Геннадий включил диктофон, и Дан рассказал о своем втором путешествии.
- Да... - первым прервал наступившую тишину Михаил. - Сурово... Не зря я так не люблю все эти чудеса техники! Вон у меня до сих пор стоит старый ламповый приемник. И я ни за какие коврижки его не променяю.
Николай Иванович с любопытством обернулся, разглядывая приемник. Рядом с ним стоял еще один представитель советской эпохи - электрофон, или проигрыватель. разве что он был чуть помоложе и посовременней.
- Интересно, события этих двух сеансов - одна история? - задумчиво спросил Геннадий.
- Не думаю, - ответил Дан. - Насколько я понял, сначала погибла планета. А некто, успевший спастись, со своей небольшой командой прибыл на Землю. Видимо, они просили временного убежища. Наша среда обитания была для них не очень благоприятна, и задерживаться надолго они не собирались. Но что-то пошло не так, и они застряли накрепко на нашей планете. Чтобы облегчить себе жизнь, незваные гости стали похищать людей и ставить над ними генетические опыты с целью создания покорных рабов. Строились целые фабрики-инкубаторы, из которых выходили тысячи и тысячи гибридов-химер, чьи создатели по полному праву стали для них богами.
- Кстати, еще о химерах, - решил добавить Геннадий. - Есть версия, что так называемые дольмены строили с похожей целью. Особи отлавливали людей и, задраив их в каменные клетки, подвергали мощному волновому облучению с четко заданными параметрами. И на выходе получали бездумных и послушных существ. Если кто сомневается в этой версии, просто переведите на русский язык слово «дольмен»: «doll» - кукла, марионетка и «man» - человек. Куда уж убедительней - фабрика по производству марионеток!
- Да, тут не возразишь, - усмехнулся Михаил. - А наши краеведы почитают их как святыни, наследие великих предков! Это все равно, что в ближайшем будущем концлагеря второй мировой объявили бы священными храмами...
Геннадий лишь невесело хмыкнул. А Дан, помолчав, продолжил:
- Похоже, было много разных попыток построить покорную армию. И это им, судя по всему, все-таки это удалось. И этих существ с внешностью человека самозваные боги стали распространять везде, где только возможно. Так постепенно и незаметно происходил захват власти на нашей планете. А с ней насаждались привычные им технологии, привычная им энергетика и выгодный им образ жизни. А вышки лучисфер со временем прозвали башнями Люцифера. И этим же именем окрестили их Смотрителя.
- ...Мне всегда казалось, что всё это какое-то не наше... - прервал затянувшуюся паузу Михаил. - Мы должны были жить природой. Ведь она дает нам силы, здоровье. Она радость приносит, покой душевный сохраняет. Она всегда согреет, всегда накормит. Всегда защитит, если сам к ней открыт.
- Но сегодня, увы, для многих из нас другая реальность, - невесело усмехнулся Геннадий. - И надо как-то с ней разбираться.
21. ЗОЛОТО И РТУТЬ
Согласившись с соратником, Николай Иванович предложил вернуться к разбору сеансов.
- Мы, про крайней мере, хоть что-то узнали об этих энергоустройствах. Кстати, осмелюсь предположить, что эти шары наполнялись парами ртути. А возможно, и жидкой ртутью. А светились они под воздействием мощных торсионных полей. Прежде, похоже, ртуть ценилась очень высоко. Еще в 19 веке широко применялись ртутные лампы. И считались они вечными. А в старинных летописях описывали летательные аппараты на ртутных двигателях, способные преодолевать гравитацию. Ну, или правитацию, если быть точнее.
- А еще говорили, что алхимики добывали золото из ртути, - добавил Геннадий.
- Подозреваю, что всё было с точностью наоборот. Поэтому была такая жестокая гонка за золотом.
- Ну хорошо, допустим, - снова вернулся к теме Михаил. - Что у них произошло, мы знаем. А у нас-то что случилось?
- Похоже, люди настолько увлеклись энергопотребляющими технологиями, что потеряли контроль за расходом энергии. - предположил Геннадий. - Как говорится, вскружил голову и затуманил мозги технический прогресс.
