— Так что там? – Колдунья нетерпеливо забрасывала вопросами всадника. – Что с Грандвой? Она наша?
— Почти. Сопротивляется только северная часть.
— Ничего, надолго их не хватит. – Стеллу передернуло от тона, каким это было произнесено, – будто змея выпустила жало. – А Сиальдар?
— Армия дошла до Миксора, но крупного боя сиальдарцам еще не давали.
— Чего он медлит? Мы же сильнее! Что, неужели сентиментальничает? — Теперь в голосе сквозило презрение. А еще тут был какой-то намёк, только на что?
— Он хочет завоевать Грандву и Скаллинар, но ему не нужен Сиальдар. – Вот так новость! – Он может купить его, зачем же завоевывать, теряя людей?
— Глупец! Зачем тратить деньги на то, что само идет ему в руки? Лучше бы помог мне найти её.
— Он знает, где она.
Она. «Она» — это Стелла? Ну, конечно, тут и ребёнок бы догадался!
Её ищут, и дакирцы знают, где она. Или думают, что знают, потому что если знают, почему до сих пор ничего не предприняли? Может, ей предложат заключить сделку: Сиальдар взамен на Лучезарную звезду? И что тогда, что она должна будет ответить? С деньгами все просто, а тут на кону жизнь дяди…
— Так где же? – Глаза Вильэнары горели от нетерпения. – Говори, Уфин!
— Я не знаю, — всадник понуро опустил голову. – Он не скажет. Тем более мне.
— От тебя никакого толку! Возвращайся и передай ему, чтобы перестал дурить.
— Ему это не понравится, — возразил Уфин, — я бы не стал…
— Ты, что, боишься его? – расхохоталась колдунья. – Да он никто по сравнению со мной! Пригрозит ему, что я велю их уничтожить.
— Он не боится угроз, он сильно переменился, госпожа. Да, теперь я боюсь его.
— Глупец! Придумай, что хочешь, только узнай, где она прячется. Ступай!
Всадник ускакал в сторону порта, а Вильэнара не ушла, осталась стоять на прежнем месте.
Опасаясь, что колдунья поднимется на пешеходную улицу, принцесса бесшумно взлетела вверх по лестнице и притаилась за кустом жасмина. Но Вильэнара не спешила двигаться с места; нервно заломив пальцы, она что-то шептала.
Снова возникло знакомое Стелле синеватое свечение.
— Вы оторвали меня от дел, Вильэнара. – Шек повис в нескольких метрах над мостовой – и как его только не видели прохожие? – Надеюсь, что-то важное?
А он не любит дочь хозяина, не считает ее кем-то особенным. Холодный тон, глухое недовольство… А так ли уж ты могущественная, какой себя возомнила?
— Пожалуй. Отец забрал Лучезарную звезду?
— Нет, Ильгресса прячет её. Зато я нашёл девушку, она приведёт нас к звезде.
— Нашёл? Она уже здесь?
— Да. Я говорил с ней.
— И? – Вильэнара нервничала.
— Она отказалась от всего.
— Глупая девчонка, глупая своенравная девчонка! Почему нельзя было ее убить?
— Зачем убивать сейчас, пусть сначала приведёт нас к тому, что мы ищем. Да и убить не так просто: над ней висит защита.
— Что за защита? Покровительство её желчного небожителя?
— Что-то еще, я так и не смог понять.
— Я хочу ее видеть.
— Не стоит, — покачал головой Шек. – Она еще не догадывается, какая сила заключена в ее мече, не дайте ей осознать это. Но, помниться, Вы хотели сказать что-то важное….
— Я потеряла власть, — сквозь зубы пробормотала колдунья. – Дакира больше не принадлежит мне, теперь у меня нет ни денег, ни людей.
— Что такое Дакира по сравнению со всем миром? – усмехнулся демон. — Забудьте и ждите. Господин не обманет Вас.
Шек исчез, а колдунья в недоумении смотрела туда, где он только что стоял. Она напоминала обескураженного ребенка: будто ожидала чего-то, что всегда получала – и вдруг не получила, и не понимала, почему.
Решив не испытывать судьбу трижды, Стелла предпочла уйти.
