«Нужно срочно найти укрытие! Хоть какое-нибудь!» – думал он, лихорадочно оглядываясь. У противоположного края поляны на границе с деревьями лежал огромный вывернутый из земли пень, под корнями которого вполне можно укрыться. «Лучше всё равно ничего не найти. Придётся рискнуть. Только обогнуть поляну лесом», – пока Рьян обдумывал план отхода к укрытию, Клёна успела немного отдышаться. Но всё ещё была в шоке от произошедших событий. Юноша опустился рядом с ней на корточки, взял за плечи и, стараясь, чтобы его голос звучал как можно увереннее и спокойнее, заговорил:
— Клёночка, сейчас мы пройдём по кромке поляны к укрытию. Ни в коем случае не выходи за границу деревьев.
Девушка только кивнула рассеянно и с трудом поднялась на ноги.
Им почти удалось осуществить свой план, когда с неба, яростно атакуя, обрушилась огромная птица. Рьян упал, но тут же вскочил и выставил вперёд меч, загораживая собой Клёну. Хриплый каркающий… смех? Чёрные когти вспороли грудь. Юноша отбивался как мог, защищая любимую. Но что мог противопоставить он мифическому стражу богов? Последнее, что увидел Рьян: как хищные лапы другого руха сомкнулись на тонком девичьем стане. Крик. Темнота.
Хищные лапы обхватили туловище и рванули вверх, выбивая воздух из лёгких. Поляна и Рьян с распоротой грудью стремительно уменьшаются. Крик. Темнота.
Похоже теперь это мой кошмар до конца жизни.
Она очнулась в холодном поту и резко села на постели.
— Сон, сон, сон. Просто очень дурной сон, — девушка сидела, обхватив себя руками, на низкой лежанке и раскачивалась.
Осознание, что это не её дом, не её постель приходило медленно. Реальность пробивалась словно сквозь пелену. Если это не её дом, значит весь этот ужас не сон. Значит Рьян мёртв. Значит та чудовищная птица… рух. Девушка зажала ладонью рот, чтобы не закричать, и всхлипнула.
«Рьян мой, Рьянушка,» — слезы сами потекли по щекам. Клёне потребовалось значительное время, чтобы успокоиться, собраться с силами и осмотреться.
Помещение оказалось с низким потолком и темное, только из оконца под самой крышей пробивалась полоска света. В открытом очаге в центре давно погас огонь. По ту сторону очага прямо на полу кто-то лежал. Клёна не стала вглядываться и бросилась к двери. Так и выскочила в изодранной ночной сорочке, как была.
Вокруг оказался лес. Бежать, бежать, бежать. Не разбирая дороги. Не оглядываясь. Не обращая внимания на боль в ногах, на царапающиеся ветки. Прочь.
Я не хотел её так напугать, но не было другого пути. Когда вмешался, для её спутника всё уже закончилось. Глупый мальчишка с дрянной железкой в руке. Бессмысленная жертва, как и те в деревне. Отступники опережали меня во всём, да и не ждал такого большого отряда. В последний момент успел вырвать её. Девчонка. Молоденькая девчонка. С трудом верится, что это от неё Мать Ветров уловила всплеск магии. Видно, кто-то очень долго держал барьер, но стоило появиться трещине, и сила как вода размывала плотину. Конечно, они её тоже учуяли.
Ненавижу прятаться и пережидать, но с целым отрядом мне не справиться. Да и девчонка болталась в когтях как неживая. И вот я, тренированный воин, лучший из лучших в своем гнезде, позорно задремал в ожидании, когда она придёт в себя. Мда, старею… А девчонка оказалась не промах! Очнулась и дала стрекача. Пока поднялся, понял что к чему и выскочил за дверь, она как белая лань мелькнула между деревьев. Хотя от меня, конечно, не убежать.
Погоня была недолгой. В конечном счета, Клёна запнулась о корни и упала. Преследователь поднял её практически как котенка за шкирку. Девушка вырывалась, царапалась и кричала. Мужчина сохранял хладнокровие, крепко держал её и ждал, когда кончатся силы и приступ истерики.
— Видимо, ты хотела бы оказаться в когтях того руха, — он чётко и медленно проговаривал каждое слово.