- Ничего удивительного, - кивнул в ответ Николай Иванович. - Постоянно находясь в поле действия неживых энергий, разум глохнет и начинает стремительно слабеть. Поля электросетей, мобильная телефония, радиация и прочие «блага» цивилизации мощнейшим потоком пронизывают нас насквозь, медленно, но неумолимо выжигая тело и разум. Хотим мы или нет, но всё противоестественное приводит к неминуемой деградации и дальнейшему вымиранию. Искусственное излучение, искусственные материалы, искусственная пища, искусственные ценности и интересы. И близость нашего конца зависит лишь от того, как сильно мы от всего этого зависим и как много искусственного в нашей жизни.
- Но... Ведь вышки были уничтожены, - сосредоточенно потер лоб Геннадий. - А с ними и всё, что было во власти Смотрителя. Что же потом пошло не так?
- А об этом, надеюсь, нам Дан еще расскажет, - обернулся к виновнику собрания Николай Иванович.
22. ИЗ ДОБРЫХ РУК
С утра Дан решил посетить библиотеку. Просто хотелось повидать Татьяну. Она, как всегда, была увлечена чтением. Но на этот раз перед ней были книжки и брошюрки о волнистых попугаях. Это немного удивило Дана, ведь насколько он знал, у нее не было птиц. Поймав его взгляд, Татьяна с улыбкой пояснила:
- Одна знакомая клетку мне вчера предложила. Вот я и подумала, может быть, стоит кого-нибудь тут поселить. Всё веселее будет.
И она кивнула в сторону окна, где на журнальном столике красовалась просторная клетка.
- А знаете что, - сказала она, откладывая в сторону книжки, - Давайте пойдем прямо сейчас на птичий рынок? Если Вы не против немного развеяться...
Дан охотно согласился, и, прихватив с собой подаренный с клеткой садок, они вышли на улицу. Устроенный на окраине города зверинец под открытым небом хоть и назывался птичьим рынком, живность тут водилась очень разнообразная. Продавали котят, щенят, кроликов, хомяков, морских свинок и много кого еще. Кто-то даже ежика принес.
Проходя мимо загона с кроликами, Дан присел ненадолго и осторожно погладил подбежавшего к нему детеныша. Крольчонок оказался очень отзывчив на ласку. Он прильнул мордашкой к его ладони, будто прося остаться. Но... планы, к сожаление, были на сегодня другие. Шепотом извинившись перед малышом, Дан встал и, поискав взглядом Татьяну, поспешил к ней. Наверное, было бы очень неплохо завести кролика. Но сначала стоило бы узнать, как к этому отнесутся Геннадий и Михаил. Да и покупать детеныша ему было не на что.
Одно крыло этого шумного зверинца было полностью посвящено птицам. В несколько рядов располагались десятки клеток с пернатыми обитателями. Кругом чирикали, пели и прыгали пестрые канарейки, попугаи, щеглы. Были какие-то еще другие птицы. От этой пестроты разбегались глаза. Выбрать кого-то было очень непросто. Но Дан заметил, что Татьяна не столько интересовалась клетками с их обитателями, сколько всматривалась в лица продавцов. Подойдя ближе, он с улыбкой шепнул:
- Похоже, Вы выбираете не птиц, а их хозяев?
- Это же очень важно, из чьих рук я принимаю вещи, и уж тем более - живых существ, - плавно обернувшись, прошептала в ответ Татьяна. - И поэтому я в первую очередь смотрю людям в глаза. Чтобы были они душевные, добрые. Тогда и покупка обязательно доброй будет.
Наконец, с продавцом все же определились и выбрали из молодого выводка попугайчиков нежно-голубую девочку и мальчика в ярко-салатных тонах. Посадив своих избранников в садок и прикупив пару пакетиков с кормом, они отправились домой.
23. НОВАЯ КОМПАНИЯ
В библиотеке их ждала Инга. Скучая в ожидании, она сидела на столе, отчаянно болтая ногами. Завидев сестру, девушка радостно вскочила со стола и с нетерпением подбежала к Татьяне:
- Ну чё, купила, что ли?
- Купила. Сейчас будем знакомиться, - улыбнулась Татьяна, аккуратно доставая из сумки садок.
