А потому, пожалуйста, скажите, сколько стоит гусь. У меня не так чтобы много денег с собой, но кое-что есть. Могу, в случае чего, из города привезти.
– Пятнадцать рублей, – высунулась из окна женщина лет, наверно, пятидесяти. – И это вполне по-божески, если что! Весу в нём никак не меньше пяти кило.
– Го-гораздо больше, – гордо заявил гусь, и Агата только вздохнула.
– Гогоша, прекращай, – сказала она. – Цену надо сбивать, а не поднимать! Хорошо ещё, она тебя не слышит…
Зоя заинтересовалась:
– Это вот так со стороны и выглядит? Когда ведьма со своим питомцем общается?
– Так и выглядит, – подтвердила Агата, – хотя слышала, что некоторые умеют и без слов. Но ведьма и фамильяр определённо всегда понимают друг друга. Кроме того, фамильяр делается умнее обычного животного, а ещё живёт гораздо дольше.
И украдкой вздохнула. А ещё животное принимает на себя удар. Иногда единственный в его жизни, потому что смертельный. Любая беда – болезнь, проклятие другой ведьмы, тяжёлая травма…
– Прямо как по Гоголю, – сказала Зоя. – Ну, где кошку ранили, а наутро глядь – ведьма с такой же раной.
В её голосе слышалось сомнение.
Костя только иронически улыбнулся:
– А кто-то же говорил, что во всю эту магию не верит.
– Ну да, похоже на то, будто сумасшедшая с гусем говорит, – не слишком-то деликатно ответила Зоя.
– А больше на селе таких сумасшедших будто бы нет? – уточнила Агата.
– Врать не буду: сама не видала, – сказала Зоя. – Ещё вопросы будут? Мне ужин собирать надо, сейчас отец и брат с фермы придут.
– Будут, – оживилась Агата, – будут! Ваш брат, как известно, посватался к Алёне Алтын.
– Было дело, – кивнула Стрельцова. – Хотя «посватался» - это как-то больно громко сказано. Кирька то с одной девчонкой, то с другой до Алёнки гулял. А тут вдруг остепениться решил, сказал – женится.
– Ага, – довольная, сказала Агата. – Другие девчонки – это кто? Местные?
– Да, с городскими его вроде не видала, – ответила Зоя. – А вот с Таней Акимушкиной или с Ириной Бажановой – да постоянно. С Иркой они раза три то сходились, то расходились. Вот в мае в последний раз. Кирька как дурной за нею бегал, глаза шальные. У него всегда так: ходит то с одной, то с другой, целуется, а потом раз – и к Ирке перебегает.
– Ага, – сказала Агата снова. – Очень хорошо. Ну, спасибо вам, Зоя, и за хлеб, и за молоко. Деньги за гуся я занесу. Пятнадцать рублей, да?
На самом деле у Агаты было рублей десять, и то половина – мелочью. Но она подумала, что дело-то уже почти раскрыто, можно будет по-быстрому съездить в Краснокаменку и там у бабушки или мамы попросить недостающее. Бабушка – ведьма, она должна понять…
– Я у матери уточню, пятнадцать или сколько, – хитро сказала Зоя. – Не хочется продешевить.
– А спекулировать хочется? – коварно спросил Костя. – Думаете, сложно съездить на Колхозный рынок и узнать стоимость живого гуся?
– Ладно, пятнадцать так пятнадцать, – нехотя согласилась Стрельцова. – Но матери я всё равно скажу. Гусей она держит, не я.
(Костя)
– На сегодня всё, – сказала Агата устало.
Они возвращались уже знакомой улочкой в дом ведьмы. Гусь остался у Стрельцовых, со своей гусиной семьёй.
– Как это – всё? – не понял Костя. – А как же Ирина Бажанова? Не будем её проверять?
– Погоди, – ответила девушка. – Во-первых, давай поужинаем. Я есть хочу! Как ты думаешь, если мы немного позаимствуем с огорода Галины, нас не проклянут?
– Тебе виднее, – сказал инквизитор. – А во-вторых?
– Во-вторых, давай подведём итоги: что узнали, кого подозреваем.
– Ксению Бажанову подозреваем, – терпеливо сказал Костя.