Она шла без всякой цели, спускаясь и поднимаясь по лестницам, пока не поняла, что ноги несут ее в порт. Что ж, неплохо, можно посмотреть на корабли. Посмотреть и попытаться узнать последние новости – как там, в Сиальдаре?
— Девушка, эй, девушка, подождите!
Сначала она не обратила на этот оклик никакого внимания, но обладатель голоса был настойчив и не поленился броситься наперерез навьюченному ишаку, чтобы оказаться к ней ближе. Тут уж Стелле волей-неволей пришлось его рассмотреть. Нет, перед ней вовсе не был писаный красавец с томным взором – так, потертый жизнью адиласец, улыбавшейся ей во все свои тридцать два зуба. Один, кстати, был золотым. Что ему от неё нужно?
— Девушка, Вы такая красивая…
Так, начинается!
— Девушка, Вы ведь не местная…
Принцесса молчала, размышляя, как бы скорее избавиться от назойливого ухажера.
— Хотите, я покажу Вам город?
До чего настырный! Неужели непонятно, что девушка не хочет с ним разговаривать?!
И тут она поняла, что ему действительно нужно – её кошелек! Отвлекая девушку разговорами, изображая интерес, адиласец незаметно подбирался к ее кошельку, и, если бы она вовремя не заметила, через минуту благополучно скрылся бы со всем его содержимым.
— Ах ты, паршивец! – Девушка вырвала кошелек из рук несостоявшегося воришки. – Ограбить меня хотел, да?!
Она огляделась в поисках стражей порядка – их, как всегда, не оказалось поблизости. Как, впрочем, и вора, который мгновенно затерялся в толпе.
— Отправился зарабатывать на еще один зуб, — хмыкнула Стелла и засунула кошелек за корсаж – так надежнее всего. Тут и следовало его держать, а она расслабилась…
Девушка вернулась в гостиницу поздним вечером, когда на небе зажглись первые звезды. Принцесса зашла через двор, заглянула в освещенные окна первого этажа и прошла в сад. Есть не хотелось, а день приготовил богатую пищу для размышлений.
В саду громко звенели цикады; пахло чем-то приторным и сладким.
Стелла присела на скамью и, подперев голову руками, уставилась на ближайшую клумбу. Мысли то вяло текли, то ускорялись с бешеной скоростью, в который раз прокручивая перед глазами картины минувшего дня. Она хотела, но никак не могла ни на чем сфокусироваться.
— Хандришь? Что-то на тебя не похоже. – Как всегда, голос раздался позади нее. Интересно, почему он никогда не возникает прямо перед ней? Может, появляется по частям? Она хихикнула.
— Ну да, конечно, по косточкам. Не моли чепухи! Просто так ты намного естественнее реагируешь. – Разумеется, для него не существовало такого понятия, как мысли и право индивидуума на внутренний мир. – Как посмотрю, у тебя слишком хорошо развито воображение.
«Слишком хорошо» означало: хватит думать о всяких глупостях, меня тошнит от твоих нелепых мыслей. Словом, вежливое напоминание о том, что ей следует сидеть в собственном человеческом мире и не залезать в чужой, божественный.
— Уже пора? Может, всё-таки подождать до утра? – Стелла надеялась, что он не выгонит ее неизвестно куда на ночь глядя.
— Прямо сейчас ты мне не нужна, — усмехнулся Мериад. – С утра тоже можешь не торопиться. Не забудь сказать Маркусу, что едешь одна.
И как он только держит в памяти десятки имён?
— Сотни, — поправили ее. – А, может, и больше – я не считал. Вас столько расплодилось! Если тебе так интересно, я, разумеется, помню не всех, — небольшая заминка, — своих подопечных, только тех, которые чем-то отличились.
— А Маркус чем отличился?
— Тем, что связался с тобой.
— Мне обязательно ехать одной? Маркус ведь не поймет.
— А ты объясни, примени свой язык по назначению.
— Но вокруг полно сомнительных личностей…
— Боишься? – В голосе звучала издевка. А на губах – снисходительная усмешка.
Конечно, чего еще ждать от смертной – они такой неверный материал…
— Нет. – Оплошность нужно было исправить, иначе все, чего она достигла, пойдет прахом. Мериад восстановит статус-кво, а она вновь станет просто одной из. Проклятая минутная слабость! – Просто мне нужна компания. И моя лошадь.
