— Это я хотела у тебя спросить.
— Я лишь помню, что ты решилась пойти на работу, которую тебе предложили, а я предложил тебя за это выпить…
О да, теперь все становится на свои места. Мы вчера бухали.
— Мой ох*еметр сломался.
Сказала я, думая о том, было ли у нас что-то. Да уж. Это как нужно было пить, чтобы я ничего не помнила? А что вообще мы пили?
— Никогда не знаешь, в какой пи*дец попадёшь и из какого пи*деца выйдешь сухим, — сказал он, будто прочем мои мысли, что слегка меня напугало, — да расслабься, ничего не было…
— Звучит, малообещающе.
Его глаза округлились, когда он мысленно предположил, что все-таки что-то между нами было. Это не могло не вызвать у меня смеха.
— Что тут смешного? — спросил он, когда я улыбнулась.
Но уже ответить я не смогла, потому что из моих уст начал доноситься смех, да еще и какой. Живот уже начинал болеть. Тут нужно смотреть на взгляд бедного Ромы, который чего-то явно испугался. О да. Тут точно теперь 1:0 в мою пользу.
— Да расслабься ты, не было. Я бы помнила такое.
Он продолжал смотреть на меня странным взглядом, вызывающий у меня мурашки по всему телу.
— Если бы было. То почему я сплю в своей пижаме? Да и ты не совсем голый.
— Да ну тебя.
И отвернулся.
Обиделся.
Ладно.
Главное. Что мы разобрались.
Беру телефон в руки и смотрю на время, около девяти. Рано проснулась, но да ладно.
Нужно собраться и ехать в школу.
Подхожу к шкафу, который стоял в двух шагах от меня. Одна дверца была зеркальной. Посмотрела на сво… ю рожу, по другому это нельзя назвать и… Боже, ну что мне делать? Из-за плохого сна, под глазами виднеются большие синие круги. Панда, блин.
Слегка похлопываю себя по щекам, приводя в чувства, это лучше чем прохладная вода. Серьезно. Протираю глаза и открываю шкаф.
Возникает чувство, что я бомж. Самый натуральный бомжара, правда, с квартирой и машиной.
Одежду определенно придется менять, если уж меня возьмут на работу. Ну, если не частично, то хотя бы пару новых кофточек прикупить стоит.
Как же я не люблю это дело!
Мне проще ходить в старой, дряхлой кофте несколько десятков лет, пока на ней не будут дыры с размером моих кругов под глазами. Не зря меня в первой школе дразнили и пытались унизить. Хотя и без этого у них это хорошо получалось.
В классе третьем мне пришлось напялить очки, тогда все и началось. До этого момента меня не трогали, не замечали, и я была довольна всем. А потом… Все пошло, поехало по наклонной вниз. Друзей у меня не было в классе, поэтому бегала к своей Машке, которой мы были знакомы три года.
В десятом классе, я впервые решила попробовать надеть линзы. Это было мучением. Что для меня, что для глаз. Насилие глаз.
Достаю из шкафа юбку-карандаш, белую блузку и капроновые колготки. Да, раз уж я пошла на учителя, то и одеваться придется, как учительница.
— Тебе идет, — сказал Рома, когда я одетая развернулась на сто восемьдесят градусов.
Парень все так же сидел. Смотрел на меня.
А внутри меня что-то такое, что не передать простыми словами.
Что же это за чувство такое… чужеродное, опасное, новое.
— Спасибо, — сказала я, беря расческу в руки, проводя по длинным волосам сверху вниз.
— Может тебя подкинуть до, так скажем, работы, или собеседования?
— Не, я сама. Водить я умею, так что доберусь сама.
Пару минут потратила на то, чтобы приготовить завтрак, чтобы Рома оделся и на то, чтобы я закрыла перед ним дверь своей квартиры, не забыв при этом помахать рукой.
Сказать, что он офигел ничего не сказать.
Дальше, мне нужно немного привести свою рожу в порядок, чтобы было видно, что я не совсем потеряла свое лицо.
Тушь, помада, тональник и я почти супер звезда. Теперь можно сказать, что я произошла от человека, а не от гориллы или чего хуже.
