Эйфория от полёта прошла, он начал сомневаться. Что он видел — не мираж ли? Система говорила, что пустыни лживы, что из них нет выхода, а то, что видели путники, не было правдой. Чем же оказался тот солнечный свет? Может быть, очередной неудачей, обманом Снаружи? Фантазёр отдал бы всю оставшуюся жизнь, чтобы узнать это. Его вдруг охватило отчаяние, а страх и осторожность куда-то исчезли. Он не мог оставаться один, поэтому вышел из библиотеки и побрёл по праздничным улицам, хмурый и задумчивый.
Он шёл до районного парка дольше, чем обычно, а тёплый ветер шевелил под его ногами разноцветные конфетти, вишнёвые лепестки и бумажные стаканчики. Горожане сдержанно улыбались, звучала музыка, а с 3-D панелей на них смотрела Система в образе Разумнейшего — главы Ордена проводников. Внезапно от стены отделилась одна из его голограмм и пошла рядом с Фантазёром, едва различимая в свете дня.
— Ты сомневаешься во мне? — спросила она с улыбкой.
Фантазёра охватила ярость, но он молчал.
— Не хочешь отвечать? — всё так же добродушно продолжала она, — Ну погоди же у меня.
Голограмма исчезла, когда Фантазёр вошёл в парк. Он увидел двух патрульных и не сразу узнал в одном из них Кряжа — так угрожающе тот выглядел в шлеме, перчатках и защитном костюме. К его рукаву прицепились два дрона. Их лёгкие, стальные пластины были сложены, огни на корпусе выключены, и со стороны казалось, будто эти машины спят. Но нет, в любой миг они могли выполнить приказ хозяина, подчиняясь его жесту или мысли. Фантазёр в ужасе застыл у входа, воображая, что всем стало известно о его преступлении. Но Кряж едва скользнул по Фантазёру взглядом и скрылся за углом парка вместе с братом по Ордену.
Этот выходной день выдался жарким, воздух и небо здесь казались жёлтыми, и Фантазёр чувствовал, как его ладони и спина стали неприятно влажными. Он снова видел вокруг себя город, и ему стало так тоскливо, что он едва сдержал слёзы.
Районный парк был каскадным, как и все остальные парки. Со стороны он выглядел зелёной пирамидой, поставленной на вершину и пустой внутри; с её верхних уровней к узкому основанию стекала вода и наполняла искусственное озеро. Фантазёр видел разноцветные блики, которые пробивались сквозь листву деревьев — это включили подсветку. Им владели горечь, счастье и тревога, он нервно оглядывался, будто не понимая, что здесь происходит и куда ему идти дальше. На земле, в тени сада горожане, сняв футболки, играли в мяч: отдельно рабочие и отдельно — обслуга. Библиотекарь узнал среди них двух продавцов и гостиничного уборщика, которые изредка приходили смотреть книги. У него мелькнула мысль, что неплохо было бы и ему раздеться, но он вспомнил, как выглядит его тело и привычно отмахнулся от этой мысли.
— Ты чего, решето что ли? — закричал один из игроков другому, — Дыра? Колодец? Ты чего мяч поймать не можешь!
— Я на самом пекле стою, понял! — кипятился второй, — Иди сюда, на ворота! Иди и встань вместо меня. Посмотрим!
— Ну и посмотрим, — отвечал первый, — И что? Подумаешь, Снаружи нашёл. У тебя руки что ли плавятся? Мяч удержать не можешь?
Фантазёр вдруг повернулся к ним.
— Снаружи — не пекло, — сказал он громко.
Все замолчали.
— Чего тебе, болезный? — миролюбиво спросил вратарь, — Мы тебя не трогаем. Ползи, куда хотел.
Игроки с жалостью смотрели на библиотекаря. Фантазёр вскинул голову.
— Говорю вам, Снаружи есть жизнь, — повторил он упрямо, — Я видел там цветы.
Кто-то рассмеялся, но большинство переглядывались и качали головами. К ним подошёл нападающий.
— Иди отсюда, — раздражённо сказал он, — Ври дуракам, чокнутый.
— Я не вру! — вдруг разозлился Фантазёр, — Докажи, что я солгал.
— Ещё чего изволите? — издевательски поклонился нападающий под смех товарищей.
— Я видел!
— Да! Видел ты, как же. Снаружи он видел… и думать не смей!
