Она стояла на узкой бетонной площадке в просторном помещении с решетками вместо потолка. Возможно, когда-то это была технологический зал с подъёмом вдоль стены или технологическая шахта. Впереди в разрыве перил под воду спускалась бетонная лестница. Свет попадал через узкие прорези решеток верхнего зала. Ан мигнула и включила ночное видение. Шлем словно неохотно прояснил картинку. Так и есть, она под полом сумрачного зала первого этажа. Она услышала цокот железных лап Кела и крики монашека. Её звали. Зачем?
Ан потрясла головой. Мысли прояснились. Чёрт с ним, мозгом, голова у неё чугунная, и не такое переживала. Но если она не сможет унести ноги от нимфы, то голова ей больше и не пригодится.
Вдоль стен вниз спускались полторы дюжины потемневших от времени труб самых разных диаметров. Почти все они выглядели целыми, пусть и потемневшими от времени. Вода под бетонным козырьком мерно двигалась. Ан попыталась включить тепловизор, но шлем не отозвался ни на движение глаз, ни даже на столько раз помогавшее постукивание щитка около темени.
Плохо.
Несколько раз вдохнув и выдохнув, Ан решила считать, что нимфа оставила её в покое, потому что ранена. Что будет делать раненая серая тварь? Либо спрячется, чтобы залечить раны, либо попытается сожрать добычу попроще. Ан прислушалась к воплям монашека. А вот и лёгкая добыча. Кричать перепуганному телу, как себя вести, чтобы не стать пищей для твари, было бесполезно. Нужно было немедленно выбираться наверх.
Под водой делать нечего. Ан понятия не имел, сколько здесь помещений, сколько из них заняла нимфа, есть ли вообще выход наверх, и шансов узнать это в компании живой серой твари не было. Значит, надо попытаться выбраться отсюда самой.
Ан спустилась в воду на несколько ступеней и покачала трубы. Раздался металлический звон.
— Ан! Ан, это ты! — на решетке появилась тень. Монашек крутился около выхода труб.
— Не мешай! — проорала она. Рядом с чернорясым появилась вторая тень. Ан почувствовала присутствие Кела. Она услышала его убогие мысли и желание кого-нибудь убить. Зверь рыл носом решетку и злился, что она не поддаётся его попыткам проделать в ней дыру. Она отдала ему команду следить за нимфой и защищать монашека. Бесконечное повторение её имени сменилось воплем ужаса, когда Кел бросил своё занятие и попытался оттолкнуть чернорясого от решеток.
Хрен с ним. Или нет. Ладно, выберется — и разберётся. Ан взялась за трубу шириной с её бедро, ещё раз немного её пошатала и поползла вверх. Старый желтоватый металл отчаянно заскрипел и заходил ходуном под её руками и коленями. Путь наверх занял меньше минуты. Ан вслушивалась в скрип и стук металла, жалея, что ей некому помолиться о удаче и прочности чёртовых труб. Уже совсем рядом с потолком труба треснула. Ан несколько долгих секунд ждала, что же будет, но труба выдержала её вес и не собиралась падать.
Переведя дух, Ан осторожно упёрлась рукой и плечом в решетку. Тяжелая панель поддалась и приподнялась. Она попыталась откинуть её в сторону, и труба, сжатая её ногами, вздрогнула. Ан вцепилась в решетку и удержалась. Сердце ёкнуло, дыхание на мгновение сбилось. Ан заставила себя сосредоточиться на цели. Вот она, решетка. Какой-то кусок железа отделяет её от свободы и жизни.
Ан выдохнула и приложилась к решетке ещё раз. Сегмент со скрипом поддался. Она приподняла его, оттолкнула в сторону — и едва успела убрать пальцы. Что-то тяжелое встало на решетку и застучало металлическими когтями о металл. Ан только успела мысленно выругаться на Кела, как труба под её ногами начала оседать. Она едва успела просунуть пальцы в открывшуюся щель и сжать их. Труба рухнула в воду. Заскрипели доспехи. Искусственные мышцы приняли часть нагрузки, но и её собственное тело застонало. Пальцы словно одеревенели. Ан подтянулась и ухватилась за щель второй рукой. Стало немного легче. Из разорванной трубы лилась вода, и раскачивающиеся ноги Ан попадали в поток. Кел, услышавший мысленную ругань хозяйки, виновато ткнулся в её пальцы носом.
