— Не жалейте меня и не смотрите как на больного, — скривившись, Асварус заставил себя сесть. – Лучше погуляйте с девочкой по Фераму, пока я все подготовлю и всех предупрежу. Подругу здесь оставите?
Шардаш покачал головой. Магистр все понял и кивнул. Опустил ноги на пол, нашарил сапоги и встал.
Асваруса слегка пошатывало – сущие пустяки по сравнению со вчерашним. Внебрачный сын императора знал свое дело, практически вылечил, а это – всего лишь слабость. Магистр полагал, все пройдет, стоит поесть и размяться в фехтовальном зале.
Шардаш тревожно наблюдал за действиями Асваруса, готовый в любой момент поддержать. Магистр, разумеется, не признается в собственной слабости на людях, предпочтет изображать здорового. Однако от этого сил у Асваруса не прибавится, а долг любого члена ордена – помогать своему учителю в любых обстоятельствах.
Асварус заметил тревожные признаки первым, призвал меч и велел Шардашу без лишних разговоров переместиться в свою комнату и забрать Мериам.
Профессор не успел и наткнулся на искусную иллюзию Темнейшего. Слегка подрагивая, она клубилась в футе над полом. Шардаш читал, что сильные маги способны использовать подобные виды связи, но никогда не встречался с таким на практике.
— Длинный язык укорачивает жизнь, — голос императора слегка исказило пространство, но даже сейчас его холод обжигал. – Чтобы думал быстрее, заберу заклад. Вы ходите по краю, Шардаш, одна нога уже угодила во Мрак. Игры со мной плохо заканчиваются.
Шардаш сузил глаза и напрягся, нагнувшись, будто для прыжка:
— Только попробуйте ее тронуть! Вместо кулона получите всего лишь мой труп. Устроит ли это ваше императорское величество?
— А вы уже труп, — промурлыкал Темнейший. – Я предупреждал, вы не приняли всерьез. Что ж, наслаждайтесь последними минутами жизни.
Профессор не ожидал такого исхода событий. Он искренне полагал, кулон Хорта для императора важнее обид и тот ничего ему не сделает, пока не получит артефакт. Видимо, недоумение отразилось на лице Шардаша, потому что Темнейший расхохотался.
Иллюзия дрогнула и развеялась.
— Плохо, очень плохо! – пробормотал магистр.
Его меч полыхнул огнем, а рука рванула толстый черный шнур над кроватью.
— Я поднял тревогу и объявил общий сбор, — пояснил Асварус. – Зная Джаравела, обе угрозы он исполнит, но, возможно, раздумает, встретив отпор. Все-таки иначе война, и не только с людьми…
Шардаш кивнул и перенесся в свою комнату. Мериам еще спала, и он, вытащив ее из постели, поднял на руки, укутал в одеяло и понес вниз.
Самое безопасное место – как ни странно, орденская тюрьма. Профессор хотел оставить адептку на ступенях лестницы в «мешок», приставив охрану. Колдовать на нижнем уровне тюрьмы император не сможет: любая магия блокируется, даже демон окажется бессилен. А без чар его можно одолеть, если напасть всем вместе.
Шардаш не успел осуществить задуманное: Мериам разбудили крики. Она открыла глаза, огляделась и удивленно уставилась на профессора.
— Все хорошо, — повторил Шардаш самую известную ложь на свете, бережно прижимая Мериам к груди. – Ты просто посидишь в одном месте, пока не минует опасность.
— А ты? – забеспокоилась адептка. – Только не говори, что тебя не будет рядом!
— От смерти не прячутся, — возразил Шардаш.
— Хороший каламбур.
От звука этого голоса оба вздрогнули и подняли глаза.
Император парил над землей над головой профессора. Воздушные потоки поддерживали Темнейшего, крылья лишь изредка делали пару взмахов. Каждое в длину с рост Шардаша, они отбрасывали косые тени на брусчатку двора.
