— Сколько? — спросила княжна, не сводя взгляда с лежащего перед ней амулета.
— Пять золотых.
Княжна резко встала, недовольно поджав нижнюю губу.
— Не надо так реагировать. Мы всегда с вами можем договориться. Подумайте хорошо. Ничего подобного вы не найдете до самого прибытия в столицу. Конечно, там выбора намного больше, но и цены намного выше.
Княжна вновь нахмурила брови.
«Врет ведь паршивый маг. Врет и не краснеет. Да только другого мага в этом городишке нет. А ехать с девушкой, которая будет привлекать мужские взгляды, совсем не хочется. Вон даже конюх учащенно дышит, когда на нее смотрит. Да и лучше будет, чтобы никто не видел истинный облик незнакомки, когда мы приедем в столицу!»
— Два золотых, больше не дам.
Маг помолчал, обдумывая. «Амулет, конечно, стоит три золотых. Да вот за все время в этом богами забытом городишке он никому не понадобился. Будут ли еще покупатели? А деньги на ремонт дома нужны. На два золотых я могу крышу перекрыть».
Маг надул свои пухлые губы в неудовольствии, осмотрел княжну и вздохнул, кивая в знак согласия. Он взял амулет, рассказал, как его активировать, и проводил посетительницу до двери. Когда она ушла, сердце мага сжалось от страха.
«А что, если она не найдет мага, который сможет снять данные чары?»
Маг замер от этой мысли, по его лицу прошли всполохи огорчения и недовольства.
«Сама виновата, лгала ведь плутовка, сразу было видно. Если будут разбирательства, скажу, что не знал о свойствах браслета. А если призовут менталистов? Те весь мозг мне перевернут, докапываясь до правды. Ведь чувствовал, что не надо никому отдавать артефакт Красных драконов».
У мага слегка задрожали пальцы, он сжал кулаки, пытаясь откинуть, оттолкнуть воспоминания, вторгнувшиеся в его сознание, но они как черный яд, бегущий по венам, ворвались и рассыпались частичками прошлого.
Юниил только окончил магическую академию — молодой, с бурлящей энергией и кучей амбиций. Имея высокий магический потенциал, думал, что добьется большого успеха. Но судьба распорядилась иначе, в академии он повстречал свою первую и последнюю любовь, Фасию.
Не в силах больше противиться воспоминаниям, маг, шатаясь, добрел до старенького обветшалого кресла и грузно сел в него.
Его веки потяжелели и сомкнулись, возвратив его в круговорот прошедших событий. Фасия! Как долго он не произносил ее имя, как долго гнал от себя, блокировал прошлое, но вот нужда заставила вновь взять амулет в руки, и все возвратилось вновь. Как будто не было этих лет, не было вечной борьбы и попыток закрыться от прошлого. Губы старого мага едва зашевелились.
— Фасия…
Глубокие морщины прорезались на лице, плечи поникли и слегка дернулись от едва сдерживаемых рыданий. По щеке потекла горячая слеза, маг закрыл лицо руками, и из его горла вырвался крик страданий, он дал волю горю. Его плечи сотрясались в рыданиях, по щекам лились горячие соленые ручьи от горечи потери.
Фасия была магом воздуха, но с очень слабым потенциалом. Но он любил ее не за то, что она маг, а за то, что она есть в этом мире. Копна рыжих волос, лучистые зеленые глаза и россыпь солнечных веснушек по всему телу. Ее маленький ротик с розовыми пухлыми губами притягивал взгляд, и молодой Юниил наслаждался от прикосновений к ним. Они поженились после выпускных экзаменов и уехали по распределению в небольшой городок, расположенный на юге государства. Купив домик на деньги, подаренные родителями на свадьбу, они зажили счастливо. Года летели незаметно, маг купался в любви жены, его сердце трепетало от чувств.
Дети.
Маг откинулся на спинку кресла, сжав подлокотники руками, тяжко вздохнул. Слезы уже не текли по его щекам, уголки губ опустились, в потухших глазах душа кричала от тоски.