Девчонка как-то сразу сникла, притихла. Только смотрит волком исподлобья. Глаза — мох и камень.
— И куда ты собралась в таком виде? Твоё счастье, что до тракта далеко, — и добавил уже мягче, — Я тебя не трону. Ты не бойся. Но больше не убегай. Нам с тобой потолковать надо. Влипла ты нешуточно.
Молча кивнула, похоже поняла, что сглупила. Плетется рядом, хромает, но упорно пытается не отставать. «Ноги сбила. Неудивительно. Много по лесам босой наскачешься аки лань,» — хмыкнул и легко, словно она ничего не весила, подхватил на руки. Девчонка сжалась, но спорить не стала и до самого лесного укрытия молчала.
Мужчина опустил Клёну на лежанку в той избушке, откуда она недавно пыталась сбежать. Непонятно, как ему с таким внушительным ростом удалось не удариться головой о низкий дверной косяк.
— Витарр, — представился он, слегка поклонившись, и сел напротив, — Я рух из гнезда при долине Первородного Древа. Ты слышала о таком?
Девчонка спешно кивнула и подала голос:
— Бабушка нам много сказок разных сказывала. И про Древо тоже баяла.
— Хорошо. Имя твоё как? — Витарр старался говорить спокойно и размеренно.
Она смутилась на мгновенье, но всё же ответила:
— Клёна.
Он кивнул, будто собираясь с мыслями. Девушка тем временем рассматривала его из-под ресниц. Темные, почти черные, вьющиеся волосы у руха были стянуты в хвост и опускались чуть ниже плеч. Волевой подбородок и чётко обрисованные скулы дополнялись глубоко посаженными темно-синими как грозовые тучи глазами и густыми бровями. И если бы не кривой, чуть свернутый насторону, нос, мужчину можно было бы назвать даже красивым.
— Вы напали, потому что мы с Рьяном собирались нарушить запреты? — глаза её наполнились слезами.
Витарр, казалось, слегка ошеломлен вопросом.
— Нет. И я не нападал на деревню или на тебя, — это было сказано чуть резче, чем того требовала ситуация.
Клёна смутилась, хотела исправиться, но умолкла на середине:
— Те рухи…
— Нет, Клёна. Думаю, они пришли по тем же причинам, что и я, — лицо Витарра стало суровым, — Пару недель назад Мать Ветров почувствовала мощный выброс магической силы, который прокатился как волна. И, видимо, не она одна. Потребовалось время, чтобы примерно определить местонахождение источника. Но волна схлынула так же неожиданно, как и появилась.
— Я не понимаю. Но причем здесь мы, моя деревня, Рьян… — она шмыгнула носом и повторила уже тише, — Я не понимаю.
Мужчина нахмурился.
— Мне жаль, что тебе пришлось пережить такое, — он сделал паузу, слегка погладил её по руке и продолжил, — Мне правда жаль, что ты оказалась в это втянута. Случайно или нет. Но теперь я обязан доставить тебя к Матери Ветров. Ты стала свидетелем недостойного поведения моих собратьев. Причиненное ими зло не должно остаться неотомщенным. Что до магического всплеска… Вспомни, может случилось что-то необычное? Сейчас я не чувствую сильной магии в этих местах.
Клёна призадумалась.
— Бабушка Ясиня ушла в Топи, — и добавила тише, — и была очень сильная гроза.
Уходя Витарр был немногословен, только буркнул что-то вроде «Скоро вернусь. Нам нужна еда, а тебе одёжа» и «За порог ни шагу». Ну и пусть. Слишком устала, чтобы бунтовать. Хоть посплю немного. Как же там моя Пестрянка? Неужто тоже сгинула?
Мда, похоже девчонка свою силу-то не осознает. Лепетала про мертвую бабку и грозу. Разубеждать не стал. Сомнительно, но сейчас от нее магии не чую. А откуда тогда был всплеск? Мать Ветров, конечно, постарела, но чтобы так ошибиться… Не думаю. Ладно, доставлю в гнездо, а там пусть решают. Оно и к лучшему, что магия дремлет. Сложнее будет нас отследить в пути.