Они повернулись к нему спиной, им не терпелось продолжить играть, а бледный библиотекарь уже надоел им.
— А я смею! — вдруг отчаянно воскликнул Фантазёр на весь парк, — Я хочу сомневаться. И буду! Не верю ни во что. Не верю! Не верю!
Музыка стихла. Фантазёр гневно надвигался на игроков, а они испуганно отступали. На его взлохмаченные волосы падал свет и можно было подумать, будто над ним горит пламя.
— Докажите мне — а иначе не заставите. Убьёте — а не заставите! — в исступлении кричал Фантазёр, и все смотрели на него; с верхних ярусов свешивались любопытные, — Я всё равно буду искать истину! Я не найду — другие отыщут ответы. Они придут потом! Они родятся обязательно. А я смею думать. Никто не сможет лишить меня мыслей. Я буду спрашивать. Я сомневаюсь! Докажите. Докажите!
Он стоял перед растерянной толпой. С минуту все молчали, и Фантазёр решил, будто бы одержал победу и заставил их сомневаться. Но вдруг откуда-то полетел камень и упал к ногам Фантазёра.
— Еретик! — звонко крикнул кто-то.
Второй камень попал ему в живот, и библиотекарь упал на колени. И тут, словно по команде, в него со всех сторон полетели камни, палки и разный мусор. Что-то больно ударило ему в голову, он уткнулся лицом в траву и увидел на ней кровь. «Смею думать. Смею», — шептал Фантазёр и знал, что за это его сейчас убьют.
Но вместо этого завыли сирены дронов, а перед его лицом оказались новые форменные ботинки. Толпа затихла, слышался только пронзительный визг механизмов, которые сгоняли рабочих и обслугу на середину поля. Фантазёр поднял голову и зажмурился. Вот он открыл глаза — и увидел перед собой наблюдателя и Кряжа.
— Убери его, — приказал ему наблюдатель, снимая шлем и вытирая платком бритую разукрашенную голову и лицо, — Я поговорю с рабочими.
— Есть, — с готовностью ответил курсант.
Наблюдатель отошёл, а Кряж безо всяких эмоций посмотрел на Фантазёра и поманил к себе двух зевак из толпы.
— Поднимите его, — приказал он им.
Те поставили Фантазёра на ноги. Кряж дал им знак отойти.
— Идти можешь? — спросил он Фантазёра, глядя мимо него.
— Д-да… — прошептал тот.
— Тогда иди, — велел ему Кряж.
Фантазёр медленно похромал к выходу, держась за живот. Ноги его заплетались. Курсант Ордена наблюдателей хмуро смотрел ему вслед. В его взгляде было уважение и осуждение.
Через двадцать минут обслуга смыла кровь с травы и убрала камни. Снова заиграла музыка, команды продолжили играть в мяч.
Фантазёр упал на свою постель. Ему было тяжело дышать, хотелось пить, но сил встать не было. Все чувства и мысли пропали. Он закрыл глаза. Дверь открылась, и Фантазёр вздрогнул, но на пороге появилась Тёзка. Лицо её было испуганным. Увидев библиотекаря, она облегчённо вздохнула и стала выставлять на стол банки и тюбики.
– Пошла вон из моей библиотеки, – прохрипел Фантазёр и скривился от звука своего голоса, до того он был тихим и жалким.
Тёзка ничего не ответила, а на столе появился мешочек с шиповником, плитка шоколада, четыре яйца в подарочной упаковке и маленькая коробка молока. Фантазёр с ненавистью смотрел на её спецпаёк: значит, она и в самом деле дошла до конца. Тем временем Тёзка поднесла ему стакан воды, а он жадно выпил его и отвернулся к стене. Она молча готовила что-то на его плите, а библиотекарь так и смотрел в стену, кляня себя за слабость.
– Ну-ка, ну-ка, – раздался голос Прыти, – Посмотри на меня.
Фантазёр обернулся, на пороге стояли крими с Ундиной, которая, увидев Фантазёра, испуганно приложила ко рту ладошку. Прыть присвистнул:
– У меня тоже было одно неудачное свидание, – хитро покосился он на Тёзку, – Она хоть стоила того?
Фантазёр не отвечал.
– Наш так называемый друг, который выгнал тебя из парка, рассказал обо всём Динь, а она – мне, и мы сразу…
– Кряж не гоняет его, – тихо возразила Ундина, – И я всегда прошу не называть меня Динь.
