Как можно быстрее отметившись у администратора отеля, он пригласил пройти Марию в зал ресторана. Они были первыми среди приготовленных к обеду столов. Она сама выбрала столик в уютном месте у большого окна, выходящего в сторону центра старого города.
-Ты уже заранее забронировал себе здесь комнату? - как само собою разумеющееся, спросила она. - Через интернет?
-Да, - сознался он и добавил: - И меню для нас обоих заказал на сегодня. Надеюсь – тебе понравится мой выбор.
-Признаюсь: я снова начинаю тебе доверять. - В её словах было столько иронии и скорее самокритики, чем упрёка, что они весело и от души рассмеялись.
Теперь их глаза смогли вновь встретиться, пока с надеждой и нащупываемым доверием друг к другу.
Выбирая блюда и напитки в меню, Гарик старался, как мог, не ошибиться в её вкусах. Но сейчас что он, что она, поглощённые один другим, даже не замечали того, чем порадовал их шеф-повар. Она рассказывала о себе о своей работе воспитательницей, которой отдавалась всей душой, говорила о книгах, о музыке, о прогулках на природе, о забавных случаях с ней и немногими подругами. Он впитывал в себя всё... и всю её, как и она его и истории из его жизни. Они знакомились и взаимно исследовали друг друга. Все наговоры, которые им нашёптывались завистью и желчностью детьми Адама незаметно ушли в небытие.
Давно закончилось обеденное время и не хотелось расставаться. Но у Гарика была назначена ещё одна встреча. Он подвёз Марию к её подъезду и пообещал:
-Я постараюсь вернуться до восьми.
-И мы пойдём гулять по Старому городу – там сегодня всё в огнях по случаю Дня Города – будет красиво и празднично! - Её глаза светились.
-Непременно!
Гарик подъехал к фирме своего дядьки к пяти часам. Он знал, что тот по субботам со своим сыном занимается в это время деловыми бумагами. На встречу ему из решётчатой калитки вышли двое рабочих, пожертвовавших свой выходной своему работодателю. Пройдя после них в ещё незапертую калитку, Гарик пошёл к распахнутым воротам цеха, из которых погрузчиком на склад вывозилась готовая продукция. Гарик быстро сориентировался в большом с высокими потолками цеху и сразу поднялся по железной лестнице в возвышающийся над всем производством бюро. «Наблюдательная вышка» - так охарактеризовал про себя Гарик контору родственников, бала «вооружена» множеством окон, охватывающими всевидящим оком контроля всю металло-фабрикацию. Постучав, Гарик тут же вошёл вовнутрь.
-Здравствуйте, дядя Виктор, - обратился Гарик к пожилому и представительному мужчине, сидевшему за большим столом в центре бюро и нахмурившимся при его появлении. - Привет Руди, - кивнул он высокому и видному молодому человеку, подскочившему у своего собственного стола в углу.
-Ах, Гарри! - сделав вид, что припомнил посетителя, но тем не менее показательно фальшиво-дружелюбно произнёс дядюшка. - Смотри, Руди, твой кузен к нам в гости приехал.
Руди, придя в себя и напустив на весь свой образ баловня судьбы нарочитой надменности, снисходительно улыбнулся, предоставив папочке и дальше общаться с родственником.
-Зашёл на огонёк нашего семейного бизнеса, посмотреть, как мы справляемся с такой большой и успешной фирмой?
Дядюшка умел подать в нужном свете себя и свою кровинушку. Хотя он был далеко не глуп и прекрасно догадывался о неожиданном визите племянника и поэтому своей величавостью уже сразу пытался надавить на непрошенного гостя. Не ему ли знать о всём происходящем вокруг этой мерзкой парочки – его племянника, достойного своего отца-святоши и Марии – этой..., этой стервы с едкими глазами и колким языком, и постоянно вызывающей в его похотливой сущности возб... отвращение. А когда до него дошло, а это было очень скоро, что его убогий племяша запал на обидчицу сына – вот чудо! - то он не упустил подлить масла своей душевной желчи в огонь злоязычия. Пусть всё аукнется его братцу иудушке!
-Как бы так, - неопределённо произнёс Гарик, закрыв за собой дверь и пройдя к одному из многих, заваленных документацией и чертежами столов, чтобы присесть на его край. - Я пришёл по поводу вашей другой семейной черты – лжесвидетельства.
