Едва она успела закрыть глаза, как озарилось небо столь ярким светом, что Марине показалось, будто она вот-вот ослепнет. Она спрятала лицо в ладони, но для ослепительного света словно не существовало преград.
И вдруг все прекратилось. Действительно все. Потемнело, пропали звуки, перестал дуть ветер. Отняла Марина руки от лица и с трепетом огляделась.
Серые низкие тучи застилали небо, столь же серый туман клубился там, где раньше был прекрасный парк, розовые камни превратились в пепел. И по разным сторонам дороги лежали два неподвижных тела в припорошенных пеплом жемчужно-серых плащах.
– Кирен! – Марина упала на колени возле недвижимого демона.
Ресницы дрогнули, и улыбка засветилась в ярко-голубых глазах, похожих на полевые цветы, что растут во ржи.
– Узнала?
– Тебя я узнаю всегда.
Легко поднялся на ноги Кирен, окинул взглядом серые тучи и небрежно стряхнул с плаща пепел. И сразу засинело небо, теплые лучи солнца озарили зеленый парк, а поле зацвело розами того же цвета, какого были камни.
Но невесело было лицо демона, и вновь исчезла улыбка из его глаз.
– Я всем тебе обязан, Марина. Жизнью, свободой, могуществом. – Одно едва заметное движение пальцев, и на дороге уже бьет копытами четверка белоснежных крылатых коней, запряженных в карету. – Ты можешь вернуться домой. Никто больше не посмеет тебя задерживать.
Дрогнуло сердце Марины. В нерешительности смотрела она на карету. Получила она свободу, которой так добивалась. Но этого ли она хотела?
– Странные у вас законы, и странные вы сами, демоны… властители мира, – грустно сказала она. – Приказываете, когда надо просить, просите то, что можно взять без разрешения, говорите, когда вас не слушают, и молчите, когда вас хотят услышать. Что теперь требуют ваши законы? Мне придется все забыть?
Лишь молча кивнул Кирен.
– А ты?
– Я буду помнить.
– Тогда, прощай. – Марина посмотрела прямо в лицо демону. – Спасибо за все, что ты для меня сделал. И в благодарность… – Она хотела коснуться губами его щеки, но к ее великому изумлению Кирен вдруг отшатнулся и побледнел.
– Прости меня… – прошептал он.
– За что? – высокомерно спросила девушка, уязвленная в самое сердце.
– Хайден не зря назвал меня предателем. Но не перед ним я виноват, а перед тобой. И ничем я не лучше его.
– Что же ты сделал?
Кирен отвел поблекшие глаза, в которых почти не осталось синевы.
– Я пытался обмануть тебя. Не знаешь ты наших законов. Властитель не может взять женщину силой. Можно уговорить, купить, запугать, обмануть, но если применить силу – лишишься магии, а иногда и жизни. Вот потому стоило мне просто коснуться тебя, как на моих руках оставались страшные ожоги. Но поцеловав демона, женщина отдает себя в его власть.
Почувствовала Марина, как кровь прихлынула к ее лицу. В ужасе отступила она к карете.
– Не верю…
– Это правда. – Холод звучал в голосе Кирена. – Но это еще не все. Есть смертные женщины, которых мы называем властительницами судьбы. Их скрытый дар может расцвести только в союзе с одним из нас, а ее супругу такой союз даст особую великую силу. Поэтому так хотел получить тебя Хайден.
– А ты…
– И я. Но и это еще не все. Поцеловав демона, властительница судьбы отдает ему себя всю – душу, силу, разум и тело. Больше никто другой не сможет к ней прикоснуться. – Кирен наконец посмотрел Марине прямо в глаза. Лед звенел в его голосе, и таким же льдом застыл взгляд. – У нее больше не будет выбора.
– Ты пытался обмануть меня. Хотел лишить меня выбора. Но почему?
– Сначала – хотел переиграть Хайдена. Потом – спасти тебя любой ценой, даже против твоей воли.
– А сейчас?
