- Не всякий решился бы, - мягко заметила пэра Эдна. – В вашем возрасте, вот так сорваться…
- Нормальный возраст, - возмущённым шёпотом заступилась мэма Софур. – Самый расцвет для порядочного мужчины!..
Ллей Тадеуш обвёл взглядом собравшихся. Судя по торжественным и серьёзным лицам, кушать здесь никто, кроме Камиллы, не собирался. Вот и ллейна Одетта сидела, чинно сложив руки, словно нежнейшая лилия, в светло-лимонном платье, невесть откуда раздобытом пэрой Эдной.
- Ты, дитя, - обратился к Одетте хозяин замка, - дочь Бианки? Проклятье, я упустил не год безумия – я проспал в яростном угаре несколько лет… И поплатился за свою гордыню. Ведь и я искал того же, что Корнелиус…
- Вы вовремя остановились, - обронил молчавший до того Патрик Блаунт. – Нашли силы одуматься. А он погрузился в тёмный дар с головой, и насытиться уже не может.
Ллей Тадеуш тяжело повернулся к паладину и смотрел на него с добрую минуту, прежде чем заговорить.
- Маг воздуха, - наконец обронил Тадеуш. – Из рода Блаунтов. Ушедшее семя… А ведь я знаю, почему ты отправился в орден Храма. Глупый мальчишка… Отдать имение, чтобы отречься от сути… Нет, не получится. Верь мне – я уже пытался.
Камилла на миг подумала, что дед снова бредит. Встревоженно покосилась на паладина, чтобы тот прекращал болтовню ни о чём – однако ллей Блаунт показался ей внезапно бледным и притихшим.
- Деда, - вклинилась Камилла, - этим вечером мы отбываем в столицу. И чем быстрее, тем лучше. Эйросский замок оставлять без защиты нельзя – вот и приглядишь за собственностью. Пэра Эдна пособит на ноги встать да присмотрит за ллейной Одеттой, а няньку оставляю вместо старшей горничной – опыт есть! – легкомысленно пообещала дочь Рыжего барона, предупреждающе зыркнув на мэму Софур. – Пэр Нильс…
- Доеду с вами до Очага, - засуетился пожилой учитель. – Дело своё я сделал…
- Останетесь здесь, - в один голос заявили дед с внучкой.
Тадеуш мягко усмехнулся, умолкая и давая слово наследнице.
- Останетесь, - подтвердила Камилла. – Составите компанию ллейне Одетте и дождётесь нашего возвращения.
- Быть может, - несмело подала голос Одетта, очаровательно краснея, - мне отправиться с вами, ллейна Камилла?
- Не терпится снова в дорогу? – удивилась Камилла.
Дочь Бианки выглядела сегодня замечательно: выспалась наконец, отошла от потрясений пережитого. И пэра Эдна, разумеется, постаралась. Даже слишком, к неудовольствию Камиллы, потому что Патрик смотрел на ллейну Ватерлисскую с лёгкой и раздражающей Камиллу улыбкой.
- Нет, но… вы будете совсем одна.
- Почему? – снова не поняла Камилла. – Со мной отправятся ллей Патрик, мэм Гирр и королевский кучер. Тэрн, кажется.
- И ни одной ллейны, - совсем тихонько подсказала Одетта.
- О, - не сразу дошло до Камиллы.
Одна с тремя мужчинами – верно, позор по меркам благородных девиц. Вот только благородство и утонченность словно ускользали от дочери Рыжего барона – как ни старайся, даже за хвост поймать не получалось.
- Мы спешим, ллейна Одетта, - просто сказала Камилла. – Чем меньше народу – тем шустрее поедем. Его величество заждался, а теперь, когда мы не знаем, чего ожидать от братьев Рэдклиффских…
- По земле долго, - вдруг подал голос ллей Тадеуш. – Воздухом получится быстрее. Корнелиус-то идёт по воде и уже на сутки вас обогнал.
- Деда, - осторожно проронила Камилла: не обидеть бы. – Каким ещё воздухом?
- Он знает, - кивнул на бледного паладина хозяин замка. – Великая сила. Самоучка же ты, ллей Патрик? Береги мою девочку, - без перехода велел ллей Тадеуш. – Или испепелю.