Он вновь закрыл глаза, уже не сопротивляясь тому, что пережил когда-то.
После десяти лет совместной жизни Фасия начала беспокоиться о том, что у них до сих пор нет детей. Он успокаивал жену, целуя тонкие пальчики, шептал слова любви. Только она все больше погружалась в себя, глаза перестали лучиться светом. Она могла часами сидеть и смотреть на горы, у подножья которых располагался город, в котором жила с мужем.
К сожалению, магия не могла помочь в зачатии детей, природа сама распоряжалась, кого наградить таким счастьем. Маг все больше погружался в работу, создавая защитные амулеты и обереги, стараясь отвлечься от холодного взгляда жены.
Вскоре стал уходить в горы, блуждая между каменными глыбами, рассуждая о превратности судьбы, и в один из дней ему пришла идея, а не взять ли с собой жену, чтобы отвлечь от горьких мыслей о детях? Вернувшись, домой, он был так воодушевлен своей идеей, что и Фасия прониклась ею. Впервые за последнее время у нее загорелись глаза
— А знаешь, про эти горы говорят, что когда-то среди них располагался дворец Красных драконов.
— Знаю, мне даже кажется, что я видел разрушенные стены замка, но налетел туман и скрыл от меня развалины.
— Так ты видел дворец Красных драконов?!
Зеленые глаза жены лучились от волнения и восхищения, она вся ожила и стала прежней, озорной и такой волнующей. И маг не мог ей отказать. Тогда он был готов исполнить любое ее желание, лишь бы вновь видеть счастливое лицо любимой. Но все-таки недоброе предчувствие кольнуло сердце, а он, глупец, не придал ему значения.
— Конечно, я не уверен, что это были стены дворца Красных драконов, столько столетий прошло.
Фасия прижалась к мужу, уткнувшись ему в грудь и обхватив его руками, взволнованно прошептала:
— Не говори так, прошу тебя, Юниил, прошу, не говори! Может, в старых развалинах нам удастся найти артефакт, и он поможет мне стать матерью.
Лицо мага омрачилось от ее слов, холодные мурашки недоброго предчувствия вновь пробежались по телу, но он опять отогнал их. Видя блеск надежды в глазах Фасии, он был готов на все. Их сборы были быстрыми, и вот они счастливые и радостные взбирались по высокой горе, названной Драконьей. Через неделю пути с привалами и сном они наконец добрались до того места, откуда маг видел развалены дворца.
Все горы, как и в прошлый раз, покрывал густой серый туман, как будто духи умерших Красных драконов прятали от посторонних глаз свои владения. Но это не остановило пару, они воодушевленно и не спеша стали прокладывать дальнейший путь сквозь липкую и холодную серую завесу. Стены предстали перед ними совершенно неожиданно, как будто вынырнули из оков тумана и теперь возвышались над людьми своей холодной безмолвной красотой.
Маг поддерживал Фасию за руку, и они, задрав головы, разглядывали величественный каменный свод дворца. Под ногами от тяжести веса хрустели и лопались осколки фресок, и этот звук эхом разносился по пустынным комнатам и коридорам дворца. Затаив дыхание от восхищения, маги рассматривали стены, на которых еще сохранилась местами красивая разноцветная роспись. Постепенно восторг проходил, мысли о том, что когда-то в этих залах и комнатах жили драконы, обволакивали сердца горьким сожалением.
Мало того, маги поняли, что дворец давно разграблен. За столько лет, прошедших с гибели драконов, было вынесено все подчистую. Теперь время медленно пыталось уничтожить остатки их существования. Дожди и холода, шквальный ветер обрушивались на дворец своей мощью, разрушая серые стены. Пройдет еще пару веков и ничего не останется от былого великолепия каменных стен. Упадет в пропасть последняя стена замка, унося с собой воспоминания о жестоком убийстве Красных драконов.
Юниил поежился, по его коже вновь прошелся холодок, воспоминания были слишком реальными. Казалось, он чувствовал жасминный аромат жены. Слышал ее веселый дивный смех и ощущал легкий ветерок от движения ее тела.
