- Ты как?
Сицилиец выдохнул, провожая взглядом огромного пса, пересекавшего поле.
- Я с детства до смерти боюсь собак…
- Я заметила. Наверное, нужно кому-то сообщить, что на воле гуляет такая зверюга?
Конте лишь кивнул.
- Ого! – я провела ладонью по его руке, на который волосы стояли дыбом, и почувствовала его дрожь. – Не переживай, я провожу тебя, на случай, если это чудовище вернется за тобой.
Я пыталась пошутить, но Конте было явно не до шуток. Тогда я просто взяла Габриэля за руку и, крепко сжав его холодную ладонь, повела в сторону гостиницы. Было ощущение, что я веду домой своего маленького племянника, который, как и Габриэль, ужасно боялся собак.
- Спасибо тебе, - тихо сказал Конте, когда дверь гостиницы хлопнула за нашими спинами, и мы оказались в безопасности.
- Не стоит благодарить, - отмахнулась я и направилась к девушке на ресепшн.
- Мы сейчас возвращались из замкам и встретили в поле огромную бергамскую овчарку, блуждавшую по полю без хозяина. Наверное, нужно сообщить в какие-то службы?
- О, спасибо, синьорина! Я все улажу.
Я поблагодарила девушку и вернулась к Конте.
- Пообедаем?
- Я, пожалуй, закажу обед в номер. В ресторане слишком много людей в это время.
- Ну, как знаешь, - пожала я плечами.
- Можешь присоединиться ко мне, - предложил Конте.
- В твоем номере?
Сицилиец кивнул. Я сомневалась, такая ли уж хорошая идея – снова остаться наедине с Конте, но мне безумно хотелось есть и при это не хотелось одиноко ютиться за столиком в ресторане.
- Хорошо.
Мы поднялись на третий этаж, и прошли по пустынному коридору. Номер Габриэля оказался очень просторным и уютным. В первой комнате стоял небольшой диванчик, пара кресел и журнальный столик, а на стене висела внушительная плазменная панель. Во второй комнате я успела заметить неприлично огромную кровать с тумбочками по обеим сторонам и не менее огромный встроенный в стену шкаф с зеркальными дверями.
- Я умоюсь? – спросила я у Конте, и он кивнул на дверь, ведущую в ванную комнату. Здесь все тоже было устроено с размахом. Да уж, джакузи в номере – это не для простых смертных.
Я слышала, как Габриэль позвонил и заказал в номер обед на двоих. Я без сожаления смыла макияж, так старательно подобранный для меня Франческо. Прохладная вода успокаивала. Я улыбнулась своему отражению в большом овальном зеркале. Без макияжа я выглядела практически подростком. Однажды в супермаркете у меня попросили показать паспорт, когда я пыталась купить бутылку шампанского, чтобы отметить окончание очередной сессии.
Конте сидел на кресле запрокинув голову. Его глаза были закрыты, и было не понятно, дремлет он или просто устал от яркого солнечного света. Я присела на диван.
- Обед принесут мину через пятнадцать, - сказал Конте, не открывая глаз. – Можешь пока включить телевизор, пульт где-то на диване.
Я оглянулась, и в самом деле справа от меня лежал небольшой черный пульт. На первом канале показывали новости, и я переключила на следующий, но и кулинарная передача меня не вдохновила. Следующий канал оказался музыкальным, но я тотчас выключила и его, услышав, как невысокий парнишка с хитрым прищуром начитывает итальянский рэп.
- Я, пожалуй, посижу в тишине.
Конте усмехнулся.
- Я вчера точно так же пытался найти, что можно посмотреть, но в конце концов выключил телевизор и лег с плеером слушать музыку.
В дверь постучали. Конте нехотя открыл глаза и поднялся с кресла. За дверью оказался стройный юноша, прикативший наш заказ на высоком сервировочном столике на колесах.
- Спасибо, я сам, - Конте вкатил столик в номер и начал переставлять посуду ближе ко мне.
? Такое ощущение, что ты решил накормить всю съемочную бригаду, - не смогла я сдержать удивления, пока помогала Габриэль переставлять посуду на журнальный столик. Нам принесли пасту боскайолу с грибами, сливками и зеленым горошком, моццареллу с помидорами под оливковым маслом, сырную тарелку на десерт и фрукты.