Императора сжимал в руках меч. Это удивило профессора: легче проклясть, воспользоваться магией, а тут ему оказали честь, намереваясь обезглавить. Однако подумав, Шардаш догадался – заживление серьезных ран выкачивало силы. Видимо, Темнейший сомневался, что без меча быстро покончит с дерзким оборотнем и его защитниками. Использовать перстень мешал кодекс поведения – Шардаш удостоился обращения на «вы», посему и смерть заслужил от рук императора, а не от проклятия.
— Девчонку отпусти, – приказал император. – Убивать ее не собираюсь. А вас, Тревеус Шардаш, я недвусмысленно предупредил в Бонбридже. Словами не разбрасываюсь.
Мериам в ужасе уставилась на Темнейшего и еще крепче вцепилась в шею Шардаша. Тот безуспешно пытался разжать пальцы девушки. Она понимала, от крепости ее объятий зависит продолжительность жизни профессора. Мериам дала слово не отходить ни на шаг, если потребуется, попытается заслонить собой. Да, умрет, но она не сможет жить без Шардаша. Родителей жалко, сестру, обеих бабушек, но они не заменят любимого, который пострадал из-за нее. Вот Мериам и расплачиваться.
Хлюпнув носом, смахнув навернувшиеся на глаза слезы, адептка срывающимся голосом заявила:
— Убейте меня вместо него. Я виновна, мне и отвечать.
Оба: и Шардаш и Темнейший, – оделили ее пристальным вниманием. Профессор – с осуждением и укором, император – с любопытством и легким удивлением.
— Я правильно понял, — уточнил Джаравел, разминая кисть; меч молнией блистал в воздухе, — ты хочешь обменять свою жизнь на его? Любовь и всякое такое? Глупый и наивный человек, сделаю вид, будто не слышал.
— Да, хочу! – крикнула адептка, не дав Шардашу остановить себя. – Он провинился перед вами, желая защитить меня. И это не глупость, это… Вам не понять, вы не способны что-то или кого-то любить! Убьете его – убейте меня.
Император промолчал и одарил презрительным взглядом послушников и рыцарей, спешивших на помощь Шардашу.
Скривив губы и обнажив зубы, Темнейший метнулся к земле. Шардаш пригнулся, закрывая Мериам, но целью императора пока были не они, а юноша со взведенным арбалетом.
Адептка ничего не поняла, только услышала крик. Профессор закрыл от нее происходящее, справедливо полагая — не стоит смотреть на труп с разодранным горлом. Ему и самому стало не по себе: голова несчастного болталась на ниточке. Обычные высшие вампиры так не умели.
И ведь императора не отвлечет кровь, он не убивает ради нее как обычные Неспящие. Впрочем, клан Вечности Дома ночи, к которому принадлежала мать Темнейшего, недаром главенствовал над всеми вампирами. Немудрено, что одну из них взял в единственные жены племянник Наитемнейшего. Аристократы среди вампиров, Неспящие из клана Вечности пили кровь из бокалов, а жертв закалывали другие. Зато после них не оставалось никого и ничего. Вампир из клана Вечности мог забрать даже душу демона.
— Прости и прощай, — приняв решение, прошептал Шардаш, поцеловал Мериам и бережно опустил на брусчатку. – Беги к тюрьме и, ради меня, живи. Только не оборачивайся!
— Я… я... Я не отпущу тебя, не отпущу, слышишь!?
Адептка вскочила на ноги и, не обращая внимания на холод, вцепилась в куртку профессора. Одеяло сползло и сиротливо валялось на камнях. Шардаш сердито оттолкнул Мериам, назвал дурой – не помогло. Адептка перестала плакать, упрямо вздернула подбородок и заявила, что останется с ним до конца.
Подхватив одеяло, Мериам уселась на корточки и принялась чертить веткой на снегу руны. Времени катастрофически не хватало: император вернулся за главной жертвой и занес меч для удара. Оставалось надеяться, что профессор сумеет его отбить. Тому придется вспомнить все уроки, преподанные Ролейном Асварусом, использовать всю быстроту и ловкость оборотня.
— Джаравел, остановись! Он не оскорблял тебя, хватит крови! Я – единственная причина твоей ярости. Так зачем убивать невинных?
Меч императора не достиг цели, остановленный рукой владельца. Клинок Шардаша тоже не задел Темнейшего: профессор не мог подпрыгнуть так высоко.