— Стелла, сколько можно тебе повторять, что ты пойдешь одна. – Он нахмурился, но всего на мгновение. – И лошадь оставишь здесь. Если тебе так уж нужна какая-то зверушка, возьми с собой Шарара.
— И куда мне завтра идти? – обреченно спросила принцесса. – И куда я в конце концов должна попасть?
— Какая разница?
— Должна же я куда-то идти…
— Пойдешь по дороге.
— По дороге куда? – не унималась девушка.
— Какая же ты настырная! Думаю, нам подойдет дорога в Астеру.
— Можно спросить?
— Ты только этим и занимаешься. Что тебе еще? Будешь жаловаться, что не дойдешь пешком до Астеры? Будет тебе лошадь, только успокойся! Завтра выйдешь через западные ворота и увидишь ее. Все?
Конечно, следовало остановиться, но она все же не удержалась:
— Вы говорили, что дальше я поеду одна, а потом вдруг сказали «нам»…
— Как же ты мне надоела! Почему ты не можешь просто сделать так, как тебе велят? Ладно, это я тебе, так и быть, скажу, — Мериад ехидно улыбнулся. – Как бы тебе не хотелось, к великому твоему сожалению, отныне тебе придется терпеть моё общество. А теперь иди отсюда, пока в твоей голове не родился еще один идиотский вопрос.
Стелла вздохнула и покорно прошла к дому.
Маркус сидел в общей зале и вместе с другими постояльцами одаривал хозяйку комплиментами. Со стороны это походило на светский раут имени Урсиоллы. Ей нравилось – в прочем, кому бы не нравилось?
— Маркус, — принцесса прислонилась к дверному косяку и поманила друга рукой, — мне нужно с тобой поговорить.
— Иду! – буркнул принц и в сердцах прошептал: — Вечно она не вовремя!
Стелла остановилась на лестничной площадке, подальше от шумной компании, и сразу, без всякого вступления, сообщила:
— Завтра я уезжаю. Одна. Ты остаешься здесь. И не спорь, пожалуйста!
Ошарашенный принц удивленно уставился на неё, а потом выдавил из себя один единственный вопрос:
— Надолго?
— Не знаю, — честно призналась девушка. – Но, когда я вернусь, мы вместе вернемся в Лиэну.
— Ты, наверное, ждешь, что я стану тебя отговаривать? Но ты же упрямая, мои доводы ничего не изменят, верно? Так что я лучше промолчу, не буду напрасно сотрясать воздух.
— Ты прав, я упрямая и безголовая, — рассмеялась она.
Стелла еще раз потянулась в искрящемся солнечном свете, накинула на плечи первую попавшуюся теплую вещь и вышла на балкон.
С улицы веяло прохладой осеннего утра. Вроде бы и солнце, и, в то же время, чувствуется неумолимое дыхание увядания природы; в воздухе ощущалась легкая сырость, будто касаешься промокшей одежды.
Да, солнце еще теплое, а утро уже наполнено прохладой…
Не заметив поводов для тревоги, – не считать же опасным лениво потягивающегося слугу Урсиоллы? – девушка захлопнула балконную дверь. Босым ногам было холодно, и она скорее юркнула на ковер.
Прислушавшись, принцесса достала из тайника кошелек и пересчитала наличность: полторы тысячи талланов или, в пересчете на местную валюту, четыре с половиной тысячи энтоний. Что ж, пятьдесят таланов, пожалуй, нужно отдать Урси, чтобы та была подобрее с Маркусом. Сказано – сделано. Стелла отложила пятьдесят талланов, переложила часть оставшихся денег в дорожных кошелек и убрала остальное обратно в мешочек. Теперь можно было заняться вещами.
Быстро одевшись и собравшись, девушка взяла сумки и спустилась вниз.
Ковры в коридоре были мягкими и пушистыми, и ей невольно захотелось остановиться, разуться и постоять немного в полосе солнечного света, наискось падавшего на пол из окна в конце коридора, но она подавила в себе это детское неразумное желание.
Спустившись на первый этаж, девушка свернула направо, в небольшой переход, и в нерешительности остановилась перед занавешенной ковриком дверью. Стоит ли ее беспокоить?
Принцесса постучала.
— Войдите! – зазвенел голос Урсиоллы.