- Я не знал, что ты захочешь, поэтому попросил принести разного, - ответил Конте.
Конте ел словно в последний раз в жизни. Я для себя решила, что он таким образом пытается заглушить пережитый стресс. Мне было совсем не сложно его понять. У меня хватало своих фобий. Я до дрожи в ногах с детства панически боялась высоты. Первый свой полет на самолете я провела с закрытыми глазами. Я подумала, что лучше так, чем обморок на высоте десяти тысяч метров. И потом, кстати, так же заедала страхи в ближайшем ресторане.
- Не расскажешь про завтрашнее интервью? – спросила я Габриэля, когда он сбавил темп поглощения продуктов со стола, по всей видимости, окончательно успокоившись.
- Ничего особенного, приедет съемочная группа со специальной аппаратурой для онлайн вещания. Мы будем на прямой связи со студией отвечать на вопросы ведущего по поводу последнего скандала.
- Не боишься?
- Чего? Интервью? – удивился Конте. – Если бы ты только представить себе могла, сколько этих интервью мы дали за последние пять лет на итальянском, испанском и английских языках. Я уже давно перестал волноваться. Тут главное, чтобы никто не ляпнул ничего лишнего. Алессандро может добавить крепкого словца прямо в эфире, если его разозлить. А он очень разозлен этой историей.
- Очень неприятная история, - кивнула я, от всей души сочувствую парням.
- Даже думать не хочу об этом. У меня второй день голова трещит, никакие таблетки не помогают.
- Но если не помогают таблетки, то это скорее всего проблема с мышцами. Хочешь, я сделаю тебе массаж?
Конте посмотрел на меня недоверчиво.
- Чего ты так смотришь? Я ходила на курсы, у меня даже сертификат есть. Дома…
- Ты знаешь, я сейчас готов даже на танцы с бубнами, лишь бы эта боль прошла.
- Садись на диван со мною рядом, - скомандовала я. – Спиной ко мне.
Конте послушно пересел на диван, и я оказалась с ним в волнительной близости. Как же мне хотелось крепко-крепко обнять его и уткнуться лицом в черную хлопковую футболку, от которой исходил приятный аромат мужского парфюма. Но я взяла себя в руки и стала исследовать затылок Конте, воздействуя на определенные точки. Я чувствовала, как постепенно в моих руках Габриэль расслаблялся.
- А теперь положи свою голову мне на колени, - попросила я Габриэля, отсаживаясь чуть подальше, чтобы Конте мог лечь на диван.
Завершающим этапом массажа от головной боли было воздействие на несколько точек на лице. Габриэль лежал с закрытыми глазами, положив голову мне на колени, и неприкрыто балдел от моих прикосновений. И без слов было понятно, что его головная боль совсем прошла.
- Ну, вот, пожалуй, и все, - сказала я, завершая массаж.
- Пожалуйста, не останавливайся, - умоляюще прошептал Конте.
- С этим массажем нужно быть очень осторожным, - ответила я. – Перебор может вернуть головные боли с новой силой.
Габриэль недовольно всхлипнул, как капризный ребенок. И тогда я запустила руки в его неприкосновенную прическу и стала аккуратно массировать корни волос. Подобный массаж был рассчитан на улучшение питания волос путем восстановления кровоснабжения, но еще он доставлял и массу удовольствия. Конте лежал с закрытыми глазами и блаженной улыбкой на лице. Мне безумно хотелось, забыв обо всем на свете, просто наклониться к нему и поцеловать эти улыбающиеся губы. И лишь огромным усилием воли я смогла сдержаться.
- Наташ…
- М?
- Ты знаешь, кажется, мне впервые за последние месяцы действительно хорошо и спокойно…
Я улыбнулась.
- Тогда лежи и наслаждайся моментом.
Я чувствовала, как Конте полностью расслабился и размеренно дышал. Не знаю, сколько прошло времени, когда я, наконец, поняла, что мой подопечный самым бессовестным образом уснул у меня на коленях и беззаботно посапывал, пока я продолжала по привычке трепать его драгоценную прическу.
