Зайн появился в дверях - двигался легко и уверенно, хотя полетники соединял шаткий мостик из двух трапов, подхватил Мару на руки, будто она ничего не весила. Эйн почувствовал, как укололо внутри злостью, а потом сказал себе заткнуться. Зайн прилетел помочь, и делал все, что требовалось.
Эйн медленно выбрался из флаера, перебрался следом за ними. Медицинская капсула была закреплена у входа, и Зайн укладывал Мару внутрь, втыкал иглы и прожимал опции. Рядом с ним висело окно, с которого та самая герианка с короткой стрижкой отдавала приказы. Потом Зайн передал управление ей, и обернулся к Эйну:
- Ты оставил флаер без пилота. Нужно посадить его на причал.
- Похоже, что мне не плевать?
Эйн плюхнулся на пол у камеры, обессиленно привалился к стене, и поймал себя на том, что весь перемазан кровью Мары.
- Включи дистанционное управление, - безразлично сказал он, вытер ладони о штаны. Черное на черном было почти не видно, и рассмеялся снова. Не потому что было весело, просто от нервов.
Зайн смотрел на него бесстрастным, пустым взглядом, потом кивнул, и закрыл двери полетника. Задал программу навигатору.
Мара в капсуле казалась уже мертвой. Нож Зайн выдернул, убрал куда-то. Наверное, чтобы не мешать капсуле обрабатывать раны.
- Эй, - позвал Эйн, и не дождавшись ответа, поднялся цепляясь за стенку, плюхнулся на кресло рядом с пилотом. Зайн бросил на него быстрый взгляд, но смолчал. - Куда ты его дел? Нож, который был в ране.
Тот едва заметно дернул уголком рта, молча достал из бардачка справа от себя, перепачканный черным нож. Зазубрины на лезвии блестели.
- Даже не спросишь, зачем он мне? - Эйн примерил оружие в ладони, обхватил рукоять и сжал. Почувствовал, как удобно, как приятно нож лег в ладонь. Им Мара угрожала Крысе, им воспользовался Леннер. И теперь Эйн мог забрать его себе.
- Я знаю, зачем он тебе, - спокойно, равнодушно отозвался Зайн. - Ты хочешь разрезать на куски того, кто напал на Телуру.
Эйн посмотрел на нож и рассмеялся снова, а потом перестал, как будто кто-то щелкнул выключателем внутри, и он даже не помнил, почему смеялся.
- Я никогда не любил пытать. Делал это по необходимости. Но никогда не был особо хорош. Никогда этого не понимал - все это дерьмо про то, как наслаждаться чужой болью. Смаковать чужой страх, ужираться им как выпивкой. Всегда думал, это не для меня.
Зайн молчал, смотрел вперед и выглядел - да как обычно, сильным, невозмутимым. Идеальным герианцем, как с голографического плаката.
- Смешно, да? - добавил Эйн. - Я так в себе ошибался. А теперь понимаю, если она умрет, я научусь. Буду резать на куски, смаковать, ужираться болью Леннера. И самое больное, что он спятил так же. У него умерла дочка. И он полюбил делать больно. А теперь вот передал другому.
- Ты не полюбишь пытать, - ровно, равнодушно и веско сказал ему Зайн. - А Телура не умрет. Так что убери оружие, пока я не воткнул его в тебя.
Зайн вел быстро и красиво, так что скорость почти не ощущалась, и не делал ни одного лишнего движения. Он вывел на боковой экран показания медицинской камеры, и Эйн смотрел только на них. Понимал часть слов и показателей - должно быть, выцепил их из памяти Мары.
Ее вдохи и выдохи текли по проекции на кривой, и мигал в нижнем углу пульс.
А сознание молчало, и Эйн едва различал ее присутствие. Даже боли не было.
Он не сразу понял, что подстраивает свое дыхание под ее - вдох, пауза, выдох, пауза.
Намного медленнее, чем обычно.
Вдох.
Он подумал, можно ли так сойти с ума.
Он все еще держал нож Леннера в руке.
Выдох.
Зажглось оповещение о связи, и Зайн не отрываясь от других приборов нажал кнопку приема. Экран был в незащищенном режиме, но значки герианские. Тоже понятные.