Через пару минут я уже сидела в машине, которая прогрелась, пока я заходила в магазин. Купила пачку сигарет. Сама не заметила, как начала курить, по черному. Пачки хватает дня на два, если не меньше.
Да, курить вредно, а что делать? Это уже вошло в привычку.
Только я успела включить музыку, как перед машиной нарисовался Рома. Он еще не уехал и меня это удивило. Подошел и сел. Нагло.
— Долго ты собиралась.
— Как получилось. И чего это ты здесь забыл?
— Тебя ждал, как же тебя можно отпустить, да еще и одну? Ты же после сдачи экзамена не ездила, может тебе помощь понадобится.
— Нормально все. Че, как мамка? Думаешь, если я не ездила, значит все, не умею! Это было нагло и обидно! Вали уже домой, я опаздываю.
Он не стал что-то еще говорить. Продолжал сидеть рядом.
А потом закурил, хорошо, что окно додумался открыть.
Не выдержав, я все же поехала.
Доехали мы быстро: пробок не было, на светофорах не пришлось стоять, что уже хорошо.
Парня пришлось оставить в машине, нафиг он мне там сдался?
Школа ничем не изменилась ни снаружи, ни изнутри. Я даже не удивлена, если через год или два ничего не поменяется.
Если посмотреть на здание сверху, увидим букву «Н»
Два этажа, где главный вход, коридор, а дальше уже четыре этажа. Если память не изменяет, на четвертом учатся начальные классы.
Я так давно здесь не была, отчего ностальгия накатила волной.
Собираюсь подняться по лестнице, которая предназначена для гостей, как по ней начинают спускаться одиннадцатиклассники. От их появления, сердце забилось чаще, я перепугалась от неожиданности.
— О, привет!
На меня смотрел парнишка, которого я сразу не признала.
— Привет.
Весь класс начал смотреть на меня, а потом присоединился тот, кого видеть я сейчас была не готова. Школьная любовь.
Сща блювать потянет.
Они уставились на меня, как на пришельца. И было бы все равно, если бы я пришла тогда, когда они шли, дабы избежать этой встречи.
Биолог, сказал ребят идти на улицу, а сам остановился около меня.
— Привет, — смотрит на меня.
Черт.
Так близко.
Нельзя.
Уйди.
— Здравствуйте.
Пусть так. Плевать. Он мне никто, я ему — тоже.
— Может, поговорим, как я с субботника вернусь?
Говорить он хочет? А попу за ним не помыть?
Всматриваюсь в его глаза, похожие на черную дыру в космосе, если в ней можно утонуть, то в его глазах тоже. Я в них тонула, когда-то давно.
Больше я не попадусь в это сети. Ни за что. Никогда.
— А есть о чем говорить?
— Думаю, что да. Много времени прошло и, мне бы хотелось поговорить.
— Это все конечно хорошо, но есть одно «но» я этого не хочу. Я переболела тем, чем так сильно болела последние года два в школе. Потом встретила другого идиота, и вновь разочаровалась, поэтому будьте добры с такими мыслями ко мне не лезть и обходить меня в радиусе десяти километрах, — обхожу его и поднимаюсь по лестнице, останавливаюсь, добавляя, — желательно в тысячах. В десяти тысячах километрах. Великолепная цифры.
Он посмотрел с грустью.
Да, милый, да. Ты прокаркал тот момент, когда мог стать моим парнем, мужем и умереть со мной в один день. Сиди и кусай локти.
После своих слов, я иду дальше. Честно, мне уже все равно: хочет ли он там отношений со мной или нет. Плевать, потому что мне хватило того, что было с Русланом.
Захожу в кабинет, где обычно обитает наша химичка. Даже сейчас она там.
— Здравствуйте, — говорю я, переступая порог.
Женщина посмотрела на меня, будто вспоминая, кто я.
— О, — протянула она, — Мирочка, богатой будешь. Не узнала тебя.
— Да, ладно вам, я ни капли не изменилась.
Села поближе к Светлане Сергеевне. Женщина сначала что-то искала, а достав бумаги, посмотрела на меня и начала говорить:
— Прости, больше не кому было обратиться. Хотя бы до конца года поработай, а там уже реши, может еще останешься.