После такого доброго напутствия говорить всем резко перехотелось, так что собравшиеся отдали наконец должное остывшей трапезе.
Выезжали вечером, в темноту и холод, так что Камилла уже тысячу раз пожалела о собственном решении. Ну, дождались бы утра, что такого? Подгоняла лишь унылая мысль о том, что амулет нужно доставить в столицу немедленно.
Они и без того решились на поблажку: Камилла не умела ездить верхом так, чтобы не падать, а королевский кучер решил, что карету положено бы вернуть. Верно, вдвоём ллей Патрик и мэм Гирр поехали бы быстрее – но именно Камилле его величество поручил важную миссию. Или, точнее, ллейне Бианке, но разве это не одно и то же? Кроме того, её при дворе уже знали. А ещё – амулет стихий мог не только вернуть наследного принца. Рядом с Рафаэлем должен был находиться и отец.
Если хоть кто-то из них ещё жив, разумеется.
С дедом попрощаться не удалось: утомившись за вечер, ллей Тадеуш накрепко заснул, так что Камилла лишь поцеловала его в щеку и поторопилась вниз. Во внутреннем дворе уже ждала карета, заботливо приготовленный пэрой Эдной сундук с вещами, Тэрн, проверявший кожаные ремни на лошадях, и мэм Гирр с ллеем Патриком. Пэра Эдна проследила и здесь: оба воина оделись по погоде, в тёплые походные плащи с капюшонами. И то верно: в ночном воздухе ощутимо отдавало морозцем, а мужчины ехали верхом. Хотя даже если бы Патрик с Гирром были против, вряд ли их слово произвело бы хоть какое-то впечатление на строгую камеристку.
- В Очаг приедем к утру, - просветил о планах паладин, как только Камилла подошла к карете. – Я также взял на себя смелость предупредить орден Храма – послал гонца отцу Доминику. Поедем быстро, так что постарайтесь отдохнуть… пока это возможно.
- Отдохнёшь тут, - выдохнула облачко пара Камилла.
Стук колёс и копыт эхом раздавался по пустым улицам Фэйерхолда. Камилла смотрела в оконце кареты на оставшийся позади замок – покорённая мечта, ставшая внезапно столь незначительной – на постовых, закрывших за ними ворота, на каменный мост, по которому они уезжали прочь, подальше от уюта, крепких стен и ставших родными покоев.
Мэма Софур всё тёрла красные глаза, провожая воспитанницу. Даже не огрызалась, когда Камилла напомнила про выпивку и поведение. Лишь прижала к мягкой груди, тотчас отпустила да подтолкнула в плечо: уезжай, мол, скорее.
Когда выехали из спящего и сияющего тёплыми огнями Фэйерхолда, Камилла заскучала, но честно пыталась хоть чем-то себя занять. Достала амулет, чёрный и неприятный, ещё и склизкий даже через тряпицу. Впитавший магию четырёх стихий, камень и впрямь казался живым – даже в темноте. Налюбовавшись на то, за чем охотились все маги мира, Камилла аккуратно завернула его обратно в тряпицу, спрятала поглубже в сумочку и удобно свернулась на мягкой скамье.
Рассвет они встречали в Очаге, сделав лишь единственную короткую остановку у таверны. Камилла воспользовалась случаем, чтобы сбегать по нужде, стараясь не привлекать повышенного внимания, наспех проглотила горячее питьё и грубоватые булки на завтрак, уже заказанные ллеем Блаунтом – и выскочила наружу. Время поджимало.
Они почти не говорили – паладина явно что-то тревожило. Он то и дело вглядывался в горизонт, когда они выехали из Очага, и тёпло-карие глаза холодели и светлели до небесной голубизны. В такие моменты Камилла его почти не узнавала, и женское чутьё призывало молчать и не отвлекать.
Лёгкая карета ехала быстро, так что знакомую деревню они миновали сразу после полудня и вскоре подъехали к пограничной веже.
- Что тут происходит? – услышала Камилла голос мэма Гирра.
Кучер спрыгнул наземь и распахнул дверцу кареты:
- Кажись, приехали, светлейшая, - просветил он. – Дальше пути нет.
- Как это – нет? – удивилась Камилла. – Мы же сюда этой же дорогой ехали!
