До замка, несмотря на значительные потери — один воин их отряда оказался убит, двое тяжело ранены — добрались без особых злоключений. Рыцарей тотчас перепоручили заботам местного городского знахаря — настоящего доктора, подобного Янушу, в Рокхейме не было — а Нестор, всё ещё бледный после потери крови, но решительный, как никогда, принялся за наведение порядков в своём замке. Юрта с присущей ей деловитостью взялась за обустройство отведённых им покоев, вытолкав из них госпожу до тех пор, пока всё не будет готово, и Марион оказалась предоставленной сама себе.
Ненадолго. Со стороны лестницы раздались тяжёлые шаги, и на площадку с трудом, кривясь и потирая раненое плечо, выбрался хозяин замка.
- Понастроили, - пожаловался Ликонт. - Но если ты думаешь, что скроешься от меня здесь, покорительница Змея, ты сильно ошибаешься.
Марион с улыбкой посмотрела на подошедшего к ней командующего. Нестор устал после перехода, но гордость или непоколебимая уверенность в том, что уж он-то не может испытывать ни боли, ни слабости, не давала ему отдохнуть или расслабиться.
- Покорительница Змея? - с улыбкой уточнила она.
- Так тебя назвали, - кивнул герцог, подходя ещё ближе. - Змей — самая высокая гора в окрестностях Ройхейма. Покорителями Змея здесь уважительно называют тех, кто совершает нечто невозможное...
- Кажется, поняла, - усмехнулась аверонская воительница. - Змей — это ты? Вот уж лестно, в самом-то деле...
- Прости, это не я придумал, - ухмыльнулся Ликонт, и тотчас скривился от боли, ухватившись за плечо.
- Тебе нужно отдохнуть, - Марион поддержала пошатнувшегося командующего, заглянула в искажённое от боли лицо, - Нестор!
- От... дохнёшь тут, - герцог позволил увлечь себя на каменный пол; прислонился спиной к зубцам крепостной стены. На лбу его проступили капли пота, Ликонт прикрыл глаза, пережидая, пока перед внутренним взором не перестанут мельтешить белые пятна. - Помнишь, я говорил... что Наала обещала приехать... к нам на... церемонию?..
- Помню, - Марион провела ладонью по вспотевшему лбу, смахивая крупные капли. - Нестор, тебе бы вниз...
Герцог дёрнул щекой, доставая из кармана сложенный листок.
- Вот, полюбуйся! И это... родная сестра!..
Марион раскрыла письмо, пробегая глазами текст. Улыбнулась.
- Она не сможет приехать... потому что в ожидании ребёнка! Наала беременна! Разве это не чудесная новость, Нестор?
- Чудесная! Их брак... должен был стать... фиктивным! - Ликонт наконец открыл глаза, недовольно глянув на раскинувшуюся за стеной пропасть. В отличие от Марион, валлийца не восхищали прекрасные виды — он давно к ним привык — и думал Ликонт, как всегда, лишь о насущном. - Как же это получается, Марион?! Объясни мне, потому что я не понимаю! Как это так? Брак фиктивный — дети настоящие?!
Марион улыбнулась, глядя на всё больше распалявшегося Ликонта. Обычно сдержанный, невозмутимый, сейчас Нестор казался уязвлённым, точно по честолюбивой натуре герцога прошлись чугунным утюгом. Командующий никак не мог поверить в то, что кто-то смог скрыть от него такую малость... или такой вопиющий факт, как переход от фиктивного брака к настоящему. Привыкший контролировать всех и вся, сейчас Нестор казался по-настоящему растерянным.
- У меня за спиной... не поставив меня... в известность! Родная сестра!
- Да, Наала твоя сестра, - попыталась успокоить разбушевавшегося герцога Марион, - и имеет право на то, чтобы не советоваться с тобой хотя бы в таком глубоко личном вопросе, как выбор спутника жизни. И если этим спутником стал изначально фиктивный супруг...