Стелла толкнула дверь и переступила порог хозяйской половины. До этого ей не приходилось здесь бывать, их пути обычно пересекались либо в гостиной, либо в общей зале, либо за конторкой в холле, и она с интересом осматривала «святая святых» пансиона.
Здесь было гораздо больше восточного колорита, чем в комнатах для гостей: плетеные циновки, ковры на стенах, оттоманка, причудливые светильники, яркие, но не режущие глаза ткани, бесчисленные подушки, разбросанные как по мебели, так и по полу. И посреди этого – хозяйка, словно какая-нибудь шахиня.
Скалийка сидела в глубоком плетеном кресле и, утопая в подушках, пила чай; густые темные волосы рассыпались по плечам. На ней было что-то вроде пеньюара – свободный халат поверх синих шаровар и тонкой белой рубашки; на босых ногах – мягкие домашние туфли. Теперь в ней явственно проступили харефские корни; черные, как смоль, глаза чуть насмешливо смотрели из-под пушистых ресниц.
Тончайший шлейф пеньюара взметнулся вслед за ней, когда Урсиолла поднялась навстречу постоялице. И снова этот вечный аромат «Омченто»…
— Рано же Вы встали! У Вас какое-то дело? Присаживайтесь, я сейчас принесу чашку.
— Спасибо, я позавтракаю на кухне.
— Ну же, это всего лишь чашка чаю, она не отобьет у Вас аппетит.
Хозяйка усадила принцессу на оттоманку и вышла за чашкой.
— Вот, пожалуйста, — Урсиолла налила ей чаю. – Так что Вы хотели?
— Я хотела расплатиться.
— Как, Вы уже уезжаете? Так скоро? – удивилась скалийка. – Вам не понравился Скали? наверное, Вы просто не на то смотрели. Скали чудеснейший город, уж поверьте мне!
— Дело вовсе не в Скали. И не в Вас,— девушка предпочла отмести еще одну причину своего возможного недовольства. — Просто мне необходимо уехать.
— Ваш друг ничего не сказал мне вчера, иначе бы я…
— Он остается, Урси. Уезжаю только я. Могу ли я, — она помедлила и сделала глоток, — могу ли я попросить Вас об одной услуге?
— Конечно, можете! – Урсиолла расплылась в улыбке.
— Присмотрите за ним, пока меня не будет. Знаю, — рассмеялась Стелла, — он уже не ребенок, но может натворить столько глупостей! Если я не вернусь через месяц, скажите, чтобы он возвращался в Лиэну. И не вздумал меня искать!
— Вы пугаете меня… Куда же Вы едете?
— В Астеру. Только ему не говорите! Вот деньги, которые я Вам должна.
Она протянула хозяйке нагретую ладонью стопку монет, но та, покачав головой, не взяла их:
— Деньги никогда не бывают лишними, Вы и так достаточно мне заплатили. Пойдемте, я сама накормлю Вас и соберу еды в дорогу.
Стелле показалось, что Урси готова была расплакаться, когда укладывала в сумку головки ароматного сыра. Ее подозрения оправдались: когда хозяйка обернулась, на ресницах действительно блестели слёзы.
— Что с Вами? – Неужели ее так расстроил внезапный отъезд постоялицы? Но Урсиолла не похожа на чувствительную барышню.
— Ничего, просто мне не хочется, чтобы Вы ехали в Астеру. Куда угодно – только не туда! — с жаром выпалила Урсиолла, ухватив принцессу за рукав. – Это гиблое место, там убивают людей! Останьтесь!
Заламывая руки, хозяйка сползла на пол и с мольбой посмотрела на Стеллу.
— Почему Вы так не хотите отпускать меня в Астеру? Неужели Вы верите этим сказкам? – Если бы она не знала Урсиоллу, девушка подумала бы, что она помешенная.
— Это не сказки! – замотала головой скалийка. – Пятеро моих постояльцев, пятеро крепких мужчин, поехали туда – и не один не вернулся.
— Может, их просто что-то задержало?
— Если их что-то и задержало, то только смерть. Лошади, одна за другой, прибрели сюда через месяц, на каждой была кровь. Это демоны пригнали их сюда.
— Но Вы же говорили, что демоны не могут убить человека.
— Зато они могут сделать из человека раба. Астерцы продали души злу, они убивают Посланников. Прошу Вас, останьтесь! Боги бессмертны, а у Вас всего одна жизнь!