Ллей Патрик и мэм Гирр отошли к начальнику вежи, так что, приняв руку Тэрна, Камилла сошла вниз и поспешила к ним же. При её появлении усатый начальник страдальчески поморщился, вспомнив последнюю встречу, и натянул на уставшее лицо вымученную приветливость.
- А-а, светлейшая, - неуклюже поклонился он. – Что же, приехали вы. Дальше только ждать, пока эта пакость пройдёт. Даже по окружному пути не проехать – всё затопило.
- Это как? – не поняла Камилла.
Вместо долгих пояснений тот лишь махнул рукой на стену, и Камилла решительно направилась, куда послали. Непредвиденная остановка нервировала, так что по деревянной лестнице она взобралась, пыхтя не столько от усилий, сколько от возмущения. И замерла.
Тоненькая речка, отделявшая владения Эйросских ллеев от Рэдклиффских земель, и делившая королевство Айрон на юг и север, разлилась так, что подобралась почти вплотную к воротам. Плескались, бились глубокие воды, уносило злое течение вырванные с корнем деревья да опавшую листву. От серой глади тянуло неприятным холодом. А ещё – словно чудилось нечто в оживших водах…
- Водица с горечью, - просветил начальник вежи снизу, - лошади напились, так все передохли.
- Только лошади? – негромко уточнил паладин.
Усатый замялся, но признал:
- Ещё один тут погиб… Писарь наш. Бегал к зазнобе в деревушку, так это… нашли у берега ручья в жутком виде, высохший, словно все соки из бедолаги выжали. Мы только по одёже и признали. Кто такое с ним сотворил – ума не приложу. Вчерась нашли… посмотреть хотите?
Паладин молча покачал головой.
- К реке не приближайтесь, - предупредил Патрик. – Вода и впрямь… отравлена. И за людьми следите лучше. Это может… затянуться.
- Тьфу, - сплюнул начальник. – Ну вот что за?..
Камилла взглянула ещё раз на неспокойные воды разлившейся реки – от горизонта до горизонта, даже дороги не угадывалось – и осторожно спустилась вниз по лестнице.
- Что делать будем, ллей Блаунт? – тихо спрашивал мэм Гирр, хмурясь и кусая губы. – Тут разве что на плоту – да на ту сторону. Кажется, в лесу река заканчивается…
- В воду ступать нельзя, - качнул головой паладин. Напряжённо вгляделся в запертые ворота. – Он там.
- Прямо сейчас может выскочить? – испугалась Камилла. Не за себя – за мужчин. Перед глазами так и стоял рухнувший наземь Патрик, когда ллей Корнелиус втянул его жизненные соки.
Паладин не ответил. Только вдруг ухватил её за запястье – и отбросил за спину. Прислушался. Мэм Гирр побледнел, а находившиеся в веже воины разом присели, когда из-за ворот раздалось шипящее, почти человеческое:
- АМУЛЕТ ДОЛЖЕН ОСТАТЬСЯ… В ФЭЙЕРХОЛДЕ!..
- Назад! – крикнул Патрик, буквально швыряя Камиллу в руки Гирру. – В карету! Все!
Королевский воин не церемонился, как и в прошлый раз: подхватил светлейшую ллейну на плечо, для ускорения, и рванул, куда сказано.
- ГЛУПЫЕ ДЕТИ…
Взвился над воротами водяной столп – и тут же опал, залив половину сторожевой вежи.
- В укрытие! – рявкнул паладин так, что воины буквально шатнулись к стенам. – Тэрн! Отвяжите лошадей!..
Если кучер и удивился, то виду не показал, молча бросившись выполнять. Спрыгнул с подножки мэм Гирр, принявшись за оглобли с другой стороны.
- ОТДАЙ АМУЛЕТ… - мягко и укоризненно прошелестело из-за ворот. – ИЛИ Я НАЧНУ УБИВАТЬ, ВОИН ХРАМА. ИХ КРОВЬ ЛЯЖЕТ НА ТЕБЯ…
Взвился вверх водяной столп – уже внутри вежи, сплетшись из пролившейся за ворота воды. Принял человеческую форму, складываясь в уже знакомые очертания.
- Раз, - уже почти обычным голосом обронил маг воды.
Жуткий свистящий вдох – и ближайший к нему воин рухнул на землю иссушенным скелетом. Паладин шатнулся назад, выставляя ладони в молитвенном жесте. Полетели в водяную фигуру копья, стрелы и арбалетные болты – и едва не убили своих же, по ту сторону прозрачного человека.