— Ничего страшного.
Женщина подала листок и ручку.
Напишу заявление и все, здравствуй школа. Снова.
Но видимо, это моя судьба.
— Тогда завтра выходить? — спросила я уже, когда правая нога переступила через порог кабинета.
Она лишь кивнула, возвращаясь к своим делам.
Когда я начала выходить из школы, вновь столкнулась с одиннадцатым классом. И с ним. Я не стала ему что-то говорить. Просто прошла мимо. К своей машине.
Рома все еще сидел. А я и забыла про него, совсем.
— Долго ты.
— Извини, а вообще я забыла про тебя, хахаха.
— Обидно.
Снова посмеялась, а потом завела своего хомячка и поехала, может зайти в магазин, продуктов купить и чего еще. Хочется расслабиться.
Хомячок — прозвище моей машины. А все из-за того, что капот, ну, перед машины похож на хомяка, у который вечно что-то да ест.
Лента была всего в паре метров от меня, но, чтобы добраться — стоит попотеть.
Огромный супермаркет, чтобы обойти его от и до, потребуется не один час.
— Говорю сразу, я буду закупаться на неделю, хочешь ты этого или нет, но тебе придется мне еще и помогать. Поэтому, не ной, как баба, — сказала я, совсем не глядя на него, взяла тележку и поехала наверх.
Мы сидели на кухне. В моей руке был бокал с виски, у Ромки было то же самое. Мы молчали, о чем говорить я пока не знаю. Из принципа не знаю с чего можно начать разговор с человеком. Раньше еще можно было сказать «смотри какая погода на улице» а сейчас? Не знаю.
Парень делает глоток, ставит бокал на стол, смотрит на меня. И говорит:
— Ты уже неделю, как вернулась домой, а так и не сказала, как прошла твоя реабилитация, совсем ничего, — вновь делает глоток, так жадно, словно давно не пил.
Как прошла моя реабилитация?
— А ты уверен, что хочешь знать? — кивает.
Делаю глубокий вдох, потом выдох.
И все пошло поехало. Я закрыла глаза, мысленно возвращаясь в тот самый день, когда приехала тот самый центр, который смог изменить меня от костей, до внешней оболочки.
Меня встретили, словно царицу: меня встречал мой будущий врач, социальный работник и просто те, кто решил увидеть новенькую.
Люди там были разные: от подростков, до пожилых. Меня отвели в комнату, вместе со мной была девушка, тоже после аварии, только вот ей повезло меньше. Она не ходила, передвигалась с помощью коляски. Молодая, уже стала…
Слово мне не давалось, я не мгла его произнести, даже про себя.
Мои вещи оставили здесь. Повели осматривать центр. Показали, где столовка, где есть уборные, если в номере будет занято. Тут даже библиотека была, на четвертом этаже.
Да, центр большой. На первом располагался гардероб, регистратура. На втором был фонтан, красивый, даже удивительно. Если поднять голову можно увидеть крышу, планировка здания удивляла меня все больше и больше. Крыша прозрачная, видно светлое небо, солнце. Я даже улыбнулась.
На втором этаже проводились занятия для таких как я, правда, с различными заболеваниями.
Здесь все, чтобы люди с ограниченными возможностями могли себя занять, а после обучения могли работать. Удивительно.
На третьем этаже был спортивный зал, можно приходить в любое время и заниматься. Потом узнала, что и бассейн есть, только на втором. Показали кабинет моего социального работника, который мне будет помогать до конца моей реабилитации.
На четвертом этаже были комнаты и столовка. Больше ничего. Совсем тускло здесь, хотя планировка здания очень удобная. Тут даже лифты есть!
После часовой экскурсии социальный работник отвел меня к себе, хотя дорогу я уже запомнила.
К слову об этом работнике. Молодой парнишка, чуть старше меня, может быть ему около двадцати пяти или около того. Я не стала спрашивать.
Высокий, красавец, прям идеал. Шучу, не совсем. Он не в моем вкусе, как говорится. Не люблю рыженьких. С ними мне проще просто дружить.
