-Да ладно, нет у меня никаких таких способностей, разве загремел бы на такой срок, будь у меня что-то сверхъестественное?
-Не у тебя, я сказал возродиться ДОЛЖНА - дочку должен родить, с полностью твоей внешностью, да от той самой ведьмочки, вот у ей все и проявится. Ведьмочка-то та, очень красива была, когда силушку Костьке отдала, враз подурнела, стала блёклою, а пра-пра твой и волос черный жгучий и глазоньки ейные, кобальтовы заимел.
-И что с той ведьмочкой стало?
-Ждет она!
-Чего?
-Когда ты её разглядеть сумеешь.
-Извини, Микула, чертовщиной попахивает это всё. Я как бы верю и в то же время не верю!
-Вот поэтому я тебе все и не сказываю, должон ты сам, сердцем, ведьмочку ту узнать.
-Микул, сто лет прошло, ведьмочка, поди, уже преклонных лет? И, - Грек замялся – если рождались у нас мальчишки похожие, кто ж матерью им всем был, не она ли?
В комнатенке, где спала Акся, что-то с грохотом упало, Микула вздохнул:
-Вырос оглоблею, пошто навет возводишь?
-Я предполагаю? - удивился Костька.
-Предполагат он, нет, ведьмочка та как бы в спячку впала, не волнуйся, сохранилася она годов на двадцать, это ты для неё уже староват. Много твоих неправильных решений было, да видишь ли, охранитель твой большую оплошность допустил, без пригляду ты остался какое-то время, вот и начудил, но знать, так надо было – пройти тебе через такое. Встреться ты в ранней молодости с ведьмочкою, кто знает, как сложилось бы, сейчас же все получится как надо. Вот все что я тебе пока могу обсказать. Сны твои, они тебе много чего подскажут, ты постарайся их запомнить. Поздно уже, иди, смотри свои кина, пару тройку дней их посмотришь, потом основное и узнаешь. Покойной ночи!
Снова были познавательные сны, воспринимаемые Греком уже с интересом, история его рода, это необычно интересно и волнующе. Опять видел того самого первого Макарова, с которого все и началось. Тот Костя остался работать у профессора, который занимался всеми этими непонятными явлениями, с удивлением узнал о существовании домовых, леших, русалок, водяных, мавок - он-то до ведьминого круга считал все это выдумками и сказками. Пришлось поездить по необъятной империи, работу Вязликина не афишировали, кому надо, те знали, и на все его исследования из казны выделялись неплохие деньги, нечасто бывая дома, Константин отдавал матушке неплохие деньги, естественно, никоим образом не распространяясь, по каким именно поручениям он ездит. Не забывался из тех видений-снов голос ведьмочкин, он упорно надеялся, встретится ему девица с хотя бы немного похожим голосом - сразу же женится. Так и случилось - в дальней поездке, в глубину белорусских болот их привела жалоба на участившиеся похищения подростков, грешили на болотника. Приехавшие Вязликин с ассистентом в течение недели занимались этим происшествием - по всему периметру болота устанавливали какие-то ящики, опутывали проводами, затем, разогнав всех любопытствующих по домам, что-то такое сделали, кто-то или что-то выло долго и надрывно, к вечеру усталые приезжие сказали старосте:
-Все, больше никто у вас тут озоровать не будет! А пропавших ищите воон в том дальнем лесу, скорее всего, в каком-то схороне они, наверняка живы, только обессиленные совсем.
Нашли-таки пропавших, всех пятерых, они были какие-то странные, профессор этот сказал
-С месяц станут в себя приходить, истощение у них, болотник силушку их потихоньку выпивал, да вот подавился, ирод!