Агата толкнула калитку дома Спиваковой, потому что у инквизитора руки были заняты угощением. От домашнего хлеба пахло очень вкусно, банка со сметаной холодила ладонь. Но оттого, что предстояла ещё одна совместная трапеза с ведьмой, а потом ещё и ночёвка с нею под одной крышей, делалось немного не по себе.
«Ты ведь понимаешь, к чему это может привести?»
Нет, Костя не понимал. Осознавал, что ведьма может его как-то обмануть, а он будет бессилен – но до конца не представлял всех последствий.
– Я бы не была так уверена в том, что она единственный подозреваемый, – сказала Агата, отворяя незапертую дверь.
– Послушай, я отсюда без ведьмы не уеду. Это моё первое задание, – предупредил Костя, входя в уже знакомую кухоньку.
– Какое задание? – раздался неожиданный вопрос, заданный чужим голосом.
Ноги и руки, и всё тело Кости сами собой приняли боевую стойку. Ладони стали горячими и сухими, глаза стали видеть предельно чётко. Он не мог не заметить, что и ведьма собралась, сконцентрировалась.
– Кто здесь? А ну замри, – приказала она, – чтоб тебе счастья три года не видать, если не повинуешься.
– Ничего себе у городских ведьм повадочки, – лениво ответили со скамейки под окном.
А так как в это самое окно сейчас заглядывало закатное солнце, все ещё яркое и горячее, Костя и Агата видели только силуэт сидящего.
Хорошо, что фуражку форменную они хорошо разглядели и руки опустили.
– Обратный ход заклятью, – буркнула Агата.
– Это лишнее, – усмехнулся представитель закона и порядка. – Участковый инспектор, младший лейтенант Анисимов.
(Костя)
– Иван? – Костя позволил себе осторожную, слегка натянутую улыбку.
Много вопросов. К примеру, как он зашёл незамеченным. Вещи у калитки не тронул, следов никаких на крыльце не оставил. Опять же, без страха вошёл в дом ведьмы. Говорит, что заклятие Агаты отменять – как там? – лишнее.
И ещё сова. Она лежала на кухонном столе перед участковым.
– Иван Фёдорович, – кивнул младший лейтенант.
Был он молодой и не то чтобы особо молодцеватый. Так, наверное, мог бы выглядеть взрослый внук деревенского милиционера Анискина из кино. И даже фамилия похожа! Невысокий, худощавый, с выгоревшим русым чубом над загорелым лбом. Серо-голубая форменная рубашка с короткими рукавами была расстегнута на одну пуговичку по случаю вечерней духоты.
– Очень приятно, товарищ участковый, – сказал Костя. – Меня зовут Константин Белкин, инквизитор, кхм… Стажёр. В звании старшего сержанта внутренних магических дел.
– Это мне уже известно. И то, что вы приехали с ведьмой-напарницей, что выглядит очень странно, я тоже знаю. Где вас носило, я даже не спрашиваю, потому что этот хлеб узнаю даже с закрытыми глазами, по запаху. Зоя пекла, – блеснул дедуктивными способностями участковый. – Что до ведьминых проклятий, так у меня от инквизиторов грамотка на это имеется. Об неё какое хоть проклятие отлетит, куда уж вашему простому «замри», девушка.
В конце этой речи Косте Векше послышалось почти мальчишечье бахвальство. Если бы милиционер знал, что инквизиторы буквально не глядя ставят на «грамотки» отводящие ведьмовскую энергию печати, которые очень быстро перестают действовать, то наверняка был бы не так самоуверен. И хранила его от воздействия чар разве что уверенность в неуязвимости. Или недостаток опыта в таких делах у Агаты. Девушка явно была слишком добра для ведьмы. Вон как она возилась с животными и как осторожно говорила со студентками! Другая давно бы прокляла вредных девчонок…
– Очень хорошо, что у вас грамотка, а то я вечно боюсь навредить кому-нибудь сгоряча, – с облегчением вздохнула Агата и села за стол. – Что ж, раз вы пришли, давайте-ка я заявление вам подам. Покушение на убийство Галины Спиваковой.
– Это которая, по слухам, в окна в виде кошки лазает? – приподнял выгоревшие брови Иван Анисимов. – Отчего же вы считаете, что имело место именно убийство?