- Он заставил её! - вдруг встрепенулся командующий, едва не вскакивая на ноги. - Точно! Как же я раньше...
- Нестор, - вздохнула Марион, - подумай, что ты говоришь. Я знаю императора Таира — поверь мне, это не тот человек, который способен надругаться над честью пусть и фиктивной супруги. Разве Наала в таком случае не покинула бы дворец тотчас? Разве скрыла бы от тебя свою боль?
- Женщины, - внезапно поникнув, вздохнул Нестор. - Мне-то казалось, я вас понимаю. А сейчас пришёл к выводу, что... верить вам нельзя...
Марион усмехнулась, присела рядом, обхватывая руками колени. Кирасу она сняла по приезду в замок, но платье одевать не спешила, оставшись в рубашке и штанах — и накинув поверх них чёрный балахон с разрезами, не стеснявший движений. Юрта ни за что не выпустила бы её в подобном виде из опочивальни, не будь так занята обустройством их нового дома.
- Нельзя, - эхом отозвалась воительница, глядя в том же направлении, что и хмурый герцог — на заснеженные горные хребты окружавших Рокхейм скал. - Но выбора у тебя всё равно нет. Лучше сдавайся сразу, Нестор, так ты обойдёшься куда меньшими потерями.
Ликонт посмотрел на неё и улыбнулся, протягивая руку, чтобы пригладить развивавшиеся на ветру пряди.
- Ведьма...
Марион тряхнула головой, скидывая его руку.
- Ты за этим карабкался со всей своей немощью на такую высоту? Чтобы показать мне письмо?
Рука, перебравшаяся уже на её плечо, внезапно замерла. Нестор отдёрнул пальцы, помедлил, затем решительно поднялся на ноги. Марион поднялась следом, удивлённо разглядывая бледного, как смертник, герцога.
- Прости, - заговорил Нестор, - я действительно забыл, зачем шёл. Я... совсем не приготовил тебе свадебного подарка... не успел...
- Ты не обязан, - попыталась вставить Марион, но Ликонт тряхнул головой, потянув за край нательной цепочки. Показавшийся на ней драгоценный камень блеснул на солнце, отбрасывая яркие блики на каменной стене, и Нестор одной рукой сорвал цепочку с шеи.
- Вот, - смято выговорил герцог, - это перстень... моей матери... и поверь, у меня нет ничего дороже! Я хочу, чтобы он был у тебя. Пусть наш брак будет фиктивным, пусть я, возможно, буду видеть тебя реже, чем того бы хотел... - Нестор шумно втянул воздух, держа пестень на раскрытой ладони, - но я женюсь в первый и последний раз. Я знаю себя, Марион... прости, но я уверен, что другой жены у меня не будет. И другой женщины — тоже. И я хочу... если ты решишь уйти... чтобы у тебя осталось на память обо мне хоть что-то... что-то, что не позволит тебе меня забыть.
Марион смотрела на незнакомого, изменившегося в родных стенах наследника рода Ликонтов, слушала сумбурные изъяснения, веря каждому сказанному слову: Нестор никогда не лгал ей. Внезапно вспомнились его слова — такие безумные для неё в тот момент — сказанные им за решёткой городской тюрьмы Галагата.
«Я стану самым страшным твоим врагом — чтобы ты не могла меня забыть. Чтобы с твоих губ время от времени слетало, срывалось моё имя...».
- Я никогда не забуду тебя, Нестор.
Его губы дрогнули, но герцог ничего не сказал. Он смотрел на неё в упор, выжидающе... и с надеждой. Молчание затянулось; рука командующего, протягивавшая ей перстень, дрогнула.
- Прошу тебя, - сказал он наконец.
Марион сумела оценить его искренность. Протягивая руку за кольцом, она старалась не смотреть ни в синие, пронзительные глаза, ни на разгоравшееся лихорадочным румянцем лицо. Осторожно отсоединила от цепочки, рассматривая прозрачный, чистый, как слеза, с переливавшимися глубоко внутри разноцветными бликами камень.
