— Ты прости, Тарр, — Задумчиво отозвалась Радмила, когда Витарр закончил. — Но уже давно о рухах ничего хорошего не говорят. Странные дела творятся. Слухи ходят, будто рухи кудесниц порешают. Да лишь тех, кто обладает особой властью над миром, — Женщина красноречиво посмотрела на собеседника. — И не с проста бают. Жила в нашем лесу к северу от города, ну знаешь, как в Зимогорье тропа идет, одна кудесница молодая. Ты тогда ещё не объявился даже. Красивая была девка. Ладная. Как же её? Запамятовала что-то, — Радмила ненадолго умолкла, вспоминая, — Вереска? Точно! Вереской величали. Она нашего княжича исцелила, когда никто уже и не надеялся. А вскоре после её изба лесная дотла сгорела. А Вереска с мужем и дочуркой малой в огне том и сгинули. Говаривали потом, что видели руха кружившего над лесом до пожара и после.
Витарр сжал кулаки.
— Да с чего бы руху какую-то ведьму лесную сжигать?
— Не ярись, Тарр, не ярись, — Женщина примирительно накрыла ладонью его кулак. — По чём купила, по том и продаю. Да только не нашенская она была, Вереска эта. Пришлая с юга, но ликом не южанка. И взаправдошней магией владела, говорят. Я её видела лишь однажды, когда мать заболела, бегала за травками всякими. Хороша была девка. Ох, хороша! Коса до пояса русая, а кожа молочная. А глазища то, глазища — мох и камни… На спутницу твою чем-то похожа. Да только та краше была, а эта тощая что телёнок недокормленный.
— Мила, что ты мне всё про баб талдычишь? Причём тут рухи? Что за напасть такая им сжигать твою ведьму?
Дородная женщина нахмурилась:
— Да почём мне то знать? Ты тут рух! — Вспылила женщина, а потом спокойнее добавила. — А деревню почём было сжигать, коль искали одну девку?
— Свидетелей устранить.
— Ой ли? Сам то веришь? — Хмыкнула Радмила. — Могли подкараулить в лесу одну, да и унесть в когтях. А там ищи-свищи. Так нет же всех повырезали, повыжгли.
Витарр надолго замолчал.
— Ты, Тарр, думай, как хочешь, — Спокойно начала женщина. — Но я жизнь пожила и знаю, что коли хотят умыкнуть тайно — сделают. Так что не зря про вашу братию говорят: рухи, что воронье, над мертвыми вьются.
Последние слова старой подруги для Витарра оказались хуже пощёчины.
— И ты так считаешь, Мила? — Голос руха прозвучал тихо.
— Тарр, — начала было женщина, но собеседник серьёзно на неё посмотрел и поднялся из-за стола.
— Мы уйдем утром, — Витарр надел амулет, и теперь на Радмилу смотрел тот незнакомый мужчина, что пришёл утром на постоялый двор с молодой «женой».
— Не глупи, Тарр. Никто тебя не гонит. Столько лет дружим, — женщина по-матерински погладила его щеке.
Витарр не стал отвечать, развернулся и ушёл в комнату.
Следующим утром Ульвар был хмур, но трезв. Пламя бешеной ярости, что добыче удалось ускользнуть, поутихло и уступило место холодному расчету. «Забрал другой рух… Значит направляются на юг в Гнездо,» — размышлял он, поглощая нехитрый завтрак.
После трапезы рух вызвал к себе доверенного вожака.
— Возьми два десятка лучший бойцов. Опытных, а не слётков. Ищете на путях сухопутных и речных от Зимогорья до Южного Гнезда. Но особо не высовывайте. Девчонка не должна попасть в Южное Гнездо. Ты понял меня? — Последние фразы командир произнес с нажимом.
— Да, господин, — низкий голос вожака звучал равнодушно.
Вожак откланялся и вышел из покоев. Ульвар остался сидеть за столом, задумчиво почёсывая щетинистый подбородок.
Пожилая сереброволосая женщина гуляла по извилистым тропинкам сада, а чуть позади неё неотступно следовала девушка в светло-зелёной тунике.
