Сергею позвонил давний недруг Пчеловодов.
-Хотелось бы встретиться. Надо поговорить!!
-В ресторан не поеду! - ответил удивленный Серега
-Не собирался. Давай просто прогуляемся по нашему парку, городскому. Есть о чем поговорить!
Пчеловодов кратко сказал, что давно вынашивал идею строительства завода по переработке отходов, желающие как бы находились,но выторговывали себе какие-то привилегии, даже не приступая к делу.
-Город растет, свалки эти достали,если заинтересуешься, пришлю тебе все бумаги.
-Почему я? - спросил Гончаров. - Мы же с тобой, как бы помягче выразиться??
-Да, - кивнул Пчеловодов, - так и есть, я никогда тебя не воспринимал иначе как понтующегося мачо. Но сейчас, земля слухом полнится, вот я и прикинул все,ты говорят, стал совсем другим,мне батя мой всегда говорил, «за одного битого - двух небитых дают»! Да и судя по тому, что ты всех этих лизоблюдов послал, дело с тобой иметь стоит.
-Я подумаю, посоветуюсь с ребятами своими.
-Одного я знаю,Ванька Шелестов! В соседних домах жили, крепкий мужик, уважаю, если все остальные такие-же,тебе просто позавидуешь.
-Именно что ,все такие настоящие!
А вечером был звонок от Варюшки.
-Серенький! - она так ласково и нежно называла его, что у Гончарова всегда становилось тепло на сердце.
-Серенький, мой Данька безобразно меня эксплуатирует.
-В чем, Варюш?
-Да вот, пельменев ему и побольше сделать,ну я и размахнулась.
-Ага, - засмеялся Гончаров, - на нас всех?
-Привычка, блин, партизанская - на Маланьину свадьбу готовить! Ждем вас с Данькой через минут сорок, лады?
-Пельменев твоих я ещё ой с какой поры жду. Буду, что-то захватить?
-Да вроде всё есть!
-Понял, буду
Мальчики Варины обожаемые,приехали быстро:Николаич с женой, Иван тоже с женой, Костик с мамулей и двумя сестричками, Игорь с бабулей - славно так посидели.
Мужики натащили фруктов для Вари, она бурчала, но кто её стал слушать??
-Для Гербертовича, не тебе!!
Данька внимательно приглядывался ко всем, видел их искреннее обожание друг друга и радовался за маму.
Варя потихоньку позвала Серегу и Игоря на кухню:
-Мальчики, я очень понимаю, что наступаю на больное, но сама такая же, я вам- вот, смотрите! - она протянула тому и другому по большому черному бумажному пакету.
Оба вытащили фото своих любимых,оставшихся там.
-Варь,Варька, это же ... - у Игоря не нашлось слов,он порывисто обнял её и спрятал повлажневшие глаза. - Варь, дороже вот этих фоток для меня ничего нет!!
А Серенький, присев на диванчик, молча перебирал пять фоток, рвалось у него сердце надвое от любви и тоски.
-Мальчики, вы на меня не обиделись?
-Варюха, мы все в одинаковом положении,а твой жердяй?
-Тоже есть,несколько кадров! - улыбнулась она сквозь слезы.
Мужики дружно мотнули головами, не отрывая взглядов от своих таких юных и уже таких стареньких, если живы, жен.
-Варь,через месяц, даже меньше, поедем??
-Если разрешат, пешком пойду!!
-Игорёк, ты где? - заглянула в дверь бабуля.
-Баб,смотри, вот моя Степушка какая!!
Бабуля долго-долго вглядывалась в счастливых внука и его далекую жену.
-Игорёшка, ты молодец! Такую славную Степушку выбрал!!
-Сереженька, а твою женушку покажешь??
Тот молча подал фотку.
-Какая нежная девочка, а коса-то!- ахнула бабуля. - Не печальтесь, вам хоть недолго, но такая настоящая любовь выпала, да и должны же быть родные у вас там.
Сама с вами поеду!
Гринька как-то нечаянно подружился с Гущевым Колькой - пацаны деревенские приглядели небольшой уголок на речке, где за кустами не видно было их с дороги, мало ли, сдуру кто пальнет.
Вот Гриня и не рассчитал свои силы,у жару .
-Чуть было не утоп, да хорошо, Колька Гущев як раз у кусты прибег, ну и подмогнул доплыть-то.
