— Да, в самом деле, — спохватился Дерек и всё-таки озвучил цель визита: — Я и хотел... — он слегка нахмурился, но подробностей его мимики в рассветном сумраке было не разглядеть. — Отплыть с вами, — выразил, наконец, он, и тут же поспешно добавил, испугавшись, что его неправильно поймут: — Я заплачу!
Этрэн сморгнул, связывая в одно все странные детали — неожиданное появление, мрачность, синяк в пол-лица, «свой собственный» и желание отплыть — и сделал выводы, поразительно близкие к истинным событиям. Интуиция и быстрая соображалка редко его подводили; и в этот раз он успел в пять секунд сообразить не только причины, но и возможные выгоды или невыгоды такого предприятия. Вторые заставили его помрачнеть и с некоторой даже холодностью уточнить:
— И не придётся ли нам после этого удирать от всего ньонского флота, господин Свой-собственный?
На лице Дерека проскользнула оскорблённость, отчётливо читаемая даже в зыбком свете ещё не вставшего над горизонтом солнца.
— Он не знает и не узнает, — сухо обрисовал он своё видение ситуации. — Я позаботился об этом.
Ненадолго повисла тишина. Этрэн колебался. Связываться с ньонским владыкой не хотелось, и можно ли доверять словам просителя, который от этого ньонского владыки удирает, — тот ещё вопрос. Впрочем, за те несколько встреч, что между ними произошли, Дерек произвёл на него впечатление умного человека, да и местные знакомцы отзывались о нём так.
Ситуация была сомнительная, а Этрэн привык в таких случаях полагаться больше на интуицию, чем на аналитические выкладки. Краем глаза — не желая смутить собеседника прямым разглядыванием — он отметил помятый внешний вид последнего, нервные пальцы, сильно сжимающие кулёк из куртки, в которую что-то было завёрнуто, отчаянные попытки спрятать в тени пострадавшую часть лица.
— Пойдёмте скорее, вас не должны видеть, — решил, наконец, Этрэн, резво выдвигаясь к пристани.
— Я... — попытался было сказать что-то едва поспевающий за его стремительным шагом Дерек, но был перебит:
— Решим все вопросы на корабле.
Рассветало, и порт начинал просыпаться. Медлить было опасно — разукрашенная синяком физиономия Дерека была слишком приметна.
Несмотря на скорость передвижения, Этрэн умудрялся ещё и поглядывать по сторонам, убеждаясь в отсутствии любопытных праздношатающихся. Так, вон там на ящике поглощает свой нехитрый завтрак грузчик — нет, этому не до них, вон как занят своей лепёшкой. Неподалёку трётся бездомный мальчишка — ага, приглядывается к дверям храма в надежде, что что-то обломится, этому тоже не до них. Прохожий справа... слишком далеко, да и между ним и довольно щуплым Дереком как раз вышагивает вполне себе массивный Этрэн, едва ли что разглядишь.
— Давайте, давайте, и сразу внутрь! — подтолкнул он Дерека на трап и ещё раз, прищурившись, оглядел пристань и порт.
Коварных соглядатаев не обнаружил. Верфь начинала работать несколько позже, торговая площадь раскинется только через пару часов, а для ночных прогулок в городе найдутся места поинтереснее.
Взойдя на борт, Этрэн оглядел также и корабли вокруг: тёмные, пустые, они покачивались на волнах, с убранными парусами, иные — со следами ведущихся работ по починке. Даже если на одном из них и были часовые или рабочие, издалека подробностей не разглядишь, да и кому какое дело — грузятся анжельские купцы на свой неф, и всё тут, чего к ним приглядываться.
— Все? — уточнил Этрэн у капитана, который следил за тем, чтобы не забыть кого на берегу.
— Так точно, господин Дранкар! — бодро отрапортовал тот.
Несмотря на ранний час, он был собран и готов к работе.
