сдержать ее стоило больших трудов.
Услышать от Джена такое признание я даже не мечтала. Иногда допускала мысль, что, возможно, Джен и есть тот самый принц, «мой» человек, которого так чает найти каждый. И все же я не была готова к этой правде. Из-за того, что не представляла, как вести себя дальше.
— Я... – пальцы заплелись между собой, - не знаю, что сказать...
— Отпусти мысли.
Я была слишком увлечена своими руками и пропустила, когда Джен сел рядом.
Большую часть времени мы проводили наедине, но ни один момент не был для меня столь волнителен.
— Это сложно.
— Доказать обратное? – искорки плясали в его глазах.
— Попробуй...
Джен склонился к моим губам, и в следующую секунду я ощутила вкус вина.
Я провела руками по его плечам, шее... С этого положения я его еще не обнимала. Какое досадное упущение... компенсированное теперь.
Не дружеские объятия Джена оказались куда приятнее, и я слишком быстро, а точнее – уже, к ним привыкла, и вряд ли теперь соглашусь на дружеское похлопывание по плечу.
— Помогло?
Он, как, впрочем, и я, дышал тяжело.
— Да, - кивнула я. – Но я бы повторила. Для закрепления результата.
Джен широко улыбнулся.
— Этот день определенно войдет в список лучших.
— А он у тебя есть?
— Нет, - Джен качнул головой, - но есть повод его зависти.
Хорошая идея. До этого момента у меня был лишь список самых ужасных дней. Пора хоть что-то поменять.
Через полчаса всех гостей дома пригласили на завтрак, куда я идти не хотела.
Предвкушая предстоящий напор бабушки на свадьбу с Витором, последующее недовольство отца, расстройство мамы... Джен не дал мне увильнуть от трапезы в кругу семьи. Я спустилась в зал, где уже был накрыт стол и сидели все, кроме меня, Джена и Витора.
— Цветочек, ты слишком долго копаешься, - проскрежетала бабушка, невозмутимо накалывая на вилку кусочек яблока.
— Заспала, прошу прощения.
Мне не было стыдно за опоздание, за ложь тоже не стыдно.
Джен сел слева от меня. По его лицу нельзя было понять, о чем он думает. Это несколько нервировало, но я постаралась не обращать внимания и сосредоточилась на фруктовом салате, кое мне щедро положил напарник.
Напарник... так странно теперь звучит это слово.
— Что у тебя с пальцем?
За столом молчали все, и только голос бабушки разносился по залу как гром среди ясного неба.
— Ерунда, царапина.
Перевязанный палец напомнил о кольце, оставленном под столом, о крови на кровати в комнате, и я поймала себя на мысли, что боюсь смотреть на кожу под повязкой.
— Ты не смотрела наш подарок, - быстро сменила тему бабушка. Скорее всего, она сразу хотела об этом спросить, но решила «деликатно» подойти к вопросу.
— Я не успела.
Аппетит улетучился, и я бездумно ковыряла вилкой в тарелке.
— Не лги бабушке. Ты не захотела открывать подарок.
Показалось, что все перестали дышать. Жевать стали медленнее, переводя взгляд с меня, на бабушку, на тарелку, на бабушку и снова на меня.
— Цветочек, я начинаю подозревать, что семья для тебя пустое место. Пренебрежение подарками от бабушки с дедушкой прямое тому подтверждение.
— Мама, ты же знаешь, что это не так, - встала на мою защиту мама.
— Дурная привычка встревать в разговор, - отчитала бабушка. – Я беседую с Цветочком.
Беседа – не совсем то определение.
— Я пойду и сейчас открою ваш подарок. Тебя это успокоит?
Я вышла из-за стола.
Просто хотелось покинуть зал, свободно выдохнуть... и напрячься, столкнувшись на выходе с Витором. Он мгновенно заметил замотанной палец, который я поспешила спрятать за спиной.
— Привет, - вяло улыбнулась я и, обогнув его, пошла по коридору в гостиную.