Шипя, император развернулся и рявкнул:
— Вон!!!
— Я не твой пес, — покачал головой магистр. Он стоял у трупа арбалетчика; за его спиной лежали еще два. – Либо друг, либо враг, но не пес. И Тревеус – случайная жертва, как и те ребята, которых ты разодрал. Дикая ярость – беда демонов. За это вас и не любят.
— А вас, дроу, ценят за предательство и отрезанные уши, да?!
Крылья императора взметнулись, и он в мгновение ока оказался рядом с Асварусом. Тот все так же стоял, опершись об огненный меч: зачем менять позу, если противник заведомо сильнее?
— Я виноват, признаю, но этот твой поступок… — магистр обвел руками двор и вздохнул. – Устроить бойню из-за одного дроу, которого сам же отпустил, — глупо. А уничтожить того, кто принесет желаемое, — вдвойне глупо. Ты пережил столько покушений, столько лет правишь Империей, обладаешь таким влиянием и авторитетом только потому, что всегда славился умом и рассудительностью. Сейчас же я вижу перед собой близнеца Ионафана. Не стыдно Темнейшему вести себя как молоденькому демону без капли мудрости?
Воспользовавшись моментом, Шардаш подхватил Мериам под руку и потащил прочь. Он надеялся, что Асварус задержит императора. Во всяком случае, тот пока его не перебил. Мир праху магистра, но профессору есть, кого защищать. Там, во дворе, все члены ордена, а у Мериам есть только он, Шардаш.
Император убрал меч и процедил:
— Вчера ты для меня умер.
— И, тем не менее, ты говоришь со мной, — усмехнулся Асварус.
Он затеял опасную игру, но видел проблески разума во взгляде императора. Ярость спадала, но это не гарантировало жизни. Отныне просто не будет случайных жертв.
— Тебе кажется, — расплылся в страшной улыбке император, погладив кольцо с розами.
Магистр проследил за его движением и подумал – не стоило тянуть с завещанием. Пока живешь, не думаешь о смерти, а следовало бы.
— Ролейн Асварус, отныне тебе под страхом казни заказан въезд в Империю. Ты мертв для меня, как мертво все, что оказывается гнилью. Если хотел повиниться, не вышло. А проклинать… — Темнейший покачал головой. – Нет, умрешь иначе: чтобы больше и дольше мучился.
Громкий хлопок – и император исчез.
Магистр перевел дух, тяжело вздохнул и склонился над убитым. Знакомые раны, четкая работа.
Научить противостоять нападению с воздуха тяжело, можно только вооружить парой приемов, развить ловкость, координацию, а дальше каждый сам за себя.
Асварусу приходилось сражаться с вампирами. Он хорошо помнил нанесенные ими раны – да, не в горло, но без крови не обошлось. А тут наполовину демон, разъяренный, сильный, к которому Асварус не подпустил бы даже Магистра магии, потому что слишком хорошо знал императора. И именно поэтому терялся в догадках. Вчера император простил, обиделся, но простил, сегодня же объявил кровным врагом. Иного бы он проклял, снес голову мечом, убил магией, наконец, но Темнейший желал не смерти, а мук. Вряд ли за ночь он изменил мнение насчет поступка Асваруса, тем более, сын ему все рассказал. Нет, произошло нечто, что вбило между ними клин.
— Однако не лгал, гад крылатый! – горько усмехнулся магистр, напугав учеников странной реакцией на гибель товарищей.
Откуда им было знать, о чем думал Асварус? Вовсе не об убитых: жаль, но уже не вернуть, а о Джаравеле ФасхХавеле и его дружбе. И окончательно убедился: она существовала.
Асварусу даже стало стыдно за свои сомнения: демон оказался благороднее его. Даже теперь сказал все лично, в глаза, как равному.
— Надо похоронить братьев и сообщить о случившемся графу Саамату, — заметил помощник магистра, бережно накрыв один из трупов плащом.