Чувствуя накатившую усталость, я откинулась на спинку дивана и закрыла глаза. Помню, что я успела вспомнить о доме, о маме, о том, что скоро вернусь в Россию, и этот день будет одним из самых ярких воспоминаний. А потом я следом за Конте провалилась в неожиданный послеобеденный сон.
Я проснулась от прикосновения к моей щеке горячей ладони. Открыв глаза, я увидела, что Конте сидит возле меня на диване и поправляет прядь моих волос, закрывавшую лицо. На стене играли розовые блики заката. Видимо, проспали мы не меньше двух часов. Мы с Габриэльем встретились взглядами, но никто не произнес ни слова. На меня смотрели самые прекрасные глаза на всем белом свете, и я боялась лишний раз вздохнуть, чтобы не спугнуть этот момент.
- Мы оба уснули, - сказал Конте то, что и так было понятно, и улыбнулся. – Ты такая милая, когда спишь. У тебя во сне дрожат реснички.
Конте заправил непослушную прядь волос мне за ухо. Я молчала, не зная, что сказать.
- Прости, что разбудил. Кажется, это и в самом деле входит у меня в привычку.
«Боже, Конте, если бы ты знал, как я мечтаю, чтобы ты будил меня каждый день!» - захотелось мне прокричать в ответ, но я все еще молчала.
- Наташ, от твоего молчания мне становится жутко неловко… - сказал Конте и легонько щелкнул меня по кончику носа.
Как он умеет так улыбаться, что я готова растечься в лужицу? Срочно нужно было как-то выходить из этой щекотливой ситуации.
- Я думала, что я все еще сплю… - еле слышно прошептала я, словно боялась спугнуть свой сон.
- Поверь, если бы это был твой сон, то все было бы совсем по-другому… - загадочно сказал Конте. Я не поняла, что он имел в виду, а потому от простоты душевной переспросила.
- Как это по-другому?
Конте нежно взял своей рукой мой подбородок и приподнял мое лицо навстречу своему. Мы оказались так близко друг к другу, что почти коснулись кончиками носов.
- Не стоит испытывать меня на прочность, загадощщщная русская дущщщща, - прошептал Конте. – Я ведь тоже не железный.
Сказав это, Габриэль поцеловал меня в кончик носа и тут же встал с дивана и отвернулся к окну. Сначала лоб, теперь нос. Что ж, мы движемся в верном направлении – неожиданно прозвучало в моей голове.
- Прости, но лучше тебе сейчас уйти, - теперь голос Конте был совсем другим – жестким, четким, не терпящим возражений.
Вот тут я проснулась окончательно. И очень сильно рассердилась.
- Как дрыхнуть у меня на руках, так ничего. А как выспался, так можете быть свободна, – Начала я не на шутку заводиться. Слишком уж досадная ситуация получалась.
Я встала с дивана и поправила на себе рубашку и шорты.
- Спасибо за обед, - сказала я, пытаясь вложить в интонацию максимум сарказма, на который была способна. – И за приятную компанию…
Неожиданно Конте развернулся и сгреб меня в охапку.
- Да как ты не понимаешь, что я еле сдерживаюсь?!
Я вдруг поняла, что его глаза абсолютно черные, хотя раньше всегда казались мне темно-коричневыми.
- Вчера, успокаивая свою девушку по телефону, я чуть не назвал ее Наташей! – Гневно продолжал Конте. – Знаешь, что было бы потом? Два свежих трупа возле старинного замка! Твой и мой.
- А нечего заводить себе таких нервных невест, - попыталась я пошутить и высвободиться из крепких объятий, но не тут-то было. Конте прижал меня к себе еще сильнее.
- Тебе это все кажется смешным? Шуткой? Игрой? Поиграла со мной, пофлиртовала с Франческо и укатила к себе в Россию очаровывать очередного олигарха?
Вот тут настала моя очередь по-настоящему сердиться. Я забарабанила кулачками по накаченной груди Конте.
- Ни с кем я не флиртовала! Мне что теперь круглыми сутками с постной миной ходить, чтоб не дай Бог не растревожить чью-нибудь фантазию?! И что это за истории с олигархами?