— Как идут приготовления к проводам Велеоки? — Спросила, казавшаяся давно не спавшей, пожилая женщина.
— Тела шаамал Велеоки и её сопровождающих уже доставили, их омоют и подготовят соответственно по всем правилам, — учтиво ответила девушка, на что старшая женщина лишь удовлетворенно кивнула.
Какое-то время они молча ходили по саду. Но уединение не продлилось долго, взбудораженная Макеа почти бежала по садовым дорожкам с клеткой в руках. Небольшой чёрная птичка сидела внутри крепко вцепившись в жёрдочку.
— Светлейшая хатагай Йоля, зачарованная птица! — Поклонилась раскрасневшаяся девушка и протянула клетку своей госпоже.
Йоля открыла дверцу клетки, бережно достала птичку и поднесла её на ладони к уху. Щебет магического гонца слышен был только госпоже, а закончив свой доклад, птица вопреки обыкновению не растворилась в воздухе, а осталась ждать ответа. Йоля нашёптывала что-то ей, почти касаясь губами перьев на голове, а потом легонько подкинула в воздух. Зачарованная птичка расправила крылья и очень быстро полетела на север.
— Макеа, разошли весть: пусть все рухи, которые сейчас недалеко от Лукки отправятся на помощь Витарру. — Распорядилась Йоля.
— Но хатагай, — попыталась возразить девушка, следовавшая за госпожой в саду, —смотрящий отправил их на поиски убийц Велеоки.
— Велеока и спутники уже мертвы. А если не помочь Витарру, то он и наша, возможно, новая сестра тоже в Топи отправятся. У нас не так много свободных рухов. Смотрящему придется понять. — Йоля была непреклонна, и девушки возражать побоялись.
Прода от 08.01.2018 22:13
Зря Радмила думала, что к утру этот взбалмошный мальчишка, Тарр, остынет. Он всегда был слишком обидчив. Вроде с годами должен бы стать умнее да спокойнее, но нет. Как и сказал, Тарр со спутницей ушли утром, и никакие увещевания Милы ситуацию не смогли исправить. «Вот же кабан упрямый! Даром, что рух, а не дятел!» — Раздраженно думала Радмила, смотря в спину старому другу, покидавшему с молодой «женой» постоялый двор.
Помня, как Клёна переносит речные путешествия, Витарр решил отправиться дальше пешком. Оставаться в городе не хотелось. Слишком задели его слова Радмилы, а искать другой постоялый двор, казалось, своего рода предательством. Что до гонца, так зачарованная птица найдет адресата везде.
Маленькая лодка переправила руха и его «жену» на левый берег ниже по течению Великой реки. Заплатив даже больше, чем нужно, невзрачному мужику за переправу, Витарр уверенно потянул Клёну дальше от берега. Путь до Вална предстоял неблизкий. Наезженных трактов здесь не было: купцы предпочитали сплавляться по реке, что быстрее и безопаснее, а местным хватало и узких проселочных дорог между деревнями. Витарр быстро понял, что сглупил. Принятое на эмоциях решение уехать из Триречья было поспешным. В городе в разноцветной толпе укрыться проще, чем среди пойменных лугов, изредка пересекаемых перелесками и рощами. Но возвращаться, казалось, идеей куда более безумной: странные метания чужаков наверняка привлекли бы нежелательное внимание. Оставалась одна дорога — на юг.
Пришлось отойти от берега на несколько верст прежде, чем удалось набрести на тропу. Великая река во время половодья сильно разливалась, и люди предпочитали селиться подальше от большой воды там, где местность становилась более холмистой, а рощи чаще одаряли тенью. Путники старались идти по протоптанным дорогам, сколько это возможно, но человеческие поселения было решено обходить по широкой дуге. В течении длительного дневного перехода спутники почти не разговаривали, даже во время нечастых привалов никто не спешил нарушать тягостное молчание: Клёна из обиды, что рух отказался ей толком что-либо объяснять, и природного упрямства, а Витарр из-за погруженности в свои мысли.