- Горный хризанит, - хрипловато проговорил Нестор, разглядывая перстень вместе с ней. - Самый редкий и самый ценный камень горных шахт Валлии. Его владелец никогда не умрёт, и никто не сможет причинить ему вреда. Так говорит наша легенда...
Он осторожно взял перстень из её рук, перехватил её правую руку, одевая кольцо на палец. Марион отняла руку, вытянула, невольно любуясь блеснувшим на солнце камнем. Вновь повернулась к Ликонту: Нестор рассматривал её с непонятным выражением на лице, и отстранённой улыбкой на губах.
- Спасибо.
- Мама была бы рада, - отозвался командующий. - Она всегда говорила мне... впрочем, неважно, - тут же оборвал себя Нестор. - Жаль, что она не дожила до этого дня.
- Она умерла рано?
- Мне было четырнадцать, - задумчиво кивнул герцог. - Наале — четыре. Их с отцом убили у ворот замка, почти на пороге...
Нестор умолк, и Марион вдруг поняла.
- Ты был там. Ты всё видел!
- Да, - неохотно признал командующий. - Я всё видел. И ничего не сделал, чтобы защитить их.
- Тебе было только четырнадцать...
- Уже четырнадцать, - поправил Нестор, опираясь о каменные зубцы крепостной стены. - Достаточно, чтобы ещё тогда сделать выводы.
Марион вопросительно посмотрела на него, и командующий заговорил — вначале с трудом, точно заставляя себя ронять слово за словом, затем всё решительней, успокаиваясь по мере рассказа.
- Тебе следует знать историю нашей семьи. Прости, не было повода... возможности... рассказать тебе раньше...
Марион отвела взгляд. Скорее, подозрительному, не привыкшему верить людям Ликонту не хватало простого доверия.
- Мой прапрадед был человеком беспокойным, - продолжал Ликонт. - Это он объединил большую часть северного предела Валлии, он покорил дикие народы, подчинив короне, он же принялся за постройку городов далеко на севере, крепостей, храмов и часовень. Деятельный был человек — но не сумел вовремя остановиться. С королевской династией нас, Ликонтов, всегда связывало дальнее родство, и прапрадед частенько гостил в Галагате. Не знаю, что там окончательно рассорило его с королём, но результатом послужил военный переворот, который мой горячий дед устроил ради свержения его величества. И у него это получилось. Династия Ликонтов правила меньше года, но за это время у моего деда родился наследник от королевы — наследник короны, претендент на престол. Младенца тотчас спрятали у себя родственники, далеко на севере, а прапрадеда вскоре убили. С тех пор каждый восходивший на трон монарх стремился сократить род Ликонтов. Моя семья практически не покидала северного предела Валлии, уходя всё дальше на север, и тем самым расширяя подчинённую королевству территорию. Прадед благополучно вырос в горном поместье своих родственников, женился, завёл семью, и так же благополучно скончался, не пытаясь повторить подвиг своего отца. Так же поступил и мой дед. А вот моему отцу, герцогу Арию Ликонту, вдруг загорелось...
Нестор тяжело вздохнул, устало растирая глаза.
- До сих пор не понимаю, чего ему не сиделось дома. Все мои предки жили тихо и мирно, опасаясь народных волнений, конфликтов и кровопролитий — ведь после правящей королевской династии любой наследник Ликонтов мужского пола имел право претендовать на престол. Вот отец и решил... играть по-крупному.
Нестор помолчал, разглядывая знакомые пейзажи своей родины.
- Но Харитон успел нанести удар первым. Верные отцу рыцари даже не оборонялись, не задержали отряд королевских воинов, прибывших в замок: никто попросту не ожидал нападения... А потом всё было кончено.
Марион ошеломлённо глянула в сторону застывшего, погрузившегося в воспоминания главнокомандующего.
- Почему же тебя, последнего из Ликонтов, оставили в живых?
