Все соседи знали о пагубной привычке отца и попросту побаивались приходить к нам в дом. Поэтому явление визитеров, как и в прошлый раз, стало неожиданностью. Но если представители службы правопорядка не церемонились и стучали довольно громко, то нынешний гость постучался тихо и вежливо.
Не ожидая подвоха, я открыла дверь и почти сразу поняла, что то, чего мы с мамой так боялись, все-таки произошло.
– Мисс О’Грэди, я полагаю? – спросил стоявший на пороге высокий худой мужчина в щеголеватом пиджаке темно-бордового цвета. Его темно-серые глаза были похожи на ту самую грозовую тучу, а насмешливый взгляд их владельца вызывал во мне одновременно страх и раздражение.
– Вы правильно полагаете.
Он усмехнулся и шагнул в прихожую с таким уверенным видом, что я просто растерялась. Следом за ним прошли ещё двое мужчин той наружности, которую никак не ожидаешь встретить в приличном квартале.
– Кто там, Шевонн? – из кухни выглянула мама.
– Шевонн, – протянул незнакомец, – какое благородное имя. Вам идёт, – и улыбнулся самой неприятной из виденных мной улыбок.
– Кто вы такой и что вам надо? – спросила я, уже догадываясь, какой получу ответ.
– Зовите меня просто Марко, – представился он, – и я старый знакомый вашего отца.
– Мой отец погиб несколько дней назад.
– О, я наслышан. Сочувствую.
Как и следовало ожидать, в его голосе не было ни капли сочувствия.
– Но это не отменяет того, что ваш отец остался должен мне, – продолжил он и они втроем пошли в сторону гостиной.
Мы с мамой переглянулись и с опаской двинулись следом.
Марко развалился в одном из кресел с таким видом, будто уже стал здесь хозяином.
– Премилый дом, – оглянулся он и посмотрел на нас, – ну, что же вы, присаживайтесь, нам предстоит кое-что обсудить.
Но ни я, ни мама не двинулись с места.
– Дело ваше, – с усмешкой бросил Марко, – не знаю, известно ли вам, но господин О’Грэди был частым гостем в моем казино и в последний свой визит он поставил на кон свой дом. Скажу прямо, такие крупные ставки мои клиенты делают нечасто и я даже спросил его, уверен ли он в своем решении. Но Чарльз был настойчив. Он сделал ставку. И проиграл. Чтобы не быть голословным, – он достал из внутреннего кармана пиджака сложенный вчетверо лист бумаги и протянул нам, – возьмите, думаю, вам будет интересно.
Взяв лист, я развернула его и вчиталась в строчки, написанные знакомым почерком. Это была расписка, в которой отец обязуется переписать проигранное имущество на имя Марко Стэффано.
– Вы не боитесь, что я сейчас просто порву ее? – спросила, с вызовом глядя в темно-серые глаза.
– Это всего лишь копия, – и еще одна неприятная улыбка.
– Ясно. Расписку писал отец, вот с него и требуйте. Как вы будете это делать, мне неинтересно. После его смерти дом принадлежит нам, а мы вам никаких расписок не писали и ничего не обещали. А значит, и отдавать ничего не будем.
– Смелая девочка, – с Марко слетела маска напускного благодушия, он поднялся и встал напротив меня, пригвоздив к месту ледяным взглядом. Я видела, как напряглась мама, и, честно говоря, сама очень боялась, но отступать было не в моих правилах, – но, видишь ли, Шевонн, карточный долг – это дело чести. И если для твоего отца это уже пустой звук, то для меня – нет. И я, так или иначе, заберу свое.
Он посмотрел на маму и сказал, будто припечатал:
– Даю вам ровно неделю, чтобы переписать бумаги и съехать. А если нет, – посмотрел на меня и криво усмехнулся, – можете попрощаться не только с домом.
Это была явная, неприкрытая угроза и я даже вздрогнула от того, каким тоном это было сказано. А мама побледнела и приложила ладонь ко рту в попытке сдержать испуганный вскрик.
Марко кивнул своим людям, и они пошли на выход, но, проходя мимо мамы, он остановился.