— Тогда отчаливайте, — кивнул Этрэн и резво направился на ют. Прихватив там Дерека, он решительным жестом повлёк его за собой — в расположенную тут же маленькую кают-компанию. Сидевший там за столом с книгой офицер по знаку начальства понятливо кивнул и вышел на верхнюю палубу.
— Подозреваю, что вы не успели позавтракать, — самым светским тоном заметил Этрэн, доставая из продуктового шкафа кое-какую снедь и умело сооружая из неё бутерброды. — Так что сперва — завтрак, потом — разговор.
— Спасибо, — совершенно смутился Дерек, только сейчас осознавший, что ужасно голоден.
Он попытался вспомнить, когда ел в последний раз, — кажется, это было в полдень? После совета вроде, да?
Пока гость утолял голод, Этрэн времени даром не терял: достал из другого шкафа какую-то карту и разложил её на своей части стола.
Карта была приятная — чёткая, яркая, выполненная на дорогом пергаменте. Водить по ней пальцем было одно удовольствие, и именно поэтому Этрэн так и делал, хотя особой нужды в этом не было: путь ему был прекрасно знаком, да и не он занимался навигацией. Однако ж время трапезы нужно было чем-то занять, поэтому он и занял, с большим удовольствием разглядывая тщательно прорисованный берег, любовно выведенные каллиграфические названия и чёткие, радующие глаз, значки.
Краем глаза отметив, что Дерек позавтракал, Этрэн с некоторым сожалением отложил карту и начал разговор:
— Ну что, господин Свой-собственный, — довольно дружелюбно подался он к собеседнику. — Рассказывайте!
Глаза его горели теплом и любопытством. Разглядывая карту, он успел уже взвесить внутри себя все «за» и «против» и прийти к промежуточным выводам, которые вызвали в нём некоторый азарт: он подумал, что беглый ньонский ординарец может стать неплохим приобретением, если пристроить его к делу, и теперь хотел выяснить, каковы вообще планы этого ординарца и как именно эти планы можно использовать в своих целях.
Пристраивать людей к делу было любимым занятием Этрэна Дранкара — даже более любимым, чем собственно торговля.
4. Как продать себя, не предавая себя?
Дерек растерянно моргнул, глядя на анжельца перед собой.
Начинался самый тяжёлый этап переговоров — торги — и перед Дереком во всю ширь встал вопрос, как и что рассказать, чтобы произвести о себе благоприятное впечатление и доказать свою полезность. Сбежать в Анджелию — это же ещё даже и не полдела. Устроиться там — вот что гораздо сложнее.
— Вы ведь держите путь в Аньтье? — уточнил Дерек, чтобы с чего-то начать разговор.
— Именно, — степенно кивнул Этрэн.
В глазах его мелькнули мечтательные искорки. Аньтье был его родным городом, небольшим портом на южном побережье Анджелии, почти на границе с Джотандой — то есть, максимально удалённый от Ньона.
Дерек не был ремесленником; многочисленные обязанности, которые он исполнял при Грэхарде, принадлежали в основном к сфере управления и документооборота. Чтобы претендовать на должность такого типа, нужно было иметь рекомендации, и в настоящий момент единственным человеком, который мог бы отрекомендовать Дерека в Аньтье, был, собственно, Этрэн.
Оба понимали, что это выходит за рамки чисто денежного «я плачу вам за место на вашем корабле» и вступает в сферу «услуга за услугу».
Главным и, пожалуй, единственным пригодным для этого контекста капиталом Дерека была информированность. Он обладал столь полным набором сведений обо всех планах ньонского владыки, что его с руками оторвали бы что при дворе ниийского короля, что в анжельском Парламенте, что в даркийском правительстве.
— И из Аньтье вы планируете в столицу? — непринуждённо уточнил Этрэн, внутри своей головы раскручивая именно цепочку такого типа.
Ответный взгляд, полный самого искреннего недоумения, говорил либо о большом актёрском таланте, либо о том, что такой вариант собеседник не просто не рассматривал — вообще не предполагал.