– Вот вы сову зачем с улицы принесли и на стол положили? – спросила в ответ Агата. – Не как улику?
– Нет, – серьёзно сказал участковый, – сову я на стол положил, потому что это факт свершившегося преступления. Охота у нас тут строго в отведённых местах в строго отведённое время, к тому же совы – птицы не подлежащие отстрелу. И это я ещё не уточнял, краснокнижная она или так, обыкновенная.
– Это неясыть серая, она в Красную книгу точно не занесена, – ответила Агата тоном отличницы. Не знать вот, что она ведьма и вообще хулиганка, так поверишь!
– Ну все равно, – покачал головой участковый. – Вам следовало тело совы этой оставить на месте, где нашли. Чтобы я изучил место преступления. Понял, откуда стреляли в неё. Потому что иначе как я найду, кто это сделал и наложу административное взыскание на виновного?
Костя и Агата переглянулись. Похоже, Иван Федорович Анисимов, несмотря на то, что вряд ли был сильно старше, имел к своей службе очень серьёзный подход. Основательный. Вот только повезло ли им с этим или не слишком?
– Сова – это полбеды. Убит человек. Галина Спивакова, – сказала Агата.
– По моим сведениям, уличённая в проникновении в чужое жилище, пенсионерка Спивакова покинула местожительства, отбыв в неизвестном направлении, – сказал участковый. – Если вы обладаете иными сведениями, я требую доказательств.
– Каких вам ещё доказательств? – указывая на птичий труп, завопила ведьма.
– Вы, гражданка, зачем кричите? – спросил Иван Фёдорович. – Каких, по-вашему, доказательств будет достаточно, чтобы открыть дело об убийстве? Это ведь из райцентра следователя надо будет вызванивать. И что я ему предъявить должен? Труп совы и ваши голословные утверждения? Если вы говорите, что Спивакову убили, то дайте хоть что-нибудь. Место преступления, орудие преступление, мотив… И, наконец, тело жертвы преступления. Ну или что-то, что указывает на его сокрытие. Есть у вас хоть что-нибудь, гражданочка? Фамилию, кстати, вы мне так и не назвали, документики не показали.
Девушка растерялась, осеклась.
– Я Агата Кирина, – сказала она сдавленным голосом. – И видите, тут такое дело. Если будет тело Спиваковой, то только через три дня. И как только оно появится, вот прямо там, где была сова – нужен будет ведьмовский ритуал, чтобы вернуть Галину к жизни. Если хотите, можете присутствовать.
Костя счёл нужным добавить:
– Лично я как инквизитор буду контролировать всё от и до.
– И что? – заинтересовался Анисимов.
– Если у неё получится, я буду должен открыть дело. Покушение на убийство, превышение ведьминских прав и полномочий. Найду виновную и увезу в Краснокаменку. Если у неё НЕ получится, у вас будет труп. И мы напишем заявление, найдём виновную… И придётся ещё разбираться, как она понесёт наказание. Как ведьма или как гражданка своей страны. В любом случае она…
– А кто именно? У вас и подозреваемая имеется? – спросил милиционер. – Я кое-что слышал из того, что вы там обсуждали. В любом случае, ребята, как минимум за стрельбу по совам кого-нибудь надо привлечь.
Костя про себя улыбнулся, обрадовавшись тому, что Анисимов вовлёкся в это дело. Только что было неясно, союзник у них появился или противник. А вот теперь уже точно – союзник!
– Подозреваемых у нас несколько, – сказал Костя. – Во-первых, неплохо бы проверить самих Алтынов. Нечисто там всё. Вроде как сам Николай от родственников-цыган имеет обереги от ведьм, а ведьма тем не менее к нему в дом как-то прорвалась. Во-вторых, у него есть дробовик, а сова убита дробью.
– У меня тоже есть дробовик, – кисло ухмыльнулся милиционер. – ИЖ. Будете меня подозревать, господин инквизитор?
– Какой я вам господин? – фыркнул Костя. – Или вы к тому, что инквизитор милиции не товарищ?
– Товарищ, товарищ, – сказал Анисимов, – но не друг.
– Мотив у Николая и Алёны есть: ведьм не любят. Могли выстрелить в соседку? Могли, – продолжил Векша.