— Почти. Сопротивляется только северная часть.
— Ничего, надолго их не хватит. – Стеллу передернуло от тона, каким это было произнесено, – будто змея выпустила жало. – А Сиальдар?
— Армия дошла до Миксора, но крупного боя сиальдарцам еще не давали.
— Чего он медлит? Мы же сильнее! Что, неужели сентиментальничает? — Теперь в голосе сквозило презрение. А еще тут был какой-то намёк, только на что?
— Он хочет завоевать Грандву и Скаллинар, но ему не нужен Сиальдар. – Вот так новость! – Он может купить его, зачем же завоевывать, теряя людей?
— Глупец! Зачем тратить деньги на то, что само идет ему в руки? Лучше бы помог мне найти её.
— Он знает, где она.
Она. «Она» — это Стелла? Ну, конечно, тут и ребёнок бы догадался!
Её ищут, и дакирцы знают, где она. Или думают, что знают, потому что если знают, почему до сих пор ничего не предприняли? Может, ей предложат заключить сделку: Сиальдар взамен на Лучезарную звезду? И что тогда, что она должна будет ответить? С деньгами все просто, а тут на кону жизнь дяди…
— Так где же? – Глаза Вильэнары горели от нетерпения. – Говори, Уфин!
— Я не знаю, — всадник понуро опустил голову. – Он не скажет. Тем более мне.
— От тебя никакого толку! Возвращайся и передай ему, чтобы перестал дурить.
— Ему это не понравится, — возразил Уфин, — я бы не стал…
— Ты, что, боишься его? – расхохоталась колдунья. – Да он никто по сравнению со мной! Пригрозит ему, что я велю их уничтожить.
— Он не боится угроз, он сильно переменился, госпожа. Да, теперь я боюсь его.
— Глупец! Придумай, что хочешь, только узнай, где она прячется. Ступай!
Всадник ускакал в сторону порта, а Вильэнара не ушла, осталась стоять на прежнем месте.
Опасаясь, что колдунья поднимется на пешеходную улицу, принцесса бесшумно взлетела вверх по лестнице и притаилась за кустом жасмина. Но Вильэнара не спешила двигаться с места; нервно заломив пальцы, она что-то шептала.
Снова возникло знакомое Стелле синеватое свечение.
— Вы оторвали меня от дел, Вильэнара. – Шек повис в нескольких метрах над мостовой – и как его только не видели прохожие? – Надеюсь, что-то важное?
А он не любит дочь хозяина, не считает ее кем-то особенным. Холодный тон, глухое недовольство… А так ли уж ты могущественная, какой себя возомнила?
— Пожалуй. Отец забрал Лучезарную звезду?
— Нет, Ильгресса прячет её. Зато я нашёл девушку, она приведёт нас к звезде.
— Нашёл? Она уже здесь?
— Да. Я говорил с ней.
— И? – Вильэнара нервничала.
— Она отказалась от всего.
— Глупая девчонка, глупая своенравная девчонка! Почему нельзя было ее убить?
— Зачем убивать сейчас, пусть сначала приведёт нас к тому, что мы ищем. Да и убить не так просто: над ней висит защита.
— Что за защита? Покровительство её желчного небожителя?
— Что-то еще, я так и не смог понять.
— Я хочу ее видеть.
— Не стоит, — покачал головой Шек. – Она еще не догадывается, какая сила заключена в ее мече, не дайте ей осознать это. Но, помниться, Вы хотели сказать что-то важное….
— Я потеряла власть, — сквозь зубы пробормотала колдунья. – Дакира больше не принадлежит мне, теперь у меня нет ни денег, ни людей.
— Что такое Дакира по сравнению со всем миром? – усмехнулся демон. — Забудьте и ждите. Господин не обманет Вас.
Шек исчез, а колдунья в недоумении смотрела туда, где он только что стоял. Она напоминала обескураженного ребенка: будто ожидала чего-то, что всегда получала – и вдруг не получила, и не понимала, почему.
Решив не испытывать судьбу трижды, Стелла предпочла уйти.
Она шла без всякой цели, спускаясь и поднимаясь по лестницам, пока не поняла, что ноги несут ее в порт. Что ж, неплохо, можно посмотреть на корабли. Посмотреть и попытаться узнать последние новости – как там, в Сиальдаре?