— Фасия, — прошептал старый маг и еще с большей силой сжал подлокотники, старая морщинистая кожа побелела от напряжения и яркого воспоминания.
Окутанные мертвым молчанием разрушенные стены давили своим величием и надменностью, как будто говорили: «Что вам еще надо, людишки? Вы забрали все! Дайте тишины и покоя!»
Маг почувствовал жуткие всполохи, схватив жену за руку, потянул на выход, подальше от надвигающейся беды. Но она надула свои губки и уперлась: «Пока не побываю в тронном зале, не уйду отсюда». Маг уступил и, озираясь по сторонам, двинулся в направлении нужного жене зала. Когда они прошли через огромный проем, остановились, оторопев. Они стояли у входа огромного зала, величественные стены которого уходили далеко высь. По сравнению с ними люди выглядели маленькими букашками, случайно заползшими на чужую территорию.
Маг стоял, не в силах сдвинуться с места, а Фасия, выдернув свою руку из его, медленно пошла к месту, где когда-то стоял трон. Она разглядывала кое-где сохранившийся пол тронного зала, выложенный из красного мрамора, ее лицо становилось все белее и белее, в глазах заструились боль и отчаянье.
— За что их убили? — прошептала она.
Но ветер подхватил обрывки ее голоса, гулким криком пронес по развалинам дворца, заставив мага содрогнуться от разнесшегося эха. Им овладел страх, не раздумывая, он бросился к жене, схватив ее за руку, поволок подальше от этого места, прибавляя шагу и совершенно не заботясь, успевает ли она. На его счастье, она не возражала, но только иногда спотыкалась об обрушившиеся камни. Зацепившись за очередной камень, она чуть не упала, успев опереться рукой об него, сдвинула с места. Маг повернулся, чтобы посмотреть, почему она остановилась и притихла, и увидел, как Фасия поднимает браслет в виде красного дракона.
— Посмотри, — слегка тряслась рука от охватившего Фасию ликования. — Как он прекрасен, — прошептала она и стала стирать въевшуюся в красные чешуйки артефакта пыль.
Морозный холод недоброго окатил мага с ног до головы.
— Оставь его здесь! У меня дурное предчувствие.
Маг протянул руку, пытаясь отобрать браслет у жены, но она попятилась, закричав:
— А вдруг он поможет мне забеременеть!
На лицо мага наползла бледная маска, он осторожно стал подходить к жене, ища слова, чтобы достучаться до ее разума:
— Фасия, пойми, в мире нет таких артефактов. Я был на приеме у Архимагистра, а он только развел руками. Прошу, любимая, для меня важна только ты. Ради нашей любви оставь этот артефакт здесь, это чужеродная магия драконов и мы не знаем, как ей пользоваться и для чего служил этот артефакт.
— Мне плевать! Раз я его нашла, значит, боги услышали мои молитвы!
В ее глазах была ненависть к мужу и всполохи надежды и отчаянья. И он не успел. Она быстро надела на свою руку браслет и защелкнула его. Ярким алым светом вспыхнули глаза красного дракона, активируя артефакт, и когда маг посмотрел на жену, в его глотке застрял крик отчаянья. Сначала он подумал, что был задействован артефакт переноса, но когда стоящая перед ним чужая девушка заговорила голосом его жены, волосы на голове мага зашевелились и он попятился назад.
— Вот видишь, ничего страшного не произошло! Для чего же он служит?
Фасия крутила видимый только ей браслет на своей теперь уже пухлой ручке и всматривалась в игру камней. Правда, маг так думал, потому что от его взора артефакт скрылся, и только внимательный взгляд его жены говорил о том, что браслет все еще находится у нее на руке. Собрав всю свою волю в кулак, маг подошел к совершенно незнакомой девушке и прижал ее к себе. Его плечи поднялись и опустились от тяжкого вздоха облегчения, и, зарывшись в волосы незнакомки, он почувствовал все тот же родной запах жасмина, которым всегда пахла жена.