— Зачем?.. — спросил было Дерек, не сразу осознав подоплёку вопроса, но тут же до него дошло, и он мучительно покраснел и открестился: — Нет, я планирую устроиться в Аньтье.
Этрэн слегка приподнял брови. Его любопытство усилилось.
Откинувшись на спинку стула, он, глядя в потолок каюты, деланно безразлично отметил:
— Это, конечно, не моё дело, но правитель Аньтье не заинтересован в политических беженцах из Ньона, — бросив беглый и острый взгляд на собеседника, он снова обратил взор к потолку.
Дерек дёрнулся, машинально подтягивая манжеты рубашки пониже. Под рубашкой, на запястьях, были расположены вполне себе характерные татуировки, которые утверждали, что никакой он не свой собственный, а не вполне законных основаниях принадлежащий Грэхарду из рода Раннидов.
Поэтому даже до гордого звания «политического беженца» он, определённо, не дотягивал. По ньонским законам, он мог бы считать свободным гражданином Ньона только при наличии подтверждающего документа, подписанного Грэхардом, а такого документа у него никогда и не было.
Дёрганья собеседника Этрэн расценил правильно, но скрыть своё удивление сумел.
«До чего же любопытно», — подумал он, рассматривая так неожиданно свалившегося на него субъекта и мысленно предлагая жене поудивляться вместе с ним, что происходит в голове у владыки Ньона и как он умудрился сперва сделать раба своим доверенным лицом, а после довести его до такого состояния, чтобы тот сбежал со всеми его секретами.
Последнее соображение вызвало у Этрэна серьёзную тревогу: на месте ньонского владыки он приложил бы все усилия, чтобы изловить беглеца раньше, чем он успеет эти секреты выдать.
С минуту стояла тишина, за время которой Этрэн взвешивал и перебирал в голове решения.
— Нда, — резюмировал он свои размышления, — лучше бы, господин Свой-собственный, чтобы в Аньтье о предыдущих вехах вашей биографии не узнали.
Дерек слегка усмехнулся и подтвердил:
— Я и не собираюсь об этом болтать.
У Этрэна начала вырисовываться в голове интрига, но он ещё не был уверен, что сидящий перед ним человек именно таков, как ему показалось.
Побарабанив по столу пальцами, он встал, прошёлся взад-вперёд по каюте, остановился возле начищенной медной астролябии и принялся задумчиво водить по ней пальцами.
— А что, — не оборачиваясь, равнодушным тоном спросил он, — как вы полагаете, каравеллы вашего господина нас не нагонят?
Дерек внутренне подобрался, чувствуя, что они перешли к делу, и пришло время доказывать свою ценность.
— Едва ли, — медленно ответил он. — Неф легко обставит любую каравеллу, если уходить по ветру. Вот если оснастить каравеллу прямыми парусами — тут, полагаю, у нефа нет шанса. Но пока, — подчеркнул он, — все ньонские каравеллы ходят исключительно под косым парусом.
— Но препятствий поставить прямые паруса нет? — продолжая возиться с астролябией, спросил Этрэн.
— Никаких препятствий, — заверил Дерек. — Адмирал Кьерин как раз и предлагает заменить паруса на фоке и гроте.
— Адмирал Кьерин! — резко развернулся Этрэн, обращая на собеседника взгляд глубокий и проницательный. — Правда ли, что его дочь имеет некоторое влияние на его повелительство?
Он присутствовал на приёме анжельских купцов на каравелле, и был более чем удивлён участием в этом мероприятии Эсны. Жена ньонского владыки, принимающая иноземных купцов наравне с мужем! Это событие из ряда вон выходило. Этрэн, конечно, пытался навести некоторые справки через знакомых, но источник, который сидел ныне перед ним, обладал явно более полной информацией по этому щекотливому вопросу.
Лицо Дерека закаменело. Несколько сухо он ответил:
— Это так. Владыка склонен... прислушиваться к её просьбам.
