Отвернувшись, закатила глаза, чтобы не расплакаться.
Подвал нашего дома. Падающая от удара солдата мама. Снова ее крик ушах.
В последние минуты она думала обо мне, делала все, чтобы я спаслась. Не вышло. Меня продали, как отрез ткани в лавке, и покупатель скоро начнет снова убивать и делать других людей вещами, принося слезы и боль в дома.
Дернулась от прикосновения хозяина. С трудом подавила желание плеснуть в него кипятком или иным способом причинить страдания.
Почему не подсыпала в кекс какой-то дряни? Слабачка, зачем ты его жалеешь? Видимо, потому что не ненавидела. Вот Шоанеза — да, хозяина — нет.
— Что случилось? Ты плачешь? — Норн отставил чашку, наклонился и усадил на колени.
— Ничего, хозяин. Минутная слабость.
Заставила себя улыбнуться. Не желаю изливать перед ним душу.
Хозяин позвонил в колокольчик и велел принести вторую чашку. Для меня.
Чай успокоил, а проявленная забота удивила.
Весь остаток ужина просидела у норна на коленях, попробовала собственный кекс. Хозяин кормил с тарелки, разрешил отламывать кусочки — как человеку, не собаке. Дождавшись, пока доем, он отвел с шеи волосы, провел рукой. Теплое дыхание щекотало, пальцы массировали позвонки. Сама не поняла, как успокоилась, обмякла, даже закрыла глаза. Приятно. Хозяин никогда так не делал.
— Ну, закончились женские недомогания? По моим расчетам, должны. Даже если нет, уже несильные. Пойдем в спальню, Лей.
Виконт не принуждал этой ночью, не заставил встать на колени, чтобы проверить, усвоила ли первый раздел книги. Даже часть ежевечерних обязательств осталась невыполненной. Он старался действовать медленно, ласково, с поцелуями, заставив на время забыть о Кеваре. В качестве благодарности воплотила в жизнь один из советов непристойной книги. Оказывается, можно делить с хозяином ложе без боли, не смотреть в потолок, считая минуты до конца.
Странное ощущение растекалось по телу. Оно толкало прижаться, вобрать хозяина в себя. Тот тут же почувствовал перемену, задвигался чаще. Боли вновь не последовало, наоборот, стало приятнее. Может потому, что его руки снова ласкали? Они заставляли делать то, чего не желала: отдаться мужчине.
Странное чувство усилилось. Совсем не похоже на волну жара, которую описывала Фей. Кричать, впиваться ногтями в кожу не хотелось, хотя, не спорю, это лучшая ночь за все годы рабства. Я не притворялась и смотрела на него, хозяина. Очевидно, тот ждал чего-то большего, но не дождался.
Приятные ощущения сошли на нет. Больше они не повторились, хотя норн предпочел не спать перед долгой дорогой, угомонившись только под утро. Он же и разбудил. Спросонья не сразу поняла, что не ушла, как положено, к себе.
— Вставай, проводишь.
Хозяин облачился в непривычную военную форму, не серо-зеленую, как у его людей, а изумрудную, с золотыми нашивками на рукавах. На портупее — шпага в простых, не подходящих для Коннетабля ножнах. Кроме нее — длинный кинжал. С плеча свешивалась небольшая кожаная сумка.
Волосы тщательно собраны и заколоты на затылке, чтобы не выбился не один волосок.
— Простите, я поспала, мой норн. — Торопливо оделась. — Завтрак сейчас будет…
— Не суетись, Зеленоглазка. — Рука легла на локоть, останавливая. — Ничего не нужно. Все, что хотел, я уже получил, хотя, признаться, могла проводить сердечнее. Сейчас от тебя требуется выйти на улицу и сдержать радость оттого, что остаешься без присмотра.
А ведь так и есть!
Раш нетерпеливо хлопал крыльями, недобрыми словами поминая хозяина. Тот в это время стоял на площадке второго этажа и целовал торху.