— Похоронить – да, а министру не говорите, иначе начнется война с Империей. Надо было меня звать, а не за оружие хвататься, — с укором глянул на дежурного по резиденции Асварус. – Немедленно переместиться и сообщить. Тогда бы никто не погиб. Я бы его успокоил. Император умеет слушать и слышать. Или вы забыли, что даже намек на агрессию способен спровоцировать демона на бойню? В таком случае – вперед, обратно учиться, в ордене вам делать нечего.
— Откуда ж мы знали? – оправдывался провинившийся. – Господин учитель, он же угрожал паладину, собирался напасть…
— Целых пять минут? – зло рассмеялся магистр. – Раз медлил, значит, сомневался. Надлежало отвлечь его, не используя оружия. Или о сетях тоже забыли? Что ж, не все проходят испытания ордена Змеи. Вы их не прошли. Соберите вещи и покиньте резиденцию. Знак Змеи стравите – отныне вы не имеете права его носить. Остальные понесут наказание в зависимости от степени вины. Помолитесь о мертвых!
В раздражении пнув камушек, Асварус быстро зашагал к двери, за которой укрылись Шардаш и Мериам. Признаться, сейчас магистр сам себя ненавидел. Мог предотвратить убийство – и получил три трупа. Нехватка сил на пространственный коридор не отговорка.
— Я все слышал, — с порога заявил Шардаш.
Убедившись, что опасность миновала, он вышел на свежий воздух.
К профессору льнула Мериам. Босые ноги замерзли, но она не жаловалась, терпела. Руки Шардаша должны оставаться свободными для защиты от врага.
Начертанные Мериам руны все еще темнели на снегу. Она не закончила цепочку – оставалось еще два символа.
Магистр кивнул и попросил обоих пройти к себе в кабинет. Там Асварус напоил Мериам горячим чаем с капелькой настойки, чтобы не заболела, велел принести завтрак и без лишних предисловий сообщил о немедленном отъезде. Магистр попросил быстро изложить на бумаге все угрозы и действия императора и оставить на хранение в ордене.
— Образ Джаравела сумею вычленить и приложить. В случае смерти кого-то из нас письмо попадет в руки Элалия Саамата. На вашем месте я бы по прибытии в Туманные земли с ним связался.
— Нет, — решительно заявил Шардаш, растирая покрасневшие ноги Мериам. – Это только мое дело.
— В Империи неладно, раз у Джаравела так скачет настроение. Знать бы, что так его расстроило, — задумчиво пробормотал Асварус.
Молчаливо пившая до этого чай с булочками адептка подала голос:
— Вряд ли может расстроиться существо, не имеющее сердца.
— Вы не правы, милейшая, — обернулся к ней магистр, — демонам знакомы чувства. Не спорю, нежность к женщине в сердце Темнейшего не забредала. Хотя, вроде, его с Марикеш некогда связывали теплые отношения. Но ничто другое ему не чуждо. Например, он любит детей и внуков. Меня когда-то. Просто выражается это иначе. Так к чему это я? Императора что-то очень сильно расстроило. Что-то личное. Якобы я предал его. Значит, произошло нечто серьезное, и некто подставил меня. Тревеус, если представится возможность, расспросите о состоянии дел в Империи. Туманные земли рядом, многие в родстве с имперцами…
— Почему вы сами не спросите?
— Потому что четыре уха лучше двух. Ладно, не забивайте голову, у вас свои проблемы. Еще неизвестно, чьи хуже, — разряжая обстановку, рассмеялся Асварус. – С королевой разберусь, начитается всласть! Пусть думает, будто я теперь на стороне Лаксенского трона, а не грозившего муками Преисподней императора. С перстнем сложнее, но, может, разыграем комедию? Аскания закажет еще одну копию, вы ее привезете и якобы потеряете при трагических обстоятельствах. И все, пусть Раймунда кусает губы.
Профессор промолчал, хотя и не разделял оптимизма магистра. Покосился на Мериам, поинтересовался, не холодно ли ей. Адептка мотнула головой и поправила сползшее одеяло. Там, во дворе, она не задумывалась о своем внешнем виде, а сейчас стало стыдно. Ладно, Шардаш, ему можно, но магистр Асварус – чужой человек, да и остальные мужчины тоже. Уловив ее неловкость и скованность движений, профессор попросил разрешения перенести адептку к себе.