В воздухе возникло лицо той герианки, что забрала Леннера, она улыбнулась Зайну - спокойно, немного снисходительно. Совсем не так она смотрела на Эйна, когда он потребовал стабилизатор для Мары. Зайн не повернул головы, не стал отрываться от управления флаером. Он вел сам, даже вспомогательный пилотный модуль отключил, и они летели намного быстрее, чем на автопилоте.
- Дева Салея, - ровно, равнодушно поприветствовал Зайн, пальцы на элементах управления напряглись. Эйн нахмурился, бросил быстрый взгляд.
- Зайн. Мне полагается доложить, но это просто смешно. Ты можешь хотя бы посмотреть на меня.
- Флаер на ручном управлении, - отозвался он, и напряжение, которое Эйн заметил раньше, просочилось в голос.
- И его можно переключить на автопилот.
- Мы торопимся.
Она рассмеялась:
- Правда? Я настолько тебя пугаю, мальчик?
"Мальчик". Она называла так Зайна. Эйн раньше думал, так только Рьярра говорила, и только ему. И что к Зайну все обращались на "вы".
- Обращайтесь по статусу, - он дернул уголком губ. - Я выше, если вы забыли.
Она рассмеялась:
- А еще сильнее и больше. Отлично помню, славные были времена. Мм, даже пара записей где-то осталась. Но ты можешь наказать меня, пара ударов кнутом и я стану, как шелковая. Вот только, у тебя забрали кнут.
Даже Эйн знал, что для Зайна это было важно. И Салея била по больному, потому что знала об этом и могла. Явно было что-то между ними и раньше, но Эйну наплевать было, что именно. Мара лежала в камере, и могла умереть. Могла остаться калекой на всю жизнь из-за стимулятора, который Эйн ей вколол. И он не собирался просто сидеть рядом и молча слушать, как какая-то герианка раздувается от собственной важности:
- Эй, сука. Еще одно слово, и я одолжу ему кнут. У Сопротивления, знаешь ли, есть с десяток. И ты можешь нам рассказать, как ты не слушаешь мужчин, но Рьярра подчиняется лично мне. Могу позвонить ей прямо сейчас.
Она перестала улыбаться, и Эйн не сомневался - будь она рядом, ударила бы ментально.
- Это уже почти традиция, - сказала она в ответ. - Все слабые мужчины прячутся за Элеру.
Эйн демонстративно вызвал собственный виртуальный экран связи, и она поморщилась:
- Я везу человека к главному убежищу. Он скован и без сознания. Как только придет в чувства, я начну допрос. Элера велела выяснить, кому он рассказал о вас с Телурой.
Эйн кивнул:
- Если сможешь, приведи его в чувство побыстрее. Его личный комп в незащищенном режиме, хотя бы часть данных с него должна быть доступна. Перешли их Рьярре, пусть посмотрит, особенно, с кем он связывался в последние дни, оставил ли записи о том, что узнал. Где был. В приборах его флаера тоже покопайся. Карты последних маршрутов, куда он летал или планировал лететь, если что-то осталось.
Эйн потер переносицу, поморщился - головная боль пульсировала внутри.
- Все это я смогу узнать у него лично, - Салея снисходительно усмехнулась. - Вас, людей, не так сложно ломать
- Пока он без сознания, ты теряешь время. И потом он может тебе соврать. А если он кому-то рассказал, мне нужно знать, как можно раньше.
- Хорошо, - она коротко кивнула, недовольно поджала губы, и потянулась к виртуальному экрану. - Но в будущем не говори со мной в таком тоне. Даже, если ты меченый Телуры.
- А еще я босс Рьярры, - хмыкнул Эйн. До сих пор чувствовал себя идиотом, когда даже думал об этом. - Доложи, как Леннер придет в себя. И не убивай его.
Хотя он и сам понимал, что теперь другого варианта нет. Просто не доверял Салее допросить Леннера нормально. Хотел убить его лично.
Злоба отступила, и пытать уже не тянуло - пока Мара боролась за жизнь, пока шансы становились все лучше, и худшее - тот момент, когда Эйн почувствовал ее смерть - осталось позади. Один чистый удар ножом. Снизу-вверх, под ребра. В сердце.
Чтобы Леннер умер быстрее, чем понял бы, что мертв.