Как ругала его Ефимовна, а потом, обессиленно опустившись на лавку, заплакала:
-Гринь,ты что-то понимать будешь? Ведь ни у меня, ни у вас с Василем, пока никого нема.
Я Бога молю за батька вашего, войне-то ешчё конца не видать,а Василь у нас не гаворит?
Гринька потоптался на месте, почесал в лохмах и, наверное, впервые в своей жизни, проникновенно сказал:
-Я, эта, ня буду больше, и впрямь, прийдуть наши, а я як малолетка, не плачь Ехвимовна.
Ей Бога, ня буду!
Та только безнадежно взмахнула рукой, а Василь горько-горько посмотрел на него.
-Василь, я слово дал!
Ефимовна, поглядев по сторонам, пока не было вблизи никого, негромко хвалила Гущева у колодца при бабах, они поудивлялись:
-От ведь, у такого батька, хороший ребятенок вырос??От што значит, у бабы сваёй растёть, ёна женка добрая, помирать тагда собиралася, а сейчас гаворя - унука надо хоть до ХФЗУ дотянуть.
Бабоньки, а ведь наши-то, сказывают, совсем недалече. Вон погромыхиваеть, як у сорок первом.
-А ну пошла отседа! - заорала одна из них, увидев приближающуюся сплетницу Агашку.
-От ведь, животина клятая, чисто баба любопытная! - она хитро перевела стрелки и замахнулась на выглядывающую из подворотни собаку, которая была, как выразился дед Ефим:
-Великого ума. Як немчура прийшли, она ни разу не гавкнула, знаеть, что стрельнуть, не то что иные бабы!! - явно намекая на Агашку.
Бабы шустро похватав ведра, тут же поспешили по дворам, да и показавшиеся в конце улицы два полицая, тоже придавали им прыти. Агашка же зацепилась языком с ними, но полицаи это не бабы - тут же шуганули придурошную куды подальше.
В Березовке с отъездом Краузе стало намного сложнее с пропитанием,работавшие в имении худо-бедно были сыты, да и редкая из женщин съедала свой небольшой кусок серого хлеба,все старались отнести домой, сейчас же и этого не было.
Ребятишки собирали на лугу щавель, из которого, добавляя крапиву, а то и лебеду,варили супчики.
Гриньку дед Никодим давно научил определять луговые грибы -вот и показывали ему малолетние ребятишки свои найденные, он сначала ругался, а потом молча отбрасывал несъедобные и растаптывал их ногами - мало ли, какой малец перепутает.
Ему усиленно помогал Колька Гущев, потом как-то само собой пошло у них собирать в недоступных для мелюзги кустах ,мелкую малину, дички яблонь, делили по справедливости на количество детей. Гриня попутно зорким взглядом приглядывал, что может пригодиться у хозяйстве.
На удивленный вопрос Кольки - кратко сказал:
-От прийдуть наши усё сгодится!
А Гущев как-то испуганно сжался.
-Ты чаго?
-Як чаго, я жеж сын гада!
-Хе, сын, уся Бярезовка знаеть, што ты не в яго и бабу свою старую не бросил!
-Я, Гринь, як наши прийдуть, буду у хфзу проситься, на станке хочу !
-Э, не, я у дяревни, батька буду ждать и нехай уже Василь пойдеть учиться дальше, ён грамотнай!
В июле, в конце стало совсем напряженно, немцы озлобленными, а местные полицаи повели себя по-разному.
Еремец собирал потихоньку семью в дальний путь, где-то в западных областях, присоединенных у тридцать девятом годе к СССР, был у него стародавний дружок, от туда и собрался доехать, Агашка, припершаяся со свежими сплетнями и в сенях ухватившая последние слова, тут же разнесла по деревне,что Еремец убегаеть.
И случилось так, что через пару дней Агашку увезли у Раднево, у тюрьму, больше в живых её никто не видел.
А в Березовку почему-то переехал жить який-то помощник у гестапо с беременной Милкой, которая вот-вот должна была родить от яго.
Деревенские проскакивали бегом возле двора Шлепеня - немец занял самую крепкую хату, про школу уже никто не вспоминал.
- Не до школы стало падлюкам! - ругался Гринька, таская школьные принадлежности, которые добрый немец не сжег, а просто приказал выкинуть в канаву.