Восторга Инги не было предела. Она тут же стала упрашивать сестру доверить ей уход за птичками. Торжественно обещала кормить их, чистить клетку, и всё, что еще надо... И, получив согласие, бегом побежала готовить клетку к новоселью. Налила воды в поилку, насыпала корм и, взяв осторожно садок, приставила его к клетке. Все дверки были открыты, но птенцы не сразу решились вылезти из садка. Пришлось какое-то время терпеливо ждать. Но наконец, новосёлы перескочили на жердочки и, прижавшись друг к другу, начали с опаской осматриваться по сторонам. Конечно, им нужно было время, чтобы прийти в себя после трудной дороги и освоиться на новом месте. Поэтому решили пока оставить их в покое.
Усевшись в другом уголке библиотеки, отметили новоселье чаем. Инга, выложив на стол две большие плитки шоколада, с любопытством спросила, есть ли какие новости. Дан предложил ей послушать запись, но она, поглядев на часы, сказала:
- Скиньте лучше на мыло. Я дома послушаю.
- На мыло? - удивился Дан.
- Это они почту так называют, - со смехом пояснила Татьяна. - которая «mail» по-английски. А ты на работу сейчас? - спросила она сестру.
- Ага, - пробубнила Инга, спешно запихивая в рот кусок шоколада.
Она училась на дневном, но успевала как-то работать курьером на почте.
- А может, кто из вас подскажет, - оживился Дан, - где бы мне тоже найти подработку?
- Да без проблем, - охотно отозвалась Инга. - хоть у нас на почте. Нам как раз человек нужен на сортировку. Ну там еще погрузка-выгрузка всякая. Посылки, мешки с письмами... Приходите с утра с паспортом. Сразу оформимся.
- Но... у меня нет документов, - немного растерялся Дан.
- Как, вооще, что ли, нет? - удивилась Инга.
- ...Да.
- Круто... - озадаченно почесала лоб девушка. - ...Ладно, не проблема. Чего-нибудь придумаем. Приходите.
24. ЦЕННЫЕ БУМАГИ
Влажным, прохладным вечером, вернувшись с обхода, Михаил на ходу поставил разогревать чайник и с нетерпением поискал взглядом Геннадия. Тот сидел в глубине комнаты, погруженный в чтение какой-то книги.
- Слушай, идея есть, - окликнул его лесничий. - Помнишь, в прошлом сезоне полковника одного в наше угодье занесло: рыбалку решил в дикой природе устроить? А кончилось тем, что мне от медведя его спасать пришлось.
- Помню, было такое, - оторвался от книги Геннадий. - А ты к чему это?
- А к тому, что полковник этот - большая шишка у себя в районе, по линии МВД. Вот я и подумал: попросить бы его Дану документы оформить. Скажем, прибыл, мол, товарищ из Сибири, из зоны бедствия. Там нынче, сам знаешь, каждый год то пожары, то наводнения. Остался ни с чем, бумаги все утеряны, а жить как-то надо...
- Заманчиво, конечно, - неуверенно ответил Геннадий. - Согласится ли только?
- Он мне жизнью обязан! - возразил Николай. - Так что, надеюсь убедить. А мы с тобой должны хорошенько проработать все детали: кто он, откуда, и так далее. Чтобы вопросов не было.
- Ну... ладно, хорошо, - с надеждой сказал Геннадий. - Если что, он мой дальний родственник. Фамилию можно мою ему дать. И прописать ко мне можно.
На том и порешили. Дан пока ничего об этом не знал. Прогуливаясь по лесу, он слушал едва уловимые шорохи отходящей ко сну природы и рассматривал причудливые силуэты деревьев под пологом темно-синего неба. Он размышлял о прошлом и пытался понять будущее. И направлял в далекую вечность новые вопросы.