Шардаш покачал головой. Магистр все понял и кивнул. Опустил ноги на пол, нашарил сапоги и встал.
Асваруса слегка пошатывало – сущие пустяки по сравнению со вчерашним. Внебрачный сын императора знал свое дело, практически вылечил, а это – всего лишь слабость. Магистр полагал, все пройдет, стоит поесть и размяться в фехтовальном зале.
Шардаш тревожно наблюдал за действиями Асваруса, готовый в любой момент поддержать. Магистр, разумеется, не признается в собственной слабости на людях, предпочтет изображать здорового. Однако от этого сил у Асваруса не прибавится, а долг любого члена ордена – помогать своему учителю в любых обстоятельствах.
Асварус заметил тревожные признаки первым, призвал меч и велел Шардашу без лишних разговоров переместиться в свою комнату и забрать Мериам.
Профессор не успел и наткнулся на искусную иллюзию Темнейшего. Слегка подрагивая, она клубилась в футе над полом. Шардаш читал, что сильные маги способны использовать подобные виды связи, но никогда не встречался с таким на практике.
— Длинный язык укорачивает жизнь, — голос императора слегка исказило пространство, но даже сейчас его холод обжигал. – Чтобы думал быстрее, заберу заклад. Вы ходите по краю, Шардаш, одна нога уже угодила во Мрак. Игры со мной плохо заканчиваются.
Шардаш сузил глаза и напрягся, нагнувшись, будто для прыжка:
— Только попробуйте ее тронуть! Вместо кулона получите всего лишь мой труп. Устроит ли это ваше императорское величество?
— А вы уже труп, — промурлыкал Темнейший. – Я предупреждал, вы не приняли всерьез. Что ж, наслаждайтесь последними минутами жизни.
Профессор не ожидал такого исхода событий. Он искренне полагал, кулон Хорта для императора важнее обид и тот ничего ему не сделает, пока не получит артефакт. Видимо, недоумение отразилось на лице Шардаша, потому что Темнейший расхохотался.
Иллюзия дрогнула и развеялась.
— Плохо, очень плохо! – пробормотал магистр.
Его меч полыхнул огнем, а рука рванула толстый черный шнур над кроватью.
— Я поднял тревогу и объявил общий сбор, — пояснил Асварус. – Зная Джаравела, обе угрозы он исполнит, но, возможно, раздумает, встретив отпор. Все-таки иначе война, и не только с людьми…
Шардаш кивнул и перенесся в свою комнату. Мериам еще спала, и он, вытащив ее из постели, поднял на руки, укутал в одеяло и понес вниз.
Самое безопасное место – как ни странно, орденская тюрьма. Профессор хотел оставить адептку на ступенях лестницы в «мешок», приставив охрану. Колдовать на нижнем уровне тюрьмы император не сможет: любая магия блокируется, даже демон окажется бессилен. А без чар его можно одолеть, если напасть всем вместе.
Шардаш не успел осуществить задуманное: Мериам разбудили крики. Она открыла глаза, огляделась и удивленно уставилась на профессора.
— Все хорошо, — повторил Шардаш самую известную ложь на свете, бережно прижимая Мериам к груди. – Ты просто посидишь в одном месте, пока не минует опасность.
— А ты? – забеспокоилась адептка. – Только не говори, что тебя не будет рядом!
— От смерти не прячутся, — возразил Шардаш.
— Хороший каламбур.
От звука этого голоса оба вздрогнули и подняли глаза.
Император парил над землей над головой профессора. Воздушные потоки поддерживали Темнейшего, крылья лишь изредка делали пару взмахов. Каждое в длину с рост Шардаша, они отбрасывали косые тени на брусчатку двора.
Императора сжимал в руках меч. Это удивило профессора: легче проклясть, воспользоваться магией, а тут ему оказали честь, намереваясь обезглавить. Однако подумав, Шардаш догадался – заживление серьезных ран выкачивало силы. Видимо, Темнейший сомневался, что без меча быстро покончит с дерзким оборотнем и его защитниками. Использовать перстень мешал кодекс поведения – Шардаш удостоился обращения на «вы», посему и смерть заслужил от рук императора, а не от проклятия.