— Надеюсь, вернувшись, застану тебя пополневшей. — Он провел пальцами по губам и отпустил. — Ну как, Лей, сделаешь мне подарок ко дню рождения?
Низко опустила голову. Норн принял страх за смущение. Похоже, он хотел детей, а я нет. Не от него.
На крыльце холодно пожелала хозяину доброго пути и отступила за спину Сары. Та оказалась эмоциональнее: чуть ли не со слезами на глазах просила богов вернуть виконта живым. Хозяин отшутился, заверил, военная компания пустяшная, а напрасно геройствовать он не собирается. Дождавшись, пока слуги заполнят оружейную полку — норн брал два ружья: длинное и короткое — и погрузят запас провизии, он забрался в седло. Раш выпрямился, размял крылья и, подняв хвостом брызги подтаявшего снега, взлетел. За ним поднялись другие драконы, поменьше, двинулся по земле отряд хозяина. Сара приложила к глазам платок, я отвернулась — и встретилась глазами с сеньором Мигелем. Значит, он не уехал, сбежать не выйдет. Впрочем, не все потеряно.
— Не обольщайся, дуреха! — хмыкнул маг, будто прочитав мысли. — Заклинание границ активировано, дальше города не уйдешь.
Равнодушно пожала плечами. Мол, и не собиралась.
Еще одна проблема: бежать придется, когда хозяин в Арарге. Однако я проведу время с умом. Обойду окрестности, приготовлю тайничок, подумаю, где раздобыть средство передвижения, может, даже с кем-то познакомлюсь.
Увы, полностью реализовать грандиозные планы не удалось. Сумела выяснить маршрут следования купеческих караванов, график смены часовых, маршрут обхода и досконально изучить дорогу от замка до деревни. Туда я ходила часто, пользуясь благосклонностью Сары.
Работы по сравнению с прошлыми месяцами убавилось, появилось свободное время. Его проводила в библиотеке, гордо помахав перед носом ехидной Снель разрешением хозяина. Пыталась отыскать в книгах способ побега, но чаще читала что-то более безопасное: я оказалась не единственной любительницей старых фолиантов, маг частенько засиживался в библиотеке допоздна.
Новый год встречала почти, как в кругу семьи. Сара устроила для служанок праздничный ужин с восхитительным миндальным пирогом. Мы пили пунш, сплетничали, а ровно в полночь пошли ловить звезды во двор. Я загадала вновь увидеть родное княжество.
Неделя летела за неделей, не принося вестей от хозяина.
Краем уха слышала, планы короля изменились, армии поручили захватить что-то важное: то ли рудник, то ли источник. Охранявшие его люди отчаянно сопротивлялись, араргцы несли потери. Оказывается, их тоже могли убить, а вдовы точно так же, как кеварийки, выли над листками бумаги в траурной рамке. Такие приходили и в наши края.
В городе усердно молились Небесным заступникам, устраивали общественные жертвоприношения, не скупясь на зерно. Его засыпали в специальную чашу, обливали маслом и поджигали. Говорили, по дыму можно определить, постучится ли в дом беда. Плохим признаком считалось, если он стелился по земле широкой дугой.
Мы молились в замке, в специальной комнате без окон, где собрали изображения, статуи или символы различных богов. Центральное место, разумеется, занимала четверка Небесных заступников. Как и предупреждала норина Доррана, Шоан не пользовался популярностью среди араргцев, поэтому выбрала богов Панкрия, прося передать мои молитвы в уши родственнику.
О чем молилась? О родине, о том, чтобы кто-то из друзей и близких остался в живых и не попал в рабство, о том, чтобы вновь их увидеть. Иногда просила о хозяине — чтобы не погиб, но не вернулся. Не желала я ему смерти, не хотела увидеть траурный листок с лаконичным сообщением где и как.
Понятия не имела, кто бы наследовал виконту. Сомневаюсь, будто кончина норна станет спасением. Не сделают меня служанкой, а продадут как хыру, если хозяин не оставил особого распоряжения. Теперь я знала, бездетных овдовевших торх превращали в обыкновенных рабынь.
