– Ах! МамА… Я так устала с дороги. Хочу полежать, отдохнуть! – мгновенно придав голосу капризные нотки, бросила взор на графа, с изумлением смотрящего на меня. И решив добить отчима, сразу перешла на хныканье:
– Мамочка! Ну, покажи, наконец, мои покои! Надеюсь, окна в комнатах выходят на солнечную сторону? Не люблю темень, – подхватив Яриму под локоток, повела по коридору, гневно крикнув на ходу:
– Куда подевались все слуги?! Это полное безобразие! Неужели мне придется и тут заняться их воспитанием?
Лавир Барванский был слегка потрясен визитом в его замок внебрачной дочери жены. Провожая потерянным взглядом две удаляющихся женские фигурки, вздрогнул от вопроса сына:
– Папа, а это моя сестра?
Граф посмотрел на сына с недоумением.
– С чего ты взял? – ответив, Лавир в очередной раз содрогнулся, услышав дикий женский истеричный визг, разносящейся из покоев жены.
Слуги в данный момент напомнили хозяину замка тараканов. Выскочив из разных щелей, они переглядывались недоуменными, заинтересованными взглядами, нагло позабыв о смотрящем на них графе. Но их быстро привел в чувство Огиб Франке, крикнув отчего-то хрипловатым голосом:
– Чего рты поразевали? Быстро предоставить отдельные покои молодой леди! Уана, – окинув изучающим взглядом служанку, управляющий замком, продолжил: – Будешь лично прислуживать графине. Узнаешь ее имя, прихоти и быстро доложишь мне. Остальные разбежались выполнять свои прямые обязанности.
Когда слуги исчезли из поля зрения, граф Барванский с ног до головы окинул Франке настороженным взглядом:
– Огиб… Я всегда считал тебя рассудительным и умным управляющим. Мало того, что ты не указал на дверь внебрачной дочери моей жены, так ты еще распоряжаешься об обустройстве ее личных покоев.
– Простите, ваше сиятельство. Вы в своем праве. За неподобающее исполнение моих прямых обязанностей можете рассчитать меня с этой должности. Могу лишь в свое оправдание сказать, что моя жизнь мне дороже, – Огиб опустив голову в поклоне, дожидался своего приговора от графа.
– Не понимаю тебя. В конце-то концов, толком можешь объяснить, что происходит? – нервно прикрикнув на управляющего, Лавир замолк в ожидании ответа.
Огиб Франке мгновенно выпрямился. Пройдясь рукой по шее, скривил лицо в болезненной гримасе.
– Смею доложить. Леди Ярима и ее дочь прибыли в замок не одни.
Не понимая, о ком говорит слуга, граф на всякий случай осмотрелся по сторонам и, никого не увидев, впился в него вопросительным взором.
– Еще раз прошу прощения у вашей светлости. Понимаю ваше негодование. К сожалению, я не знаю имя вашей падчерицы, но ставлю вас в известность. Леди Барванские прибыли в замок с приведениями. С одной из них я имел честь познакомиться, – вымолвив, нарушая весь этикет, Огиб расстегнул пуговицы на рубашке.
На какой-то момент Барванский подумал, что много лет служивший в его замке управляющий тронулся умом. Наблюдая недоуменным взглядом за слегка подрагивающими пальцами, расстегивающими ворот, граф тяжело сглотнул от вида темно-фиолетового неровного следа, пересекающего шею Франке.
– Что все это значит? Ты можешь внятно объяснить? – Лавиру казалось, что его терпению приходит конец. К тому же не давали сосредоточиться и вникнуть в ситуацию разносящиеся по замку визгливые женские крики недовольства. И кому они принадлежали, догадаться было несложно.
– Я имел глупость высказать свое непочтение к младшей графине, за что и поплатился, – склонившись в молчаливом поклоне, Огиб вздрогнул от шипящего над ухом голоса:
– Молодец. Урок выучил на отлично. А теперь поспеши исполнить все прихоти моих девочек.