Ребятишки шустро, как муравьи, расташчили по хатам, Гринька крепко запомнил у каго -чаго на хранении.
Деревня жила ожиданием наших,ой, как ждали люди, как с надеждой вслушивались в далекое, еле слышное иногда громыхание. В домах все разговоры начинались :
-От, як наши прийдуть...
А в далеком Альфхаузене, разгружали имущество Краузе старшего.
Пригнали десяток пленных из ближайшего лагеря, на которых было страшно смотреть, скелеты в полосатых робах.
Пашка не выдержав, отошел подальше, потом, видя, что облепившие скелеты никак не могут затащить тяжелый, старый, ещё 17 века, буфет из дуба, шумнул двум солдатам, чтобы помогли.
Пленные едва выползли из дома, Пашка громко скомандовал:
- Отдих, двадцат минутен!
А когда пошел в дом, столкнулся с последним, высоким и тощим-тощим стариком.
Старик едва слышно сказал:
-Вот где довелось увидеться, Пашка Краузе из Березовки!!
Пашка, скосил на него глаза и не останавливаясь, сказал:
-Позже!
После перерыва скомандовал пленным расставлять мебель уже в доме, под чутким руководством отца.
А сам кивком подозвал того самого тощего старика:
-Наме?
-Степан... Абрамов ,номер.... - пленный назвал номер,а Пашка в ужасе вглядывался в друга своего далекого детства.
Кивком указал ему на кастрюли и всякую другую кухонную утварь,чтобы аккуратно разобрал, а сам оглушенный увиденным,пошел к фатеру, отозвал в сторону и в разговоре о том, что куда лучше поставить, добавил,умели они с фатером так разговаривать-вставляя в речь одно два слова не по теме.
-Фатер,на кухне Степан Абрамов. Мой деревенский друг!
Фатер, не меняя выражения лица, сказал только одно слово:
-Понял!
Пауль ходил по дому, покрикивал на пленных, а в голове крутились детские воспоминания :Степка был заводилой во всех шкодах и проделках. И вот увидеть его таким??
Но фатер его не был бы Карлом Краузе, если бы не нашел выход.
Через пару дней у него во дворе копошились полуживые пленные,три человека, отобранные лично Карлом, среди которых был Степан.
Краузе-старший сумел-таки добиться, чтобы все трое жили у него в сарайчике и не таскались каждый день в лагерь.
Степан ничем не выдавал себя, хоть и были рядом вроде надежные мужики, но будучи уже почти три года в плену, он столького навидался!
Не выдерживали иногда даже казалось, люди, сделанные из камня.
Он не питал иллюзий насчет Пашки, но вот не смог сдержаться, когда тот проходил мимо и рядом не было никого, и как оказалось, вроде к лучшему, хотя Степан не удивился бы, что и отец, и сын Краузе стали сволочами.
Через пару недель трое пленных имели уже Божеский вид,Карл не издевался, кормил их, по сравнению с лагерной баландой, вполне приличным супом, работать заставлял как положено, но не лупил, не орал много,сразу сказав:
-Будете арбайтен как положено, буду кормить,нет-назад в лагерь!
Степу определил к лошадям, помня, как ещё мальцом ему удавалось подружиться с любым конем или жеребенком.
Степан первые дни не отходил от трех лошадок, не мог надышаться их запахом, чистил, расчесывал гривы, гладил по мордам, постоянно дотрагивался до лошадок,начиная робко верить, что, может, суждено ему ещё пожить??
Пашка приехал навестить фатера с каким-то высоченным немцем.
После обеда велел запрячь самую резвую лошадь и поехали они втроем –Степан и Пашка с немцем, прокатиться по окрестностям.
На пустынной дороге, что вела к небольшой речушке, Пашка о чем-то болтавший с немцем ,Степа не прислушивался, как-то вдруг спросил:
-Стёп,как ты в плен попал?
-Молча! - обозлился Степан.
-Стёп,это мой единственный друг-Герби, я ему, как себе и фатеру доверяю.
Степан вздохнул:
-На границе я служил,Павел Карлович!
На самой!!Пять дней пятились, потом засада,бой был, ранен был сначала в плечо, не до раны было, затем - сразу взрыв и отключился.