Наступила весна. Армия до сих пор не вернулась. В воздухе витало напряжение. Отсутствие достоверных известий лишь усиливало тревогу. Люди питались слухами и молились.
Выбивая ковры на остатках таявшего снега, всерьез задумывалась о том, не покарали ли боги Арарг. Есть за что. Если араргская армия разгромлена, это станет завидным утешением для сотен погибших и униженных. Может, народы континента и вовсе объединились, чтобы пройтись огнем и мечом по островам Восточного архипелага. Тогда рабы взбунтуются, и все мы обретем свободу.
Наивные мечты развеял прохладный, но пронизанный жизнью апрельский ветерок.
Мы возвращались с рынка. Девчонки убежали вперед, а я отстала. Теперь это никого не беспокоило: видимо, стала благонадежной. Решив сделать привал, смахнула снег с пенька и села, раздумывая, не наведаться ли к кузнецу поболтать.
К сожалению, маг не шутил, говоря об установленных ограничениях. Сумела убедиться, заклинание работает. Я вместе с Маизой и еще парой служанок собиралась прогуляться в живописную рощу западнее городка. Не прошло и получаса, как нас, мирно беседующих, нагнали всадники из замка. Их, разумеется, интересовала моя персона, которая, к всеобщему неудовольствию, и не собиралась сбегать. Не такая я дура, просто проверяла.
Стряхнув с сапожек остатки липкого снега, — вот чем плоха весна — вечно мокрые ноги! — собралась тайком полакомиться имбирным пряником, купленным на общественные деньги, когда услышала нарастающий гул. Что может производить столько шума? Явно не птичка, а дракон, вернее, даже драконы, летящие низко над землей. Подняв голову, приставила руку козырьком к глазам и увидела знакомое яшмовое брюхо Раша. Заметив меня, дракон выпустил столбики дыма и неожиданно спикировал, сложив крылья, как ястреб.
— Привет, малышка, рад снова тебя видеть, — пробасил Раш.
С визгом повалилась на землю. Сами подумайте, что можно чувствовать, когда на тебя падает такая махина?
— Раш, ты идиот?! — честил дракона хозяин. — Ты ее до смерти напугаешь. Сколько раз говорил, разумное ты животное: не смей проделывать подобные фокусы с людьми!
— Извини, просто заметил мордашку, не смог пролететь мимо. Можно подумать, — дракон подмигнул желто-зеленым глазом, — ты не рад. Сколько ночей без нее ворочался, сейчас, наверное, с удовольствием бы в ближайшие кусты уволок и решил проблему с наследниками. Ты, девочка, — теперь Раш обращался ко мне, — с ним осторожнее. У нас ведь с бабами было не очень, только местные, а Сашер привередливый, ему не всякая подойдет, особенно, если не зеленоглазая.
Дракон по-собачьи взвизгнул, получив прикладом по ушам, и специально жестко приземлился, желая отомстить наезднику. Но тот удержался в седле и, нахмурившись, разразился бранью в адрес Раша. Очевидно, присовокупил к ней что-то болезненное, иначе стал бы дракон дергаться, будто от удара плетью?
— Еще раз распустишь язык, будешь болтать про меня невесть что — продам! — злобно пригрозил виконт. — Только посмей, хвостатая рожа, выкинуть еще один фокус, мигом напомню, кто из нас кто.
Дракон фыркнул, но покорно распластался на брюхе. Кончик хвоста подрагивал, выдавая беспокойство. Вряд ли он боялся ружья или шпаги — предполагаю, хозяин владел неким артефактом, позволявшим подчинять своей воле огромное могучее существо.
Оправив одежду, встала. Ну вот, вывозилась в грязи, добавила работы хырам! Отыскала взглядом корзину и задумалась: изобразить радость или не лгать?
— Ну, здравствуй, Зеленоглазка! — Хозяин устало улыбнулся. — Успела забыть за полгода? Иди сюда!
Он наклонился и протянул руку, не сводя с меня глаз, будто пытаясь сравнить мой нынешний облик с прошлым, понять, изменилась ли я.