На ночлег решено было устроиться в небольшой роще. «Всё лучше, чем в открытом поле.» — Рассудил рух, но костер разводить не разрешил. Пришлось путникам довольствоваться хлебом с козьим сыром и сушеными яблоками, что не прибавило им обоим настроения. После скудного ужина девушка молча повернулась к Витарру спиной и свернулась клубком под ближайшей берёзкой. Рух ещё какое-то время напряженно вслушивался в ночную тьму, но вскоре тоже уснул.
Следующий день мало чем отличался от прошедшего: то же напряженное молчание во время редких привалов и длительных переходов в обход поселений. На ночлег решено было остановиться в небольшом перелеске. После скудного ужина Клёна уже собиралась спать, но её планы нарушила небольшая черная птичка опустившаяся на плечо Витарра. Рух наклонил к птице голову и долго вслушивался в только ему слышимый щебет, напоследок птица кончиком клюва аккуратно прикоснулась к мочке уха Витарра, от чего зажглась и сразу погасла голубоватая искра.
Клёна, подталкиваемая любопытством, нарушила молчание:
— И какие вести? — Робко поинтересовалась девушка.
Рух тяжело привалился спиной к стволу дерева и, со вздохом закрыв глаза, произнес:
— Нас встретят на подходе к Валну. Смотрящая прислала маяк. По нему нас найдет отряд. — И ещё раз устало вздохнув, добавил. — Теперь спи. Завтра будет долгий переход. До города ещё не один день пути.
Путники проснулись рано из-за зарядившего с самого рассвета ливня, который изрядно замедлил их продвижение на юг: проселочная дорога вскоре раскисла, а поля местами стали больше напоминать болота. К вечеру рух, его «жена» и весь их нехитрый скарб были мокрые насквозь. Когда Витарр думал о безнадежно промокшем в заплечном мешке плаще из перьев, настроение мужчины становилось мрачнее, нависших над головами, туч. С трудом найдя в куцей рощице более-менее сухой пригорок, путники решили остановиться на ночлег раньше обычного. Искать приюта в ближайшей деревне рух не решился. Благо, к ночи дождь прекратился, да только надолго ли.
«Мда… Без костра не обойтись. — Думал рух, смотря на в очередной раз громко чихнувшую девушку. — Заболеет ещё. Где б сухих дров найти?» Разумеет ни о каких сухих дровах и речи не было, и мужчина это прекрасно понимал.
— Витарр, — жалобно позвала девушка и снова громко чихнула, — Набери хвороста. Пожалуйста.
— Так ведь мокрое всё! — Удивился рух.
— Это ничего. Ты набери главное. — Упрямо повторила свою просьбу Клёна.
Решив, что спорить с девчонкой сейчас — только воздух сотрясать, Витарр собрал вокруг немного хвороста и сложил у ног Клёны.
— Собрал. Дальше-то что? Мокрый он. — С досадой произнес рух.
— Бабушка научила меня одной волшбе особой. — Терпеливо, будно маленькому, объясняла ученица ведуньи. — Это просто. Надо только постараться.
Девушка сложила из мокрых веток небольшую горку и накрыла её ладонями. Некоторое время ничего не происходило, Витарр уже было решил, что девчонка решила так глупо над ним подшутить, когда из-под ладоней Клёны сначала стал подниматься пар, а затем и дым. И прежде, чем запах дыма достиг его носа, рух почувствовал тёплую волну магии, исходившую от девушки, — слабый отклик той силы, что пока дремала внутри.
— Хороша волшба. — Одобрительно присвистнул Витарр, протягивая озябшие руки к небольшому костерку. — Бабка твоя тоже так умела?
— Нет. — Смущенно ответила девушка. — Но объяснила, что делать, когда заметила мои… ммм… способности.
Рух в ответ лишь кивнул и отправился набрать ещё хвороста. «Интересная картина вырисовывается. — Размышлял он, собирая мокрые ветки. — Власть над огнем… Дар, конечно, не исключительный, но более редкий, чем власть над водой».
— А ещё какой-нибудь особой волшбой владеешь? — Как бы невзначай спросил рух, положив рядом с девушкой собранный хворост, и сел напротив поближе к костерку.