В глазах Кирена вновь вспыхнула небесная синева, но сразу же он опустил взгляд.
– Я люблю тебя. Но я не могу пойти с тобой в мир смертных. Я бы хотел просить, чтобы ты осталась со мной, навсегда отказавшись от своего мира. Но смею ли я требовать доверять мне после того, как я дважды тебя обманул?
В оцепенении смотрела Марина на склоненную голову Кирена. Бросало ее то в жар, то в холод, и гулко стучало сердце.
Понимала она, что настал тот миг, когда надо делать выбор. И будет тот выбор окончательным, после которого нет пути назад. Можно сесть в карету, умчаться отсюда, вернуться в отчий дом и навсегда забыть все, что произошло в замке Хайдена.
Но сумеет ли она? Пусть исчезнут из памяти осколки колоколов у подножия башни, скользкие перила моста, комната с хрустальными шарами, поле розовых камней и даже Кирен. Но ведь останется эта тоска о чем-то непонятном, которая уже сейчас сдавливает сердце.
И о непонятном ли?..
Все еще неуверенно шагнула Марина к Кирену. И тут же вспыхнул в его взгляде огонь надежды, засветилась сквозь серый лед в глазах весенняя лазурь. Столь легко и радостно сразу стало у Марины на сердце, что поняла она – ее выбор правильный.
– Кирен! – Уже без сомнений взглянула она в его синие глаза. – Сделала я выбор. Отдаю тебе добровольно свою душу, силу, разум и тело.
Коснулась она легким поцелуем его губ, и словно вспыхнул мир вокруг новыми красками. Словно и не жила, и не чувствовала она раньше.
А небо озарилось золотистым светом, и в разных уголках мира демоны и волшебники оторвались от своих дел и посмотрели на небо. И где-то далеко, в мире людей, знахарка замерла у котла с зельем, прислушалась к чему-то и сказала старому королю:
– Родилась новая властительница судьбы. Что-то будет…
Когда она закончила, слушатели вознаградили ее дружными аплодисментами и привычными вопросами о том, что там будет с героями дальше. Староста произнес длинную и запутанную речь, из которой девочка с трудом поняла, что он очень доволен тем, что в его краю есть кому доверить продолжение дела сказителей и бардов, несущих людям свет знаний и помогающих развеивать скуку повседневности. Пока Маришка пыталась сообразить, какое отношение она имеет к свету знаний, и что же ответить на такую пафосную речь, Кристинка и дочь старосты вцепились в Алиску с расспросами. Маришка краем уха услышала, что больше всего этих барышень интересовало, похожи ли волшебники из ее сказок на настоящих.
– Да. Даже слишком, – говорила Алиска, – я и сама удивилась. Можно подумать, что у Маришки целая куча знакомых волшебников.
– О, я обожаю демона Кирена, – щебетала Кристинка, накручивая на тонкий пальчик рыжеватый локон, – он такой очаровательный, я бы на месте Марины тоже в него влюбилась. Ой, только у меня вопросик, мы о нем давно спорим: Алиска, а у волшебников бывают шрамы? Это конечно очень романтично – шрам на щеке, но разве настоящий маг не может его просто убрать?
– Может… но… – в голосе юной чародейки звучало сомнение. – Бывают такие шрамы, которые не убираются, например от боевых черномагических заклятий. А еще иногда волшебники специально оставляют шрамы, как напоминание. Вот у нашего директора, лорда Гринера, шрам на лбу, это его сам Черный Герцог полоснул, так он ни за что на свете от этого шрама не избавится, он им дорожит больше, чем всеми своими орденами вместе взятыми.
Девушки дружно захихикали, сразу став почти подружками, ведь ничто не сближает представительниц прекрасного пола лучше, чем совместные насмешки над мужчинами.
Маришка наконец вырвалась от не желавших ее отпускать слушателей и тоже хотела уточнить у сестры кое-что насчет волшебников, но ее тут же перехватила Кристинка.
– Ой, Маришка, у меня такая новость, – таинственным шепотом шелестела она, – такая новость, ты просто не поверишь.