Этрэн запустил пальцы в бороду и призадумался. Эсна произвела на него самое благоприятное впечатление, и возможность завоевать её расположение и тем укрепить свои позиции в Ньоне виделась ему весьма заманчивой.
Вернувшись за стол, он наклонился к собеседнику и поинтересовался:
— Говорят, её интересуют просветительские проекты?
— Это правда, — немного настороженно ответил Дерек и торопливо прибавил: — По инициативе солнечной госпожи в столице организуют школу для девочек из бедных семей.
Брови Этрэна неудержимо поползли вверх. Вот так новости! Чтобы в дремучем патриархальном Ньоне — и устраивали такие проекты!
Пораскачивав головой, он сухо отметил:
— Полагаю, влияние госпожи на владыку куда как выше, чем об этом говорят.
Дерек повёл плечом и усмехнулся, что можно было расценить как согласие.
Постучав пальцами по столу, Этрэн продолжил допрос:
— И что бы вы, господин Свой-собственный, посоветовали анжельскому купцу, которые желает добиться расположения солнечной госпожи?
Дерек ответил ему прямым открытым взглядом и принялся рассказывать:
— Солнечная госпожа любит науки, в особенности историю. Редкая рукопись или документ приведут её в восторг. Также она весьма обеспокоена положением женщин в Ньоне, и с большим вниманием относится к Анджелии как к соседу, показывающему положительный пример в этом деле. Думаю, — он слегка склонил голову к плечу, — талантливая анжелка в качестве компаньонки была бы принята ею с восторгом. Кроме того, — продолжил он, — госпожа увлекается резьбой по дереву, и редкие породы анжельских древесин тоже станут прекрасным даром.
Прищурившись, Этрэн кивнул сам себе. Внутри него вопрос был решён однозначно в пользу нового знакомца: информация об Эсне открывала выход на новые перспективы.
— Древесина, рукописи, конечно, — покивал он, принимая к сведению. — Но компаньонка? Разве владыка допустит? — испытующе взглянул он.
Раздумчиво постучав пальцами по столу, Дерек покачал головой:
— Заслать в Цитадель шпиона вы таким образом не сумеете. Владыка склонен к паранойе, а у солнечной госпожи прекрасное чувство людей, неискренность она сразу раскусит. Но женщина, действительно заинтересованная в просветительских проектах и готовая работать над ними на благо Ньона, наверняка заинтересует солнечную. Не знаю, приблизит ли она её к себе, но, однозначно, это укрепит её симпатии к Анджелии.
Постучав себя по губам, Этрэн уточнил:
— Если не ошибаюсь, её первым супругом был господин Веймар?
Дерек кивнул и поспешно прибавил:
— Но с нынешним главой семьи она в дурных отношениях.
Этрэн поморщился:
— С ним и мы в дурных отношениях.
Уложив внутри своей головы полученные сведения, он окончательно перевёл беглого ординарца в список удачных приобретений. Оставалось уяснить, что он за человек, чтобы делать выводы о том, как и куда его можно пристроить.
— Что ж, — резюмировал свои мысли Этрэн и резким движением придвинул к себе забытую было карту. — Остаётся прояснить только один вопрос.
Развернув карту к собеседнику, он с непроницаемым выражением лица спросил:
— Правда ли, что его повелительство планирует захватить Кес?
По враз закаменевшему лицу Дерека он понял — правда.
Кес был одним из островов Многоземного моря. Формально он принадлежал Сиру, но пользовался почти полной автономией и служил перевалочным пунктом для анжельских, ниийский и ньонских судов. В настоящий момент наблюдалось некоторое равновесие, которое устраивало все три стороны. Если же Кес станет ньонским, это существенно изменит соотношение сил.
Хотя Грэхард по большей части был занят проработкой кампаний против Мариана, про морские бои он тоже не забывал. Захват Кеса планировался уже несколько лет, но подготовка к нему шла медленно и тайно. Этрэн разжился кое-какими слухами через ньонских знакомых, но слухи эти были слишком зыбкими и неопределёнными, что внушало тревогу и не давало никакой уверенности.