Ребята, похоже, все там полегли, а я к ночи очнулся. Знать, не приняла меня старуха с косой, наверное, не все испытания прошел ещё - куда-то полз... лужу помню, из которой воду пил, пекло все внутри, а днем подобрали вот ваши.
Во временном лагере военфельдшер был, сумел помочь, выжил вот, а потом по лагерям.
Молчавший все время немец произнес:
-Я бывайт аус Берьёзовка.
Степка дернулся:
-Паш,в нашей Березовке?
-Да! Знайт Гринья и Васильёк Крутов, Ядзя Сталецкий...- он называл такие родные и такие далекие имена, а у Степана по заросшему лицу катилась слеза.
-Cтёпка, - негромко сказал Пашка, - ты поговори с фатером, у него в имении работали все наши, деревенские!
-Какие наши? - не выдержал Степан.
Мы с тобой теперь по разные линии фронта.
-Стёп,а кто мешает нам оставаться людьми, а не скотами??
-Расскажи это кому другому! - горько усмехнулся Абрамов. - Знаешь, сколько раз я молил небеса, чтобы сдохнуть побыстрее, ты представить не можешь,через что проходят пленные, эх, суки, а ты говоришь-люди!
Тому Пашке, с которым закапывали в ямку молочные зубы, я бы поверил, а тебе, в этой форме!!- он скрипнул зубами.
Пашка тяжело вздохнул:
-Но с фатером поговори!
А Герби молча покачал головой, говорила ему Варья, что ой, как долго будет аукаться война.
Варья его разговаривала с Сереньким:
-Серенький, так получилось, что Герби мне колечко задарил, сказал, что покупал в Париже, ещё в сороковом году и чтобы никто не углядел, завязал в старенький поясок, а в другой конец засунул камушек, чтобы узлы были одинаковыми.
Я туда флешку пристроила,вчера дома развязала узелки, думала, простая галька- вот, смотри!
Варя протянула ему камушек.
-Ни... чего себе? Это же брюлик? Ай да Герби!!Варюх, мы с ребятами хотели скинуться тебе на исследования, а тут, похоже, хватит и останется?!
Может, Варь,найти Гербиного сыночка и рвануть тебе в Германию?
-Нет, Сереж, я пока дома обследуюсь,что скажут.
Ох, как я надеюсь, что маленький нормальный, без патологии!
-Честно,Варь, мы с Игорем завидуем тебе по-черному -у тебя подарок от любимого человека с тобой, а наши- ведь даже не знаем, кто родился, смогли ли девочки наши родить,живы ли остались?
Тяжко, одна надежда,съездить туда! Гринька наверняка в курсе всего, а Василёк твой??
Надо же, на самом деле прохфессор, не зря Гринька его так называл.
Уцелел ли их батька, или так и останутся сиротами при Ефимовне?
Леший-Лавр Ефимыч, великого ума и силы душевной, человечище, редкий такой мужик, истинная белая кость, я им всегда любовался!! Хотелось, чтобы его Матвейка уцелел!!
Эх,всем бы выжить, да впереди два года войны, понятно, что столько ещё поляжет.
Вот и твой маленький дядюшка ещё жив!
Варь,не поверишь, слезы закипают, это у меня-то, скажи кто, что через десять месяцев Гончаров станет абсолютно другим??
-Мать, вон не перестает удивляться, все не верит, что я жив-здоров.
Увидела шрам, тот, маленький - рыдала весь день, сказал же, что случайно, нет, ревёт. Толик тоже говорит,боится, что родители увидят, жена уже немного успокоилась.
Ты по ночам как спишь?
-Да меня малыш оберегает. Когда беременная, все время спать хочется, Герби пару раз снился, ничего не говорит, только смотрит грустно так.
Варя всхлипнула:
-Ох, Серенький! Как это трудно, одно только радует:мы стали роднее родных!
-Молчи,Варь, я по ночам ору, проснусь, минут пять в себя прихожу -сначала Полюшку судорожно ищу на кровати, а потом очухаюсь, и до утра ни в одном глазу.
Никакие психотерапевты ни фига не помогут, война это незабываемо!
Ладно, Варь, я пробью по своим каналам, что и сколько может стоить камушек, а колечко носи, не вздумай продать, не хватит денег -мы есть, оно дороже всех денег!!
-Даже и не рассматривала такой вариант.
Нам с Николаичем пензию за эти месяцы вернут, так что не совсем уж и бедная.
