Особенно впечатляющими вышли снимки профессора Довиласа со старшим из братьев Малло: их окружало сияние, с пальцев срывались вихри… правда, изображение вышло несколько смазанным — магические потоки всё время в движении, поэтому фотографировать их очень сложно.
Некоторое время в кабинете царило молчание. Андрэ рассматривал фотографии, Большой Бен наблюдал за ним, скрестив руки на груди и откинувшись на спинку кресла.
— На самом деле было гораздо красивее, — наконец произнес репортер. — И страшнее. Можно мне копии снимков?
— Они и так ваши.
— Нет, они ваши, — возразил Андрэ. — Шеф, я… — Он решительно вскинул подбородок. — Я принес извинения и, если потребуется, принесу их еще раз. Последствия моего поступка были закономерны, однако…
— Ага! — перебил его Большой Бен. — «Закономерны», вы сказали. Быстро выучили урок.
Андрэ собрал снимки обратно в папку, отложил её в сторону и протянул главному редактору несколько исписанных листов.
— Снова Долини?
— История его повторного задержания. Можно поставить в пару с тем интервью, которое вы не приняли. Правда, теперь Долини — это так, мелочь. Материал по Майердолу пойдет в печать?
— Нет, — сразу ответил главный.
— Я так и знал, — вздохнул Андрэ. — Не удивлен.
— И, кажется, не огорчены, — заметил Большой Бен. Он покосился на рога над своей головой и почесал ухо.
— Огорчен, и очень, — возразил репортер. — Но был готов к чему-то подобному. Пауль Герент?
Большой Бен некоторое время молча барабанил пальцами по столешнице, потом сказал:
— И он тоже. Но дело не только в его просьбе. Кажется, я уже говорил, что отмечаю в вас кое-что весьма важное для репортера, но не менее того — для человека. Азарт — да, чутье — да. И талант или, как это говорят, искра… — Бен потер лоб. — Но я не об этом. На вашей совести есть, есть грешки разной степени тяжести. Безгрешны только дураки и блаженные. Вы — репортер у меня в «Дне», то есть, никак не дурак. Умным людям стоит задумываться время от времени, какую цену мы заплатим за сенсацию. То, что вы готовы заплатить, я знаю. Но готовы ли те люди, герои вашего репортажа? Вы ведь всё понимаете, не так ли?
— Спасибо, — пробормотал репортер. — Верьте или нет, но только этим утром я размышлял об этом и пришел к схожим выводам. Поэтому, у меня есть встречное предложение. Вот, ознакомьтесь. — И он протянул главному еще несколько исписанных листов.
Главный редактор нацепил на нос очки и погрузился в чтение, после некоторое время пристально рассматривал что-то на стене за спиной Андрэ и наконец сказал:
— Вы намеревались держать это в тайне?
— Значит, вам нравится, — скрыть довольную улыбку не удалось.
— Скажем так, я вижу потенциал. И насколько события в этом романе будут соответствовать случившемуся?
— В основном. Но я оставляю простор для фантазии.
— Сколько хотите за роман?
Андрэ назвал сумму. Большой Бен вздернул одну бровь.
— Вот что, молодой человек, — сказал он. — Я ценю то, что вы принесли материал в нашу редакцию. Романы с продолжением, как вы знаете, публикуются на страницах «Дня», это интересно читателю, а значит, интересно и нам. Публика любит авантюрные истории, от которых захватывает дух. Но будем реалистами. Редакция не может заплатить вам выше вот этой суммы. — Он нацарапал карандашом несколько цифр на полях одной из страниц с набросками к будущей книге. — Я приму ваш материал о Долини. И тот, с интервью, тоже. В новых обстоятельствах считаю целесообразным это опубликовать. Ваш материал на первой странице, господин Бенар! За это причитается, скажем, столько… — еще несколько цифр. — Но сниму с вас кое-то в качестве моральной компенсации. — Новые цифры и знак «минус». Андрэ загрустил. — Вы исчезли с казенным фотографическим аппаратом, который стоит кругленькую сумму, между прочим. Потом вернулись, и не с пустыми руками. Просмотрев фотографии, я решил забрать заявление из полицейского участка. Но на это ушло мое время. А время стоит денег. Итак, плюс гонорар за Долини, минус ущерб мне… — Большой Бен вывел под чертой окончательную сумму. — Согласны?