– Я старый друг детства, – весело напомнил ей Прыть и сел, на единственный стул, нога на ногу.
Ундина взяла из шкафа кастрюлю и вышла, а вернулась уже с водой и губкой. Когда Фантазёр умылся, Тёзка подала ему омлет, и он вспомнил, что не ел с прошлого вечера. Через несколько минут с обедом было покончено, Тёзка взяла свои баночки с мазями и аккуратно обрабатывала ссадины Фантазёра. Прыть насмешливо хмыкнул.
– Расскажи нам, – спросил он, – Кто это тебя? Неужели и впрямь обслуга?
– Да, – вздохнул Фантазёр.
Не может быть! – удивился Прыть, – Как они могли поднять руку на своего?
Фантазёр рассказал им всё: и про своего дрона, и про полёт, и про ссору в парке. Лекарства из Тёзкиных рук выпали в таз с грязной водой, Ундина смотрела на библиотекаря распахнутыми от ужаса глазами; она прижалась к своей подруге, а у той дрожали губы. Но Фантазёр ничего не смягчал в своём рассказе. Он приподнял край матраса, и Прыть на мгновение уставился на обрезки панелей, но тут же вскочил со стула и подпер им закрытую дверь.
– Дело дрянь, – сказал он серьёзно, – Ты зачем взялся чудить?
– Во мне будто огонь горел, – с болью ответил Фантазёр, – Я ничего не мог поделать. Если бы меня привели в Башню, я бы и проводникам сказал, что хочу уйти за Мусорные стены.
– Ну и дурак, – жёстко отрезал Прыть, – Быстро встал.
Фантазёр подчинился, морщась от боли, а крими с помощью Ундины и Тёзки собрал все кусочки панелей и перчаток и тщательно осмотрели постель Фантазёра.
– Ищите лучше, мышатки, – приговаривал Прыть, стоя на коленях и осматривая пол, – Ни кусочка остаться не должно. Нитку пропустите – и ему конец.
Он сложил все обрезки в мешок, вышел из комнаты, а через десять минут вернулся уже без него.
– Куда ты дел пакет? – подала Тёзка голос впервые за вечер.
– А как ты думаешь? – саркастически ответил Прыть, – В общежитие отнёс и раздал на долгую память об одном чертовски умном, но чрезвычайно тупом библиотекаре. Авантюрист!
Тёзка поджала губы.
– Итак, – продолжал крими, – у него есть пара дней…
– Как? – побледнел Фантазёр, – Думаешь, они станут меня подозревать?
Прыть ошеломлённо обернулся к нему, а потом хлопнул себя по коленям и залился тонким смехом.
– Нет, – выговорил он, вытирая слёзы, – Они для тебя именную медаль отливают. Ты, дурень, ты понимаешь, что не жилец на земле? Приём-приём! Повторяю, тебя ждут катакомбы. Чем быстрее ты до них доберёшься, тем больше у тебя шансов пожить ещё.
Фантазёр потрясённо смотрел перед собой:
– Эх, я не успею даже дела Клопу сдать, – пробормотал он.
Прыть махнул на него рукой и повернулся к Тёзке и Ундине.
– Надо его так спрятать, чтобы не нашли хотя бы месяц. В клубе одном можно… ах, нет, там комнат в обрез. Постоянно запертая комната – это подозрительно. О! В Пустом Городке можно.
– Да как это, – охнула Ундина, – Там карантин на десять лет. Он заражается и мрёт сразу! Там призраки живут долго-долго!
– Пф! – пафосно ответил Прыть, – Я не боюсь призраков. Пусть лучше они меня самого боятся.
– Я завтра уже говорю с сёстрами в храме, – многозначительно возразила ему Ундина.
– Ой, смешно-о-о, – протянул крими, – В храме! Да ему лучше сразу на районную площадь выйти и сдаться там.
Ундина разгневанно стояла, уперев руки в бока и готовилась что-то ответить, но её опередил Фантазёр.
– Я лучше сдамся, – устало сказал он, – Не могу больше. Если из города мне не уйти, то смысла прятаться тоже нет. Я этого не вынесу, я умру.