– А чтобы вы не забыли и приняли правильное решение, мои ребята еще заглянут к вам.
И ушел с видом победителя. По понятным причинам провожать его мы не стали, так и оставшись стоять посреди гостиной.
– Мама, ты что, действительно собираешься отдать им дом?
Через несколько минут после ухода Марко, мы, наконец-то, вышли из состояния оцепенения. Мама устало опустилась в кресло и сказала, что начнет собирать вещи уже сегодня вечером. Я же начала нервно мерить комнату шагами.
– А что нам остается, Шевонн? Ты слышала его. Я не могу позволить, чтобы ты пострадала. И сама не хочу закончить, как твой отец, а именно это и случиться, если мы не послушаемся.
– Боги, но должен же быть какой-то выход?!
– Какой? Идти в службу правопорядка? Боюсь, если мы сделаем это, то не проживем даже отпущенную неделю.
– Нет. Мама, надо просто хорошо подумать, возможно, мы могли бы как-то откупиться.
О том, чтобы предложить Марко украшения, что хранились у нас, мы теперь даже не думали. Как только он появился на пороге, сразу стало понятно, что его такая мелочь не заинтересует, дом стоит в разы больше. Вернее, он, конечно, их возьмет, но от нас все равно не отстанет.
– Возможно, я могла бы предложить им свои услуги мага. Я ведь умею делать уникальные печати, на все случаи жизни. Некоторые из них можно продать очень дорого.
– Что? – Мама округлила глаза. – Даже не думай об этом. Я видела, как смотрели на тебя эти головорезы. Думаешь, они ограничатся лишь использованием твоего дара?
– Мама! – Я в буквальном смысле схватилась за голову. – Но где мы будем жить?
– Мы продадим украшения, – уверенно заявила она.
– Ты себя слышишь? На эти деньги мы не сможем купить себе достойное жилье.
– Значит, мы уедем из Клаувера. В городок поменьше. Там нам хватит на небольшой дом. В лицее мне дадут хорошие рекомендации, я устроюсь на работу. Прости, детка, – она подошла ко мне и нежно погладила по щеке, – я знаю, что это не то, о чем ты мечтала, прости меня. Но лучше так, чем погибнуть из-за дома, который все равно в итоге достанется им.
В ее глазах было столько тоски и горечи, что я не решилась спорить дальше. Выдохнула, набранный в легкие воздух и обняла ее.
– Дело не в моих мечтах. Просто… ладно, все это уже не важно. Мы сделаем, как ты говоришь, но прошу, не начинай собирать вещи прямо сейчас. Давай подождем хотя бы пару дней.
Сама не знаю, зачем я попросила об этом. Но вся эта ситуация казалась, да, и была такой неправильной, что у меня просто скулы сводило от одной мысли, что мы добровольно отдаем свой дом этому мерзавцу. Наверное, я просто хотела оттянуть этот момент, насколько возможно.
Заглянув в мои глаза, мама медленно кивнула.
– Хорошо, но пообещай, что не будешь искать встреч с этим Марко и что-то ему предлагать. Не лезь на рожон.
– Обещаю.
***
Увы, за эти два дня чуда не произошло. Проблема никуда не делась. Я всю голову сломала, пытаясь придумать, что же можно сделать, но по всему выходило, что мама права. Я могла бы сделать так, как говорила – предложить Марко свои услуги в изготовлении амулетов, но как только он поймет, на что именно я способна, вряд ли отпустит просто так. А в данном случае это означало практически рабство. Да, дом, скорее всего, останется при нас, но сама себе я принадлежать уже не буду. А такой вариант меня точно не устраивал.
На третий день после решившего нашу с мамой дальнейшую судьбу разговора, я была уже сама не своя. Хозяин даже несколько раз делал мне замечания, когда я слишком сильно уходила в себя. Я извинялась и продолжала с меланхоличным видом протирать столы и принимать заказы от немногочисленных посетителей. Какая разница, если совсем скоро я уеду отсюда.