- Ты сама сказала Даниэлле, что дома тебя ждет известный московский бизнесмен, - сердито процедил Конте. – Но это не мешает тебе заигрывать с парнем, который тебе в отцы годится!
- Ах, вот, значит, как ты обо мне думаешь?! – я наклонилась и изо всей силы укусила Конте через футболку. Он вскрикнул и ослабил кольцо объятий так, что я смогла выскользнуть. – Ни с кем я не флиртовала, и никто меня в Москве не ждет. Я сказала так Даниэлле, чтобы она не приставал ко мне с вопросами, кто из вас мне всех больше нравится!
Я не знаю, что на меня нашло, но следующее, что я сделала, была звонкая пощечина, отвешенная мной знаменитому итальянскому тенору.
- Ну и сволочь ты, Конте! - Бросила я онемевшему сицилийцу и выбежала из номера.
Я не помню, как спускалась на свой второй этаж, как попала в номер, как сбросила всю одежду и забралась в душевую кабину. Я пришла в себя лишь, когда струи холодной воды окатили меня с ног до головы. Прокрутив всю историю в обратном порядке, я ужаснулась своему поведению, но было слишком поздно. Боже, как теперь показаться на съемках?
Холодный душ помог мне вернуться к суровой реальности, и я решила начать паковать чемоданы. Я не так уж и много взяла с собой вещей. Опыт предыдущих поездок за границу показал, что чем меньше лишнего в чемоданах, тем проще жизнь.
Упаковав вещи, я высушила волосы и забрала их в высокий хвост. Теперь оставалось ждать, когда ко мне постучится Виттория и сообщит, что я уволена. Сама я уехать не могла из-за подписанного мною контракта.
За окном совсем стемнело. С улицы доносились голоса слонявшихся возле гостиницы туристов. Я сидела на кровати и перелистывала странички в загранпаспорте под тусклым светом торшера, вспоминая все свои вылазки за границу. Определенно, это путешествие получится самым коротким, но самым незабываемым.
Мое внимание привлек стук в дверь. Тихий, нерешительный стук. Ну, вот и все. Решилась моя судьба горе-кинозвезды. Я встала с кровати и пошла открывать дверь Виттории. К величайшему моему удивлению за дверью оказалась не Виттория, а совершенно убитый Габриэль Конте. Вот уж кого я точно не ожидала больше увидеть возле себя, так это его.
- Ты не спустилась к ужину, я принес тебе бутерброды. Вот только не надо швырять их в меня, - на всякий случай предупредил Конте, вручая мне бумажный пакет.
Я забрала из его рук пакет с бутербродами и случайно коснулась Конте своей ладонью. Ойкнув, от пробежавшей искры, я одернула руку. Габриэль тоже это почувствовал. Я поставила пакет на тумбочку возле кровати и услышала, как дверь в номер хлопнула, закрываясь. И снова он ушел – мелькнуло в моей голове.
Но он не ушел. Я поняла это, когда обернулась, услышав его тяжелое дыхание.
- Мы так и не договорили, - Конте стоял, облокотившись на стену и наблюдал за мной в полумраке комнаты.
- Не думала, что ты еще захочешь со мной разговаривать, - сказала я то, что было на душе. А какой смысл теперь секретничать, если все карты и так на столе? Конте непроизвольно потер раненую щеку.
- Удар у тебя довольно неплох… Много тренировалась?
- Не жди, что я буду извиняться. Я бы сделала это снова, и снова, и снова…
- Кто бы мог подумать, что ты такая кровожадная, - на этот раз Конте погладил то место на груди, куда я его укусила.
- Болит? Так тебе и надо!
Конте шагнул в мою сторону, я инстинктивно отступила назад и, споткнувшись о бортик кровати, плюхнулась на матрас.
- Выглядит как приглашение, - совершенно нахально заявил Конте, усаживаясь на краю кровати возле меня.
- Вот уж не дождешься, - возмутилась я, пытаясь подняться, но Конте не дал мне встать. Наклонившись надо мной, он вдавил мои локти в матрас и молча рассматривал меня. Стоит отметить, что после душа я ходила по номеру в коротеньком бордовом махровом халате, который держался на мне лишь благодаря широкому поясу.