- Не знаю, - покачал головой Нестор. - Капитан, командовавший отрядом, сказал, что велено оставить меня в живых... на счастье. Я так и не добился от Харитона, почему он не тронул нас с Наалой. Возможно, не хотел становиться детоубийцей, а может, преследовал иную цель... даже когда у меня получилось втереться к нему в доверие, я так и не смог узнать правду.
Нестор наконец посмотрел на неё, устало улыбнулся.
- Военный переворот, который устроил мой прапрадед, выставили как мятеж — хотя инаугурация прошла по всем канонам — и всю историю постарались забыть, хотя и не смогли полностью вычеркнуть из архивов. Наверное, я должен был рассказать тебе раньше...
- Должен, - нашла в себе силы ответить Марион. - Тогда бы я подумала ещё раз, прежде чем принять твоё щедрое предложение. Быть пусть и фиктивной супругой опального герцога, претендента на престол... это сулит опасность, несоизмеримую с выгодой от подобного брака.
- Расчётливая ведьма, - покачал головой Ликонт, пряча улыбку.
- Сам говорил, - пожала плечами Марион, - женщинам верить нельзя!
Она повернулась, чтобы уйти, когда стальная рука Ликонта ухватила её за локоть, рывком разворачивая к себе. Марион едва успела упереться ладонями в его грудь, чтобы не дать герцогу привлечь её к себе.
- А я верю тебе, - с неожиданной силой выговорил Нестор, - всё равно верю!
- Почему? - негромко спросила Марион, разглядывая побледневшее лицо. И какая только стальная пружина держит этого человека?..
Голос Нестора Ликонта звучал вымученно и тяжело, точно герцог наступал себе на горло, выталкивая непривычные для себя — и такие сложные слова.
- Потому что я люблю тебя, ведьма.
Храм Рокхейма оказался маленьким и уютным, пахнущим деревом и воском, с разливающимся в воздухе ароматом пряных трав и священных масел. Присутствующих было немного: свадебная церемония великого герцога Ликонта оказалась на деле скромной, по-семейному тихой: лишь служители Единого, верные рыцари личной свиты командующего, капитан Елизар, Юрта и сэр Эйр с Михаэлем.
Приглашённые уже находились в храме, в то время как будущие супруги стояли у порога, ожидая благословения священника. Марион старалась не смотреть на Нестора, и знала, что тот тоже смотрит только вперёд, с усилием удерживая взгляд на священном символе Единого.
Нестору потребовалась неделя, чтобы окончательно восстановить силы, за которую слуги успели перевернуть замок вверх дном, чтобы привести всё порядок к свадебной церемонии. Весь Рокхейм собрался за дверьми городского храма — всеми любимый хозяин северного предела наконец-то женился, и никто не хотел пропускать такое яркое событие в скучной жизни горного, удалённого от столицы городка.
За эту же неделю Юрта успела привести в порядок Марион: старая камеристка, соскучившись по своим прямым обязанностям, просто не выпускала госпожу из покоев без обязательных процедур. Надо признать, её старания не прошли даром: глядя в зеркало этим утром, Марион едва узнавала себя. Лицо её почти светилось внутренним, необыкновенным светом, глаза сияли, нити драгоценных камней сверкали в собранных чёрных прядях, одинокими пружинками оттенявших лицо, шею, открытые плечи... Платье, по настоянию той же Юрты, белое до синевы, гладкое, свободно падающее от бедра — никто в Рокхейме не оценил бы вычурной дворцовой моды и пышных юбок — ложилось по фигуре, подчёркивая все достоинства оставшейся в ней женственности. И, судя по вспыхнувшим глазам увидевшего её Нестора, этой женственности осталось в ней достаточно, чтобы точным ударом добить сдающее позиции сердце главнокомандующего.
Михо забежал к ней перед самой церемонией. Сын восхищённо присвистнул, порывисто обнял, за что тут же получил нагоняй от ворчавшей Юрты — платье же мнётся, в конце-то концов! — и сказал, что будет ждать в храме вместе с сэром Эйром. Синий баронет переносил всё происходящее с удивительным энтузиазмом, которого совершенно не испытывала сама Марион. Для Михаэля замужество матери казалось чем-то увлекательным, как то дорожное приключение, которое они с таким трудом пережили, а личность герцога Ликонта по-прежнему вызывала в баронете внутренний трепет и самый неподдельный интерес.