Из беспокойного сна девушку выдернуло ощущение, что кто-то её пристально со смесью любопытства и брезгливости разглядывает. Не самое приятное ощущение, стоит признать. Этим кем-то, незнакомым с чувством такта, оказалось маленькое косматое существо, стоявшее в проходе между очагом и лежанкой.
— Ты кто такая, я тебя спрашиваю? — скрипучий голос маленького существа звучал ворчливо и требовательно, Клёна даже ойкнула от неожиданности, но шевелиться побоялась, — Ну никакого почтения у молодняка нет. Ты зачем вломилась в мой дом, я тебя спрашиваю? Почему, эт самое, без спросу, без дозволения?
Он, а Клёна не сомневалась, что существо мужского пола, упер коротенькие ручи в боки и продолжил ворчать:
— И чего ты молчишь, эт самое? Немая чтоль?
Не зря она в воспитанницах у ведуньи ходила, что сразу опознала в странном существе домового духа. Просто очень запущенного домового.
— Ты, батюшка домовик, не серчай. Я не по своей воле сюда пришла, но по своей осталась. И коль мой спутник не оказал тебе должных почестей, прости его неученого, батюшка домовик. Меня Клёной кличут, — девушка встала и поклонилась, — Не гони прочь и изволь выслушать.
Существо немного поумерило свой пыл и менее ворчливо, но так же скрипуче ответило:
— Ты, эт самое, сказывать сказывай, да врать не смей.
И Клёна выложила ему как на духу всё, что приключилось с ней с самого праздника в Заповедной роще.
— Ну дела, — протянул домовик задумчиво, теребя то, что видимо было бородой, — Да, Клёнка, влипла ты по самую макушку, что за косу не вытянешь. Эт самое, можешь звать меня Вячко. Ты поди голодная?
Девушка кивнула, а в животе у неё предательски заурчало. Домовик заворчал:
— Ох и получит у меня твой рух! Девка кожа да кости, а он ещё голодом морит, семибатюшный.
И Вячко юркнул куда-то за очаг. А вернулся с сушеными яблоками да черствым хлебом.
— Чем богаты, тем и рады, — проскрипел домовик, — Охотники иной раз заглядывают, ночевать остаются, угощения приносят. Да только нечасто, нечасто.
Клёна и новый знакомый развлекали друг друга разговорами до поздней ночи. Видно, соскучился домовик по людям, тоскливо одному в лесу.
— А с кем тут поговоришь по-человечьи? Одни, эт самое, лесовики да шишиморы на много верст вокруг.
И незаметно для себя за разговорами девушка уснула. В этот раз без снов.
Витарр вернулся только следующим утром и застал забавную картину: Клёна вместе с домовиком уплетали сушеные яблоки.
— Ты, эт самое, почем девку голодом моришь, рух почтенный? — Вместо приветствия ворчливо проскрипел Вячко.
— Ты, домовик, не забывайся. Я тебе не мужик с ближних весей, могу и прихлопнуть, — мужчина как всегда был суров, и обращаясь уже к Клёне, — Одевайся. Нам в город надобно, а ты в таком виде привлечешь много ненужного внимания.
И Витарр вручил ей новую длинную рубаху, синюю запону с пояском, плащ коричневый с простенькой фибулой и поршни. Девушка зарделась и решила не спрашивать, где рух умудрился всё это достать. Не в рубище ходить — и то радость, рассудила она.
— Витарр, Вячко вы бы вышли что ли.
Мужчина кивнул и удалился за дверь. А домовик лукаво подмигнул:
— Там, эт самое, в дальнем углу за занавесью бадья стоит. Сейчас наполню, — Вячко сделал неопределенный взмах рукой, — Ты б умылась, дочка.
И домовик растаял в воздухе.
Клёна решила воспользоваться щедрым предложением Вячко. Много времени её сборы не потребовали, вскоре она вышла за дверь к сидевшему неподалеку на пне Витарру. Рух придирчиво осматривал свой плащ.
— Он правда из перьев? — спросила подошедшая Клёна.
Витарр окинул её взглядом, но ответом на вопрос не удостоил:
— До ближайшего города около восьмидесяти пяти верст, пойдем лесом. Если будем двигаться быстро, то дня через два будем в Зимогорье.
