Пролог. Вступление
Перед тем, как окунуть читателя в пилообразную мою историю, хотелось бы дать ему краткое напутствие, а заодно ответить на важный, возникающий по ходу чтения вопрос: насколько приближено повествование к реальности, подлинную ли историю рассказывает автор?
Так вот, несмотря на то, что состояние современной телекоммуникационной индустрии, равно как и исторические имена, места и события в сюжете весьма узнаваемы, я ответственно подчеркиваю ее, истории, вымышленность. За произведением стоит, разумеется, немалый личный опыт и даже, как ни провокационно это звучит, знакомство с главным героем. Знакомство это, однако, художественного свойства. Соткано главное действующее лицо из лоскутов-портретов отдельных людей, судеб и жизненных эпизодов, в которых автору пришлось поучаствовать лично, либо слышать от непосредственных участников.
Авторское мое напутствие, оно же назидание, состоит единственно в том, чтобы исследователь, продирающийся сквозь тернии изложения, не старался скрупулезно анализировать бренды и отношения в сфере международных телекоммуникаций, искать исторические аналогии и параллели, а рассмотрел сюжет, как некий поучительный срез профессиональной жизни. Или может быть урок по распутыванию узелков-долгов, накопленных за годы профессиональной деятельности, которые в определенный момент, требуется начинать распутывать, возвращать, чтобы подобно нарастающему снежному кому, не придавил он однажды амбициозного своего владельца.
Ну и последним абзацем я в обязательном порядке привожу контекст времени, в котором события истории моей происходили - начало двадцатых годов двадцать первого века. Как знать из каких лет посмотрит на эту строчку читатель, посему временная отметка, хотя бы с точки зрения уровня технологий облачных сервисов и высокоскоростной беспроводной связи, имеет немаловажное значение.
Глава 1. Картина крупными мазками - 1612
Черный ветер гудит над мостами,
Черной гарью покрыта земля.
Незнакомые смотрят волками,
И один из них, может быть, я.
(Аквариум, «Голубой огонек»)
Офис был просторным и светлым. Затемненные окна десятого этажа надменно парили над Стэйт-стрит, ее суетливым многолюдьем, туристическим и деловым, открывая шикарный вид на даунтаун Бостона. Во все стороны, насколько хватало глаз, разбегалась мозаика серых, плоских и покатых крыш меж представительными высотками, лицом культурной столицы США: островерхого, с круглыми часами, Марриотт-Вэкейшн-Клаб, грузного, испещренного червоточинами окон Скотья-бэнк и мрачного исполина Веолия-Норт-Америка. Далеко внизу, согбенное, прижавшееся к земле, ютилось здание Старого Капитолия, прячась в тени гигантов Бэнк-оф-Америка, Ситизен-бэнк и будто собранного из конструктора «Лего» здания бостонской мэрии.
Дэн сидел, нога на ногу, на пухлом кожаном диване «лов-сит», с выпуклыми, мягкими спинкой и подлокотниками. Одет он был по пятничному дресс-коду: рубашка, джинсы и мягкий пиджак.
Обстановка приемной была колоритной, будто сошедшей с рекламного плаката, с деревянными панелями в пол и массивным, светлого дуба, столом ресепшена. У стены, рядом с диваном, разместился книжный шкаф, с верхними полками заставленными книгами в дорогих переплетах, а нижними - стопками журналов. Между диваном и столом стоял квадратный журнальный столик, одной цветовой гаммы с панелями и шкафом, с узкой стеклянной вазой в центре. Над границей настенных панелей в шахматном порядке висели дипломы и грамоты.
По натуре Дэн был непоседой. Не умел подолгу ждать, сидеть, находиться без движения. Ему непременно требовалось чем-то заняться, сосредоточиться, не растрачивать драгоценное время. Оттого томительные минуты ожидания всегда нервировали его, заставляя в который раз пробегаться взглядом по изученным предметам мебели, стен, дорогого паркета на полу и стыкам потолочных панелей с встроенными круглыми лампами, хорошо подчеркивающими и освещающими помещение. Не пронзительно ярких, бьющих в глаза, а именно таких, как нужно, комфортных зрению.