— Фасия, — вновь прошептали губы старого мага, его веки вновь потяжелели, чтобы уже никогда не открыться.
Он схватил крепко руку жены и повел ее на выход, подальше от страшных и холодных серых стен дворца Красных драконов. Подальше от случившейся трагедии. Его сердце разрывалось на части, когда он смотрел на совершенно чужое лицо и тело, и маг старался быстрей отвести взгляд от серых непримечательных глаз незнакомки.
Они успели уйти довольно далеко, когда услышали грохот падающих камней. Обернувшись назад, замерли и смотрели, как падали в пропасть развалины когда-то прекрасного дворца. Столбы пыли высоко поднялись над горами, а люди все продолжали стоять, прижавшись друг к другу и с замиранием сердца понимая, что не уйди они вовремя, рушившиеся стены унесли бы их в могилу.
Они стояли до тех пор, пока каменная пыль полностью не улеглась, явив вид крутой отвесной скалы. Все последние воспоминания о Красных драконах навечно остались лежать на дне пропасти. И теперь магам казалось, что только последний артефакт сдерживал развалины от полного крушения. Только это не дало сердцу Юниила облегчения.
Устроившись на ночлег, он закрывал глаза и целовал свою Фасию до беспамятства, заставлял ее тело терзаться в муках его любви. Таким образом он пытался донести до нее, что ему все равно, какое у нее тело. Но с рассветом и окончанием пути у мага закрадывалось сомнение, что Фасия спокойно отнесется к своему новому облику. Она уже и так ошарашенно рассматривала волосы цвета потускневшей от палящего солнца пшеницы, пухлые руки. Маг успел ее утешить тем, что это от каменной пыли, витавшей в горах, а руки просто устали.
Но чем ближе маг и его жена подходили к дому, тем тревожней становилось у него на душе. Нужно было подготовить любимую к тому, что у нее новый облик, и у стен города он дернул ее за руку и прижал к себе. Провел рукой по некрасивому лицу. Смотрел в пустые, ничего не выражающие глаза, а сердце вновь разрывалось на части. Он обнимал бесчувственную куклу и пусть знал, что жена сейчас смотрит на него с любовью и волнением, ничего не отражалось на чужом незнакомом лице.
— Фасия, — проглотил он тугой комок, подступивший к горлу, и с трудом произнес: — Фасия, артефакт накинул на тебя личину.
Вокруг повисла гнетущая тишина, Фасия смотрела на мужа и ему даже показалось, что он увидел промелькнувший страх в чужих серых глазах. Она вырвалась и попятилась от мага.
— Какая я?
— Мне нет разницы, как ты выглядишь сейчас. Я люблю тебя.
— Ты мне лжешь! Значит, все это время ты целовал и занимался любовью с другой женщиной!
Фасию накрыла волна гнева, такой маг еще не видел ее. Ревность завладела ее сердцем, она сыпала на мужа проклятиями и оскорблениями. А он стоял как идиот и не знал, что ей ответить. Если сказать, что его тошнит от ее нового образа, то она не даст дотронуться до себя, потому что стала другой. Что он мог ей тогда сказать?! Как успокоить?! И ему ничего не оставалось, как зажать ее в своих руках и дать вылить на него всю свою боль от случившегося.
Она рвалась, трепыхалась, как птица, пойманная в сети, а когда обессилила, разрыдалась в объятиях мужа. Он стал гладить ее по голове и шептать слова любви, говорил, что попытается снять с ее руки артефакт Красных драконов, но оба они понимали, что давно умерли те, кто знал, как работает данный артефакт. Обращаться к ныне живущим драконам было бы глупо только по той причине, что они на дух не переносили напоминания о Красных драконах. Они сильно поплатились за свою гордыню, оставшись без духа истинной пары.
Придя домой, Фасия бросилась к зеркалу, да так и застыла возле него с широко раскрытыми глазами. Она осторожно потрогала пальцами свое некрасивое лицо, как бы удостоверяясь, что это она, и силы покинули ее.