Девушка рассеянно кивнула.
— Рьян действительно, — она сглотнула, — мертв?
Мужчина посмотрел на Клёну, вздохнул и как можно спокойнее сказал:
— Ему вспороли грудь. Так что думаю, он действительно мертв. Возвращаться и проверять времени нет. Даже если он не ушёл в Топи сразу, до сегодняшнего дня с такой раной он бы точно не дожил.
Витарр ожидал чего угодно: бурной истерики, потоков слёз, обвинений. Но девушка только грустно кивнула, развернулась и ушла в избу. Рух не решился сразу последовать за Клёной.
Прислонилась спиной к закрытой двери, согнулась и ладонью зажала рот. «Не плакать. Только не плакать! Понимала же ещё до того, как сам собой сорвался вопрос. Оплакивать буду после. Когда выпутаюсь. Когда до Матери Ветров доберусь. Когда накажу нападавших, будь они неладны!» Сжались кулаки. «Когда отомщу! Вот тогда и оплачу тебя, Рьянушка, и всех, кто вместе с тобой ушёл в Топи.»
— Ну и сухарь же рух твой! — Всплеснул короткими руками Вячко, — Всамделишний сухарь! Черствее тех краюшек, эт самое, что мне охотники в дар приносят.
Клёна слабо улыбнулась. Нельзя было серьезно наблюдать за тем, как маленький лохматый домовик как нерадивого дитятку костерит руха, который много больше, сильнее и принадлежит к стражам богов.
— Ты б, дочка, не стеснялась да поплакала, — участливо произнес Вячко, подходя ближе, — Слёзы они, эт самое, душу омывают! Во, — и поучающе поднял вверх палец.
— Спасибо, батюшка домовик, за доброту, — девушка поклонилась, — Витарр говорит, нам надобно в город выдвигаться. Ты не держи на нас зла, коль обидели чем. Прости, что без поклона да без угощения вторглись в твоё жилище. Век тебя не забуду. И если доведется вернуться в родные края, привезу тебе самых вкусных и свежих пирогов.
Вячко так растрогался, что извлек откуда-то из своих косм платочек и шумно высморкался.
— С грибами? — мечтательно спросил он, шмыгая носом и убирая платок.
Девушка кивнула с улыбкой.
— Ох, Клёнка — ладная девчонка! — Домовика явно развеселило такое обещание, но дальше он продолжил уже серьезно, — Я тут, эт самое, подарочек тебе припас. Давно со мной никто так добро не общался.
Вячко протянул девушке сначала тряпичный кулёк, а затем потускневшее медное колечко.
— Тут, эт самое, немного яблок сушеных на дорожку. А это, — домовик показал на кольцо, — Ты прибереги и носи всегда с собой. Силы мои невелики, да и надолго отлучаться то не могу. Дому даже лесному, эт самое, хозяин нужен. Но если дотронешься до кольца и позовешь меня по имени — помогу, чем смогу. Только если рух твой спросит, ты, эт самое, отвечай мол безделица и только. Не надобно ему знать.
Клёна опустилась на колени и обняла косматое существо, от чего тот совсем расчувствовался.
— Ну полно, дочка, полно. Иди, а то, эт самое, сухарю крылатому неймётся.
Клёна покинула невзрачное лесное жилище. Вопреки её ожиданиям, Витарр, если и заметил подарки домовика, ничего не спросил. Только поднялся с насиженного пня и направился, кажется, на юго-восток, бросив через плечо:
— Постарайся не отставать и не шуметь.
Они довольно долго пробирались через лесную чащобу прежде, чем Витарр коротко скомандовал: «Привал» и растянулся на земле в корнях высокого дуба. Хоть рух и молчал дорогой, его недовольство чувствовалось явно: «Слишком медленно. Эдак мы в два дня не уложимся».
Клёна не жаловалась, но недавний босой забег по лесам да полям давал о себе знать. В поршнях знамо удобнее шагать, да только ноги-то зажить не успели. Во время привала девушка сняла нехитрую обувку, чтобы осмотреть стопы. «Эх, сюда б мои травки да мази. Всё пропало. И когда теперь заготовить смогу, — тоскливо думала Клёна, — Хоть подорожник привяжу — и то легче будет. И чего, дурная голова, раньше об этом не подумала!»