— Мне ничего об этом неизвестно, — сквозь зубы открестился Дерек. — Его повелительство не обсуждал со мной своих военных планов.
Этрэн сморгнул, связывая в одно все странные детали — неожиданное появление, мрачность, синяк в пол-лица, «свой собственный» и желание отплыть — и сделал выводы, поразительно близкие к истинным событиям. Интуиция и быстрая соображалка редко его подводили; и в этот раз он успел в пять секунд сообразить не только причины, но и возможные выгоды или невыгоды такого предприятия. Вторые заставили его помрачнеть и с некоторой даже холодностью уточнить:
— И не придётся ли нам после этого удирать от всего ньонского флота, господин Свой-собственный?
На лице Дерека проскользнула оскорблённость, отчётливо читаемая даже в зыбком свете ещё не вставшего над горизонтом солнца.
— Он не знает и не узнает, — сухо обрисовал он своё видение ситуации. — Я позаботился об этом.
Ненадолго повисла тишина. Этрэн колебался. Связываться с ньонским владыкой не хотелось, и можно ли доверять словам просителя, который от этого ньонского владыки удирает, — тот ещё вопрос. Впрочем, за те несколько встреч, что между ними произошли, Дерек произвёл на него впечатление умного человека, да и местные знакомцы отзывались о нём так.
Ситуация была сомнительная, а Этрэн привык в таких случаях полагаться больше на интуицию, чем на аналитические выкладки. Краем глаза — не желая смутить собеседника прямым разглядыванием — он отметил помятый внешний вид последнего, нервные пальцы, сильно сжимающие кулёк из куртки, в которую что-то было завёрнуто, отчаянные попытки спрятать в тени пострадавшую часть лица.
— Пойдёмте скорее, вас не должны видеть, — решил, наконец, Этрэн, резво выдвигаясь к пристани.
— Я... — попытался было сказать что-то едва поспевающий за его стремительным шагом Дерек, но был перебит:
— Решим все вопросы на корабле.
Рассветало, и порт начинал просыпаться. Медлить было опасно — разукрашенная синяком физиономия Дерека была слишком приметна.
Несмотря на скорость передвижения, Этрэн умудрялся ещё и поглядывать по сторонам, убеждаясь в отсутствии любопытных праздношатающихся. Так, вон там на ящике поглощает свой нехитрый завтрак грузчик — нет, этому не до них, вон как занят своей лепёшкой. Неподалёку трётся бездомный мальчишка — ага, приглядывается к дверям храма в надежде, что что-то обломится, этому тоже не до них. Прохожий справа... слишком далеко, да и между ним и довольно щуплым Дереком как раз вышагивает вполне себе массивный Этрэн, едва ли что разглядишь.
— Давайте, давайте, и сразу внутрь! — подтолкнул он Дерека на трап и ещё раз, прищурившись, оглядел пристань и порт.
Коварных соглядатаев не обнаружил. Верфь начинала работать несколько позже, торговая площадь раскинется только через пару часов, а для ночных прогулок в городе найдутся места поинтереснее.
Взойдя на борт, Этрэн оглядел также и корабли вокруг: тёмные, пустые, они покачивались на волнах, с убранными парусами, иные — со следами ведущихся работ по починке. Даже если на одном из них и были часовые или рабочие, издалека подробностей не разглядишь, да и кому какое дело — грузятся анжельские купцы на свой неф, и всё тут, чего к ним приглядываться.
— Все? — уточнил Этрэн у капитана, который следил за тем, чтобы не забыть кого на берегу.
— Так точно, господин Дранкар! — бодро отрапортовал тот.
Несмотря на ранний час, он был собран и готов к работе.
— Тогда отчаливайте, — кивнул Этрэн и резво направился на ют. Прихватив там Дерека, он решительным жестом повлёк его за собой — в расположенную тут же маленькую кают-компанию. Сидевший там за столом с книгой офицер по знаку начальства понятливо кивнул и вышел на верхнюю палубу.