После непродолжительных раздумий Клёна нерешительно помотала головой.
Снова закрапал дождь, противная морось витала в воздухе. «Ну хоть не ливень.» — Подумал Витарр, кутаясь в ещё непросохший плащ.
На кровати у дальней стены просторной светлой комнаты лежал мужчина. Из туманного забытья его вырвал тихий скрип отворившейся двери.
— Госпожа Йоля, — он сделал попытку сесть в постели, от чего покрывавшая тело хлопковая простыня сползла, обнажив забинтованный торс.
— ?Лежи, иначе швы разойдутся. — Остановила его пожилая женщина, чьи серебристые волосы были уложены на голове венцом. — На тебе, конечно, заживает даже быстрее, чем на волках, но рисковать не стоит.
Мужчина послушно прекратил попытки подняться и спросил:
— Что с девчонкой?
Йоля лишь покачала головой и после небольшой паузы произнесла:
— Её ищут, Витарр. Стражи делают, что могут.
Рух старался выглядеть бесстрастным, но сжатые кулаки выдавали его эмоции.
— Моя вина. Я сглупил.
Йоля присела на край его постели и по-отечески погладила по щеке:
— Даже лучшие из нас совершают ошибки. Лучше расскажи, что произошло.
Витарр откинулся на подушку и прикрыл глаза. Какое-то время он молчал, будто собираясь с мыслями, но госпожа терпеливо ожидала, сидя на краю постели.
— Весь день лил дождь. Я сглупил. Не хотел, чтобы она заболела, и позволил разжечь костер. — Рух устало потер переносицу и посмотрел на пожилую женщину. — У девчонки оказывается есть власть над огнем.
Три тени обрушились с неба столь внезапно, что Витарр едва успел подумать про плащ из перьев, как назло оставшийся лежать в мокрой котомке, — в птичьей ипостаси хоть отпор достойно дал бы.
«Шишиги вас раздери!» — Сквозь зубы ругнулся Витарр.
Но сдаваться без боя он не собирался. Прежде, чем острые когти впились в хрупкое человеческое тело, мужчина успел метнуть в одного из нападавших нож. Но много ли в том толку супротив рухов в птичьем-то облике! Голубоватая искра вспыхнула над головой Витарра, и словно волной разошлась во все стороны.
«Не успеют. Наверняка, ещё слишком далеко», — обреченно подумал мужчина.
Пригвождённый огромной птичьей лапой к раскисшей от дождя земле, Витарр слышал отчаянные крики своей спутницы, но сделать ничего не мог. Вырваться из железной хватки не получалось. Державшая мужчину огромная птица уже занесла клюв, собираясь размозжить своему пленнику череп, но вмешался третий, самый крупный, рух, в которого Витарр ранее метнул нож. Нож достиг своей цели, но предводителю боевой тройки серьезного вреда причинить попросту не мог. Вожак наклонил голову, внимательно всмотрелся в лицо человека и что-то гаркнул. Державший Витарра рух, отпустил свою добычу, полоснув напоследок когтями по груди. Два руха взмыли в воздух, догоняя третьего, уносившего в лапах, как тряпичную куклу, охрипшую девчонку.
Кровь медленно растекалась вокруг распростертого в грязи тела. Костер погас.
Госпожа слушала молча, позволяя Витарру выговориться.
— Это были не слётки. — Выражение его лица вдруг стало жёстче. — Напали опытные рухи.
Йоля озабоченно нахмурилась.
— Ты узнал кого-нибудь?
—У их вожака не хватало пальца на левой лапе. — Витарр сделал короткую паузу. —Похоже на Варникса Беспалого.
— Невозможно. — Категорично ответила Йоля, встав с кровати. — Варникс служит в Северном Гнезде. — Госпожа нервно мерила шагами комнату. — Ты же знаешь, как Ульвар строг в плане дисциплины. Твой брат не мог бы не заметить отсутствие одного из своих вожаков.
— Я видел то, что видел, мама. — Несколько резко ответил Витарр.
Йоля внимательно посмотрела на сына.