Библиотекарь сказал это уверенно, будто за несколько минут он вспомнил всю свою жизнь и решил, что пора подводить ей итог. В комнате с глухими стенами горела лампа, в ярком свете были видны и пятна грязи на полу, и забытый в углу носок, и паутина на стопке пыльных ученических планшетов.
– Прекрати ныть, – вдруг строго сказала Тёзка, – Я запрещаю тебе умирать. Нельзя – и всё тут.
Фантазёр не ответил, а только жалобно посмотрел на неё. Между тем Прыть открыл было рот, собираясь что-то сказать, но вдруг его губы растянулись в широкой улыбке, и он стукнул кулаком по столу так, что Ундина вздрогнула.
– Ай, да рыжая голова! – воскликнул крими, – Ну, точно! Умереть – вот выход. Такая идея, клянусь, могла бы прийти и в мою голову. Динь, подай-ка масло и крекеры.
Ундина закатила глаза вверх, но всё-таки подала Прыти угощение. Все ждали, что он скажет, а крими нарочно не спешил и аккуратно намазывал масло на печенье. Потом он картинно дал знак Тёзке, и та со снисходительной улыбкой подвинула ему кружку с чаем. В следующие минуты был слышен лишь хруст крекеров и то, как Прыть прихлёбывает чай.
– А ну, говори! – не выдержала Ундина.
Прыть только этого и ждал.
– Я слышал одну новость, – хитро прищурился он, – Теперь для похорон не нужно никаких бумаг, а только заключение врача и наручный браслет. Ну, и сам труп. А ещё наши говорят, что проверяют только подозрительные гробы, потому что экономят электричество. Смекаете, мышатки?
Тёзка с Ундиной переглянулись.
– Да, – осторожно ответила Тёзка.
– Не смекаем, – одновременно с ней призналась Ундина.
Прыть ухмыльнулся.
– Интересно, – протянул Фантазёр, и в его глазах появилась надежда, – достать бы такое заключение и выехать за Мусорные стены под шумок, да на плечах наблюдателей.
Суеверная Ундина ойкнула, а Тёзка неодобрительно заметила:
– Вообще-то, его похоронят заживо. Ну, как ты выберешься из гроба, если сверху поставят другие?
– Может, это его поставят сверху, – оптимистично сказал Прыть, – Зачем ты сразу сгущаешь краски?
– Это можно как-то рассчитать? – не унималась Тёзка
– Пожалуй, можно, – задумчиво кивнул Фантазёр, – если ямы забрасывают землёй и прессуют – значит, они раз в несколько дней наполняются гробами. Получается, мне нужно попасть в верхний слой в ночь перед тем, как яму зароют.
– Вот видишь, план проще некуда! – подмигнул Прыть.
– А главное – не ошибиться в расчетах, – саркастично поддакнула ему Тёзка, – Вариант “сдаться на площади” мне уже нравится больше.
Она чопорно помешала сахар в чашке и добавила туда молока. От её гостинцев для Фантазёра остались только ягоды шиповника.
– Главное – браслет, – возразила ей Ундина, – Как он жить может – и без браслета?
– А как живут катакомбные? – парировал Прыть.
– Проблема в другом, – неловко взмахнул руками Фантазёр, – Мне никто не даст заключение, пока я жив.
– Нашёл проблему, – с азартом сказал крими, – просто нам нужен мертвец с твоим браслетом.
– Сможешь? – с ужасом и надеждой посмотрел на него библиотекарь.
– Вообще, задачка интересная, – взъерошил волосы крими, – не удивлюсь, если в трущобах можно купить даже подходящего покойника.
Тёзка хмуро поглядывала на них.
– А вдруг потом все знают, что это в гробу другой лежит? – подала дрожащий голос Ундина.
– Сделаем, – уклончиво ответил Прыть, – всё сделаем, как надо.
– Сколько это стоит? Я всё отдам, – взмолился Фантазёр, – Я всё тебе переведу, только сделай меня мертвецом!
Прыть расхохотался. Он откинулся на спинку стула и прикрыл глаза, обдумывая свою будущую проделку. Тёзка, которая сидела на краю стола, положила руку на плечо библиотекаря.
– Вы все с ума посходили! – громко сказала она, – Тебя же поймают и казнят.
– Ну и пусть! – вдруг взорвался библиотекарь, – Не заставите! Всё равно жить не стану – или тут, или вообще!
– Но слушай, – вступила Ундина, – Что там, Снаружи? Там же может быть ничто.