— Да, — без колебаний ответил Андрэ. Сумма оказалась ниже, чем он назвал в первый раз, но выше той, на которую он рассчитывал.
— А теперь ступайте, — велел Бен. — Возвращайтесь в понедельник, даю отпуск на несколько дней. Вот это, — он быстро черкнул несколько строчек на чистом листе бумаги, — отдайте Морису. — Он выдаст вам деньги.
— Да, шеф, — Бенар козырнул и вышел, прихватив папку с фотографиями и свои заметки.
Оставалось еще одно дело. Наверняка, в это время дня Фрибес будет колдовать у себя в фотолаборатории.
Центральный парк
По засаженной с обеих сторон платанами аллее неторопливо шли два человека. Один — невысокий пожилой господин в летнем костюме и соломенной шляпе с шелковым кантом, постукивал тросточкой по мощенной пестрым камнем дорожке, словно отбивая песенный ритм. Второй — высокий красавец, одетый с той стоящей больших денег простотой, которую оценит не каждый рядовой наблюдатель, но с другой стороны, этот ансамбль и подбирался не для рядовых наблюдателей.
В утренний час в парке было мало людей, жара еще не вступила в свои права, плотные листья платанов соединялись в надежный щит от солнца. Лучшего времени для прогулки и не придумаешь. Скамейки, которые всего через пару часов будут почти все заняты, пока пустовали, и гулявшие могли даже выбирать — присесть ли на ту, что под деревом, или рядом с пышной магнолией, или же вон ту, слева от маленького фонтанчика — да, пожалуй, именно ту.
— Спасибо, что согласился составить мне компанию на этой прогулке, Карл, — негромко произнес Пауль Герент. — У нас ведь так и не было времени просто побеседовать и предаться воспоминаниям…
Джарвис улыбнулся в ответ.
— А тебе спасибо, что пригласил, — сказал он. — Хоть я уже считаю Ольтен своей родиной и разрази меня бог, если помню, куда засунул вендорский паспорт, но Аркадия — это навсегда. Что-то невидимое витает в её воздухе, тебе так не кажется?
— Возможно. А судя по твоим племянникам, попадает и в кровь. Ты не подумывал о возвращении, раньше? Ведь ты мог бы править этим городом.
Старый взломщик ответил не сразу. Сняв шляпу, он облокотился о спинку скамейки и прикрыл глаза, подставляя лицо ветерку и позволяя ему шевелить давно уже седые волосы. С этой стороны не было заметно ни старого рубца поперек щеки, ни отсутствия глаза, и Пауль подумал, что видит того Карла Джарвиса, которым он мог бы стать, не случись в его жизни роковой дуэли. Лучший маг Аркадии, разбирающий любые охранные заклятья шутки ради за несколько минут — становился бы он все сильнее и сильнее, подминая или уничтожая конкурентов, пока не покорил бы Аркадию? И как бы изменилась его, Пауля, собственная судьба, останься Джарвис в родном городе, были бы они союзниками или врагами, и кто бы из них в итоге выжил? Как мало бывает нужно, чтобы направить историю по другому пути, как много может значить всего один удар саблей.
— Нет, не мог бы, — ответил, наконец, Карл. — Мне всегда было интересно играть с законом, обходить ловушки, опережать всех на два шага — но попробуй я создать собственную организацию, рано или поздно мне пришлось бы иметь дело с кем-то вроде тебя, Пауль, и у меня нет иллюзий по поводу исхода этого противостояния.
— Ты сильный маг, — напомнил Герент.
— О да, — кивнул Джарвис. — Но в некоторых вещах я бы никогда не сравнялся с тобой. Прими это в качестве комплимента и гордись — от меня подобное признание можно услышать очень редко.
— Я польщен, — склонил голову Пауль. — Кстати, о превосходстве. Мой маг пришел в полный восторг от твоей работы — ключа для трансформации. Очень просит поделиться методикой, хотя бы в общих чертах.