Среди пропавших и была одна невидная вроде девушка, пропавшая последней - ушла братца поискать да и сама пропала. Вот она-то и пострадала менее всего, на второй день и очнулась, а как заговорила, Костя и замер, очень уж ее голосок на ведьмовский помахивал, бархату было, конечно, меньше, но Костя твердо знал - то жена его, будущая! И увез-таки её в Питер, матушка не приняла простолюдинку, вот и жили молодые в небольшой квартирке. Костя порасстраивался, да старой закваски матушка была непреклонна, чего не скажешь о сестрицах, те враз подружились с молоденькой Грунюшкой, а когда родился Егорка, постоянно прибегали чем-то да помочь. Матушка вскоре слегла и как-то быстро преставилась, Костя всю оставшуюся жизнь был у сестриц и за брата, и за отца. Костьке нынешнему было интересно узнать про своих пра-пратетушек, он дал себе слово - по возможности поискать следы Костиных сестриц, может, какие-то сведения найдутся? Потом снился Егор, уже взрослый, Грека больше занимал его сын, Костька-второй, ведь именно он был героическим, горячо любимым дедом Грека, тоже рано ушедшим вместе с бабулей -теперь-то Грек понимал, неслучайной была смерть деда-фронтовика, ох, не случайной! Если отец с мамой погибли от селя, тут понятно - с природой шутки плохи, а дед? Опять сделал себе зарубку, про деда поточнее узнать. А сон как раз и сверни на войну - вот тут Костька и загорился, дед ему, мелкому, не рассказывал ничего толком, сейчас видел Костька такую жуть - шли, брели еле-еле, точнее, по какому-то жуткому лесу, заболоченная местность, гнилушки, мох, канавы с вонючей гнилой водой. Идут еле передвигающие ноги, оборванные, усталые, замученные пацаны, и дед его с ними, чуть постарше по возрасту. Костька, став постарше, много чего узнал про войну, нашел дедова сослуживца, тот рассказывал сжато, особо не вдаваясь в подробности, но и от того, что он поведал, у Грека, как говорится, кровь в жилах стыла. Выходили из окружения, везде были фашисты, вот они и плелись по заболоченной местности, шли безоружные, не побросали они винтовки, изначально их не было, одна на четверых, остальные шли в бой с саперными лопатками, кто послабее - не дошел, а дед и ещё восемнадцать человек одолели-таки это треклятое болото, можно сказать, ползком, обессиленные, едва живые, но вышли на своих, истощены были страшно. Потом уже, когда освобождали Европу, видел дед узников, они были такими же. Отлежали кто сколько в санбате, потом опять в строй, на передовую, как-то не сильно допекали их особисты, знать, не самые зловредные попались, да и доходягами были, какие из них шпионы. Довелось деду отступать по степям выжженным до Сталинграда, тоже было жутко, ровная степь, кой где редкие кустики, жара, небо заполонили немецкие самолеты, сколько раз был на краю, казалось, вот сейчас именно эта бомба или снаряд - его. Однополчанин говорил, все старались держаться поближе к Косте, уверовали те, кто давно воевал с ним рядом - оберегает Костю ангел ли хранитель, молитвы матери ли, но оберегает, и те, кто рядом, тоже пока живы. Грек во сне с трудом сдерживал слезы, и не стыдно ему было, взрослый вроде мужик, а едва сдерживается. Четко осознал - эти его пять лет, по сравнению с выпавшими на долю тех пацанов и мужиков, простых солдат, семечки! Смотрел он, как бегут в атаку рядышком, как падают и уже никогда не поднимутся несколько минут назад живые ребята, как бережно передают одну-единственную самокрутку друг другу, получалось по две затяжки, как делятся последним сухарем, как стоят, сгорбившись у могил все эти мальчишки - ему, сорокалетнему, они точно были пацанами. Горло перехватывало, он стонал во сне, метался, скрипел зубами, горячечно шептал: - "Дед, держись, дед, не умирай!"
Как раз во сне увидел раненого деда, которого, рыдая и матерясь, тащила на себе худенькая девчонка. Не проснулся он, когда вставшая Акся осторожно подошла к нему и, положив прохладную ладошку на лоб, тихонько шепнула:
-Спи, выживет твой дед, иначе ты бы не родился!
И затих Грек - кадр сменился. Увидел девчонку лет шестнадцати, которая работала на станке, потом уже до него дошло - бабуля это, дедова судьба, пока ещё оба не ведали об этом, а внук видит их молодых и незнакомых совсем, дед воюет, бабуля на станке трудится, и встретятся они только в сорок шестом.
