В помощь НАЧИНАЮЩЕМУ писателю: фокализация

Знаете, что привлекает нас в историях? Заставляет вжиться в сюжет, сопереживать, почувствовать «здесь» и «сейчас»? Есть некий прием повествования, которым пользуются абсолютно все авторы, но не все знают, как этот прием называется. А называется он умным словом «фокализация».

Что же такое фокализация?

Фокализация - выбор точки зрения, через которую подается история.
Фокальный персонаж - персонаж, с точки зрения которого ведется повествование.
Проще говоря, это рассказчик, чьими глазами мы смотрим на историю.

- Какое доброе существо человек! - удивлялась маленькая Мушка, летая из окна в окно. - Это для нас сделаны окна, и отворяют их тоже для нас. Очень хорошо, а главное - весело…
(Дмитрий Мамин-Сибиряк. «Сказка о том, как жила-была последняя Муха»).

«Похабная квартирка, - думал пес, - но до чего хорошо! А на какого черта я ему понадобился? Неужели же жить оставит? Вот чудак! Да ведь ему только глазом мигнуть, он таким бы псом обзавелся, что ахнуть! А может, я и красивый. Видно, мое счастье! А сова эта дрянь… Наглая».
(Михаил Булгаков. «Собачье сердце»)


И вот тут-то авторов могут подстерегать острые подводные камни!

Давайте разбираться?

Считается, что фокализация бывает трех типов: внутренняя, нулевая и внешняя.


ВНУТРЕННЯЯ ФОКАЛИЗАЦИЯ (глазами персонажа)

Самая распространенная и популярная. Два предыдущих примера - взгляд со стороны мухи и со стороны собаки, наглядно демонстрируют нам внутреннюю фокализацию.

Не промахнуться с образом
Не для кого не секрет, что муха и собака не могут думать как человек, поэтому важно приписать им те мысли и эмоции, на которые они способны. Если рассказ ведется от имени вора, вряд ли он будет рассуждать, как утонченный аристократ, а значит, его речь должна изобиловать жаргонными словами, присущими его среде. Простак не будет рассуждать, как ученый, ребенок, как взрослый, грузчик, как учитель и т.д.

Так вот этот тип пожертвовал на Пэнси кучу денег, и наш корпус назвали в его честь. А на следующее утро в капелле он отгрохал речь часов на десять.
(Джером Дейвид Сэлинджер. «Над пропастью во ржи»).

Не "прыгать по головам"
Существует общепринятое правило: одна сцена - один фокальный персонаж. То есть в одной сцене не должно быть двух и более точек зрения. В противном случае, текст читается запутанно.

Темный властелин манерно расправил складки плаща и окинул публику черными, как сажа, глазами. Наткнувшись на девушку в багряном, словно политом кровью платке, он застыл в изумлении. Такую чистую душу он не видел с самого детства, а ведь с тех пор прошло уже более трех веков.
Элай сделалось очень страшно. Зачем он так смотрит? Неужели хочет высосать и ее душу тоже?
(Пример выдуман автором поста).

В первом абзаце мы видим сцену глазами Темного Властелина, во втором - Элай. "Прыгать по головам" в таких случаях утомительно, читатель начинает путаться, текст воспринимается плохо.

Не ошибиться с именем
Самым распространенным, оттого привычным и правильным приемом будет называть фокального персонажа по имени, прозвищу, роду занятий или по той категории, которую главный герой считает наиболее важной для себя. Не стоит употреблять по отношению к фокальному персонажу слова, обозначающие пол: девочка, мальчик, мужчина, юноша; социальный статус: нищий, богач; отношение к религии: протестант, еретик и т.д. Иногда, для определения фокального персонажа автор использует столько определений, что читатель забывает, как зовут героя на самом деле.

Милая девушка стояла на коленях, пачкая нарядное когда-то платье.
Лина не привыкла к тяжелому труду, но усиленно, с остервенелым рвением оттирала полы. «Лучше сделать это сейчас, пока кровь не засохла» - думала она, яростно махая тряпкой.
- Что вы делаете, леди? - изумился Сэмвил, заходя в гостиную.
- Оттираю кровь, - устало промолвила несчастная аристократка.
(Пример выдуман автором поста).

В этой сцене слова «милая девушка» и «несчастная аристократка» смотрятся чужеродно. Они были бы больше присущи взгляду Сэмвила, зашедшего в комнату. Поэтому кажется, будто мы видим сцену глазами Сэмвила, хотя понимаем, что мысли Лины ему недоступны.

Все вышеперечисленное относилось к повествованию от третьего лица в прошедшем времени. Настоящее и будущее время в этом случае используется лишь для усиления эффекта от повествования.

Прошедшее время - обычное повествование
В камине весело потрескивал огонь, рядом распластался небрежно примятый пушистый коврик. Полки с книгами простирались от потолка до пола; письменный стол, заваленный бумагами, пара свободных кресел, диван. Часы с маятником, судя по циферблату - точная копия тех, что украшали городскую ратушу, мерно шелестели стрелками.
За огромным стрельчатым окном занимался рассвет.
(Мария Шурухина. «Ночь пречистых духов»).

