Человек с недоверием приложился к напитку, озадаченно пожевал губами, а затем, смакуя каждый глоток, выпил всё до дна. И его настроение явно улучшилось. Мне на сей раз снова досталась Хрень номер четыре, а Андрею – полстакана десертной «Изабеллы», после чего Белка принялась напевать под нос старую песню Малежика имени себя любимой, на что тренер только погрозил ей пальцем.
Оставив Мелочную с обещанием забежать к ней на обратном пути, мы отправились на местный Арбат – прогулочный бульвар, называвшийся Паралия. Оказывается, у всех моих попутчиков было собственное мнение относительно того, что значит это название. Кто-то говорил, что это всего лишь набережная, или пляж. Кто-то вспоминал древнюю историю про какую-то там политическую партию, ещё была выдвинута версия про греческий поселок. Хорошо хоть не подрались, горячие тхэквондисты!
Насчет набережной – я была озадачена. Ну как-то привыкла я к тому, что набережная – это прогулочная зона вдоль моря. Вдоль, а не поперек, как здесь! Мы всё шли и шли, а моря так и не было видно. Зато вот торговых рядов – по обе стороны, да ещё и посередине точки воткнуты, где место позволяло! Белка то и дело здоровалась с торговцами, Андрей и Никита от неё не отставали, и я чувствовала себя несколько странно. Ведь их узнавали, поздравляли с приездом, спрашивали, надолго ли пожаловали, удивлялись, что приехали в июне, а не в сентябре! Я даже в соседнем магазине лица продавщиц с трудом опознаю, а тут люди, у которых таких отдыхающих за сезон тысячи проходят!
Когда наконец-то показалось море, я была готова залезть в него целиком и прямо в одежде. Мне казалось, ещё немножко, и у меня пар пойдет прямо из ушей, так было жарко и душно после этой пятнадцатиминутной прогулки. Белка поддержала меня в этом стремлении, так что мы быстро скинули и бросили парням наши футболки, шорты и сандалии, оставшись в одних купальниках, и побежали к воде. Ой! А ведь здесь реально куда прохладнее, чем в Ейске! Прямо изнутри холодком пробирает! Мы с подругой отошли от берега, тут же нырнули, вынырнули и сообщили друг другу, что жизнь прекрасна. Народа на пляже было куда больше, чем на прежнем месте, но Андрей и Никита всё же смогли найти подходящее местечко, где и расстелили большое покрывало на всех нас.
Потом мы вылезли, и настал черед купаться парней. Никита, правда, явно хотел остаться с нами на берегу, но Белка мигом его спровадила под предлогом того, что нам надо посплетничать накоротке, так что извольте, сударь, оставить нас в приятном уединении без ваших мужских ушей. И мы, как в старые добрые времена, принялись трещать обо всём, что не попало в наш общий чат мессенджера.
Потом мы поймали проходившего мимо пляжного торговца, и тут я узнала, где подсмотрел свой способ готовки и хранения креветок Андрей. И вот даже не знаю, у кого получалось вкуснее. За креветками настал черед горячей вареной кукурузы, щедро присыпанной крупной солью. А потом мы снова купались и загорали, и я поняла, насколько же успела за этот неполный месяц соскучиться по Белке. Мне реально не хватало её вечных картавых шуточек на грани фола, неугомонного броуновского движения и неиссякаемого оптимизма. Здорово, что Злата весьма благосклонно отнеслась к новому для неё члену компании, и охотно подставляла подруге свое пузо на почесать. Ну а та и рада была потискать собаченьку и зацеловывать ее от грудки до макушки.
- Кстати, планирующая ты наша Белка, придумала, как твою днюху праздновать будем? – спросил вылезший из моря Андрей, потянувшийся за лежащим в сумке полотенцем. – Ровно неделя осталась.
Судя по взгляду Никиты, он про эту дату либо вообще не знал, либо напрочь забыл. Хорошо хоть Белка не видела его выражения лица, а то ещё, чего доброго, с неё бы сталось подшутить над бедолагой.
- Ну вы же все в курсе, что я – примитивно устроенная особь! – радостно гыгыкнула Белка. – Все мои интересы сводятся к вкусно поесть, ещё вкуснее выпить, сладко поспать, ну и под настроение побить об кого-нибудь ногу на спарринге. Но поскольку я нынче безумно добрая, спарринг по техническим причинам отменяется. И для вас это – хорошая новость!