Ненадолго. Со стороны лестницы раздались тяжёлые шаги, и на площадку с трудом, кривясь и потирая раненое плечо, выбрался хозяин замка.
- Понастроили, - пожаловался Ликонт. - Но если ты думаешь, что скроешься от меня здесь, покорительница Змея, ты сильно ошибаешься.
Марион с улыбкой посмотрела на подошедшего к ней командующего. Нестор устал после перехода, но гордость или непоколебимая уверенность в том, что уж он-то не может испытывать ни боли, ни слабости, не давала ему отдохнуть или расслабиться.
- Покорительница Змея? - с улыбкой уточнила она.
- Так тебя назвали, - кивнул герцог, подходя ещё ближе. - Змей — самая высокая гора в окрестностях Ройхейма. Покорителями Змея здесь уважительно называют тех, кто совершает нечто невозможное...
- Кажется, поняла, - усмехнулась аверонская воительница. - Змей — это ты? Вот уж лестно, в самом-то деле...
- Прости, это не я придумал, - ухмыльнулся Ликонт, и тотчас скривился от боли, ухватившись за плечо.
- Тебе нужно отдохнуть, - Марион поддержала пошатнувшегося командующего, заглянула в искажённое от боли лицо, - Нестор!
- От... дохнёшь тут, - герцог позволил увлечь себя на каменный пол; прислонился спиной к зубцам крепостной стены. На лбу его проступили капли пота, Ликонт прикрыл глаза, пережидая, пока перед внутренним взором не перестанут мельтешить белые пятна. - Помнишь, я говорил... что Наала обещала приехать... к нам на... церемонию?..
- Помню, - Марион провела ладонью по вспотевшему лбу, смахивая крупные капли. - Нестор, тебе бы вниз...
Герцог дёрнул щекой, доставая из кармана сложенный листок.
- Вот, полюбуйся! И это... родная сестра!..
Марион раскрыла письмо, пробегая глазами текст. Улыбнулась.
- Она не сможет приехать... потому что в ожидании ребёнка! Наала беременна! Разве это не чудесная новость, Нестор?
- Чудесная! Их брак... должен был стать... фиктивным! - Ликонт наконец открыл глаза, недовольно глянув на раскинувшуюся за стеной пропасть. В отличие от Марион, валлийца не восхищали прекрасные виды — он давно к ним привык — и думал Ликонт, как всегда, лишь о насущном. - Как же это получается, Марион?! Объясни мне, потому что я не понимаю! Как это так? Брак фиктивный — дети настоящие?!
Марион улыбнулась, глядя на всё больше распалявшегося Ликонта. Обычно сдержанный, невозмутимый, сейчас Нестор казался уязвлённым, точно по честолюбивой натуре герцога прошлись чугунным утюгом. Командующий никак не мог поверить в то, что кто-то смог скрыть от него такую малость... или такой вопиющий факт, как переход от фиктивного брака к настоящему. Привыкший контролировать всех и вся, сейчас Нестор казался по-настоящему растерянным.
- У меня за спиной... не поставив меня... в известность! Родная сестра!
- Да, Наала твоя сестра, - попыталась успокоить разбушевавшегося герцога Марион, - и имеет право на то, чтобы не советоваться с тобой хотя бы в таком глубоко личном вопросе, как выбор спутника жизни. И если этим спутником стал изначально фиктивный супруг...
- Он заставил её! - вдруг встрепенулся командующий, едва не вскакивая на ноги. - Точно! Как же я раньше...
- Нестор, - вздохнула Марион, - подумай, что ты говоришь. Я знаю императора Таира — поверь мне, это не тот человек, который способен надругаться над честью пусть и фиктивной супруги. Разве Наала в таком случае не покинула бы дворец тотчас? Разве скрыла бы от тебя свою боль?