Настоящее время - усиление эффекта
Вот Терри протягивает ей помидор, смешно кривится, когда сок от него брызгает во все стороны. Провожает ее до работного дома.
Их встречи... Предвкушение, от которого застывает сердце. Полынная горечь расставания. Ожидание и надежда - до следующей.
Он учит ее читать, ей любопытно и немного страшно. Она твердит, что ничего не получится, он же говорит, что ей недостает веры в себя. А буквы легче запоминаются в детской считалочке, постепенно складываясь в слова, а слова - в предложения.
(Мария Шурухина. «Дочери богини Воды»).

Будущее время - усиление эффекта
И, конечно, он не мог увидеть, как маленькая старушка в цветастом платке безошибочно постучит в изящную резную калитку огромного дома, где живет Варг вместе со своим многочисленным семейством. Переговорит недолго с крепко сбитой женщиной, открывшей дверь, и пойдет дальше по деревне. Обойдет еще несколько домов, поспрашивает попавшихся по дороге жителей.
(Мария Шурухина. «Ведьма»).

Другой, не менее распространенный прием внутренней фокализации - от первого лица. В этом случает в роли рассказчика выступает главный герой, описывая события, случившиеся с ним самим.

«Почти все утро мы провели на воздухе. Я вывела его из сырого дремучего леса на простор веселых полей, я говорила ему о том, как сверкает зелень, как свежи цветы и изгороди, как ослепительно сияет небесная лазурь. Я выбрала для него хорошее местечко в тени — это был старый сухой пень — и позволила ему усадить меня к себе на колени. Зачем мне было ему отказывать, когда мы оба были счастливее рядом, чем в отдалении друг от друга? Пилот улегся возле нас; кругом царила тишина. Сжав меня в своих объятиях, мистер Рочестер вдруг заговорил...»
(Шарлотта Бронте «Джен Эйр»).

Наиболее выгодно использовать один или два определения «себя» для фокального персонажа.
Например: Волкодав - венн, Геральт - ведьмак, Пилат - прокуратор, Гэндальф - маг.
Или, к примеру, у Булгакова в романе «Мастер и Маргарита» Маргарита всегда только Маргарита. Она не называет сама себя женщиной, прелюбодейкой, музой, ведьмой и т.д.


НУЛЕВАЯ ФОКАЛИЗАЦИЯ (глазами всезнающего рассказчика)

Наименее распространенный прием фокализации - точка зрения всезнающего рассказчика. Такой тип повествования довольно скучен и, порой, утомляет. Автор, «вмешиваясь» в события романа, непринужденно докладывает читателю мысли, чувства и переживания главных героев, прыгая при этом из головы в голову так часто, как ему заблагорассудится. Выглядит это как спойлеры, преподнесенные самим же автором. Такой прием любили классики русской литературы, сейчас его используют довольно редко - авторы пытаются сохранить интригу до конца.

- Я не знаю, кто убийца, сэр. Я ничего не видела.
Следователь вздохнул, махнул рукой, и Рина тихо-тихо вышла из комнаты.
Но на самом деле Рина знала, что убийца - садовник. Она успела спрятаться в нише между окнами, аккурат за кадку с фикусом. И видела все. Разумеется, она никогда и никому не отважилась бы признаться в этом, потому что боялась огласки. Джек же - тот самый садовник - напротив, вел себя разнузданно и бесшабашно, будто не он три дня назад зверски надругался, а потом лишил жизни бедную Жюстину, упокой господи ее душу... А следователь почти догадался, что Рина знает, кто совершил преступление, но решил пока не докучать расспросами измученной девушке, совсем недавно потерявшей лучшую подругу.
(Пример выдуман автором поста).


ВНЕШНЯЯ ФОКАЛИЗАЦИЯ (через объектив видеокамеры)

Здесь мысли и чувства героев практически не отражены. Автор показывает сцену так, будто снимает ее видеокамерой: вот мы видим героев, вот так они одеты, вот так их зовут, сейчас они будут делать то-то и то-то.
Такая фокализация используется, в основном, для того, чтобы поведать историю «извне», не раскрывая при этом все секреты персонажей, не залезая в их головы, не выделяя кого-то одного.
Внешняя фокализация часто используется в сказках.

Однажды весною, в час небывало жаркого заката, в Москве, на Патриарших прудах, появились два гражданина. Первый из них, одетый в летнюю серенькую пару, был маленького роста, упитан, лыс, свою приличную шляпу пирожком нес в руке, а на хорошо выбритом лице его помещались сверхъестественных размеров очки в черной роговой оправе. Второй – плечистый, рыжеватый, вихрастый молодой человек в заломленной на затылок клетчатой кепке – был в ковбойке, жеваных белых брюках и в черных тапочках.
(Михаил Булгаков. «Мастер и Маргарита»).

P.S. Но если уж брать в пример классиков, то, честно говоря, у них все относительно... Почитайте, к примеру, начало того же «Собачьего сердца». Хватит одной первой страницы. Ну что, кто мне скажет, какая там фокализация? От какого лица?

Больше полезного для писателей в группе "Книжное измерение" https://vk.com/clubbookdimension