– Только не говори, что ты опять влюбилась, – юная сказочница закатила глаза, – я не выдержу истории об очередном самом прекрасном в мире юноше.
– Зануда, – надула губки Кристинка, – можно подумать, что ты не использовала мою несчастную любовь для своих сказок.
Маришка посмотрела на подругу с удивлением и уважением. Она и не думала, что та настолько наблюдательна, чтобы заметить сходство своего неудачного романа со сказкой о морской принцессе и ловце жемчуга.
– И какая же у тебя новость? – спросила она осторожно.
Кристинка лукаво прищурилась и разгладила отутюженные складки на шелковом белом платье новомодного покроя.
– Ни за что не угадаешь, – она покачала головой, – ни за что. Мой отец… – Девушка сделала эффектную паузу. – Мой отец вошел в сельскую сотню по королевству, и я поеду на осенний королевский бал!
Да, это была новость, так новость. Маришка была вынуждена согласиться, что она действительно ни за что бы не угадала. Она знала, что отец Кристинки очень богат, не зря он уже много лет был членом краевого совета, а один раз даже назначался мировым судьей. Но войти в сотню самых богатых крестьян королевства, означает вместе с сотней ремесленников и сотней торговцев попасть в Королевский Совет, стать почти ровней знатным господам!
– Значит, вы поедете в столицу?
Кристинка кивнула.
– Да! И я увижу самого короля, представляешь! Жаль только, что я не смогу попасть на бал в честь Дня Солнца, мне шестнадцать исполнится только через два месяца. Но уж на осеннем балу я буду лучше всех, я такое платье сошью, все столичные красавицы просто от зависти умрут.
Маришке осталось только вздохнуть. Она конечно была очень рада за подругу, но легкой зависти это не отменяло. Оставалось утешать себя тем, что ей до шестнадцати еще ждать целый год, так что завидовать пока рано, ее в любом случае ни на какой бал бы не взяли. Это на сельские танцы можно ходить уже с пятнадцати лет, а в городах правила жесткие, до совершеннолетия никаких взрослых развлечений. А что там будет через год, загадывать пока рано.
Но ее самоутешение ожидал еще один удар – Алиска поздравив Кристинку, громко заявила:
– Я тоже буду на осеннем королевском балу. На летний не пойду, я обещала родителями провести День Солнца с семьей, но осенью как раз буду в столице…
Тут и пояснять было ничего не надо, конечно же чародейке будут везде рады. Да, уж, в этот вечер Маришка ложилась спать с твердым убеждением, что мир несправедлив и жесток. Единственное, что ее чуток утешало, так это кольцо с тремя сверкающими камнями, которое она уже несколько месяцев носила на среднем пальце правой руки. И дело было не только в том, что теперь она читала любые иноземные книги, даже не замечая, что они написаны на чужом языке. Самым главным было знание того, что если очень-очень понадобиться, она сможет позвать на помощь волшебника. Настоящего великого волшебника, такого же, как в сказках.
Утро началось со скандала. Как назло, Алиска, которая вообще-то была страшной засоней и по доброй воле до полудня из постели не вылезала, именно сегодня вынуждена была встать пораньше, чтобы успеть в лавку колдовской литературы до того, как та закроется. Сей подвиг Алиска совершила только потому, что ярмарка заканчивалась, и лавка в следующий раз должна была приехать только осенью. Поэтому юной чародейке пришлось таки встать в семь утра и плестись на площадь, проклиная всех жаворонков на свете и их идиотские поговорки о том, что все лучшие зернышки достаются ранним пташкам.
Маришка же продолжала мирно спать, когда ее родители вдруг вспомнили, что младшей дочери сегодня еще надо успеть погладить свое праздничное платье. Это важное дело она вообще-то должна была сделать еще вечером, но вернулась от краевого старосты слишком поздно и потому сразу же легла спать.