— Пять золотых.
Княжна резко встала, недовольно поджав нижнюю губу.
— Не надо так реагировать. Мы всегда с вами можем договориться. Подумайте хорошо. Ничего подобного вы не найдете до самого прибытия в столицу. Конечно, там выбора намного больше, но и цены намного выше.
Княжна вновь нахмурила брови.
«Врет ведь паршивый маг. Врет и не краснеет. Да только другого мага в этом городишке нет. А ехать с девушкой, которая будет привлекать мужские взгляды, совсем не хочется. Вон даже конюх учащенно дышит, когда на нее смотрит. Да и лучше будет, чтобы никто не видел истинный облик незнакомки, когда мы приедем в столицу!»
— Два золотых, больше не дам.
Маг помолчал, обдумывая. «Амулет, конечно, стоит три золотых. Да вот за все время в этом богами забытом городишке он никому не понадобился. Будут ли еще покупатели? А деньги на ремонт дома нужны. На два золотых я могу крышу перекрыть».
Маг надул свои пухлые губы в неудовольствии, осмотрел княжну и вздохнул, кивая в знак согласия. Он взял амулет, рассказал, как его активировать, и проводил посетительницу до двери. Когда она ушла, сердце мага сжалось от страха.
«А что, если она не найдет мага, который сможет снять данные чары?»
Маг замер от этой мысли, по его лицу прошли всполохи огорчения и недовольства.
«Сама виновата, лгала ведь плутовка, сразу было видно. Если будут разбирательства, скажу, что не знал о свойствах браслета. А если призовут менталистов? Те весь мозг мне перевернут, докапываясь до правды. Ведь чувствовал, что не надо никому отдавать артефакт Красных драконов».
У мага слегка задрожали пальцы, он сжал кулаки, пытаясь откинуть, оттолкнуть воспоминания, вторгнувшиеся в его сознание, но они как черный яд, бегущий по венам, ворвались и рассыпались частичками прошлого.
***
Юниил только окончил магическую академию — молодой, с бурлящей энергией и кучей амбиций. Имея высокий магический потенциал, думал, что добьется большого успеха. Но судьба распорядилась иначе, в академии он повстречал свою первую и последнюю любовь, Фасию.
Не в силах больше противиться воспоминаниям, маг, шатаясь, добрел до старенького обветшалого кресла и грузно сел в него.
Его веки потяжелели и сомкнулись, возвратив его в круговорот прошедших событий. Фасия! Как долго он не произносил ее имя, как долго гнал от себя, блокировал прошлое, но вот нужда заставила вновь взять амулет в руки, и все возвратилось вновь. Как будто не было этих лет, не было вечной борьбы и попыток закрыться от прошлого. Губы старого мага едва зашевелились.
— Фасия…
Глубокие морщины прорезались на лице, плечи поникли и слегка дернулись от едва сдерживаемых рыданий. По щеке потекла горячая слеза, маг закрыл лицо руками, и из его горла вырвался крик страданий, он дал волю горю. Его плечи сотрясались в рыданиях, по щекам лились горячие соленые ручьи от горечи потери.
Фасия была магом воздуха, но с очень слабым потенциалом. Но он любил ее не за то, что она маг, а за то, что она есть в этом мире. Копна рыжих волос, лучистые зеленые глаза и россыпь солнечных веснушек по всему телу. Ее маленький ротик с розовыми пухлыми губами притягивал взгляд, и молодой Юниил наслаждался от прикосновений к ним. Они поженились после выпускных экзаменов и уехали по распределению в небольшой городок, расположенный на юге государства. Купив домик на деньги, подаренные родителями на свадьбу, они зажили счастливо. Года летели незаметно, маг купался в любви жены, его сердце трепетало от чувств.
Дети.
Маг откинулся на спинку кресла, сжав подлокотники руками, тяжко вздохнул. Слезы уже не текли по его щекам, уголки губ опустились, в потухших глазах душа кричала от тоски.