Лавир ощутил, как волосинки на его коже встали дыбом от разносящегося совсем рядом замогильного шепота. Тело графа охватил холодный липкий пот. Страх прокатился лавиной от пальцев ног, пронизав спину копьем боли, забился где-то в глубине сознания. Покачнувшись, Барванский едва устоял на ногах. Спазм ужаса охватил горло тугим захватом и не давал вымолвить ни слова. Окинув взором мертвецки-бледное лицо управляющего, граф махнул головой, давая тому команду выполнять свои прямые обязанности.
Провожая напряженным взглядом чуть сгорбленную спину Огиба Франке, Лавир почувствовал, что к нему подкрались сомнения.
«А правильно ли он поступил, написав письмо жене о ее возвращении в замок? Сначала не понимал колкие взгляды и смешки в глазах высшей знати. Хорошо граф Рихал Лохвент, поняв мою неосведомленность, рассказал все, что знал.
Поверить в то, что тихоня-жена изменила ему на стороне, можно было с трудом. И если бы не факт рождения внебрачной дочери, то об этом инциденте, возможно, никто никогда б и не узнал. Но не верить осведомленным лицам из тайной канцелярии было бы глупо. В тот момент в груди кипел гнев. Требовалось выпустить все свое негодование. Выпустил. Не успел высказать Яриме все, что думал об измене, как появилась ее дочь. Очень необычная девушка. Уже довольно-таки взрослая. Где, интересно, супруга ее прятала? По истеричному визгу, который уже стоит в ушах, видно, что воспитания девица не получила. А это ее странное обращение к нему: «ПапА». Неужели Ярима не объяснила своей двадцатилетней дочери, что я не имею никакого отношения к ее рождению».
Хозяин замка был не из робкого десятка, но вздрогнул от очередного вопля и звона разбитой о стену вазы. Обхватив плечи сына, Лавир решил увести его подальше от истеричной особы. Но в скором времени был вынужден вернуть своего наследника его матери – баронессе Агас Бланшенски. Нельзя маленькому ребенку наблюдать неподобающее женское поведение и слышать истошные вопли капризной особы.
Вот уже месяц каждое утро начиналось со скандальных криков Киары. Желваки все чаще играли на стиснутых скулах хозяина замка. Голова шла кругом. В собственном замке не было покоя. Лавир уже в который раз наткнулся на мысль: «А не отправить ли мне куда подальше жену с ее дочерью». Замысел был не просто хорошим, а аппетитным, обмусоленным им не раз и не два.
В первую же неделю проживания в замке прескверной особы в сердце графа вскипел гнев. Пригласив в свой кабинет жену, высказал все, что думал о ней и ее дочери. Вот тогда и увидел старуху. От вида ее бельм глаз, сквозивших льдом, пальцы рук нервно задрожали. А от воспоминаний о темно-фиолетовой линии на шее управляющего ноги мгновенно подкосились. Упав в кресло, граф замолк в ожидании своей дальнейшей участи. К счастью, умершая родственница Яримы не сказала ни слова. Только прикуривая мундштук, выпускала из трубки кольца прозрачного дыма. К ведьме присоединились еще две моложавые леди. Тоже приведения, но настроенные более дружелюбно. Лавир не понимал, почему, имея шестой уровень магии воды, он видит призраков. Разобраться в этом вопросе хотелось. Но еще больше жаждал избавиться от всех родственников жены, да и от нее тоже.
– Простите. Я вел себя неподобающим образом. Впредь не позволю себе таких вольностей, – бросив на Яриму умоляющий взгляд, граф Барванский опустил голову.
К счастью, жена встала и молча покинула кабинет, оставив его наедине со своими мыслями. И вот эти думы не покидают Лавира уже который день.
Чтобы скрасить вечера, он отправлялся в игорный дом. Проиграв пару золотых, покидал заведение. В надежде хоть немного развеять удрученное состояние, шел в развлекательное заведение мадам Ивет. Не посещать непотребный дом у высшей знати считалось дурным тоном. Каждый лорд в пору своего полового созревания проходил познания в удовлетворении своего мужского организма и премудростях доставления удовольствия женщинам.