- Женщины, - внезапно поникнув, вздохнул Нестор. - Мне-то казалось, я вас понимаю. А сейчас пришёл к выводу, что... верить вам нельзя...
Марион усмехнулась, присела рядом, обхватывая руками колени. Кирасу она сняла по приезду в замок, но платье одевать не спешила, оставшись в рубашке и штанах — и накинув поверх них чёрный балахон с разрезами, не стеснявший движений. Юрта ни за что не выпустила бы её в подобном виде из опочивальни, не будь так занята обустройством их нового дома.
- Нельзя, - эхом отозвалась воительница, глядя в том же направлении, что и хмурый герцог — на заснеженные горные хребты окружавших Рокхейм скал. - Но выбора у тебя всё равно нет. Лучше сдавайся сразу, Нестор, так ты обойдёшься куда меньшими потерями.
Ликонт посмотрел на неё и улыбнулся, протягивая руку, чтобы пригладить развивавшиеся на ветру пряди.
- Ведьма...
Марион тряхнула головой, скидывая его руку.
- Ты за этим карабкался со всей своей немощью на такую высоту? Чтобы показать мне письмо?
Рука, перебравшаяся уже на её плечо, внезапно замерла. Нестор отдёрнул пальцы, помедлил, затем решительно поднялся на ноги. Марион поднялась следом, удивлённо разглядывая бледного, как смертник, герцога.
- Прости, - заговорил Нестор, - я действительно забыл, зачем шёл. Я... совсем не приготовил тебе свадебного подарка... не успел...
- Ты не обязан, - попыталась вставить Марион, но Ликонт тряхнул головой, потянув за край нательной цепочки. Показавшийся на ней драгоценный камень блеснул на солнце, отбрасывая яркие блики на каменной стене, и Нестор одной рукой сорвал цепочку с шеи.
- Вот, - смято выговорил герцог, - это перстень... моей матери... и поверь, у меня нет ничего дороже! Я хочу, чтобы он был у тебя. Пусть наш брак будет фиктивным, пусть я, возможно, буду видеть тебя реже, чем того бы хотел... - Нестор шумно втянул воздух, держа пестень на раскрытой ладони, - но я женюсь в первый и последний раз. Я знаю себя, Марион... прости, но я уверен, что другой жены у меня не будет. И другой женщины — тоже. И я хочу... если ты решишь уйти... чтобы у тебя осталось на память обо мне хоть что-то... что-то, что не позволит тебе меня забыть.
Марион смотрела на незнакомого, изменившегося в родных стенах наследника рода Ликонтов, слушала сумбурные изъяснения, веря каждому сказанному слову: Нестор никогда не лгал ей. Внезапно вспомнились его слова — такие безумные для неё в тот момент — сказанные им за решёткой городской тюрьмы Галагата.
«Я стану самым страшным твоим врагом — чтобы ты не могла меня забыть. Чтобы с твоих губ время от времени слетало, срывалось моё имя...».
- Я никогда не забуду тебя, Нестор.
Его губы дрогнули, но герцог ничего не сказал. Он смотрел на неё в упор, выжидающе... и с надеждой. Молчание затянулось; рука командующего, протягивавшая ей перстень, дрогнула.
- Прошу тебя, - сказал он наконец.
Марион сумела оценить его искренность. Протягивая руку за кольцом, она старалась не смотреть ни в синие, пронзительные глаза, ни на разгоравшееся лихорадочным румянцем лицо. Осторожно отсоединила от цепочки, рассматривая прозрачный, чистый, как слеза, с переливавшимися глубоко внутри разноцветными бликами камень.
- Горный хризанит, - хрипловато проговорил Нестор, разглядывая перстень вместе с ней. - Самый редкий и самый ценный камень горных шахт Валлии. Его владелец никогда не умрёт, и никто не сможет причинить ему вреда. Так говорит наша легенда...