Уже в комнате, он присел на стул и начал писать. Писал долго. И постоянно что-то зачеркивал и писал вновь, а что опять ему не понравилось — зачеркивал. А когда на листке не осталось места, сплошные зачеркивания, взял новый лист.
Написал, что его зовут Дмитрий Алексеевич. Объяснил суть своей работы и попросил меня рассказать о себе, чем занималась до аварии, болела ли чем-то серьезным.
Рассказала про свою историю, как докатилась до этого. Он сидел, слушал внимательно, наблюдал за моими… жестами? Пытается понять, вру я ему или нет?
На следующий день я проснулась рано. Лежала в кровати долго, разглядывая потолок. Думаю, если б смотрела на него еще час, появилась бы дырка.
Соседка все еще спала. И этому я ей очень даже завидовала. У меня в последнее время сон совсем не шел: я или долго не могла уснуть или спала слишком мало, но при этом спать больше не хотелось, совсем.
Ближе к девяти Оля проснулась, соседка. Девушка приняла сидящее положение, пересела в кресло. Кажется это так легко, но это так кажется. Здесь нет ничего легкого, особенно, когда ты делаешь сам. Да, может через несколько лет можно к этому привыкнуть, но… а что если произойдет чудо? Оно же может случиться?
Я смотрела на нее внимательно, то, как она это делала.
Когда девушка посмотрела на меня, мне стало так неловко, так стыдно и жутко неудобно.
— Прости, — сказала я, отворачиваясь от нее.
Знаю, что нельзя вот так вот пялиться на людей, но… это все, любопытство? Скорее всего. Я была готова провалиться под землю от стыда, а потом Оля подала мне бумажку.
Ничего страшного ?
Вновь взглянула на свою соседку, которая улыбалась чуть ли не во все тридцать два зуба. Улыбка была искренней, отчего я сама заулыбалась.
Она не злилась на меня и, это не могло не радовать, но стыд все рано не исчез, как бы Оля меня не успокаивала.
Мы вышли из комнаты, зашли в столовку и начали есть, еду нам уже расставили.
После было тяжело.
За мной пришел Дмитрий Алексеевич и мы начали заниматься. Точнее, не он меня учил, он просто отвел меня к другому человеку, который уже начал со мной работать. Это так странно. Это была молодая девушка, приблизительно его возраста, или младше. Пока я осматривала ее кабинет, они общались, а потом… Боже, они начали сосаться! Серьезно? Они куку? Оба?
Прокашлялась:
— Я, конечно, понимаю, гормоны и прочая фигня, но не при мне.
Такого виноватого взгляда я никогда еще не вида, ведь в нем еще была какая-то ярость, мол, сама не целуешься, нам хоть дай. Именно так, смотрела на меня эта силиконовая сучка. Уже взбесила.
Надеюсь, в следующий раз при мне они не начнут тут сливаться воедино, то бишь сексом заниматься?
Приведя себя в порядок, девушка села передо мной. Взяла планшет, к которому закрепила несколько листков. И принялась писать.
Кабинет был уютным, даже удивительно, что в нем так много мест. И что же мне тут будут втирать?
Здравствуй, меня зовут Александра Владимировна, и я буду твоим психологом. Мы предположили, что помощь психолога тебе просто будет необходима, учитывая то, что ты попала в аварию, перестала слышать и в итоге решила покончить жизнь с самоубийством.
Прочитала первую часть ее речи, отчего у меня даже глаз задергался. И это мой врач? Алло, люди вы серьезно?! Вот это мымра собирается мне помогать? Я уже вижу, как проходят наши занятия: «ой, прости, я забыла как это называется» , «так, подожди, я посмотрю в учебнике, что сказано по этому поводу» или «я забыла ка тебя зовут и что с тобой случилось, можешь мне повторить…» а то я дура, мозг себе выкачала, чтобы не быть сто процентной дурой.
Вздыхаю и читаю следующую часть.
Думаю, начнем с тобой с того, что ты мне расскажешь свою ситуацию.
— А вам не рассказывали? — спросила я, переводя с листка бумаги на нее, — удивительно, что врач, который собрался лечить человека, даже не удосужился поинтересоваться о том, кого ему приведут.