Дом мадам Ивет располагался в тихом уголке, рядом с одной из главных площадей столицы. Трехэтажное строение ничем не отличалось от остальных построенных на улице зданий.
В комнатах двух верхних этажей притона шторы были задернуты так плотно, что через них иногда с большим трудом проникал лучик света, идущий от магических свечей. Первый этаж заведения был отведен для отдыха и приема пищи. На отдельном возвышении в самом конце помещения выступали музыканты и пели певицы. Остальная площадь была отведена для столов, обставленных стульями с мягкими сиденьями и высокими спинками. В заведении мадам Ивет можно было отдохнуть не только телом, но и плотно, вкусно отужинать.
Сидя за столом, граф Барванский опрокинул одну из любимейших им крепленых смесей. Рот мгновенно заполнил пряный аромат. Вкус водки оттенили нотки полыни и можжевельника, сделав послевкусие свежим и ярким. Единственным минусом в последнее время было то, что, сколько бы Лавир ни пил, хмель никак его не брал. Слушая приятный голос певицы, граф все сильнее погружался в отчаянье и понимание безвыходности данной ситуации, в которую попал.
Уже не так радовала рыжая головка баронессы Бланшенски. Что поделаешь, любил он рыженьких и пухленьких. Встреча вышла случайной. Он давно не бывал на званых вечерах, считая себя немолодым, вежливо отказывался от приглашений. Но на свадьбу сына Рихала Лохвента пошел. Отказ посчитался бы за неуважение. Да и не мешало б периодически обновлять влиятельные связи. Вот там и увидел вдовушку. И от одного лишь мимолетного взгляда на декольте Агас в паху все затвердело. А дальше завертелось. Словно вторая молодость открылась. Беременность баронессы вначале напугала, но потом от одной мысли, что у него появится наследник, все восемь месяцев места себе не находил. И почему судьба так к нему несправедлива?
Брак с Яримой Парвийских был договорным. Данное семейство по женской линии славилось сильнейшим ведьминским даром. К сожалению, у Яримы он был настолько мал, что ее обучением даже не занимались. Но в то время Лавиру было все равно до магической силы будущей супруги. Графиня была обворожительно красива, и с возрастом эта красота не увядала, как у многих женщин, а лишь набирала силу. Их единственная дочь умерла в возрасте четырех лет. Ярима тяжело переживала потерю. Не подпускала его к себе. Вот он на очередном званом ужине или бале выискивал, у кого из вдовушек задерет юбку. Умел граф найти для каждой ласковое слово, обжечь взглядом так, что ни одна не отказывала.
Выпив очередную стопку и не ощутив хмельного вкуса, Лавир поставил рюмку на стол. Удрученные мысли в очередной раз перетекли в родовой замок. Отвлек от тяжких дум подавальщик. Поставив на стол тарелку с рубленым мясом под румяной сырной корочкой.
Проведя ножом по мясу, отрезав кусочек и наколов его на вилку, граф машинально отправил в рот запеченную мякоть. Отвлек от пережевывания пищи мужской голос:
– Вижу, вы сидите в гордом одиночестве. Не возражаете, если мы с другом нарушим ваше уединение и присядем рядом?
Повернув голову, граф Барванский встретился с вопросительным взглядом герцога Вильгара Арвайского. Его дружок, граф Дирван Маджонский, стоял рядом. Непутевых гуляк узнать было нетрудно. Поговаривали, что молодые люди были охочи до молоденьких девушек. Обошли все увеселительные заведения для высшего общества и не чурались подобными домами, предназначенными для низшего сословия мужского населения.
– Присаживайтесь, – рассеянно вымолвил Лавир и продолжил наслаждаться сочностью приготовленного мяса. В последнее время, чтобы не видеть и не слышать дочь Яримы, приходилось посещать вот такие заведения. Не в гости же к соседям напрашиваться.
Молодые люди шумно подсели по обе стороны стола. Заказав к тут же подошедшему подавальщику водки и мякоть баранины в запеченном тесте, принялись переглядываться.