Подняла корзину, поздоровалась и сухо поздравила Арарг и его Коннетабля с очередной победой.
— Понятно. — Улыбка норна померкла, он опустил руку. — По крайней мере, честно. В замок, как понимаю, со мной не полетишь.
— Как прикажете, хозяин.
— Как прикажу! — горько повторил виконт и поджал губы. — Ты сама-то чего-то хочешь?
— Я вещь, я не имею права желать, хозяин.
Норн промолчал, хотя мне показалось, ответ ему не понравился. Вышло действительно резко, зато честно.
Виконт спрыгнул на землю и обнял, прижимал все крепче и крепче, заставив уткнуться в куртку, пропахшую табаком, соленым воздухом, Рашем и потом. М-да, придется отмывать хозяина от армейской жизни. Даже рубашка несвежая.
Норн поцеловал, я ответила. Обидно, когда тебя никто не ждет, тоскливо. Да и не такой он дурной, чтобы не приласкать.
Поцелуй затянулся, как и предсказывал Раш, стал настойчивее, будто хотел вытянуть душу. Щетина колола лицо, руки норна боролись с желанием залезть под юбки.
— Я же говорил: до дома не дотерпишь, — хмыкнул Раш. — Мне как, пойди погулять, или ты быстро? Не стесняйся, отвернусь, послушаю.
Хозяин оторвался от моих губ и обернулся к дракону.
— Как посмотрю, память у тебя короткая, опять язык распустил!
Раш выпустил из ноздрей струйку дыма.
— Эй, давай быстрее, я есть хочу! Тебе тоже бы не мешало.
Норн погрозил дракону кулаком и усадил меня в седло. Про покупки не забыл, сунул в руки. После сам забрался на спину Раша и дал ему пинка. Чувствовалось, он злился на не в меру разговорчивого дракона.
Только теперь заметила на виске виконта шрам, почти заживший и слившийся с кожей. Спрашивать откуда не стала. Вечером обнаружила еще два — на пояснице и на руке, чуть повыше локтя.
— Да, ранили, — походя ответил на молчаливый вопрос хозяин. — Схватка выдалась тяжелая, много наших полегло. Сам на волосок от смерти оказался, лошадь вынесла. Лей, — он чуть не задохнулся от удивления, — ты переживаешь?
Заметил-таки!
Да, немного. Представила лист с траурной рамкой, свою незавидную судьбу, вот и вздохнула. Увы, моей заслуги в божественном спасении хозяина нет, ему местные Небесные заступники помогли. Сара им так усердно молилась. А он, дурак, все меня успокаивал, хорошей девочкой называл, радовался. Не стала разубеждать.
После мы занимались любовью. Раш оказался прав, меня ожидала долгая ночь. И не одна. То ли хозяин так изголодался по женщинам, то ли его интересовала исключительно я, но ночевала в постели виконта. Порой он не мог угомониться до утра, жадно брал снова и снова. Днем норн частенько заставлял сидеть в кабинете. Я шила или читала и не работала.
Засыпая, хозяин нередко притягивал к груди, зарывался пальцами в волосы. Когда вставал, не будил или делал это своеобразным образом — продолжением ночных ласк. Я реагировала на них уже не так, как прежде, но чувство, посетившее в ночь перед отъездом, повторилось лишь однажды. Это расстраивало хозяина, хотя, Шоан свидетель, всячески старалась сделать ему приятно. Слышала, как он жаловался другу: «Иногда кажется, будто я ее удовлетворить не способен. Знаю все, что нравится, но никак. Вроде как очнется, а потом снова как со статуей».
Тогда-то в спальне хозяина и начал появляться озиз, а у меня в комнате — различные мелкие подарки. Увеличился ежемесячный размер карманных денег. Я нередко находила монетки в карманах, иногда не медь, серебро. Видимо, виконт столь нехитрым способом пытался меня "разбудить".
В середине лета вернулись в Гридор. Воспоминания закончились, началось настоящее. Частью его стало пробуждение после очередной ночи с озизом, с которой я начала свой рассказ.