Хозяйка Ридон поднялась в мансарду и хотела было разбудить девочку, но тут ее внимание привлекло необыкновенно яркое сверкание. Она присмотрелась и ахнула – на пальце Маришки красовалось кольцо с тремя бриллиантами, стоившее не меньше всего этого дома, в котором они жили, когда бывали в городке. А может быть и больше, хозяйка Ридон не слишком разбиралась в драгоценностях – практики не было. Несколько секунд она соображала, что же делать, но тут девочка как раз проснулась, увидела, куда направлен взгляд матери, и сразу спрятала руку под одеяло.
Этот вороватый жест окончательно убедил хозяйку Ридон, что дело с этим кольцом нечисто, и она решительно потребовала у дочери объяснений. Та не нашла ничего лучше, чем просто замолчать и не говорить вообще ни слова.
К тому времени, как вернулась Алиска, скандал уже был в самом разгаре. Мать плакала, отец грозил всякими карами, а младшая сестра упрямо молчала, словно набрав полный рот воды. Попытавшись расспросить, что же такое происходит, юная чародейка сумела уяснить только, что весь шум из-за какого-то кольца.
– Маришка, покажи кольцо, – попросила она, в надежде, что, увидев предмет спора, хоть поймет, из-за чего весь сыр-бор.
Девочка неохотно вытащила руку из-под одеяла, вызвав этим новый взрыв возмущенных восклицаний.
Алиска внимательно вгляделась в перстень с тремя сверкающими камешками и вдруг рявкнула, перекрывая все голоса:
– Тихо! – и добавила уже более мягко, чтобы не шокировать замолчавших родителей. – Пожалуйста, тихо. Мама, папа, я прошу вас, выйдите, я сама поговорю с Маришкой.
Хозяйка и хозяин Ридон вопросительно посмотрели на нее. С одной стороны, они привыкли доверять рассудительности и знаниям Алиски, но с другой им не очень-то по нраву было излишнее свободомыслие дочери-чародейки, набравшейся в школе всяких новомодных идей.
Девушка поняла колебания родителей, подхватила мать под руку и зашептала:
– Мама, пойми, это не просто кольцо, это – артефакт.
– Артефакт? – растерянно переспросил отец.
– Да! – Алиска потихоньку продвигалась к двери. – И такой сильный, что я его даже в руки взять не смогу. Вполне возможно, что Маришка действительно не может о нем рассказывать, на артефактах каких заклятий только нет, и заклятие молчания – одно из самых распространенных. – Она чуть ли не силой выпихнула родителей за дверь, сказав вслед: – Я разберусь и все потом вам объясню.
Маришка спрыгнула с кровати и с подозрением посмотрела на сестру.
– И что ты им сказала?
Алиска фыркнула, прикрывая дверь и для надежности запирая ее на засов.
– Правду, это надежнее всего. Ну а теперь признавайся, откуда у тебя такой сильный артефакт? Нашла?
Девочка отрицательно покачала головой.
– Нет.
– Значит, подарили, – констатировала Алиска. – А такое кольцо мог подарить только действительно могущественный маг. Так?
Маришка пожала плечами.
– Наверное так, не знаю.
– Что значит «не знаю»? – удивилась юная чародейка. – Так тебе его подарили?
– Да.
– И ты можешь отвечать только «да» и «нет»?
– Да. И еще могу говорить «не знаю».
Алиска вздохнула.
– Ну теперь стало более-менее понятно. Случай как в учебнике. – Она затараторила речитативом: – Сильный волшебник делает человеку подарок, но рассказывать об этом подарке, как и о самом дарителе, нельзя, можно только соглашаться или опровергать предположения, пока спрашивающий сам обо всем не догадается. «Магические обычаи», часть вторая, под редакцией великого магистра Лоу. Как видишь, я уже основное поняла, о многом догадалась, так что теперь ты наверняка сможешь мне рассказать все остальное. Только я не поняла, что ты имела в виду, когда говорила «не знаю». Не знаешь, кто тебе это кольцо подарил, что ли?
Маришка кивнула.
– Он сказал только, что он – злой волшебник, – пояснила она, – и больше я ничего о нем не знаю. Честно говоря, я и в то, что он действительно злой, не очень верю.