- Хорошо. Я доложу, - она посмотрела на Зайна, улыбнулась опять. - С тобой мы поговорим позже. Нам есть, что вспомнить.
Зайн молча выключил коннект, не прощаясь и сделал длинный, протяжный вдох. Выдохнул.
Эйн проверил показатели Мары. Они выглядели лучше, чем раньше, но сознание ее все еще едва ощущалось.
Когда Зайн заговорил, голос звучал холодно, профессионально:
- Я прошу прощения. За поведение девы Салеи.
Эйн даже подумал, что ослышался, усмехнулся:
- Ты? Просишь прощения у меня? Стоит отметить день красным в календаре.
Зайн оторвался от приборов на мгновение, посмотрел на Эйна как на идиота:
- Потому что обязан. Я старше ее по званию. Если она нарушает правила при мне, я должен с этим разобраться. Но я... - он помолчал и спокойно признал, - не могу ее контролировать.
- Потому что она твоя бывшая?
- Потому что она в убежище, а я во флаере с тобой, и я не могу отправить ее в камеру для наказания. Я сообщу Рьярре позже, и Салею высекут, но наказания не помогали раньше, и вряд ли помогут теперь.
Эйн этого не понимал:
- Тогда зачем ее держат?
Зайн посмотрел на него снова, едва заметно усмехнулся уголком губ:
- А зачем ты держал Леннера?
Эйн сжал пальцы на рукояти ножа, кровь понемногу подсыхала, липла к рукам:
- И видишь, чем это обернулось?
Зайн кивнул:
- Справедливо. У Салеи сильная излучающая эмпатия. И пока меня нет рядом, она делает свою работу.
Да, когда Эйн ее впервые увидел, ничего особенного не подумал, обычная зазнавшаяся герианка, которая ни во что не ставила мужчин. И это она говорила Зайну, как подключать Мару к капсуле - похоже, хоть иногда могла отложить свои заскоки. Это только в разговоре она показала себя во всей красе.
- Что она вообще здесь делает? Я думал, на Земле только личные войска Рьярры. Я думал, Рьярра за права мужчин.
Зайн напрягся снова, коротко кивнул:
- Рьярра, да. У Салеи нет выбора. У нее были нарушения, ее собирались сослать в дальние колонии. Рьярра дала ей шанс остаться на Герии. Она полезный инструмент и это все, что тебе нужно знать.
Эйн посмотрел еще раз на показатели Мары, подумал о том, что Салея спасла ей жизнь.
И подумал, что остальное и правда не его дело, спросил только:
- Как скажешь. Если ты в порядке, мне не о чем волноваться.
Зайн замер, словно не ожидал, посмотрел на Эйна, внимательно, настороженно, словно впервые его увидел:
- Это неверный перевод или ты беспокоишься обо мне, человек?
- А что тебя удивляет. Ты ведь тоже полезный инструмент. И ты мне даже нравишься.
Зайн снова отвернулся к проекциям управления, скорректировал маршрут и прибавил скорость - они вылетели из города в сторону убежища герианцев.
Потом он усмехнулся снова, и ответил:
- Я всем нравлюсь, человек. Но у тебя нет шансов. Я предпочитаю женщин.
Эйн замер, настолько не ожидал. И не сразу понял, что Зайн не всерьез. А потом - может, сказалось нервное напряжение всего дня, или еще что-то, но Эйн рассмеялся. Заржал в голос и долго не мог прекратить. И когда наконец остановился, почувствовал себя лучше. Был за это Зайну благодарен:
- Ты разбил мне сердце. Но я как-нибудь переживу, - и добавил, хотя Зайн вряд ли слышал про Дон-Жуана. - Дон-Гериан.
Они успели прилететь на базу герианцев, и Мару перенесли в стационарную медицинскую капсулу, и прошло еще несколько часов, прежде, чем она пришла в себя.
Все это время Эйн провел рядом с ней - позвонил нескольким контактам из Сопротивления, попытался прощупать, рассказал ли Леннер кому-то про Мару. Но все было как обычно.
Эйн велел проверить остальные убежища Сопротивления - удостовериться, что их не обворовали отбросы, вроде "упырей", но пока было тихо.