— Девчонку отпусти, – приказал император. – Убивать ее не собираюсь. А вас, Тревеус Шардаш, я недвусмысленно предупредил в Бонбридже. Словами не разбрасываюсь.
Мериам в ужасе уставилась на Темнейшего и еще крепче вцепилась в шею Шардаша. Тот безуспешно пытался разжать пальцы девушки. Она понимала, от крепости ее объятий зависит продолжительность жизни профессора. Мериам дала слово не отходить ни на шаг, если потребуется, попытается заслонить собой. Да, умрет, но она не сможет жить без Шардаша. Родителей жалко, сестру, обеих бабушек, но они не заменят любимого, который пострадал из-за нее. Вот Мериам и расплачиваться.
Хлюпнув носом, смахнув навернувшиеся на глаза слезы, адептка срывающимся голосом заявила:
— Убейте меня вместо него. Я виновна, мне и отвечать.
Оба: и Шардаш и Темнейший, – оделили ее пристальным вниманием. Профессор – с осуждением и укором, император – с любопытством и легким удивлением.
— Я правильно понял, — уточнил Джаравел, разминая кисть; меч молнией блистал в воздухе, — ты хочешь обменять свою жизнь на его? Любовь и всякое такое? Глупый и наивный человек, сделаю вид, будто не слышал.
— Да, хочу! – крикнула адептка, не дав Шардашу остановить себя. – Он провинился перед вами, желая защитить меня. И это не глупость, это… Вам не понять, вы не способны что-то или кого-то любить! Убьете его – убейте меня.
Император промолчал и одарил презрительным взглядом послушников и рыцарей, спешивших на помощь Шардашу.
Скривив губы и обнажив зубы, Темнейший метнулся к земле. Шардаш пригнулся, закрывая Мериам, но целью императора пока были не они, а юноша со взведенным арбалетом.
Адептка ничего не поняла, только услышала крик. Профессор закрыл от нее происходящее, справедливо полагая — не стоит смотреть на труп с разодранным горлом. Ему и самому стало не по себе: голова несчастного болталась на ниточке. Обычные высшие вампиры так не умели.
И ведь императора не отвлечет кровь, он не убивает ради нее как обычные Неспящие. Впрочем, клан Вечности Дома ночи, к которому принадлежала мать Темнейшего, недаром главенствовал над всеми вампирами. Немудрено, что одну из них взял в единственные жены племянник Наитемнейшего. Аристократы среди вампиров, Неспящие из клана Вечности пили кровь из бокалов, а жертв закалывали другие. Зато после них не оставалось никого и ничего. Вампир из клана Вечности мог забрать даже душу демона.
— Прости и прощай, — приняв решение, прошептал Шардаш, поцеловал Мериам и бережно опустил на брусчатку. – Беги к тюрьме и, ради меня, живи. Только не оборачивайся!
— Я… я... Я не отпущу тебя, не отпущу, слышишь!?
Адептка вскочила на ноги и, не обращая внимания на холод, вцепилась в куртку профессора. Одеяло сползло и сиротливо валялось на камнях. Шардаш сердито оттолкнул Мериам, назвал дурой – не помогло. Адептка перестала плакать, упрямо вздернула подбородок и заявила, что останется с ним до конца.
Подхватив одеяло, Мериам уселась на корточки и принялась чертить веткой на снегу руны. Времени катастрофически не хватало: император вернулся за главной жертвой и занес меч для удара. Оставалось надеяться, что профессор сумеет его отбить. Тому придется вспомнить все уроки, преподанные Ролейном Асварусом, использовать всю быстроту и ловкость оборотня.
— Джаравел, остановись! Он не оскорблял тебя, хватит крови! Я – единственная причина твоей ярости. Так зачем убивать невинных?
Меч императора не достиг цели, остановленный рукой владельца. Клинок Шардаша тоже не задел Темнейшего: профессор не мог подпрыгнуть так высоко.
Шипя, император развернулся и рявкнул:
— Вон!!!