- Два, - продолжил ужасный счёт маг воды. Обернулся к подобравшемуся слишком близко лучнику…
Закашлялся. Дрогнула водная гладь – всего на мгновение.
Паладин спешно закончил молитву, сложив руки в защитном жесте. Золотистая вуаль падала на тела и лица поражённых людей, удерживая магию разбушевавшейся стихии. Воин Храма, ещё сияющий благодатным огнём Отца, поднял наконец голову, стрельнул взглядом по сторонам – и стремительно шагнул назад, к карете.
- Куда ты бежишь? – страшно спросил маг воды. Человеческий облик ллей Корнелиус благоразумно не принимал – иначе спущенные снаряды изрешетили бы его на месте. – Долго защиту ты не продержишь, и я выпью всех, до единого. Мальчик мой, не упрямься, отдай камень. Другой дороги в столицу нет. А сквозь меня ты не пройдёшь…
- Я… пройду… над тобой, - задыхаясь, пообещал паладин.
И, подпрыгнув, забрался на крышу кареты.
Камилла, прижатая с одной стороны истово молящимся кучером, с другой – мэмом Гирром, рискнула высунуть голову. Увидела лишь край окна, но и этого хватило: в отражении приблизившегося водяного человека она увидела ллея Патрика Блаунта – на самой крыше кареты. Маг воздуха замер на несколько долгих мгновений – а затем резко напрягся и закричал.
Крик потонул в раскатах грома – настолько внезапных, что вздрогнули все трое. Следом за громом, попирая законы природы, посыпались молнии, щедро оросив землю в опасной близости от кареты. Длинные, ослепительно-синие разряды слились с небосводом, бросая вызов стихии, и с вежи раздались первые крики. И уж если мужчинам не зазорно пугаться, то ей и подавно: Камилла прижалась к боку мэма Гирра, закрыв ладонями уши, пока небо рвалось на части.
Ллей Корнелиус, кажется, что-то понял – но лишь бессильно обрушился на сиявшую золотистой защитой карету и отступил назад, словно прибой.
- Смерч!!! – дико закричали в веже.
Камилла снова выглянула: воины бросились врассыпную, явно прыгая в погреба. Нахмурившись, она посмотрела в другое окно – и крик замер у неё в горле. С неба спускался ураган – лютый, страшный, смертоносный. Потемнел небосвод, затих гром – лишь на долгий, терзающий миг. А затем ураган взвыл, метнувшись к ним – и мэм Гирр крепко обхватил её за плечи, прижимая к себе.
- Сейчас накроет! – шёпотом крикнул Тэрн, и его округлившиеся в ужасе глаза оказались последним, что запомнила Камилла.
Карета взмыла в воздух.
…Обратный путь в столицу королевства Камилла запомнила на всю жизнь. Раньше бывать в центре урагана ей не доводилось. Судя по сдавленным ругательствам кучера и стиснутым губам мэма Гирра, им тоже.
Их швыряло из стороны в сторону, они перекатывались внутри кареты, налетая друга на друга – и если бы не крепкие объятия королевского воина, Камилла бы уже не раз размозжила себе голову о лавки, сундук или окно. Впрочем, приятной удушающая защита мэма Гирра тоже не оказалась: воин крепко прижимал её лицом к жёсткой кожаной кирасе, а стальные перчатки больно впивались в лопатки.
Камилла не жаловалась: не хватало ни дыхания, ни возможности. Страшная темнота упала на них вместе со смерчем, а сумасшедший круговорот и взлёты с резкими падениями длились так долго, что в конце концов перестали даже пугать: хотелось только выжить. Мэм Гирр в конце концов скатился с ней на пол кареты, туда же как-то забился кучер, и вовремя: очередной порыв ветра выбил окна. Путешествие стало ещё опаснее: внутрь забились обломки деревьев, режущие на такой скорости листья и ошмётки самой кареты.
- Патрик, - тихонько проскулила Камилла в грудь Гирра. – Патри-и-ик…
Неизвестно, услышал ли её маг воздуха – но проносившиеся над головой обломки веток, камней и прочего мусора вдруг стали реже, а круговорот словно замедлился. Они начали падать – медленно, но неизбежно.