Тут Алиска ахнула и схватилась за голову.
И вдруг все прекратилось. Действительно все. Потемнело, пропали звуки, перестал дуть ветер. Отняла Марина руки от лица и с трепетом огляделась.
Серые низкие тучи застилали небо, столь же серый туман клубился там, где раньше был прекрасный парк, розовые камни превратились в пепел. И по разным сторонам дороги лежали два неподвижных тела в припорошенных пеплом жемчужно-серых плащах.
***
– Кирен! – Марина упала на колени возле недвижимого демона.
Ресницы дрогнули, и улыбка засветилась в ярко-голубых глазах, похожих на полевые цветы, что растут во ржи.
– Узнала?
– Тебя я узнаю всегда.
Легко поднялся на ноги Кирен, окинул взглядом серые тучи и небрежно стряхнул с плаща пепел. И сразу засинело небо, теплые лучи солнца озарили зеленый парк, а поле зацвело розами того же цвета, какого были камни.
Но невесело было лицо демона, и вновь исчезла улыбка из его глаз.
– Я всем тебе обязан, Марина. Жизнью, свободой, могуществом. – Одно едва заметное движение пальцев, и на дороге уже бьет копытами четверка белоснежных крылатых коней, запряженных в карету. – Ты можешь вернуться домой. Никто больше не посмеет тебя задерживать.
Дрогнуло сердце Марины. В нерешительности смотрела она на карету. Получила она свободу, которой так добивалась. Но этого ли она хотела?
– Странные у вас законы, и странные вы сами, демоны… властители мира, – грустно сказала она. – Приказываете, когда надо просить, просите то, что можно взять без разрешения, говорите, когда вас не слушают, и молчите, когда вас хотят услышать. Что теперь требуют ваши законы? Мне придется все забыть?
Лишь молча кивнул Кирен.
– А ты?
– Я буду помнить.
– Тогда, прощай. – Марина посмотрела прямо в лицо демону. – Спасибо за все, что ты для меня сделал. И в благодарность… – Она хотела коснуться губами его щеки, но к ее великому изумлению Кирен вдруг отшатнулся и побледнел.
– Прости меня… – прошептал он.
– За что? – высокомерно спросила девушка, уязвленная в самое сердце.
– Хайден не зря назвал меня предателем. Но не перед ним я виноват, а перед тобой. И ничем я не лучше его.
– Что же ты сделал?
Кирен отвел поблекшие глаза, в которых почти не осталось синевы.
– Я пытался обмануть тебя. Не знаешь ты наших законов. Властитель не может взять женщину силой. Можно уговорить, купить, запугать, обмануть, но если применить силу – лишишься магии, а иногда и жизни. Вот потому стоило мне просто коснуться тебя, как на моих руках оставались страшные ожоги. Но поцеловав демона, женщина отдает себя в его власть.
Почувствовала Марина, как кровь прихлынула к ее лицу. В ужасе отступила она к карете.
– Не верю…
– Это правда. – Холод звучал в голосе Кирена. – Но это еще не все. Есть смертные женщины, которых мы называем властительницами судьбы. Их скрытый дар может расцвести только в союзе с одним из нас, а ее супругу такой союз даст особую великую силу. Поэтому так хотел получить тебя Хайден.
– А ты…
– И я. Но и это еще не все. Поцеловав демона, властительница судьбы отдает ему себя всю – душу, силу, разум и тело. Больше никто другой не сможет к ней прикоснуться. – Кирен наконец посмотрел Марине прямо в глаза. Лед звенел в его голосе, и таким же льдом застыл взгляд. – У нее больше не будет выбора.
– Ты пытался обмануть меня. Хотел лишить меня выбора. Но почему?
– Сначала – хотел переиграть Хайдена. Потом – спасти тебя любой ценой, даже против твоей воли.
– А сейчас?
В глазах Кирена вновь вспыхнула небесная синева, но сразу же он опустил взгляд.