— Девушка, эй, девушка, подождите!
Сначала она не обратила на этот оклик никакого внимания, но обладатель голоса был настойчив и не поленился броситься наперерез навьюченному ишаку, чтобы оказаться к ней ближе. Тут уж Стелле волей-неволей пришлось его рассмотреть. Нет, перед ней вовсе не был писаный красавец с томным взором – так, потертый жизнью адиласец, улыбавшейся ей во все свои тридцать два зуба. Один, кстати, был золотым. Что ему от неё нужно?
— Девушка, Вы такая красивая…
Так, начинается!
— Девушка, Вы ведь не местная…
Принцесса молчала, размышляя, как бы скорее избавиться от назойливого ухажера.
— Хотите, я покажу Вам город?
До чего настырный! Неужели непонятно, что девушка не хочет с ним разговаривать?!
И тут она поняла, что ему действительно нужно – её кошелек! Отвлекая девушку разговорами, изображая интерес, адиласец незаметно подбирался к ее кошельку, и, если бы она вовремя не заметила, через минуту благополучно скрылся бы со всем его содержимым.
— Ах ты, паршивец! – Девушка вырвала кошелек из рук несостоявшегося воришки. – Ограбить меня хотел, да?!
Она огляделась в поисках стражей порядка – их, как всегда, не оказалось поблизости. Как, впрочем, и вора, который мгновенно затерялся в толпе.
— Отправился зарабатывать на еще один зуб, — хмыкнула Стелла и засунула кошелек за корсаж – так надежнее всего. Тут и следовало его держать, а она расслабилась…
Девушка вернулась в гостиницу поздним вечером, когда на небе зажглись первые звезды. Принцесса зашла через двор, заглянула в освещенные окна первого этажа и прошла в сад. Есть не хотелось, а день приготовил богатую пищу для размышлений.
В саду громко звенели цикады; пахло чем-то приторным и сладким.
Стелла присела на скамью и, подперев голову руками, уставилась на ближайшую клумбу. Мысли то вяло текли, то ускорялись с бешеной скоростью, в который раз прокручивая перед глазами картины минувшего дня. Она хотела, но никак не могла ни на чем сфокусироваться.
— Хандришь? Что-то на тебя не похоже. – Как всегда, голос раздался позади нее. Интересно, почему он никогда не возникает прямо перед ней? Может, появляется по частям? Она хихикнула.
— Ну да, конечно, по косточкам. Не моли чепухи! Просто так ты намного естественнее реагируешь. – Разумеется, для него не существовало такого понятия, как мысли и право индивидуума на внутренний мир. – Как посмотрю, у тебя слишком хорошо развито воображение.
«Слишком хорошо» означало: хватит думать о всяких глупостях, меня тошнит от твоих нелепых мыслей. Словом, вежливое напоминание о том, что ей следует сидеть в собственном человеческом мире и не залезать в чужой, божественный.
— Уже пора? Может, всё-таки подождать до утра? – Стелла надеялась, что он не выгонит ее неизвестно куда на ночь глядя.
— Прямо сейчас ты мне не нужна, — усмехнулся Мериад. – С утра тоже можешь не торопиться. Не забудь сказать Маркусу, что едешь одна.
И как он только держит в памяти десятки имён?
— Сотни, — поправили ее. – А, может, и больше – я не считал. Вас столько расплодилось! Если тебе так интересно, я, разумеется, помню не всех, — небольшая заминка, — своих подопечных, только тех, которые чем-то отличились.
— А Маркус чем отличился?
— Тем, что связался с тобой.
— Мне обязательно ехать одной? Маркус ведь не поймет.
— А ты объясни, примени свой язык по назначению.
— Но вокруг полно сомнительных личностей…
— Боишься? – В голосе звучала издевка. А на губах – снисходительная усмешка.
Конечно, чего еще ждать от смертной – они такой неверный материал…
— Нет. – Оплошность нужно было исправить, иначе все, чего она достигла, пойдет прахом. Мериад восстановит статус-кво, а она вновь станет просто одной из. Проклятая минутная слабость! – Просто мне нужна компания. И моя лошадь.