Когда ко мне подошла Клара – еще одна официантка – и сказала, что за дальним столиком, скрытом в небольшой нише, меня ожидает молодой человек, я напряглась. Подумалось, что это кто-то из людей Марко пришел напомнить о нашем уговоре.
Поэтому подходила я к нему с опаской. И еще больше нахмурилась, посмотрев в неприлично красивые синие с прозеленью глаза. Они смотрели слишком внимательно, как–то изучающе. Будто их хозяин раздумывал над чем-то, глядя на меня. И от этого взгляда мне стало не по себе.
Он не был похож на подельников Марко, такой скорее сам будет главарем, но легче мне от этого не стало. А спустя минуту он вдруг улыбнулся так, словно увидел старого знакомого.
– Здравствуй, Шевонн.
Имена у официанток были написаны на небольшой переливающейся пластине магического происхождения. При смене персонала, с них просто стиралось одно имя и наносилось другое. Но я сомневаюсь, что имя он увидел только сейчас, ведь позвал же именно меня.
– Вы хотели о чем-то со мной поговорить? – спросила ровно. Даже если он пришел с недобрыми намерениями, вряд ли что-нибудь сделает прямо здесь.
– Присаживайся, в ногах правды нет.
Я осторожно присела на край диванчика напротив него. Мне это все больше не нравилось. Но незнакомец, казалось, вовсе не замечает моего состояния. Перед ним на столе стояла лишь чашка крепкого кофе и небольшая вазочка с кусочками горького шоколада. Он с наслаждением отправил в рот шоколад, сделал глоток ароматного кофе и чуть не зажмурился от удовольствия. Похоже, это было его любимым лакомством. Не знаю, почему, но эта картина заставила меня немного расслабиться. И я уже вполне спокойно спросила:
– Простите, мы разве знакомы?
– Нет, но это легко исправить. Меня зовут Эйдан О'Флаэрти, – сказал он и откинулся на спинку дивана, сложив руки на груди.
– Это имя мне ни о чем не говорит.
– И не должно, – он снова улыбнулся и потянулся за шоколадом.
Я подождала, пока он насладится вкусом и только тогда снова заговорила:
– Так чего вы хотите?
– Я слышал, у тебя проблемы.
– Вы ошибаетесь, у меня все в порядке, – не хватало еще всех подряд посвящать в свои дела.
Он улыбнулся так, словно хотел пожурить маленького ребенка за обман и совершенно не обратил внимания на мой тон.
– Я слышал о твоём отце, Шевонн. Знаю, что в последнюю свою игру он проиграл ваш дом. И что Марко Стэффано лично приходил к тебе, чтобы оповестить о своих планах.
Вот здесь мне чуть не стало дурно. Кем бы он ни был, он знает слишком много. А значит, может использовать эту информацию как-то по-своему. И если от Марко я хотя бы знала, чего ждать, то этот человек был полон загадок.
– Кто вы такой? – спросила, прищурившись, и снова напрягаясь.
Он усмехнулся, но глаз не отвел.
– Я не от Марко, если тебя беспокоит это. И даже не знаком с ним лично. Я вообще впервые в Клаувере, приехал только вчера вечером.
– А уже знаете так много?
– У каждого свои таланты,– пожал он плечами.
– И зачем вы говорите мне все это?
– Я лишь хочу помочь. Сделаю так, что ни Марко, ни кто–либо другой больше ничего не предъявят. И дом никто не заберет.
– Зачем вам это?
– Считай, что это моё увлечение – помогать другим.
Его слова о помощи меня зацепили. Можно сказать, я была в отчаянии и ждала какого-то чуда. Ждала, что кто-нибудь действительно сможет помочь нам. Нет, я понимала, что глупо на это надеяться, но мне очень не хотелось отдавать дом. И все же этот человек не вызывал доверия.
– Почему я должна вам верить? Вы наверняка такой же, как Марко и его дружки.
Я не видела смысла скрывать своих мыслей, но он и не думал это отрицать.
– Почти наверняка, – кивнул с усмешкой, – но именно такой человек нужен тебе, чтобы решить эту проблему.
– И что же я буду должна за это?
– Я ведь пока ничего не сделал, а значит и об оплате говорить ещё рано.