- Нормальный возраст, - возмущённым шёпотом заступилась мэма Софур. – Самый расцвет для порядочного мужчины!..
Ллей Тадеуш обвёл взглядом собравшихся. Судя по торжественным и серьёзным лицам, кушать здесь никто, кроме Камиллы, не собирался. Вот и ллейна Одетта сидела, чинно сложив руки, словно нежнейшая лилия, в светло-лимонном платье, невесть откуда раздобытом пэрой Эдной.
- Ты, дитя, - обратился к Одетте хозяин замка, - дочь Бианки? Проклятье, я упустил не год безумия – я проспал в яростном угаре несколько лет… И поплатился за свою гордыню. Ведь и я искал того же, что Корнелиус…
- Вы вовремя остановились, - обронил молчавший до того Патрик Блаунт. – Нашли силы одуматься. А он погрузился в тёмный дар с головой, и насытиться уже не может.
Ллей Тадеуш тяжело повернулся к паладину и смотрел на него с добрую минуту, прежде чем заговорить.
- Маг воздуха, - наконец обронил Тадеуш. – Из рода Блаунтов. Ушедшее семя… А ведь я знаю, почему ты отправился в орден Храма. Глупый мальчишка… Отдать имение, чтобы отречься от сути… Нет, не получится. Верь мне – я уже пытался.
Камилла на миг подумала, что дед снова бредит. Встревоженно покосилась на паладина, чтобы тот прекращал болтовню ни о чём – однако ллей Блаунт показался ей внезапно бледным и притихшим.
- Деда, - вклинилась Камилла, - этим вечером мы отбываем в столицу. И чем быстрее, тем лучше. Эйросский замок оставлять без защиты нельзя – вот и приглядишь за собственностью. Пэра Эдна пособит на ноги встать да присмотрит за ллейной Одеттой, а няньку оставляю вместо старшей горничной – опыт есть! – легкомысленно пообещала дочь Рыжего барона, предупреждающе зыркнув на мэму Софур. – Пэр Нильс…
- Доеду с вами до Очага, - засуетился пожилой учитель. – Дело своё я сделал…
- Останетесь здесь, - в один голос заявили дед с внучкой.
Тадеуш мягко усмехнулся, умолкая и давая слово наследнице.
- Останетесь, - подтвердила Камилла. – Составите компанию ллейне Одетте и дождётесь нашего возвращения.
- Быть может, - несмело подала голос Одетта, очаровательно краснея, - мне отправиться с вами, ллейна Камилла?
- Не терпится снова в дорогу? – удивилась Камилла.
Дочь Бианки выглядела сегодня замечательно: выспалась наконец, отошла от потрясений пережитого. И пэра Эдна, разумеется, постаралась. Даже слишком, к неудовольствию Камиллы, потому что Патрик смотрел на ллейну Ватерлисскую с лёгкой и раздражающей Камиллу улыбкой.
- Нет, но… вы будете совсем одна.
- Почему? – снова не поняла Камилла. – Со мной отправятся ллей Патрик, мэм Гирр и королевский кучер. Тэрн, кажется.
- И ни одной ллейны, - совсем тихонько подсказала Одетта.
- О, - не сразу дошло до Камиллы.
Одна с тремя мужчинами – верно, позор по меркам благородных девиц. Вот только благородство и утонченность словно ускользали от дочери Рыжего барона – как ни старайся, даже за хвост поймать не получалось.
- Мы спешим, ллейна Одетта, - просто сказала Камилла. – Чем меньше народу – тем шустрее поедем. Его величество заждался, а теперь, когда мы не знаем, чего ожидать от братьев Рэдклиффских…
- По земле долго, - вдруг подал голос ллей Тадеуш. – Воздухом получится быстрее. Корнелиус-то идёт по воде и уже на сутки вас обогнал.
- Деда, - осторожно проронила Камилла: не обидеть бы. – Каким ещё воздухом?
- Он знает, - кивнул на бледного паладина хозяин замка. – Великая сила. Самоучка же ты, ллей Патрик? Береги мою девочку, - без перехода велел ллей Тадеуш. – Или испепелю.
После такого доброго напутствия говорить всем резко перехотелось, так что собравшиеся отдали наконец должное остывшей трапезе.