Мужчина внимательно наблюдал за её действиями, словно ждал, что снова может выкинуть какую глупость, попытаться сбежать.
— Клёночка, сейчас мы пройдём по кромке поляны к укрытию. Ни в коем случае не выходи за границу деревьев.
Девушка только кивнула рассеянно и с трудом поднялась на ноги.
***
Им почти удалось осуществить свой план, когда с неба, яростно атакуя, обрушилась огромная птица. Рьян упал, но тут же вскочил и выставил вперёд меч, загораживая собой Клёну. Хриплый каркающий… смех? Чёрные когти вспороли грудь. Юноша отбивался как мог, защищая любимую. Но что мог противопоставить он мифическому стражу богов? Последнее, что увидел Рьян: как хищные лапы другого руха сомкнулись на тонком девичьем стане. Крик. Темнота.
Глава 2
Хищные лапы обхватили туловище и рванули вверх, выбивая воздух из лёгких. Поляна и Рьян с распоротой грудью стремительно уменьшаются. Крик. Темнота.
Похоже теперь это мой кошмар до конца жизни.
***
Она очнулась в холодном поту и резко села на постели.
— Сон, сон, сон. Просто очень дурной сон, — девушка сидела, обхватив себя руками, на низкой лежанке и раскачивалась.
Осознание, что это не её дом, не её постель приходило медленно. Реальность пробивалась словно сквозь пелену. Если это не её дом, значит весь этот ужас не сон. Значит Рьян мёртв. Значит та чудовищная птица… рух. Девушка зажала ладонью рот, чтобы не закричать, и всхлипнула.
«Рьян мой, Рьянушка,» — слезы сами потекли по щекам. Клёне потребовалось значительное время, чтобы успокоиться, собраться с силами и осмотреться.
Помещение оказалось с низким потолком и темное, только из оконца под самой крышей пробивалась полоска света. В открытом очаге в центре давно погас огонь. По ту сторону очага прямо на полу кто-то лежал. Клёна не стала вглядываться и бросилась к двери. Так и выскочила в изодранной ночной сорочке, как была.
Вокруг оказался лес. Бежать, бежать, бежать. Не разбирая дороги. Не оглядываясь. Не обращая внимания на боль в ногах, на царапающиеся ветки. Прочь.
***
Я не хотел её так напугать, но не было другого пути. Когда вмешался, для её спутника всё уже закончилось. Глупый мальчишка с дрянной железкой в руке. Бессмысленная жертва, как и те в деревне. Отступники опережали меня во всём, да и не ждал такого большого отряда. В последний момент успел вырвать её. Девчонка. Молоденькая девчонка. С трудом верится, что это от неё Мать Ветров уловила всплеск магии. Видно, кто-то очень долго держал барьер, но стоило появиться трещине, и сила как вода размывала плотину. Конечно, они её тоже учуяли.
Ненавижу прятаться и пережидать, но с целым отрядом мне не справиться. Да и девчонка болталась в когтях как неживая. И вот я, тренированный воин, лучший из лучших в своем гнезде, позорно задремал в ожидании, когда она придёт в себя. Мда, старею… А девчонка оказалась не промах! Очнулась и дала стрекача. Пока поднялся, понял что к чему и выскочил за дверь, она как белая лань мелькнула между деревьев. Хотя от меня, конечно, не убежать.
***
Погоня была недолгой. В конечном счета, Клёна запнулась о корни и упала. Преследователь поднял её практически как котенка за шкирку. Девушка вырывалась, царапалась и кричала. Мужчина сохранял хладнокровие, крепко держал её и ждал, когда кончатся силы и приступ истерики.
— Видимо, ты хотела бы оказаться в когтях того руха, — он чётко и медленно проговаривал каждое слово.
Девчонка как-то сразу сникла, притихла. Только смотрит волком исподлобья. Глаза — мох и камень.
— И куда ты собралась в таком виде? Твоё счастье, что до тракта далеко, — и добавил уже мягче, — Я тебя не трону. Ты не бойся. Но больше не убегай. Нам с тобой потолковать надо. Влипла ты нешуточно.