Лавир уже понял, что два ловеласа подсели к нему с определенной целью. И не сложно было догадаться с какой. Отложив в сторону вилку и нож, подхватив накрахмаленную салфетку, граф вытер ею губы. Отбросив на стол вытиралку, откинулся на спинку стула, смотря хмурым взглядом на герцога, вымолвил:
– Спрашивайте.
Наблюдая за лицами двух дружков, за их глазами, не умеющими скрывать своего азарта, граф с нотками ностальгии вспоминал себя. Завидовал молодости, беспечности и понимал, что в те годы он мало чем отличался от нынешней молодежи. Мысли были заняты лишь девушками, развлечениями и балами.
– Поговаривают, у вас появилась взрослая дочь, – подавшись вперед, Дирван замер в предвкушении ответа.
– У вас неверная информация, – Лавир в душе ликовал и наслаждался вытянувшимися в изумлении лицами двух гуляк.
– А разве…
– Не у меня, а у моей жены, – грубо перебив Вильгара, Барванский решил продолжить ужин.
Лавир дождался, когда подавальщик наполнит его рюмку хмельным коктейлем. Опрокинув обжигающую горло жидкость, граф взял вилку с ножом и, отрезав кусочек мякоти, отправив его в рот, принялся с наслаждением жевать. Желудок еще не насытился, а мясо уже практически остыло, следовало доделать начатое. В последнее время единственное, чем он мог насладиться, так это едой.
Его соседям принесли зажаренную в тесте баранину, и они набросились на нее, словно стервятники на добычу. С ухмылкой посмотрев на оголодавших ловеласов, Лавир с аппетитом доел рубленое мясо. Герцог и граф словно этого ждали. Побросав ножи и вилки, вновь перенесли все свое внимание на Барванского.
– Вокруг дочери леди Барванской кружится столько тайн и пересудов, но пока ее никто не видел. Как вы отнесетесь к тому, что я пришлю ей приглашение на бал? – Дирван замолк. В его понимании граф должен был вскочить и чуть ли не откланяться за удостоенное внимание к падчерице. Но, к его недоумению, на лице Барванского не отразилось заинтересованности, а наоборот. С безразличием посмотрев на него, он вымолвил:
– Думаете, вы одни такие любопытные? – насладившись переглядыванием молодых лордов, Лавир продолжил. – За месяц проживания в моем замке леди Киара получила три предложения на званые ужины и два на балы.
– Странно… – не вытерпел герцог Арвайский. Мы были на последних двух балах, но не слышали, чтобы упоминали о вашей падчерице.
– И не могли, – граф в который раз за сегодняшний вечер насладился недоумением на лицах молодых лордов. «Хоть чем-то себя развлеку. В последнее время жизнь стала казаться не такой радужной. А еще эта бабка». Воспоминание о призраке мгновенно испортило настроение. – Ничего странного. Падчерице плевать на все ваши приглашения.
– В каком смысле?
Посмотрев на Маджонского, Лавир решил пересказать разговор с дочерью Яримы. Если честно, получив первое приглашение, поразмыслив над перспективами будущего, обрадовался. Уж больно хотелось поскорей избавиться от истеричной особы. И он не исключал такой возможности, что кто-то из лордов будет так очарован красотой Киары и, не посмотрев на пунктик «незаконнорожденная», захочет взять ее в жены. Но девица быстро спустила его с небес на землю:
– Плевать она хотела с десятой колокольни на все ваши предложения, – губы графа тронула легкая улыбка от шокированных лиц двух ходоков по развлекательным заведениям. Услышав первый раз такое высказывание из уст Киары, сначала Лавир вспомнил все колокольни столицы. Опомнившись, выразил свое негодование по поводу недостойного поведения молодой леди. В ответ получил не менее хлесткое высказывание: что мое мнение ее совершенно не волнует. Возможно, он бы выслал жену и ее дочь из замка, но весь настрой портила старуха, молчаливо покуривающая трубку. В душе граф возненавидел всех престарелых особ, но кому какое дело до его души. Поэтому приходится терпеть.