Сицилиец выдохнул, провожая взглядом огромного пса, пересекавшего поле.
- Я с детства до смерти боюсь собак…
- Я заметила. Наверное, нужно кому-то сообщить, что на воле гуляет такая зверюга?
Конте лишь кивнул.
- Ого! – я провела ладонью по его руке, на который волосы стояли дыбом, и почувствовала его дрожь. – Не переживай, я провожу тебя, на случай, если это чудовище вернется за тобой.
Я пыталась пошутить, но Конте было явно не до шуток. Тогда я просто взяла Габриэля за руку и, крепко сжав его холодную ладонь, повела в сторону гостиницы. Было ощущение, что я веду домой своего маленького племянника, который, как и Габриэль, ужасно боялся собак.
- Спасибо тебе, - тихо сказал Конте, когда дверь гостиницы хлопнула за нашими спинами, и мы оказались в безопасности.
- Не стоит благодарить, - отмахнулась я и направилась к девушке на ресепшн.
- Мы сейчас возвращались из замкам и встретили в поле огромную бергамскую овчарку, блуждавшую по полю без хозяина. Наверное, нужно сообщить в какие-то службы?
- О, спасибо, синьорина! Я все улажу.
Я поблагодарила девушку и вернулась к Конте.
- Пообедаем?
- Я, пожалуй, закажу обед в номер. В ресторане слишком много людей в это время.
- Ну, как знаешь, - пожала я плечами.
- Можешь присоединиться ко мне, - предложил Конте.
- В твоем номере?
Сицилиец кивнул. Я сомневалась, такая ли уж хорошая идея – снова остаться наедине с Конте, но мне безумно хотелось есть и при это не хотелось одиноко ютиться за столиком в ресторане.
- Хорошо.
Мы поднялись на третий этаж, и прошли по пустынному коридору. Номер Габриэля оказался очень просторным и уютным. В первой комнате стоял небольшой диванчик, пара кресел и журнальный столик, а на стене висела внушительная плазменная панель. Во второй комнате я успела заметить неприлично огромную кровать с тумбочками по обеим сторонам и не менее огромный встроенный в стену шкаф с зеркальными дверями.
- Я умоюсь? – спросила я у Конте, и он кивнул на дверь, ведущую в ванную комнату. Здесь все тоже было устроено с размахом. Да уж, джакузи в номере – это не для простых смертных.
Я слышала, как Габриэль позвонил и заказал в номер обед на двоих. Я без сожаления смыла макияж, так старательно подобранный для меня Франческо. Прохладная вода успокаивала. Я улыбнулась своему отражению в большом овальном зеркале. Без макияжа я выглядела практически подростком. Однажды в супермаркете у меня попросили показать паспорт, когда я пыталась купить бутылку шампанского, чтобы отметить окончание очередной сессии.
Конте сидел на кресле запрокинув голову. Его глаза были закрыты, и было не понятно, дремлет он или просто устал от яркого солнечного света. Я присела на диван.
- Обед принесут мину через пятнадцать, - сказал Конте, не открывая глаз. – Можешь пока включить телевизор, пульт где-то на диване.
Я оглянулась, и в самом деле справа от меня лежал небольшой черный пульт. На первом канале показывали новости, и я переключила на следующий, но и кулинарная передача меня не вдохновила. Следующий канал оказался музыкальным, но я тотчас выключила и его, услышав, как невысокий парнишка с хитрым прищуром начитывает итальянский рэп.
- Я, пожалуй, посижу в тишине.
Конте усмехнулся.
- Я вчера точно так же пытался найти, что можно посмотреть, но в конце концов выключил телевизор и лег с плеером слушать музыку.
В дверь постучали. Конте нехотя открыл глаза и поднялся с кресла. За дверью оказался стройный юноша, прикативший наш заказ на высоком сервировочном столике на колесах.
- Спасибо, я сам, - Конте вкатил столик в номер и начал переставлять посуду ближе ко мне.
? Такое ощущение, что ты решил накормить всю съемочную бригаду, - не смогла я сдержать удивления, пока помогала Габриэль переставлять посуду на журнальный столик. Нам принесли пасту боскайолу с грибами, сливками и зеленым горошком, моццареллу с помидорами под оливковым маслом, сырную тарелку на десерт и фрукты.