- Значит, как обычно: посиделки в ресторане. Я правильно понимаю? Или хочешь, чтобы Никита с Нычкой приготовили тебе что-нибудь вкусненькое своими силами? Они ведь могут!
Белка на секунду задумалась, явно что-то прикидывая, но потом задорно мотнула головой.
- Не! Вкусняшки я с вас и так получу. Можно даже прямо сегодня! А на дне рождения пусть лучше все гости будут отдохнувшие и довольные, чем уставшие и измученные. Зато сможем подольше посидеть! И даже потанцуем! Я так давно на дискотеке не отрывалась, вообще себя старушкой чувствую!
- Я верно расслышал? Ты хочешь вечером какой-нибудь домашней готовки? – уточнил Андрей.
Не, я от этого человека в полном изумлении. Ему бы хитрым следователем работать, а не воспитателем у всяких сложных подростков. Мигом выцепил то, что Белка хотела сказать. Я-то её давно знаю, поэтому для меня тоже нет особой сложности расшифровать поток её сознания. А вот Никите явно придется отдельно с нуля осваивать этот навык. Но ничего, пригодится!
- Да! – закивала подруга. – А то еда в санатории вот где уже сидит! Не, не хочу ничего сказать, у них ещё не всё так плохо. Сытно, качественно. Но скучно и неаппетитно, слов нет! Меню повторяется каждую неделю, и вроде даже выбор есть, только если выбираешь между тремя одинаково унылыми блюдами, все равно на выходе получаешь унылый обед. А я вот прямо до дрожи хочу нормального тушеного мяса с молодой картошкой! И чтоб с малосольными огурцами вприкуску!
- Сделаем! – тут же отозвался Никита. – Вообще не вопрос! Ну что, пошли тогда по магазинам?
Купаться и загорать особо уже не хотелось, так что мы потихоньку собрались и пошлепали босыми ногами по пляжу в сторону выхода на Паралию. Минуты через две я сообразила, что идти в таком режиме нестерпимо больно! Не знаю, какая была температура песка, но я чувствовала себя медленно закипающей туркой с кофе. Ноги пекло так сильно, что не спасало ни приплясывание на месте, ни попытка встать на носочки, вообще ничего! Эх, придется надевать сандалии!
Стоять на одной пригорающей ноге, пытаясь обуть в это время вторую, оказалось не самой лучшей затеей, даже с учетом того, что Андрей поддержал меня за локоть. Не знаю, где была моя голова в тот момент, но я не придумала ничего лучше, чем усесться на песок, чтоб спокойно обуться и не шататься.
Мой старт в стратосферу был виден, наверное, за пять километров вокруг. А насмешница Белка тут же не преминула пошутить про мои деликатесные ошпаренные окорочка. Тьфу на неё три раза!
Потом были суматошные – а как же иначе-то в компании Белки? – покупки продуктов, готовка заказанных ею блюд и вкуснейший не то поздний обед, не то ранний ужин под навесом летней кухни. Восторги по поводу моего ножа, который сковал Никита, отнюдь не безуспешные попытки подруги потягать парня за отросшую бородку, обучение Златы прыжкам через палку, очередной наскок, чтобы вытащить нас в «клуб» к Мелочной, но тут Белка вдруг спохватилась, что у неё там какие-то вечерние процедуры назначены, про которые она совсем забыла, и сбежала в свой санаторий, пообещав нас всех завтра разбудить, если мы сами не проснемся к её приходу.
Андрей отправился мыть посуду, сказав, что мы с Никитой и так сегодня упахались, а ему помощь не нужна, он и в одиночку справится. Я подхватила телефон с раскрытой на нем книгой и в компании Златы уселась в тени широких садовых качелей. Через пару минут качели скрипнули, и рядом со мной оказался Никита. Выглядел он озадаченным и грустным. Спрашивать, что у него произошло, я из вежливости не стала, но он, тяжело вздохнув, первым начал разговор.
- Не понимаю, что происходит. То ли меня глючит, и я на солнце перегрелся, то ли что-то не так.
- Ты о чем сейчас? – удивилась я и отложила телефон в сторону. Товарищ сумел меня заинтриговать.
- О нас с Белкой. Мы здесь уже второй день. Ну ладно, чуть больше суток, если быть точным. А она… не знаю, как сказать. Короче, я не чувствую себя её парнем! Будешь смеяться, сегодня я, кажется, понял, что такое ревность. Только ревновал её не к кому-то там, а к тебе, к Андрею, даже к Ирише Мелочной. Мы с ней и пяти минут вдвоем не провели! А ещё… только не ругайся, пожалуйста! Я, кажется, начал уставать от нашей компании. Я совсем запутался! Черт, что я делаю? Зачем я тебе это говорю?! – Никита сделал попытку встать, но я схватила его за руку и заставила сесть обратно.