Днем уже, помогая все такой же хмурой тетке, усек внимательный после зоновской школы, явное несоответствие. Понесло эту Аксю на сеновал сенца скинуть корове, да когда слазила вниз, перекладина на самодельной лестнице прогнившая, возьми и тресни, не удержалась Акся и полетела вниз с приличной высоты, хорошо, Грек как раз в сараюшку внизу затаскивал жердочки ошкуренные, в два прыжка успел поймать её, испугавшуюся. Да и сильно так удивился, ощутил в руках не тетку, а тело такое молодое, явно не старше годов двадцати пяти, да и ножка из под мешковатой юбки мелькнула очень даже ладненькая. Но заострять внимание не стал - надо будет, расскажут хозяева, нет, значит, так и должно быть! Ему дали приют, лечит вон эта непонятная Акся его застарелый кашель, который за два дня перестал быть удушающим, Микула принял с добром, нечего людям под шкуру лезть.
Сны продолжали сниться. Костик внимательно вглядывался во всех снившихся и просто завис во сне, увидев профессора Вязникина близко
-..Это же, это же,Арик?? Один в один Арик, только здесь пожилой дядька, а Арик молодой?? Странно!! Это получается - и пра-пра, и Вязникин как бы в одной упряжке?Его наследники тоже вот так рождаются? Ничего не понятно! Арику было лет двадцать пять, меня он натаскивал до четырнадцати, точно помню, не женат был, значит, если кто родился у него, совсем маленький, лет пятнадцати самое большое, и как он сможет мою дочку оберечь, когда сам ещё салага? Нет, тут что-то не сходится. - Ломал голову Грек.
Он уже много знал про своих трех дедов, Костю, Егора и опять Костю, они такие нормальные мужики оказались, но ближе всех ему был, конечно, Костя-второй, его обожаемый фронтовик. Как жалел Грек, что рано ушел дед, да и не давала покоя ему мысль, что деду помогли уйти и, скорее всего, именно из-за спрятанного в них дара той ведьмочки.
Микула поинтересовался дня через три:
-Ксянтин, сны видишь ли?
-Вижу, кой чего становится яснее, но пока общую картину составить трудно, непоняток много.
-Ещё бы, век прошел, у каждого из твоих жизнь сложилась не самая сладкая, опять же времена пошли сумасшедшие, то эта ваша революция, то видишь сам, война, к концу века другая напасть, Рассея–матушка спокойно и не жила. Одно читать по книгам, сам теперь видишь, привирают много, в действительности-то народу постоянно выпадают испытания. Видал ли, как Егорушка от дьяволов в погонах едва смог вырваться? А уж Егорушка, первый, который, из всех Макаровых самый покладистый уродился.
-Нет, не дошло кино пока что до него, ты, Микул, я смотрю, про нас все знаешь?
-Не все, Костян, но многое, вот досмотришь кина свои, станем вместе разбираться, в миру-то тебя мало кто ждет с добром-то, все больше гневаются, особенно тот, кого ты привык сыном считать, но всему своё время, управа будет на всех.
-Да я уже и не держу зла на, - Грек запнулся, - многих, но сейчас с, так сказать, холодной головой, многим приготовил адекватный ответ, по заслугам.
-Вот и я про то, действовать сгоряча - себя подставлять, а когда с толком, оно намного доходчивее бывает!
Грек присматривался и к Микуле с Аксей, судя по их отношениям, мужем и женой они явно не были, скорее, родственниками, и только. Акся его заинтересовала, ему было очень интересно узнать ,что же скрывается за такой непримечательной внешностью, ножка-то была изящная, такую хотелось погладить и... он присматривался, осторожно так, понимая, людей, приютивших его и помогающих разобраться во всей этой непонятке, обижать нельзя!