— Стелла, сколько можно тебе повторять, что ты пойдешь одна. – Он нахмурился, но всего на мгновение. – И лошадь оставишь здесь. Если тебе так уж нужна какая-то зверушка, возьми с собой Шарара.
— И куда мне завтра идти? – обреченно спросила принцесса. – И куда я в конце концов должна попасть?
— Какая разница?
— Должна же я куда-то идти…
— Пойдешь по дороге.
— По дороге куда? – не унималась девушка.
— Какая же ты настырная! Думаю, нам подойдет дорога в Астеру.
— Можно спросить?
— Ты только этим и занимаешься. Что тебе еще? Будешь жаловаться, что не дойдешь пешком до Астеры? Будет тебе лошадь, только успокойся! Завтра выйдешь через западные ворота и увидишь ее. Все?
Конечно, следовало остановиться, но она все же не удержалась:
— Вы говорили, что дальше я поеду одна, а потом вдруг сказали «нам»…
— Как же ты мне надоела! Почему ты не можешь просто сделать так, как тебе велят? Ладно, это я тебе, так и быть, скажу, — Мериад ехидно улыбнулся. – Как бы тебе не хотелось, к великому твоему сожалению, отныне тебе придется терпеть моё общество. А теперь иди отсюда, пока в твоей голове не родился еще один идиотский вопрос.
Стелла вздохнула и покорно прошла к дому.
Маркус сидел в общей зале и вместе с другими постояльцами одаривал хозяйку комплиментами. Со стороны это походило на светский раут имени Урсиоллы. Ей нравилось – в прочем, кому бы не нравилось?
— Маркус, — принцесса прислонилась к дверному косяку и поманила друга рукой, — мне нужно с тобой поговорить.
— Иду! – буркнул принц и в сердцах прошептал: — Вечно она не вовремя!
Стелла остановилась на лестничной площадке, подальше от шумной компании, и сразу, без всякого вступления, сообщила:
— Завтра я уезжаю. Одна. Ты остаешься здесь. И не спорь, пожалуйста!
Ошарашенный принц удивленно уставился на неё, а потом выдавил из себя один единственный вопрос:
— Надолго?
— Не знаю, — честно призналась девушка. – Но, когда я вернусь, мы вместе вернемся в Лиэну.
— Ты, наверное, ждешь, что я стану тебя отговаривать? Но ты же упрямая, мои доводы ничего не изменят, верно? Так что я лучше промолчу, не буду напрасно сотрясать воздух.
— Ты прав, я упрямая и безголовая, — рассмеялась она.
Глава IX
Стелла еще раз потянулась в искрящемся солнечном свете, накинула на плечи первую попавшуюся теплую вещь и вышла на балкон.
С улицы веяло прохладой осеннего утра. Вроде бы и солнце, и, в то же время, чувствуется неумолимое дыхание увядания природы; в воздухе ощущалась легкая сырость, будто касаешься промокшей одежды.
Да, солнце еще теплое, а утро уже наполнено прохладой…
Не заметив поводов для тревоги, – не считать же опасным лениво потягивающегося слугу Урсиоллы? – девушка захлопнула балконную дверь. Босым ногам было холодно, и она скорее юркнула на ковер.
Прислушавшись, принцесса достала из тайника кошелек и пересчитала наличность: полторы тысячи талланов или, в пересчете на местную валюту, четыре с половиной тысячи энтоний. Что ж, пятьдесят таланов, пожалуй, нужно отдать Урси, чтобы та была подобрее с Маркусом. Сказано – сделано. Стелла отложила пятьдесят талланов, переложила часть оставшихся денег в дорожных кошелек и убрала остальное обратно в мешочек. Теперь можно было заняться вещами.
Быстро одевшись и собравшись, девушка взяла сумки и спустилась вниз.
Ковры в коридоре были мягкими и пушистыми, и ей невольно захотелось остановиться, разуться и постоять немного в полосе солнечного света, наискось падавшего на пол из окна в конце коридора, но она подавила в себе это детское неразумное желание.
Спустившись на первый этаж, девушка свернула направо, в небольшой переход, и в нерешительности остановилась перед занавешенной ковриком дверью. Стоит ли ее беспокоить?
Принцесса постучала.
— Войдите! – зазвенел голос Урсиоллы.