— Я не твой пес, — покачал головой магистр. Он стоял у трупа арбалетчика; за его спиной лежали еще два. – Либо друг, либо враг, но не пес. И Тревеус – случайная жертва, как и те ребята, которых ты разодрал. Дикая ярость – беда демонов. За это вас и не любят.
— А вас, дроу, ценят за предательство и отрезанные уши, да?!
Крылья императора взметнулись, и он в мгновение ока оказался рядом с Асварусом. Тот все так же стоял, опершись об огненный меч: зачем менять позу, если противник заведомо сильнее?
— Я виноват, признаю, но этот твой поступок… — магистр обвел руками двор и вздохнул. – Устроить бойню из-за одного дроу, которого сам же отпустил, — глупо. А уничтожить того, кто принесет желаемое, — вдвойне глупо. Ты пережил столько покушений, столько лет правишь Империей, обладаешь таким влиянием и авторитетом только потому, что всегда славился умом и рассудительностью. Сейчас же я вижу перед собой близнеца Ионафана. Не стыдно Темнейшему вести себя как молоденькому демону без капли мудрости?
Воспользовавшись моментом, Шардаш подхватил Мериам под руку и потащил прочь. Он надеялся, что Асварус задержит императора. Во всяком случае, тот пока его не перебил. Мир праху магистра, но профессору есть, кого защищать. Там, во дворе, все члены ордена, а у Мериам есть только он, Шардаш.
Император убрал меч и процедил:
— Вчера ты для меня умер.
— И, тем не менее, ты говоришь со мной, — усмехнулся Асварус.
Он затеял опасную игру, но видел проблески разума во взгляде императора. Ярость спадала, но это не гарантировало жизни. Отныне просто не будет случайных жертв.
— Тебе кажется, — расплылся в страшной улыбке император, погладив кольцо с розами.
Магистр проследил за его движением и подумал – не стоило тянуть с завещанием. Пока живешь, не думаешь о смерти, а следовало бы.
— Ролейн Асварус, отныне тебе под страхом казни заказан въезд в Империю. Ты мертв для меня, как мертво все, что оказывается гнилью. Если хотел повиниться, не вышло. А проклинать… — Темнейший покачал головой. – Нет, умрешь иначе: чтобы больше и дольше мучился.
Громкий хлопок – и император исчез.
Магистр перевел дух, тяжело вздохнул и склонился над убитым. Знакомые раны, четкая работа.
Научить противостоять нападению с воздуха тяжело, можно только вооружить парой приемов, развить ловкость, координацию, а дальше каждый сам за себя.
Асварусу приходилось сражаться с вампирами. Он хорошо помнил нанесенные ими раны – да, не в горло, но без крови не обошлось. А тут наполовину демон, разъяренный, сильный, к которому Асварус не подпустил бы даже Магистра магии, потому что слишком хорошо знал императора. И именно поэтому терялся в догадках. Вчера император простил, обиделся, но простил, сегодня же объявил кровным врагом. Иного бы он проклял, снес голову мечом, убил магией, наконец, но Темнейший желал не смерти, а мук. Вряд ли за ночь он изменил мнение насчет поступка Асваруса, тем более, сын ему все рассказал. Нет, произошло нечто, что вбило между ними клин.
— Однако не лгал, гад крылатый! – горько усмехнулся магистр, напугав учеников странной реакцией на гибель товарищей.
Откуда им было знать, о чем думал Асварус? Вовсе не об убитых: жаль, но уже не вернуть, а о Джаравеле ФасхХавеле и его дружбе. И окончательно убедился: она существовала.
Асварусу даже стало стыдно за свои сомнения: демон оказался благороднее его. Даже теперь сказал все лично, в глаза, как равному.
— Надо похоронить братьев и сообщить о случившемся графу Саамату, — заметил помощник магистра, бережно накрыв один из трупов плащом.
— Похоронить – да, а министру не говорите, иначе начнется война с Империей. Надо было меня звать, а не за оружие хвататься, — с укором глянул на дежурного по резиденции Асварус. – Немедленно переместиться и сообщить. Тогда бы никто не погиб. Я бы его успокоил. Император умеет слушать и слышать. Или вы забыли, что даже намек на агрессию способен спровоцировать демона на бойню? В таком случае – вперед, обратно учиться, в ордене вам делать нечего.