— Я лишь помню, что ты решилась пойти на работу, которую тебе предложили, а я предложил тебя за это выпить…
О да, теперь все становится на свои места. Мы вчера бухали.
— Мой ох*еметр сломался.
Сказала я, думая о том, было ли у нас что-то. Да уж. Это как нужно было пить, чтобы я ничего не помнила? А что вообще мы пили?
— Никогда не знаешь, в какой пи*дец попадёшь и из какого пи*деца выйдешь сухим, — сказал он, будто прочем мои мысли, что слегка меня напугало, — да расслабься, ничего не было…
— Звучит, малообещающе.
Его глаза округлились, когда он мысленно предположил, что все-таки что-то между нами было. Это не могло не вызвать у меня смеха.
— Что тут смешного? — спросил он, когда я улыбнулась.
Но уже ответить я не смогла, потому что из моих уст начал доноситься смех, да еще и какой. Живот уже начинал болеть. Тут нужно смотреть на взгляд бедного Ромы, который чего-то явно испугался. О да. Тут точно теперь 1:0 в мою пользу.
— Да расслабься ты, не было. Я бы помнила такое.
Он продолжал смотреть на меня странным взглядом, вызывающий у меня мурашки по всему телу.
— Если бы было. То почему я сплю в своей пижаме? Да и ты не совсем голый.
— Да ну тебя.
И отвернулся.
Обиделся.
Ладно.
Главное. Что мы разобрались.
Беру телефон в руки и смотрю на время, около девяти. Рано проснулась, но да ладно.
Нужно собраться и ехать в школу.
Подхожу к шкафу, который стоял в двух шагах от меня. Одна дверца была зеркальной. Посмотрела на сво… ю рожу, по другому это нельзя назвать и… Боже, ну что мне делать? Из-за плохого сна, под глазами виднеются большие синие круги. Панда, блин.
Слегка похлопываю себя по щекам, приводя в чувства, это лучше чем прохладная вода. Серьезно. Протираю глаза и открываю шкаф.
Возникает чувство, что я бомж. Самый натуральный бомжара, правда, с квартирой и машиной.
Одежду определенно придется менять, если уж меня возьмут на работу. Ну, если не частично, то хотя бы пару новых кофточек прикупить стоит.
Как же я не люблю это дело!
Мне проще ходить в старой, дряхлой кофте несколько десятков лет, пока на ней не будут дыры с размером моих кругов под глазами. Не зря меня в первой школе дразнили и пытались унизить. Хотя и без этого у них это хорошо получалось.
В классе третьем мне пришлось напялить очки, тогда все и началось. До этого момента меня не трогали, не замечали, и я была довольна всем. А потом… Все пошло, поехало по наклонной вниз. Друзей у меня не было в классе, поэтому бегала к своей Машке, которой мы были знакомы три года.
В десятом классе, я впервые решила попробовать надеть линзы. Это было мучением. Что для меня, что для глаз. Насилие глаз.
Достаю из шкафа юбку-карандаш, белую блузку и капроновые колготки. Да, раз уж я пошла на учителя, то и одеваться придется, как учительница.
— Тебе идет, — сказал Рома, когда я одетая развернулась на сто восемьдесят градусов.
Парень все так же сидел. Смотрел на меня.
А внутри меня что-то такое, что не передать простыми словами.
Что же это за чувство такое… чужеродное, опасное, новое.
— Спасибо, — сказала я, беря расческу в руки, проводя по длинным волосам сверху вниз.
— Может тебя подкинуть до, так скажем, работы, или собеседования?
— Не, я сама. Водить я умею, так что доберусь сама.
Пару минут потратила на то, чтобы приготовить завтрак, чтобы Рома оделся и на то, чтобы я закрыла перед ним дверь своей квартиры, не забыв при этом помахать рукой.
Сказать, что он офигел ничего не сказать.
Дальше, мне нужно немного привести свою рожу в порядок, чтобы было видно, что я не совсем потеряла свое лицо.
Тушь, помада, тональник и я почти супер звезда. Теперь можно сказать, что я произошла от человека, а не от гориллы или чего хуже.