Эйн сидел на неудобном жестком стуле напротив медицинской капсулы, почти как в прошлый раз, когда она пострадала в Коридоре Должников у Ойлера. И думал, что смешно получилось, в тот раз она пострадала, и потом Ойлер стал их союзником. Теперь она пострадала, и Леннер стал их врагом.
- Ты не виноват, мальчик, - голос Рьярры заставил его напрячься, повернуть голову на звук. Она стояла в дверях, небрежно прислонившись к стене.
- Хочешь поговорить об этом? - он перевел взгляд на Мару. Задержался взглядом на груди, на вдохах и выдохах. - Тебя там не было.
Рьярра подошла ближе, но застыла на расстоянии в несколько метров, чуть впереди, там, где Эйн отлично ее видел и в любой момент мог подстрелить.
- Но я отлично тебя знаю. Все твои слабости, сильные стороны. Ты не виноват.
Он не хотел обсуждать это с ней. И прокручивал в голове раз за разом: как Леннер всадил Маре нож в живот. Как она не хотела лететь с ним, заподозрила что-то с самого начала. А Эйн нет - потому что считал Леннера опасным психом. И не заметил как тот стал опасным лично для него.
- Ненавижу ждать, - признал он. - Думать, что надо было сделать. Раз за разом представлять: если бы я только не облажался, все было бы иначе.
- Ты не облажался, мальчик. Ты вытащил Телуру и спас ей жизнь. Ты сделал именно то, что должен был.
Он фыркнул, потому что ее и правда там не было, ни когда Леннер напал, ни когда пытал Мару. Момент, когда он выдернул из нее нож и воткнул снова, Эйн не сомневался, мог бы стать отличным кошмаром. Из тех, от которых Эйн просыпался с криками.
А раньше в его кошмарах была Рьярра.
- Ты мне снилась, - признал он. - Постоянно. Я даже думал, может завязывать себе рот перед сном. Чтобы не пугать криками соседей.
Она промолчала. Да и что она могла на это сказать?
И потому разговор пришлось продолжать ему:
- Зачем ты вообще пришла? Вряд ли сообщить хорошие новости.
- Немного, но есть. Мы просмотрели данные с личного компьютера Леннера. Непохоже, что он выдал кому-то информацию о вас. Салея должна привезти его сюда в течение получаса.
Она собиралась сказать что-то еще, но Эйн остановил ее - почувствовал как пробуждается сознание Мары. Неожиданно, как никогда не было раньше - оно почти не ощущалось, и вдруг вломилось ему в голову. Ее страх, непонимание, где она и что с ней хлестнуло болью.
Рьярра рядом вскрикнула, схватилась за голову.
- Что... что происходит?! - Эйн поймал себя на том, что кричит, пытается перекричать нарастающий шум в голове. Но в лазарете было тихо. Голос отразился от стен.
Рьярра застонала, мотнула головой, словно пытаясь прийти в себя и сказала:
- Последствия стабилизатора.
Эмпатия Рьярры вызывала страх, парализующий ледяной ужас, от которого заходилось сердце, и тошнота подкатывала к горлу. По крайней мере, так Эйн ее чувствовал, пока был в плену.
Мара ощущала иначе. Просто надавила сверху чужая сила, и Эйн почувствовал это давление в ее сознании.
- Надо отключить ее, - Рьярра тяжело дышала, держалась за голову, и выглядела человечнее, чем когда-либо. Ей было больно, настолько больно, что она не могла этого скрывать.
- Я не дам ее убить. После всего, что было... Ты не можешь отключить ее, - он заставил себя пройти вперед, закрыть медицинскую камеру с Марой своим телом.
Но он и сам слышал - нарастающий крик в ее сознании. Рьярра давила его своей силой, и не могла сдерживать полностью. Боль жгла изнутри, просачивалась наружу ментальным импульсом.
Эйн пытался достучаться: Мара, я здесь. Ты в безопасности. Хватит, Мара!
Сквозь его зов и хаос ее сил, он улавливал ее панику: не могу остановиться. Габриэль, я не могу остановиться!
И чем больше она паниковала, тем сильнее становилась боль.
Рьярра глухо застонала, из носа и глаз полилась ее черная кровь.
- Она убьет нас. Всех, до кого дотянется, - голос у Рьярры хрипел, будто она сорвала его криком. - Надо... отключить камеру.