— Еще чего! — фыркнул старый взломщик. — Пусть выпишет ольтенскую «Современную практическую магию» — все, чем готов поделиться с коллегами, я там и описываю. Подробно. Под псевдонимом.
Герент искренне расхохотался, Карл охотно присоединился. Еще через несколько минут маг взглянул на часы и решительно встал.
— Пора, — вздохнул он грустно. — Странное ощущение — меня и тянет домой в Ранкону, и жаль покидать Аркадию.
— Я буду рад твоему новому визиту, — сказал Пауль, тоже поднимаясь. — Только, надеюсь, обойдется без разрушений культурных ценностей, мне и так ваши подвиги дорого обошлись. В финансовом плане.
— Зато подумай, сколько ты приобрел в плане моральном! — подмигнул единственным глазом Джарвис. — Иногда быть героем довольно весело. Правда, не у всех получается.
— А я и не претендую, — шутливо поднял руки Герент. — Ну что ж, идем? Я подвезу тебя до аэровокзала.
— Решил лично нас проводить? Опасаешься, что улетим, не попрощавшись?
— Опасаюсь, что попрощаетесь, но не улетите.
* * *
Аэровокзал.
Кофе почти остыл, но Андрэ Бенар едва его пригубил, бездумно помешивая ложечкой в чашке. До отлета оставалось около часа, и немногочисленные пока пассажиры рейса на Ранкону пытались чем-то заполнить вынужденное безделье. Кто-то устроился в мягких креслах, погрузившись в чтение газет, кто-то обсуждал последние новости, а маленькая компания — гости из Ольтена и местный репортер — заняла пару столиков в кафе на втором этаже зала ожидания. Профессор Довилас, Карл Джарвис, Ференц Малло, Юлия — все они возвращались домой. Надеюсь, подумал Андрэ, отпивая из чашечки, у них останутся и приятные воспоминания об этом приключении.
Помимо того, что кофе остыл, вкус и аромат у него оказался тоже мало похожим на тот, что подавали за ужином у Пауля Герента — Андрэ опять поднес чашку к губам, подумал и поставил обратно на стол. Сидевший напротив Ференц Малло понимающе кивнул.
— Зато лимонад отличный, — сказал он. — А в Ранконе тоже нелегко найти местечко, где подавали бы настоящий кофе — вы понимаете, о чем я. Даже в буфете при Управлении. Или зерна не те, или готовят неправильно, или все вместе. Даже шутка ходила, что весь ольтенский кофе на самом деле производят в Аркадии.
— Так мы не скрываем, — усмехнулся Бенар. — Могу даже назвать точный адрес.
Карел достал из кармана бумажник и махнул рукой, подзывая официанта. Он тоже уезжал из ставшей на четыре года родной Аркадии, поддавшись уговорам родственников. Точнее, сначала его уговаривала Юлия, а потом старший брат попросту приказал, а дядя поддержал. По их мнению, младший Малло и так слишком долго испытывал силу своего везения. Осталось разве что козырнуть в ответ и идти собирать немногочисленные пожитки.
— Возьмите, — сказал Карел, протягивая репортеру сложенный вдвое лист бумаги. — Это наш адрес в Ранконе. Вы обещали присылать все выпуски «Дня» с вашим романом и издание с автографом, когда он выйдет отдельной книгой!
— Непременно, — Андрэ улыбнулся. — Жаль, что не был знаком с вами раньше. Но у нас осталось еще немало мест, куда пока не ступала нога никого из семьи Малло. Милости просим снова в Аркадию.
— Я думаю, в скором времени нам представится случай возобновить знакомство, — заметил Карел, оглядываясь.
Андрэ проследил за его взглядом и вздохнул: так получилось, что с момента возвращения из Майердола у них с Юлией совершенно не было возможности поговорить, а сейчас молодая женщина оживленно беседовала с только что присоединившимся к их компании Карлом Джарвисом, даже не глядя в сторону репортера. А их ночной разговор в проклятом поместье — были ли он, или только приснился? Мимо прошел Пауль Герент, коротко кивнул в знак приветствия и присел за соседний столик к Марку Довиласу.