– Ну допустим, – сказал участковый. – А чего тогда батюшку здешнего не подозреваете? Он пуще Алтынов не любит ведьм.
– Подозревали, – подскочила на лавке Агата, – но у него оружия нет.
– Во-третьих, Ксения Бажанова что-то недоговаривает, – выдвинул свою главную кандидатуру Костя. – Защитницу-ведьму вызвала на своё имя, а потом начала темнить. Мотив у неё точно есть: конкурентка появилась.
– Хм, – усомнился в этой версии Анисимов.
– А ещё какая-то Ирка, – заявила Агата. – Ирина Бажанова кем приходится старушке гадалке?
– Ирка? Племянница внучатая, она с родителями на другом краю деревни живёт, – Иван Фёдорович слегка нахмурился. – Но ей-то зачем в сову стрелять? У неё всё хорошо, после девятого класса в Краснокаменку уехала учиться, потом сюда вернулась, животноводом работает на ферме. У нас тут молочное хозяйство…
– У Ирки этой тоже есть мотив, – заявила Агата. – Она Кирилла Стрельцова неоднократно пыталась присушить. Но всякий раз не получалось. А тут он решил на Алёне жениться.
– Тут есть нюанс, – поднял указательный палец Анисимов. – Ирина Бажанова не ведьма и всякие присушки да превращения – это не по её части. Ну и парней у неё… Ей никого присушивать не надо, и так все липнут. Я и сам бы к ней прилип, но объективно Зоя Стрельцова лучше.
Костя, отлично помнивший, как Зоя произносила имя участкового, кивнул. Тут ему всё было ясно.
– Что до баб Ксени, отношения с Галиной Дементьевной у неё были самые добрососедские, – продолжал участковый. – Конкуренции у них быть не может: Спивакова бывший аптекарь, по травам специалист. А баб Ксеня у нас только гадает. Да и то невпопад. Какая из неё ведьма? Так что подозреваемых настоящих у вас нет, тела Спиваковой нет и быть не может. По-хорошему, уезжать вам надо. Переночуйте тут и утром на электричку. Понятно?
Агата и Костя переглянулись и кивнули.
Когда милиционер ушёл, Костя взял сову, завернул её в пустой и относительно чистый полиэтиленовый мешок, найденный в кухне на полочке. В углу он давно уже приметил крышку подпола. Вниз вела небольшая лесенка-стремянка. В подполе было холодно и довольно сухо, пахло прошлогодней картошкой. С потолка свисала на шнуре лампочка. Не найдя выключателя, Костя сперва растерялся, но потом догадался повернуть лампочку в патроне, и сощурился от яркого света.
Тут были полки, на которых красовалось несколько банок с вареньями и солениями. Галина, похоже, не особо усердствовала с запасами. Костя подвинул пару пузатых трёх-литровок с заготовками и положил сову на полку.
Вывернул лампочку, она ещё не сильно нагрелась и не обожгла пальцы, и полез наверх.
Тем временем ведьма пошарила в низеньком пузатом холодильнике, исправно работавшем на кухне. Там нашлись яйца, масло, холодная варёная картошка. В морозильной камере лежала обледенелая цыплячья тушка с ногами.
– Вопрос в том, можно ли что-то взять без спроса, – начала Агата.
– Картошка всё равно испортится, – сказал Костя. – Да и от пары яиц пенсионерка сильно не обеднеет. А больше нам и не надо. В крайнем случае, оставим ей немного денег или купим какие-нибудь продукты. Завтра поутру можно в сельпо зайти. Ну и на огороде что-нибудь поискать, раз уж такие дела.
– Заплатим, купим, оставим, – вырвалось у ведьмы. – Ты как будто больше меня уверен, что я смогу вернуть Галину.
Костя потрепал девушку по плечу. Сначала она как будто вздрогнула от невинного прикосновения, но потом чуть улыбнулась.
– Я в тебя верю, – сказал парень.
– Почему?
– Потому что мы читаем одни и те же книги.
Что-то вдруг промелькнуло в глазах Агаты, но она ничего не сказала. Просто достала из холодильника кастрюльку и маслёнку.
Картошку они порезали, кинули на сковороду и залили яйцами. Агате было непривычно управляться с керогазом, и их ужин слегка подгорел. Но то ли деревенский воздух так подействовал, то ли вечер уже обдавал прохладой, а ребята снова проголодались.