-Хотелось бы встретиться. Надо поговорить!!
-В ресторан не поеду! - ответил удивленный Серега
-Не собирался. Давай просто прогуляемся по нашему парку, городскому. Есть о чем поговорить!
Пчеловодов кратко сказал, что давно вынашивал идею строительства завода по переработке отходов, желающие как бы находились,но выторговывали себе какие-то привилегии, даже не приступая к делу.
-Город растет, свалки эти достали,если заинтересуешься, пришлю тебе все бумаги.
-Почему я? - спросил Гончаров. - Мы же с тобой, как бы помягче выразиться??
-Да, - кивнул Пчеловодов, - так и есть, я никогда тебя не воспринимал иначе как понтующегося мачо. Но сейчас, земля слухом полнится, вот я и прикинул все,ты говорят, стал совсем другим,мне батя мой всегда говорил, «за одного битого - двух небитых дают»! Да и судя по тому, что ты всех этих лизоблюдов послал, дело с тобой иметь стоит.
-Я подумаю, посоветуюсь с ребятами своими.
-Одного я знаю,Ванька Шелестов! В соседних домах жили, крепкий мужик, уважаю, если все остальные такие-же,тебе просто позавидуешь.
-Именно что ,все такие настоящие!
А вечером был звонок от Варюшки.
-Серенький! - она так ласково и нежно называла его, что у Гончарова всегда становилось тепло на сердце.
-Серенький, мой Данька безобразно меня эксплуатирует.
-В чем, Варюш?
-Да вот, пельменев ему и побольше сделать,ну я и размахнулась.
-Ага, - засмеялся Гончаров, - на нас всех?
-Привычка, блин, партизанская - на Маланьину свадьбу готовить! Ждем вас с Данькой через минут сорок, лады?
-Пельменев твоих я ещё ой с какой поры жду. Буду, что-то захватить?
-Да вроде всё есть!
-Понял, буду
Мальчики Варины обожаемые,приехали быстро:Николаич с женой, Иван тоже с женой, Костик с мамулей и двумя сестричками, Игорь с бабулей - славно так посидели.
Мужики натащили фруктов для Вари, она бурчала, но кто её стал слушать??
-Для Гербертовича, не тебе!!
Данька внимательно приглядывался ко всем, видел их искреннее обожание друг друга и радовался за маму.
Варя потихоньку позвала Серегу и Игоря на кухню:
-Мальчики, я очень понимаю, что наступаю на больное, но сама такая же, я вам- вот, смотрите! - она протянула тому и другому по большому черному бумажному пакету.
Оба вытащили фото своих любимых,оставшихся там.
-Варь,Варька, это же ... - у Игоря не нашлось слов,он порывисто обнял её и спрятал повлажневшие глаза. - Варь, дороже вот этих фоток для меня ничего нет!!
А Серенький, присев на диванчик, молча перебирал пять фоток, рвалось у него сердце надвое от любви и тоски.
-Мальчики, вы на меня не обиделись?
-Варюха, мы все в одинаковом положении,а твой жердяй?
-Тоже есть,несколько кадров! - улыбнулась она сквозь слезы.
Мужики дружно мотнули головами, не отрывая взглядов от своих таких юных и уже таких стареньких, если живы, жен.
-Варь,через месяц, даже меньше, поедем??
-Если разрешат, пешком пойду!!
-Игорёк, ты где? - заглянула в дверь бабуля.
-Баб,смотри, вот моя Степушка какая!!
Бабуля долго-долго вглядывалась в счастливых внука и его далекую жену.
-Игорёшка, ты молодец! Такую славную Степушку выбрал!!
-Сереженька, а твою женушку покажешь??
Тот молча подал фотку.
-Какая нежная девочка, а коса-то!- ахнула бабуля. - Не печальтесь, вам хоть недолго, но такая настоящая любовь выпала, да и должны же быть родные у вас там.
Сама с вами поеду!
ГЛАВА 17.
Гринька как-то нечаянно подружился с Гущевым Колькой - пацаны деревенские приглядели небольшой уголок на речке, где за кустами не видно было их с дороги, мало ли, сдуру кто пальнет.
Вот Гриня и не рассчитал свои силы,у жару .
-Чуть было не утоп, да хорошо, Колька Гущев як раз у кусты прибег, ну и подмогнул доплыть-то.