Молча кивнула, похоже поняла, что сглупила. Плетется рядом, хромает, но упорно пытается не отставать. «Ноги сбила. Неудивительно. Много по лесам босой наскачешься аки лань,» — хмыкнул и легко, словно она ничего не весила, подхватил на руки. Девчонка сжалась, но спорить не стала и до самого лесного укрытия молчала.
Мужчина опустил Клёну на лежанку в той избушке, откуда она недавно пыталась сбежать. Непонятно, как ему с таким внушительным ростом удалось не удариться головой о низкий дверной косяк.
— Витарр, — представился он, слегка поклонившись, и сел напротив, — Я рух из гнезда при долине Первородного Древа. Ты слышала о таком?
Девчонка спешно кивнула и подала голос:
— Бабушка нам много сказок разных сказывала. И про Древо тоже баяла.
— Хорошо. Имя твоё как? — Витарр старался говорить спокойно и размеренно.
Она смутилась на мгновенье, но всё же ответила:
— Клёна.
Он кивнул, будто собираясь с мыслями. Девушка тем временем рассматривала его из-под ресниц. Темные, почти черные, вьющиеся волосы у руха были стянуты в хвост и опускались чуть ниже плеч. Волевой подбородок и чётко обрисованные скулы дополнялись глубоко посаженными темно-синими как грозовые тучи глазами и густыми бровями. И если бы не кривой, чуть свернутый насторону, нос, мужчину можно было бы назвать даже красивым.
— Вы напали, потому что мы с Рьяном собирались нарушить запреты? — глаза её наполнились слезами.
Витарр, казалось, слегка ошеломлен вопросом.
— Нет. И я не нападал на деревню или на тебя, — это было сказано чуть резче, чем того требовала ситуация.
Клёна смутилась, хотела исправиться, но умолкла на середине:
— Те рухи…
— Нет, Клёна. Думаю, они пришли по тем же причинам, что и я, — лицо Витарра стало суровым, — Пару недель назад Мать Ветров почувствовала мощный выброс магической силы, который прокатился как волна. И, видимо, не она одна. Потребовалось время, чтобы примерно определить местонахождение источника. Но волна схлынула так же неожиданно, как и появилась.
— Я не понимаю. Но причем здесь мы, моя деревня, Рьян… — она шмыгнула носом и повторила уже тише, — Я не понимаю.
Мужчина нахмурился.
— Мне жаль, что тебе пришлось пережить такое, — он сделал паузу, слегка погладил её по руке и продолжил, — Мне правда жаль, что ты оказалась в это втянута. Случайно или нет. Но теперь я обязан доставить тебя к Матери Ветров. Ты стала свидетелем недостойного поведения моих собратьев. Причиненное ими зло не должно остаться неотомщенным. Что до магического всплеска… Вспомни, может случилось что-то необычное? Сейчас я не чувствую сильной магии в этих местах.
Клёна призадумалась.
— Бабушка Ясиня ушла в Топи, — и добавила тише, — и была очень сильная гроза.
***
Уходя Витарр был немногословен, только буркнул что-то вроде «Скоро вернусь. Нам нужна еда, а тебе одёжа» и «За порог ни шагу». Ну и пусть. Слишком устала, чтобы бунтовать. Хоть посплю немного. Как же там моя Пестрянка? Неужто тоже сгинула?
***
Мда, похоже девчонка свою силу-то не осознает. Лепетала про мертвую бабку и грозу. Разубеждать не стал. Сомнительно, но сейчас от нее магии не чую. А откуда тогда был всплеск? Мать Ветров, конечно, постарела, но чтобы так ошибиться… Не думаю. Ладно, доставлю в гнездо, а там пусть решают. Оно и к лучшему, что магия дремлет. Сложнее будет нас отследить в пути.
***
Из беспокойного сна девушку выдернуло ощущение, что кто-то её пристально со смесью любопытства и брезгливости разглядывает. Не самое приятное ощущение, стоит признать. Этим кем-то, незнакомым с чувством такта, оказалось маленькое косматое существо, стоявшее в проходе между очагом и лежанкой.