- Я не знал, что ты захочешь, поэтому попросил принести разного, - ответил Конте.
Конте ел словно в последний раз в жизни. Я для себя решила, что он таким образом пытается заглушить пережитый стресс. Мне было совсем не сложно его понять. У меня хватало своих фобий. Я до дрожи в ногах с детства панически боялась высоты. Первый свой полет на самолете я провела с закрытыми глазами. Я подумала, что лучше так, чем обморок на высоте десяти тысяч метров. И потом, кстати, так же заедала страхи в ближайшем ресторане.
- Не расскажешь про завтрашнее интервью? – спросила я Габриэля, когда он сбавил темп поглощения продуктов со стола, по всей видимости, окончательно успокоившись.
- Ничего особенного, приедет съемочная группа со специальной аппаратурой для онлайн вещания. Мы будем на прямой связи со студией отвечать на вопросы ведущего по поводу последнего скандала.
- Не боишься?
- Чего? Интервью? – удивился Конте. – Если бы ты только представить себе могла, сколько этих интервью мы дали за последние пять лет на итальянском, испанском и английских языках. Я уже давно перестал волноваться. Тут главное, чтобы никто не ляпнул ничего лишнего. Алессандро может добавить крепкого словца прямо в эфире, если его разозлить. А он очень разозлен этой историей.
- Очень неприятная история, - кивнула я, от всей души сочувствую парням.
- Даже думать не хочу об этом. У меня второй день голова трещит, никакие таблетки не помогают.
- Но если не помогают таблетки, то это скорее всего проблема с мышцами. Хочешь, я сделаю тебе массаж?
Конте посмотрел на меня недоверчиво.
- Чего ты так смотришь? Я ходила на курсы, у меня даже сертификат есть. Дома…
- Ты знаешь, я сейчас готов даже на танцы с бубнами, лишь бы эта боль прошла.
- Садись на диван со мною рядом, - скомандовала я. – Спиной ко мне.
Конте послушно пересел на диван, и я оказалась с ним в волнительной близости. Как же мне хотелось крепко-крепко обнять его и уткнуться лицом в черную хлопковую футболку, от которой исходил приятный аромат мужского парфюма. Но я взяла себя в руки и стала исследовать затылок Конте, воздействуя на определенные точки. Я чувствовала, как постепенно в моих руках Габриэль расслаблялся.
- А теперь положи свою голову мне на колени, - попросила я Габриэля, отсаживаясь чуть подальше, чтобы Конте мог лечь на диван.
Завершающим этапом массажа от головной боли было воздействие на несколько точек на лице. Габриэль лежал с закрытыми глазами, положив голову мне на колени, и неприкрыто балдел от моих прикосновений. И без слов было понятно, что его головная боль совсем прошла.
- Ну, вот, пожалуй, и все, - сказала я, завершая массаж.
- Пожалуйста, не останавливайся, - умоляюще прошептал Конте.
- С этим массажем нужно быть очень осторожным, - ответила я. – Перебор может вернуть головные боли с новой силой.
Габриэль недовольно всхлипнул, как капризный ребенок. И тогда я запустила руки в его неприкосновенную прическу и стала аккуратно массировать корни волос. Подобный массаж был рассчитан на улучшение питания волос путем восстановления кровоснабжения, но еще он доставлял и массу удовольствия. Конте лежал с закрытыми глазами и блаженной улыбкой на лице. Мне безумно хотелось, забыв обо всем на свете, просто наклониться к нему и поцеловать эти улыбающиеся губы. И лишь огромным усилием воли я смогла сдержаться.
- Наташ…
- М?
- Ты знаешь, кажется, мне впервые за последние месяцы действительно хорошо и спокойно…
Я улыбнулась.
- Тогда лежи и наслаждайся моментом.
Я чувствовала, как Конте полностью расслабился и размеренно дышал. Не знаю, сколько прошло времени, когда я, наконец, поняла, что мой подопечный самым бессовестным образом уснул у меня на коленях и беззаботно посапывал, пока я продолжала по привычке трепать его драгоценную прическу.
