ГЛАВА 1
Мальдира открыла глаза и уставилась в потолок. В последнее время она пристрастилась к тому, чтобы спать, почти как живые люди. В этом было что-то загадочное, такое даже липко-притягательное, когда словно балансируешь на грани между реальностью Мортерры и вымышленным миром, в котором всё так, как ты хочешь. Миром, в котором справедливость восторжествовала, а мёртвые не идут войной на живых.
Признаваться в том, что именно она видела в своих “снах” Мальдира не хотела даже себе. Это было неправильно и странно. Но безумно приятно. Настолько, что хотелось только в этой дрёме и находиться. Мало кто откажется от того, чтобы чувствовать себя живым. Не просто кем-то, у кого есть цель, обязанности, долг перед обществом, а кем-то, у кого есть собственные, не зависящие ни от кого порывы… порывы души? Наверное. Но откуда у некромантки, рождённой мёртвой, душа?
Этот вопрос не находил ответа. Книги молчали, а спрашивать у жрецов Всеблагой себе дороже. Они и так смотрят на некромантов с опаской, а за лишние вопросы могут и упокоить. Нежить, она, знаете ли, не то, с чем стоит играть в опасные игры. Поэтому Мальдира молчала, раз за разом пытаясь найти ответы самостоятельно.
И было кое-что ещё. Что-то такое, от чего, казалось, сама кровь превращалась в раскалённый свинец. Странная, почти видимая нить, протянулась от самого сердца к точке в пространстве. И чем дальше эта точка оказывалась, тем сильнее тянуло вперёд. Пугало то, что описание подобного Маль находила. И это определённо не то, что мир обычно давал некромантам. Имя этому странному явлению — привязанность. Но к кому? К тому самонадеянному глупцу, что отправился с ней на защиту Кампера? Мальдира не хотела в это верить, но понимала, что не могла ошибиться. За свои двадцать шесть лет она хорошо научилась улавливать колебания тонких нитей, часть из которых не видели даже жрецы. Они тянулись от человека к человеку, реже от человека к предмету, и хорошо рассказывали о чувствах, а порой даже и о намерениях. Главное, хорошенько понаблюдать, и найдёшь ответ. Это то, что привязывало душу к миру живых. И Мальдиру, похоже, привязало к Феделю.
— Скоро ночь.
Суховатый голос Анитико, жреца, оберегавшего Кампер вместе с Мальдирой, заставил некромантку вздрогнуть. Она медленно повернула голову в его сторону натянула на лицо вымученную улыбку. Это всегда успокаивало людей.
— Да. Я знаю. Добью последнюю нежить и отправлюсь в путь.
— Ты всё-таки считаешь, что это необходимо? — расстроенно спросил Анитико.
— Да. Я должна разобраться. В детстве ты дал мне возможность стать личностью. Это имеет свои плюсы и минусы, как говорится. Я не могу заставить себя сидеть здесь. Вот тут, — она приложила ладонь к груди, — болит. Я не знаю, что происходит, но чувствую, что если я продолжу сидеть на месте, то упущу что-то очень важное. Федель в опасности.
— Тебя так заботит этот мальчишка?
— Анитико, есть странная связь, которая возникла между нами. — Мальдира резко поднялась и прислонилась лбом к холодной каменной кладке крипты. — Я не знаю, кто её создал, но определённо чувствую, что просто так оставлять это нельзя. Не важно, выживет мальчишка или нет. Он один из светлых, попытавшихся ступить на тёмную сторону.
— Почему-то о других ты так не пеклась, — усмехнулся Анитико. — Что ж, воля твоя.
— Милость Всеблагой не безгранична. У тебя есть ученица. Внимание богини всё равно переключится с меня на неё. Жрецы нужнее некромантов. Поэтому… я не думаю, что Кампер что-то потеряет. А вот я…
— Иди. Я не держу тебя.
***
Луна напоминала политый патокой блин. Непривычно жёлтая и большая. Её свет стелился по туману, навевая тревожные ощущения. Мальдире не нравилось, как натянулись невидимые нити, которые она протянула от самой души. В последнее время это было больнее, чем во все предыдущие годы. Но и эффект стал лучше. Нежить шла прямо к ней, словно некромантка была маяком.