Он вновь закрыл глаза, уже не сопротивляясь тому, что пережил когда-то.
После десяти лет совместной жизни Фасия начала беспокоиться о том, что у них до сих пор нет детей. Он успокаивал жену, целуя тонкие пальчики, шептал слова любви. Только она все больше погружалась в себя, глаза перестали лучиться светом. Она могла часами сидеть и смотреть на горы, у подножья которых располагался город, в котором жила с мужем.
К сожалению, магия не могла помочь в зачатии детей, природа сама распоряжалась, кого наградить таким счастьем. Маг все больше погружался в работу, создавая защитные амулеты и обереги, стараясь отвлечься от холодного взгляда жены.
Вскоре стал уходить в горы, блуждая между каменными глыбами, рассуждая о превратности судьбы, и в один из дней ему пришла идея, а не взять ли с собой жену, чтобы отвлечь от горьких мыслей о детях? Вернувшись, домой, он был так воодушевлен своей идеей, что и Фасия прониклась ею. Впервые за последнее время у нее загорелись глаза
— А знаешь, про эти горы говорят, что когда-то среди них располагался дворец Красных драконов.
— Знаю, мне даже кажется, что я видел разрушенные стены замка, но налетел туман и скрыл от меня развалины.
— Так ты видел дворец Красных драконов?!
Зеленые глаза жены лучились от волнения и восхищения, она вся ожила и стала прежней, озорной и такой волнующей. И маг не мог ей отказать. Тогда он был готов исполнить любое ее желание, лишь бы вновь видеть счастливое лицо любимой. Но все-таки недоброе предчувствие кольнуло сердце, а он, глупец, не придал ему значения.
— Конечно, я не уверен, что это были стены дворца Красных драконов, столько столетий прошло.
Фасия прижалась к мужу, уткнувшись ему в грудь и обхватив его руками, взволнованно прошептала:
— Не говори так, прошу тебя, Юниил, прошу, не говори! Может, в старых развалинах нам удастся найти артефакт, и он поможет мне стать матерью.
Лицо мага омрачилось от ее слов, холодные мурашки недоброго предчувствия вновь пробежались по телу, но он опять отогнал их. Видя блеск надежды в глазах Фасии, он был готов на все. Их сборы были быстрыми, и вот они счастливые и радостные взбирались по высокой горе, названной Драконьей. Через неделю пути с привалами и сном они наконец добрались до того места, откуда маг видел развалены дворца.
Все горы, как и в прошлый раз, покрывал густой серый туман, как будто духи умерших Красных драконов прятали от посторонних глаз свои владения. Но это не остановило пару, они воодушевленно и не спеша стали прокладывать дальнейший путь сквозь липкую и холодную серую завесу. Стены предстали перед ними совершенно неожиданно, как будто вынырнули из оков тумана и теперь возвышались над людьми своей холодной безмолвной красотой.
Маг поддерживал Фасию за руку, и они, задрав головы, разглядывали величественный каменный свод дворца. Под ногами от тяжести веса хрустели и лопались осколки фресок, и этот звук эхом разносился по пустынным комнатам и коридорам дворца. Затаив дыхание от восхищения, маги рассматривали стены, на которых еще сохранилась местами красивая разноцветная роспись. Постепенно восторг проходил, мысли о том, что когда-то в этих залах и комнатах жили драконы, обволакивали сердца горьким сожалением.
Мало того, маги поняли, что дворец давно разграблен. За столько лет, прошедших с гибели драконов, было вынесено все подчистую. Теперь время медленно пыталось уничтожить остатки их существования. Дожди и холода, шквальный ветер обрушивались на дворец своей мощью, разрушая серые стены. Пройдет еще пару веков и ничего не останется от былого великолепия каменных стен. Упадет в пропасть последняя стена замка, унося с собой воспоминания о жестоком убийстве Красных драконов.
Юниил поежился, по его коже вновь прошелся холодок, воспоминания были слишком реальными. Казалось, он чувствовал жасминный аромат жены. Слышал ее веселый дивный смех и ощущал легкий ветерок от движения ее тела.