— Мне нужно обдумать то, что ты рассказал. — Холодно произнесла госпожа, сцепив руки на животе, и добавила мягче, — Выздоравливая, Витарр. Ты нужен мне в это неспокойное время.
Рух почтительно склонил голову. Он поднял взгляд, только когда тихо закрылась дверь за сиятельной госпожой.
Ощущения мира возвращалось к Клёне волнами. Приливы вместе со светом приносили боль, отливы же уносили хрупкое сознание обратно в такое уютное ничто.
Витарр сжал кулаки.
— Да с чего бы руху какую-то ведьму лесную сжигать?
— Не ярись, Тарр, не ярись, — Женщина примирительно накрыла ладонью его кулак. — По чём купила, по том и продаю. Да только не нашенская она была, Вереска эта. Пришлая с юга, но ликом не южанка. И взаправдошней магией владела, говорят. Я её видела лишь однажды, когда мать заболела, бегала за травками всякими. Хороша была девка. Ох, хороша! Коса до пояса русая, а кожа молочная. А глазища то, глазища — мох и камни… На спутницу твою чем-то похожа. Да только та краше была, а эта тощая что телёнок недокормленный.
— Мила, что ты мне всё про баб талдычишь? Причём тут рухи? Что за напасть такая им сжигать твою ведьму?
Дородная женщина нахмурилась:
— Да почём мне то знать? Ты тут рух! — Вспылила женщина, а потом спокойнее добавила. — А деревню почём было сжигать, коль искали одну девку?
— Свидетелей устранить.
— Ой ли? Сам то веришь? — Хмыкнула Радмила. — Могли подкараулить в лесу одну, да и унесть в когтях. А там ищи-свищи. Так нет же всех повырезали, повыжгли.
Витарр надолго замолчал.
— Ты, Тарр, думай, как хочешь, — Спокойно начала женщина. — Но я жизнь пожила и знаю, что коли хотят умыкнуть тайно — сделают. Так что не зря про вашу братию говорят: рухи, что воронье, над мертвыми вьются.
Последние слова старой подруги для Витарра оказались хуже пощёчины.
— И ты так считаешь, Мила? — Голос руха прозвучал тихо.
— Тарр, — начала было женщина, но собеседник серьёзно на неё посмотрел и поднялся из-за стола.
— Мы уйдем утром, — Витарр надел амулет, и теперь на Радмилу смотрел тот незнакомый мужчина, что пришёл утром на постоялый двор с молодой «женой».
— Не глупи, Тарр. Никто тебя не гонит. Столько лет дружим, — женщина по-матерински погладила его щеке.
Витарр не стал отвечать, развернулся и ушёл в комнату.
***
Следующим утром Ульвар был хмур, но трезв. Пламя бешеной ярости, что добыче удалось ускользнуть, поутихло и уступило место холодному расчету. «Забрал другой рух… Значит направляются на юг в Гнездо,» — размышлял он, поглощая нехитрый завтрак.
После трапезы рух вызвал к себе доверенного вожака.
— Возьми два десятка лучший бойцов. Опытных, а не слётков. Ищете на путях сухопутных и речных от Зимогорья до Южного Гнезда. Но особо не высовывайте. Девчонка не должна попасть в Южное Гнездо. Ты понял меня? — Последние фразы командир произнес с нажимом.
— Да, господин, — низкий голос вожака звучал равнодушно.
Вожак откланялся и вышел из покоев. Ульвар остался сидеть за столом, задумчиво почёсывая щетинистый подбородок.
***
Пожилая сереброволосая женщина гуляла по извилистым тропинкам сада, а чуть позади неё неотступно следовала девушка в светло-зелёной тунике.
— Как идут приготовления к проводам Велеоки? — Спросила, казавшаяся давно не спавшей, пожилая женщина.
— Тела шаамал Велеоки и её сопровождающих уже доставили, их омоют и подготовят соответственно по всем правилам, — учтиво ответила девушка, на что старшая женщина лишь удовлетворенно кивнула.
Какое-то время они молча ходили по саду. Но уединение не продлилось долго, взбудораженная Макеа почти бежала по садовым дорожкам с клеткой в руках. Небольшой чёрная птичка сидела внутри крепко вцепившись в жёрдочку.