“Откуда? Откуда здесь столько трупов? Мы же всё сжигаем? Откуда?” — в очередной раз задала себе вопрос Мальдира, замахиваясь посохом.
Стоящий напротив неё зомби упал с проломленной головой. Мерзкое зрелище. Полусгнившие мозги, раздробленные кости. Хорошо, что можно не дышать и не ощущать смрад гниющей плоти.
— Чтоб вы все рассыпались прахом, — прошептала Мальдира, резко разворачиваясь и ударяя по костяной руке.
Скелеты — плохие противники. Зачастую стоит лишь коснуться их костей освящённым оружием, и они рассыпаются прахом. Но эти оказались крепкими. Приходилось постараться, чтобы подарить им покой.
Внутри заворочался голод. Общение с неживыми всегда пробуждало его, высвечивая самые мерзкие и отдалённые уголки личности некромантки. Хищно облизнувшись, она перехватила посох одной рукой и побежала вперёд. Ждать, пока добыча сама доберётся, было невыносимо.
Хруст костей, чавканье подгнившей плоти, булькающее под ногами болото и жажда крови затмили собой весь остальной мир. Мальдира металась от одного ожившего трупа к другому, вымещая на них всю свою ярость, всё своё недовольство.
Последняя буря в эфирном море всё ещё влияла на Мортерру. Мертвецы шли и шли, но мёртвое тело не знает усталости. Лишь жажда чего-то непонятного ведёт его вперёд. Была ли то кровавая награда за службу, которую некромантка получала по возвращению в Кампер, или всё дело в её личном неприятии неживых, невозможности представить, что можешь находиться с ними под одним небом?
Мальдира не знала. Но, собрав поутру все тела и предав их очистительному огню Всеблагой, она чувствовала себя счастливой и умиротворённой. Как будто какое-то важное дело завершено, и можно отдохнуть. Расправить лёгкие, вдохнуть свежий влажный утренний воздух, представить себя на мгновение живой.
“А ведь недавно умершие не получают такой благодати от Всеблагой. Почему?” — задумалась Мальдира, приближаясь к воротам Кампера.
Её уже ждали. Издалека почуяв солоноватый запах свежей крови, некромантка с трудом сдержалась, чтобы не ускориться. Бой был долгим и выматывающим. Нужно пополнить силы. А добровольная жертва — один из лучших источников.
— Не передумала? — с наигранным безразличием спросил Анитико, когда некромантка сделала пару глотков из серебряной чаши.
Маль не ответила, пока не осушила сосуд до дна. С каждым глотком внутри что-то менялось, мир становился ярче, чувства — острее, а мысли — понятнее. Мнимая усталость отступала, оставляя место решительности и уверенности в собственных силах.
— Нет. Не передумала. Ты подготовил бумаги для меня? — спросила некромантка, возвращая чашу жрецу.
— Да. И управляющий амулет тоже.
Они переглянулись. В глазах Анитико читалась забота и искреннее желание сделать всё так, как надо, и при этом так, как лучше. А вот Мальдира явно выглядела недовольной. В синих глазах бурлила обида, перемешанная с каким-то наивным детским недовольством.
— Ты не посмеешь… — прошипела Маль, скрещивая руки на груди.
— У нас нет выбора, — хмуро ответил Анитико и покосился на стражников, намекая на то, что говорить при них не стоит.
***
В крипте, оставшись наедине с клириком, Мальдира не побоялась прижать его спиной к стене и с вызовом посмотреть в выцветшие от времени серые глаза.
— Анитико, ты что удумал? — прошипела некромантка, с трудом сдерживая свою ярость.
После принятия жертвы она чувствовала себя невероятно сильной и большую часть сил пускала на самоконтроль. Она не должна повредить человеку. Только не Анитико!
— Помочь тебе. Как и всегда, — устало ответил жрец. — Некромант не может ходить без поводыря. Ты забыла? В твоём случае поводырём будет амулет. К нему сможет подключиться любой жрец достаточно высокого сана.