Как ругала его Ефимовна, а потом, обессиленно опустившись на лавку, заплакала:
-Гринь,ты что-то понимать будешь? Ведь ни у меня, ни у вас с Василем, пока никого нема.
Я Бога молю за батька вашего, войне-то ешчё конца не видать,а Василь у нас не гаворит?
Гринька потоптался на месте, почесал в лохмах и, наверное, впервые в своей жизни, проникновенно сказал:
-Я, эта, ня буду больше, и впрямь, прийдуть наши, а я як малолетка, не плачь Ехвимовна.
Ей Бога, ня буду!
Та только безнадежно взмахнула рукой, а Василь горько-горько посмотрел на него.
-Василь, я слово дал!
Ефимовна, поглядев по сторонам, пока не было вблизи никого, негромко хвалила Гущева у колодца при бабах, они поудивлялись:
-От ведь, у такого батька, хороший ребятенок вырос??От што значит, у бабы сваёй растёть, ёна женка добрая, помирать тагда собиралася, а сейчас гаворя - унука надо хоть до ХФЗУ дотянуть.
Бабоньки, а ведь наши-то, сказывают, совсем недалече. Вон погромыхиваеть, як у сорок первом.
-А ну пошла отседа! - заорала одна из них, увидев приближающуюся сплетницу Агашку.
-От ведь, животина клятая, чисто баба любопытная! - она хитро перевела стрелки и замахнулась на выглядывающую из подворотни собаку, которая была, как выразился дед Ефим:
-Великого ума. Як немчура прийшли, она ни разу не гавкнула, знаеть, что стрельнуть, не то что иные бабы!! - явно намекая на Агашку.
Бабы шустро похватав ведра, тут же поспешили по дворам, да и показавшиеся в конце улицы два полицая, тоже придавали им прыти. Агашка же зацепилась языком с ними, но полицаи это не бабы - тут же шуганули придурошную куды подальше.
В Березовке с отъездом Краузе стало намного сложнее с пропитанием,работавшие в имении худо-бедно были сыты, да и редкая из женщин съедала свой небольшой кусок серого хлеба,все старались отнести домой, сейчас же и этого не было.
Ребятишки собирали на лугу щавель, из которого, добавляя крапиву, а то и лебеду,варили супчики.
Гриньку дед Никодим давно научил определять луговые грибы -вот и показывали ему малолетние ребятишки свои найденные, он сначала ругался, а потом молча отбрасывал несъедобные и растаптывал их ногами - мало ли, какой малец перепутает.
Ему усиленно помогал Колька Гущев, потом как-то само собой пошло у них собирать в недоступных для мелюзги кустах ,мелкую малину, дички яблонь, делили по справедливости на количество детей. Гриня попутно зорким взглядом приглядывал, что может пригодиться у хозяйстве.
На удивленный вопрос Кольки - кратко сказал:
-От прийдуть наши усё сгодится!
А Гущев как-то испуганно сжался.
-Ты чаго?
-Як чаго, я жеж сын гада!
-Хе, сын, уся Бярезовка знаеть, што ты не в яго и бабу свою старую не бросил!
-Я, Гринь, як наши прийдуть, буду у хфзу проситься, на станке хочу !
-Э, не, я у дяревни, батька буду ждать и нехай уже Василь пойдеть учиться дальше, ён грамотнай!
В июле, в конце стало совсем напряженно, немцы озлобленными, а местные полицаи повели себя по-разному.
Еремец собирал потихоньку семью в дальний путь, где-то в западных областях, присоединенных у тридцать девятом годе к СССР, был у него стародавний дружок, от туда и собрался доехать, Агашка, припершаяся со свежими сплетнями и в сенях ухватившая последние слова, тут же разнесла по деревне,что Еремец убегаеть.
И случилось так, что через пару дней Агашку увезли у Раднево, у тюрьму, больше в живых её никто не видел.
А в Березовку почему-то переехал жить який-то помощник у гестапо с беременной Милкой, которая вот-вот должна была родить от яго.
Деревенские проскакивали бегом возле двора Шлепеня - немец занял самую крепкую хату, про школу уже никто не вспоминал.
- Не до школы стало падлюкам! - ругался Гринька, таская школьные принадлежности, которые добрый немец не сжег, а просто приказал выкинуть в канаву.