– Пятнадцать рублей, – высунулась из окна женщина лет, наверно, пятидесяти. – И это вполне по-божески, если что! Весу в нём никак не меньше пяти кило.
– Го-гораздо больше, – гордо заявил гусь, и Агата только вздохнула.
– Гогоша, прекращай, – сказала она. – Цену надо сбивать, а не поднимать! Хорошо ещё, она тебя не слышит…
Зоя заинтересовалась:
– Это вот так со стороны и выглядит? Когда ведьма со своим питомцем общается?
– Так и выглядит, – подтвердила Агата, – хотя слышала, что некоторые умеют и без слов. Но ведьма и фамильяр определённо всегда понимают друг друга. Кроме того, фамильяр делается умнее обычного животного, а ещё живёт гораздо дольше.
И украдкой вздохнула. А ещё животное принимает на себя удар. Иногда единственный в его жизни, потому что смертельный. Любая беда – болезнь, проклятие другой ведьмы, тяжёлая травма…
– Прямо как по Гоголю, – сказала Зоя. – Ну, где кошку ранили, а наутро глядь – ведьма с такой же раной.
В её голосе слышалось сомнение.
Костя только иронически улыбнулся:
– А кто-то же говорил, что во всю эту магию не верит.
– Ну да, похоже на то, будто сумасшедшая с гусем говорит, – не слишком-то деликатно ответила Зоя.
– А больше на селе таких сумасшедших будто бы нет? – уточнила Агата.
– Врать не буду: сама не видала, – сказала Зоя. – Ещё вопросы будут? Мне ужин собирать надо, сейчас отец и брат с фермы придут.
– Будут, – оживилась Агата, – будут! Ваш брат, как известно, посватался к Алёне Алтын.
– Было дело, – кивнула Стрельцова. – Хотя «посватался» - это как-то больно громко сказано. Кирька то с одной девчонкой, то с другой до Алёнки гулял. А тут вдруг остепениться решил, сказал – женится.
– Ага, – довольная, сказала Агата. – Другие девчонки – это кто? Местные?
– Да, с городскими его вроде не видала, – ответила Зоя. – А вот с Таней Акимушкиной или с Ириной Бажановой – да постоянно. С Иркой они раза три то сходились, то расходились. Вот в мае в последний раз. Кирька как дурной за нею бегал, глаза шальные. У него всегда так: ходит то с одной, то с другой, целуется, а потом раз – и к Ирке перебегает.
– Ага, – сказала Агата снова. – Очень хорошо. Ну, спасибо вам, Зоя, и за хлеб, и за молоко. Деньги за гуся я занесу. Пятнадцать рублей, да?
На самом деле у Агаты было рублей десять, и то половина – мелочью. Но она подумала, что дело-то уже почти раскрыто, можно будет по-быстрому съездить в Краснокаменку и там у бабушки или мамы попросить недостающее. Бабушка – ведьма, она должна понять…
– Я у матери уточню, пятнадцать или сколько, – хитро сказала Зоя. – Не хочется продешевить.
– А спекулировать хочется? – коварно спросил Костя. – Думаете, сложно съездить на Колхозный рынок и узнать стоимость живого гуся?
– Ладно, пятнадцать так пятнадцать, – нехотя согласилась Стрельцова. – Но матери я всё равно скажу. Гусей она держит, не я.
***
(Костя)
– На сегодня всё, – сказала Агата устало.
Они возвращались уже знакомой улочкой в дом ведьмы. Гусь остался у Стрельцовых, со своей гусиной семьёй.
– Как это – всё? – не понял Костя. – А как же Ирина Бажанова? Не будем её проверять?
– Погоди, – ответила девушка. – Во-первых, давай поужинаем. Я есть хочу! Как ты думаешь, если мы немного позаимствуем с огорода Галины, нас не проклянут?
– Тебе виднее, – сказал инквизитор. – А во-вторых?
– Во-вторых, давай подведём итоги: что узнали, кого подозреваем.
– Ксению Бажанову подозреваем, – терпеливо сказал Костя.