— Откуда ж мы знали? – оправдывался провинившийся. – Господин учитель, он же угрожал паладину, собирался напасть…
— Целых пять минут? – зло рассмеялся магистр. – Раз медлил, значит, сомневался. Надлежало отвлечь его, не используя оружия. Или о сетях тоже забыли? Что ж, не все проходят испытания ордена Змеи. Вы их не прошли. Соберите вещи и покиньте резиденцию. Знак Змеи стравите – отныне вы не имеете права его носить. Остальные понесут наказание в зависимости от степени вины. Помолитесь о мертвых!
В раздражении пнув камушек, Асварус быстро зашагал к двери, за которой укрылись Шардаш и Мериам. Признаться, сейчас магистр сам себя ненавидел. Мог предотвратить убийство – и получил три трупа. Нехватка сил на пространственный коридор не отговорка.
— Я все слышал, — с порога заявил Шардаш.
Убедившись, что опасность миновала, он вышел на свежий воздух.
К профессору льнула Мериам. Босые ноги замерзли, но она не жаловалась, терпела. Руки Шардаша должны оставаться свободными для защиты от врага.
Начертанные Мериам руны все еще темнели на снегу. Она не закончила цепочку – оставалось еще два символа.
Магистр кивнул и попросил обоих пройти к себе в кабинет. Там Асварус напоил Мериам горячим чаем с капелькой настойки, чтобы не заболела, велел принести завтрак и без лишних предисловий сообщил о немедленном отъезде. Магистр попросил быстро изложить на бумаге все угрозы и действия императора и оставить на хранение в ордене.
— Образ Джаравела сумею вычленить и приложить. В случае смерти кого-то из нас письмо попадет в руки Элалия Саамата. На вашем месте я бы по прибытии в Туманные земли с ним связался.
— Нет, — решительно заявил Шардаш, растирая покрасневшие ноги Мериам. – Это только мое дело.
— В Империи неладно, раз у Джаравела так скачет настроение. Знать бы, что так его расстроило, — задумчиво пробормотал Асварус.
Молчаливо пившая до этого чай с булочками адептка подала голос:
— Вряд ли может расстроиться существо, не имеющее сердца.
— Вы не правы, милейшая, — обернулся к ней магистр, — демонам знакомы чувства. Не спорю, нежность к женщине в сердце Темнейшего не забредала. Хотя, вроде, его с Марикеш некогда связывали теплые отношения. Но ничто другое ему не чуждо. Например, он любит детей и внуков. Меня когда-то. Просто выражается это иначе. Так к чему это я? Императора что-то очень сильно расстроило. Что-то личное. Якобы я предал его. Значит, произошло нечто серьезное, и некто подставил меня. Тревеус, если представится возможность, расспросите о состоянии дел в Империи. Туманные земли рядом, многие в родстве с имперцами…
— Почему вы сами не спросите?
— Потому что четыре уха лучше двух. Ладно, не забивайте голову, у вас свои проблемы. Еще неизвестно, чьи хуже, — разряжая обстановку, рассмеялся Асварус. – С королевой разберусь, начитается всласть! Пусть думает, будто я теперь на стороне Лаксенского трона, а не грозившего муками Преисподней императора. С перстнем сложнее, но, может, разыграем комедию? Аскания закажет еще одну копию, вы ее привезете и якобы потеряете при трагических обстоятельствах. И все, пусть Раймунда кусает губы.
Профессор промолчал, хотя и не разделял оптимизма магистра. Покосился на Мериам, поинтересовался, не холодно ли ей. Адептка мотнула головой и поправила сползшее одеяло. Там, во дворе, она не задумывалась о своем внешнем виде, а сейчас стало стыдно. Ладно, Шардаш, ему можно, но магистр Асварус – чужой человек, да и остальные мужчины тоже. Уловив ее неловкость и скованность движений, профессор попросил разрешения перенести адептку к себе.