— Подозреваю, что вы не успели позавтракать, — самым светским тоном заметил Этрэн, доставая из продуктового шкафа кое-какую снедь и умело сооружая из неё бутерброды. — Так что сперва — завтрак, потом — разговор.
— Спасибо, — совершенно смутился Дерек, только сейчас осознавший, что ужасно голоден.
Он попытался вспомнить, когда ел в последний раз, — кажется, это было в полдень? После совета вроде, да?
Пока гость утолял голод, Этрэн времени даром не терял: достал из другого шкафа какую-то карту и разложил её на своей части стола.
Карта была приятная — чёткая, яркая, выполненная на дорогом пергаменте. Водить по ней пальцем было одно удовольствие, и именно поэтому Этрэн так и делал, хотя особой нужды в этом не было: путь ему был прекрасно знаком, да и не он занимался навигацией. Однако ж время трапезы нужно было чем-то занять, поэтому он и занял, с большим удовольствием разглядывая тщательно прорисованный берег, любовно выведенные каллиграфические названия и чёткие, радующие глаз, значки.
Краем глаза отметив, что Дерек позавтракал, Этрэн с некоторым сожалением отложил карту и начал разговор:
— Ну что, господин Свой-собственный, — довольно дружелюбно подался он к собеседнику. — Рассказывайте!
Глаза его горели теплом и любопытством. Разглядывая карту, он успел уже взвесить внутри себя все «за» и «против» и прийти к промежуточным выводам, которые вызвали в нём некоторый азарт: он подумал, что беглый ньонский ординарец может стать неплохим приобретением, если пристроить его к делу, и теперь хотел выяснить, каковы вообще планы этого ординарца и как именно эти планы можно использовать в своих целях.
Пристраивать людей к делу было любимым занятием Этрэна Дранкара — даже более любимым, чем собственно торговля.
Глава четвертая
4. Как продать себя, не предавая себя?
Дерек растерянно моргнул, глядя на анжельца перед собой.
Начинался самый тяжёлый этап переговоров — торги — и перед Дереком во всю ширь встал вопрос, как и что рассказать, чтобы произвести о себе благоприятное впечатление и доказать свою полезность. Сбежать в Анджелию — это же ещё даже и не полдела. Устроиться там — вот что гораздо сложнее.
— Вы ведь держите путь в Аньтье? — уточнил Дерек, чтобы с чего-то начать разговор.
— Именно, — степенно кивнул Этрэн.
В глазах его мелькнули мечтательные искорки. Аньтье был его родным городом, небольшим портом на южном побережье Анджелии, почти на границе с Джотандой — то есть, максимально удалённый от Ньона.
Дерек не был ремесленником; многочисленные обязанности, которые он исполнял при Грэхарде, принадлежали в основном к сфере управления и документооборота. Чтобы претендовать на должность такого типа, нужно было иметь рекомендации, и в настоящий момент единственным человеком, который мог бы отрекомендовать Дерека в Аньтье, был, собственно, Этрэн.
Оба понимали, что это выходит за рамки чисто денежного «я плачу вам за место на вашем корабле» и вступает в сферу «услуга за услугу».
Главным и, пожалуй, единственным пригодным для этого контекста капиталом Дерека была информированность. Он обладал столь полным набором сведений обо всех планах ньонского владыки, что его с руками оторвали бы что при дворе ниийского короля, что в анжельском Парламенте, что в даркийском правительстве.
— И из Аньтье вы планируете в столицу? — непринуждённо уточнил Этрэн, внутри своей головы раскручивая именно цепочку такого типа.
Ответный взгляд, полный самого искреннего недоумения, говорил либо о большом актёрском таланте, либо о том, что такой вариант собеседник не просто не рассматривал — вообще не предполагал.
— Зачем?.. — спросил было Дерек, не сразу осознав подоплёку вопроса, но тут же до него дошло, и он мучительно покраснел и открестился: — Нет, я планирую устроиться в Аньтье.