— Фасия, — прошептал старый маг и еще с большей силой сжал подлокотники, старая морщинистая кожа побелела от напряжения и яркого воспоминания.
Окутанные мертвым молчанием разрушенные стены давили своим величием и надменностью, как будто говорили: «Что вам еще надо, людишки? Вы забрали все! Дайте тишины и покоя!»
Маг почувствовал жуткие всполохи, схватив жену за руку, потянул на выход, подальше от надвигающейся беды. Но она надула свои губки и уперлась: «Пока не побываю в тронном зале, не уйду отсюда». Маг уступил и, озираясь по сторонам, двинулся в направлении нужного жене зала. Когда они прошли через огромный проем, остановились, оторопев. Они стояли у входа огромного зала, величественные стены которого уходили далеко высь. По сравнению с ними люди выглядели маленькими букашками, случайно заползшими на чужую территорию.
Маг стоял, не в силах сдвинуться с места, а Фасия, выдернув свою руку из его, медленно пошла к месту, где когда-то стоял трон. Она разглядывала кое-где сохранившийся пол тронного зала, выложенный из красного мрамора, ее лицо становилось все белее и белее, в глазах заструились боль и отчаянье.
— За что их убили? — прошептала она.
Но ветер подхватил обрывки ее голоса, гулким криком пронес по развалинам дворца, заставив мага содрогнуться от разнесшегося эха. Им овладел страх, не раздумывая, он бросился к жене, схватив ее за руку, поволок подальше от этого места, прибавляя шагу и совершенно не заботясь, успевает ли она. На его счастье, она не возражала, но только иногда спотыкалась об обрушившиеся камни. Зацепившись за очередной камень, она чуть не упала, успев опереться рукой об него, сдвинула с места. Маг повернулся, чтобы посмотреть, почему она остановилась и притихла, и увидел, как Фасия поднимает браслет в виде красного дракона.
— Посмотри, — слегка тряслась рука от охватившего Фасию ликования. — Как он прекрасен, — прошептала она и стала стирать въевшуюся в красные чешуйки артефакта пыль.
Морозный холод недоброго окатил мага с ног до головы.
— Оставь его здесь! У меня дурное предчувствие.
Маг протянул руку, пытаясь отобрать браслет у жены, но она попятилась, закричав:
— А вдруг он поможет мне забеременеть!
На лицо мага наползла бледная маска, он осторожно стал подходить к жене, ища слова, чтобы достучаться до ее разума:
— Фасия, пойми, в мире нет таких артефактов. Я был на приеме у Архимагистра, а он только развел руками. Прошу, любимая, для меня важна только ты. Ради нашей любви оставь этот артефакт здесь, это чужеродная магия драконов и мы не знаем, как ей пользоваться и для чего служил этот артефакт.
— Мне плевать! Раз я его нашла, значит, боги услышали мои молитвы!
В ее глазах была ненависть к мужу и всполохи надежды и отчаянья. И он не успел. Она быстро надела на свою руку браслет и защелкнула его. Ярким алым светом вспыхнули глаза красного дракона, активируя артефакт, и когда маг посмотрел на жену, в его глотке застрял крик отчаянья. Сначала он подумал, что был задействован артефакт переноса, но когда стоящая перед ним чужая девушка заговорила голосом его жены, волосы на голове мага зашевелились и он попятился назад.
— Вот видишь, ничего страшного не произошло! Для чего же он служит?
Фасия крутила видимый только ей браслет на своей теперь уже пухлой ручке и всматривалась в игру камней. Правда, маг так думал, потому что от его взора артефакт скрылся, и только внимательный взгляд его жены говорил о том, что браслет все еще находится у нее на руке. Собрав всю свою волю в кулак, маг подошел к совершенно незнакомой девушке и прижал ее к себе. Его плечи поднялись и опустились от тяжкого вздоха облегчения, и, зарывшись в волосы незнакомки, он почувствовал все тот же родной запах жасмина, которым всегда пахла жена.