***
Выезжали вечером, в темноту и холод, так что Камилла уже тысячу раз пожалела о собственном решении. Ну, дождались бы утра, что такого? Подгоняла лишь унылая мысль о том, что амулет нужно доставить в столицу немедленно.
Они и без того решились на поблажку: Камилла не умела ездить верхом так, чтобы не падать, а королевский кучер решил, что карету положено бы вернуть. Верно, вдвоём ллей Патрик и мэм Гирр поехали бы быстрее – но именно Камилле его величество поручил важную миссию. Или, точнее, ллейне Бианке, но разве это не одно и то же? Кроме того, её при дворе уже знали. А ещё – амулет стихий мог не только вернуть наследного принца. Рядом с Рафаэлем должен был находиться и отец.
Если хоть кто-то из них ещё жив, разумеется.
С дедом попрощаться не удалось: утомившись за вечер, ллей Тадеуш накрепко заснул, так что Камилла лишь поцеловала его в щеку и поторопилась вниз. Во внутреннем дворе уже ждала карета, заботливо приготовленный пэрой Эдной сундук с вещами, Тэрн, проверявший кожаные ремни на лошадях, и мэм Гирр с ллеем Патриком. Пэра Эдна проследила и здесь: оба воина оделись по погоде, в тёплые походные плащи с капюшонами. И то верно: в ночном воздухе ощутимо отдавало морозцем, а мужчины ехали верхом. Хотя даже если бы Патрик с Гирром были против, вряд ли их слово произвело бы хоть какое-то впечатление на строгую камеристку.
- В Очаг приедем к утру, - просветил о планах паладин, как только Камилла подошла к карете. – Я также взял на себя смелость предупредить орден Храма – послал гонца отцу Доминику. Поедем быстро, так что постарайтесь отдохнуть… пока это возможно.
- Отдохнёшь тут, - выдохнула облачко пара Камилла.
Стук колёс и копыт эхом раздавался по пустым улицам Фэйерхолда. Камилла смотрела в оконце кареты на оставшийся позади замок – покорённая мечта, ставшая внезапно столь незначительной – на постовых, закрывших за ними ворота, на каменный мост, по которому они уезжали прочь, подальше от уюта, крепких стен и ставших родными покоев.
Мэма Софур всё тёрла красные глаза, провожая воспитанницу. Даже не огрызалась, когда Камилла напомнила про выпивку и поведение. Лишь прижала к мягкой груди, тотчас отпустила да подтолкнула в плечо: уезжай, мол, скорее.
Когда выехали из спящего и сияющего тёплыми огнями Фэйерхолда, Камилла заскучала, но честно пыталась хоть чем-то себя занять. Достала амулет, чёрный и неприятный, ещё и склизкий даже через тряпицу. Впитавший магию четырёх стихий, камень и впрямь казался живым – даже в темноте. Налюбовавшись на то, за чем охотились все маги мира, Камилла аккуратно завернула его обратно в тряпицу, спрятала поглубже в сумочку и удобно свернулась на мягкой скамье.
Рассвет они встречали в Очаге, сделав лишь единственную короткую остановку у таверны. Камилла воспользовалась случаем, чтобы сбегать по нужде, стараясь не привлекать повышенного внимания, наспех проглотила горячее питьё и грубоватые булки на завтрак, уже заказанные ллеем Блаунтом – и выскочила наружу. Время поджимало.
Они почти не говорили – паладина явно что-то тревожило. Он то и дело вглядывался в горизонт, когда они выехали из Очага, и тёпло-карие глаза холодели и светлели до небесной голубизны. В такие моменты Камилла его почти не узнавала, и женское чутьё призывало молчать и не отвлекать.
Лёгкая карета ехала быстро, так что знакомую деревню они миновали сразу после полудня и вскоре подъехали к пограничной веже.
- Что тут происходит? – услышала Камилла голос мэма Гирра.
Кучер спрыгнул наземь и распахнул дверцу кареты:
- Кажись, приехали, светлейшая, - просветил он. – Дальше пути нет.
- Как это – нет? – удивилась Камилла. – Мы же сюда этой же дорогой ехали!
Ллей Патрик и мэм Гирр отошли к начальнику вежи, так что, приняв руку Тэрна, Камилла сошла вниз и поспешила к ним же. При её появлении усатый начальник страдальчески поморщился, вспомнив последнюю встречу, и натянул на уставшее лицо вымученную приветливость.