С равнодушной обречённостью Ан поняла, что сейчас сорвётся в воду.
А дальше будет конец. Возможно, есть выход. Но он под водой, в затопленных и заполненных обломками стен и железа коридорах, и там обитает нимфа. Один раз она её очаровала, очарует и во второй. Без шансов.
— Ан, ты там?! — чернорясый монашек принялся оттаскивать решетку в сторону. На много сил ходячего пол-трупа не хватило, но щель стала чуть-чуть шире. Совсем немного, но достаточно, чтобы можно было перехватить соскальзывающие пальцы и успокоиться.
— Ан, она тяжелая, я не могу! — заныл монашек.
— Просто отойди! — рявкнула Ан.
Кел, повинуясь команде, хозяйки, отпихнул замешкавшегося монашека в сторону и упёрся мордой в край панели. Заскрипел металл, и щель начала увеличиваться. Ан ещё раз перехватила край решетки. Металлические полосы прогибались под её весом, но пока держались.
— Оно лезет! — Закричал чернорясый. Ан не обратила на него внимания. Пальцы уставали, и это было самой главной проблемой. Она подтянулась и выкинула вперёд руку. Пальцы скользнули по решетке. Следующим рывком удалось зацепиться чуть надёжнее. Она выдохнула и нащупала ногами целую трубу. Скрипнул металл о металл. Маленький успех, можно похвалить себя. И снова вперёд, останавливаться нельзя. Доспехи немилосердно тянули вниз. С оглушительным, как ей показалось, грохотом, начали рваться искусственные мышцы.
Кел откинул решетку в сторону и отошел от дыры. Ан посмотрела маленький прямоугольник света, выдохнула и подтянула себя вверх. Вылезти по грудь удалось почти сразу. Кел, тупая скотина, полез помогать и едва не спихнул Ан обратно. Она вцепилась в решетку и прорычала приказ отвалить. Зверь обиженно присел и отполз. Ан выдохнула и позволила себе на мгновение оглянуться. Около промоины в стене бурлила вода. Мелькнула серая блестящая плоть и шевелящиеся на маленькой голове жвала.
— Оно лезет! — снова проклацал зубами монашек.
— Ляг и смотри в пол! — велела Ан, вытягивая своё тело на решетку. Нимфа потрепала её сильнее, чем показалось внизу. Колени болели, левое плечо и затылок глухо ныли.
Монашек и не подумал послушаться и продолжал в ужасе пялиться на бурлящую воду. Ан в ярости пообещала себе скормить его твари.
Нимфа словно поняла, что надо спешить, и вскинула над водой несколько тонких хвостов. Переливающиеся на концах плавники, как хвосты сказочных рыб, расправились под своим весом и заблестели. Монашек уставился на них выпученными от ужаса глазами. А потом хвосты пришли в движение. Они медленно покачивались, выписывали в воздухе восмёрки и круги. Плавники поблескивали в падающем снаружи свете. Чернорясый перестал визжать и пучить глаза. Его лицо успокоилось, а тело расслабилось. Он вытер нос, поднялся с пола и смущённо расправил подол своей рваной рясы.
— Простите, что я в таком виде, я не ожидал, я… — он словно опомнился и рухнул на колени. — Госпожа, вы… вы меня спасли! Вы пришли за мной!
Из воды показалось тело нимфы. При должном воображении в показавшейся части можно было увидеть подобие человека: длинные руки с почти человеческими кистями и пальцами с шестью суставами. Тощие широкие плечи обтягивала серая блестящая, как у лягушки тонкая кожа. На длинной шее покачивалась небольшая голова с подобием лица. Вместо глаз были два пустых углубления на ровной коже, а то, что можно было назвать ртом, скрывалось за парой плотно сжатых жвал и беспокойно шевелящихся отростков с присосками и чувствительными кисточками.
Нимфа беспокойно вертела головой. Кисточки метались из стороны в сторону, пытаясь учуять еду.