Как не вовремя все произошло... Разве когда-то бывает вовремя?
Ирэне, Джен, я, кольцо, Витор... мясорубка получается. Перекручено все, что можно и что нельзя. Причем то, что нельзя, перекручено несколько раз.
Гостиная пустовала, дышала свободой от людей. Подарки лежали на том же месте. Злополучная коробка от бабушки стояла на полу, ожидая моего прихода. Она словно в насмешку говорила, как мне «понравится» ее содержимое.
Синий бант отлетел в сторону слишком яростно. Крышку я поднимала, проговаривая про себя мантру: «Спокойствие, Рэне, только спокойствие».
Полный горечи стон пронесся по гостиной. Он принадлежал мне.
В коробке было аккуратно уложено белое платье с вшитыми в корсет тонкими красными лентами. Оно наверняка красивое, и точно понравилось бы мне, если бы мне не навязывали свадьбу с Витором!
Я не хочу замуж и уж тем более не выйду за Витора. Как бы бабушка не ругалась, я не пойду против себя. И Джен... не думаю, что он позволит мне связать свою жизнь с Витором теперь.
— Ни за что! – заявила я платью и закрыла коробку.
— А по-моему, неплохо.
От неожиданности я села на пол.
Джен стоял за моей спиной, засунув руки в карманы брюк.
— Предлагаешь пойти в нем замуж за Витора?
Он помог мне подняться.
— А хочешь? – Джен не выпускал моей руки.
— Ты ведь знаешь ответ.
Джен безмолвно смотрел на меня, затем кивнул и повел меня прочь из гостиной.
— Твоя бабушка посчитала, что ты сражена подарком наповал, раз так долго отсутствуешь.
— И ты, как благородный рыцарь, помчался меня спасать, - усмехнулась я, не имея ни малейшего желания возвращаться за стол.
— Про благородного – в точку.
Нас ждали пять человек. Бабушка с дедушкой, мама с папой и Витор. Все напряженно молчали, кроме бабушки. Она сидела расслабленно, а на лице ее торжествовало умиротворение.
— Цветочек, где ты ходишь? – заговорила она. – Заставляешь пожилых людей томиться в ожидании.
Эта женщина сведет с ума даже глухого.
— Я рассматривала ваш подарок, - вернулась я на свое место.
— Мы смогли угодить, не так ли?
Ответишь «нет, не угодили» и живой из зала не выйдешь. Ответишь «да, угодили» и вопросов о скорой примерке платья «по случаю» не избежать.
— Угу... – неопределенность – мой лучший друг.
— Бабушка всегда знает, что дарить, - в ее голосе не было бахвальства, но я без него поняла, как она собой довольна.
Женщина вышла из-за стола, бросив напоследок скупые благодарности за гостеприимство, не забыв напомнить мне о приглашении на свадьбу.
После «церемонии» прощальных объятий, она добавила, чтобы со свадьбой не затягивали и решили вопрос в ближайшие дни, иначе она все возьмет в свои руки. Последнее звучало угрожающе.
Все ушли, а я повторила попытку позавтракать. К несправедливости, все чаще сопровождающей меня здесь, попытка провалилась.
Лично я изменений не заметила, а вот Джен...
— Твою бездну...
Лицо Джена выражало... если говорить мягко, – недоумение. Он меня увидел.
— Э-э... – «красноречие» проснулось в самые неподходящий момент. – Ты меня слышишь?
Напарник запоздало кивнул, продолжая меня разглядывать.
— Это я – Рэне.
— Я узнал. Ты знаешь, я тебя давно похоронил.
Без предисловий «ударил» в лоб. Но не меня.
— Я Рэне-Василиса! Где-то здесь ходит настоящая Ирэне в моем теле. Я не могу вернуться!
Лицо Джена вытянулось от удивления и мгновенно посерело. Взгляд его метнулся к двери, а через минуту раздался стук.
Правильно говорят – помяни черта...
Джен бросил на меня недоверчивый взгляд и стремительным шагом преодолел расстояние до двери.