Грек сиднем не сидел, выспросил у Акси, что нужно сделать в первую очередь, что-то заметил сам и с каким-то неожиданным удовольствием занимался хозяйственными делами. Микула искренне благодарил, а тетка только буркала себе под нос спасибо и никак не шла на сближение. Раньше бы Грек малость озлился, теперешний после зоны, понимал - люди все разные, кто-то будет с первой минуты трещать без умолку, кому-то на сближение нужны иногда и годы. Он, уже не спрашивая, скидывал сено вниз для скота, вычищал стойла, увозил навоз на небольшой участок, постоянно находил какие-то недоделки - здесь подбить, в другом месте заменить старые доски, что-то подмести, где-то снег оставшийся раскидать, дела всегда были. Не ведал Костька, как по ночам бурчал на Аксю настоящий домовой, маленький, ему до колена, крепенький мужичонка с хитрыми глазками и окладистой, как у дореволюционных купцов, бородой:
-Доколь будешь мальчонка забижать, ведьма? Хорошай и рукодельнай, а што тебя не узнават, так сколь того времечка он тута? Помягшее надоть с им!
-Флегонтыч, сама разберусь!
-Разберется она, как-жа! - всплескивал коротенькими ручками Назар Флегонтыч. -Спала целу жисть, я тута отдувалси, сны сберегал, лиходеев отваживал!
Акся хватала мужичка в обьятия, чмокала куда-то в ухо, домовой притворно ворчал:
-Охальница, суженай рядушком, а она пожилова нацеловыват!
-Суженый али нет, - в тон ему отвечала Акся, - а присмотрюсь когда, то и помягшею. .Не Костянтин он, другой совсем!
-Милушка, в ём крови-те понамешано сколь, вона даже басурманска имеется, отчего думаш, он самой чернявой да с прозваньем таким – Грек? Потому што Лизавета Аникановна, земля ей пухом, была, как по современному сказывают - полукровка, у ей матушка из грецких дев была, батюшка наполовину иноверский, из крымских татаров наполовину руснак! А в Костиньке все и смешалося-мамушка их с Дашуткою, Олюшка, тожеть была с смесью. Ты не слыхивала всего-то, мои робятишки чрез Аристархушку поклоны передавали, все новостя я и знал! А уж как ждал мальца последнева!Надёжа у меня большая имеется - ослобонит он меня от службы долгой, да ты уперлася, даже и не поговоришь с мальцом николи!
-Малец! - фыркала Акся. - По людскому разуменью, старше меня почти в половину!
-Сама так схотела, выбрала бы Сокольского, по другой ветви все и пошло бы!
-Ага, и дар наш давно бы распродать сумели наследнички хитрые!
-Вот, хоть разумела, правильно сказываешь!
Микула шикнул на них:
-Спать мешаете Костьке, он не те сны видит, Акся, иди, исправляй!
Акся неслышной тенью подошла к спящему Греку, он метался, что-то бормотал.
-Ох ты, мальчик, сколько же ты за свою недолгую жизнь пережил! - Положила руку ему на лоб, он притих, потом схватил её руку, притянул к щеке, прижал крепко и бормотнул:
-Не уходи, а? Дай, хоть разгляжу тебя!
Акся замерла, Назарка захихикал:
-Знать, стекло-то не мутно становится во снах евоных!
Грек задышал спокойно, но руку Аксину все никак не отпускал, так вот и стояла она минут с полчаса возле него, да и чего греха таить, залюбовалась спящим, он стал таким помягчевшим, не хмурил брови, во сне расслабившись, стал таким... Акся поискала подходящее слово, Назарка помог - прошептал :
-А и хорош отрок, душа у ево славна, вишь, какой во сне-то, знать, не озлобился совсем, а и замечательну девчушку рОдите. Бабка твоя тама, небось, не дождется внучушку-то!
Костьке в какой-то момент снились какие-то кошмарики, опять болтался этот страхолюдина, грозился, надоел хуже горькой редьки - Грек выждал удобный момент
– тот подскочил совсем близко – и вмазал от всей души. Как верещал отлетевший, хрен его знает кто, вурдалак, что ли, грозился, сплевывая.
-Слышь, страшила, я тебя ещё подретуширую, станешь на козлика домашнего похожим! - спокойно пообещал Костька.