Этрэн слегка приподнял брови. Его любопытство усилилось.
Откинувшись на спинку стула, он, глядя в потолок каюты, деланно безразлично отметил:
— Это, конечно, не моё дело, но правитель Аньтье не заинтересован в политических беженцах из Ньона, — бросив беглый и острый взгляд на собеседника, он снова обратил взор к потолку.
Дерек дёрнулся, машинально подтягивая манжеты рубашки пониже. Под рубашкой, на запястьях, были расположены вполне себе характерные татуировки, которые утверждали, что никакой он не свой собственный, а не вполне законных основаниях принадлежащий Грэхарду из рода Раннидов.
Поэтому даже до гордого звания «политического беженца» он, определённо, не дотягивал. По ньонским законам, он мог бы считать свободным гражданином Ньона только при наличии подтверждающего документа, подписанного Грэхардом, а такого документа у него никогда и не было.
Дёрганья собеседника Этрэн расценил правильно, но скрыть своё удивление сумел.
«До чего же любопытно», — подумал он, рассматривая так неожиданно свалившегося на него субъекта и мысленно предлагая жене поудивляться вместе с ним, что происходит в голове у владыки Ньона и как он умудрился сперва сделать раба своим доверенным лицом, а после довести его до такого состояния, чтобы тот сбежал со всеми его секретами.
Последнее соображение вызвало у Этрэна серьёзную тревогу: на месте ньонского владыки он приложил бы все усилия, чтобы изловить беглеца раньше, чем он успеет эти секреты выдать.
С минуту стояла тишина, за время которой Этрэн взвешивал и перебирал в голове решения.
— Нда, — резюмировал он свои размышления, — лучше бы, господин Свой-собственный, чтобы в Аньтье о предыдущих вехах вашей биографии не узнали.
Дерек слегка усмехнулся и подтвердил:
— Я и не собираюсь об этом болтать.
У Этрэна начала вырисовываться в голове интрига, но он ещё не был уверен, что сидящий перед ним человек именно таков, как ему показалось.
Побарабанив по столу пальцами, он встал, прошёлся взад-вперёд по каюте, остановился возле начищенной медной астролябии и принялся задумчиво водить по ней пальцами.
— А что, — не оборачиваясь, равнодушным тоном спросил он, — как вы полагаете, каравеллы вашего господина нас не нагонят?
Дерек внутренне подобрался, чувствуя, что они перешли к делу, и пришло время доказывать свою ценность.
— Едва ли, — медленно ответил он. — Неф легко обставит любую каравеллу, если уходить по ветру. Вот если оснастить каравеллу прямыми парусами — тут, полагаю, у нефа нет шанса. Но пока, — подчеркнул он, — все ньонские каравеллы ходят исключительно под косым парусом.
— Но препятствий поставить прямые паруса нет? — продолжая возиться с астролябией, спросил Этрэн.
— Никаких препятствий, — заверил Дерек. — Адмирал Кьерин как раз и предлагает заменить паруса на фоке и гроте.
— Адмирал Кьерин! — резко развернулся Этрэн, обращая на собеседника взгляд глубокий и проницательный. — Правда ли, что его дочь имеет некоторое влияние на его повелительство?
Он присутствовал на приёме анжельских купцов на каравелле, и был более чем удивлён участием в этом мероприятии Эсны. Жена ньонского владыки, принимающая иноземных купцов наравне с мужем! Это событие из ряда вон выходило. Этрэн, конечно, пытался навести некоторые справки через знакомых, но источник, который сидел ныне перед ним, обладал явно более полной информацией по этому щекотливому вопросу.
Лицо Дерека закаменело. Несколько сухо он ответил:
— Это так. Владыка склонен... прислушиваться к её просьбам.
Этрэн запустил пальцы в бороду и призадумался. Эсна произвела на него самое благоприятное впечатление, и возможность завоевать её расположение и тем укрепить свои позиции в Ньоне виделась ему весьма заманчивой.