– Лучше ничто! – сверкнул глазами Фантазёр, – там ничто, а тут вообще отрицательная величина!
Он обхватил колени и уткнулся в них лицом. Он не мог остаться. Тёзка грустно покачала головой и вдруг порывисто и крепко обняла его.
Он шёл до районного парка дольше, чем обычно, а тёплый ветер шевелил под его ногами разноцветные конфетти, вишнёвые лепестки и бумажные стаканчики. Горожане сдержанно улыбались, звучала музыка, а с 3-D панелей на них смотрела Система в образе Разумнейшего — главы Ордена проводников. Внезапно от стены отделилась одна из его голограмм и пошла рядом с Фантазёром, едва различимая в свете дня.
— Ты сомневаешься во мне? — спросила она с улыбкой.
Фантазёра охватила ярость, но он молчал.
— Не хочешь отвечать? — всё так же добродушно продолжала она, — Ну погоди же у меня.
Голограмма исчезла, когда Фантазёр вошёл в парк. Он увидел двух патрульных и не сразу узнал в одном из них Кряжа — так угрожающе тот выглядел в шлеме, перчатках и защитном костюме. К его рукаву прицепились два дрона. Их лёгкие, стальные пластины были сложены, огни на корпусе выключены, и со стороны казалось, будто эти машины спят. Но нет, в любой миг они могли выполнить приказ хозяина, подчиняясь его жесту или мысли. Фантазёр в ужасе застыл у входа, воображая, что всем стало известно о его преступлении. Но Кряж едва скользнул по Фантазёру взглядом и скрылся за углом парка вместе с братом по Ордену.
Этот выходной день выдался жарким, воздух и небо здесь казались жёлтыми, и Фантазёр чувствовал, как его ладони и спина стали неприятно влажными. Он снова видел вокруг себя город, и ему стало так тоскливо, что он едва сдержал слёзы.
Районный парк был каскадным, как и все остальные парки. Со стороны он выглядел зелёной пирамидой, поставленной на вершину и пустой внутри; с её верхних уровней к узкому основанию стекала вода и наполняла искусственное озеро. Фантазёр видел разноцветные блики, которые пробивались сквозь листву деревьев — это включили подсветку. Им владели горечь, счастье и тревога, он нервно оглядывался, будто не понимая, что здесь происходит и куда ему идти дальше. На земле, в тени сада горожане, сняв футболки, играли в мяч: отдельно рабочие и отдельно — обслуга. Библиотекарь узнал среди них двух продавцов и гостиничного уборщика, которые изредка приходили смотреть книги. У него мелькнула мысль, что неплохо было бы и ему раздеться, но он вспомнил, как выглядит его тело и привычно отмахнулся от этой мысли.
— Ты чего, решето что ли? — закричал один из игроков другому, — Дыра? Колодец? Ты чего мяч поймать не можешь!
— Я на самом пекле стою, понял! — кипятился второй, — Иди сюда, на ворота! Иди и встань вместо меня. Посмотрим!
— Ну и посмотрим, — отвечал первый, — И что? Подумаешь, Снаружи нашёл. У тебя руки что ли плавятся? Мяч удержать не можешь?
Фантазёр вдруг повернулся к ним.
— Снаружи — не пекло, — сказал он громко.
Все замолчали.
— Чего тебе, болезный? — миролюбиво спросил вратарь, — Мы тебя не трогаем. Ползи, куда хотел.
Игроки с жалостью смотрели на библиотекаря. Фантазёр вскинул голову.
— Говорю вам, Снаружи есть жизнь, — повторил он упрямо, — Я видел там цветы.
Кто-то рассмеялся, но большинство переглядывались и качали головами. К ним подошёл нападающий.
— Иди отсюда, — раздражённо сказал он, — Ври дуракам, чокнутый.
— Я не вру! — вдруг разозлился Фантазёр, — Докажи, что я солгал.
— Ещё чего изволите? — издевательски поклонился нападающий под смех товарищей.
— Я видел!
— Да! Видел ты, как же. Снаружи он видел… и думать не смей!
Они повернулись к нему спиной, им не терпелось продолжить играть, а бледный библиотекарь уже надоел им.
— А я смею! — вдруг отчаянно воскликнул Фантазёр на весь парк, — Я хочу сомневаться. И буду! Не верю ни во что. Не верю! Не верю!