Ребятишки шустро, как муравьи, расташчили по хатам, Гринька крепко запомнил у каго -чаго на хранении.
Деревня жила ожиданием наших,ой, как ждали люди, как с надеждой вслушивались в далекое, еле слышное иногда громыхание. В домах все разговоры начинались :
-От, як наши прийдуть...
А в далеком Альфхаузене, разгружали имущество Краузе старшего.
Пригнали десяток пленных из ближайшего лагеря, на которых было страшно смотреть, скелеты в полосатых робах.
Пашка не выдержав, отошел подальше, потом, видя, что облепившие скелеты никак не могут затащить тяжелый, старый, ещё 17 века, буфет из дуба, шумнул двум солдатам, чтобы помогли.
Пленные едва выползли из дома, Пашка громко скомандовал:
- Отдих, двадцат минутен!
А когда пошел в дом, столкнулся с последним, высоким и тощим-тощим стариком.
Старик едва слышно сказал:
-Вот где довелось увидеться, Пашка Краузе из Березовки!!
Пашка, скосил на него глаза и не останавливаясь, сказал:
-Позже!
После перерыва скомандовал пленным расставлять мебель уже в доме, под чутким руководством отца.
А сам кивком подозвал того самого тощего старика:
-Наме?
-Степан... Абрамов ,номер.... - пленный назвал номер,а Пашка в ужасе вглядывался в друга своего далекого детства.
Кивком указал ему на кастрюли и всякую другую кухонную утварь,чтобы аккуратно разобрал, а сам оглушенный увиденным,пошел к фатеру, отозвал в сторону и в разговоре о том, что куда лучше поставить, добавил,умели они с фатером так разговаривать-вставляя в речь одно два слова не по теме.
-Фатер,на кухне Степан Абрамов. Мой деревенский друг!
Фатер, не меняя выражения лица, сказал только одно слово:
-Понял!
Пауль ходил по дому, покрикивал на пленных, а в голове крутились детские воспоминания :Степка был заводилой во всех шкодах и проделках. И вот увидеть его таким??
Но фатер его не был бы Карлом Краузе, если бы не нашел выход.
Через пару дней у него во дворе копошились полуживые пленные,три человека, отобранные лично Карлом, среди которых был Степан.
Краузе-старший сумел-таки добиться, чтобы все трое жили у него в сарайчике и не таскались каждый день в лагерь.
Степан ничем не выдавал себя, хоть и были рядом вроде надежные мужики, но будучи уже почти три года в плену, он столького навидался!
Не выдерживали иногда даже казалось, люди, сделанные из камня.
Он не питал иллюзий насчет Пашки, но вот не смог сдержаться, когда тот проходил мимо и рядом не было никого, и как оказалось, вроде к лучшему, хотя Степан не удивился бы, что и отец, и сын Краузе стали сволочами.
Через пару недель трое пленных имели уже Божеский вид,Карл не издевался, кормил их, по сравнению с лагерной баландой, вполне приличным супом, работать заставлял как положено, но не лупил, не орал много,сразу сказав:
-Будете арбайтен как положено, буду кормить,нет-назад в лагерь!
Степу определил к лошадям, помня, как ещё мальцом ему удавалось подружиться с любым конем или жеребенком.
Степан первые дни не отходил от трех лошадок, не мог надышаться их запахом, чистил, расчесывал гривы, гладил по мордам, постоянно дотрагивался до лошадок,начиная робко верить, что, может, суждено ему ещё пожить??
Пашка приехал навестить фатера с каким-то высоченным немцем.
После обеда велел запрячь самую резвую лошадь и поехали они втроем –Степан и Пашка с немцем, прокатиться по окрестностям.
На пустынной дороге, что вела к небольшой речушке, Пашка о чем-то болтавший с немцем ,Степа не прислушивался, как-то вдруг спросил:
-Стёп,как ты в плен попал?
-Молча! - обозлился Степан.
-Стёп,это мой единственный друг-Герби, я ему, как себе и фатеру доверяю.
Степан вздохнул:
-На границе я служил,Павел Карлович!
На самой!!Пять дней пятились, потом засада,бой был, ранен был сначала в плечо, не до раны было, затем - сразу взрыв и отключился.