Ан выругалась и быстро вытащила из дыры ноги. Зазвенел метал о металл. Кел молча подбежал к ней и присел, как готовящийся прыгнуть кот. Она нащупала на бедре пистолет, мимолётно удивившись, что он ещё с ней.
— Госпожа, умоляю, заберите меня отсюда! — надрывался чернорясый. Он рыдал и то пытался ползти к нимфе, то падал на четвереньки и заходился в истерике.
Нимфа вылезла на пол. Ниже груди сходство с человеком заканчивалось, и начиналась отвратительная на вид путаница из десятков самых разных хвостов, перепонок и плавников. На воздухе они опали, слиплись и воняли мерзкой сладостью. Присоски на морде серой твари были обращены, как десятки антен, в сторону рыдающего монашека. Нимфа поползла вперёд, подтягивая тушу руками.
— Госпожа, они все убиты, все ваши верные слуги!
— Да заткнись уже, — Ан выстрелила. Пуля попала в плечо нимфы. Тварь дёрнулась и пригнулась к полу. Хвосты вздрогнули, а присоски развернулись в сторону Ан.
“Ты уже давно не знаешь покоя”...
— Заткнись я сказала! — Ан выстрелила ещё раз. Пуля попала в жвало, и разворотила половину головы нимфы. Руки твари подломились, она рухнула на пол и забилась. Меркий, освободившийся от наваждения, с испуганным воплем плюхнулся на задницу и попытался отползти назад. Серая тварь последний раз вздрогнула, и под весом своих хвостов соскользнула обратно в дыру.
Ан опустила пистолет и выдохнула. Вот и всё.
— Свет нерушимый хранит меня, душа моя чиста и не поддастся мраку, где порождения разрушения царствуют!... — бормотал Меркий, громко клацая зубами.
— Успокойся, она сдохла, — Ан убрала пистолет и ощупала свои доспехи. Потом помахала руками. В плече порвались два пучка мышц. Очень обидно, но не смертельно. Возможно, она даже сможет их починить. Когда-нибудь. А пока придётся воспринимать это как плату за невнимательность.
— Это была тварь Разрушителей! — Меркий наконец-то совладал с голосом и начал нормально кричать. — Тварь, что уничтожила мир! Та, что убила Прородителя!
— Нет, не она, — Ан испытала острое желание снять шлем и напиться. Что ж, хорошее желание. Вряд ли тут рядом есть ещё одна серая тварь, они терпеть не могут друг друга. Ан сняла шлем вместе с личиной и полумаской и подошла к промоине. Холодная вода была чистой и прозрачной, без сладкого привкуса, и Ан от души напилась. Потом надела шлем.
— Ты идти сможешь?
— Да, смогу! — Меркий уже перестал молиться и встал на ноги. Ан подняла выроненный клевец и подошла к дыре, где скрылась нимфа. Чернорясый, помявшись, встал рядом и по-птичьи вытянул шею, чтобы заглянуть вниз и не оказаться к дыре ближе, чем Ан.
Внизу, под полом, плескалась вода. То ли она затопила подвалы цистерны, то ли так задумывалось строителями, Ан не имела ни малейшего понятия. На поверхности воды плавала нимфа. В прямоугольнике падающего света поблёскивала серая спина твари. Вокруг тихо покачивались десятки тонких хвостов. Ан присвистнула. Тварь была большой, по-настоящему большой и хорошо откормленной. Часть её хвостов наверняка проросла на глубину, и лишь из-за невозможности вытащить их, нимфа не сумела вылезти на поверхность быстро. Остатки разбитой головы нимфы плавали, связанные с шеей несколькими лоскутами плоти.
— Кто это? Это… это… это тварь… тварь Разрушителей! Что ты с ней сделала? — потрясённо спросил Меркий. Ан посмотрела на тушу. Какая она всё-таки здоровенная.
— Как видишь, убила.
— А как она?... А ты её...
Ан отмахнулась от него и присела у края люка.
— Но ведь это невозможно, — прошептал Меркий. — Её можно убить только благословенным оружием и только если оно в руках человека исключительной силы и веры!
Ан поморщилась.
— Но я её убила. Всё, пойдём отсюда. Тут больше нечего делать.