Такая наглость и такое грубое насилие над известной всем порядочностью их семьи, просто взбесили дядюшку.
-Ты что себе позволяешь, щенок? - багровея выкрикнул он, вскакивая из-за стола. - Пришёл пакостить в мой дом?
-Я пришёл всё и всех назвать своими именами. - Гарик был как никогда спокоен – он понимал, что лгать и клеветать могут только слабые и ничтожные люди, пусть и добивающиеся в мирской суете материальных высот. - Поверьте, честным людям не тяжело обнаружить корень зла.
-Это ты у нас честный? - почти завопил от злости пожилой мужчина, угрожающе выходя из-за стола. - Или твой отец? Или эта потаскушка?
Не зная за что потяжелее схватиться на своём рабочем столе, чтобы прогнать как пакостное животное своего племянника, он в сердцах крикнул сыну:
-Выкинь ВОН этого мерзавца!
Гарик до безумия напоминал ему своего отца: отвратно-честного, ненавистно-смелого, идиотски-нравственного, нерасчётливо-прямолинейного. С самой молодости он ненавидел и презирал своего брата. Да что там – всех своих никудышных братьев и сестёр, тупо молящихся и ожидающих за просто так манны небесной! Так и не научившихся евангелию процветания! Жизни! Довольства! Достатка! И этот туда – учить его, добившегося всего в этой жизни своими руками и упорным трудом! Молокосос-бездельник, не имеющий за душой ничего кроме Библии!
Руди, уставившись в окно, выходящее в цех, застыл на месте, словно боясь пошевельнуться.
-Ну, что оцепенел, словно баран, - в ярости закричал на него отец. - Дай ему пинка отсюда!
Гарик, не дождавшись никакой реакции от кузена, предпочёл ответить на вопрос о честности:
-Я не в праве сам себя назвать честным, но вот те люди, что сейчас собираются под окнами вашего бюро, хотят быть честными и рассказать, если надо, как всё было.
-Что..., что ты несёшь, сопляк? - Взбешенный мужчина, почувствовав всем своим нутром опасность, подскочил к одному из окон.
По всему цеху пронеслись первые ноты гимна «Ближе, Господь, к Тебе» исполняемые духовым оркестром. А после музыкального вступления послышалось и пение. Это были те самые девушки и те самые парни. Кевин старался больше всех. Но если его и его друзей переполнял восторг, то в голосах и родственников хозяев фирмы, также приглашённых сюда к этому времени, больше слышались нотки печали.
-Ты..., ты..., - пробормотал побледневший пожилой оппонент Гарика, отпрянув от окна. - Вы все ответите за незаконное проникновение на частную собственность!
-Конечно ответим, дядя Виктор, - согласился Гарик, выходя из конторы. - Мы всегда и за всё готовы ответить.
Трясущийся от страха Руди вздрогнул, хотя дверь за Гариком закрылась очень мягко.
Держась за руки, они шли по вечернему Старому городу. Мягкая прохлада летних сумерек радовала после дневного зноя. Камни многовековых домов, украшенных разноцветными гирляндами и зажжёнными ради такого случая древними лампами над покорёженными дубовыми дверьми, дышали стариной и далёкой личной историей.
-А на какую встречу ты ездил, если не секрет? - спросила Мария любуясь Гариком, засмотревшегося на отбивающие время церковные часы.
-Мы репетировали, - легко ответил он.
-Репетировали – вы? - удивилась она.
-Конечно! - Он потянул её в сторону лотка со сладкой ватой. - Завтра на служении у вас в церкви послушаешь!
-Нормально у тебя получается – только приехал, а уже «концерты» даёшь!
-Мария, это не только я. - Гарик остановился, осторожно повернул её к себе лицом и нежно взял за плечи. - Это все наши с тобой друзья хотят принести Богу благодарность за ту любовь, которой Он всех нас одарил! И никто и ни что их уже не остановит!
На глазах Марии навернулись слёзы счастья. Она внутренне восторгалась тем, как всё устроил Бог и в тот же миг по-девичьи боялась, что это может оборваться как сон.