Она была права. Эйн это знал, понимал, что как лидер обязан поступить правильно. Меррик справился бы без проблем.
Эйн медленно выбрался из флаера, перебрался следом за ними. Медицинская капсула была закреплена у входа, и Зайн укладывал Мару внутрь, втыкал иглы и прожимал опции. Рядом с ним висело окно, с которого та самая герианка с короткой стрижкой отдавала приказы. Потом Зайн передал управление ей, и обернулся к Эйну:
- Ты оставил флаер без пилота. Нужно посадить его на причал.
- Похоже, что мне не плевать?
Эйн плюхнулся на пол у камеры, обессиленно привалился к стене, и поймал себя на том, что весь перемазан кровью Мары.
- Включи дистанционное управление, - безразлично сказал он, вытер ладони о штаны. Черное на черном было почти не видно, и рассмеялся снова. Не потому что было весело, просто от нервов.
Зайн смотрел на него бесстрастным, пустым взглядом, потом кивнул, и закрыл двери полетника. Задал программу навигатору.
Мара в капсуле казалась уже мертвой. Нож Зайн выдернул, убрал куда-то. Наверное, чтобы не мешать капсуле обрабатывать раны.
- Эй, - позвал Эйн, и не дождавшись ответа, поднялся цепляясь за стенку, плюхнулся на кресло рядом с пилотом. Зайн бросил на него быстрый взгляд, но смолчал. - Куда ты его дел? Нож, который был в ране.
Тот едва заметно дернул уголком рта, молча достал из бардачка справа от себя, перепачканный черным нож. Зазубрины на лезвии блестели.
- Даже не спросишь, зачем он мне? - Эйн примерил оружие в ладони, обхватил рукоять и сжал. Почувствовал, как удобно, как приятно нож лег в ладонь. Им Мара угрожала Крысе, им воспользовался Леннер. И теперь Эйн мог забрать его себе.
- Я знаю, зачем он тебе, - спокойно, равнодушно отозвался Зайн. - Ты хочешь разрезать на куски того, кто напал на Телуру.
Эйн посмотрел на нож и рассмеялся снова, а потом перестал, как будто кто-то щелкнул выключателем внутри, и он даже не помнил, почему смеялся.
- Я никогда не любил пытать. Делал это по необходимости. Но никогда не был особо хорош. Никогда этого не понимал - все это дерьмо про то, как наслаждаться чужой болью. Смаковать чужой страх, ужираться им как выпивкой. Всегда думал, это не для меня.
Зайн молчал, смотрел вперед и выглядел - да как обычно, сильным, невозмутимым. Идеальным герианцем, как с голографического плаката.
- Смешно, да? - добавил Эйн. - Я так в себе ошибался. А теперь понимаю, если она умрет, я научусь. Буду резать на куски, смаковать, ужираться болью Леннера. И самое больное, что он спятил так же. У него умерла дочка. И он полюбил делать больно. А теперь вот передал другому.
- Ты не полюбишь пытать, - ровно, равнодушно и веско сказал ему Зайн. - А Телура не умрет. Так что убери оружие, пока я не воткнул его в тебя.
Глава 32
***
Зайн вел быстро и красиво, так что скорость почти не ощущалась, и не делал ни одного лишнего движения. Он вывел на боковой экран показания медицинской камеры, и Эйн смотрел только на них. Понимал часть слов и показателей - должно быть, выцепил их из памяти Мары.
Ее вдохи и выдохи текли по проекции на кривой, и мигал в нижнем углу пульс.
А сознание молчало, и Эйн едва различал ее присутствие. Даже боли не было.
Он не сразу понял, что подстраивает свое дыхание под ее - вдох, пауза, выдох, пауза.
Намного медленнее, чем обычно.
Вдох.
Он подумал, можно ли так сойти с ума.
Он все еще держал нож Леннера в руке.
Выдох.
Зажглось оповещение о связи, и Зайн не отрываясь от других приборов нажал кнопку приема. Экран был в незащищенном режиме, но значки герианские. Тоже понятные.
В воздухе возникло лицо той герианки, что забрала Леннера, она улыбнулась Зайну - спокойно, немного снисходительно. Совсем не так она смотрела на Эйна, когда он потребовал стабилизатор для Мары. Зайн не повернул головы, не стал отрываться от управления флаером. Он вел сам, даже вспомогательный пилотный модуль отключил, и они летели намного быстрее, чем на автопилоте.