Агата толкнула калитку дома Спиваковой, потому что у инквизитора руки были заняты угощением. От домашнего хлеба пахло очень вкусно, банка со сметаной холодила ладонь. Но оттого, что предстояла ещё одна совместная трапеза с ведьмой, а потом ещё и ночёвка с нею под одной крышей, делалось немного не по себе.
«Ты ведь понимаешь, к чему это может привести?»
Нет, Костя не понимал. Осознавал, что ведьма может его как-то обмануть, а он будет бессилен – но до конца не представлял всех последствий.
– Я бы не была так уверена в том, что она единственный подозреваемый, – сказала Агата, отворяя незапертую дверь.
– Послушай, я отсюда без ведьмы не уеду. Это моё первое задание, – предупредил Костя, входя в уже знакомую кухоньку.
– Какое задание? – раздался неожиданный вопрос, заданный чужим голосом.
Ноги и руки, и всё тело Кости сами собой приняли боевую стойку. Ладони стали горячими и сухими, глаза стали видеть предельно чётко. Он не мог не заметить, что и ведьма собралась, сконцентрировалась.
– Кто здесь? А ну замри, – приказала она, – чтоб тебе счастья три года не видать, если не повинуешься.
– Ничего себе у городских ведьм повадочки, – лениво ответили со скамейки под окном.
А так как в это самое окно сейчас заглядывало закатное солнце, все ещё яркое и горячее, Костя и Агата видели только силуэт сидящего.
Хорошо, что фуражку форменную они хорошо разглядели и руки опустили.
– Обратный ход заклятью, – буркнула Агата.
– Это лишнее, – усмехнулся представитель закона и порядка. – Участковый инспектор, младший лейтенант Анисимов.
ГЛАВА 7. Вечер в Ручейках
(Костя)
– Иван? – Костя позволил себе осторожную, слегка натянутую улыбку.
Много вопросов. К примеру, как он зашёл незамеченным. Вещи у калитки не тронул, следов никаких на крыльце не оставил. Опять же, без страха вошёл в дом ведьмы. Говорит, что заклятие Агаты отменять – как там? – лишнее.
И ещё сова. Она лежала на кухонном столе перед участковым.
– Иван Фёдорович, – кивнул младший лейтенант.
Был он молодой и не то чтобы особо молодцеватый. Так, наверное, мог бы выглядеть взрослый внук деревенского милиционера Анискина из кино. И даже фамилия похожа! Невысокий, худощавый, с выгоревшим русым чубом над загорелым лбом. Серо-голубая форменная рубашка с короткими рукавами была расстегнута на одну пуговичку по случаю вечерней духоты.
– Очень приятно, товарищ участковый, – сказал Костя. – Меня зовут Константин Белкин, инквизитор, кхм… Стажёр. В звании старшего сержанта внутренних магических дел.
– Это мне уже известно. И то, что вы приехали с ведьмой-напарницей, что выглядит очень странно, я тоже знаю. Где вас носило, я даже не спрашиваю, потому что этот хлеб узнаю даже с закрытыми глазами, по запаху. Зоя пекла, – блеснул дедуктивными способностями участковый. – Что до ведьминых проклятий, так у меня от инквизиторов грамотка на это имеется. Об неё какое хоть проклятие отлетит, куда уж вашему простому «замри», девушка.
В конце этой речи Косте Векше послышалось почти мальчишечье бахвальство. Если бы милиционер знал, что инквизиторы буквально не глядя ставят на «грамотки» отводящие ведьмовскую энергию печати, которые очень быстро перестают действовать, то наверняка был бы не так самоуверен. И хранила его от воздействия чар разве что уверенность в неуязвимости. Или недостаток опыта в таких делах у Агаты. Девушка явно была слишком добра для ведьмы. Вон как она возилась с животными и как осторожно говорила со студентками! Другая давно бы прокляла вредных девчонок…
– Очень хорошо, что у вас грамотка, а то я вечно боюсь навредить кому-нибудь сгоряча, – с облегчением вздохнула Агата и села за стол. – Что ж, раз вы пришли, давайте-ка я заявление вам подам. Покушение на убийство Галины Спиваковой.
– Это которая, по слухам, в окна в виде кошки лазает? – приподнял выгоревшие брови Иван Анисимов. – Отчего же вы считаете, что имело место именно убийство?
– Вот вы сову зачем с улицы принесли и на стол положили? – спросила в ответ Агата. – Не как улику?