Музыка стихла. Фантазёр гневно надвигался на игроков, а они испуганно отступали. На его взлохмаченные волосы падал свет и можно было подумать, будто над ним горит пламя.
— Докажите мне — а иначе не заставите. Убьёте — а не заставите! — в исступлении кричал Фантазёр, и все смотрели на него; с верхних ярусов свешивались любопытные, — Я всё равно буду искать истину! Я не найду — другие отыщут ответы. Они придут потом! Они родятся обязательно. А я смею думать. Никто не сможет лишить меня мыслей. Я буду спрашивать. Я сомневаюсь! Докажите. Докажите!
Он стоял перед растерянной толпой. С минуту все молчали, и Фантазёр решил, будто бы одержал победу и заставил их сомневаться. Но вдруг откуда-то полетел камень и упал к ногам Фантазёра.
— Еретик! — звонко крикнул кто-то.
Второй камень попал ему в живот, и библиотекарь упал на колени. И тут, словно по команде, в него со всех сторон полетели камни, палки и разный мусор. Что-то больно ударило ему в голову, он уткнулся лицом в траву и увидел на ней кровь. «Смею думать. Смею», — шептал Фантазёр и знал, что за это его сейчас убьют.
Но вместо этого завыли сирены дронов, а перед его лицом оказались новые форменные ботинки. Толпа затихла, слышался только пронзительный визг механизмов, которые сгоняли рабочих и обслугу на середину поля. Фантазёр поднял голову и зажмурился. Вот он открыл глаза — и увидел перед собой наблюдателя и Кряжа.
— Убери его, — приказал ему наблюдатель, снимая шлем и вытирая платком бритую разукрашенную голову и лицо, — Я поговорю с рабочими.
— Есть, — с готовностью ответил курсант.
Наблюдатель отошёл, а Кряж безо всяких эмоций посмотрел на Фантазёра и поманил к себе двух зевак из толпы.
— Поднимите его, — приказал он им.
Те поставили Фантазёра на ноги. Кряж дал им знак отойти.
— Идти можешь? — спросил он Фантазёра, глядя мимо него.
— Д-да… — прошептал тот.
— Тогда иди, — велел ему Кряж.
Фантазёр медленно похромал к выходу, держась за живот. Ноги его заплетались. Курсант Ордена наблюдателей хмуро смотрел ему вслед. В его взгляде было уважение и осуждение.
Через двадцать минут обслуга смыла кровь с травы и убрала камни. Снова заиграла музыка, команды продолжили играть в мяч.
***
Фантазёр упал на свою постель. Ему было тяжело дышать, хотелось пить, но сил встать не было. Все чувства и мысли пропали. Он закрыл глаза. Дверь открылась, и Фантазёр вздрогнул, но на пороге появилась Тёзка. Лицо её было испуганным. Увидев библиотекаря, она облегчённо вздохнула и стала выставлять на стол банки и тюбики.
– Пошла вон из моей библиотеки, – прохрипел Фантазёр и скривился от звука своего голоса, до того он был тихим и жалким.
Тёзка ничего не ответила, а на столе появился мешочек с шиповником, плитка шоколада, четыре яйца в подарочной упаковке и маленькая коробка молока. Фантазёр с ненавистью смотрел на её спецпаёк: значит, она и в самом деле дошла до конца. Тем временем Тёзка поднесла ему стакан воды, а он жадно выпил его и отвернулся к стене. Она молча готовила что-то на его плите, а библиотекарь так и смотрел в стену, кляня себя за слабость.
– Ну-ка, ну-ка, – раздался голос Прыти, – Посмотри на меня.
Фантазёр обернулся, на пороге стояли крими с Ундиной, которая, увидев Фантазёра, испуганно приложила ко рту ладошку. Прыть присвистнул:
– У меня тоже было одно неудачное свидание, – хитро покосился он на Тёзку, – Она хоть стоила того?
Фантазёр не отвечал.
– Наш так называемый друг, который выгнал тебя из парка, рассказал обо всём Динь, а она – мне, и мы сразу…
– Кряж не гоняет его, – тихо возразила Ундина, – И я всегда прошу не называть меня Динь.
– Я старый друг детства, – весело напомнил ей Прыть и сел, на единственный стул, нога на ногу.