— Ты кто такая, я тебя спрашиваю? — скрипучий голос маленького существа звучал ворчливо и требовательно, Клёна даже ойкнула от неожиданности, но шевелиться побоялась, — Ну никакого почтения у молодняка нет. Ты зачем вломилась в мой дом, я тебя спрашиваю? Почему, эт самое, без спросу, без дозволения?
Он, а Клёна не сомневалась, что существо мужского пола, упер коротенькие ручи в боки и продолжил ворчать:
— И чего ты молчишь, эт самое? Немая чтоль?
Не зря она в воспитанницах у ведуньи ходила, что сразу опознала в странном существе домового духа. Просто очень запущенного домового.
— Ты, батюшка домовик, не серчай. Я не по своей воле сюда пришла, но по своей осталась. И коль мой спутник не оказал тебе должных почестей, прости его неученого, батюшка домовик. Меня Клёной кличут, — девушка встала и поклонилась, — Не гони прочь и изволь выслушать.
Существо немного поумерило свой пыл и менее ворчливо, но так же скрипуче ответило:
— Ты, эт самое, сказывать сказывай, да врать не смей.
И Клёна выложила ему как на духу всё, что приключилось с ней с самого праздника в Заповедной роще.
— Ну дела, — протянул домовик задумчиво, теребя то, что видимо было бородой, — Да, Клёнка, влипла ты по самую макушку, что за косу не вытянешь. Эт самое, можешь звать меня Вячко. Ты поди голодная?
Девушка кивнула, а в животе у неё предательски заурчало. Домовик заворчал:
— Ох и получит у меня твой рух! Девка кожа да кости, а он ещё голодом морит, семибатюшный.
И Вячко юркнул куда-то за очаг. А вернулся с сушеными яблоками да черствым хлебом.
— Чем богаты, тем и рады, — проскрипел домовик, — Охотники иной раз заглядывают, ночевать остаются, угощения приносят. Да только нечасто, нечасто.
Клёна и новый знакомый развлекали друг друга разговорами до поздней ночи. Видно, соскучился домовик по людям, тоскливо одному в лесу.
— А с кем тут поговоришь по-человечьи? Одни, эт самое, лесовики да шишиморы на много верст вокруг.
И незаметно для себя за разговорами девушка уснула. В этот раз без снов.
Витарр вернулся только следующим утром и застал забавную картину: Клёна вместе с домовиком уплетали сушеные яблоки.
— Ты, эт самое, почем девку голодом моришь, рух почтенный? — Вместо приветствия ворчливо проскрипел Вячко.
— Ты, домовик, не забывайся. Я тебе не мужик с ближних весей, могу и прихлопнуть, — мужчина как всегда был суров, и обращаясь уже к Клёне, — Одевайся. Нам в город надобно, а ты в таком виде привлечешь много ненужного внимания.
И Витарр вручил ей новую длинную рубаху, синюю запону с пояском, плащ коричневый с простенькой фибулой и поршни. Девушка зарделась и решила не спрашивать, где рух умудрился всё это достать. Не в рубище ходить — и то радость, рассудила она.
— Витарр, Вячко вы бы вышли что ли.
Мужчина кивнул и удалился за дверь. А домовик лукаво подмигнул:
— Там, эт самое, в дальнем углу за занавесью бадья стоит. Сейчас наполню, — Вячко сделал неопределенный взмах рукой, — Ты б умылась, дочка.
И домовик растаял в воздухе.
Клёна решила воспользоваться щедрым предложением Вячко. Много времени её сборы не потребовали, вскоре она вышла за дверь к сидевшему неподалеку на пне Витарру. Рух придирчиво осматривал свой плащ.
— Он правда из перьев? — спросила подошедшая Клёна.
Витарр окинул её взглядом, но ответом на вопрос не удостоил:
— До ближайшего города около восьмидесяти пяти верст, пойдем лесом. Если будем двигаться быстро, то дня через два будем в Зимогорье.
Девушка рассеянно кивнула.
— Рьян действительно, — она сглотнула, — мертв?
Мужчина посмотрел на Клёну, вздохнул и как можно спокойнее сказал:
— Ему вспороли грудь. Так что думаю, он действительно мертв. Возвращаться и проверять времени нет. Даже если он не ушёл в Топи сразу, до сегодняшнего дня с такой раной он бы точно не дожил.