25. ХАРОНА. 3 СЕНАС
«ПОТЕРЯННЫЕ»
Я стоял посреди голой степи. Ни деревца, ни кустика до самого горизонта. А под ногами лишь пыль да засохшая грязь. Посреди этой унылой картины виднелось несколько построек - наспех сколоченных деревянных домов, выстроенных в ряд. У домов я заметил несколько человек и поспешил подойти к ним. На лавке сидел седой старик, а рядом с ним - юноша лет двадцати. Оба они выглядели очень странно. Растрепаны, немыты, одеты в грязное рваньё. И самое странное - взгляд у них был какой-то... пустой. Как будто разум полностью лишен мысли и сознания. И это, честно говоря, немного пугало.
Все же я решил с ними заговорить. Поздоровался. Хотел спросить, что это за место и что такое здесь произошло. Но юноша, не дав мне закончить фразу, резко вскочил и, подбежав ко мне, заголосил, состроив блаженную гримасу:
- Дяденька барин, дай кусочек сахара, дай! А Иго?ша песенку тебе споёт. Игоша станцует!
- Но у меня нет сахара, - растерялся я.
- Неправда! - еще громче заголосил юноша, нелепо жестикулируя руками, - У барина всегда есть кусочек сахара!
- Но я же не барин, - пытался объясниться я.
- А кто? - опешил было Игоша. - ...Нет, ты барин! Ты барин! Плохой барин!
И он в слезах затопал ногами. Тут из дома вышел человек, одетый в серую шинель, похоже, офицерскую. В отличие от юноши и старика, он был опрятен и чист. И взгляд его был вполне осмысленным.
- Игоша, ну-ка ступай в дом, - строго сказал офицер. - Негоже приставать к путнику.
Юноша громко расплакался и, вытирая грязным рукавом слезы, побрел в избу. И всё продолжал повторять:
- Плохой барин! Плохой барин!
Старик все это время сидел на лавке, безучастно глядя на нас. А возможно, он нас и не замечал. Слишком пусты были его глаза. Офицер внимательно поглядел на меня и учтиво спросил:
- А Вы откуда будете, мил человек?
- Да я сам бы хотел понять, что делаю здесь, - честно признался я.
- Тоже с памятью неважно? - участливо покачал головой офицер. - Но Вы хоть мыслите складно. А этим беднягам вовсе сознание вышибло.
- Что же такое случилось? - с тревогой спросил я.
- Как, тоже не помните? ...В тот самый день всю землю-матушку трясло, и гул стоял нестерпимый. Потом ветром жарким дохнуло. А за ним вслед волна пошла. Да с камнями и глиной вперемешку. Напасть, говорят оттуда явилась - он показал рукой куда-то на северо-восток, - Там и вовсе всё сгинуло и в лёд обратилось. А в этих краях леса завалило глиной, под ней же деревни и сёла погребены. Но отступили холода. И нам дано предписание заново тут обживаться.
- А что с ними? - кивнул я в сторону старика.
- Так вот как пошел этот гул, падали замертво люди. Не в силах были его вынести. А те, кто всё же остался, напрочь рассудка лишились.
- А Вы как же?
- Да я сам не из этих мест. Наши края далеко отсюда. Топить нас тоже топило. Но города устояли. А люди... Разве что с памятью стало похуже. Да и умом попроще стали. А так выжили...
Где-то открылась дверь. Офицер настороженно обернулся.
- Тут наставник всем управляет. Ему бы не стоит знать, что я Вас просвещаю.
- А что в этом такого? - удивился я.
- Сдается мне, им на руку то, что люди память утратили. Теперь они каждому внушают, что они никто и ничто, что всегда были рабами. И такова их судьба. Наставники это грешеским культом зовут. А мы их самих за то гре?хами прозвали. Чую: неладное дело они творят. Кормят людей мясом, будто не люди они, а звери дикие. Правда, сами тоже едят. Поят питиём квасны?м. Я как-то испробовал: сознание помутилось тут же. Видимо, специально его так готовят. Хлеб дают тяжелый, броженный, да огнем палённый.
- Что же Вы им служите? - удивился я.
- А то, что выбора нынче нет. Власть их повсюду, где мне только ведомо. Вот и служу как служится. Да стараюсь чем могу помочь этим несчастным. - и он кивнул на старика, всё так же безучастно и неподвижно сидевшего на лавке.
- А Вы пытались хоть как-то разбудить их сознание? - поинтересовался я.