Потом опять
-Не у тебя, я сказал возродиться ДОЛЖНА - дочку должен родить, с полностью твоей внешностью, да от той самой ведьмочки, вот у ей все и проявится. Ведьмочка-то та, очень красива была, когда силушку Костьке отдала, враз подурнела, стала блёклою, а пра-пра твой и волос черный жгучий и глазоньки ейные, кобальтовы заимел.
-И что с той ведьмочкой стало?
-Ждет она!
-Чего?
-Когда ты её разглядеть сумеешь.
-Извини, Микула, чертовщиной попахивает это всё. Я как бы верю и в то же время не верю!
-Вот поэтому я тебе все и не сказываю, должон ты сам, сердцем, ведьмочку ту узнать.
-Микул, сто лет прошло, ведьмочка, поди, уже преклонных лет? И, - Грек замялся – если рождались у нас мальчишки похожие, кто ж матерью им всем был, не она ли?
В комнатенке, где спала Акся, что-то с грохотом упало, Микула вздохнул:
-Вырос оглоблею, пошто навет возводишь?
-Я предполагаю? - удивился Костька.
-Предполагат он, нет, ведьмочка та как бы в спячку впала, не волнуйся, сохранилася она годов на двадцать, это ты для неё уже староват. Много твоих неправильных решений было, да видишь ли, охранитель твой большую оплошность допустил, без пригляду ты остался какое-то время, вот и начудил, но знать, так надо было – пройти тебе через такое. Встреться ты в ранней молодости с ведьмочкою, кто знает, как сложилось бы, сейчас же все получится как надо. Вот все что я тебе пока могу обсказать. Сны твои, они тебе много чего подскажут, ты постарайся их запомнить. Поздно уже, иди, смотри свои кина, пару тройку дней их посмотришь, потом основное и узнаешь. Покойной ночи!
Прода от 11.05.2018, 22:42
Снова были познавательные сны, воспринимаемые Греком уже с интересом, история его рода, это необычно интересно и волнующе. Опять видел того самого первого Макарова, с которого все и началось. Тот Костя остался работать у профессора, который занимался всеми этими непонятными явлениями, с удивлением узнал о существовании домовых, леших, русалок, водяных, мавок - он-то до ведьминого круга считал все это выдумками и сказками. Пришлось поездить по необъятной империи, работу Вязликина не афишировали, кому надо, те знали, и на все его исследования из казны выделялись неплохие деньги, нечасто бывая дома, Константин отдавал матушке неплохие деньги, естественно, никоим образом не распространяясь, по каким именно поручениям он ездит. Не забывался из тех видений-снов голос ведьмочкин, он упорно надеялся, встретится ему девица с хотя бы немного похожим голосом - сразу же женится. Так и случилось - в дальней поездке, в глубину белорусских болот их привела жалоба на участившиеся похищения подростков, грешили на болотника. Приехавшие Вязликин с ассистентом в течение недели занимались этим происшествием - по всему периметру болота устанавливали какие-то ящики, опутывали проводами, затем, разогнав всех любопытствующих по домам, что-то такое сделали, кто-то или что-то выло долго и надрывно, к вечеру усталые приезжие сказали старосте:
-Все, больше никто у вас тут озоровать не будет! А пропавших ищите воон в том дальнем лесу, скорее всего, в каком-то схороне они, наверняка живы, только обессиленные совсем.
Нашли-таки пропавших, всех пятерых, они были какие-то странные, профессор этот сказал
-С месяц станут в себя приходить, истощение у них, болотник силушку их потихоньку выпивал, да вот подавился, ирод!