— На ней ошейник надет, — Меркий продолжал пялиться на тело твари. Его единственный глаз был круглым от ужаса.
— Какой ошейник? — не поняла Ан.
— На ней ошейник… ну… надет… был… Вон, блестит!
Ан достала из сумки на боку Кела фонарь и наклонилась над дырой в полу.
— Где? — луч света пробежался по телу твари.
— Там, где у неё шея… наверное, это шея, я не знаю…
— Помолчи.
Ан передала ему фонарь и клевцом подтянула к себе тело. Нимфа заколыхалась, как студень. Ан перевернула её на спину. На остатках разорванной шеи действительно поблёскивала полоса металла. Теперь Ан ясно увидела, что то, что она сначала приняла за складку слизи, на самом деле чёрная полоска с блестящими металлическими пятнами. Ан поддела полосу клевцом и аккуратно сняла её с твари. Голова отделилась от тела и повернулась остатками жвал вверх.
— Что это? — прошептал Меркий. Ан взяла ошейник в руки и подставила под свет фонаря. Полосу чёрной мокрой кожи покрывали желтоватые пластины металла с выбитыми на них знаками подчинения. Внутри — мелкие острые шипы. Ан провела по ним пальцем. Неприятно. Хорошо, что на ней латы.
— Это… а зачем на ней ошейник?
— Не за чем, — Ан задумалась, что ей делать. Тварь не могла сама нацепить такое украшение. Кто-то надел его на неё, а на такое мало кто способен. По правде говоря, она не видела таких людей уже долгие годы, и была уверена, что секрет изготовления ошейников сгинул вместе с Детьми Благодетелей, неблагодетелями и прочей многоумной швалью.
— Она же не сама его на себя надела, — повторил её мысли Меркий. Ан протянул руку, чтобы коснуться ошейника, но в последний момент одумался. Святоша беспокойно вытер руку о рясу, словно испачкался, и оглянулся. — У неё есть хозяин, да?
— Вроде того, — Ан выпрямилась, продолжая машинально крутить ошейник в пальцах. Знаки подчинения были выбиты на станке, а края кожаной полосы аккуратно прошиты и запаяны. Значит, ошейник не сделали на коленке, а произвели ещё тогда, до. Это обнадёживало. Возможно, какому-то дурачку просто попал в руки секрет приручения тварей — и ничего более.
— Тогда он должен быть где-то здесь, — Меркий нервно оглянулся.
— Тут никого больше нет, успокойся.
— Откуда ты знаешь?
— Оттуда. Идём. Нам ещё надо найти место для ночёвки.
Ан убрала ошейник под плащ и достала из сумок фляги. Несколько минут ушло на их наполнение.
— Держи, — она убрала фляги, вытащила запасные штаны и перекинула их Меркию. Под доспехами они ей были не нужны, но отдавать их священнику она тоже не планировала. Всё-таки своё, чистое и других у неё не было. Но если этот дурак будет так же плестись, пытаясь прикрыть голый зад рясой, то их найдут все серые твари города. Ан не собиралась встречаться с хозяином нимфы, если он всё ещё жив. Он не её проблема, пусть кто-нибудь другой сражается за очищение этого берега.
— А… — Меркию хватило ума промолчать и молча напялить штаны.
Напоследок Ан закрыла ворота Цистерны и маркером кое-как намалевала предупреждение о нимфе. Всё, с ней хватит благотворительности.
От Цистерны они ушли быстро и молча. Чернорясый молчал, быстро перебирал ногами и старался держаться поближе к ней, время от времени, как ребёнок, хватаясь за её плащ. Лишь когда руины цехов снова сменились домами-ульями, Меркий выдохнул и заговорил.
— … я не могу поверить, что это правда была тварь Разрушителей! Она… все великие мира, я поддался этим тёмным чарам! Я почти поверил, что эта тварь на самом деле пресветлая Госпожа!
— Что за Госпожа? — Ан не планировала вступать разговор, но это слово “Госпожа” она слышала от чернорясых не первый раз. Это была какая-то новая правительница того берега реки. Ан бы не очень заинтересовалась этой женщиной, если бы не благоговейный, почти религиозный трепет чернорясых перед её именем.