— Со стороны профессора Довиласа было очень любезно согласиться мне помочь, — произнес Карел, наблюдая, как профессор о чем-то спрашивает у Герента, а тот кивает и указывает на поле за окном.
— Профессор помог всей Аркадии, — напомнил Андрэ. — Майердол…
— Я не об этом. Хотя сложно умалить его заслуги перед городом.
Репортер фыркнул: на званом ужине в доме Пауля Герента он немного побеседовал с его помощником, Тобиасом Штайном. Расчувствовавшись и воспользовавшись отсутствием друга детства в пределах видимости, тот красочно описал все направленные на сокрытие этих заслуг усилия Пауля, а Бенар сочувственно кивал, мысленно прикидывая, сколькими годами тюремного заключения их бы поблагодарили.
— Я имею в виду другое, — продолжил Карел. — Профессор обещал замолвить за меня словечко в ректорате Ипсвика. Я буду подавать прошение о восстановлении.… В моем возрасте неприлично не иметь диплома.
— Значит, станете дипломированным историком? — понял Андрэ. — А я вот думал, что из вас может получиться неплохой репортер.
— Предпочитаю стать прекрасным археологом, — засмеялся Карел. — И непременно вернусь сюда. Уже под своим флагом. Вся эта история преподала мне хороший урок.
— Даже так?
— Нельзя изменять своему имени. Я назвался Карлом Джарвисом и получил все причитающееся с лихвой…
Андрэ засмеялся, но смех оборвался, когда он снова случайно скользнул взглядом по столику, за которым сидели Джарвис и Юлия. Он бы и рад смотреть в другую сторону или полностью сосредоточиться на разговоре с братьями Малло, но туда тянуло как магнитом. Женщина сидела к нему спиной, старый маг — напротив…беседа, судя по всему, была интересной. Вдруг Карл погладил племянницу по руке и, склонившись к самому её ушку, что-то прошептал. А потом поднялся и направился к лестнице. Андрэ даже не поверил глазам, заметив, как старик, проходя мимо их столика, подмигнул ему.
— Прошу прощения, господа, — извинился репортер, тоже вставая. Ференц открыл рот, но передумал и подозвал официанта.
Андрэ глубоко вздохнул и попытался собраться с мыслями. Увы, репортерская находчивость и отточенный слог, словно сговорившись, покинули его, предпочитая наблюдать за мучениями со стороны.
— Юлия, вы… не хотите ли немного прогуляться?
Вдвоем они подошли к окну. На поле уже хлопотали работники, готовя дирижабль к полету, трое магов, стоя полукругом, прощупывали пространство. Часы вели неумолимый отсчет до того момента, когда пассажиров позовут на посадку, и им придется расстаться — на полгода или на целую вечность?
— Возьмите на память о нашем маленьком приключении, — сказал Андрэ, протягивая ей нечто плоское, прямоугольной формы, упакованное в оберточную бумагу. Аккуратно отвернув её с одной стороны, Юлия увидела уголок фотографии, вставленной в рамку.
— Спасибо. — Она вернула обертку на место. — Нам пора.
— Не хочу отпускать вас ни на мгновение. Но…мы ведь вскоре встретимся.
— Если только вы не передумаете, — усмехнулась Юлия.
— Не дождетесь, — весело ответил ей репортер, склоняясь так близко, как только позволяли приличия.
Юлия вдруг отстранилась и по её лицу промелькнула тень.
— Что-то случилось? — обеспокоенно спросил Андрэ.
— Нет, ничего, — она покачала головой. — Кто-то рядом колдует, не могу понять, кто.… Простое заклинание, кажется, — она нахмурилась, — отвод глаз?
Андрэ не был магом и не умел чувствовать магию. Зато Карла Джарвиса, застывшего на противоположном конце коридора, заметил сразу, отмечая и подозрительно невинный вид старого взломщика. «Спасибо!» — мысленно поблагодарил он, обнимая любимую. А чары были отменными — даже тот, кто случайно посмотрел в нужную сторону, не увидел их поцелуя.