- Дева Салея, - ровно, равнодушно поприветствовал Зайн, пальцы на элементах управления напряглись. Эйн нахмурился, бросил быстрый взгляд.
- Зайн. Мне полагается доложить, но это просто смешно. Ты можешь хотя бы посмотреть на меня.
- Флаер на ручном управлении, - отозвался он, и напряжение, которое Эйн заметил раньше, просочилось в голос.
- И его можно переключить на автопилот.
- Мы торопимся.
Она рассмеялась:
- Правда? Я настолько тебя пугаю, мальчик?
"Мальчик". Она называла так Зайна. Эйн раньше думал, так только Рьярра говорила, и только ему. И что к Зайну все обращались на "вы".
- Обращайтесь по статусу, - он дернул уголком губ. - Я выше, если вы забыли.
Она рассмеялась:
- А еще сильнее и больше. Отлично помню, славные были времена. Мм, даже пара записей где-то осталась. Но ты можешь наказать меня, пара ударов кнутом и я стану, как шелковая. Вот только, у тебя забрали кнут.
Даже Эйн знал, что для Зайна это было важно. И Салея била по больному, потому что знала об этом и могла. Явно было что-то между ними и раньше, но Эйну наплевать было, что именно. Мара лежала в камере, и могла умереть. Могла остаться калекой на всю жизнь из-за стимулятора, который Эйн ей вколол. И он не собирался просто сидеть рядом и молча слушать, как какая-то герианка раздувается от собственной важности:
- Эй, сука. Еще одно слово, и я одолжу ему кнут. У Сопротивления, знаешь ли, есть с десяток. И ты можешь нам рассказать, как ты не слушаешь мужчин, но Рьярра подчиняется лично мне. Могу позвонить ей прямо сейчас.
Она перестала улыбаться, и Эйн не сомневался - будь она рядом, ударила бы ментально.
- Это уже почти традиция, - сказала она в ответ. - Все слабые мужчины прячутся за Элеру.
Эйн демонстративно вызвал собственный виртуальный экран связи, и она поморщилась:
- Я везу человека к главному убежищу. Он скован и без сознания. Как только придет в чувства, я начну допрос. Элера велела выяснить, кому он рассказал о вас с Телурой.
Эйн кивнул:
- Если сможешь, приведи его в чувство побыстрее. Его личный комп в незащищенном режиме, хотя бы часть данных с него должна быть доступна. Перешли их Рьярре, пусть посмотрит, особенно, с кем он связывался в последние дни, оставил ли записи о том, что узнал. Где был. В приборах его флаера тоже покопайся. Карты последних маршрутов, куда он летал или планировал лететь, если что-то осталось.
Эйн потер переносицу, поморщился - головная боль пульсировала внутри.
- Все это я смогу узнать у него лично, - Салея снисходительно усмехнулась. - Вас, людей, не так сложно ломать
- Пока он без сознания, ты теряешь время. И потом он может тебе соврать. А если он кому-то рассказал, мне нужно знать, как можно раньше.
- Хорошо, - она коротко кивнула, недовольно поджала губы, и потянулась к виртуальному экрану. - Но в будущем не говори со мной в таком тоне. Даже, если ты меченый Телуры.
- А еще я босс Рьярры, - хмыкнул Эйн. До сих пор чувствовал себя идиотом, когда даже думал об этом. - Доложи, как Леннер придет в себя. И не убивай его.
Хотя он и сам понимал, что теперь другого варианта нет. Просто не доверял Салее допросить Леннера нормально. Хотел убить его лично.
Злоба отступила, и пытать уже не тянуло - пока Мара боролась за жизнь, пока шансы становились все лучше, и худшее - тот момент, когда Эйн почувствовал ее смерть - осталось позади. Один чистый удар ножом. Снизу-вверх, под ребра. В сердце.
Чтобы Леннер умер быстрее, чем понял бы, что мертв.
- Хорошо. Я доложу, - она посмотрела на Зайна, улыбнулась опять. - С тобой мы поговорим позже. Нам есть, что вспомнить.