- Говоришь ты мне это затем, что мы – друзья. И ничего страшного не происходит. Просто ты пока ещё мало знаешь Белку. А она всегда такая была, сколько я её помню. Для неё все её близкие люди одинаково дороги и, если у неё есть такая возможность, она всех сводит вместе, чтобы не рваться в разные стороны. То, что ты устал от нашего общества – тоже немудрено. Мы ж последние недели друг от друга не отходим, считай. Только спим порознь. И то ты сейчас комнату с Андреем делишь.
- А что мне делать? – спросил Никита, доверчиво и виновато посмотрев на меня. – Не хочу никому настроение портить. Но боюсь, если Андрей заметит мою кислую физиономию, не отвяжется.
- Ну, это у него издержки профессии, сам понимаешь. Он не со зла, просто привык так реагировать. А что делать? Сегодня, чтоб немножко отдохнуть от нас, можешь прогуляться по поселку. Наверняка там на этой Паралии ближе к вечеру будет весело. А завтра отдельно отловишь Белку, обнимешь её и скажешь, что соскучился и хочешь побыть с нею вдвоем. Если что – просто дай знать, я схвачу её за мохнатые кисточки на ушах и к тебе притащу. Или наоборот, заберу Андрея, и мы оставим вас вдвоем. Сделай скидку: ты ж у Белки первый парень, она толком-то и не знает, как это – быть вместе.
Никита засопел, явно прикидывая, стоит ли это говорить, но всё-таки не выдержал:
- На самом деле и не первый. Но я тебе этого не говорил! Мне вообще это не важно, просто вот…
- В целом и неудивительно. Нам же с ней по двадцать шесть лет, считай, уже по двадцать семь! Вот было бы семнадцать-восемнадцать, тогда да. А то, что она мне об этом и словом не обмолвилась, говорит лишь о том, что ничего серьезного из тех отношений не родилось. Я ей про того же Петра тоже не сразу рассказала, а лишь когда решила переехать к нему от родителей.
- Слушай, - оживился Никита. – А расскажи, как ты поняла, что… ну что он для тебя значит больше, чем просто там приятель?
- А ты уверен, что мне хочется это вспоминать? Петр – самая большая ошибка в моей жизни. Тем более что тревожные звоночки были сразу. Но я их замечать не хотела, так рвалась в замужество.
- Прости, - повинился Никита. – Я как-то не подумал, что тебе неприятно думать о своем бывшем.
- Мне временами кажется, я в следующий раз очень не скоро решусь на очередную попытку найти себе любимого мужчину. Петра мне в этом смысле с головой хватило, прямо вот как отвадило думать про семью и прочую чушь. Больше я на абы кого не соглашусь, дудки! И никакой свадьбы, пока мы хотя бы лет пять вместе не проживем, чтобы я убедилась, что мы действительно друг другу подходим, и меня не бросят в самый ответственный момент. Чтоб мы были друзья, партнеры, любовники, сообщники – и только потом уже, в десятую очередь муж и жена. Ты, наверное, думаешь, что я слишком многого хочу, и вряд ли у меня что получится. Но я для себя решила: или так, или никак. Не хочу больше размениваться на случайных людей, с которыми даже и просто общаться-то зазорно!
- Ты очень классная девчонка! – сказал Никита с воодушевлением. – И у тебя обязательно всё получится, вот увидишь!
Угу. Все будет хорошо. В следующей жизни, наверное. Легко ему так говорить, когда и любимая девушка есть, и друзья рядом, и вообще особых проблем не наблюдается. Хотя – зря я это. Ведь если так посмотреть, у меня сейчас тоже всё более-менее пучком. Даже собака-охраняка в наличии, вон, нашла себе какую-то палку и грызет её под качелями. Ну а то, что я одна… Ладно, замнем для ясности.
К нам подошел Андрей, закончивший воевать с посудой. И как всегда так тихо это проделал, что было полное ощущение, что он передвигается, не касаясь ногами земли.
- Я вчера, когда Белку провожал, встретил одного знакомого. Поболтать не получилось, договорились созвониться на следующий день. Сейчас он освободился, так что я схожу, встречусь. Меня не ждите, если что – звоните. И да, это вам от Мелочной. Ещё со вчерашнего дня стоит, забыл передать.