На пороге стояла похитительница моего тела с счастливой улыбкой. Она ведь знает, что никто, - ни Витор, ни Джен, - не пожелали воспользоваться заклинанием и вернуть Ирэне. Она знает это и сейчас, я склонна предположить, просто играет. Играет умело. В свою игру и по своим правилам. Эта девушка не остановится ни перед чем.
Напарник не спешил с приветствиями. Он вглядывался в лицо девушки, а я зависла прямо над ней, сожалея, что не могу хорошенько ее ударить.
— Что-то не так? – спросила Ирэне, наверняка ожидая другой реакции.
— Удивлен твоему визиту, - нейтрально ответил Джен, отходя в сторону и пропуская визитершу внутрь.
— Мы вчера даже не попрощались. Прости, я быстро уснула...
— Ну ты и стерва, Савелье, - крикнула я. – Актриса из тебя бездарная!
Незаметная ухмылка исказила ее губы.
Она не догадывается, что Джен меня слышит. И видит.
Решила притвориться мной, когда я притворялась ей. С ума сойти! У меня мозг стал квадратным.
— Любопытно... – Джен потер подбородок.
— Что любопытно?
Джен, вместо ответа на ее вопрос, вскинул руку и красный шар полетел в девушку, чтобы рассеяться искорками благодаря взмаху ее руки.
Да, Ирэне... рефлексы не убьешь.
Лицо напарника исказилось гримасой недовольства, а в воздухе зазвенел метал. На руках Ирэне повисли кованые цепи.
— Зачем ты?.. – начала она, но не закончила.
— Я тебя давно похоронил, Рэне, - жестко отрезал Джен. – Ты – это прошлое, - он заглянул ей в глаза. – Прошлое, которое лишает будущего человека, оказавшегося здесь по твоей же вене!
Джен злился... Он старался сохранять спокойствие, но эмоции не позволяли совладать с собой.
— Это уже не твой мир. И ты вернешься обратно. В подсознание.
— Нет! – взревела она. – Ни за что!
— Да! – тем же тоном ответил Джен. – Ты стала жертвой своего безрассудства! Я говорил тебе – надо уходить. Но твоя гордыня, безграничная самоуверенность... Только ты виновата в том, что умерла. Только ты! А сейчас пытаешься переложить ответственность на другого человека. И после смерти ты не изменилась.
— Я жива, Джен.
— Ты – воспоминание. И пока я способен помнить о тебе хорошее, прошу – верни Лису.
Губы растянулись в улыбке. Он запомнил! Он помнит, как меня зовут. Однажды я назвала свое имя, но Джен никогда его не произносил. По крайней мере в моем присутствии.
— Вернуть? – зарычала Ирэне. – Это моя жизнь!
— Была твоя! Пока ты не обменяла ее на кинжал.
— Джен, очнись, посмотри на меня! Я все та же Ирэне. Та, которую ты всегда знал и, я надеялась, любил. Что изменилось?! Я здесь, перед тобой, как раньше.
И в этот момент мне ее стало по-человечески жалко. Да, она стерва каких поискать, не отличается добрым сердцем и вообще не относится к благочестивым людям, но... Мне ее жалко. Жалко за то, что она не смогла вовремя остановиться, за то, что она... такая.
— Да, Рэне, - камень упал на пол, а Джен обнял ладонями лицо девушки, - любил. Но ты должна поступить не как хочется, а как правильно.
Если бы мое сердце билось, оно бы давно замерло под волной этого буйства чувств, исходящей от них двоих.
— Правильно будет вернуть к нормальной жизни Лису. Понимаешь?
Ирэне прикрыла глаза и из-под ресниц скатилась одинокая слеза. Джен склонился к ее губам, а мне захотелось отвернуться. Чувство, словно я подглядываю в замочную скважину.
Я вылетела в коридор. Им надо побыть наедине, и мне не помешает.