Зайн молча выключил коннект, не прощаясь и сделал длинный, протяжный вдох. Выдохнул.
Эйн проверил показатели Мары. Они выглядели лучше, чем раньше, но сознание ее все еще едва ощущалось.
Когда Зайн заговорил, голос звучал холодно, профессионально:
- Я прошу прощения. За поведение девы Салеи.
Эйн даже подумал, что ослышался, усмехнулся:
- Ты? Просишь прощения у меня? Стоит отметить день красным в календаре.
Зайн оторвался от приборов на мгновение, посмотрел на Эйна как на идиота:
- Потому что обязан. Я старше ее по званию. Если она нарушает правила при мне, я должен с этим разобраться. Но я... - он помолчал и спокойно признал, - не могу ее контролировать.
- Потому что она твоя бывшая?
- Потому что она в убежище, а я во флаере с тобой, и я не могу отправить ее в камеру для наказания. Я сообщу Рьярре позже, и Салею высекут, но наказания не помогали раньше, и вряд ли помогут теперь.
Эйн этого не понимал:
- Тогда зачем ее держат?
Зайн посмотрел на него снова, едва заметно усмехнулся уголком губ:
- А зачем ты держал Леннера?
Эйн сжал пальцы на рукояти ножа, кровь понемногу подсыхала, липла к рукам:
- И видишь, чем это обернулось?
Зайн кивнул:
- Справедливо. У Салеи сильная излучающая эмпатия. И пока меня нет рядом, она делает свою работу.
Да, когда Эйн ее впервые увидел, ничего особенного не подумал, обычная зазнавшаяся герианка, которая ни во что не ставила мужчин. И это она говорила Зайну, как подключать Мару к капсуле - похоже, хоть иногда могла отложить свои заскоки. Это только в разговоре она показала себя во всей красе.
- Что она вообще здесь делает? Я думал, на Земле только личные войска Рьярры. Я думал, Рьярра за права мужчин.
Зайн напрягся снова, коротко кивнул:
- Рьярра, да. У Салеи нет выбора. У нее были нарушения, ее собирались сослать в дальние колонии. Рьярра дала ей шанс остаться на Герии. Она полезный инструмент и это все, что тебе нужно знать.
Эйн посмотрел еще раз на показатели Мары, подумал о том, что Салея спасла ей жизнь.
И подумал, что остальное и правда не его дело, спросил только:
- Как скажешь. Если ты в порядке, мне не о чем волноваться.
Зайн замер, словно не ожидал, посмотрел на Эйна, внимательно, настороженно, словно впервые его увидел:
- Это неверный перевод или ты беспокоишься обо мне, человек?
- А что тебя удивляет. Ты ведь тоже полезный инструмент. И ты мне даже нравишься.
Зайн снова отвернулся к проекциям управления, скорректировал маршрут и прибавил скорость - они вылетели из города в сторону убежища герианцев.
Потом он усмехнулся снова, и ответил:
- Я всем нравлюсь, человек. Но у тебя нет шансов. Я предпочитаю женщин.
Эйн замер, настолько не ожидал. И не сразу понял, что Зайн не всерьез. А потом - может, сказалось нервное напряжение всего дня, или еще что-то, но Эйн рассмеялся. Заржал в голос и долго не мог прекратить. И когда наконец остановился, почувствовал себя лучше. Был за это Зайну благодарен:
- Ты разбил мне сердце. Но я как-нибудь переживу, - и добавил, хотя Зайн вряд ли слышал про Дон-Жуана. - Дон-Гериан.
***
Они успели прилететь на базу герианцев, и Мару перенесли в стационарную медицинскую капсулу, и прошло еще несколько часов, прежде, чем она пришла в себя.
Все это время Эйн провел рядом с ней - позвонил нескольким контактам из Сопротивления, попытался прощупать, рассказал ли Леннер кому-то про Мару. Но все было как обычно.
Эйн велел проверить остальные убежища Сопротивления - удостовериться, что их не обворовали отбросы, вроде "упырей", но пока было тихо.
Эйн сидел на неудобном жестком стуле напротив медицинской капсулы, почти как в прошлый раз, когда она пострадала в Коридоре Должников у Ойлера. И думал, что смешно получилось, в тот раз она пострадала, и потом Ойлер стал их союзником. Теперь она пострадала, и Леннер стал их врагом.