Через пару минут я уже сидела в машине, которая прогрелась, пока я заходила в магазин. Купила пачку сигарет. Сама не заметила, как начала курить, по черному. Пачки хватает дня на два, если не меньше.
Да, курить вредно, а что делать? Это уже вошло в привычку.
Только я успела включить музыку, как перед машиной нарисовался Рома. Он еще не уехал и меня это удивило. Подошел и сел. Нагло.
— Долго ты собиралась.
— Как получилось. И чего это ты здесь забыл?
— Тебя ждал, как же тебя можно отпустить, да еще и одну? Ты же после сдачи экзамена не ездила, может тебе помощь понадобится.
— Нормально все. Че, как мамка? Думаешь, если я не ездила, значит все, не умею! Это было нагло и обидно! Вали уже домой, я опаздываю.
Он не стал что-то еще говорить. Продолжал сидеть рядом.
А потом закурил, хорошо, что окно додумался открыть.
Не выдержав, я все же поехала.
***
Доехали мы быстро: пробок не было, на светофорах не пришлось стоять, что уже хорошо.
Парня пришлось оставить в машине, нафиг он мне там сдался?
Школа ничем не изменилась ни снаружи, ни изнутри. Я даже не удивлена, если через год или два ничего не поменяется.
Если посмотреть на здание сверху, увидим букву «Н»
Два этажа, где главный вход, коридор, а дальше уже четыре этажа. Если память не изменяет, на четвертом учатся начальные классы.
Я так давно здесь не была, отчего ностальгия накатила волной.
Собираюсь подняться по лестнице, которая предназначена для гостей, как по ней начинают спускаться одиннадцатиклассники. От их появления, сердце забилось чаще, я перепугалась от неожиданности.
— О, привет!
На меня смотрел парнишка, которого я сразу не признала.
— Привет.
Весь класс начал смотреть на меня, а потом присоединился тот, кого видеть я сейчас была не готова. Школьная любовь.
Сща блювать потянет.
Они уставились на меня, как на пришельца. И было бы все равно, если бы я пришла тогда, когда они шли, дабы избежать этой встречи.
Биолог, сказал ребят идти на улицу, а сам остановился около меня.
— Привет, — смотрит на меня.
Черт.
Так близко.
Нельзя.
Уйди.
— Здравствуйте.
Пусть так. Плевать. Он мне никто, я ему — тоже.
— Может, поговорим, как я с субботника вернусь?
Говорить он хочет? А попу за ним не помыть?
Всматриваюсь в его глаза, похожие на черную дыру в космосе, если в ней можно утонуть, то в его глазах тоже. Я в них тонула, когда-то давно.
Больше я не попадусь в это сети. Ни за что. Никогда.
— А есть о чем говорить?
— Думаю, что да. Много времени прошло и, мне бы хотелось поговорить.
— Это все конечно хорошо, но есть одно «но» я этого не хочу. Я переболела тем, чем так сильно болела последние года два в школе. Потом встретила другого идиота, и вновь разочаровалась, поэтому будьте добры с такими мыслями ко мне не лезть и обходить меня в радиусе десяти километрах, — обхожу его и поднимаюсь по лестнице, останавливаюсь, добавляя, — желательно в тысячах. В десяти тысячах километрах. Великолепная цифры.
Он посмотрел с грустью.
Да, милый, да. Ты прокаркал тот момент, когда мог стать моим парнем, мужем и умереть со мной в один день. Сиди и кусай локти.
После своих слов, я иду дальше. Честно, мне уже все равно: хочет ли он там отношений со мной или нет. Плевать, потому что мне хватило того, что было с Русланом.
Захожу в кабинет, где обычно обитает наша химичка. Даже сейчас она там.
— Здравствуйте, — говорю я, переступая порог.
Женщина посмотрела на меня, будто вспоминая, кто я.
— О, — протянула она, — Мирочка, богатой будешь. Не узнала тебя.
— Да, ладно вам, я ни капли не изменилась.
Села поближе к Светлане Сергеевне. Женщина сначала что-то искала, а достав бумаги, посмотрела на меня и начала говорить:
— Прости, больше не кому было обратиться. Хотя бы до конца года поработай, а там уже реши, может еще останешься.