Подвал нашего дома. Падающая от удара солдата мама. Снова ее крик ушах.
В последние минуты она думала обо мне, делала все, чтобы я спаслась. Не вышло. Меня продали, как отрез ткани в лавке, и покупатель скоро начнет снова убивать и делать других людей вещами, принося слезы и боль в дома.
Дернулась от прикосновения хозяина. С трудом подавила желание плеснуть в него кипятком или иным способом причинить страдания.
Почему не подсыпала в кекс какой-то дряни? Слабачка, зачем ты его жалеешь? Видимо, потому что не ненавидела. Вот Шоанеза — да, хозяина — нет.
— Что случилось? Ты плачешь? — Норн отставил чашку, наклонился и усадил на колени.
— Ничего, хозяин. Минутная слабость.
Заставила себя улыбнуться. Не желаю изливать перед ним душу.
Хозяин позвонил в колокольчик и велел принести вторую чашку. Для меня.
Чай успокоил, а проявленная забота удивила.
Весь остаток ужина просидела у норна на коленях, попробовала собственный кекс. Хозяин кормил с тарелки, разрешил отламывать кусочки — как человеку, не собаке. Дождавшись, пока доем, он отвел с шеи волосы, провел рукой. Теплое дыхание щекотало, пальцы массировали позвонки. Сама не поняла, как успокоилась, обмякла, даже закрыла глаза. Приятно. Хозяин никогда так не делал.
— Ну, закончились женские недомогания? По моим расчетам, должны. Даже если нет, уже несильные. Пойдем в спальню, Лей.
Виконт не принуждал этой ночью, не заставил встать на колени, чтобы проверить, усвоила ли первый раздел книги. Даже часть ежевечерних обязательств осталась невыполненной. Он старался действовать медленно, ласково, с поцелуями, заставив на время забыть о Кеваре. В качестве благодарности воплотила в жизнь один из советов непристойной книги. Оказывается, можно делить с хозяином ложе без боли, не смотреть в потолок, считая минуты до конца.
Странное ощущение растекалось по телу. Оно толкало прижаться, вобрать хозяина в себя. Тот тут же почувствовал перемену, задвигался чаще. Боли вновь не последовало, наоборот, стало приятнее. Может потому, что его руки снова ласкали? Они заставляли делать то, чего не желала: отдаться мужчине.
Странное чувство усилилось. Совсем не похоже на волну жара, которую описывала Фей. Кричать, впиваться ногтями в кожу не хотелось, хотя, не спорю, это лучшая ночь за все годы рабства. Я не притворялась и смотрела на него, хозяина. Очевидно, тот ждал чего-то большего, но не дождался.
Приятные ощущения сошли на нет. Больше они не повторились, хотя норн предпочел не спать перед долгой дорогой, угомонившись только под утро. Он же и разбудил. Спросонья не сразу поняла, что не ушла, как положено, к себе.
— Вставай, проводишь.
Хозяин облачился в непривычную военную форму, не серо-зеленую, как у его людей, а изумрудную, с золотыми нашивками на рукавах. На портупее — шпага в простых, не подходящих для Коннетабля ножнах. Кроме нее — длинный кинжал. С плеча свешивалась небольшая кожаная сумка.
Волосы тщательно собраны и заколоты на затылке, чтобы не выбился не один волосок.
— Простите, я поспала, мой норн. — Торопливо оделась. — Завтрак сейчас будет…
— Не суетись, Зеленоглазка. — Рука легла на локоть, останавливая. — Ничего не нужно. Все, что хотел, я уже получил, хотя, признаться, могла проводить сердечнее. Сейчас от тебя требуется выйти на улицу и сдержать радость оттого, что остаешься без присмотра.
А ведь так и есть!
Раш нетерпеливо хлопал крыльями, недобрыми словами поминая хозяина. Тот в это время стоял на площадке второго этажа и целовал торху.
— Надеюсь, вернувшись, застану тебя пополневшей. — Он провел пальцами по губам и отпустил. — Ну как, Лей, сделаешь мне подарок ко дню рождения?