Мелькала в моей голове мысль, что между Дженом и Ирэне было что-то большее, но она испарялась столь же стремительно, как появлялась. Выходит, я была права. Ирэне была влюблена в Джена, он любил ее. Это объясняет неискоренимое желание оберегать ее.
У нее действительно было все, о чем мечтают обычные девушки. Разве не принца все ждут? Он был рядом с ней с момента рождения и до самой смерти. Она могла жить и не нуждаться ни в чем с таким мужчиной.
И почему мы осознаем, насколько глупым был наш поступок, лишь после того, как его совершаем? Неужели нас не может осенить раньше? Конечно, может. И осеняет. Только мы все равно идем своим путем, пусть и неправильным.
Ирэне могла быть счастлива... могла.
***
Чтобы отвлечься от гнетущих мыслей, я полетела по комнатам сквозь стены. Сторона морали призраков никоим образом не волнует, совесть моя чиста и прозрачна.
В радиусе моего перемещения большинство комнат оказались ухоженными, но пустыми. Одна комната вообще была заколочена изнутри, хотя ничего интересного в ней не имелось. Пыльный диван, покосившийся шкаф и прогрызенные молью занавески.
Зачем нужен такой огромный дом, если комнаты в нем пустуют? Впрочем, зная «скромные» ужины, кои любят устраивать родители, этот дом чаще полон, чем пуст.
Вылетев в коридор, пролетела сквозь дверь напротив и оказалась в комнате Витора. Он лежал на кровати, смотрел в потолок и крутил в руках... кинжал. Похожий на тот, что мы с Дженом должны были украсть.
Не возьмусь утверждать, он это или нет, поскольку смутно помню его вид, но... но закралось подозрение...
В горизонтальном положении я висела над Витором и рассматривала кинжал, подмечая детали. Рукоять инкрустирована двумя камнями, серебряный, обоюдоострый... сверкает в лучах света. Красивый, опасный...
Если это тот самый треклятый кинжал, - я не знаю, как реагировать. Если это другой кинжал, тогда можно вообще не реагировать и поберечь свои призрачные нервы.
Все-таки Витор – личность темная. Вроде думаешь, что узнал его хоть чуть-чуть, на деле же понимаешь, что загадок прибавилось. И так всякий раз, когда пытаешься понять его мотивы, разобраться в действиях.
Шумно выдохнув, Витор резким движением метнул кинжал в картину напротив. Клинок прошел сквозь меня, но испугаться я успела. Не каждый день в тебя кидают кинжалы. И даже в том случае не факт, что привыкнешь.
Неожиданно я почувствовала, что куда-то уплываю, словно меня тянут в сторону. Очертания смазались, расплываясь, словно краски по полотну. Внезапный толчок обратился болью в голове и на несколько секунд я выпала из реальности.
***
Отвратительное гудение в ушах прекратилось, когда я поднялась на ноги в коридоре, напротив комнаты Джена. Видимо потеряв сознание, я упала... Не я, Ирэне упала, а очнулась уже я.
Несколько непривычно снова иметь возможность прикасаться к предметам, чувствовать материю, быть живой...
На щеках высохшие дорожки слез, явно не моих.
Ирэне распрощалась с Дженом, теперь уже навсегда. Она вряд ли простит мне мое возвращение и месть ее будет в моей голове, что удручает.
После случившегося я сомневалась, стоит ли именно сейчас идти к Джену и как он отреагирует на меня... Но я решила, что не оставлять его в одиночестве будет лучшей помощью с моей стороны. Или проклятием... Видеть каждый день человека, которого любил, понимать, что это совсем другой человек... Можно сойти с ума.
Тихо постучавшись, я вошла, не дожидаясь приглашения.
Джен сидел на кресле с бокалом в руках, рядом стояла открытая бутылка вина.
— Теперь ты знаешь все, - он криво улыбнулся.
— Все?
— Почти.
Джен пытался вернуть выражение беспечного весельчака, но ему не удалось.
— Ты ненавидишь меня, да?
Я присела на край кровати.
— О чем ты?
Представлять разговор и говорить... первое проще и легче, со вторым – сложнее...