— И он будет решать, что мне делать?! — продолжала шипеть Маль.
— Будет, если на то появится необходимость. Мальдира, послушай меня. — Анитико положил ладони на её холодные напряжённые запястья и заглянул в глаза. — То, что я позволил тебе жить так, как ты живёшь сейчас, ненормально. Если ты думаешь, что другие некроманты обладают такой свободой, как и ты, то вынужден тебя огорчить. У них и личности-то нет. Поэтому они всего лишь орудие, которое направляет жрец. Поэтому веди себя тихо, не заходи в города, и будет тебе счастье. Ну, а амулет нужен для подстраховки. Мало ли, ты не сможешь поймать себе какую-то живность. Или тебя слишком потреплет нежить. В нём есть информация о том, кто ты, откуда и кто за тебя отвечает. Я хочу, чтобы, встретив тебя где-то на просторах Мортерры, тебя приняли как помощника, а не как врага, которого надо уничтожить. Не глупи и поставь старика на грешную землю.
Мальдира шумно выдохнула через нос. Идея сходить и проверить, что там с Феделем, перестала ей казаться такой уж адекватной, но отступать она тем не менее не собиралась.
— Будь по твоему, Анитико, — прошептала она, бережно опуская жреца на пол. — Но мне это всё не нравится.
— Мне тоже. Но… мы всегда чем-то жертвуем, когда пытаемся исполнить свои мечты.
Мальдира ему не ответила. Взяла амулет, молча нацепила на шею и пошла собираться. Меньше слов — больше дела.
ГЛАВА 2
Есть тайны, о существовании которых лучше не знать. И Федель был готов отдать многое, чтобы забыть ту странную встречу с личом. Надо же… разумная нежить! Да ещё какая разумная. И что могла значить та, почти случайно оброненная фраза, которая не выходит из головы?
“Мы все мертвы: кто-то больше, а кто-то меньше”.
Федель не понимал. Ему казалось, что вот он, живой. Да уж живее всех живых будет! Но зерно сомнения поселилось в его душе. Нужно срочно добраться до Сассочитты и задать вопросы там. Все до одного, чтобы разрешить мучившие его душу противоречия.
Жеребец уверенно перебирал ногами, а Федель, развалившись в седле, с ленцой осматривал окрестности. Пожалуй, в Мортерре было не так плохо, как могло показаться на первый взгляд. Болота, конечно, в изобилии, но ведь можно сделать несколько каналов, и они превратятся в прекрасные пахотные земли. Лесов немного, но наверняка и эту проблему можно решить.
Хмыкнув, священник решил для себя, что все проблемы мортеррцев оттого, что они потомки преступников, а значит, народ глупый, тёмный и не очень-то желающий жить лучше. С такими каши не сваришь, они скорее будут садиться на шею, свесив ножки. Наверное, в том, что путь из Мортерры в Бенифтерру закрыт, есть свой особый смысл.
Но все эти аргументы разбивались об одно маленькое обстоятельство. Условия в Мортерре ужасные, и если бы жители ничего не делали для выживания, то давно бы вымерли. То есть… что-то было не так. Совсем не так.
— И об этом спрошу. В конце концов, я священник, я должен понимать этот мир лучше, чем кто-либо другой. Права была Мальдира. Мне ещё многое предстоит узнать и понять.
Вспомнив некромантку, Федель невольно подтянулся, сжал в руках посох и заозирался по сторонам. То, что нежить не показывалась днём, совершенно не давало гарантий, что кто-то кроме нежити не притаится у дороги. По крайней мере, в Бенифтерре нападения разбойников были обычным делом.
До Сассочитты ещё далеко, и бдительность терять нельзя. Хотя бы потому, что он хочет вернуться в Кампер и помочь его жителям. Убедиться, что с той девочкой всё в порядке. Что семья пережила потерю сына.
Федель кривил душой. Да, ему действительно хотелось помочь горожанам, но главное было не это. Он хотел ещё пообщаться с Мальдирой.