– Эта помощь выглядит слишком подозрительно. Пожалуй, я вынуждена отказаться.
Все это заманчиво, но ведь не из чистого альтруизма он хочет помочь. Что-то ведь потребует взамен. Но не говорит что. Может и правда лучше уехать из Клаувера и поселиться где–нибудь в глуши, чем отрабатывать такую помощь всю жизнь.
Я уже собиралась встать, когда он снова заговорил. Не уговаривал и не пытался надавить. Сказал спокойно:
– Не отказывайся сразу, Шевонн. Что тебе терять? Если надумаешь, найдешь меня здесь, я остановился в шестом номере. Ещё пару дней я пробуду в вашем городе.
Не дожидаясь ответа, он встал и пошел в сторону лестницы наверх. А я осталась сидеть, глядя даже не ему вслед, а на пустую чашку и вазочку с шоколадом.
Подумалось, что мужчины редко любят шоколад, даже горький. Но этот конкретный мужчина был слишком странным, я даже не могла понять, какие эмоции он у меня вызывает. Слишком не похож на всех, кого я знала.
Я еще раз прокрутила в голове наш разговор и решила, что подозрительных личностей с меня хватит. Да, уезжать не хочется и, скорее всего, нас с мамой впереди ждет еще немало трудностей, но, по крайней мере, все будет предельно ясно. А Марко с дружками и Эйдан О’Флаэрти со странными предложениями пусть идут лесом.
Но, как часто бывает, мы предполагаем, а боги располагают. Когда я подходила к дому, тревога железной рукой скрутила сердце. И, открыв дверь, я поняла, почему. В доме все было перевернуто вверх дном. В прихожей, перегораживая дорогу, лежало трюмо, у комода были вырваны дверцы и ящики, а стоявшие на нем вазы живописными осколками окропляли пол. Почти в шоковом состоянии я стояла и смотрела на это безобразие, но стоило сделать шаг и, хрустнувшие под подошвой ботинок осколки разбили звенящую тишину. Я бросилась вперед, закричав:
– Мама! Мама, где ты?
Она нашлась в гостиной, сидела на полу, посреди разгромленной комнаты и тихо всхлипывала. Здесь вандалы постарались на славу. Кресла и диван перевернуты, обивка на них разодрана, со стен лоскутами свисает ткань, пол усыпан осколками.
Я бросилась к маме, упала на колени и крепко обняла, наконец, поняв, что с ней все в порядке.
– Мама, что случилось? – Тихо спросила я. – Кто это сделал?
– Это люди Марко. Они приходили…напомнить… – и снова разрыдалась.
– Они ничего тебе не сделали?
Она только покачала головой.
Проклиная все на свете, я гладила ее по спине, стараясь не расплакаться. Если они учинили такое, то точно не оставят нас в покое.
– Нам нужно было сделать, как они хотят на следующий же день. Переписать дом и собрать вещи. Шевонн, – она вдруг схватила меня за плечи и попросила, – давай уедем завтра же.
– Мама, – выдохнула я, понимая, что она, черт возьми, права.
Нам не стоит здесь задерживаться. Но ведь мы уедем в никуда, а так нельзя. Нужно продать драгоценности по хорошей цене, понять, в какую сторону двигаться. Все это нужно делать с ясной головой, а мама сейчас явно не в себе после пережитого. Но я не стала с ней спорить, просто кивнула и вытерла слезы с ее щек.
– Хорошо, только сначала нужно успокоиться и хотя бы немного убраться здесь. Ты согласна?
– Да. Да, конечно. Убраться.
Она растерянным взглядом обвела гостиную, словно впервые видит учиненный погром, а в глазах снова появились слезы. И я поняла, что словами ничего не добьюсь, нужно что–то другое.
– Я заварю чай. Ты выпьешь, и тебе станет легче, хорошо? Пойдем.
Я говорила с ней, как с маленьким ребенком, хотя сама сейчас отчаянно нуждалась, чтобы кто–нибудь помог мне не сойти с ума от всего этого.