- С некоторой поры более на пытаюсь.
- Да... - первым прервал наступившую тишину Михаил. - Сурово... Не зря я так не люблю все эти чудеса техники! Вон у меня до сих пор стоит старый ламповый приемник. И я ни за какие коврижки его не променяю.
Николай Иванович с любопытством обернулся, разглядывая приемник. Рядом с ним стоял еще один представитель советской эпохи - электрофон, или проигрыватель. разве что он был чуть помоложе и посовременней.
- Интересно, события этих двух сеансов - одна история? - задумчиво спросил Геннадий.
- Не думаю, - ответил Дан. - Насколько я понял, сначала погибла планета. А некто, успевший спастись, со своей небольшой командой прибыл на Землю. Видимо, они просили временного убежища. Наша среда обитания была для них не очень благоприятна, и задерживаться надолго они не собирались. Но что-то пошло не так, и они застряли накрепко на нашей планете. Чтобы облегчить себе жизнь, незваные гости стали похищать людей и ставить над ними генетические опыты с целью создания покорных рабов. Строились целые фабрики-инкубаторы, из которых выходили тысячи и тысячи гибридов-химер, чьи создатели по полному праву стали для них богами.
- Кстати, еще о химерах, - решил добавить Геннадий. - Есть версия, что так называемые дольмены строили с похожей целью. Особи отлавливали людей и, задраив их в каменные клетки, подвергали мощному волновому облучению с четко заданными параметрами. И на выходе получали бездумных и послушных существ. Если кто сомневается в этой версии, просто переведите на русский язык слово «дольмен»: «doll» - кукла, марионетка и «man» - человек. Куда уж убедительней - фабрика по производству марионеток!
- Да, тут не возразишь, - усмехнулся Михаил. - А наши краеведы почитают их как святыни, наследие великих предков! Это все равно, что в ближайшем будущем концлагеря второй мировой объявили бы священными храмами...
Геннадий лишь невесело хмыкнул. А Дан, помолчав, продолжил:
- Похоже, было много разных попыток построить покорную армию. И это им, судя по всему, все-таки это удалось. И этих существ с внешностью человека самозваные боги стали распространять везде, где только возможно. Так постепенно и незаметно происходил захват власти на нашей планете. А с ней насаждались привычные им технологии, привычная им энергетика и выгодный им образ жизни. А вышки лучисфер со временем прозвали башнями Люцифера. И этим же именем окрестили их Смотрителя.
- ...Мне всегда казалось, что всё это какое-то не наше... - прервал затянувшуюся паузу Михаил. - Мы должны были жить природой. Ведь она дает нам силы, здоровье. Она радость приносит, покой душевный сохраняет. Она всегда согреет, всегда накормит. Всегда защитит, если сам к ней открыт.
- Но сегодня, увы, для многих из нас другая реальность, - невесело усмехнулся Геннадий. - И надо как-то с ней разбираться.
21. ЗОЛОТО И РТУТЬ
Согласившись с соратником, Николай Иванович предложил вернуться к разбору сеансов.
- Мы, про крайней мере, хоть что-то узнали об этих энергоустройствах. Кстати, осмелюсь предположить, что эти шары наполнялись парами ртути. А возможно, и жидкой ртутью. А светились они под воздействием мощных торсионных полей. Прежде, похоже, ртуть ценилась очень высоко. Еще в 19 веке широко применялись ртутные лампы. И считались они вечными. А в старинных летописях описывали летательные аппараты на ртутных двигателях, способные преодолевать гравитацию. Ну, или правитацию, если быть точнее.
- А еще говорили, что алхимики добывали золото из ртути, - добавил Геннадий.
- Подозреваю, что всё было с точностью наоборот. Поэтому была такая жестокая гонка за золотом.
- Ну хорошо, допустим, - снова вернулся к теме Михаил. - Что у них произошло, мы знаем. А у нас-то что случилось?
- Похоже, люди настолько увлеклись энергопотребляющими технологиями, что потеряли контроль за расходом энергии. - предположил Геннадий. - Как говорится, вскружил голову и затуманил мозги технический прогресс.