Вернувшись за стол, он наклонился к собеседнику и поинтересовался:
— Говорят, её интересуют просветительские проекты?
— Это правда, — немного настороженно ответил Дерек и торопливо прибавил: — По инициативе солнечной госпожи в столице организуют школу для девочек из бедных семей.
Брови Этрэна неудержимо поползли вверх. Вот так новости! Чтобы в дремучем патриархальном Ньоне — и устраивали такие проекты!
Пораскачивав головой, он сухо отметил:
— Полагаю, влияние госпожи на владыку куда как выше, чем об этом говорят.
Дерек повёл плечом и усмехнулся, что можно было расценить как согласие.
Постучав пальцами по столу, Этрэн продолжил допрос:
— И что бы вы, господин Свой-собственный, посоветовали анжельскому купцу, которые желает добиться расположения солнечной госпожи?
Дерек ответил ему прямым открытым взглядом и принялся рассказывать:
— Солнечная госпожа любит науки, в особенности историю. Редкая рукопись или документ приведут её в восторг. Также она весьма обеспокоена положением женщин в Ньоне, и с большим вниманием относится к Анджелии как к соседу, показывающему положительный пример в этом деле. Думаю, — он слегка склонил голову к плечу, — талантливая анжелка в качестве компаньонки была бы принята ею с восторгом. Кроме того, — продолжил он, — госпожа увлекается резьбой по дереву, и редкие породы анжельских древесин тоже станут прекрасным даром.
Прищурившись, Этрэн кивнул сам себе. Внутри него вопрос был решён однозначно в пользу нового знакомца: информация об Эсне открывала выход на новые перспективы.
— Древесина, рукописи, конечно, — покивал он, принимая к сведению. — Но компаньонка? Разве владыка допустит? — испытующе взглянул он.
Раздумчиво постучав пальцами по столу, Дерек покачал головой:
— Заслать в Цитадель шпиона вы таким образом не сумеете. Владыка склонен к паранойе, а у солнечной госпожи прекрасное чувство людей, неискренность она сразу раскусит. Но женщина, действительно заинтересованная в просветительских проектах и готовая работать над ними на благо Ньона, наверняка заинтересует солнечную. Не знаю, приблизит ли она её к себе, но, однозначно, это укрепит её симпатии к Анджелии.
Постучав себя по губам, Этрэн уточнил:
— Если не ошибаюсь, её первым супругом был господин Веймар?
Дерек кивнул и поспешно прибавил:
— Но с нынешним главой семьи она в дурных отношениях.
Этрэн поморщился:
— С ним и мы в дурных отношениях.
Уложив внутри своей головы полученные сведения, он окончательно перевёл беглого ординарца в список удачных приобретений. Оставалось уяснить, что он за человек, чтобы делать выводы о том, как и куда его можно пристроить.
— Что ж, — резюмировал свои мысли Этрэн и резким движением придвинул к себе забытую было карту. — Остаётся прояснить только один вопрос.
Развернув карту к собеседнику, он с непроницаемым выражением лица спросил:
— Правда ли, что его повелительство планирует захватить Кес?
По враз закаменевшему лицу Дерека он понял — правда.
Кес был одним из островов Многоземного моря. Формально он принадлежал Сиру, но пользовался почти полной автономией и служил перевалочным пунктом для анжельских, ниийский и ньонских судов. В настоящий момент наблюдалось некоторое равновесие, которое устраивало все три стороны. Если же Кес станет ньонским, это существенно изменит соотношение сил.
Хотя Грэхард по большей части был занят проработкой кампаний против Мариана, про морские бои он тоже не забывал. Захват Кеса планировался уже несколько лет, но подготовка к нему шла медленно и тайно. Этрэн разжился кое-какими слухами через ньонских знакомых, но слухи эти были слишком зыбкими и неопределёнными, что внушало тревогу и не давало никакой уверенности.
— Мне ничего об этом неизвестно, — сквозь зубы открестился Дерек. — Его повелительство не обсуждал со мной своих военных планов.