Надеясь, что кухня не пострадала так сильно, я помогла маме встать, и мы аккуратно пошли на выход. Осколки противно хрустели, под ноги то и дело что-нибудь попадалось, и с каждым шагом меня охватывала злость.
Не ожидая подвоха, я открыла дверь и почти сразу поняла, что то, чего мы с мамой так боялись, все-таки произошло.
– Мисс О’Грэди, я полагаю? – спросил стоявший на пороге высокий худой мужчина в щеголеватом пиджаке темно-бордового цвета. Его темно-серые глаза были похожи на ту самую грозовую тучу, а насмешливый взгляд их владельца вызывал во мне одновременно страх и раздражение.
– Вы правильно полагаете.
Он усмехнулся и шагнул в прихожую с таким уверенным видом, что я просто растерялась. Следом за ним прошли ещё двое мужчин той наружности, которую никак не ожидаешь встретить в приличном квартале.
– Кто там, Шевонн? – из кухни выглянула мама.
– Шевонн, – протянул незнакомец, – какое благородное имя. Вам идёт, – и улыбнулся самой неприятной из виденных мной улыбок.
– Кто вы такой и что вам надо? – спросила я, уже догадываясь, какой получу ответ.
– Зовите меня просто Марко, – представился он, – и я старый знакомый вашего отца.
– Мой отец погиб несколько дней назад.
– О, я наслышан. Сочувствую.
Как и следовало ожидать, в его голосе не было ни капли сочувствия.
– Но это не отменяет того, что ваш отец остался должен мне, – продолжил он и они втроем пошли в сторону гостиной.
Мы с мамой переглянулись и с опаской двинулись следом.
Марко развалился в одном из кресел с таким видом, будто уже стал здесь хозяином.
– Премилый дом, – оглянулся он и посмотрел на нас, – ну, что же вы, присаживайтесь, нам предстоит кое-что обсудить.
Но ни я, ни мама не двинулись с места.
– Дело ваше, – с усмешкой бросил Марко, – не знаю, известно ли вам, но господин О’Грэди был частым гостем в моем казино и в последний свой визит он поставил на кон свой дом. Скажу прямо, такие крупные ставки мои клиенты делают нечасто и я даже спросил его, уверен ли он в своем решении. Но Чарльз был настойчив. Он сделал ставку. И проиграл. Чтобы не быть голословным, – он достал из внутреннего кармана пиджака сложенный вчетверо лист бумаги и протянул нам, – возьмите, думаю, вам будет интересно.
Взяв лист, я развернула его и вчиталась в строчки, написанные знакомым почерком. Это была расписка, в которой отец обязуется переписать проигранное имущество на имя Марко Стэффано.
– Вы не боитесь, что я сейчас просто порву ее? – спросила, с вызовом глядя в темно-серые глаза.
– Это всего лишь копия, – и еще одна неприятная улыбка.
– Ясно. Расписку писал отец, вот с него и требуйте. Как вы будете это делать, мне неинтересно. После его смерти дом принадлежит нам, а мы вам никаких расписок не писали и ничего не обещали. А значит, и отдавать ничего не будем.
– Смелая девочка, – с Марко слетела маска напускного благодушия, он поднялся и встал напротив меня, пригвоздив к месту ледяным взглядом. Я видела, как напряглась мама, и, честно говоря, сама очень боялась, но отступать было не в моих правилах, – но, видишь ли, Шевонн, карточный долг – это дело чести. И если для твоего отца это уже пустой звук, то для меня – нет. И я, так или иначе, заберу свое.
Он посмотрел на маму и сказал, будто припечатал:
– Даю вам ровно неделю, чтобы переписать бумаги и съехать. А если нет, – посмотрел на меня и криво усмехнулся, – можете попрощаться не только с домом.
Это была явная, неприкрытая угроза и я даже вздрогнула от того, каким тоном это было сказано. А мама побледнела и приложила ладонь ко рту в попытке сдержать испуганный вскрик.
Марко кивнул своим людям, и они пошли на выход, но, проходя мимо мамы, он остановился.
– А чтобы вы не забыли и приняли правильное решение, мои ребята еще заглянут к вам.