Он осторожно взял перстень из её рук, перехватил её правую руку, одевая кольцо на палец. Марион отняла руку, вытянула, невольно любуясь блеснувшим на солнце камнем. Вновь повернулась к Ликонту: Нестор рассматривал её с непонятным выражением на лице, и отстранённой улыбкой на губах.
- Спасибо.
- Мама была бы рада, - отозвался командующий. - Она всегда говорила мне... впрочем, неважно, - тут же оборвал себя Нестор. - Жаль, что она не дожила до этого дня.
- Она умерла рано?
- Мне было четырнадцать, - задумчиво кивнул герцог. - Наале — четыре. Их с отцом убили у ворот замка, почти на пороге...
Нестор умолк, и Марион вдруг поняла.
- Ты был там. Ты всё видел!
- Да, - неохотно признал командующий. - Я всё видел. И ничего не сделал, чтобы защитить их.
- Тебе было только четырнадцать...
- Уже четырнадцать, - поправил Нестор, опираясь о каменные зубцы крепостной стены. - Достаточно, чтобы ещё тогда сделать выводы.
Марион вопросительно посмотрела на него, и командующий заговорил — вначале с трудом, точно заставляя себя ронять слово за словом, затем всё решительней, успокаиваясь по мере рассказа.
- Тебе следует знать историю нашей семьи. Прости, не было повода... возможности... рассказать тебе раньше...
Марион отвела взгляд. Скорее, подозрительному, не привыкшему верить людям Ликонту не хватало простого доверия.
- Мой прапрадед был человеком беспокойным, - продолжал Ликонт. - Это он объединил большую часть северного предела Валлии, он покорил дикие народы, подчинив короне, он же принялся за постройку городов далеко на севере, крепостей, храмов и часовень. Деятельный был человек — но не сумел вовремя остановиться. С королевской династией нас, Ликонтов, всегда связывало дальнее родство, и прапрадед частенько гостил в Галагате. Не знаю, что там окончательно рассорило его с королём, но результатом послужил военный переворот, который мой горячий дед устроил ради свержения его величества. И у него это получилось. Династия Ликонтов правила меньше года, но за это время у моего деда родился наследник от королевы — наследник короны, претендент на престол. Младенца тотчас спрятали у себя родственники, далеко на севере, а прапрадеда вскоре убили. С тех пор каждый восходивший на трон монарх стремился сократить род Ликонтов. Моя семья практически не покидала северного предела Валлии, уходя всё дальше на север, и тем самым расширяя подчинённую королевству территорию. Прадед благополучно вырос в горном поместье своих родственников, женился, завёл семью, и так же благополучно скончался, не пытаясь повторить подвиг своего отца. Так же поступил и мой дед. А вот моему отцу, герцогу Арию Ликонту, вдруг загорелось...
Нестор тяжело вздохнул, устало растирая глаза.
- До сих пор не понимаю, чего ему не сиделось дома. Все мои предки жили тихо и мирно, опасаясь народных волнений, конфликтов и кровопролитий — ведь после правящей королевской династии любой наследник Ликонтов мужского пола имел право претендовать на престол. Вот отец и решил... играть по-крупному.
Нестор помолчал, разглядывая знакомые пейзажи своей родины.
- Но Харитон успел нанести удар первым. Верные отцу рыцари даже не оборонялись, не задержали отряд королевских воинов, прибывших в замок: никто попросту не ожидал нападения... А потом всё было кончено.
Марион ошеломлённо глянула в сторону застывшего, погрузившегося в воспоминания главнокомандующего.
- Почему же тебя, последнего из Ликонтов, оставили в живых?
- Не знаю, - покачал головой Нестор. - Капитан, командовавший отрядом, сказал, что велено оставить меня в живых... на счастье. Я так и не добился от Харитона, почему он не тронул нас с Наалой. Возможно, не хотел становиться детоубийцей, а может, преследовал иную цель... даже когда у меня получилось втереться к нему в доверие, я так и не смог узнать правду.
Нестор наконец посмотрел на неё, устало улыбнулся.