С этими словами Андрей поставил между нами литровую пластиковую бутылку с белым вином, улыбнулся, махнул рукой – и пошел к калитке. Бутылка меня очень заинтересовала: по форме как графин, а по бокам вьется выпуклый узор, напоминающий виноградные грозди. Красивая!
- Никогда раньше таких не видела? – догадался Никита. – Они здесь много где есть, практически в каждой наливайке. Ты разве у Мелочной их не заметила?
- Откуда бы? Если помнишь, я вчера под столом сидела, и на прилавок особо не смотрела. Интересно, что там внутри? Хрень номер четыре, или что-то другое?
- Так открой и попробуй! Ты же белые вина больше красных любишь. Тебе должно понравиться.
Я последовала совету Никиты. Хм, это точно не хрень. Очень нежное, умеренно сладкое. Вернее, я бы даже сказала, что несладкое. Совсем не сладкое. Но вкусное и аромат такой тонкий…
- Слушай, а это, часом, не рислинг? Попробуй, похоже на то, что ты утром пил? – протянула я бутылку.
Никита сделал пару глотков, задумался, потом машинально отхлебнул ещё, посмаковал.
- Знаешь, я в винах совсем не спец. Но мне кажется, ты права. Да и Мелочная вчера говорила, что в этот раз рислинги особо удались. Тут же на Кубани каждый год лотерея, климат неустойчивый. То дожди зальют, то наоборот, пекло на корню всё сушит. Может и градом урожай побить.
- Подожди, так ведь, получается, когда в романах один герой говорит другому что-то вроде: о, это Мерло тысяча девятьсот восемьдесят первого года, и собеседник сладко чмокает губами, это всего лишь означает, что Мерло в тот год вышло особенно удачным? Но это означает, что проблемы с погодой есть не только у нас, а вообще у любых виноделов по земному шару! Иначе бы один и тот же сорт вина из года в год получался бы одинаковым всегда!
- Ну да, где-то так. Но я в этом вопросе мало что понимаю, говорю же: далек я от винной темы.
Мы ещё долго сидели с Никитой на качелях и болтали о том, о сем. Рислинг давно подошел к концу, а парень словно и думать забыл о том, что ему смертельно надоела наша компания и он хочет побыть один. Наверное, он всё-таки преувеличивал, когда говорил мне об этом. Просто ещё не отошел от вчерашнего перегона и бурного общения с Белкой и её местными знакомыми.
Когда поблизости раздался грохот, я аж подскочила, пытаясь хоть что-то разглядеть в кромешной тьме. Лежащая сбоку Злата – и когда она только успела забраться на качели! – сдержанно рыкнула. Ой, мамочки! Это что же получается? Мы с Никитой так здесь и заснули?! Я у него на коленях, он уткнулся в мое плечо, ну а собаченька, не будь дурашкой, тихонько решила к нам присоединиться. На мягких и теплых качелях валяться куда приятнее, чем просто на земле.
- Ой, ребята, простите! – раздался голос Андрея. – Я, кажется, стул уронил. Или стол? Такая темень! Сейчас найду выключатель, подождите немного! – и во дворе зажегся желтый уличный ночник.
Оставив Мелочную с обещанием забежать к ней на обратном пути, мы отправились на местный Арбат – прогулочный бульвар, называвшийся Паралия. Оказывается, у всех моих попутчиков было собственное мнение относительно того, что значит это название. Кто-то говорил, что это всего лишь набережная, или пляж. Кто-то вспоминал древнюю историю про какую-то там политическую партию, ещё была выдвинута версия про греческий поселок. Хорошо хоть не подрались, горячие тхэквондисты!
Насчет набережной – я была озадачена. Ну как-то привыкла я к тому, что набережная – это прогулочная зона вдоль моря. Вдоль, а не поперек, как здесь! Мы всё шли и шли, а моря так и не было видно. Зато вот торговых рядов – по обе стороны, да ещё и посередине точки воткнуты, где место позволяло! Белка то и дело здоровалась с торговцами, Андрей и Никита от неё не отставали, и я чувствовала себя несколько странно. Ведь их узнавали, поздравляли с приездом, спрашивали, надолго ли пожаловали, удивлялись, что приехали в июне, а не в сентябре! Я даже в соседнем магазине лица продавщиц с трудом опознаю, а тут люди, у которых таких отдыхающих за сезон тысячи проходят!