– Мамочка! Ну, покажи, наконец, мои покои! Надеюсь, окна в комнатах выходят на солнечную сторону? Не люблю темень, – подхватив Яриму под локоток, повела по коридору, гневно крикнув на ходу:
– Куда подевались все слуги?! Это полное безобразие! Неужели мне придется и тут заняться их воспитанием?
Лавир Барванский был слегка потрясен визитом в его замок внебрачной дочери жены. Провожая потерянным взглядом две удаляющихся женские фигурки, вздрогнул от вопроса сына:
– Папа, а это моя сестра?
Граф посмотрел на сына с недоумением.
– С чего ты взял? – ответив, Лавир в очередной раз содрогнулся, услышав дикий женский истеричный визг, разносящейся из покоев жены.
Слуги в данный момент напомнили хозяину замка тараканов. Выскочив из разных щелей, они переглядывались недоуменными, заинтересованными взглядами, нагло позабыв о смотрящем на них графе. Но их быстро привел в чувство Огиб Франке, крикнув отчего-то хрипловатым голосом:
– Чего рты поразевали? Быстро предоставить отдельные покои молодой леди! Уана, – окинув изучающим взглядом служанку, управляющий замком, продолжил: – Будешь лично прислуживать графине. Узнаешь ее имя, прихоти и быстро доложишь мне. Остальные разбежались выполнять свои прямые обязанности.
Когда слуги исчезли из поля зрения, граф Барванский с ног до головы окинул Франке настороженным взглядом:
– Огиб… Я всегда считал тебя рассудительным и умным управляющим. Мало того, что ты не указал на дверь внебрачной дочери моей жены, так ты еще распоряжаешься об обустройстве ее личных покоев.
– Простите, ваше сиятельство. Вы в своем праве. За неподобающее исполнение моих прямых обязанностей можете рассчитать меня с этой должности. Могу лишь в свое оправдание сказать, что моя жизнь мне дороже, – Огиб опустив голову в поклоне, дожидался своего приговора от графа.
– Не понимаю тебя. В конце-то концов, толком можешь объяснить, что происходит? – нервно прикрикнув на управляющего, Лавир замолк в ожидании ответа.
Огиб Франке мгновенно выпрямился. Пройдясь рукой по шее, скривил лицо в болезненной гримасе.
– Смею доложить. Леди Ярима и ее дочь прибыли в замок не одни.
Не понимая, о ком говорит слуга, граф на всякий случай осмотрелся по сторонам и, никого не увидев, впился в него вопросительным взором.
– Еще раз прошу прощения у вашей светлости. Понимаю ваше негодование. К сожалению, я не знаю имя вашей падчерицы, но ставлю вас в известность. Леди Барванские прибыли в замок с приведениями. С одной из них я имел честь познакомиться, – вымолвив, нарушая весь этикет, Огиб расстегнул пуговицы на рубашке.
На какой-то момент Барванский подумал, что много лет служивший в его замке управляющий тронулся умом. Наблюдая недоуменным взглядом за слегка подрагивающими пальцами, расстегивающими ворот, граф тяжело сглотнул от вида темно-фиолетового неровного следа, пересекающего шею Франке.
– Что все это значит? Ты можешь внятно объяснить? – Лавиру казалось, что его терпению приходит конец. К тому же не давали сосредоточиться и вникнуть в ситуацию разносящиеся по замку визгливые женские крики недовольства. И кому они принадлежали, догадаться было несложно.
– Я имел глупость высказать свое непочтение к младшей графине, за что и поплатился, – склонившись в молчаливом поклоне, Огиб вздрогнул от шипящего над ухом голоса:
– Молодец. Урок выучил на отлично. А теперь поспеши исполнить все прихоти моих девочек.