- Военный переворот, который устроил мой прапрадед, выставили как мятеж — хотя инаугурация прошла по всем канонам — и всю историю постарались забыть, хотя и не смогли полностью вычеркнуть из архивов. Наверное, я должен был рассказать тебе раньше...
- Должен, - нашла в себе силы ответить Марион. - Тогда бы я подумала ещё раз, прежде чем принять твоё щедрое предложение. Быть пусть и фиктивной супругой опального герцога, претендента на престол... это сулит опасность, несоизмеримую с выгодой от подобного брака.
- Расчётливая ведьма, - покачал головой Ликонт, пряча улыбку.
- Сам говорил, - пожала плечами Марион, - женщинам верить нельзя!
Она повернулась, чтобы уйти, когда стальная рука Ликонта ухватила её за локоть, рывком разворачивая к себе. Марион едва успела упереться ладонями в его грудь, чтобы не дать герцогу привлечь её к себе.
- А я верю тебе, - с неожиданной силой выговорил Нестор, - всё равно верю!
- Почему? - негромко спросила Марион, разглядывая побледневшее лицо. И какая только стальная пружина держит этого человека?..
Голос Нестора Ликонта звучал вымученно и тяжело, точно герцог наступал себе на горло, выталкивая непривычные для себя — и такие сложные слова.
- Потому что я люблю тебя, ведьма.
Храм Рокхейма оказался маленьким и уютным, пахнущим деревом и воском, с разливающимся в воздухе ароматом пряных трав и священных масел. Присутствующих было немного: свадебная церемония великого герцога Ликонта оказалась на деле скромной, по-семейному тихой: лишь служители Единого, верные рыцари личной свиты командующего, капитан Елизар, Юрта и сэр Эйр с Михаэлем.
Приглашённые уже находились в храме, в то время как будущие супруги стояли у порога, ожидая благословения священника. Марион старалась не смотреть на Нестора, и знала, что тот тоже смотрит только вперёд, с усилием удерживая взгляд на священном символе Единого.
Нестору потребовалась неделя, чтобы окончательно восстановить силы, за которую слуги успели перевернуть замок вверх дном, чтобы привести всё порядок к свадебной церемонии. Весь Рокхейм собрался за дверьми городского храма — всеми любимый хозяин северного предела наконец-то женился, и никто не хотел пропускать такое яркое событие в скучной жизни горного, удалённого от столицы городка.
За эту же неделю Юрта успела привести в порядок Марион: старая камеристка, соскучившись по своим прямым обязанностям, просто не выпускала госпожу из покоев без обязательных процедур. Надо признать, её старания не прошли даром: глядя в зеркало этим утром, Марион едва узнавала себя. Лицо её почти светилось внутренним, необыкновенным светом, глаза сияли, нити драгоценных камней сверкали в собранных чёрных прядях, одинокими пружинками оттенявших лицо, шею, открытые плечи... Платье, по настоянию той же Юрты, белое до синевы, гладкое, свободно падающее от бедра — никто в Рокхейме не оценил бы вычурной дворцовой моды и пышных юбок — ложилось по фигуре, подчёркивая все достоинства оставшейся в ней женственности. И, судя по вспыхнувшим глазам увидевшего её Нестора, этой женственности осталось в ней достаточно, чтобы точным ударом добить сдающее позиции сердце главнокомандующего.
Михо забежал к ней перед самой церемонией. Сын восхищённо присвистнул, порывисто обнял, за что тут же получил нагоняй от ворчавшей Юрты — платье же мнётся, в конце-то концов! — и сказал, что будет ждать в храме вместе с сэром Эйром. Синий баронет переносил всё происходящее с удивительным энтузиазмом, которого совершенно не испытывала сама Марион. Для Михаэля замужество матери казалось чем-то увлекательным, как то дорожное приключение, которое они с таким трудом пережили, а личность герцога Ликонта по-прежнему вызывала в баронете внутренний трепет и самый неподдельный интерес.