И ушел с видом победителя. По понятным причинам провожать его мы не стали, так и оставшись стоять посреди гостиной.
Глава 3
– Мама, ты что, действительно собираешься отдать им дом?
Через несколько минут после ухода Марко, мы, наконец-то, вышли из состояния оцепенения. Мама устало опустилась в кресло и сказала, что начнет собирать вещи уже сегодня вечером. Я же начала нервно мерить комнату шагами.
– А что нам остается, Шевонн? Ты слышала его. Я не могу позволить, чтобы ты пострадала. И сама не хочу закончить, как твой отец, а именно это и случиться, если мы не послушаемся.
– Боги, но должен же быть какой-то выход?!
– Какой? Идти в службу правопорядка? Боюсь, если мы сделаем это, то не проживем даже отпущенную неделю.
– Нет. Мама, надо просто хорошо подумать, возможно, мы могли бы как-то откупиться.
О том, чтобы предложить Марко украшения, что хранились у нас, мы теперь даже не думали. Как только он появился на пороге, сразу стало понятно, что его такая мелочь не заинтересует, дом стоит в разы больше. Вернее, он, конечно, их возьмет, но от нас все равно не отстанет.
– Возможно, я могла бы предложить им свои услуги мага. Я ведь умею делать уникальные печати, на все случаи жизни. Некоторые из них можно продать очень дорого.
– Что? – Мама округлила глаза. – Даже не думай об этом. Я видела, как смотрели на тебя эти головорезы. Думаешь, они ограничатся лишь использованием твоего дара?
– Мама! – Я в буквальном смысле схватилась за голову. – Но где мы будем жить?
– Мы продадим украшения, – уверенно заявила она.
– Ты себя слышишь? На эти деньги мы не сможем купить себе достойное жилье.
– Значит, мы уедем из Клаувера. В городок поменьше. Там нам хватит на небольшой дом. В лицее мне дадут хорошие рекомендации, я устроюсь на работу. Прости, детка, – она подошла ко мне и нежно погладила по щеке, – я знаю, что это не то, о чем ты мечтала, прости меня. Но лучше так, чем погибнуть из-за дома, который все равно в итоге достанется им.
В ее глазах было столько тоски и горечи, что я не решилась спорить дальше. Выдохнула, набранный в легкие воздух и обняла ее.
– Дело не в моих мечтах. Просто… ладно, все это уже не важно. Мы сделаем, как ты говоришь, но прошу, не начинай собирать вещи прямо сейчас. Давай подождем хотя бы пару дней.
Сама не знаю, зачем я попросила об этом. Но вся эта ситуация казалась, да, и была такой неправильной, что у меня просто скулы сводило от одной мысли, что мы добровольно отдаем свой дом этому мерзавцу. Наверное, я просто хотела оттянуть этот момент, насколько возможно.
Заглянув в мои глаза, мама медленно кивнула.
– Хорошо, но пообещай, что не будешь искать встреч с этим Марко и что-то ему предлагать. Не лезь на рожон.
– Обещаю.
***
Увы, за эти два дня чуда не произошло. Проблема никуда не делась. Я всю голову сломала, пытаясь придумать, что же можно сделать, но по всему выходило, что мама права. Я могла бы сделать так, как говорила – предложить Марко свои услуги в изготовлении амулетов, но как только он поймет, на что именно я способна, вряд ли отпустит просто так. А в данном случае это означало практически рабство. Да, дом, скорее всего, останется при нас, но сама себе я принадлежать уже не буду. А такой вариант меня точно не устраивал.
На третий день после решившего нашу с мамой дальнейшую судьбу разговора, я была уже сама не своя. Хозяин даже несколько раз делал мне замечания, когда я слишком сильно уходила в себя. Я извинялась и продолжала с меланхоличным видом протирать столы и принимать заказы от немногочисленных посетителей. Какая разница, если совсем скоро я уеду отсюда.
Когда ко мне подошла Клара – еще одна официантка – и сказала, что за дальним столиком, скрытом в небольшой нише, меня ожидает молодой человек, я напряглась. Подумалось, что это кто-то из людей Марко пришел напомнить о нашем уговоре.
