- Дурак! – кажется, Люциан тоже не пришёл в восторг от выбора брата. – Даже сейчас… Надо было ещё в детстве лишить тебя силы и подкинуть в приют. Самое место! Тогда женился бы хоть на поломойке!
Статуя Береники загудела и покрылась трещинами. Со стоном камень обратился в пыль, явив взору живую девушку. Она по инерции, продолжая предсмертное движение, завалилась на спину и закричала. Нарин тут же бросился к любимой и срезанным снопом повалился ей под ноги. На излёте, но огненный шар оборвал ниточку жизни.
Эмма не сводила круглых от ужаса глаз с Люциана. Кого тот убьёт следующим: её или Беренику? И джин не спас…
Почему, почему никто не пришёл им на помощь? Неужели никто не слышал криков, не видел всполохов? Или люди боятся? Эмма очень хорошо их понимала: вилы бессильны против магии.
Дрожа, обхватив руками толстую корягу, девушка терпеливо дожидалась развязки.
Береника перетащила голову Нарина себе на колени и, гладя по волосам, причитала в бессильном отчаянье. Казалось, весь мир для неё сузился теперь до мёртвого юноши. Она будто не замечала медленно, с торжествующей улыбкой на тонких губах приближавшегося к ней Люциана. Береника даже головы не повернула, всё шептала: «Я ему не поверила, клянусь тебе, ни единому слову!» и покрывала поцелуями обескровленное лицо.
- Поверила, жива бы осталась, - равнодушно обронил Люциан и затеплил в руках очередной шар.
Воздух сгустился, стало трудно дышать.
И тут земля задрожала. Змеевидная трещина побежала от ног Береники к Люциану. Тот, мгновенно растеряв самоуверенность, осадил коня, попытался ускользнуть. Но трещина оказалась быстрее лошади. Она легко настигла беглеца и, едва коснувшись копыт, обратила коня и всадника в камень.
«Проклятие вернулось!» – с благоговейным ужасом пробормотала Эмма и кое-как выбралась на берег, чтобы помочь Беренике привести Нарина в чувства. Может, ещё не поздно, и вместе они сумеют побороть смерть. Но помощь не потребовалась. Веки Нарина дрогнули, глаза распахнулись. Увидев склонившееся над ним скорбное любимое лицо, юноша слабо улыбнулся. Береника тут же перестала плакать и вновь покрыла Нарина быстрыми жаркими поцелуями. Эмма решила не мешать влюблённым и отправилась в деревню. Сам Нарин вряд ли сможет дойти до гостиницы, да и надо же порадовать несчастных родственников, что их дочь и племянница жива. Вряд ли аптекарь рассердится, если его разбудят по такому поводу.
Пару раз Эмма всё же обернулась и не сдержала улыбки. Нарин и Береника сидели в обнимку и держались за руки. Кто знает, что ждёт их впереди, сколько продлится их любовь, но пока они казалась такими счастливыми.
Через полтора месяца Эмма вытащила из-под двери комнаты общежития – стараниями семейства Схимус её восстановили в Академии – приглашение на свадьбу. Нарин сдержал данное отцу обещание.
Внизу записки значилась маленькая приписка, всего в одной слово, сделанная рукой виновника торжества: «Магия!»
Статуя Береники загудела и покрылась трещинами. Со стоном камень обратился в пыль, явив взору живую девушку. Она по инерции, продолжая предсмертное движение, завалилась на спину и закричала. Нарин тут же бросился к любимой и срезанным снопом повалился ей под ноги. На излёте, но огненный шар оборвал ниточку жизни.
Эмма не сводила круглых от ужаса глаз с Люциана. Кого тот убьёт следующим: её или Беренику? И джин не спас…
Почему, почему никто не пришёл им на помощь? Неужели никто не слышал криков, не видел всполохов? Или люди боятся? Эмма очень хорошо их понимала: вилы бессильны против магии.
Дрожа, обхватив руками толстую корягу, девушка терпеливо дожидалась развязки.
Береника перетащила голову Нарина себе на колени и, гладя по волосам, причитала в бессильном отчаянье. Казалось, весь мир для неё сузился теперь до мёртвого юноши. Она будто не замечала медленно, с торжествующей улыбкой на тонких губах приближавшегося к ней Люциана. Береника даже головы не повернула, всё шептала: «Я ему не поверила, клянусь тебе, ни единому слову!» и покрывала поцелуями обескровленное лицо.
- Поверила, жива бы осталась, - равнодушно обронил Люциан и затеплил в руках очередной шар.
Воздух сгустился, стало трудно дышать.
И тут земля задрожала. Змеевидная трещина побежала от ног Береники к Люциану. Тот, мгновенно растеряв самоуверенность, осадил коня, попытался ускользнуть. Но трещина оказалась быстрее лошади. Она легко настигла беглеца и, едва коснувшись копыт, обратила коня и всадника в камень.
«Проклятие вернулось!» – с благоговейным ужасом пробормотала Эмма и кое-как выбралась на берег, чтобы помочь Беренике привести Нарина в чувства. Может, ещё не поздно, и вместе они сумеют побороть смерть. Но помощь не потребовалась. Веки Нарина дрогнули, глаза распахнулись. Увидев склонившееся над ним скорбное любимое лицо, юноша слабо улыбнулся. Береника тут же перестала плакать и вновь покрыла Нарина быстрыми жаркими поцелуями. Эмма решила не мешать влюблённым и отправилась в деревню. Сам Нарин вряд ли сможет дойти до гостиницы, да и надо же порадовать несчастных родственников, что их дочь и племянница жива. Вряд ли аптекарь рассердится, если его разбудят по такому поводу.
Пару раз Эмма всё же обернулась и не сдержала улыбки. Нарин и Береника сидели в обнимку и держались за руки. Кто знает, что ждёт их впереди, сколько продлится их любовь, но пока они казалась такими счастливыми.
Через полтора месяца Эмма вытащила из-под двери комнаты общежития – стараниями семейства Схимус её восстановили в Академии – приглашение на свадьбу. Нарин сдержал данное отцу обещание.
Внизу записки значилась маленькая приписка, всего в одной слово, сделанная рукой виновника торжества: «Магия!»