— Ничего страшного.
Женщина подала листок и ручку.
Напишу заявление и все, здравствуй школа. Снова.
Но видимо, это моя судьба.
— Тогда завтра выходить? — спросила я уже, когда правая нога переступила через порог кабинета.
Она лишь кивнула, возвращаясь к своим делам.
Когда я начала выходить из школы, вновь столкнулась с одиннадцатым классом. И с ним. Я не стала ему что-то говорить. Просто прошла мимо. К своей машине.
Рома все еще сидел. А я и забыла про него, совсем.
— Долго ты.
— Извини, а вообще я забыла про тебя, хахаха.
— Обидно.
Снова посмеялась, а потом завела своего хомячка и поехала, может зайти в магазин, продуктов купить и чего еще. Хочется расслабиться.
Хомячок — прозвище моей машины. А все из-за того, что капот, ну, перед машины похож на хомяка, у который вечно что-то да ест.
Лента была всего в паре метров от меня, но, чтобы добраться — стоит попотеть.
Огромный супермаркет, чтобы обойти его от и до, потребуется не один час.
— Говорю сразу, я буду закупаться на неделю, хочешь ты этого или нет, но тебе придется мне еще и помогать. Поэтому, не ной, как баба, — сказала я, совсем не глядя на него, взяла тележку и поехала наверх.
Глава 12 я уже все забыла
Мы сидели на кухне. В моей руке был бокал с виски, у Ромки было то же самое. Мы молчали, о чем говорить я пока не знаю. Из принципа не знаю с чего можно начать разговор с человеком. Раньше еще можно было сказать «смотри какая погода на улице» а сейчас? Не знаю.
Парень делает глоток, ставит бокал на стол, смотрит на меня. И говорит:
— Ты уже неделю, как вернулась домой, а так и не сказала, как прошла твоя реабилитация, совсем ничего, — вновь делает глоток, так жадно, словно давно не пил.
Как прошла моя реабилитация?
— А ты уверен, что хочешь знать? — кивает.
Делаю глубокий вдох, потом выдох.
И все пошло поехало. Я закрыла глаза, мысленно возвращаясь в тот самый день, когда приехала тот самый центр, который смог изменить меня от костей, до внешней оболочки.
Меня встретили, словно царицу: меня встречал мой будущий врач, социальный работник и просто те, кто решил увидеть новенькую.
Люди там были разные: от подростков, до пожилых. Меня отвели в комнату, вместе со мной была девушка, тоже после аварии, только вот ей повезло меньше. Она не ходила, передвигалась с помощью коляски. Молодая, уже стала…
Слово мне не давалось, я не мгла его произнести, даже про себя.
Мои вещи оставили здесь. Повели осматривать центр. Показали, где столовка, где есть уборные, если в номере будет занято. Тут даже библиотека была, на четвертом этаже.
Да, центр большой. На первом располагался гардероб, регистратура. На втором был фонтан, красивый, даже удивительно. Если поднять голову можно увидеть крышу, планировка здания удивляла меня все больше и больше. Крыша прозрачная, видно светлое небо, солнце. Я даже улыбнулась.
На втором этаже проводились занятия для таких как я, правда, с различными заболеваниями.
Здесь все, чтобы люди с ограниченными возможностями могли себя занять, а после обучения могли работать. Удивительно.
На третьем этаже был спортивный зал, можно приходить в любое время и заниматься. Потом узнала, что и бассейн есть, только на втором. Показали кабинет моего социального работника, который мне будет помогать до конца моей реабилитации.
На четвертом этаже были комнаты и столовка. Больше ничего. Совсем тускло здесь, хотя планировка здания очень удобная. Тут даже лифты есть!
После часовой экскурсии социальный работник отвел меня к себе, хотя дорогу я уже запомнила.
К слову об этом работнике. Молодой парнишка, чуть старше меня, может быть ему около двадцати пяти или около того. Я не стала спрашивать.
Высокий, красавец, прям идеал. Шучу, не совсем. Он не в моем вкусе, как говорится. Не люблю рыженьких. С ними мне проще просто дружить.