— Ирэне и ты... Вы... У вас...
Я выдохнула, собирая воедино мысли, но они все равно разбредались по сторонам с завидным упорством.
— Ты мог оставить ее...
Мысль, что Джен предпочел бы видеть настоящую Ирэне, доставляла больше дискомфорта, чем мысль никогда не вернуться в свое тело.
— Почему?..
— Почему ты сейчас сидишь здесь? – Джен постучал пальцами по подлокотнику. – Ненавижу банальности... Ты – лучшее, что было со мной.
Он замолчал, давая мне время осознать услышанное. Или дать возможность себе выдохнуть и продолжить.
— Неприкрытая правда – я не хотел бы тебя отпускать.
Быть честной с самой собой. Всегда добивалась именно этого и себе сейчас готова признаться – улыбка просилась на лицо и сдержать ее стоило больших трудов.
Услышать от Джена такое признание я даже не мечтала. Иногда допускала мысль, что, возможно, Джен и есть тот самый принц, «мой» человек, которого так чает найти каждый. И все же я не была готова к этой правде. Из-за того, что не представляла, как вести себя дальше.
— Я... – пальцы заплелись между собой, - не знаю, что сказать...
— Отпусти мысли.
Я была слишком увлечена своими руками и пропустила, когда Джен сел рядом.
Большую часть времени мы проводили наедине, но ни один момент не был для меня столь волнителен.
— Это сложно.
— Доказать обратное? – искорки плясали в его глазах.
— Попробуй...
Джен склонился к моим губам, и в следующую секунду я ощутила вкус вина.
Я провела руками по его плечам, шее... С этого положения я его еще не обнимала. Какое досадное упущение... компенсированное теперь.
Не дружеские объятия Джена оказались куда приятнее, и я слишком быстро, а точнее – уже, к ним привыкла, и вряд ли теперь соглашусь на дружеское похлопывание по плечу.
— Помогло?
Он, как, впрочем, и я, дышал тяжело.
— Да, - кивнула я. – Но я бы повторила. Для закрепления результата.
Джен широко улыбнулся.
— Этот день определенно войдет в список лучших.
— А он у тебя есть?
— Нет, - Джен качнул головой, - но есть повод его зависти.
Хорошая идея. До этого момента у меня был лишь список самых ужасных дней. Пора хоть что-то поменять.
***
Через полчаса всех гостей дома пригласили на завтрак, куда я идти не хотела.
Предвкушая предстоящий напор бабушки на свадьбу с Витором, последующее недовольство отца, расстройство мамы... Джен не дал мне увильнуть от трапезы в кругу семьи. Я спустилась в зал, где уже был накрыт стол и сидели все, кроме меня, Джена и Витора.
— Цветочек, ты слишком долго копаешься, - проскрежетала бабушка, невозмутимо накалывая на вилку кусочек яблока.
— Заспала, прошу прощения.
Мне не было стыдно за опоздание, за ложь тоже не стыдно.
Джен сел слева от меня. По его лицу нельзя было понять, о чем он думает. Это несколько нервировало, но я постаралась не обращать внимания и сосредоточилась на фруктовом салате, кое мне щедро положил напарник.
Напарник... так странно теперь звучит это слово.
— Что у тебя с пальцем?
За столом молчали все, и только голос бабушки разносился по залу как гром среди ясного неба.
— Ерунда, царапина.
Перевязанный палец напомнил о кольце, оставленном под столом, о крови на кровати в комнате, и я поймала себя на мысли, что боюсь смотреть на кожу под повязкой.
— Ты не смотрела наш подарок, - быстро сменила тему бабушка. Скорее всего, она сразу хотела об этом спросить, но решила «деликатно» подойти к вопросу.
— Я не успела.
Аппетит улетучился, и я бездумно ковыряла вилкой в тарелке.
— Не лги бабушке. Ты не захотела открывать подарок.
Показалось, что все перестали дышать. Жевать стали медленнее, переводя взгляд с меня, на бабушку, на тарелку, на бабушку и снова на меня.