Среди пропавших и была одна невидная вроде девушка, пропавшая последней - ушла братца поискать да и сама пропала. Вот она-то и пострадала менее всего, на второй день и очнулась, а как заговорила, Костя и замер, очень уж ее голосок на ведьмовский помахивал, бархату было, конечно, меньше, но Костя твердо знал - то жена его, будущая! И увез-таки её в Питер, матушка не приняла простолюдинку, вот и жили молодые в небольшой квартирке. Костя порасстраивался, да старой закваски матушка была непреклонна, чего не скажешь о сестрицах, те враз подружились с молоденькой Грунюшкой, а когда родился Егорка, постоянно прибегали чем-то да помочь. Матушка вскоре слегла и как-то быстро преставилась, Костя всю оставшуюся жизнь был у сестриц и за брата, и за отца. Костьке нынешнему было интересно узнать про своих пра-пратетушек, он дал себе слово - по возможности поискать следы Костиных сестриц, может, какие-то сведения найдутся? Потом снился Егор, уже взрослый, Грека больше занимал его сын, Костька-второй, ведь именно он был героическим, горячо любимым дедом Грека, тоже рано ушедшим вместе с бабулей -теперь-то Грек понимал, неслучайной была смерть деда-фронтовика, ох, не случайной! Если отец с мамой погибли от селя, тут понятно - с природой шутки плохи, а дед? Опять сделал себе зарубку, про деда поточнее узнать. А сон как раз и сверни на войну - вот тут Костька и загорился, дед ему, мелкому, не рассказывал ничего толком, сейчас видел Костька такую жуть - шли, брели еле-еле, точнее, по какому-то жуткому лесу, заболоченная местность, гнилушки, мох, канавы с вонючей гнилой водой. Идут еле передвигающие ноги, оборванные, усталые, замученные пацаны, и дед его с ними, чуть постарше по возрасту. Костька, став постарше, много чего узнал про войну, нашел дедова сослуживца, тот рассказывал сжато, особо не вдаваясь в подробности, но и от того, что он поведал, у Грека, как говорится, кровь в жилах стыла. Выходили из окружения, везде были фашисты, вот они и плелись по заболоченной местности, шли безоружные, не побросали они винтовки, изначально их не было, одна на четверых, остальные шли в бой с саперными лопатками, кто послабее - не дошел, а дед и ещё восемнадцать человек одолели-таки это треклятое болото, можно сказать, ползком, обессиленные, едва живые, но вышли на своих, истощены были страшно. Потом уже, когда освобождали Европу, видел дед узников, они были такими же. Отлежали кто сколько в санбате, потом опять в строй, на передовую, как-то не сильно допекали их особисты, знать, не самые зловредные попались, да и доходягами были, какие из них шпионы. Довелось деду отступать по степям выжженным до Сталинграда, тоже было жутко, ровная степь, кой где редкие кустики, жара, небо заполонили немецкие самолеты, сколько раз был на краю, казалось, вот сейчас именно эта бомба или снаряд - его. Однополчанин говорил, все старались держаться поближе к Косте, уверовали те, кто давно воевал с ним рядом - оберегает Костю ангел ли хранитель, молитвы матери ли, но оберегает, и те, кто рядом, тоже пока живы. Грек во сне с трудом сдерживал слезы, и не стыдно ему было, взрослый вроде мужик, а едва сдерживается. Четко осознал - эти его пять лет, по сравнению с выпавшими на долю тех пацанов и мужиков, простых солдат, семечки! Смотрел он, как бегут в атаку рядышком, как падают и уже никогда не поднимутся несколько минут назад живые ребята, как бережно передают одну-единственную самокрутку друг другу, получалось по две затяжки, как делятся последним сухарем, как стоят, сгорбившись у могил все эти мальчишки - ему, сорокалетнему, они точно были пацанами. Горло перехватывало, он стонал во сне, метался, скрипел зубами, горячечно шептал: - "Дед, держись, дед, не умирай!"
Как раз во сне увидел раненого деда, которого, рыдая и матерясь, тащила на себе худенькая девчонка. Не проснулся он, когда вставшая Акся осторожно подошла к нему и, положив прохладную ладошку на лоб, тихонько шепнула:
-Спи, выживет твой дед, иначе ты бы не родился!
И затих Грек - кадр сменился. Увидел девчонку лет шестнадцати, которая работала на станке, потом уже до него дошло - бабуля это, дедова судьба, пока ещё оба не ведали об этом, а внук видит их молодых и незнакомых совсем, дед воюет, бабуля на станке трудится, и встретятся они только в сорок шестом.