Уже в комнате, он присел на стул и начал писать. Писал долго. И постоянно что-то зачеркивал и писал вновь, а что опять ему не понравилось — зачеркивал. А когда на листке не осталось места, сплошные зачеркивания, взял новый лист.
Написал, что его зовут Дмитрий Алексеевич. Объяснил суть своей работы и попросил меня рассказать о себе, чем занималась до аварии, болела ли чем-то серьезным.
Рассказала про свою историю, как докатилась до этого. Он сидел, слушал внимательно, наблюдал за моими… жестами? Пытается понять, вру я ему или нет?
На следующий день я проснулась рано. Лежала в кровати долго, разглядывая потолок. Думаю, если б смотрела на него еще час, появилась бы дырка.
Соседка все еще спала. И этому я ей очень даже завидовала. У меня в последнее время сон совсем не шел: я или долго не могла уснуть или спала слишком мало, но при этом спать больше не хотелось, совсем.
Ближе к девяти Оля проснулась, соседка. Девушка приняла сидящее положение, пересела в кресло. Кажется это так легко, но это так кажется. Здесь нет ничего легкого, особенно, когда ты делаешь сам. Да, может через несколько лет можно к этому привыкнуть, но… а что если произойдет чудо? Оно же может случиться?
Я смотрела на нее внимательно, то, как она это делала.
Когда девушка посмотрела на меня, мне стало так неловко, так стыдно и жутко неудобно.
— Прости, — сказала я, отворачиваясь от нее.
Знаю, что нельзя вот так вот пялиться на людей, но… это все, любопытство? Скорее всего. Я была готова провалиться под землю от стыда, а потом Оля подала мне бумажку.
Ничего страшного ?
Вновь взглянула на свою соседку, которая улыбалась чуть ли не во все тридцать два зуба. Улыбка была искренней, отчего я сама заулыбалась.
Она не злилась на меня и, это не могло не радовать, но стыд все рано не исчез, как бы Оля меня не успокаивала.
Мы вышли из комнаты, зашли в столовку и начали есть, еду нам уже расставили.
После было тяжело.
За мной пришел Дмитрий Алексеевич и мы начали заниматься. Точнее, не он меня учил, он просто отвел меня к другому человеку, который уже начал со мной работать. Это так странно. Это была молодая девушка, приблизительно его возраста, или младше. Пока я осматривала ее кабинет, они общались, а потом… Боже, они начали сосаться! Серьезно? Они куку? Оба?
Прокашлялась:
— Я, конечно, понимаю, гормоны и прочая фигня, но не при мне.
Такого виноватого взгляда я никогда еще не вида, ведь в нем еще была какая-то ярость, мол, сама не целуешься, нам хоть дай. Именно так, смотрела на меня эта силиконовая сучка. Уже взбесила.
Надеюсь, в следующий раз при мне они не начнут тут сливаться воедино, то бишь сексом заниматься?
Приведя себя в порядок, девушка села передо мной. Взяла планшет, к которому закрепила несколько листков. И принялась писать.
Кабинет был уютным, даже удивительно, что в нем так много мест. И что же мне тут будут втирать?
Здравствуй, меня зовут Александра Владимировна, и я буду твоим психологом. Мы предположили, что помощь психолога тебе просто будет необходима, учитывая то, что ты попала в аварию, перестала слышать и в итоге решила покончить жизнь с самоубийством.
Прочитала первую часть ее речи, отчего у меня даже глаз задергался. И это мой врач? Алло, люди вы серьезно?! Вот это мымра собирается мне помогать? Я уже вижу, как проходят наши занятия: «ой, прости, я забыла как это называется» , «так, подожди, я посмотрю в учебнике, что сказано по этому поводу» или «я забыла ка тебя зовут и что с тобой случилось, можешь мне повторить…» а то я дура, мозг себе выкачала, чтобы не быть сто процентной дурой.
Вздыхаю и читаю следующую часть.
Думаю, начнем с тобой с того, что ты мне расскажешь свою ситуацию.
— А вам не рассказывали? — спросила я, переводя с листка бумаги на нее, — удивительно, что врач, который собрался лечить человека, даже не удосужился поинтересоваться о том, кого ему приведут.