Лавир ощутил, как волосинки на его коже встали дыбом от разносящегося совсем рядом замогильного шепота. Тело графа охватил холодный липкий пот. Страх прокатился лавиной от пальцев ног, пронизав спину копьем боли, забился где-то в глубине сознания. Покачнувшись, Барванский едва устоял на ногах. Спазм ужаса охватил горло тугим захватом и не давал вымолвить ни слова. Окинув взором мертвецки-бледное лицо управляющего, граф махнул головой, давая тому команду выполнять свои прямые обязанности.
Провожая напряженным взглядом чуть сгорбленную спину Огиба Франке, Лавир почувствовал, что к нему подкрались сомнения.
«А правильно ли он поступил, написав письмо жене о ее возвращении в замок? Сначала не понимал колкие взгляды и смешки в глазах высшей знати. Хорошо граф Рихал Лохвент, поняв мою неосведомленность, рассказал все, что знал.
Поверить в то, что тихоня-жена изменила ему на стороне, можно было с трудом. И если бы не факт рождения внебрачной дочери, то об этом инциденте, возможно, никто никогда б и не узнал. Но не верить осведомленным лицам из тайной канцелярии было бы глупо. В тот момент в груди кипел гнев. Требовалось выпустить все свое негодование. Выпустил. Не успел высказать Яриме все, что думал об измене, как появилась ее дочь. Очень необычная девушка. Уже довольно-таки взрослая. Где, интересно, супруга ее прятала? По истеричному визгу, который уже стоит в ушах, видно, что воспитания девица не получила. А это ее странное обращение к нему: «ПапА». Неужели Ярима не объяснила своей двадцатилетней дочери, что я не имею никакого отношения к ее рождению».
Хозяин замка был не из робкого десятка, но вздрогнул от очередного вопля и звона разбитой о стену вазы. Обхватив плечи сына, Лавир решил увести его подальше от истеричной особы. Но в скором времени был вынужден вернуть своего наследника его матери – баронессе Агас Бланшенски. Нельзя маленькому ребенку наблюдать неподобающее женское поведение и слышать истошные вопли капризной особы.
Вот уже месяц каждое утро начиналось со скандальных криков Киары. Желваки все чаще играли на стиснутых скулах хозяина замка. Голова шла кругом. В собственном замке не было покоя. Лавир уже в который раз наткнулся на мысль: «А не отправить ли мне куда подальше жену с ее дочерью». Замысел был не просто хорошим, а аппетитным, обмусоленным им не раз и не два.
В первую же неделю проживания в замке прескверной особы в сердце графа вскипел гнев. Пригласив в свой кабинет жену, высказал все, что думал о ней и ее дочери. Вот тогда и увидел старуху. От вида ее бельм глаз, сквозивших льдом, пальцы рук нервно задрожали. А от воспоминаний о темно-фиолетовой линии на шее управляющего ноги мгновенно подкосились. Упав в кресло, граф замолк в ожидании своей дальнейшей участи. К счастью, умершая родственница Яримы не сказала ни слова. Только прикуривая мундштук, выпускала из трубки кольца прозрачного дыма. К ведьме присоединились еще две моложавые леди. Тоже приведения, но настроенные более дружелюбно. Лавир не понимал, почему, имея шестой уровень магии воды, он видит призраков. Разобраться в этом вопросе хотелось. Но еще больше жаждал избавиться от всех родственников жены, да и от нее тоже.
– Простите. Я вел себя неподобающим образом. Впредь не позволю себе таких вольностей, – бросив на Яриму умоляющий взгляд, граф Барванский опустил голову.
К счастью, жена встала и молча покинула кабинет, оставив его наедине со своими мыслями. И вот эти думы не покидают Лавира уже который день.
Чтобы скрасить вечера, он отправлялся в игорный дом. Проиграв пару золотых, покидал заведение. В надежде хоть немного развеять удрученное состояние, шел в развлекательное заведение мадам Ивет. Не посещать непотребный дом у высшей знати считалось дурным тоном. Каждый лорд в пору своего полового созревания проходил познания в удовлетворении своего мужского организма и премудростях доставления удовольствия женщинам.