Стелла толкнула дверь и переступила порог хозяйской половины. До этого ей не приходилось здесь бывать, их пути обычно пересекались либо в гостиной, либо в общей зале, либо за конторкой в холле, и она с интересом осматривала «святая святых» пансиона.
Здесь было гораздо больше восточного колорита, чем в комнатах для гостей: плетеные циновки, ковры на стенах, оттоманка, причудливые светильники, яркие, но не режущие глаза ткани, бесчисленные подушки, разбросанные как по мебели, так и по полу. И посреди этого – хозяйка, словно какая-нибудь шахиня.
Скалийка сидела в глубоком плетеном кресле и, утопая в подушках, пила чай; густые темные волосы рассыпались по плечам. На ней было что-то вроде пеньюара – свободный халат поверх синих шаровар и тонкой белой рубашки; на босых ногах – мягкие домашние туфли. Теперь в ней явственно проступили харефские корни; черные, как смоль, глаза чуть насмешливо смотрели из-под пушистых ресниц.
Тончайший шлейф пеньюара взметнулся вслед за ней, когда Урсиолла поднялась навстречу постоялице. И снова этот вечный аромат «Омченто»…
— Рано же Вы встали! У Вас какое-то дело? Присаживайтесь, я сейчас принесу чашку.
— Спасибо, я позавтракаю на кухне.
— Ну же, это всего лишь чашка чаю, она не отобьет у Вас аппетит.
Хозяйка усадила принцессу на оттоманку и вышла за чашкой.
— Вот, пожалуйста, — Урсиолла налила ей чаю. – Так что Вы хотели?
— Я хотела расплатиться.
— Как, Вы уже уезжаете? Так скоро? – удивилась скалийка. – Вам не понравился Скали? наверное, Вы просто не на то смотрели. Скали чудеснейший город, уж поверьте мне!
— Дело вовсе не в Скали. И не в Вас,— девушка предпочла отмести еще одну причину своего возможного недовольства. — Просто мне необходимо уехать.
— Ваш друг ничего не сказал мне вчера, иначе бы я…
— Он остается, Урси. Уезжаю только я. Могу ли я, — она помедлила и сделала глоток, — могу ли я попросить Вас об одной услуге?
— Конечно, можете! – Урсиолла расплылась в улыбке.
— Присмотрите за ним, пока меня не будет. Знаю, — рассмеялась Стелла, — он уже не ребенок, но может натворить столько глупостей! Если я не вернусь через месяц, скажите, чтобы он возвращался в Лиэну. И не вздумал меня искать!
— Вы пугаете меня… Куда же Вы едете?
— В Астеру. Только ему не говорите! Вот деньги, которые я Вам должна.
Она протянула хозяйке нагретую ладонью стопку монет, но та, покачав головой, не взяла их:
— Деньги никогда не бывают лишними, Вы и так достаточно мне заплатили. Пойдемте, я сама накормлю Вас и соберу еды в дорогу.
Стелле показалось, что Урси готова была расплакаться, когда укладывала в сумку головки ароматного сыра. Ее подозрения оправдались: когда хозяйка обернулась, на ресницах действительно блестели слёзы.
— Что с Вами? – Неужели ее так расстроил внезапный отъезд постоялицы? Но Урсиолла не похожа на чувствительную барышню.
— Ничего, просто мне не хочется, чтобы Вы ехали в Астеру. Куда угодно – только не туда! — с жаром выпалила Урсиолла, ухватив принцессу за рукав. – Это гиблое место, там убивают людей! Останьтесь!
Заламывая руки, хозяйка сползла на пол и с мольбой посмотрела на Стеллу.
— Почему Вы так не хотите отпускать меня в Астеру? Неужели Вы верите этим сказкам? – Если бы она не знала Урсиоллу, девушка подумала бы, что она помешенная.
— Это не сказки! – замотала головой скалийка. – Пятеро моих постояльцев, пятеро крепких мужчин, поехали туда – и не один не вернулся.
— Может, их просто что-то задержало?
— Если их что-то и задержало, то только смерть. Лошади, одна за другой, прибрели сюда через месяц, на каждой была кровь. Это демоны пригнали их сюда.
— Но Вы же говорили, что демоны не могут убить человека.
— Зато они могут сделать из человека раба. Астерцы продали души злу, они убивают Посланников. Прошу Вас, останьтесь! Боги бессмертны, а у Вас всего одна жизнь!