– Я люблю тебя. Но я не могу пойти с тобой в мир смертных. Я бы хотел просить, чтобы ты осталась со мной, навсегда отказавшись от своего мира. Но смею ли я требовать доверять мне после того, как я дважды тебя обманул?
***
В оцепенении смотрела Марина на склоненную голову Кирена. Бросало ее то в жар, то в холод, и гулко стучало сердце.
Понимала она, что настал тот миг, когда надо делать выбор. И будет тот выбор окончательным, после которого нет пути назад. Можно сесть в карету, умчаться отсюда, вернуться в отчий дом и навсегда забыть все, что произошло в замке Хайдена.
Но сумеет ли она? Пусть исчезнут из памяти осколки колоколов у подножия башни, скользкие перила моста, комната с хрустальными шарами, поле розовых камней и даже Кирен. Но ведь останется эта тоска о чем-то непонятном, которая уже сейчас сдавливает сердце.
И о непонятном ли?..
Все еще неуверенно шагнула Марина к Кирену. И тут же вспыхнул в его взгляде огонь надежды, засветилась сквозь серый лед в глазах весенняя лазурь. Столь легко и радостно сразу стало у Марины на сердце, что поняла она – ее выбор правильный.
– Кирен! – Уже без сомнений взглянула она в его синие глаза. – Сделала я выбор. Отдаю тебе добровольно свою душу, силу, разум и тело.
Коснулась она легким поцелуем его губ, и словно вспыхнул мир вокруг новыми красками. Словно и не жила, и не чувствовала она раньше.
А небо озарилось золотистым светом, и в разных уголках мира демоны и волшебники оторвались от своих дел и посмотрели на небо. И где-то далеко, в мире людей, знахарка замерла у котла с зельем, прислушалась к чему-то и сказала старому королю:
– Родилась новая властительница судьбы. Что-то будет…
***
Когда она закончила, слушатели вознаградили ее дружными аплодисментами и привычными вопросами о том, что там будет с героями дальше. Староста произнес длинную и запутанную речь, из которой девочка с трудом поняла, что он очень доволен тем, что в его краю есть кому доверить продолжение дела сказителей и бардов, несущих людям свет знаний и помогающих развеивать скуку повседневности. Пока Маришка пыталась сообразить, какое отношение она имеет к свету знаний, и что же ответить на такую пафосную речь, Кристинка и дочь старосты вцепились в Алиску с расспросами. Маришка краем уха услышала, что больше всего этих барышень интересовало, похожи ли волшебники из ее сказок на настоящих.
– Да. Даже слишком, – говорила Алиска, – я и сама удивилась. Можно подумать, что у Маришки целая куча знакомых волшебников.
– О, я обожаю демона Кирена, – щебетала Кристинка, накручивая на тонкий пальчик рыжеватый локон, – он такой очаровательный, я бы на месте Марины тоже в него влюбилась. Ой, только у меня вопросик, мы о нем давно спорим: Алиска, а у волшебников бывают шрамы? Это конечно очень романтично – шрам на щеке, но разве настоящий маг не может его просто убрать?
– Может… но… – в голосе юной чародейки звучало сомнение. – Бывают такие шрамы, которые не убираются, например от боевых черномагических заклятий. А еще иногда волшебники специально оставляют шрамы, как напоминание. Вот у нашего директора, лорда Гринера, шрам на лбу, это его сам Черный Герцог полоснул, так он ни за что на свете от этого шрама не избавится, он им дорожит больше, чем всеми своими орденами вместе взятыми.
Девушки дружно захихикали, сразу став почти подружками, ведь ничто не сближает представительниц прекрасного пола лучше, чем совместные насмешки над мужчинами.
Маришка наконец вырвалась от не желавших ее отпускать слушателей и тоже хотела уточнить у сестры кое-что насчет волшебников, но ее тут же перехватила Кристинка.
– Ой, Маришка, у меня такая новость, – таинственным шепотом шелестела она, – такая новость, ты просто не поверишь.
– Только не говори, что ты опять влюбилась, – юная сказочница закатила глаза, – я не выдержу истории об очередном самом прекрасном в мире юноше.