— Светлейшая хатагай Йоля, зачарованная птица! — Поклонилась раскрасневшаяся девушка и протянула клетку своей госпоже.
Йоля открыла дверцу клетки, бережно достала птичку и поднесла её на ладони к уху. Щебет магического гонца слышен был только госпоже, а закончив свой доклад, птица вопреки обыкновению не растворилась в воздухе, а осталась ждать ответа. Йоля нашёптывала что-то ей, почти касаясь губами перьев на голове, а потом легонько подкинула в воздух. Зачарованная птичка расправила крылья и очень быстро полетела на север.
— Макеа, разошли весть: пусть все рухи, которые сейчас недалеко от Лукки отправятся на помощь Витарру. — Распорядилась Йоля.
— Но хатагай, — попыталась возразить девушка, следовавшая за госпожой в саду, —смотрящий отправил их на поиски убийц Велеоки.
— Велеока и спутники уже мертвы. А если не помочь Витарру, то он и наша, возможно, новая сестра тоже в Топи отправятся. У нас не так много свободных рухов. Смотрящему придется понять. — Йоля была непреклонна, и девушки возражать побоялись.
Прода от 08.01.2018 22:13
***
Зря Радмила думала, что к утру этот взбалмошный мальчишка, Тарр, остынет. Он всегда был слишком обидчив. Вроде с годами должен бы стать умнее да спокойнее, но нет. Как и сказал, Тарр со спутницей ушли утром, и никакие увещевания Милы ситуацию не смогли исправить. «Вот же кабан упрямый! Даром, что рух, а не дятел!» — Раздраженно думала Радмила, смотря в спину старому другу, покидавшему с молодой «женой» постоялый двор.
Помня, как Клёна переносит речные путешествия, Витарр решил отправиться дальше пешком. Оставаться в городе не хотелось. Слишком задели его слова Радмилы, а искать другой постоялый двор, казалось, своего рода предательством. Что до гонца, так зачарованная птица найдет адресата везде.
Маленькая лодка переправила руха и его «жену» на левый берег ниже по течению Великой реки. Заплатив даже больше, чем нужно, невзрачному мужику за переправу, Витарр уверенно потянул Клёну дальше от берега. Путь до Вална предстоял неблизкий. Наезженных трактов здесь не было: купцы предпочитали сплавляться по реке, что быстрее и безопаснее, а местным хватало и узких проселочных дорог между деревнями. Витарр быстро понял, что сглупил. Принятое на эмоциях решение уехать из Триречья было поспешным. В городе в разноцветной толпе укрыться проще, чем среди пойменных лугов, изредка пересекаемых перелесками и рощами. Но возвращаться, казалось, идеей куда более безумной: странные метания чужаков наверняка привлекли бы нежелательное внимание. Оставалась одна дорога — на юг.
Пришлось отойти от берега на несколько верст прежде, чем удалось набрести на тропу. Великая река во время половодья сильно разливалась, и люди предпочитали селиться подальше от большой воды там, где местность становилась более холмистой, а рощи чаще одаряли тенью. Путники старались идти по протоптанным дорогам, сколько это возможно, но человеческие поселения было решено обходить по широкой дуге. В течении длительного дневного перехода спутники почти не разговаривали, даже во время нечастых привалов никто не спешил нарушать тягостное молчание: Клёна из обиды, что рух отказался ей толком что-либо объяснять, и природного упрямства, а Витарр из-за погруженности в свои мысли.
На ночлег решено было устроиться в небольшой роще. «Всё лучше, чем в открытом поле.» — Рассудил рух, но костер разводить не разрешил. Пришлось путникам довольствоваться хлебом с козьим сыром и сушеными яблоками, что не прибавило им обоим настроения. После скудного ужина девушка молча повернулась к Витарру спиной и свернулась клубком под ближайшей берёзкой. Рух ещё какое-то время напряженно вслушивался в ночную тьму, но вскоре тоже уснул.