Ребята, похоже, все там полегли, а я к ночи очнулся. Знать, не приняла меня старуха с косой, наверное, не все испытания прошел ещё - куда-то полз... лужу помню, из которой воду пил, пекло все внутри, а днем подобрали вот ваши.
Во временном лагере военфельдшер был, сумел помочь, выжил вот, а потом по лагерям.
Молчавший все время немец произнес:
-Я бывайт аус Берьёзовка.
Степка дернулся:
-Паш,в нашей Березовке?
-Да! Знайт Гринья и Васильёк Крутов, Ядзя Сталецкий...- он называл такие родные и такие далекие имена, а у Степана по заросшему лицу катилась слеза.
-Cтёпка, - негромко сказал Пашка, - ты поговори с фатером, у него в имении работали все наши, деревенские!
-Какие наши? - не выдержал Степан.
Мы с тобой теперь по разные линии фронта.
-Стёп,а кто мешает нам оставаться людьми, а не скотами??
-Расскажи это кому другому! - горько усмехнулся Абрамов. - Знаешь, сколько раз я молил небеса, чтобы сдохнуть побыстрее, ты представить не можешь,через что проходят пленные, эх, суки, а ты говоришь-люди!
Тому Пашке, с которым закапывали в ямку молочные зубы, я бы поверил, а тебе, в этой форме!!- он скрипнул зубами.
Пашка тяжело вздохнул:
-Но с фатером поговори!
А Герби молча покачал головой, говорила ему Варья, что ой, как долго будет аукаться война.
Варья его разговаривала с Сереньким:
-Серенький, так получилось, что Герби мне колечко задарил, сказал, что покупал в Париже, ещё в сороковом году и чтобы никто не углядел, завязал в старенький поясок, а в другой конец засунул камушек, чтобы узлы были одинаковыми.
Я туда флешку пристроила,вчера дома развязала узелки, думала, простая галька- вот, смотри!
Варя протянула ему камушек.
-Ни... чего себе? Это же брюлик? Ай да Герби!!Варюх, мы с ребятами хотели скинуться тебе на исследования, а тут, похоже, хватит и останется?!
Может, Варь,найти Гербиного сыночка и рвануть тебе в Германию?
-Нет, Сереж, я пока дома обследуюсь,что скажут.
Ох, как я надеюсь, что маленький нормальный, без патологии!
-Честно,Варь, мы с Игорем завидуем тебе по-черному -у тебя подарок от любимого человека с тобой, а наши- ведь даже не знаем, кто родился, смогли ли девочки наши родить,живы ли остались?
Тяжко, одна надежда,съездить туда! Гринька наверняка в курсе всего, а Василёк твой??
Надо же, на самом деле прохфессор, не зря Гринька его так называл.
Уцелел ли их батька, или так и останутся сиротами при Ефимовне?
Леший-Лавр Ефимыч, великого ума и силы душевной, человечище, редкий такой мужик, истинная белая кость, я им всегда любовался!! Хотелось, чтобы его Матвейка уцелел!!
Эх,всем бы выжить, да впереди два года войны, понятно, что столько ещё поляжет.
Вот и твой маленький дядюшка ещё жив!
Варь,не поверишь, слезы закипают, это у меня-то, скажи кто, что через десять месяцев Гончаров станет абсолютно другим??
-Мать, вон не перестает удивляться, все не верит, что я жив-здоров.
Увидела шрам, тот, маленький - рыдала весь день, сказал же, что случайно, нет, ревёт. Толик тоже говорит,боится, что родители увидят, жена уже немного успокоилась.
Ты по ночам как спишь?
-Да меня малыш оберегает. Когда беременная, все время спать хочется, Герби пару раз снился, ничего не говорит, только смотрит грустно так.
Варя всхлипнула:
-Ох, Серенький! Как это трудно, одно только радует:мы стали роднее родных!
-Молчи,Варь, я по ночам ору, проснусь, минут пять в себя прихожу -сначала Полюшку судорожно ищу на кровати, а потом очухаюсь, и до утра ни в одном глазу.
Никакие психотерапевты ни фига не помогут, война это незабываемо!
Ладно, Варь, я пробью по своим каналам, что и сколько может стоить камушек, а колечко носи, не вздумай продать, не хватит денег -мы есть, оно дороже всех денег!!
-Даже и не рассматривала такой вариант.
Нам с Николаичем пензию за эти месяцы вернут, так что не совсем уж и бедная.