- А-а, светлейшая, - неуклюже поклонился он. – Что же, приехали вы. Дальше только ждать, пока эта пакость пройдёт. Даже по окружному пути не проехать – всё затопило.
- Это как? – не поняла Камилла.
Вместо долгих пояснений тот лишь махнул рукой на стену, и Камилла решительно направилась, куда послали. Непредвиденная остановка нервировала, так что по деревянной лестнице она взобралась, пыхтя не столько от усилий, сколько от возмущения. И замерла.
Тоненькая речка, отделявшая владения Эйросских ллеев от Рэдклиффских земель, и делившая королевство Айрон на юг и север, разлилась так, что подобралась почти вплотную к воротам. Плескались, бились глубокие воды, уносило злое течение вырванные с корнем деревья да опавшую листву. От серой глади тянуло неприятным холодом. А ещё – словно чудилось нечто в оживших водах…
- Водица с горечью, - просветил начальник вежи снизу, - лошади напились, так все передохли.
- Только лошади? – негромко уточнил паладин.
Усатый замялся, но признал:
- Ещё один тут погиб… Писарь наш. Бегал к зазнобе в деревушку, так это… нашли у берега ручья в жутком виде, высохший, словно все соки из бедолаги выжали. Мы только по одёже и признали. Кто такое с ним сотворил – ума не приложу. Вчерась нашли… посмотреть хотите?
Паладин молча покачал головой.
- К реке не приближайтесь, - предупредил Патрик. – Вода и впрямь… отравлена. И за людьми следите лучше. Это может… затянуться.
- Тьфу, - сплюнул начальник. – Ну вот что за?..
Камилла взглянула ещё раз на неспокойные воды разлившейся реки – от горизонта до горизонта, даже дороги не угадывалось – и осторожно спустилась вниз по лестнице.
- Что делать будем, ллей Блаунт? – тихо спрашивал мэм Гирр, хмурясь и кусая губы. – Тут разве что на плоту – да на ту сторону. Кажется, в лесу река заканчивается…
- В воду ступать нельзя, - качнул головой паладин. Напряжённо вгляделся в запертые ворота. – Он там.
- Прямо сейчас может выскочить? – испугалась Камилла. Не за себя – за мужчин. Перед глазами так и стоял рухнувший наземь Патрик, когда ллей Корнелиус втянул его жизненные соки.
Паладин не ответил. Только вдруг ухватил её за запястье – и отбросил за спину. Прислушался. Мэм Гирр побледнел, а находившиеся в веже воины разом присели, когда из-за ворот раздалось шипящее, почти человеческое:
- АМУЛЕТ ДОЛЖЕН ОСТАТЬСЯ… В ФЭЙЕРХОЛДЕ!..
- Назад! – крикнул Патрик, буквально швыряя Камиллу в руки Гирру. – В карету! Все!
Королевский воин не церемонился, как и в прошлый раз: подхватил светлейшую ллейну на плечо, для ускорения, и рванул, куда сказано.
- ГЛУПЫЕ ДЕТИ…
Взвился над воротами водяной столп – и тут же опал, залив половину сторожевой вежи.
- В укрытие! – рявкнул паладин так, что воины буквально шатнулись к стенам. – Тэрн! Отвяжите лошадей!..
Если кучер и удивился, то виду не показал, молча бросившись выполнять. Спрыгнул с подножки мэм Гирр, принявшись за оглобли с другой стороны.
- ОТДАЙ АМУЛЕТ… - мягко и укоризненно прошелестело из-за ворот. – ИЛИ Я НАЧНУ УБИВАТЬ, ВОИН ХРАМА. ИХ КРОВЬ ЛЯЖЕТ НА ТЕБЯ…
Взвился вверх водяной столп – уже внутри вежи, сплетшись из пролившейся за ворота воды. Принял человеческую форму, складываясь в уже знакомые очертания.
- Раз, - уже почти обычным голосом обронил маг воды.
Жуткий свистящий вдох – и ближайший к нему воин рухнул на землю иссушенным скелетом. Паладин шатнулся назад, выставляя ладони в молитвенном жесте. Полетели в водяную фигуру копья, стрелы и арбалетные болты – и едва не убили своих же, по ту сторону прозрачного человека.