- Ничего удивительного, - кивнул в ответ Николай Иванович. - Постоянно находясь в поле действия неживых энергий, разум глохнет и начинает стремительно слабеть. Поля электросетей, мобильная телефония, радиация и прочие «блага» цивилизации мощнейшим потоком пронизывают нас насквозь, медленно, но неумолимо выжигая тело и разум. Хотим мы или нет, но всё противоестественное приводит к неминуемой деградации и дальнейшему вымиранию. Искусственное излучение, искусственные материалы, искусственная пища, искусственные ценности и интересы. И близость нашего конца зависит лишь от того, как сильно мы от всего этого зависим и как много искусственного в нашей жизни.
- Но... Ведь вышки были уничтожены, - сосредоточенно потер лоб Геннадий. - А с ними и всё, что было во власти Смотрителя. Что же потом пошло не так?
- А об этом, надеюсь, нам Дан еще расскажет, - обернулся к виновнику собрания Николай Иванович.
22. ИЗ ДОБРЫХ РУК
С утра Дан решил посетить библиотеку. Просто хотелось повидать Татьяну. Она, как всегда, была увлечена чтением. Но на этот раз перед ней были книжки и брошюрки о волнистых попугаях. Это немного удивило Дана, ведь насколько он знал, у нее не было птиц. Поймав его взгляд, Татьяна с улыбкой пояснила:
- Одна знакомая клетку мне вчера предложила. Вот я и подумала, может быть, стоит кого-нибудь тут поселить. Всё веселее будет.
И она кивнула в сторону окна, где на журнальном столике красовалась просторная клетка.
- А знаете что, - сказала она, откладывая в сторону книжки, - Давайте пойдем прямо сейчас на птичий рынок? Если Вы не против немного развеяться...
Дан охотно согласился, и, прихватив с собой подаренный с клеткой садок, они вышли на улицу. Устроенный на окраине города зверинец под открытым небом хоть и назывался птичьим рынком, живность тут водилась очень разнообразная. Продавали котят, щенят, кроликов, хомяков, морских свинок и много кого еще. Кто-то даже ежика принес.
Проходя мимо загона с кроликами, Дан присел ненадолго и осторожно погладил подбежавшего к нему детеныша. Крольчонок оказался очень отзывчив на ласку. Он прильнул мордашкой к его ладони, будто прося остаться. Но... планы, к сожаление, были на сегодня другие. Шепотом извинившись перед малышом, Дан встал и, поискав взглядом Татьяну, поспешил к ней. Наверное, было бы очень неплохо завести кролика. Но сначала стоило бы узнать, как к этому отнесутся Геннадий и Михаил. Да и покупать детеныша ему было не на что.
Одно крыло этого шумного зверинца было полностью посвящено птицам. В несколько рядов располагались десятки клеток с пернатыми обитателями. Кругом чирикали, пели и прыгали пестрые канарейки, попугаи, щеглы. Были какие-то еще другие птицы. От этой пестроты разбегались глаза. Выбрать кого-то было очень непросто. Но Дан заметил, что Татьяна не столько интересовалась клетками с их обитателями, сколько всматривалась в лица продавцов. Подойдя ближе, он с улыбкой шепнул:
- Похоже, Вы выбираете не птиц, а их хозяев?
- Это же очень важно, из чьих рук я принимаю вещи, и уж тем более - живых существ, - плавно обернувшись, прошептала в ответ Татьяна. - И поэтому я в первую очередь смотрю людям в глаза. Чтобы были они душевные, добрые. Тогда и покупка обязательно доброй будет.
Наконец, с продавцом все же определились и выбрали из молодого выводка попугайчиков нежно-голубую девочку и мальчика в ярко-салатных тонах. Посадив своих избранников в садок и прикупив пару пакетиков с кормом, они отправились домой.
23. НОВАЯ КОМПАНИЯ
В библиотеке их ждала Инга. Скучая в ожидании, она сидела на столе, отчаянно болтая ногами. Завидев сестру, девушка радостно вскочила со стола и с нетерпением подбежала к Татьяне:
- Ну чё, купила, что ли?
- Купила. Сейчас будем знакомиться, - улыбнулась Татьяна, аккуратно доставая из сумки садок.