Чувствуя накатившую усталость, я откинулась на спинку дивана и закрыла глаза. Помню, что я успела вспомнить о доме, о маме, о том, что скоро вернусь в Россию, и этот день будет одним из самых ярких воспоминаний. А потом я следом за Конте провалилась в неожиданный послеобеденный сон.
Я проснулась от прикосновения к моей щеке горячей ладони. Открыв глаза, я увидела, что Конте сидит возле меня на диване и поправляет прядь моих волос, закрывавшую лицо. На стене играли розовые блики заката. Видимо, проспали мы не меньше двух часов. Мы с Габриэльем встретились взглядами, но никто не произнес ни слова. На меня смотрели самые прекрасные глаза на всем белом свете, и я боялась лишний раз вздохнуть, чтобы не спугнуть этот момент.
- Мы оба уснули, - сказал Конте то, что и так было понятно, и улыбнулся. – Ты такая милая, когда спишь. У тебя во сне дрожат реснички.
Конте заправил непослушную прядь волос мне за ухо. Я молчала, не зная, что сказать.
- Прости, что разбудил. Кажется, это и в самом деле входит у меня в привычку.
«Боже, Конте, если бы ты знал, как я мечтаю, чтобы ты будил меня каждый день!» - захотелось мне прокричать в ответ, но я все еще молчала.
- Наташ, от твоего молчания мне становится жутко неловко… - сказал Конте и легонько щелкнул меня по кончику носа.
Как он умеет так улыбаться, что я готова растечься в лужицу? Срочно нужно было как-то выходить из этой щекотливой ситуации.
- Я думала, что я все еще сплю… - еле слышно прошептала я, словно боялась спугнуть свой сон.
- Поверь, если бы это был твой сон, то все было бы совсем по-другому… - загадочно сказал Конте. Я не поняла, что он имел в виду, а потому от простоты душевной переспросила.
- Как это по-другому?
Конте нежно взял своей рукой мой подбородок и приподнял мое лицо навстречу своему. Мы оказались так близко друг к другу, что почти коснулись кончиками носов.
- Не стоит испытывать меня на прочность, загадощщщная русская дущщщща, - прошептал Конте. – Я ведь тоже не железный.
Сказав это, Габриэль поцеловал меня в кончик носа и тут же встал с дивана и отвернулся к окну. Сначала лоб, теперь нос. Что ж, мы движемся в верном направлении – неожиданно прозвучало в моей голове.
- Прости, но лучше тебе сейчас уйти, - теперь голос Конте был совсем другим – жестким, четким, не терпящим возражений.
Вот тут я проснулась окончательно. И очень сильно рассердилась.
- Как дрыхнуть у меня на руках, так ничего. А как выспался, так можете быть свободна, – Начала я не на шутку заводиться. Слишком уж досадная ситуация получалась.
Я встала с дивана и поправила на себе рубашку и шорты.
- Спасибо за обед, - сказала я, пытаясь вложить в интонацию максимум сарказма, на который была способна. – И за приятную компанию…
Неожиданно Конте развернулся и сгреб меня в охапку.
- Да как ты не понимаешь, что я еле сдерживаюсь?!
Я вдруг поняла, что его глаза абсолютно черные, хотя раньше всегда казались мне темно-коричневыми.
- Вчера, успокаивая свою девушку по телефону, я чуть не назвал ее Наташей! – Гневно продолжал Конте. – Знаешь, что было бы потом? Два свежих трупа возле старинного замка! Твой и мой.
- А нечего заводить себе таких нервных невест, - попыталась я пошутить и высвободиться из крепких объятий, но не тут-то было. Конте прижал меня к себе еще сильнее.
- Тебе это все кажется смешным? Шуткой? Игрой? Поиграла со мной, пофлиртовала с Франческо и укатила к себе в Россию очаровывать очередного олигарха?
Вот тут настала моя очередь по-настоящему сердиться. Я забарабанила кулачками по накаченной груди Конте.
- Ни с кем я не флиртовала! Мне что теперь круглыми сутками с постной миной ходить, чтоб не дай Бог не растревожить чью-нибудь фантазию?! И что это за истории с олигархами?