– Нет, – серьёзно сказал участковый, – сову я на стол положил, потому что это факт свершившегося преступления. Охота у нас тут строго в отведённых местах в строго отведённое время, к тому же совы – птицы не подлежащие отстрелу. И это я ещё не уточнял, краснокнижная она или так, обыкновенная.
– Это неясыть серая, она в Красную книгу точно не занесена, – ответила Агата тоном отличницы. Не знать вот, что она ведьма и вообще хулиганка, так поверишь!
– Ну все равно, – покачал головой участковый. – Вам следовало тело совы этой оставить на месте, где нашли. Чтобы я изучил место преступления. Понял, откуда стреляли в неё. Потому что иначе как я найду, кто это сделал и наложу административное взыскание на виновного?
Костя и Агата переглянулись. Похоже, Иван Федорович Анисимов, несмотря на то, что вряд ли был сильно старше, имел к своей службе очень серьёзный подход. Основательный. Вот только повезло ли им с этим или не слишком?
– Сова – это полбеды. Убит человек. Галина Спивакова, – сказала Агата.
– По моим сведениям, уличённая в проникновении в чужое жилище, пенсионерка Спивакова покинула местожительства, отбыв в неизвестном направлении, – сказал участковый. – Если вы обладаете иными сведениями, я требую доказательств.
– Каких вам ещё доказательств? – указывая на птичий труп, завопила ведьма.
– Вы, гражданка, зачем кричите? – спросил Иван Фёдорович. – Каких, по-вашему, доказательств будет достаточно, чтобы открыть дело об убийстве? Это ведь из райцентра следователя надо будет вызванивать. И что я ему предъявить должен? Труп совы и ваши голословные утверждения? Если вы говорите, что Спивакову убили, то дайте хоть что-нибудь. Место преступления, орудие преступление, мотив… И, наконец, тело жертвы преступления. Ну или что-то, что указывает на его сокрытие. Есть у вас хоть что-нибудь, гражданочка? Фамилию, кстати, вы мне так и не назвали, документики не показали.
Девушка растерялась, осеклась.
– Я Агата Кирина, – сказала она сдавленным голосом. – И видите, тут такое дело. Если будет тело Спиваковой, то только через три дня. И как только оно появится, вот прямо там, где была сова – нужен будет ведьмовский ритуал, чтобы вернуть Галину к жизни. Если хотите, можете присутствовать.
Костя счёл нужным добавить:
– Лично я как инквизитор буду контролировать всё от и до.
– И что? – заинтересовался Анисимов.
– Если у неё получится, я буду должен открыть дело. Покушение на убийство, превышение ведьминских прав и полномочий. Найду виновную и увезу в Краснокаменку. Если у неё НЕ получится, у вас будет труп. И мы напишем заявление, найдём виновную… И придётся ещё разбираться, как она понесёт наказание. Как ведьма или как гражданка своей страны. В любом случае она…
– А кто именно? У вас и подозреваемая имеется? – спросил милиционер. – Я кое-что слышал из того, что вы там обсуждали. В любом случае, ребята, как минимум за стрельбу по совам кого-нибудь надо привлечь.
Костя про себя улыбнулся, обрадовавшись тому, что Анисимов вовлёкся в это дело. Только что было неясно, союзник у них появился или противник. А вот теперь уже точно – союзник!
– Подозреваемых у нас несколько, – сказал Костя. – Во-первых, неплохо бы проверить самих Алтынов. Нечисто там всё. Вроде как сам Николай от родственников-цыган имеет обереги от ведьм, а ведьма тем не менее к нему в дом как-то прорвалась. Во-вторых, у него есть дробовик, а сова убита дробью.
– У меня тоже есть дробовик, – кисло ухмыльнулся милиционер. – ИЖ. Будете меня подозревать, господин инквизитор?
– Какой я вам господин? – фыркнул Костя. – Или вы к тому, что инквизитор милиции не товарищ?
– Товарищ, товарищ, – сказал Анисимов, – но не друг.
– Мотив у Николая и Алёны есть: ведьм не любят. Могли выстрелить в соседку? Могли, – продолжил Векша.
– Ну допустим, – сказал участковый. – А чего тогда батюшку здешнего не подозреваете? Он пуще Алтынов не любит ведьм.