Поэтому подходила я к нему с опаской. И еще больше нахмурилась, посмотрев в неприлично красивые синие с прозеленью глаза. Они смотрели слишком внимательно, как–то изучающе. Будто их хозяин раздумывал над чем-то, глядя на меня. И от этого взгляда мне стало не по себе.
Он не был похож на подельников Марко, такой скорее сам будет главарем, но легче мне от этого не стало. А спустя минуту он вдруг улыбнулся так, словно увидел старого знакомого.
– Здравствуй, Шевонн.
Имена у официанток были написаны на небольшой переливающейся пластине магического происхождения. При смене персонала, с них просто стиралось одно имя и наносилось другое. Но я сомневаюсь, что имя он увидел только сейчас, ведь позвал же именно меня.
– Вы хотели о чем-то со мной поговорить? – спросила ровно. Даже если он пришел с недобрыми намерениями, вряд ли что-нибудь сделает прямо здесь.
– Присаживайся, в ногах правды нет.
Я осторожно присела на край диванчика напротив него. Мне это все больше не нравилось. Но незнакомец, казалось, вовсе не замечает моего состояния. Перед ним на столе стояла лишь чашка крепкого кофе и небольшая вазочка с кусочками горького шоколада. Он с наслаждением отправил в рот шоколад, сделал глоток ароматного кофе и чуть не зажмурился от удовольствия. Похоже, это было его любимым лакомством. Не знаю, почему, но эта картина заставила меня немного расслабиться. И я уже вполне спокойно спросила:
– Простите, мы разве знакомы?
– Нет, но это легко исправить. Меня зовут Эйдан О'Флаэрти, – сказал он и откинулся на спинку дивана, сложив руки на груди.
– Это имя мне ни о чем не говорит.
– И не должно, – он снова улыбнулся и потянулся за шоколадом.
Я подождала, пока он насладится вкусом и только тогда снова заговорила:
– Так чего вы хотите?
– Я слышал, у тебя проблемы.
– Вы ошибаетесь, у меня все в порядке, – не хватало еще всех подряд посвящать в свои дела.
Он улыбнулся так, словно хотел пожурить маленького ребенка за обман и совершенно не обратил внимания на мой тон.
– Я слышал о твоём отце, Шевонн. Знаю, что в последнюю свою игру он проиграл ваш дом. И что Марко Стэффано лично приходил к тебе, чтобы оповестить о своих планах.
Вот здесь мне чуть не стало дурно. Кем бы он ни был, он знает слишком много. А значит, может использовать эту информацию как-то по-своему. И если от Марко я хотя бы знала, чего ждать, то этот человек был полон загадок.
– Кто вы такой? – спросила, прищурившись, и снова напрягаясь.
Он усмехнулся, но глаз не отвел.
– Я не от Марко, если тебя беспокоит это. И даже не знаком с ним лично. Я вообще впервые в Клаувере, приехал только вчера вечером.
– А уже знаете так много?
– У каждого свои таланты,– пожал он плечами.
– И зачем вы говорите мне все это?
– Я лишь хочу помочь. Сделаю так, что ни Марко, ни кто–либо другой больше ничего не предъявят. И дом никто не заберет.
– Зачем вам это?
– Считай, что это моё увлечение – помогать другим.
Его слова о помощи меня зацепили. Можно сказать, я была в отчаянии и ждала какого-то чуда. Ждала, что кто-нибудь действительно сможет помочь нам. Нет, я понимала, что глупо на это надеяться, но мне очень не хотелось отдавать дом. И все же этот человек не вызывал доверия.
– Почему я должна вам верить? Вы наверняка такой же, как Марко и его дружки.
Я не видела смысла скрывать своих мыслей, но он и не думал это отрицать.
– Почти наверняка, – кивнул с усмешкой, – но именно такой человек нужен тебе, чтобы решить эту проблему.
– И что же я буду должна за это?
– Я ведь пока ничего не сделал, а значит и об оплате говорить ещё рано.
– Эта помощь выглядит слишком подозрительно. Пожалуй, я вынуждена отказаться.