Днем уже, помогая все такой же хмурой тетке, усек внимательный после зоновской школы, явное несоответствие. Понесло эту Аксю на сеновал сенца скинуть корове, да когда слазила вниз, перекладина на самодельной лестнице прогнившая, возьми и тресни, не удержалась Акся и полетела вниз с приличной высоты, хорошо, Грек как раз в сараюшку внизу затаскивал жердочки ошкуренные, в два прыжка успел поймать её, испугавшуюся. Да и сильно так удивился, ощутил в руках не тетку, а тело такое молодое, явно не старше годов двадцати пяти, да и ножка из под мешковатой юбки мелькнула очень даже ладненькая. Но заострять внимание не стал - надо будет, расскажут хозяева, нет, значит, так и должно быть! Ему дали приют, лечит вон эта непонятная Акся его застарелый кашель, который за два дня перестал быть удушающим, Микула принял с добром, нечего людям под шкуру лезть.
Прода от 14.05.2018, 09:03
Сны продолжали сниться. Костик внимательно вглядывался во всех снившихся и просто завис во сне, увидев профессора Вязникина близко
-..Это же, это же,Арик?? Один в один Арик, только здесь пожилой дядька, а Арик молодой?? Странно!! Это получается - и пра-пра, и Вязникин как бы в одной упряжке?Его наследники тоже вот так рождаются? Ничего не понятно! Арику было лет двадцать пять, меня он натаскивал до четырнадцати, точно помню, не женат был, значит, если кто родился у него, совсем маленький, лет пятнадцати самое большое, и как он сможет мою дочку оберечь, когда сам ещё салага? Нет, тут что-то не сходится. - Ломал голову Грек.
Он уже много знал про своих трех дедов, Костю, Егора и опять Костю, они такие нормальные мужики оказались, но ближе всех ему был, конечно, Костя-второй, его обожаемый фронтовик. Как жалел Грек, что рано ушел дед, да и не давала покоя ему мысль, что деду помогли уйти и, скорее всего, именно из-за спрятанного в них дара той ведьмочки.
Микула поинтересовался дня через три:
-Ксянтин, сны видишь ли?
-Вижу, кой чего становится яснее, но пока общую картину составить трудно, непоняток много.
-Ещё бы, век прошел, у каждого из твоих жизнь сложилась не самая сладкая, опять же времена пошли сумасшедшие, то эта ваша революция, то видишь сам, война, к концу века другая напасть, Рассея–матушка спокойно и не жила. Одно читать по книгам, сам теперь видишь, привирают много, в действительности-то народу постоянно выпадают испытания. Видал ли, как Егорушка от дьяволов в погонах едва смог вырваться? А уж Егорушка, первый, который, из всех Макаровых самый покладистый уродился.
-Нет, не дошло кино пока что до него, ты, Микул, я смотрю, про нас все знаешь?
-Не все, Костян, но многое, вот досмотришь кина свои, станем вместе разбираться, в миру-то тебя мало кто ждет с добром-то, все больше гневаются, особенно тот, кого ты привык сыном считать, но всему своё время, управа будет на всех.
-Да я уже и не держу зла на, - Грек запнулся, - многих, но сейчас с, так сказать, холодной головой, многим приготовил адекватный ответ, по заслугам.
-Вот и я про то, действовать сгоряча - себя подставлять, а когда с толком, оно намного доходчивее бывает!
Грек присматривался и к Микуле с Аксей, судя по их отношениям, мужем и женой они явно не были, скорее, родственниками, и только. Акся его заинтересовала, ему было очень интересно узнать ,что же скрывается за такой непримечательной внешностью, ножка-то была изящная, такую хотелось погладить и... он присматривался, осторожно так, понимая, людей, приютивших его и помогающих разобраться во всей этой непонятке, обижать нельзя!