В кабинет доктора психиатрии Терезы Коуэлл, Дэн пришел в третий раз. В первый он едва не опоздал, приехал прямо из аэропорта, продравшись сквозь послеобеденные бостонские пробки, кое-как расчистив пару часов в частоколе телефонных совещаний. Во время второго визита, наоборот, доктор Коуэлл заставила себя ждать около десяти минут, отчего Дэн едва не психанул и не ушел. Второй разговор однако оказался продуктивным, может быть как раз потому, что Дэн был взвинчен.
Дэн вскинул экран смартфона и надавил. Телефон послушно распознал его, экран загорелся знакомыми серо-синими обоями рабочего стола. Он открыл почту, шесть писем за последние десять минут. Четыре можно отложить, а вот на два неплохо бы немедленно ответить.
Дэн сосредоточился на вводе текста в неизменном своем командном тоне: осадить, скрутить развертывающийся разговор без результата в жесткую последовательность действий, ответственных и сроков.
- Простите, сэр, - раздался низкий, бархатистый голос.
Секретарь, он же офис-менеджер доктора Коуэлл, персоной являлся примечательной. Улыбчивый усач и бывший пожарный, Саймон был на голову выше Дэна, с широченными плечами американского футболиста и добротным животом. Это притом, что Дэн и сам отличался высоким ростом и крепким телосложением. Возраста Саймон был неопределенного, лет пятидесяти пяти на вид. За ресепшен-столом, склонившись над плоским монитором, производил он впечатление дружелюбного метрдотеля, низкоголосого, располагающего к себе. Но когда приходилось Саймону выпростаться, показаться во всю свою ширь и высь, гость невольно чувствовал себя нашалившим ребенком перед родителем.
- Я позволю себе напомнить, сэр, что на приеме у доктора Коуэлл запрещается пользоваться сотовыми телефонами.
Глубокий, бархатный голос Саймона звучал ровно, без крупицы нажима и извинения. Всего лишь благожелательная, неизбежная констатация.
Дэн сдержал быстрый, агрессивный ответ. Правило это доносилось до него уже дважды. И каждый раз он брал на себя обязательство ему следовать.
Он бросил на Саймона взгляд и послушно погасил смартфон. Желваки его при этом забегали.
- Если бы доктор Коуэлл на заставляла пациентов ждать, соблазна бы не было, - ответил он, имея привычку отвечать на каждую брошенную ему фразу. - Электронные читалки тоже запрещены?
Саймон дружелюбно улыбнулся и кивнул. Он продолжил рассудительно, без эмоций, с хорошим бостонским выговором. Дэн невольно завидовал его дикции, ведь для него самого английский язык не был родным.
- Вы знаете, мистер Абрамс, я, разумеется, не должен вам этого говорить, но в отдельных случаях, короткое ожидание непосредственно перед приемом играет роль обязательной подушки безопасности. Чтобы человек сбросил с себя налет торопливых будней и сосредоточился на предстоящем сеансе.
- Я прослежу, что это не входит в стоимость услуг доктора Коуэлл, - проворчал Дэн, - и я плачу только за то время, что она проводит со мной.
Саймон добродушно улыбнулся и вернулся к плоскому широкому монитору. Вид его тут же поменялся на сосредоточенный, на лбу образовались косогоры и складки. Он продолжил вводить в компьютер какие-то данные, неторопливо тыча в клавиатуру пальцами.
Дэн вздохнул и облокотился на спинку дивана. Широкой, пузатой спинки вполне хватало, чтобы свободно откинуться и уронить голову. Черт побери, раздумывал Дэн, если ожидание продлится, он не только не расслабится, а наоборот, дойдет до белого каления. У него дел невпроворот, горят проекты, люди ждут его команд, а он тут прохлаждается в чужом офисе. Дэн шумно выдохнул. Имеет смысл вспомнить, что было на прошлых сеансах. После первой, не очень удачной встречи, он почти не сомневался, что вторая будет последней. Дэн вытянул ноги в темно синих-джинсах «Левайс», из-под которых выглядывали однотонные носки, ныряющие в простеганные ботинки «Оксфорд».