- Ты не виноват, мальчик, - голос Рьярры заставил его напрячься, повернуть голову на звук. Она стояла в дверях, небрежно прислонившись к стене.
- Хочешь поговорить об этом? - он перевел взгляд на Мару. Задержался взглядом на груди, на вдохах и выдохах. - Тебя там не было.
Рьярра подошла ближе, но застыла на расстоянии в несколько метров, чуть впереди, там, где Эйн отлично ее видел и в любой момент мог подстрелить.
- Но я отлично тебя знаю. Все твои слабости, сильные стороны. Ты не виноват.
Он не хотел обсуждать это с ней. И прокручивал в голове раз за разом: как Леннер всадил Маре нож в живот. Как она не хотела лететь с ним, заподозрила что-то с самого начала. А Эйн нет - потому что считал Леннера опасным психом. И не заметил как тот стал опасным лично для него.
- Ненавижу ждать, - признал он. - Думать, что надо было сделать. Раз за разом представлять: если бы я только не облажался, все было бы иначе.
- Ты не облажался, мальчик. Ты вытащил Телуру и спас ей жизнь. Ты сделал именно то, что должен был.
Он фыркнул, потому что ее и правда там не было, ни когда Леннер напал, ни когда пытал Мару. Момент, когда он выдернул из нее нож и воткнул снова, Эйн не сомневался, мог бы стать отличным кошмаром. Из тех, от которых Эйн просыпался с криками.
А раньше в его кошмарах была Рьярра.
- Ты мне снилась, - признал он. - Постоянно. Я даже думал, может завязывать себе рот перед сном. Чтобы не пугать криками соседей.
Она промолчала. Да и что она могла на это сказать?
И потому разговор пришлось продолжать ему:
- Зачем ты вообще пришла? Вряд ли сообщить хорошие новости.
- Немного, но есть. Мы просмотрели данные с личного компьютера Леннера. Непохоже, что он выдал кому-то информацию о вас. Салея должна привезти его сюда в течение получаса.
Она собиралась сказать что-то еще, но Эйн остановил ее - почувствовал как пробуждается сознание Мары. Неожиданно, как никогда не было раньше - оно почти не ощущалось, и вдруг вломилось ему в голову. Ее страх, непонимание, где она и что с ней хлестнуло болью.
Рьярра рядом вскрикнула, схватилась за голову.
- Что... что происходит?! - Эйн поймал себя на том, что кричит, пытается перекричать нарастающий шум в голове. Но в лазарете было тихо. Голос отразился от стен.
Рьярра застонала, мотнула головой, словно пытаясь прийти в себя и сказала:
- Последствия стабилизатора.
Глава 33
***
Эмпатия Рьярры вызывала страх, парализующий ледяной ужас, от которого заходилось сердце, и тошнота подкатывала к горлу. По крайней мере, так Эйн ее чувствовал, пока был в плену.
Мара ощущала иначе. Просто надавила сверху чужая сила, и Эйн почувствовал это давление в ее сознании.
- Надо отключить ее, - Рьярра тяжело дышала, держалась за голову, и выглядела человечнее, чем когда-либо. Ей было больно, настолько больно, что она не могла этого скрывать.
- Я не дам ее убить. После всего, что было... Ты не можешь отключить ее, - он заставил себя пройти вперед, закрыть медицинскую камеру с Марой своим телом.
Но он и сам слышал - нарастающий крик в ее сознании. Рьярра давила его своей силой, и не могла сдерживать полностью. Боль жгла изнутри, просачивалась наружу ментальным импульсом.
Эйн пытался достучаться: Мара, я здесь. Ты в безопасности. Хватит, Мара!
Сквозь его зов и хаос ее сил, он улавливал ее панику: не могу остановиться. Габриэль, я не могу остановиться!
И чем больше она паниковала, тем сильнее становилась боль.
Рьярра глухо застонала, из носа и глаз полилась ее черная кровь.
- Она убьет нас. Всех, до кого дотянется, - голос у Рьярры хрипел, будто она сорвала его криком. - Надо... отключить камеру.
Она была права. Эйн это знал, понимал, что как лидер обязан поступить правильно. Меррик справился бы без проблем.