Средневековая улочка, ставшая в эти дни по причине праздника многолюдной и шумной, просто не могла не похвалиться в эти минуты ещё одной своей достопримечательностью – влюблённой в Боге красивой парой. Любовь способна победить всё!
-Ты уже заранее забронировал себе здесь комнату? - как само собою разумеющееся, спросила она. - Через интернет?
-Да, - сознался он и добавил: - И меню для нас обоих заказал на сегодня. Надеюсь – тебе понравится мой выбор.
-Признаюсь: я снова начинаю тебе доверять. - В её словах было столько иронии и скорее самокритики, чем упрёка, что они весело и от души рассмеялись.
Теперь их глаза смогли вновь встретиться, пока с надеждой и нащупываемым доверием друг к другу.
Выбирая блюда и напитки в меню, Гарик старался, как мог, не ошибиться в её вкусах. Но сейчас что он, что она, поглощённые один другим, даже не замечали того, чем порадовал их шеф-повар. Она рассказывала о себе о своей работе воспитательницей, которой отдавалась всей душой, говорила о книгах, о музыке, о прогулках на природе, о забавных случаях с ней и немногими подругами. Он впитывал в себя всё... и всю её, как и она его и истории из его жизни. Они знакомились и взаимно исследовали друг друга. Все наговоры, которые им нашёптывались завистью и желчностью детьми Адама незаметно ушли в небытие.
Давно закончилось обеденное время и не хотелось расставаться. Но у Гарика была назначена ещё одна встреча. Он подвёз Марию к её подъезду и пообещал:
-Я постараюсь вернуться до восьми.
-И мы пойдём гулять по Старому городу – там сегодня всё в огнях по случаю Дня Города – будет красиво и празднично! - Её глаза светились.
-Непременно!
Гарик подъехал к фирме своего дядьки к пяти часам. Он знал, что тот по субботам со своим сыном занимается в это время деловыми бумагами. На встречу ему из решётчатой калитки вышли двое рабочих, пожертвовавших свой выходной своему работодателю. Пройдя после них в ещё незапертую калитку, Гарик пошёл к распахнутым воротам цеха, из которых погрузчиком на склад вывозилась готовая продукция. Гарик быстро сориентировался в большом с высокими потолками цеху и сразу поднялся по железной лестнице в возвышающийся над всем производством бюро. «Наблюдательная вышка» - так охарактеризовал про себя Гарик контору родственников, бала «вооружена» множеством окон, охватывающими всевидящим оком контроля всю металло-фабрикацию. Постучав, Гарик тут же вошёл вовнутрь.
-Здравствуйте, дядя Виктор, - обратился Гарик к пожилому и представительному мужчине, сидевшему за большим столом в центре бюро и нахмурившимся при его появлении. - Привет Руди, - кивнул он высокому и видному молодому человеку, подскочившему у своего собственного стола в углу.
-Ах, Гарри! - сделав вид, что припомнил посетителя, но тем не менее показательно фальшиво-дружелюбно произнёс дядюшка. - Смотри, Руди, твой кузен к нам в гости приехал.
Руди, придя в себя и напустив на весь свой образ баловня судьбы нарочитой надменности, снисходительно улыбнулся, предоставив папочке и дальше общаться с родственником.
-Зашёл на огонёк нашего семейного бизнеса, посмотреть, как мы справляемся с такой большой и успешной фирмой?
Дядюшка умел подать в нужном свете себя и свою кровинушку. Хотя он был далеко не глуп и прекрасно догадывался о неожиданном визите племянника и поэтому своей величавостью уже сразу пытался надавить на непрошенного гостя. Не ему ли знать о всём происходящем вокруг этой мерзкой парочки – его племянника, достойного своего отца-святоши и Марии – этой..., этой стервы с едкими глазами и колким языком, и постоянно вызывающей в его похотливой сущности возб... отвращение. А когда до него дошло, а это было очень скоро, что его убогий племяша запал на обидчицу сына – вот чудо! - то он не упустил подлить масла своей душевной желчи в огонь злоязычия. Пусть всё аукнется его братцу иудушке!
-Как бы так, - неопределённо произнёс Гарик, закрыв за собой дверь и пройдя к одному из многих, заваленных документацией и чертежами столов, чтобы присесть на его край. - Я пришёл по поводу вашей другой семейной черты – лжесвидетельства.