— Цветочек, я начинаю подозревать, что семья для тебя пустое место. Пренебрежение подарками от бабушки с дедушкой прямое тому подтверждение.
— Мама, ты же знаешь, что это не так, - встала на мою защиту мама.
— Дурная привычка встревать в разговор, - отчитала бабушка. – Я беседую с Цветочком.
Беседа – не совсем то определение.
— Я пойду и сейчас открою ваш подарок. Тебя это успокоит?
Я вышла из-за стола.
Просто хотелось покинуть зал, свободно выдохнуть... и напрячься, столкнувшись на выходе с Витором. Он мгновенно заметил замотанной палец, который я поспешила спрятать за спиной.
— Привет, - вяло улыбнулась я и, обогнув его, пошла по коридору в гостиную.
Как не вовремя все произошло... Разве когда-то бывает вовремя?
Ирэне, Джен, я, кольцо, Витор... мясорубка получается. Перекручено все, что можно и что нельзя. Причем то, что нельзя, перекручено несколько раз.
Гостиная пустовала, дышала свободой от людей. Подарки лежали на том же месте. Злополучная коробка от бабушки стояла на полу, ожидая моего прихода. Она словно в насмешку говорила, как мне «понравится» ее содержимое.
Синий бант отлетел в сторону слишком яростно. Крышку я поднимала, проговаривая про себя мантру: «Спокойствие, Рэне, только спокойствие».
Полный горечи стон пронесся по гостиной. Он принадлежал мне.
В коробке было аккуратно уложено белое платье с вшитыми в корсет тонкими красными лентами. Оно наверняка красивое, и точно понравилось бы мне, если бы мне не навязывали свадьбу с Витором!
Я не хочу замуж и уж тем более не выйду за Витора. Как бы бабушка не ругалась, я не пойду против себя. И Джен... не думаю, что он позволит мне связать свою жизнь с Витором теперь.
— Ни за что! – заявила я платью и закрыла коробку.
— А по-моему, неплохо.
От неожиданности я села на пол.
Джен стоял за моей спиной, засунув руки в карманы брюк.
— Предлагаешь пойти в нем замуж за Витора?
Он помог мне подняться.
— А хочешь? – Джен не выпускал моей руки.
— Ты ведь знаешь ответ.
Джен безмолвно смотрел на меня, затем кивнул и повел меня прочь из гостиной.
— Твоя бабушка посчитала, что ты сражена подарком наповал, раз так долго отсутствуешь.
— И ты, как благородный рыцарь, помчался меня спасать, - усмехнулась я, не имея ни малейшего желания возвращаться за стол.
— Про благородного – в точку.
Нас ждали пять человек. Бабушка с дедушкой, мама с папой и Витор. Все напряженно молчали, кроме бабушки. Она сидела расслабленно, а на лице ее торжествовало умиротворение.
— Цветочек, где ты ходишь? – заговорила она. – Заставляешь пожилых людей томиться в ожидании.
Эта женщина сведет с ума даже глухого.
— Я рассматривала ваш подарок, - вернулась я на свое место.
— Мы смогли угодить, не так ли?
Ответишь «нет, не угодили» и живой из зала не выйдешь. Ответишь «да, угодили» и вопросов о скорой примерке платья «по случаю» не избежать.
— Угу... – неопределенность – мой лучший друг.
— Бабушка всегда знает, что дарить, - в ее голосе не было бахвальства, но я без него поняла, как она собой довольна.
Женщина вышла из-за стола, бросив напоследок скупые благодарности за гостеприимство, не забыв напомнить мне о приглашении на свадьбу.
После «церемонии» прощальных объятий, она добавила, чтобы со свадьбой не затягивали и решили вопрос в ближайшие дни, иначе она все возьмет в свои руки. Последнее звучало угрожающе.
Все ушли, а я повторила попытку позавтракать. К несправедливости, все чаще сопровождающей меня здесь, попытка провалилась.