Ундина взяла из шкафа кастрюлю и вышла, а вернулась уже с водой и губкой. Когда Фантазёр умылся, Тёзка подала ему омлет, и он вспомнил, что не ел с прошлого вечера. Через несколько минут с обедом было покончено, Тёзка взяла свои баночки с мазями и аккуратно обрабатывала ссадины Фантазёра. Прыть насмешливо хмыкнул.
– Расскажи нам, – спросил он, – Кто это тебя? Неужели и впрямь обслуга?
– Да, – вздохнул Фантазёр.
Не может быть! – удивился Прыть, – Как они могли поднять руку на своего?
Фантазёр рассказал им всё: и про своего дрона, и про полёт, и про ссору в парке. Лекарства из Тёзкиных рук выпали в таз с грязной водой, Ундина смотрела на библиотекаря распахнутыми от ужаса глазами; она прижалась к своей подруге, а у той дрожали губы. Но Фантазёр ничего не смягчал в своём рассказе. Он приподнял край матраса, и Прыть на мгновение уставился на обрезки панелей, но тут же вскочил со стула и подпер им закрытую дверь.
– Дело дрянь, – сказал он серьёзно, – Ты зачем взялся чудить?
– Во мне будто огонь горел, – с болью ответил Фантазёр, – Я ничего не мог поделать. Если бы меня привели в Башню, я бы и проводникам сказал, что хочу уйти за Мусорные стены.
– Ну и дурак, – жёстко отрезал Прыть, – Быстро встал.
Фантазёр подчинился, морщась от боли, а крими с помощью Ундины и Тёзки собрал все кусочки панелей и перчаток и тщательно осмотрели постель Фантазёра.
– Ищите лучше, мышатки, – приговаривал Прыть, стоя на коленях и осматривая пол, – Ни кусочка остаться не должно. Нитку пропустите – и ему конец.
Он сложил все обрезки в мешок, вышел из комнаты, а через десять минут вернулся уже без него.
– Куда ты дел пакет? – подала Тёзка голос впервые за вечер.
– А как ты думаешь? – саркастически ответил Прыть, – В общежитие отнёс и раздал на долгую память об одном чертовски умном, но чрезвычайно тупом библиотекаре. Авантюрист!
Тёзка поджала губы.
– Итак, – продолжал крими, – у него есть пара дней…
– Как? – побледнел Фантазёр, – Думаешь, они станут меня подозревать?
Прыть ошеломлённо обернулся к нему, а потом хлопнул себя по коленям и залился тонким смехом.
– Нет, – выговорил он, вытирая слёзы, – Они для тебя именную медаль отливают. Ты, дурень, ты понимаешь, что не жилец на земле? Приём-приём! Повторяю, тебя ждут катакомбы. Чем быстрее ты до них доберёшься, тем больше у тебя шансов пожить ещё.
Фантазёр потрясённо смотрел перед собой:
– Эх, я не успею даже дела Клопу сдать, – пробормотал он.
Прыть махнул на него рукой и повернулся к Тёзке и Ундине.
– Надо его так спрятать, чтобы не нашли хотя бы месяц. В клубе одном можно… ах, нет, там комнат в обрез. Постоянно запертая комната – это подозрительно. О! В Пустом Городке можно.
– Да как это, – охнула Ундина, – Там карантин на десять лет. Он заражается и мрёт сразу! Там призраки живут долго-долго!
– Пф! – пафосно ответил Прыть, – Я не боюсь призраков. Пусть лучше они меня самого боятся.
– Я завтра уже говорю с сёстрами в храме, – многозначительно возразила ему Ундина.
– Ой, смешно-о-о, – протянул крими, – В храме! Да ему лучше сразу на районную площадь выйти и сдаться там.
Ундина разгневанно стояла, уперев руки в бока и готовилась что-то ответить, но её опередил Фантазёр.
– Я лучше сдамся, – устало сказал он, – Не могу больше. Если из города мне не уйти, то смысла прятаться тоже нет. Я этого не вынесу, я умру.
Библиотекарь сказал это уверенно, будто за несколько минут он вспомнил всю свою жизнь и решил, что пора подводить ей итог. В комнате с глухими стенами горела лампа, в ярком свете были видны и пятна грязи на полу, и забытый в углу носок, и паутина на стопке пыльных ученических планшетов.
– Прекрати ныть, – вдруг строго сказала Тёзка, – Я запрещаю тебе умирать. Нельзя – и всё тут.