– Подозревали, – подскочила на лавке Агата, – но у него оружия нет.
– Во-третьих, Ксения Бажанова что-то недоговаривает, – выдвинул свою главную кандидатуру Костя. – Защитницу-ведьму вызвала на своё имя, а потом начала темнить. Мотив у неё точно есть: конкурентка появилась.
– Хм, – усомнился в этой версии Анисимов.
– А ещё какая-то Ирка, – заявила Агата. – Ирина Бажанова кем приходится старушке гадалке?
– Ирка? Племянница внучатая, она с родителями на другом краю деревни живёт, – Иван Фёдорович слегка нахмурился. – Но ей-то зачем в сову стрелять? У неё всё хорошо, после девятого класса в Краснокаменку уехала учиться, потом сюда вернулась, животноводом работает на ферме. У нас тут молочное хозяйство…
– У Ирки этой тоже есть мотив, – заявила Агата. – Она Кирилла Стрельцова неоднократно пыталась присушить. Но всякий раз не получалось. А тут он решил на Алёне жениться.
– Тут есть нюанс, – поднял указательный палец Анисимов. – Ирина Бажанова не ведьма и всякие присушки да превращения – это не по её части. Ну и парней у неё… Ей никого присушивать не надо, и так все липнут. Я и сам бы к ней прилип, но объективно Зоя Стрельцова лучше.
Костя, отлично помнивший, как Зоя произносила имя участкового, кивнул. Тут ему всё было ясно.
– Что до баб Ксени, отношения с Галиной Дементьевной у неё были самые добрососедские, – продолжал участковый. – Конкуренции у них быть не может: Спивакова бывший аптекарь, по травам специалист. А баб Ксеня у нас только гадает. Да и то невпопад. Какая из неё ведьма? Так что подозреваемых настоящих у вас нет, тела Спиваковой нет и быть не может. По-хорошему, уезжать вам надо. Переночуйте тут и утром на электричку. Понятно?
Агата и Костя переглянулись и кивнули.
Когда милиционер ушёл, Костя взял сову, завернул её в пустой и относительно чистый полиэтиленовый мешок, найденный в кухне на полочке. В углу он давно уже приметил крышку подпола. Вниз вела небольшая лесенка-стремянка. В подполе было холодно и довольно сухо, пахло прошлогодней картошкой. С потолка свисала на шнуре лампочка. Не найдя выключателя, Костя сперва растерялся, но потом догадался повернуть лампочку в патроне, и сощурился от яркого света.
Тут были полки, на которых красовалось несколько банок с вареньями и солениями. Галина, похоже, не особо усердствовала с запасами. Костя подвинул пару пузатых трёх-литровок с заготовками и положил сову на полку.
Вывернул лампочку, она ещё не сильно нагрелась и не обожгла пальцы, и полез наверх.
Тем временем ведьма пошарила в низеньком пузатом холодильнике, исправно работавшем на кухне. Там нашлись яйца, масло, холодная варёная картошка. В морозильной камере лежала обледенелая цыплячья тушка с ногами.
– Вопрос в том, можно ли что-то взять без спроса, – начала Агата.
– Картошка всё равно испортится, – сказал Костя. – Да и от пары яиц пенсионерка сильно не обеднеет. А больше нам и не надо. В крайнем случае, оставим ей немного денег или купим какие-нибудь продукты. Завтра поутру можно в сельпо зайти. Ну и на огороде что-нибудь поискать, раз уж такие дела.
– Заплатим, купим, оставим, – вырвалось у ведьмы. – Ты как будто больше меня уверен, что я смогу вернуть Галину.
Костя потрепал девушку по плечу. Сначала она как будто вздрогнула от невинного прикосновения, но потом чуть улыбнулась.
– Я в тебя верю, – сказал парень.
– Почему?
– Потому что мы читаем одни и те же книги.
Что-то вдруг промелькнуло в глазах Агаты, но она ничего не сказала. Просто достала из холодильника кастрюльку и маслёнку.
Картошку они порезали, кинули на сковороду и залили яйцами. Агате было непривычно управляться с керогазом, и их ужин слегка подгорел. Но то ли деревенский воздух так подействовал, то ли вечер уже обдавал прохладой, а ребята снова проголодались.