Такая наглость и такое грубое насилие над известной всем порядочностью их семьи, просто взбесили дядюшку.
-Ты что себе позволяешь, щенок? - багровея выкрикнул он, вскакивая из-за стола. - Пришёл пакостить в мой дом?
-Я пришёл всё и всех назвать своими именами. - Гарик был как никогда спокоен – он понимал, что лгать и клеветать могут только слабые и ничтожные люди, пусть и добивающиеся в мирской суете материальных высот. - Поверьте, честным людям не тяжело обнаружить корень зла.
-Это ты у нас честный? - почти завопил от злости пожилой мужчина, угрожающе выходя из-за стола. - Или твой отец? Или эта потаскушка?
Не зная за что потяжелее схватиться на своём рабочем столе, чтобы прогнать как пакостное животное своего племянника, он в сердцах крикнул сыну:
-Выкинь ВОН этого мерзавца!
Гарик до безумия напоминал ему своего отца: отвратно-честного, ненавистно-смелого, идиотски-нравственного, нерасчётливо-прямолинейного. С самой молодости он ненавидел и презирал своего брата. Да что там – всех своих никудышных братьев и сестёр, тупо молящихся и ожидающих за просто так манны небесной! Так и не научившихся евангелию процветания! Жизни! Довольства! Достатка! И этот туда – учить его, добившегося всего в этой жизни своими руками и упорным трудом! Молокосос-бездельник, не имеющий за душой ничего кроме Библии!
Руди, уставившись в окно, выходящее в цех, застыл на месте, словно боясь пошевельнуться.
-Ну, что оцепенел, словно баран, - в ярости закричал на него отец. - Дай ему пинка отсюда!
Гарик, не дождавшись никакой реакции от кузена, предпочёл ответить на вопрос о честности:
-Я не в праве сам себя назвать честным, но вот те люди, что сейчас собираются под окнами вашего бюро, хотят быть честными и рассказать, если надо, как всё было.
-Что..., что ты несёшь, сопляк? - Взбешенный мужчина, почувствовав всем своим нутром опасность, подскочил к одному из окон.
По всему цеху пронеслись первые ноты гимна «Ближе, Господь, к Тебе» исполняемые духовым оркестром. А после музыкального вступления послышалось и пение. Это были те самые девушки и те самые парни. Кевин старался больше всех. Но если его и его друзей переполнял восторг, то в голосах и родственников хозяев фирмы, также приглашённых сюда к этому времени, больше слышались нотки печали.
-Ты..., ты..., - пробормотал побледневший пожилой оппонент Гарика, отпрянув от окна. - Вы все ответите за незаконное проникновение на частную собственность!
-Конечно ответим, дядя Виктор, - согласился Гарик, выходя из конторы. - Мы всегда и за всё готовы ответить.
Трясущийся от страха Руди вздрогнул, хотя дверь за Гариком закрылась очень мягко.
Держась за руки, они шли по вечернему Старому городу. Мягкая прохлада летних сумерек радовала после дневного зноя. Камни многовековых домов, украшенных разноцветными гирляндами и зажжёнными ради такого случая древними лампами над покорёженными дубовыми дверьми, дышали стариной и далёкой личной историей.
-А на какую встречу ты ездил, если не секрет? - спросила Мария любуясь Гариком, засмотревшегося на отбивающие время церковные часы.
-Мы репетировали, - легко ответил он.
-Репетировали – вы? - удивилась она.
-Конечно! - Он потянул её в сторону лотка со сладкой ватой. - Завтра на служении у вас в церкви послушаешь!
-Нормально у тебя получается – только приехал, а уже «концерты» даёшь!
-Мария, это не только я. - Гарик остановился, осторожно повернул её к себе лицом и нежно взял за плечи. - Это все наши с тобой друзья хотят принести Богу благодарность за ту любовь, которой Он всех нас одарил! И никто и ни что их уже не остановит!
На глазах Марии навернулись слёзы счастья. Она внутренне восторгалась тем, как всё устроил Бог и в тот же миг по-девичьи боялась, что это может оборваться как сон.
Средневековая улочка, ставшая в эти дни по причине праздника многолюдной и шумной, просто не могла не похвалиться в эти минуты ещё одной своей достопримечательностью – влюблённой в Боге красивой парой. Любовь способна победить всё!