Низко опустила голову. Норн принял страх за смущение. Похоже, он хотел детей, а я нет. Не от него.
На крыльце холодно пожелала хозяину доброго пути и отступила за спину Сары. Та оказалась эмоциональнее: чуть ли не со слезами на глазах просила богов вернуть виконта живым. Хозяин отшутился, заверил, военная компания пустяшная, а напрасно геройствовать он не собирается. Дождавшись, пока слуги заполнят оружейную полку — норн брал два ружья: длинное и короткое — и погрузят запас провизии, он забрался в седло. Раш выпрямился, размял крылья и, подняв хвостом брызги подтаявшего снега, взлетел. За ним поднялись другие драконы, поменьше, двинулся по земле отряд хозяина. Сара приложила к глазам платок, я отвернулась — и встретилась глазами с сеньором Мигелем. Значит, он не уехал, сбежать не выйдет. Впрочем, не все потеряно.
— Не обольщайся, дуреха! — хмыкнул маг, будто прочитав мысли. — Заклинание границ активировано, дальше города не уйдешь.
Равнодушно пожала плечами. Мол, и не собиралась.
Еще одна проблема: бежать придется, когда хозяин в Арарге. Однако я проведу время с умом. Обойду окрестности, приготовлю тайничок, подумаю, где раздобыть средство передвижения, может, даже с кем-то познакомлюсь.
Увы, полностью реализовать грандиозные планы не удалось. Сумела выяснить маршрут следования купеческих караванов, график смены часовых, маршрут обхода и досконально изучить дорогу от замка до деревни. Туда я ходила часто, пользуясь благосклонностью Сары.
Работы по сравнению с прошлыми месяцами убавилось, появилось свободное время. Его проводила в библиотеке, гордо помахав перед носом ехидной Снель разрешением хозяина. Пыталась отыскать в книгах способ побега, но чаще читала что-то более безопасное: я оказалась не единственной любительницей старых фолиантов, маг частенько засиживался в библиотеке допоздна.
Новый год встречала почти, как в кругу семьи. Сара устроила для служанок праздничный ужин с восхитительным миндальным пирогом. Мы пили пунш, сплетничали, а ровно в полночь пошли ловить звезды во двор. Я загадала вновь увидеть родное княжество.
Неделя летела за неделей, не принося вестей от хозяина.
Краем уха слышала, планы короля изменились, армии поручили захватить что-то важное: то ли рудник, то ли источник. Охранявшие его люди отчаянно сопротивлялись, араргцы несли потери. Оказывается, их тоже могли убить, а вдовы точно так же, как кеварийки, выли над листками бумаги в траурной рамке. Такие приходили и в наши края.
В городе усердно молились Небесным заступникам, устраивали общественные жертвоприношения, не скупясь на зерно. Его засыпали в специальную чашу, обливали маслом и поджигали. Говорили, по дыму можно определить, постучится ли в дом беда. Плохим признаком считалось, если он стелился по земле широкой дугой.
Мы молились в замке, в специальной комнате без окон, где собрали изображения, статуи или символы различных богов. Центральное место, разумеется, занимала четверка Небесных заступников. Как и предупреждала норина Доррана, Шоан не пользовался популярностью среди араргцев, поэтому выбрала богов Панкрия, прося передать мои молитвы в уши родственнику.
О чем молилась? О родине, о том, чтобы кто-то из друзей и близких остался в живых и не попал в рабство, о том, чтобы вновь их увидеть. Иногда просила о хозяине — чтобы не погиб, но не вернулся. Не желала я ему смерти, не хотела увидеть траурный листок с лаконичным сообщением где и как.
Понятия не имела, кто бы наследовал виконту. Сомневаюсь, будто кончина норна станет спасением. Не сделают меня служанкой, а продадут как хыру, если хозяин не оставил особого распоряжения. Теперь я знала, бездетных овдовевших торх превращали в обыкновенных рабынь.