Восторга Инги не было предела. Она тут же стала упрашивать сестру доверить ей уход за птичками. Торжественно обещала кормить их, чистить клетку, и всё, что еще надо... И, получив согласие, бегом побежала готовить клетку к новоселью. Налила воды в поилку, насыпала корм и, взяв осторожно садок, приставила его к клетке. Все дверки были открыты, но птенцы не сразу решились вылезти из садка. Пришлось какое-то время терпеливо ждать. Но наконец, новосёлы перескочили на жердочки и, прижавшись друг к другу, начали с опаской осматриваться по сторонам. Конечно, им нужно было время, чтобы прийти в себя после трудной дороги и освоиться на новом месте. Поэтому решили пока оставить их в покое.
Усевшись в другом уголке библиотеки, отметили новоселье чаем. Инга, выложив на стол две большие плитки шоколада, с любопытством спросила, есть ли какие новости. Дан предложил ей послушать запись, но она, поглядев на часы, сказала:
- Скиньте лучше на мыло. Я дома послушаю.
- На мыло? - удивился Дан.
- Это они почту так называют, - со смехом пояснила Татьяна. - которая «mail» по-английски. А ты на работу сейчас? - спросила она сестру.
- Ага, - пробубнила Инга, спешно запихивая в рот кусок шоколада.
Она училась на дневном, но успевала как-то работать курьером на почте.
- А может, кто из вас подскажет, - оживился Дан, - где бы мне тоже найти подработку?
- Да без проблем, - охотно отозвалась Инга. - хоть у нас на почте. Нам как раз человек нужен на сортировку. Ну там еще погрузка-выгрузка всякая. Посылки, мешки с письмами... Приходите с утра с паспортом. Сразу оформимся.
- Но... у меня нет документов, - немного растерялся Дан.
- Как, вооще, что ли, нет? - удивилась Инга.
- ...Да.
- Круто... - озадаченно почесала лоб девушка. - ...Ладно, не проблема. Чего-нибудь придумаем. Приходите.
24. ЦЕННЫЕ БУМАГИ
Влажным, прохладным вечером, вернувшись с обхода, Михаил на ходу поставил разогревать чайник и с нетерпением поискал взглядом Геннадия. Тот сидел в глубине комнаты, погруженный в чтение какой-то книги.
- Слушай, идея есть, - окликнул его лесничий. - Помнишь, в прошлом сезоне полковника одного в наше угодье занесло: рыбалку решил в дикой природе устроить? А кончилось тем, что мне от медведя его спасать пришлось.
- Помню, было такое, - оторвался от книги Геннадий. - А ты к чему это?
- А к тому, что полковник этот - большая шишка у себя в районе, по линии МВД. Вот я и подумал: попросить бы его Дану документы оформить. Скажем, прибыл, мол, товарищ из Сибири, из зоны бедствия. Там нынче, сам знаешь, каждый год то пожары, то наводнения. Остался ни с чем, бумаги все утеряны, а жить как-то надо...
- Заманчиво, конечно, - неуверенно ответил Геннадий. - Согласится ли только?
- Он мне жизнью обязан! - возразил Николай. - Так что, надеюсь убедить. А мы с тобой должны хорошенько проработать все детали: кто он, откуда, и так далее. Чтобы вопросов не было.
- Ну... ладно, хорошо, - с надеждой сказал Геннадий. - Если что, он мой дальний родственник. Фамилию можно мою ему дать. И прописать ко мне можно.
На том и порешили. Дан пока ничего об этом не знал. Прогуливаясь по лесу, он слушал едва уловимые шорохи отходящей ко сну природы и рассматривал причудливые силуэты деревьев под пологом темно-синего неба. Он размышлял о прошлом и пытался понять будущее. И направлял в далекую вечность новые вопросы.