- Ты сама сказала Даниэлле, что дома тебя ждет известный московский бизнесмен, - сердито процедил Конте. – Но это не мешает тебе заигрывать с парнем, который тебе в отцы годится!
- Ах, вот, значит, как ты обо мне думаешь?! – я наклонилась и изо всей силы укусила Конте через футболку. Он вскрикнул и ослабил кольцо объятий так, что я смогла выскользнуть. – Ни с кем я не флиртовала, и никто меня в Москве не ждет. Я сказала так Даниэлле, чтобы она не приставал ко мне с вопросами, кто из вас мне всех больше нравится!
Я не знаю, что на меня нашло, но следующее, что я сделала, была звонкая пощечина, отвешенная мной знаменитому итальянскому тенору.
- Ну и сволочь ты, Конте! - Бросила я онемевшему сицилийцу и выбежала из номера.
Я не помню, как спускалась на свой второй этаж, как попала в номер, как сбросила всю одежду и забралась в душевую кабину. Я пришла в себя лишь, когда струи холодной воды окатили меня с ног до головы. Прокрутив всю историю в обратном порядке, я ужаснулась своему поведению, но было слишком поздно. Боже, как теперь показаться на съемках?
Холодный душ помог мне вернуться к суровой реальности, и я решила начать паковать чемоданы. Я не так уж и много взяла с собой вещей. Опыт предыдущих поездок за границу показал, что чем меньше лишнего в чемоданах, тем проще жизнь.
Упаковав вещи, я высушила волосы и забрала их в высокий хвост. Теперь оставалось ждать, когда ко мне постучится Виттория и сообщит, что я уволена. Сама я уехать не могла из-за подписанного мною контракта.
За окном совсем стемнело. С улицы доносились голоса слонявшихся возле гостиницы туристов. Я сидела на кровати и перелистывала странички в загранпаспорте под тусклым светом торшера, вспоминая все свои вылазки за границу. Определенно, это путешествие получится самым коротким, но самым незабываемым.
Мое внимание привлек стук в дверь. Тихий, нерешительный стук. Ну, вот и все. Решилась моя судьба горе-кинозвезды. Я встала с кровати и пошла открывать дверь Виттории. К величайшему моему удивлению за дверью оказалась не Виттория, а совершенно убитый Габриэль Конте. Вот уж кого я точно не ожидала больше увидеть возле себя, так это его.
- Ты не спустилась к ужину, я принес тебе бутерброды. Вот только не надо швырять их в меня, - на всякий случай предупредил Конте, вручая мне бумажный пакет.
Я забрала из его рук пакет с бутербродами и случайно коснулась Конте своей ладонью. Ойкнув, от пробежавшей искры, я одернула руку. Габриэль тоже это почувствовал. Я поставила пакет на тумбочку возле кровати и услышала, как дверь в номер хлопнула, закрываясь. И снова он ушел – мелькнуло в моей голове.
Но он не ушел. Я поняла это, когда обернулась, услышав его тяжелое дыхание.
- Мы так и не договорили, - Конте стоял, облокотившись на стену и наблюдал за мной в полумраке комнаты.
- Не думала, что ты еще захочешь со мной разговаривать, - сказала я то, что было на душе. А какой смысл теперь секретничать, если все карты и так на столе? Конте непроизвольно потер раненую щеку.
- Удар у тебя довольно неплох… Много тренировалась?
- Не жди, что я буду извиняться. Я бы сделала это снова, и снова, и снова…
- Кто бы мог подумать, что ты такая кровожадная, - на этот раз Конте погладил то место на груди, куда я его укусила.
- Болит? Так тебе и надо!
Конте шагнул в мою сторону, я инстинктивно отступила назад и, споткнувшись о бортик кровати, плюхнулась на матрас.
- Выглядит как приглашение, - совершенно нахально заявил Конте, усаживаясь на краю кровати возле меня.
- Вот уж не дождешься, - возмутилась я, пытаясь подняться, но Конте не дал мне встать. Наклонившись надо мной, он вдавил мои локти в матрас и молча рассматривал меня. Стоит отметить, что после душа я ходила по номеру в коротеньком бордовом махровом халате, который держался на мне лишь благодаря широкому поясу.