Наступила весна. Армия до сих пор не вернулась. В воздухе витало напряжение. Отсутствие достоверных известий лишь усиливало тревогу. Люди питались слухами и молились.
Выбивая ковры на остатках таявшего снега, всерьез задумывалась о том, не покарали ли боги Арарг. Есть за что. Если араргская армия разгромлена, это станет завидным утешением для сотен погибших и униженных. Может, народы континента и вовсе объединились, чтобы пройтись огнем и мечом по островам Восточного архипелага. Тогда рабы взбунтуются, и все мы обретем свободу.
Наивные мечты развеял прохладный, но пронизанный жизнью апрельский ветерок.
Мы возвращались с рынка. Девчонки убежали вперед, а я отстала. Теперь это никого не беспокоило: видимо, стала благонадежной. Решив сделать привал, смахнула снег с пенька и села, раздумывая, не наведаться ли к кузнецу поболтать.
К сожалению, маг не шутил, говоря об установленных ограничениях. Сумела убедиться, заклинание работает. Я вместе с Маизой и еще парой служанок собиралась прогуляться в живописную рощу западнее городка. Не прошло и получаса, как нас, мирно беседующих, нагнали всадники из замка. Их, разумеется, интересовала моя персона, которая, к всеобщему неудовольствию, и не собиралась сбегать. Не такая я дура, просто проверяла.
Стряхнув с сапожек остатки липкого снега, — вот чем плоха весна — вечно мокрые ноги! — собралась тайком полакомиться имбирным пряником, купленным на общественные деньги, когда услышала нарастающий гул. Что может производить столько шума? Явно не птичка, а дракон, вернее, даже драконы, летящие низко над землей. Подняв голову, приставила руку козырьком к глазам и увидела знакомое яшмовое брюхо Раша. Заметив меня, дракон выпустил столбики дыма и неожиданно спикировал, сложив крылья, как ястреб.
— Привет, малышка, рад снова тебя видеть, — пробасил Раш.
С визгом повалилась на землю. Сами подумайте, что можно чувствовать, когда на тебя падает такая махина?
— Раш, ты идиот?! — честил дракона хозяин. — Ты ее до смерти напугаешь. Сколько раз говорил, разумное ты животное: не смей проделывать подобные фокусы с людьми!
— Извини, просто заметил мордашку, не смог пролететь мимо. Можно подумать, — дракон подмигнул желто-зеленым глазом, — ты не рад. Сколько ночей без нее ворочался, сейчас, наверное, с удовольствием бы в ближайшие кусты уволок и решил проблему с наследниками. Ты, девочка, — теперь Раш обращался ко мне, — с ним осторожнее. У нас ведь с бабами было не очень, только местные, а Сашер привередливый, ему не всякая подойдет, особенно, если не зеленоглазая.
Дракон по-собачьи взвизгнул, получив прикладом по ушам, и специально жестко приземлился, желая отомстить наезднику. Но тот удержался в седле и, нахмурившись, разразился бранью в адрес Раша. Очевидно, присовокупил к ней что-то болезненное, иначе стал бы дракон дергаться, будто от удара плетью?
— Еще раз распустишь язык, будешь болтать про меня невесть что — продам! — злобно пригрозил виконт. — Только посмей, хвостатая рожа, выкинуть еще один фокус, мигом напомню, кто из нас кто.
Дракон фыркнул, но покорно распластался на брюхе. Кончик хвоста подрагивал, выдавая беспокойство. Вряд ли он боялся ружья или шпаги — предполагаю, хозяин владел неким артефактом, позволявшим подчинять своей воле огромное могучее существо.
Оправив одежду, встала. Ну вот, вывозилась в грязи, добавила работы хырам! Отыскала взглядом корзину и задумалась: изобразить радость или не лгать?
— Ну, здравствуй, Зеленоглазка! — Хозяин устало улыбнулся. — Успела забыть за полгода? Иди сюда!
Он наклонился и протянул руку, не сводя с меня глаз, будто пытаясь сравнить мой нынешний облик с прошлым, понять, изменилась ли я.