***
Чем ближе было к границе между Мортеррой и Бенифтеррой, тем чаще Феделя посещали невесёлые мысли. Он хотел вернуться назад, в Солечитту. Туда, где у него было доброе имя. Туда, где он был нужен. Туда, где его ценили. Но Федель гнал их прочь, не позволяя себе подобной слабости. В светлых землях есть те, кто позаботятся о людях, а он нужен здесь.
Добравшись до холма, с которого открывался вид на Сассочитту, Федель приложил ко лбу ладонь козырьком и внимательно посмотрел на город. Он напоминал черепаху. Грубая каменная кладка, сложенная из серых валунов, намекала на то, что люди способны себя защитить. Две башни у ворот, никакого рва. “Способны, но им это не нужно”, — поймал себя на странной мысли Федель, вспомнив Кампер, бывший по размерам минимум в пять раз меньше столицы, но защищённый гораздо лучше.
Конь нетерпеливо бил копытом. Он хотел в стойло, чтобы сняли седло, чтобы не было надоедливого седока на спине. И вот, почти достигнув цели, он вынужден стоять по непонятной причине.
— Тише, тише. — Федель погладил коня по сильной шее. — Мы скоро доедем. Мне просто нужно подумать.
Что-то не складывалось. Совсем не складывалось. Куски гобелена ожили и, меняя свою форму, пытались показать другой рисунок, но для того, чтобы он стал понятным, не хватало деталей. Чуть сжав бока коня пятками, Федель пустил его вперёд по вымощенной камнем дороге.
Подковы лязгали о камни, и священнику казалось, что он слышит военный марш. Тревожный, не предвещающий ничего хорошего. Но все сомнения растаяли, стоило подъехать к воротам. Федель вдохнул воздух полной грудью, и у него закружилась голова.
Тяжесть Мортерры, к которой он успел привыкнуть, исчезла. Влияние Всеблагой на город было так велико, что её милость простиралась на десятки метров от храма.
— Назовитесь! — потребовал стражник, угрожающе перехватив алебарду двумя руками.
Его доспех не сиял, не вызывал уверенности в том, что всё будет хорошо. Скорее навевал тоску своей тусклостью и виднеющимися местами вмятинами.
Федель чуть натянул поводья под недовольный всхрап коня и улыбнулся.
— Федель Кьярито, милостью Всеблагой её верный служитель.
— А, это вы… — Казалось, защитники города тут же потеряли к нему всякий интерес. Лишь сверились с каким-то листом и махнули рукой. — Проезжайте. Преподобный ожидает вас.
Конь, словно понимая, о чём говорят, прошёл сквозь ворота и уверенно зашагал в сторону храма. В Бенифтерре никому в здравом уме не пришло бы в голову строить конюшню возле дома Всеблагой, но в Мортерре всё было не так. Центр города всегда самое укреплённое место, а конь — это не просто какой-то там конь, это важная единица производства, которой нужна защита. И скакун знал, где его ждёт отдых и свежее сено, уверенно двигаясь в нужном направлении. Подковы стучали о мостовую, любопытные дети провожали всадника взглядом. Почти как в Бенифтерре, но всё равно не так.
Кустоде Тачито, главный священник Мортерры, уже ждал гостя на пороге храма. Сердце Феделя ёкнуло, но, вспомнив Мальдиру, он нацепил на лицо непроницаемую маску. Достигнув храма, спрыгнул с коня, отдал поводья служке и с достоинством поднялся по каменным ступеням.
Холодный, даже немного колючий взгляд серых глаз Кустоде не обещал ничего хорошего. И куда подевался тот радушный хозяин, что встретил Феделя в Сассочитте в первый визит? Ответ наклёвывался сам собой: Кустоде не простил гостю ночной побег и нетерпеливость.
— Рад вас видеть, — чуть склонив голову, поприветствовал коллегу Федель.
— Не могу сказать того же, — со вздохом ответил ему Кустоде. — Наломали вы дров, молодой человек. Проходите в храм, не задерживайтесь.
Федель непонимающе вскинул бровь, но все вопросы оставил при себе. Пусть сначала Кустоде выскажет всё, что хочет, а уж потом будет всё остальное. Да и помолиться Всеблагой тоже следовало бы. Негоже не поблагодарить её за спокойную дорогу по этим лихим землям.