Витарр ожидал чего угодно: бурной истерики, потоков слёз, обвинений. Но девушка только грустно кивнула, развернулась и ушла в избу. Рух не решился сразу последовать за Клёной.
***
Прислонилась спиной к закрытой двери, согнулась и ладонью зажала рот. «Не плакать. Только не плакать! Понимала же ещё до того, как сам собой сорвался вопрос. Оплакивать буду после. Когда выпутаюсь. Когда до Матери Ветров доберусь. Когда накажу нападавших, будь они неладны!» Сжались кулаки. «Когда отомщу! Вот тогда и оплачу тебя, Рьянушка, и всех, кто вместе с тобой ушёл в Топи.»
***
— Ну и сухарь же рух твой! — Всплеснул короткими руками Вячко, — Всамделишний сухарь! Черствее тех краюшек, эт самое, что мне охотники в дар приносят.
Клёна слабо улыбнулась. Нельзя было серьезно наблюдать за тем, как маленький лохматый домовик как нерадивого дитятку костерит руха, который много больше, сильнее и принадлежит к стражам богов.
— Ты б, дочка, не стеснялась да поплакала, — участливо произнес Вячко, подходя ближе, — Слёзы они, эт самое, душу омывают! Во, — и поучающе поднял вверх палец.
— Спасибо, батюшка домовик, за доброту, — девушка поклонилась, — Витарр говорит, нам надобно в город выдвигаться. Ты не держи на нас зла, коль обидели чем. Прости, что без поклона да без угощения вторглись в твоё жилище. Век тебя не забуду. И если доведется вернуться в родные края, привезу тебе самых вкусных и свежих пирогов.
Вячко так растрогался, что извлек откуда-то из своих косм платочек и шумно высморкался.
— С грибами? — мечтательно спросил он, шмыгая носом и убирая платок.
Девушка кивнула с улыбкой.
— Ох, Клёнка — ладная девчонка! — Домовика явно развеселило такое обещание, но дальше он продолжил уже серьезно, — Я тут, эт самое, подарочек тебе припас. Давно со мной никто так добро не общался.
Вячко протянул девушке сначала тряпичный кулёк, а затем потускневшее медное колечко.
— Тут, эт самое, немного яблок сушеных на дорожку. А это, — домовик показал на кольцо, — Ты прибереги и носи всегда с собой. Силы мои невелики, да и надолго отлучаться то не могу. Дому даже лесному, эт самое, хозяин нужен. Но если дотронешься до кольца и позовешь меня по имени — помогу, чем смогу. Только если рух твой спросит, ты, эт самое, отвечай мол безделица и только. Не надобно ему знать.
Клёна опустилась на колени и обняла косматое существо, от чего тот совсем расчувствовался.
— Ну полно, дочка, полно. Иди, а то, эт самое, сухарю крылатому неймётся.
Клёна покинула невзрачное лесное жилище. Вопреки её ожиданиям, Витарр, если и заметил подарки домовика, ничего не спросил. Только поднялся с насиженного пня и направился, кажется, на юго-восток, бросив через плечо:
— Постарайся не отставать и не шуметь.
Глава 3
Они довольно долго пробирались через лесную чащобу прежде, чем Витарр коротко скомандовал: «Привал» и растянулся на земле в корнях высокого дуба. Хоть рух и молчал дорогой, его недовольство чувствовалось явно: «Слишком медленно. Эдак мы в два дня не уложимся».
Клёна не жаловалась, но недавний босой забег по лесам да полям давал о себе знать. В поршнях знамо удобнее шагать, да только ноги-то зажить не успели. Во время привала девушка сняла нехитрую обувку, чтобы осмотреть стопы. «Эх, сюда б мои травки да мази. Всё пропало. И когда теперь заготовить смогу, — тоскливо думала Клёна, — Хоть подорожник привяжу — и то легче будет. И чего, дурная голова, раньше об этом не подумала!»
Мужчина внимательно наблюдал за её действиями, словно ждал, что снова может выкинуть какую глупость, попытаться сбежать.