25. ХАРОНА. 3 СЕНАС
«ПОТЕРЯННЫЕ»
Я стоял посреди голой степи. Ни деревца, ни кустика до самого горизонта. А под ногами лишь пыль да засохшая грязь. Посреди этой унылой картины виднелось несколько построек - наспех сколоченных деревянных домов, выстроенных в ряд. У домов я заметил несколько человек и поспешил подойти к ним. На лавке сидел седой старик, а рядом с ним - юноша лет двадцати. Оба они выглядели очень странно. Растрепаны, немыты, одеты в грязное рваньё. И самое странное - взгляд у них был какой-то... пустой. Как будто разум полностью лишен мысли и сознания. И это, честно говоря, немного пугало.
Все же я решил с ними заговорить. Поздоровался. Хотел спросить, что это за место и что такое здесь произошло. Но юноша, не дав мне закончить фразу, резко вскочил и, подбежав ко мне, заголосил, состроив блаженную гримасу:
- Дяденька барин, дай кусочек сахара, дай! А Иго?ша песенку тебе споёт. Игоша станцует!
- Но у меня нет сахара, - растерялся я.
- Неправда! - еще громче заголосил юноша, нелепо жестикулируя руками, - У барина всегда есть кусочек сахара!
- Но я же не барин, - пытался объясниться я.
- А кто? - опешил было Игоша. - ...Нет, ты барин! Ты барин! Плохой барин!
И он в слезах затопал ногами. Тут из дома вышел человек, одетый в серую шинель, похоже, офицерскую. В отличие от юноши и старика, он был опрятен и чист. И взгляд его был вполне осмысленным.
- Игоша, ну-ка ступай в дом, - строго сказал офицер. - Негоже приставать к путнику.
Юноша громко расплакался и, вытирая грязным рукавом слезы, побрел в избу. И всё продолжал повторять:
- Плохой барин! Плохой барин!
Старик все это время сидел на лавке, безучастно глядя на нас. А возможно, он нас и не замечал. Слишком пусты были его глаза. Офицер внимательно поглядел на меня и учтиво спросил:
- А Вы откуда будете, мил человек?
- Да я сам бы хотел понять, что делаю здесь, - честно признался я.
- Тоже с памятью неважно? - участливо покачал головой офицер. - Но Вы хоть мыслите складно. А этим беднягам вовсе сознание вышибло.
- Что же такое случилось? - с тревогой спросил я.
- Как, тоже не помните? ...В тот самый день всю землю-матушку трясло, и гул стоял нестерпимый. Потом ветром жарким дохнуло. А за ним вслед волна пошла. Да с камнями и глиной вперемешку. Напасть, говорят оттуда явилась - он показал рукой куда-то на северо-восток, - Там и вовсе всё сгинуло и в лёд обратилось. А в этих краях леса завалило глиной, под ней же деревни и сёла погребены. Но отступили холода. И нам дано предписание заново тут обживаться.
- А что с ними? - кивнул я в сторону старика.
- Так вот как пошел этот гул, падали замертво люди. Не в силах были его вынести. А те, кто всё же остался, напрочь рассудка лишились.
- А Вы как же?
- Да я сам не из этих мест. Наши края далеко отсюда. Топить нас тоже топило. Но города устояли. А люди... Разве что с памятью стало похуже. Да и умом попроще стали. А так выжили...
Где-то открылась дверь. Офицер настороженно обернулся.
- Тут наставник всем управляет. Ему бы не стоит знать, что я Вас просвещаю.
- А что в этом такого? - удивился я.
- Сдается мне, им на руку то, что люди память утратили. Теперь они каждому внушают, что они никто и ничто, что всегда были рабами. И такова их судьба. Наставники это грешеским культом зовут. А мы их самих за то гре?хами прозвали. Чую: неладное дело они творят. Кормят людей мясом, будто не люди они, а звери дикие. Правда, сами тоже едят. Поят питиём квасны?м. Я как-то испробовал: сознание помутилось тут же. Видимо, специально его так готовят. Хлеб дают тяжелый, броженный, да огнем палённый.
- Что же Вы им служите? - удивился я.
- А то, что выбора нынче нет. Власть их повсюду, где мне только ведомо. Вот и служу как служится. Да стараюсь чем могу помочь этим несчастным. - и он кивнул на старика, всё так же безучастно и неподвижно сидевшего на лавке.
- А Вы пытались хоть как-то разбудить их сознание? - поинтересовался я.
- С некоторой поры более на пытаюсь.