– Зануда, – надула губки Кристинка, – можно подумать, что ты не использовала мою несчастную любовь для своих сказок.
Маришка посмотрела на подругу с удивлением и уважением. Она и не думала, что та настолько наблюдательна, чтобы заметить сходство своего неудачного романа со сказкой о морской принцессе и ловце жемчуга.
– И какая же у тебя новость? – спросила она осторожно.
Кристинка лукаво прищурилась и разгладила отутюженные складки на шелковом белом платье новомодного покроя.
– Ни за что не угадаешь, – она покачала головой, – ни за что. Мой отец… – Девушка сделала эффектную паузу. – Мой отец вошел в сельскую сотню по королевству, и я поеду на осенний королевский бал!
Да, это была новость, так новость. Маришка была вынуждена согласиться, что она действительно ни за что бы не угадала. Она знала, что отец Кристинки очень богат, не зря он уже много лет был членом краевого совета, а один раз даже назначался мировым судьей. Но войти в сотню самых богатых крестьян королевства, означает вместе с сотней ремесленников и сотней торговцев попасть в Королевский Совет, стать почти ровней знатным господам!
– Значит, вы поедете в столицу?
Кристинка кивнула.
– Да! И я увижу самого короля, представляешь! Жаль только, что я не смогу попасть на бал в честь Дня Солнца, мне шестнадцать исполнится только через два месяца. Но уж на осеннем балу я буду лучше всех, я такое платье сошью, все столичные красавицы просто от зависти умрут.
Маришке осталось только вздохнуть. Она конечно была очень рада за подругу, но легкой зависти это не отменяло. Оставалось утешать себя тем, что ей до шестнадцати еще ждать целый год, так что завидовать пока рано, ее в любом случае ни на какой бал бы не взяли. Это на сельские танцы можно ходить уже с пятнадцати лет, а в городах правила жесткие, до совершеннолетия никаких взрослых развлечений. А что там будет через год, загадывать пока рано.
Но ее самоутешение ожидал еще один удар – Алиска поздравив Кристинку, громко заявила:
– Я тоже буду на осеннем королевском балу. На летний не пойду, я обещала родителями провести День Солнца с семьей, но осенью как раз буду в столице…
Тут и пояснять было ничего не надо, конечно же чародейке будут везде рады. Да, уж, в этот вечер Маришка ложилась спать с твердым убеждением, что мир несправедлив и жесток. Единственное, что ее чуток утешало, так это кольцо с тремя сверкающими камнями, которое она уже несколько месяцев носила на среднем пальце правой руки. И дело было не только в том, что теперь она читала любые иноземные книги, даже не замечая, что они написаны на чужом языке. Самым главным было знание того, что если очень-очень понадобиться, она сможет позвать на помощь волшебника. Настоящего великого волшебника, такого же, как в сказках.
***
Утро началось со скандала. Как назло, Алиска, которая вообще-то была страшной засоней и по доброй воле до полудня из постели не вылезала, именно сегодня вынуждена была встать пораньше, чтобы успеть в лавку колдовской литературы до того, как та закроется. Сей подвиг Алиска совершила только потому, что ярмарка заканчивалась, и лавка в следующий раз должна была приехать только осенью. Поэтому юной чародейке пришлось таки встать в семь утра и плестись на площадь, проклиная всех жаворонков на свете и их идиотские поговорки о том, что все лучшие зернышки достаются ранним пташкам.
Маришка же продолжала мирно спать, когда ее родители вдруг вспомнили, что младшей дочери сегодня еще надо успеть погладить свое праздничное платье. Это важное дело она вообще-то должна была сделать еще вечером, но вернулась от краевого старосты слишком поздно и потому сразу же легла спать.