Итак, его третий визит к доктору психологии и психиатрии Терезе Коуэлл.
Дэн долго выбирал врача-специалиста в Массачусетсе. Обращался в ведущие исследовательские центры психиатрии: «Массачусетс Дженерал», «МакЛин»; собирал рекомендации. После пары бесполезных пробных визитов, совет пришел от коллеги по работе. Один из исполнительных директоров компании посоветовал психотерапевта Терезу Коуэлл. В свое время она помогала его супруге с биполярным расстройством, и результаты оправдали вложения. В дальнейшем оказалось, что имя Терезы Коуэлл, доктора психиатрии, хорошо известно и в академических кругах. Помимо частной практики, она вела семинары, писала статьи. Ценник был высок и страховка покрывала его лишь частично. Однако Дэн решил рискнуть, терять ему было нечего. Он позвонил, потом еще пару недель согласовывал с Саймоном графики - то Дэн пропадал в командировках, то доктор отлучалась на семинары; но в конце концов встречу согласовали.
Наконец, полтора месяца назад состоялся первый сеанс. Дэн едва не опоздал тогда, из-за задержки самолета. Водитель сервиса такси «Убер» высадил его у подъезда за минуту до начала приема. Офис на Стэйт-стрит, на самом спуске к бостонской набережной, внушал уважение. Старинное, осовремененное здание с представительным холлом и консьержами. Ковровые дорожки на площадке перед лифтом, да и сами лифты «Отис», оформленные под старину, имеющие при этом все технологические новшества — отметки о вызовах и остановках, и встроенные сенсорные экраны с рекламой и последними новостями.
Дэн еще говорил по беспроводной гарнитуре, входя в здание и разглядывая внушительное фойе, волоча за собой четырехколесный чемодан «Травел Про», вечный свой спутник. И далее, поднимаясь в бесшумном лифте и шагая по длинному, устланный ковролином коридору с мягким освещением в поисках нужного офиса. Он влетел в кабинет с искомым номером, запыхавшийся, едва не налетев на необъятного Саймона и только тогда повесил трубку.
Выглядел Дэн в тот день неважно. Только перелетевший через океан, из другой временной зоны, опаздывающий, нервный, разрывающийся между миллионом дел, звонков и встреч. Усталый, невыспавшийся, с подрагивающими пальцами и кругами под глазами.
В первый прием доктор Коуэлл не заставила себя ждать, более того дверь в ее кабинет была распахнута и она ожидала Дэна, сидя в уютном кресле с подлокотниками плавно перетекающими в спинку.
Если бы только недуг его, тревога отступили, исчезли. Безо всякого сожаления Дэн забыл бы обо всех именитых медицинских центрах и хваленых докторах. За каким чертом ему, техническому специалисту, инженеру требуется знать о врачебных специализациях и методиках: динамической психотерапии, рационально-поведенческой терапии, гуманистической терапии (была и такая). Испытывали на нем и такие, экзотические техники как прогрессивно-мышечная релаксация и абдоминальное дыхание. Однако многолетняя беда его не отступала, напротив, усиливалась, точно невидимый и цепкий клещ, тянущий из жертвы жизненные соки. И всякий раз в период длительной передышки надеялся он, что болезнь ушла, пропала сама по себе, но только до следующей вспышки.
Так думал Дэн, заполняя предложенные Саймоном бумаги на пластиковом клипборде. Стандартные, рутинные медицинские вопросы. Подтверждение о доступе к медицинской карте, чем, когда болел, разрешение на запросы катемнеза от предыдущих его терапий. Сколько раз приходилось Дэну заполнять такие? Он сбился со счета.