Прода от 15.05.2018, 09:26
Грек сиднем не сидел, выспросил у Акси, что нужно сделать в первую очередь, что-то заметил сам и с каким-то неожиданным удовольствием занимался хозяйственными делами. Микула искренне благодарил, а тетка только буркала себе под нос спасибо и никак не шла на сближение. Раньше бы Грек малость озлился, теперешний после зоны, понимал - люди все разные, кто-то будет с первой минуты трещать без умолку, кому-то на сближение нужны иногда и годы. Он, уже не спрашивая, скидывал сено вниз для скота, вычищал стойла, увозил навоз на небольшой участок, постоянно находил какие-то недоделки - здесь подбить, в другом месте заменить старые доски, что-то подмести, где-то снег оставшийся раскидать, дела всегда были. Не ведал Костька, как по ночам бурчал на Аксю настоящий домовой, маленький, ему до колена, крепенький мужичонка с хитрыми глазками и окладистой, как у дореволюционных купцов, бородой:
-Доколь будешь мальчонка забижать, ведьма? Хорошай и рукодельнай, а што тебя не узнават, так сколь того времечка он тута? Помягшее надоть с им!
-Флегонтыч, сама разберусь!
-Разберется она, как-жа! - всплескивал коротенькими ручками Назар Флегонтыч. -Спала целу жисть, я тута отдувалси, сны сберегал, лиходеев отваживал!
Акся хватала мужичка в обьятия, чмокала куда-то в ухо, домовой притворно ворчал:
-Охальница, суженай рядушком, а она пожилова нацеловыват!
-Суженый али нет, - в тон ему отвечала Акся, - а присмотрюсь когда, то и помягшею. .Не Костянтин он, другой совсем!
-Милушка, в ём крови-те понамешано сколь, вона даже басурманска имеется, отчего думаш, он самой чернявой да с прозваньем таким – Грек? Потому што Лизавета Аникановна, земля ей пухом, была, как по современному сказывают - полукровка, у ей матушка из грецких дев была, батюшка наполовину иноверский, из крымских татаров наполовину руснак! А в Костиньке все и смешалося-мамушка их с Дашуткою, Олюшка, тожеть была с смесью. Ты не слыхивала всего-то, мои робятишки чрез Аристархушку поклоны передавали, все новостя я и знал! А уж как ждал мальца последнева!Надёжа у меня большая имеется - ослобонит он меня от службы долгой, да ты уперлася, даже и не поговоришь с мальцом николи!
-Малец! - фыркала Акся. - По людскому разуменью, старше меня почти в половину!
-Сама так схотела, выбрала бы Сокольского, по другой ветви все и пошло бы!
-Ага, и дар наш давно бы распродать сумели наследнички хитрые!
-Вот, хоть разумела, правильно сказываешь!
Микула шикнул на них:
-Спать мешаете Костьке, он не те сны видит, Акся, иди, исправляй!
Акся неслышной тенью подошла к спящему Греку, он метался, что-то бормотал.
-Ох ты, мальчик, сколько же ты за свою недолгую жизнь пережил! - Положила руку ему на лоб, он притих, потом схватил её руку, притянул к щеке, прижал крепко и бормотнул:
-Не уходи, а? Дай, хоть разгляжу тебя!
Акся замерла, Назарка захихикал:
-Знать, стекло-то не мутно становится во снах евоных!
Грек задышал спокойно, но руку Аксину все никак не отпускал, так вот и стояла она минут с полчаса возле него, да и чего греха таить, залюбовалась спящим, он стал таким помягчевшим, не хмурил брови, во сне расслабившись, стал таким... Акся поискала подходящее слово, Назарка помог - прошептал :
-А и хорош отрок, душа у ево славна, вишь, какой во сне-то, знать, не озлобился совсем, а и замечательну девчушку рОдите. Бабка твоя тама, небось, не дождется внучушку-то!
Костьке в какой-то момент снились какие-то кошмарики, опять болтался этот страхолюдина, грозился, надоел хуже горькой редьки - Грек выждал удобный момент
– тот подскочил совсем близко – и вмазал от всей души. Как верещал отлетевший, хрен его знает кто, вурдалак, что ли, грозился, сплевывая.
-Слышь, страшила, я тебя ещё подретуширую, станешь на козлика домашнего похожим! - спокойно пообещал Костька.
Потом опять