Профессор Довилас встал, опершись о спинку соседнего стула, и чуть заметно поморщился.
Некоторое время в кабинете царило молчание. Андрэ рассматривал фотографии, Большой Бен наблюдал за ним, скрестив руки на груди и откинувшись на спинку кресла.
— На самом деле было гораздо красивее, — наконец произнес репортер. — И страшнее. Можно мне копии снимков?
— Они и так ваши.
— Нет, они ваши, — возразил Андрэ. — Шеф, я… — Он решительно вскинул подбородок. — Я принес извинения и, если потребуется, принесу их еще раз. Последствия моего поступка были закономерны, однако…
— Ага! — перебил его Большой Бен. — «Закономерны», вы сказали. Быстро выучили урок.
Андрэ собрал снимки обратно в папку, отложил её в сторону и протянул главному редактору несколько исписанных листов.
— Снова Долини?
— История его повторного задержания. Можно поставить в пару с тем интервью, которое вы не приняли. Правда, теперь Долини — это так, мелочь. Материал по Майердолу пойдет в печать?
— Нет, — сразу ответил главный.
— Я так и знал, — вздохнул Андрэ. — Не удивлен.
— И, кажется, не огорчены, — заметил Большой Бен. Он покосился на рога над своей головой и почесал ухо.
— Огорчен, и очень, — возразил репортер. — Но был готов к чему-то подобному. Пауль Герент?
Большой Бен некоторое время молча барабанил пальцами по столешнице, потом сказал:
— И он тоже. Но дело не только в его просьбе. Кажется, я уже говорил, что отмечаю в вас кое-что весьма важное для репортера, но не менее того — для человека. Азарт — да, чутье — да. И талант или, как это говорят, искра… — Бен потер лоб. — Но я не об этом. На вашей совести есть, есть грешки разной степени тяжести. Безгрешны только дураки и блаженные. Вы — репортер у меня в «Дне», то есть, никак не дурак. Умным людям стоит задумываться время от времени, какую цену мы заплатим за сенсацию. То, что вы готовы заплатить, я знаю. Но готовы ли те люди, герои вашего репортажа? Вы ведь всё понимаете, не так ли?
— Спасибо, — пробормотал репортер. — Верьте или нет, но только этим утром я размышлял об этом и пришел к схожим выводам. Поэтому, у меня есть встречное предложение. Вот, ознакомьтесь. — И он протянул главному еще несколько исписанных листов.
Главный редактор нацепил на нос очки и погрузился в чтение, после некоторое время пристально рассматривал что-то на стене за спиной Андрэ и наконец сказал:
— Вы намеревались держать это в тайне?
— Значит, вам нравится, — скрыть довольную улыбку не удалось.
— Скажем так, я вижу потенциал. И насколько события в этом романе будут соответствовать случившемуся?
— В основном. Но я оставляю простор для фантазии.
— Сколько хотите за роман?
Андрэ назвал сумму. Большой Бен вздернул одну бровь.
— Вот что, молодой человек, — сказал он. — Я ценю то, что вы принесли материал в нашу редакцию. Романы с продолжением, как вы знаете, публикуются на страницах «Дня», это интересно читателю, а значит, интересно и нам. Публика любит авантюрные истории, от которых захватывает дух. Но будем реалистами. Редакция не может заплатить вам выше вот этой суммы. — Он нацарапал карандашом несколько цифр на полях одной из страниц с набросками к будущей книге. — Я приму ваш материал о Долини. И тот, с интервью, тоже. В новых обстоятельствах считаю целесообразным это опубликовать. Ваш материал на первой странице, господин Бенар! За это причитается, скажем, столько… — еще несколько цифр. — Но сниму с вас кое-то в качестве моральной компенсации. — Новые цифры и знак «минус». Андрэ загрустил. — Вы исчезли с казенным фотографическим аппаратом, который стоит кругленькую сумму, между прочим. Потом вернулись, и не с пустыми руками. Просмотрев фотографии, я решил забрать заявление из полицейского участка. Но на это ушло мое время. А время стоит денег. Итак, плюс гонорар за Долини, минус ущерб мне… — Большой Бен вывел под чертой окончательную сумму. — Согласны?