Следующий день мало чем отличался от прошедшего: то же напряженное молчание во время редких привалов и длительных переходов в обход поселений. На ночлег решено было остановиться в небольшом перелеске. После скудного ужина Клёна уже собиралась спать, но её планы нарушила небольшая черная птичка опустившаяся на плечо Витарра. Рух наклонил к птице голову и долго вслушивался в только ему слышимый щебет, напоследок птица кончиком клюва аккуратно прикоснулась к мочке уха Витарра, от чего зажглась и сразу погасла голубоватая искра.
Клёна, подталкиваемая любопытством, нарушила молчание:
— И какие вести? — Робко поинтересовалась девушка.
Рух тяжело привалился спиной к стволу дерева и, со вздохом закрыв глаза, произнес:
— Нас встретят на подходе к Валну. Смотрящая прислала маяк. По нему нас найдет отряд. — И ещё раз устало вздохнув, добавил. — Теперь спи. Завтра будет долгий переход. До города ещё не один день пути.
Путники проснулись рано из-за зарядившего с самого рассвета ливня, который изрядно замедлил их продвижение на юг: проселочная дорога вскоре раскисла, а поля местами стали больше напоминать болота. К вечеру рух, его «жена» и весь их нехитрый скарб были мокрые насквозь. Когда Витарр думал о безнадежно промокшем в заплечном мешке плаще из перьев, настроение мужчины становилось мрачнее, нависших над головами, туч. С трудом найдя в куцей рощице более-менее сухой пригорок, путники решили остановиться на ночлег раньше обычного. Искать приюта в ближайшей деревне рух не решился. Благо, к ночи дождь прекратился, да только надолго ли.
«Мда… Без костра не обойтись. — Думал рух, смотря на в очередной раз громко чихнувшую девушку. — Заболеет ещё. Где б сухих дров найти?» Разумеет ни о каких сухих дровах и речи не было, и мужчина это прекрасно понимал.
— Витарр, — жалобно позвала девушка и снова громко чихнула, — Набери хвороста. Пожалуйста.
— Так ведь мокрое всё! — Удивился рух.
— Это ничего. Ты набери главное. — Упрямо повторила свою просьбу Клёна.
Решив, что спорить с девчонкой сейчас — только воздух сотрясать, Витарр собрал вокруг немного хвороста и сложил у ног Клёны.
— Собрал. Дальше-то что? Мокрый он. — С досадой произнес рух.
— Бабушка научила меня одной волшбе особой. — Терпеливо, будно маленькому, объясняла ученица ведуньи. — Это просто. Надо только постараться.
Девушка сложила из мокрых веток небольшую горку и накрыла её ладонями. Некоторое время ничего не происходило, Витарр уже было решил, что девчонка решила так глупо над ним подшутить, когда из-под ладоней Клёны сначала стал подниматься пар, а затем и дым. И прежде, чем запах дыма достиг его носа, рух почувствовал тёплую волну магии, исходившую от девушки, — слабый отклик той силы, что пока дремала внутри.
— Хороша волшба. — Одобрительно присвистнул Витарр, протягивая озябшие руки к небольшому костерку. — Бабка твоя тоже так умела?
— Нет. — Смущенно ответила девушка. — Но объяснила, что делать, когда заметила мои… ммм… способности.
Рух в ответ лишь кивнул и отправился набрать ещё хвороста. «Интересная картина вырисовывается. — Размышлял он, собирая мокрые ветки. — Власть над огнем… Дар, конечно, не исключительный, но более редкий, чем власть над водой».
— А ещё какой-нибудь особой волшбой владеешь? — Как бы невзначай спросил рух, положив рядом с девушкой собранный хворост, и сел напротив поближе к костерку.
После непродолжительных раздумий Клёна нерешительно помотала головой.
Снова закрапал дождь, противная морось витала в воздухе. «Ну хоть не ливень.» — Подумал Витарр, кутаясь в ещё непросохший плащ.
Глава 10
На кровати у дальней стены просторной светлой комнаты лежал мужчина. Из туманного забытья его вырвал тихий скрип отворившейся двери.
— Госпожа Йоля, — он сделал попытку сесть в постели, от чего покрывавшая тело хлопковая простыня сползла, обнажив забинтованный торс.