- Два, - продолжил ужасный счёт маг воды. Обернулся к подобравшемуся слишком близко лучнику…
Закашлялся. Дрогнула водная гладь – всего на мгновение.
Паладин спешно закончил молитву, сложив руки в защитном жесте. Золотистая вуаль падала на тела и лица поражённых людей, удерживая магию разбушевавшейся стихии. Воин Храма, ещё сияющий благодатным огнём Отца, поднял наконец голову, стрельнул взглядом по сторонам – и стремительно шагнул назад, к карете.
- Куда ты бежишь? – страшно спросил маг воды. Человеческий облик ллей Корнелиус благоразумно не принимал – иначе спущенные снаряды изрешетили бы его на месте. – Долго защиту ты не продержишь, и я выпью всех, до единого. Мальчик мой, не упрямься, отдай камень. Другой дороги в столицу нет. А сквозь меня ты не пройдёшь…
- Я… пройду… над тобой, - задыхаясь, пообещал паладин.
И, подпрыгнув, забрался на крышу кареты.
Камилла, прижатая с одной стороны истово молящимся кучером, с другой – мэмом Гирром, рискнула высунуть голову. Увидела лишь край окна, но и этого хватило: в отражении приблизившегося водяного человека она увидела ллея Патрика Блаунта – на самой крыше кареты. Маг воздуха замер на несколько долгих мгновений – а затем резко напрягся и закричал.
Крик потонул в раскатах грома – настолько внезапных, что вздрогнули все трое. Следом за громом, попирая законы природы, посыпались молнии, щедро оросив землю в опасной близости от кареты. Длинные, ослепительно-синие разряды слились с небосводом, бросая вызов стихии, и с вежи раздались первые крики. И уж если мужчинам не зазорно пугаться, то ей и подавно: Камилла прижалась к боку мэма Гирра, закрыв ладонями уши, пока небо рвалось на части.
Ллей Корнелиус, кажется, что-то понял – но лишь бессильно обрушился на сиявшую золотистой защитой карету и отступил назад, словно прибой.
- Смерч!!! – дико закричали в веже.
Камилла снова выглянула: воины бросились врассыпную, явно прыгая в погреба. Нахмурившись, она посмотрела в другое окно – и крик замер у неё в горле. С неба спускался ураган – лютый, страшный, смертоносный. Потемнел небосвод, затих гром – лишь на долгий, терзающий миг. А затем ураган взвыл, метнувшись к ним – и мэм Гирр крепко обхватил её за плечи, прижимая к себе.
- Сейчас накроет! – шёпотом крикнул Тэрн, и его округлившиеся в ужасе глаза оказались последним, что запомнила Камилла.
Карета взмыла в воздух.
…Обратный путь в столицу королевства Камилла запомнила на всю жизнь. Раньше бывать в центре урагана ей не доводилось. Судя по сдавленным ругательствам кучера и стиснутым губам мэма Гирра, им тоже.
Их швыряло из стороны в сторону, они перекатывались внутри кареты, налетая друга на друга – и если бы не крепкие объятия королевского воина, Камилла бы уже не раз размозжила себе голову о лавки, сундук или окно. Впрочем, приятной удушающая защита мэма Гирра тоже не оказалась: воин крепко прижимал её лицом к жёсткой кожаной кирасе, а стальные перчатки больно впивались в лопатки.
Камилла не жаловалась: не хватало ни дыхания, ни возможности. Страшная темнота упала на них вместе со смерчем, а сумасшедший круговорот и взлёты с резкими падениями длились так долго, что в конце концов перестали даже пугать: хотелось только выжить. Мэм Гирр в конце концов скатился с ней на пол кареты, туда же как-то забился кучер, и вовремя: очередной порыв ветра выбил окна. Путешествие стало ещё опаснее: внутрь забились обломки деревьев, режущие на такой скорости листья и ошмётки самой кареты.
- Патрик, - тихонько проскулила Камилла в грудь Гирра. – Патри-и-ик…
Неизвестно, услышал ли её маг воздуха – но проносившиеся над головой обломки веток, камней и прочего мусора вдруг стали реже, а круговорот словно замедлился. Они начали падать – медленно, но неизбежно.