Дом мадам Ивет располагался в тихом уголке, рядом с одной из главных площадей столицы. Трехэтажное строение ничем не отличалось от остальных построенных на улице зданий.
В комнатах двух верхних этажей притона шторы были задернуты так плотно, что через них иногда с большим трудом проникал лучик света, идущий от магических свечей. Первый этаж заведения был отведен для отдыха и приема пищи. На отдельном возвышении в самом конце помещения выступали музыканты и пели певицы. Остальная площадь была отведена для столов, обставленных стульями с мягкими сиденьями и высокими спинками. В заведении мадам Ивет можно было отдохнуть не только телом, но и плотно, вкусно отужинать.
Сидя за столом, граф Барванский опрокинул одну из любимейших им крепленых смесей. Рот мгновенно заполнил пряный аромат. Вкус водки оттенили нотки полыни и можжевельника, сделав послевкусие свежим и ярким. Единственным минусом в последнее время было то, что, сколько бы Лавир ни пил, хмель никак его не брал. Слушая приятный голос певицы, граф все сильнее погружался в отчаянье и понимание безвыходности данной ситуации, в которую попал.
Уже не так радовала рыжая головка баронессы Бланшенски. Что поделаешь, любил он рыженьких и пухленьких. Встреча вышла случайной. Он давно не бывал на званых вечерах, считая себя немолодым, вежливо отказывался от приглашений. Но на свадьбу сына Рихала Лохвента пошел. Отказ посчитался бы за неуважение. Да и не мешало б периодически обновлять влиятельные связи. Вот там и увидел вдовушку. И от одного лишь мимолетного взгляда на декольте Агас в паху все затвердело. А дальше завертелось. Словно вторая молодость открылась. Беременность баронессы вначале напугала, но потом от одной мысли, что у него появится наследник, все восемь месяцев места себе не находил. И почему судьба так к нему несправедлива?
Брак с Яримой Парвийских был договорным. Данное семейство по женской линии славилось сильнейшим ведьминским даром. К сожалению, у Яримы он был настолько мал, что ее обучением даже не занимались. Но в то время Лавиру было все равно до магической силы будущей супруги. Графиня была обворожительно красива, и с возрастом эта красота не увядала, как у многих женщин, а лишь набирала силу. Их единственная дочь умерла в возрасте четырех лет. Ярима тяжело переживала потерю. Не подпускала его к себе. Вот он на очередном званом ужине или бале выискивал, у кого из вдовушек задерет юбку. Умел граф найти для каждой ласковое слово, обжечь взглядом так, что ни одна не отказывала.
Выпив очередную стопку и не ощутив хмельного вкуса, Лавир поставил рюмку на стол. Удрученные мысли в очередной раз перетекли в родовой замок. Отвлек от тяжких дум подавальщик. Поставив на стол тарелку с рубленым мясом под румяной сырной корочкой.
Проведя ножом по мясу, отрезав кусочек и наколов его на вилку, граф машинально отправил в рот запеченную мякоть. Отвлек от пережевывания пищи мужской голос:
– Вижу, вы сидите в гордом одиночестве. Не возражаете, если мы с другом нарушим ваше уединение и присядем рядом?
Повернув голову, граф Барванский встретился с вопросительным взглядом герцога Вильгара Арвайского. Его дружок, граф Дирван Маджонский, стоял рядом. Непутевых гуляк узнать было нетрудно. Поговаривали, что молодые люди были охочи до молоденьких девушек. Обошли все увеселительные заведения для высшего общества и не чурались подобными домами, предназначенными для низшего сословия мужского населения.
– Присаживайтесь, – рассеянно вымолвил Лавир и продолжил наслаждаться сочностью приготовленного мяса. В последнее время, чтобы не видеть и не слышать дочь Яримы, приходилось посещать вот такие заведения. Не в гости же к соседям напрашиваться.
Молодые люди шумно подсели по обе стороны стола. Заказав к тут же подошедшему подавальщику водки и мякоть баранины в запеченном тесте, принялись переглядываться.