— Да, — без колебаний ответил Андрэ. Сумма оказалась ниже, чем он назвал в первый раз, но выше той, на которую он рассчитывал.
— А теперь ступайте, — велел Бен. — Возвращайтесь в понедельник, даю отпуск на несколько дней. Вот это, — он быстро черкнул несколько строчек на чистом листе бумаги, — отдайте Морису. — Он выдаст вам деньги.
— Да, шеф, — Бенар козырнул и вышел, прихватив папку с фотографиями и свои заметки.
Оставалось еще одно дело. Наверняка, в это время дня Фрибес будет колдовать у себя в фотолаборатории.
Эпилог
Центральный парк
По засаженной с обеих сторон платанами аллее неторопливо шли два человека. Один — невысокий пожилой господин в летнем костюме и соломенной шляпе с шелковым кантом, постукивал тросточкой по мощенной пестрым камнем дорожке, словно отбивая песенный ритм. Второй — высокий красавец, одетый с той стоящей больших денег простотой, которую оценит не каждый рядовой наблюдатель, но с другой стороны, этот ансамбль и подбирался не для рядовых наблюдателей.
В утренний час в парке было мало людей, жара еще не вступила в свои права, плотные листья платанов соединялись в надежный щит от солнца. Лучшего времени для прогулки и не придумаешь. Скамейки, которые всего через пару часов будут почти все заняты, пока пустовали, и гулявшие могли даже выбирать — присесть ли на ту, что под деревом, или рядом с пышной магнолией, или же вон ту, слева от маленького фонтанчика — да, пожалуй, именно ту.
— Спасибо, что согласился составить мне компанию на этой прогулке, Карл, — негромко произнес Пауль Герент. — У нас ведь так и не было времени просто побеседовать и предаться воспоминаниям…
Джарвис улыбнулся в ответ.
— А тебе спасибо, что пригласил, — сказал он. — Хоть я уже считаю Ольтен своей родиной и разрази меня бог, если помню, куда засунул вендорский паспорт, но Аркадия — это навсегда. Что-то невидимое витает в её воздухе, тебе так не кажется?
— Возможно. А судя по твоим племянникам, попадает и в кровь. Ты не подумывал о возвращении, раньше? Ведь ты мог бы править этим городом.
Старый взломщик ответил не сразу. Сняв шляпу, он облокотился о спинку скамейки и прикрыл глаза, подставляя лицо ветерку и позволяя ему шевелить давно уже седые волосы. С этой стороны не было заметно ни старого рубца поперек щеки, ни отсутствия глаза, и Пауль подумал, что видит того Карла Джарвиса, которым он мог бы стать, не случись в его жизни роковой дуэли. Лучший маг Аркадии, разбирающий любые охранные заклятья шутки ради за несколько минут — становился бы он все сильнее и сильнее, подминая или уничтожая конкурентов, пока не покорил бы Аркадию? И как бы изменилась его, Пауля, собственная судьба, останься Джарвис в родном городе, были бы они союзниками или врагами, и кто бы из них в итоге выжил? Как мало бывает нужно, чтобы направить историю по другому пути, как много может значить всего один удар саблей.
— Нет, не мог бы, — ответил, наконец, Карл. — Мне всегда было интересно играть с законом, обходить ловушки, опережать всех на два шага — но попробуй я создать собственную организацию, рано или поздно мне пришлось бы иметь дело с кем-то вроде тебя, Пауль, и у меня нет иллюзий по поводу исхода этого противостояния.
— Ты сильный маг, — напомнил Герент.
— О да, — кивнул Джарвис. — Но в некоторых вещах я бы никогда не сравнялся с тобой. Прими это в качестве комплимента и гордись — от меня подобное признание можно услышать очень редко.
— Я польщен, — склонил голову Пауль. — Кстати, о превосходстве. Мой маг пришел в полный восторг от твоей работы — ключа для трансформации. Очень просит поделиться методикой, хотя бы в общих чертах.