— ?Лежи, иначе швы разойдутся. — Остановила его пожилая женщина, чьи серебристые волосы были уложены на голове венцом. — На тебе, конечно, заживает даже быстрее, чем на волках, но рисковать не стоит.
Мужчина послушно прекратил попытки подняться и спросил:
— Что с девчонкой?
Йоля лишь покачала головой и после небольшой паузы произнесла:
— Её ищут, Витарр. Стражи делают, что могут.
Рух старался выглядеть бесстрастным, но сжатые кулаки выдавали его эмоции.
— Моя вина. Я сглупил.
Йоля присела на край его постели и по-отечески погладила по щеке:
— Даже лучшие из нас совершают ошибки. Лучше расскажи, что произошло.
Витарр откинулся на подушку и прикрыл глаза. Какое-то время он молчал, будто собираясь с мыслями, но госпожа терпеливо ожидала, сидя на краю постели.
— Весь день лил дождь. Я сглупил. Не хотел, чтобы она заболела, и позволил разжечь костер. — Рух устало потер переносицу и посмотрел на пожилую женщину. — У девчонки оказывается есть власть над огнем.
***
Три тени обрушились с неба столь внезапно, что Витарр едва успел подумать про плащ из перьев, как назло оставшийся лежать в мокрой котомке, — в птичьей ипостаси хоть отпор достойно дал бы.
«Шишиги вас раздери!» — Сквозь зубы ругнулся Витарр.
Но сдаваться без боя он не собирался. Прежде, чем острые когти впились в хрупкое человеческое тело, мужчина успел метнуть в одного из нападавших нож. Но много ли в том толку супротив рухов в птичьем-то облике! Голубоватая искра вспыхнула над головой Витарра, и словно волной разошлась во все стороны.
«Не успеют. Наверняка, ещё слишком далеко», — обреченно подумал мужчина.
Пригвождённый огромной птичьей лапой к раскисшей от дождя земле, Витарр слышал отчаянные крики своей спутницы, но сделать ничего не мог. Вырваться из железной хватки не получалось. Державшая мужчину огромная птица уже занесла клюв, собираясь размозжить своему пленнику череп, но вмешался третий, самый крупный, рух, в которого Витарр ранее метнул нож. Нож достиг своей цели, но предводителю боевой тройки серьезного вреда причинить попросту не мог. Вожак наклонил голову, внимательно всмотрелся в лицо человека и что-то гаркнул. Державший Витарра рух, отпустил свою добычу, полоснув напоследок когтями по груди. Два руха взмыли в воздух, догоняя третьего, уносившего в лапах, как тряпичную куклу, охрипшую девчонку.
Кровь медленно растекалась вокруг распростертого в грязи тела. Костер погас.
***
Госпожа слушала молча, позволяя Витарру выговориться.
— Это были не слётки. — Выражение его лица вдруг стало жёстче. — Напали опытные рухи.
Йоля озабоченно нахмурилась.
— Ты узнал кого-нибудь?
—У их вожака не хватало пальца на левой лапе. — Витарр сделал короткую паузу. —Похоже на Варникса Беспалого.
— Невозможно. — Категорично ответила Йоля, встав с кровати. — Варникс служит в Северном Гнезде. — Госпожа нервно мерила шагами комнату. — Ты же знаешь, как Ульвар строг в плане дисциплины. Твой брат не мог бы не заметить отсутствие одного из своих вожаков.
— Я видел то, что видел, мама. — Несколько резко ответил Витарр.
Йоля внимательно посмотрела на сына.
— Мне нужно обдумать то, что ты рассказал. — Холодно произнесла госпожа, сцепив руки на животе, и добавила мягче, — Выздоравливая, Витарр. Ты нужен мне в это неспокойное время.
Рух почтительно склонил голову. Он поднял взгляд, только когда тихо закрылась дверь за сиятельной госпожой.
***
Ощущения мира возвращалось к Клёне волнами. Приливы вместе со светом приносили боль, отливы же уносили хрупкое сознание обратно в такое уютное ничто.