Лавир уже понял, что два ловеласа подсели к нему с определенной целью. И не сложно было догадаться с какой. Отложив в сторону вилку и нож, подхватив накрахмаленную салфетку, граф вытер ею губы. Отбросив на стол вытиралку, откинулся на спинку стула, смотря хмурым взглядом на герцога, вымолвил:
– Спрашивайте.
Наблюдая за лицами двух дружков, за их глазами, не умеющими скрывать своего азарта, граф с нотками ностальгии вспоминал себя. Завидовал молодости, беспечности и понимал, что в те годы он мало чем отличался от нынешней молодежи. Мысли были заняты лишь девушками, развлечениями и балами.
– Поговаривают, у вас появилась взрослая дочь, – подавшись вперед, Дирван замер в предвкушении ответа.
– У вас неверная информация, – Лавир в душе ликовал и наслаждался вытянувшимися в изумлении лицами двух гуляк.
– А разве…
– Не у меня, а у моей жены, – грубо перебив Вильгара, Барванский решил продолжить ужин.
Лавир дождался, когда подавальщик наполнит его рюмку хмельным коктейлем. Опрокинув обжигающую горло жидкость, граф взял вилку с ножом и, отрезав кусочек мякоти, отправив его в рот, принялся с наслаждением жевать. Желудок еще не насытился, а мясо уже практически остыло, следовало доделать начатое. В последнее время единственное, чем он мог насладиться, так это едой.
Его соседям принесли зажаренную в тесте баранину, и они набросились на нее, словно стервятники на добычу. С ухмылкой посмотрев на оголодавших ловеласов, Лавир с аппетитом доел рубленое мясо. Герцог и граф словно этого ждали. Побросав ножи и вилки, вновь перенесли все свое внимание на Барванского.
– Вокруг дочери леди Барванской кружится столько тайн и пересудов, но пока ее никто не видел. Как вы отнесетесь к тому, что я пришлю ей приглашение на бал? – Дирван замолк. В его понимании граф должен был вскочить и чуть ли не откланяться за удостоенное внимание к падчерице. Но, к его недоумению, на лице Барванского не отразилось заинтересованности, а наоборот. С безразличием посмотрев на него, он вымолвил:
– Думаете, вы одни такие любопытные? – насладившись переглядыванием молодых лордов, Лавир продолжил. – За месяц проживания в моем замке леди Киара получила три предложения на званые ужины и два на балы.
– Странно… – не вытерпел герцог Арвайский. Мы были на последних двух балах, но не слышали, чтобы упоминали о вашей падчерице.
– И не могли, – граф в который раз за сегодняшний вечер насладился недоумением на лицах молодых лордов. «Хоть чем-то себя развлеку. В последнее время жизнь стала казаться не такой радужной. А еще эта бабка». Воспоминание о призраке мгновенно испортило настроение. – Ничего странного. Падчерице плевать на все ваши приглашения.
– В каком смысле?
Посмотрев на Маджонского, Лавир решил пересказать разговор с дочерью Яримы. Если честно, получив первое приглашение, поразмыслив над перспективами будущего, обрадовался. Уж больно хотелось поскорей избавиться от истеричной особы. И он не исключал такой возможности, что кто-то из лордов будет так очарован красотой Киары и, не посмотрев на пунктик «незаконнорожденная», захочет взять ее в жены. Но девица быстро спустила его с небес на землю:
– Плевать она хотела с десятой колокольни на все ваши предложения, – губы графа тронула легкая улыбка от шокированных лиц двух ходоков по развлекательным заведениям. Услышав первый раз такое высказывание из уст Киары, сначала Лавир вспомнил все колокольни столицы. Опомнившись, выразил свое негодование по поводу недостойного поведения молодой леди. В ответ получил не менее хлесткое высказывание: что мое мнение ее совершенно не волнует. Возможно, он бы выслал жену и ее дочь из замка, но весь настрой портила старуха, молчаливо покуривающая трубку. В душе граф возненавидел всех престарелых особ, но кому какое дело до его души. Поэтому приходится терпеть.