— Фасия, — вновь прошептали губы старого мага, его веки вновь потяжелели, чтобы уже никогда не открыться.
Он схватил крепко руку жены и повел ее на выход, подальше от страшных и холодных серых стен дворца Красных драконов. Подальше от случившейся трагедии. Его сердце разрывалось на части, когда он смотрел на совершенно чужое лицо и тело, и маг старался быстрей отвести взгляд от серых непримечательных глаз незнакомки.
Они успели уйти довольно далеко, когда услышали грохот падающих камней. Обернувшись назад, замерли и смотрели, как падали в пропасть развалины когда-то прекрасного дворца. Столбы пыли высоко поднялись над горами, а люди все продолжали стоять, прижавшись друг к другу и с замиранием сердца понимая, что не уйди они вовремя, рушившиеся стены унесли бы их в могилу.
Они стояли до тех пор, пока каменная пыль полностью не улеглась, явив вид крутой отвесной скалы. Все последние воспоминания о Красных драконах навечно остались лежать на дне пропасти. И теперь магам казалось, что только последний артефакт сдерживал развалины от полного крушения. Только это не дало сердцу Юниила облегчения.
Устроившись на ночлег, он закрывал глаза и целовал свою Фасию до беспамятства, заставлял ее тело терзаться в муках его любви. Таким образом он пытался донести до нее, что ему все равно, какое у нее тело. Но с рассветом и окончанием пути у мага закрадывалось сомнение, что Фасия спокойно отнесется к своему новому облику. Она уже и так ошарашенно рассматривала волосы цвета потускневшей от палящего солнца пшеницы, пухлые руки. Маг успел ее утешить тем, что это от каменной пыли, витавшей в горах, а руки просто устали.
Но чем ближе маг и его жена подходили к дому, тем тревожней становилось у него на душе. Нужно было подготовить любимую к тому, что у нее новый облик, и у стен города он дернул ее за руку и прижал к себе. Провел рукой по некрасивому лицу. Смотрел в пустые, ничего не выражающие глаза, а сердце вновь разрывалось на части. Он обнимал бесчувственную куклу и пусть знал, что жена сейчас смотрит на него с любовью и волнением, ничего не отражалось на чужом незнакомом лице.
— Фасия, — проглотил он тугой комок, подступивший к горлу, и с трудом произнес: — Фасия, артефакт накинул на тебя личину.
Вокруг повисла гнетущая тишина, Фасия смотрела на мужа и ему даже показалось, что он увидел промелькнувший страх в чужих серых глазах. Она вырвалась и попятилась от мага.
— Какая я?
— Мне нет разницы, как ты выглядишь сейчас. Я люблю тебя.
— Ты мне лжешь! Значит, все это время ты целовал и занимался любовью с другой женщиной!
Фасию накрыла волна гнева, такой маг еще не видел ее. Ревность завладела ее сердцем, она сыпала на мужа проклятиями и оскорблениями. А он стоял как идиот и не знал, что ей ответить. Если сказать, что его тошнит от ее нового образа, то она не даст дотронуться до себя, потому что стала другой. Что он мог ей тогда сказать?! Как успокоить?! И ему ничего не оставалось, как зажать ее в своих руках и дать вылить на него всю свою боль от случившегося.
Она рвалась, трепыхалась, как птица, пойманная в сети, а когда обессилила, разрыдалась в объятиях мужа. Он стал гладить ее по голове и шептать слова любви, говорил, что попытается снять с ее руки артефакт Красных драконов, но оба они понимали, что давно умерли те, кто знал, как работает данный артефакт. Обращаться к ныне живущим драконам было бы глупо только по той причине, что они на дух не переносили напоминания о Красных драконах. Они сильно поплатились за свою гордыню, оставшись без духа истинной пары.
Придя домой, Фасия бросилась к зеркалу, да так и застыла возле него с широко раскрытыми глазами. Она осторожно потрогала пальцами свое некрасивое лицо, как бы удостоверяясь, что это она, и силы покинули ее.