Фантазёр не ответил, а только жалобно посмотрел на неё. Между тем Прыть открыл было рот, собираясь что-то сказать, но вдруг его губы растянулись в широкой улыбке, и он стукнул кулаком по столу так, что Ундина вздрогнула.
– Ай, да рыжая голова! – воскликнул крими, – Ну, точно! Умереть – вот выход. Такая идея, клянусь, могла бы прийти и в мою голову. Динь, подай-ка масло и крекеры.
Ундина закатила глаза вверх, но всё-таки подала Прыти угощение. Все ждали, что он скажет, а крими нарочно не спешил и аккуратно намазывал масло на печенье. Потом он картинно дал знак Тёзке, и та со снисходительной улыбкой подвинула ему кружку с чаем. В следующие минуты был слышен лишь хруст крекеров и то, как Прыть прихлёбывает чай.
– А ну, говори! – не выдержала Ундина.
Прыть только этого и ждал.
– Я слышал одну новость, – хитро прищурился он, – Теперь для похорон не нужно никаких бумаг, а только заключение врача и наручный браслет. Ну, и сам труп. А ещё наши говорят, что проверяют только подозрительные гробы, потому что экономят электричество. Смекаете, мышатки?
Тёзка с Ундиной переглянулись.
– Да, – осторожно ответила Тёзка.
– Не смекаем, – одновременно с ней призналась Ундина.
Прыть ухмыльнулся.
– Интересно, – протянул Фантазёр, и в его глазах появилась надежда, – достать бы такое заключение и выехать за Мусорные стены под шумок, да на плечах наблюдателей.
Суеверная Ундина ойкнула, а Тёзка неодобрительно заметила:
– Вообще-то, его похоронят заживо. Ну, как ты выберешься из гроба, если сверху поставят другие?
– Может, это его поставят сверху, – оптимистично сказал Прыть, – Зачем ты сразу сгущаешь краски?
– Это можно как-то рассчитать? – не унималась Тёзка
– Пожалуй, можно, – задумчиво кивнул Фантазёр, – если ямы забрасывают землёй и прессуют – значит, они раз в несколько дней наполняются гробами. Получается, мне нужно попасть в верхний слой в ночь перед тем, как яму зароют.
– Вот видишь, план проще некуда! – подмигнул Прыть.
– А главное – не ошибиться в расчетах, – саркастично поддакнула ему Тёзка, – Вариант “сдаться на площади” мне уже нравится больше.
Она чопорно помешала сахар в чашке и добавила туда молока. От её гостинцев для Фантазёра остались только ягоды шиповника.
– Главное – браслет, – возразила ей Ундина, – Как он жить может – и без браслета?
– А как живут катакомбные? – парировал Прыть.
– Проблема в другом, – неловко взмахнул руками Фантазёр, – Мне никто не даст заключение, пока я жив.
– Нашёл проблему, – с азартом сказал крими, – просто нам нужен мертвец с твоим браслетом.
– Сможешь? – с ужасом и надеждой посмотрел на него библиотекарь.
– Вообще, задачка интересная, – взъерошил волосы крими, – не удивлюсь, если в трущобах можно купить даже подходящего покойника.
Тёзка хмуро поглядывала на них.
– А вдруг потом все знают, что это в гробу другой лежит? – подала дрожащий голос Ундина.
– Сделаем, – уклончиво ответил Прыть, – всё сделаем, как надо.
– Сколько это стоит? Я всё отдам, – взмолился Фантазёр, – Я всё тебе переведу, только сделай меня мертвецом!
Прыть расхохотался. Он откинулся на спинку стула и прикрыл глаза, обдумывая свою будущую проделку. Тёзка, которая сидела на краю стола, положила руку на плечо библиотекаря.
– Вы все с ума посходили! – громко сказала она, – Тебя же поймают и казнят.
– Ну и пусть! – вдруг взорвался библиотекарь, – Не заставите! Всё равно жить не стану – или тут, или вообще!
– Но слушай, – вступила Ундина, – Что там, Снаружи? Там же может быть ничто.
– Лучше ничто! – сверкнул глазами Фантазёр, – там ничто, а тут вообще отрицательная величина!
Он обхватил колени и уткнулся в них лицом. Он не мог остаться. Тёзка грустно покачала головой и вдруг порывисто и крепко обняла его.