Все это заманчиво, но ведь не из чистого альтруизма он хочет помочь. Что-то ведь потребует взамен. Но не говорит что. Может и правда лучше уехать из Клаувера и поселиться где–нибудь в глуши, чем отрабатывать такую помощь всю жизнь.
Я уже собиралась встать, когда он снова заговорил. Не уговаривал и не пытался надавить. Сказал спокойно:
– Не отказывайся сразу, Шевонн. Что тебе терять? Если надумаешь, найдешь меня здесь, я остановился в шестом номере. Ещё пару дней я пробуду в вашем городе.
Не дожидаясь ответа, он встал и пошел в сторону лестницы наверх. А я осталась сидеть, глядя даже не ему вслед, а на пустую чашку и вазочку с шоколадом.
Подумалось, что мужчины редко любят шоколад, даже горький. Но этот конкретный мужчина был слишком странным, я даже не могла понять, какие эмоции он у меня вызывает. Слишком не похож на всех, кого я знала.
Я еще раз прокрутила в голове наш разговор и решила, что подозрительных личностей с меня хватит. Да, уезжать не хочется и, скорее всего, нас с мамой впереди ждет еще немало трудностей, но, по крайней мере, все будет предельно ясно. А Марко с дружками и Эйдан О’Флаэрти со странными предложениями пусть идут лесом.
Глава 4
Но, как часто бывает, мы предполагаем, а боги располагают. Когда я подходила к дому, тревога железной рукой скрутила сердце. И, открыв дверь, я поняла, почему. В доме все было перевернуто вверх дном. В прихожей, перегораживая дорогу, лежало трюмо, у комода были вырваны дверцы и ящики, а стоявшие на нем вазы живописными осколками окропляли пол. Почти в шоковом состоянии я стояла и смотрела на это безобразие, но стоило сделать шаг и, хрустнувшие под подошвой ботинок осколки разбили звенящую тишину. Я бросилась вперед, закричав:
– Мама! Мама, где ты?
Она нашлась в гостиной, сидела на полу, посреди разгромленной комнаты и тихо всхлипывала. Здесь вандалы постарались на славу. Кресла и диван перевернуты, обивка на них разодрана, со стен лоскутами свисает ткань, пол усыпан осколками.
Я бросилась к маме, упала на колени и крепко обняла, наконец, поняв, что с ней все в порядке.
– Мама, что случилось? – Тихо спросила я. – Кто это сделал?
– Это люди Марко. Они приходили…напомнить… – и снова разрыдалась.
– Они ничего тебе не сделали?
Она только покачала головой.
Проклиная все на свете, я гладила ее по спине, стараясь не расплакаться. Если они учинили такое, то точно не оставят нас в покое.
– Нам нужно было сделать, как они хотят на следующий же день. Переписать дом и собрать вещи. Шевонн, – она вдруг схватила меня за плечи и попросила, – давай уедем завтра же.
– Мама, – выдохнула я, понимая, что она, черт возьми, права.
Нам не стоит здесь задерживаться. Но ведь мы уедем в никуда, а так нельзя. Нужно продать драгоценности по хорошей цене, понять, в какую сторону двигаться. Все это нужно делать с ясной головой, а мама сейчас явно не в себе после пережитого. Но я не стала с ней спорить, просто кивнула и вытерла слезы с ее щек.
– Хорошо, только сначала нужно успокоиться и хотя бы немного убраться здесь. Ты согласна?
– Да. Да, конечно. Убраться.
Она растерянным взглядом обвела гостиную, словно впервые видит учиненный погром, а в глазах снова появились слезы. И я поняла, что словами ничего не добьюсь, нужно что–то другое.
– Я заварю чай. Ты выпьешь, и тебе станет легче, хорошо? Пойдем.
Я говорила с ней, как с маленьким ребенком, хотя сама сейчас отчаянно нуждалась, чтобы кто–нибудь помог мне не сойти с ума от всего этого.
Надеясь, что кухня не пострадала так сильно, я помогла маме встать, и мы аккуратно пошли на выход. Осколки противно хрустели, под ноги то и дело что-нибудь попадалось, и с каждым шагом меня охватывала злость.