Хозяйка Ридон поднялась в мансарду и хотела было разбудить девочку, но тут ее внимание привлекло необыкновенно яркое сверкание. Она присмотрелась и ахнула – на пальце Маришки красовалось кольцо с тремя бриллиантами, стоившее не меньше всего этого дома, в котором они жили, когда бывали в городке. А может быть и больше, хозяйка Ридон не слишком разбиралась в драгоценностях – практики не было. Несколько секунд она соображала, что же делать, но тут девочка как раз проснулась, увидела, куда направлен взгляд матери, и сразу спрятала руку под одеяло.
Этот вороватый жест окончательно убедил хозяйку Ридон, что дело с этим кольцом нечисто, и она решительно потребовала у дочери объяснений. Та не нашла ничего лучше, чем просто замолчать и не говорить вообще ни слова.
К тому времени, как вернулась Алиска, скандал уже был в самом разгаре. Мать плакала, отец грозил всякими карами, а младшая сестра упрямо молчала, словно набрав полный рот воды. Попытавшись расспросить, что же такое происходит, юная чародейка сумела уяснить только, что весь шум из-за какого-то кольца.
– Маришка, покажи кольцо, – попросила она, в надежде, что, увидев предмет спора, хоть поймет, из-за чего весь сыр-бор.
Девочка неохотно вытащила руку из-под одеяла, вызвав этим новый взрыв возмущенных восклицаний.
Алиска внимательно вгляделась в перстень с тремя сверкающими камешками и вдруг рявкнула, перекрывая все голоса:
– Тихо! – и добавила уже более мягко, чтобы не шокировать замолчавших родителей. – Пожалуйста, тихо. Мама, папа, я прошу вас, выйдите, я сама поговорю с Маришкой.
Хозяйка и хозяин Ридон вопросительно посмотрели на нее. С одной стороны, они привыкли доверять рассудительности и знаниям Алиски, но с другой им не очень-то по нраву было излишнее свободомыслие дочери-чародейки, набравшейся в школе всяких новомодных идей.
Девушка поняла колебания родителей, подхватила мать под руку и зашептала:
– Мама, пойми, это не просто кольцо, это – артефакт.
– Артефакт? – растерянно переспросил отец.
– Да! – Алиска потихоньку продвигалась к двери. – И такой сильный, что я его даже в руки взять не смогу. Вполне возможно, что Маришка действительно не может о нем рассказывать, на артефактах каких заклятий только нет, и заклятие молчания – одно из самых распространенных. – Она чуть ли не силой выпихнула родителей за дверь, сказав вслед: – Я разберусь и все потом вам объясню.
Маришка спрыгнула с кровати и с подозрением посмотрела на сестру.
– И что ты им сказала?
Алиска фыркнула, прикрывая дверь и для надежности запирая ее на засов.
– Правду, это надежнее всего. Ну а теперь признавайся, откуда у тебя такой сильный артефакт? Нашла?
Девочка отрицательно покачала головой.
– Нет.
– Значит, подарили, – констатировала Алиска. – А такое кольцо мог подарить только действительно могущественный маг. Так?
Маришка пожала плечами.
– Наверное так, не знаю.
– Что значит «не знаю»? – удивилась юная чародейка. – Так тебе его подарили?
– Да.
– И ты можешь отвечать только «да» и «нет»?
– Да. И еще могу говорить «не знаю».
Алиска вздохнула.
– Ну теперь стало более-менее понятно. Случай как в учебнике. – Она затараторила речитативом: – Сильный волшебник делает человеку подарок, но рассказывать об этом подарке, как и о самом дарителе, нельзя, можно только соглашаться или опровергать предположения, пока спрашивающий сам обо всем не догадается. «Магические обычаи», часть вторая, под редакцией великого магистра Лоу. Как видишь, я уже основное поняла, о многом догадалась, так что теперь ты наверняка сможешь мне рассказать все остальное. Только я не поняла, что ты имела в виду, когда говорила «не знаю». Не знаешь, кто тебе это кольцо подарил, что ли?
Маришка кивнула.
– Он сказал только, что он – злой волшебник, – пояснила она, – и больше я ничего о нем не знаю. Честно говоря, я и в то, что он действительно злой, не очень верю.
Тут Алиска ахнула и схватилась за голову.