— Еще чего! — фыркнул старый взломщик. — Пусть выпишет ольтенскую «Современную практическую магию» — все, чем готов поделиться с коллегами, я там и описываю. Подробно. Под псевдонимом.
Герент искренне расхохотался, Карл охотно присоединился. Еще через несколько минут маг взглянул на часы и решительно встал.
— Пора, — вздохнул он грустно. — Странное ощущение — меня и тянет домой в Ранкону, и жаль покидать Аркадию.
— Я буду рад твоему новому визиту, — сказал Пауль, тоже поднимаясь. — Только, надеюсь, обойдется без разрушений культурных ценностей, мне и так ваши подвиги дорого обошлись. В финансовом плане.
— Зато подумай, сколько ты приобрел в плане моральном! — подмигнул единственным глазом Джарвис. — Иногда быть героем довольно весело. Правда, не у всех получается.
— А я и не претендую, — шутливо поднял руки Герент. — Ну что ж, идем? Я подвезу тебя до аэровокзала.
— Решил лично нас проводить? Опасаешься, что улетим, не попрощавшись?
— Опасаюсь, что попрощаетесь, но не улетите.
* * *
Аэровокзал.
Кофе почти остыл, но Андрэ Бенар едва его пригубил, бездумно помешивая ложечкой в чашке. До отлета оставалось около часа, и немногочисленные пока пассажиры рейса на Ранкону пытались чем-то заполнить вынужденное безделье. Кто-то устроился в мягких креслах, погрузившись в чтение газет, кто-то обсуждал последние новости, а маленькая компания — гости из Ольтена и местный репортер — заняла пару столиков в кафе на втором этаже зала ожидания. Профессор Довилас, Карл Джарвис, Ференц Малло, Юлия — все они возвращались домой. Надеюсь, подумал Андрэ, отпивая из чашечки, у них останутся и приятные воспоминания об этом приключении.
Помимо того, что кофе остыл, вкус и аромат у него оказался тоже мало похожим на тот, что подавали за ужином у Пауля Герента — Андрэ опять поднес чашку к губам, подумал и поставил обратно на стол. Сидевший напротив Ференц Малло понимающе кивнул.
— Зато лимонад отличный, — сказал он. — А в Ранконе тоже нелегко найти местечко, где подавали бы настоящий кофе — вы понимаете, о чем я. Даже в буфете при Управлении. Или зерна не те, или готовят неправильно, или все вместе. Даже шутка ходила, что весь ольтенский кофе на самом деле производят в Аркадии.
— Так мы не скрываем, — усмехнулся Бенар. — Могу даже назвать точный адрес.
Карел достал из кармана бумажник и махнул рукой, подзывая официанта. Он тоже уезжал из ставшей на четыре года родной Аркадии, поддавшись уговорам родственников. Точнее, сначала его уговаривала Юлия, а потом старший брат попросту приказал, а дядя поддержал. По их мнению, младший Малло и так слишком долго испытывал силу своего везения. Осталось разве что козырнуть в ответ и идти собирать немногочисленные пожитки.
— Возьмите, — сказал Карел, протягивая репортеру сложенный вдвое лист бумаги. — Это наш адрес в Ранконе. Вы обещали присылать все выпуски «Дня» с вашим романом и издание с автографом, когда он выйдет отдельной книгой!
— Непременно, — Андрэ улыбнулся. — Жаль, что не был знаком с вами раньше. Но у нас осталось еще немало мест, куда пока не ступала нога никого из семьи Малло. Милости просим снова в Аркадию.
— Я думаю, в скором времени нам представится случай возобновить знакомство, — заметил Карел, оглядываясь.
Андрэ проследил за его взглядом и вздохнул: так получилось, что с момента возвращения из Майердола у них с Юлией совершенно не было возможности поговорить, а сейчас молодая женщина оживленно беседовала с только что присоединившимся к их компании Карлом Джарвисом, даже не глядя в сторону репортера. А их ночной разговор в проклятом поместье — были ли он, или только приснился? Мимо прошел Пауль Герент, коротко кивнул в знак приветствия и присел за соседний столик к Марку Довиласу.