После того, как формальные шаги были сделаны, Саймон предложил ему пройти ко врачу. Оставив свои пожитки, чемодан с рюкзаком, в приемной, Дэн вошел в кабинет знаменитой Терезы Коуэлл, доктора психологии и психиатрии, и еще каких-то немыслимых профессиональных титулов, указанных на закованных в рамки дипломах и сертификатах на стенах. Как раз перед этим Саймон впервые напомнил ему, что телефоном в офисе пользоваться нельзя.
Доктор Тереза Коуэлл представляла собой стройную особу лет пятидесяти, одетую как и подобало в Новой Англии в длинную юбку и блузку. Внешности она была не особенно яркой, однако подчеркнуто следила за собой, имела волнистые, мелированные волосы и большие, серые глаза. С первых ее слов, Дэн различил английский акцент и позже она подтвердила его догадку, рассказав, что вышла замуж за американца много лет назад.
Она поднялась с кресла и дружелюбно поздоровалась с Дэном за руку, когда он входил. Предложила ему усаживаться в мягкое кресло-реклайнер напротив. Минут десять ушло у них на стандартные вежливости: кто, откуда, когда. Несмотря на замотанность, Дэн играл в любезность виртуозно, не хуже профессионального врача-психолога. Вежливость, дружелюбие и сопутствующие им притворство были частью его работы.
Кем же предстал Дэн в глазах доктора Коуэлл в их первую встречу? Отбрасывая усталость и нервозность, Дэн был высоким, ухоженным мужчиной сорока пяти лет, спортивного телосложения. Прибыв непосредственно с самолета, Дэн был одет в джинсы с кроссовками и легкий тонкий пуловер. Дорожный пиджак он оставил в приемной, вместе с чемоданом и сумкой с ноутбуком. Голову Дэн начал брить наголо после сорока, до этого ходил с коротким седым ежиком. Черты лица его с восточноевропейской, узкой, нижней челюстью, выпуклым лбом, и профессионально перемежаемыми улыбками, задумчивостью или серьезным вниманием, нельзя было считать какими-то особенными, яркими или тусклыми. Выделялись подвижные голубые глаза, быстрые, выхватывающие обстановку, читающие людей, их цели и мотивы. Нрава Дэн был неспокойного. Он не мог сказать с уверенностью, работа ли сделала его таким, или изначально был он суетлив и подозрителен. В средней школе результаты психологических тестов держали его между меланхоликом и флегматиком, однако позже он переместился по окружности психотипов за сангвиника, тяготея к холерику.
Еще на входе Дэн быстро окинул взглядом кабинет доктора Коуэлл, отметил тщательность, с которой оформлено было убранство: цвет стен, абстрактные картины. Неброско, умиротворяюще, с хорошим вкусом. «Для психа, вроде меня, подойдет вполне», - усмехнулся он про себя.
Тереза долго разглядывала его белую, свежую визитку.
- Вице-президент по профессиональным сервисам, - она нахмурила брови под пухлой челкой. - Хотела бы я понимать, что это значит.
- Ничего особенного не значит, - ответил Дэн. - Моя компания занимается разработкой и внедрением сложных ИТ-систем (ИТ — Информационные Технологии) в сфере телекоммуникаций. Мы не так заметны как «Эппл» или «Майкрософт», но благодаря таким как мы работает ваш телефон и ежемесячно, аккуратно, с вашего счета списываются деньги. Мою должность можете считать некоторой квалификацией в мире ИТ и Телекома.
Ответ этот имел длинную бороду и неоднократно применялся им в разговорах с несведущими в области ИТ собеседниками. Долгая вступительная часть быстро утомила его, он щелкнул костяшками пальцев и вежливо попросил Терезу переходить к делу. Дэн не курил, щелканье пальцами, пожалуй, было единственной его дурной привычкой. Подсмотренная в детстве, в фильмах с Брюсом Ли, где лихой, подвижный китаец, виртуозно владеющий телом, дергал и щелкал суставами, начиная с плеч, локтей, спускаясь к пальцам, укрепилась в нем настолько, что он реагировал таким образом на полярные эмоции: провалы, успех, злорадство, удовлетворение и смущение. Вот и сейчас, подгоняя доктора Коуэлл, он привычно щелкнул пальцами.