Подняла корзину, поздоровалась и сухо поздравила Арарг и его Коннетабля с очередной победой.
— Понятно. — Улыбка норна померкла, он опустил руку. — По крайней мере, честно. В замок, как понимаю, со мной не полетишь.
— Как прикажете, хозяин.
— Как прикажу! — горько повторил виконт и поджал губы. — Ты сама-то чего-то хочешь?
— Я вещь, я не имею права желать, хозяин.
Норн промолчал, хотя мне показалось, ответ ему не понравился. Вышло действительно резко, зато честно.
Виконт спрыгнул на землю и обнял, прижимал все крепче и крепче, заставив уткнуться в куртку, пропахшую табаком, соленым воздухом, Рашем и потом. М-да, придется отмывать хозяина от армейской жизни. Даже рубашка несвежая.
Норн поцеловал, я ответила. Обидно, когда тебя никто не ждет, тоскливо. Да и не такой он дурной, чтобы не приласкать.
Поцелуй затянулся, как и предсказывал Раш, стал настойчивее, будто хотел вытянуть душу. Щетина колола лицо, руки норна боролись с желанием залезть под юбки.
— Я же говорил: до дома не дотерпишь, — хмыкнул Раш. — Мне как, пойди погулять, или ты быстро? Не стесняйся, отвернусь, послушаю.
Хозяин оторвался от моих губ и обернулся к дракону.
— Как посмотрю, память у тебя короткая, опять язык распустил!
Раш выпустил из ноздрей струйку дыма.
— Эй, давай быстрее, я есть хочу! Тебе тоже бы не мешало.
Норн погрозил дракону кулаком и усадил меня в седло. Про покупки не забыл, сунул в руки. После сам забрался на спину Раша и дал ему пинка. Чувствовалось, он злился на не в меру разговорчивого дракона.
Только теперь заметила на виске виконта шрам, почти заживший и слившийся с кожей. Спрашивать откуда не стала. Вечером обнаружила еще два — на пояснице и на руке, чуть повыше локтя.
— Да, ранили, — походя ответил на молчаливый вопрос хозяин. — Схватка выдалась тяжелая, много наших полегло. Сам на волосок от смерти оказался, лошадь вынесла. Лей, — он чуть не задохнулся от удивления, — ты переживаешь?
Заметил-таки!
Да, немного. Представила лист с траурной рамкой, свою незавидную судьбу, вот и вздохнула. Увы, моей заслуги в божественном спасении хозяина нет, ему местные Небесные заступники помогли. Сара им так усердно молилась. А он, дурак, все меня успокаивал, хорошей девочкой называл, радовался. Не стала разубеждать.
После мы занимались любовью. Раш оказался прав, меня ожидала долгая ночь. И не одна. То ли хозяин так изголодался по женщинам, то ли его интересовала исключительно я, но ночевала в постели виконта. Порой он не мог угомониться до утра, жадно брал снова и снова. Днем норн частенько заставлял сидеть в кабинете. Я шила или читала и не работала.
Засыпая, хозяин нередко притягивал к груди, зарывался пальцами в волосы. Когда вставал, не будил или делал это своеобразным образом — продолжением ночных ласк. Я реагировала на них уже не так, как прежде, но чувство, посетившее в ночь перед отъездом, повторилось лишь однажды. Это расстраивало хозяина, хотя, Шоан свидетель, всячески старалась сделать ему приятно. Слышала, как он жаловался другу: «Иногда кажется, будто я ее удовлетворить не способен. Знаю все, что нравится, но никак. Вроде как очнется, а потом снова как со статуей».
Тогда-то в спальне хозяина и начал появляться озиз, а у меня в комнате — различные мелкие подарки. Увеличился ежемесячный размер карманных денег. Я нередко находила монетки в карманах, иногда не медь, серебро. Видимо, виконт столь нехитрым способом пытался меня "разбудить".
В середине лета вернулись в Гридор. Воспоминания закончились, началось настоящее. Частью его стало пробуждение после очередной ночи с озизом, с которой я начала свой рассказ.