— Со стороны профессора Довиласа было очень любезно согласиться мне помочь, — произнес Карел, наблюдая, как профессор о чем-то спрашивает у Герента, а тот кивает и указывает на поле за окном.
— Профессор помог всей Аркадии, — напомнил Андрэ. — Майердол…
— Я не об этом. Хотя сложно умалить его заслуги перед городом.
Репортер фыркнул: на званом ужине в доме Пауля Герента он немного побеседовал с его помощником, Тобиасом Штайном. Расчувствовавшись и воспользовавшись отсутствием друга детства в пределах видимости, тот красочно описал все направленные на сокрытие этих заслуг усилия Пауля, а Бенар сочувственно кивал, мысленно прикидывая, сколькими годами тюремного заключения их бы поблагодарили.
— Я имею в виду другое, — продолжил Карел. — Профессор обещал замолвить за меня словечко в ректорате Ипсвика. Я буду подавать прошение о восстановлении.… В моем возрасте неприлично не иметь диплома.
— Значит, станете дипломированным историком? — понял Андрэ. — А я вот думал, что из вас может получиться неплохой репортер.
— Предпочитаю стать прекрасным археологом, — засмеялся Карел. — И непременно вернусь сюда. Уже под своим флагом. Вся эта история преподала мне хороший урок.
— Даже так?
— Нельзя изменять своему имени. Я назвался Карлом Джарвисом и получил все причитающееся с лихвой…
Андрэ засмеялся, но смех оборвался, когда он снова случайно скользнул взглядом по столику, за которым сидели Джарвис и Юлия. Он бы и рад смотреть в другую сторону или полностью сосредоточиться на разговоре с братьями Малло, но туда тянуло как магнитом. Женщина сидела к нему спиной, старый маг — напротив…беседа, судя по всему, была интересной. Вдруг Карл погладил племянницу по руке и, склонившись к самому её ушку, что-то прошептал. А потом поднялся и направился к лестнице. Андрэ даже не поверил глазам, заметив, как старик, проходя мимо их столика, подмигнул ему.
— Прошу прощения, господа, — извинился репортер, тоже вставая. Ференц открыл рот, но передумал и подозвал официанта.
Андрэ глубоко вздохнул и попытался собраться с мыслями. Увы, репортерская находчивость и отточенный слог, словно сговорившись, покинули его, предпочитая наблюдать за мучениями со стороны.
— Юлия, вы… не хотите ли немного прогуляться?
Вдвоем они подошли к окну. На поле уже хлопотали работники, готовя дирижабль к полету, трое магов, стоя полукругом, прощупывали пространство. Часы вели неумолимый отсчет до того момента, когда пассажиров позовут на посадку, и им придется расстаться — на полгода или на целую вечность?
— Возьмите на память о нашем маленьком приключении, — сказал Андрэ, протягивая ей нечто плоское, прямоугольной формы, упакованное в оберточную бумагу. Аккуратно отвернув её с одной стороны, Юлия увидела уголок фотографии, вставленной в рамку.
— Спасибо. — Она вернула обертку на место. — Нам пора.
— Не хочу отпускать вас ни на мгновение. Но…мы ведь вскоре встретимся.
— Если только вы не передумаете, — усмехнулась Юлия.
— Не дождетесь, — весело ответил ей репортер, склоняясь так близко, как только позволяли приличия.
Юлия вдруг отстранилась и по её лицу промелькнула тень.
— Что-то случилось? — обеспокоенно спросил Андрэ.
— Нет, ничего, — она покачала головой. — Кто-то рядом колдует, не могу понять, кто.… Простое заклинание, кажется, — она нахмурилась, — отвод глаз?
Андрэ не был магом и не умел чувствовать магию. Зато Карла Джарвиса, застывшего на противоположном конце коридора, заметил сразу, отмечая и подозрительно невинный вид старого взломщика. «Спасибо!» — мысленно поблагодарил он, обнимая любимую. А чары были отменными — даже тот, кто случайно посмотрел в нужную сторону, не увидел их поцелуя.
Профессор Довилас встал, опершись о спинку соседнего стула, и чуть заметно поморщился.