Когда наконец-то показалось море, я была готова залезть в него целиком и прямо в одежде. Мне казалось, ещё немножко, и у меня пар пойдет прямо из ушей, так было жарко и душно после этой пятнадцатиминутной прогулки. Белка поддержала меня в этом стремлении, так что мы быстро скинули и бросили парням наши футболки, шорты и сандалии, оставшись в одних купальниках, и побежали к воде. Ой! А ведь здесь реально куда прохладнее, чем в Ейске! Прямо изнутри холодком пробирает! Мы с подругой отошли от берега, тут же нырнули, вынырнули и сообщили друг другу, что жизнь прекрасна. Народа на пляже было куда больше, чем на прежнем месте, но Андрей и Никита всё же смогли найти подходящее местечко, где и расстелили большое покрывало на всех нас.
Потом мы вылезли, и настал черед купаться парней. Никита, правда, явно хотел остаться с нами на берегу, но Белка мигом его спровадила под предлогом того, что нам надо посплетничать накоротке, так что извольте, сударь, оставить нас в приятном уединении без ваших мужских ушей. И мы, как в старые добрые времена, принялись трещать обо всём, что не попало в наш общий чат мессенджера.
Потом мы поймали проходившего мимо пляжного торговца, и тут я узнала, где подсмотрел свой способ готовки и хранения креветок Андрей. И вот даже не знаю, у кого получалось вкуснее. За креветками настал черед горячей вареной кукурузы, щедро присыпанной крупной солью. А потом мы снова купались и загорали, и я поняла, насколько же успела за этот неполный месяц соскучиться по Белке. Мне реально не хватало её вечных картавых шуточек на грани фола, неугомонного броуновского движения и неиссякаемого оптимизма. Здорово, что Злата весьма благосклонно отнеслась к новому для неё члену компании, и охотно подставляла подруге свое пузо на почесать. Ну а та и рада была потискать собаченьку и зацеловывать ее от грудки до макушки.
- Кстати, планирующая ты наша Белка, придумала, как твою днюху праздновать будем? – спросил вылезший из моря Андрей, потянувшийся за лежащим в сумке полотенцем. – Ровно неделя осталась.
Судя по взгляду Никиты, он про эту дату либо вообще не знал, либо напрочь забыл. Хорошо хоть Белка не видела его выражения лица, а то ещё, чего доброго, с неё бы сталось подшутить над бедолагой.
- Ну вы же все в курсе, что я – примитивно устроенная особь! – радостно гыгыкнула Белка. – Все мои интересы сводятся к вкусно поесть, ещё вкуснее выпить, сладко поспать, ну и под настроение побить об кого-нибудь ногу на спарринге. Но поскольку я нынче безумно добрая, спарринг по техническим причинам отменяется. И для вас это – хорошая новость!
- Значит, как обычно: посиделки в ресторане. Я правильно понимаю? Или хочешь, чтобы Никита с Нычкой приготовили тебе что-нибудь вкусненькое своими силами? Они ведь могут!
Белка на секунду задумалась, явно что-то прикидывая, но потом задорно мотнула головой.
- Не! Вкусняшки я с вас и так получу. Можно даже прямо сегодня! А на дне рождения пусть лучше все гости будут отдохнувшие и довольные, чем уставшие и измученные. Зато сможем подольше посидеть! И даже потанцуем! Я так давно на дискотеке не отрывалась, вообще себя старушкой чувствую!
- Я верно расслышал? Ты хочешь вечером какой-нибудь домашней готовки? – уточнил Андрей.
Не, я от этого человека в полном изумлении. Ему бы хитрым следователем работать, а не воспитателем у всяких сложных подростков. Мигом выцепил то, что Белка хотела сказать. Я-то её давно знаю, поэтому для меня тоже нет особой сложности расшифровать поток её сознания. А вот Никите явно придется отдельно с нуля осваивать этот навык. Но ничего, пригодится!
- Да! – закивала подруга. – А то еда в санатории вот где уже сидит! Не, не хочу ничего сказать, у них ещё не всё так плохо. Сытно, качественно. Но скучно и неаппетитно, слов нет! Меню повторяется каждую неделю, и вроде даже выбор есть, только если выбираешь между тремя одинаково унылыми блюдами, все равно на выходе получаешь унылый обед. А я вот прямо до дрожи хочу нормального тушеного мяса с молодой картошкой! И чтоб с малосольными огурцами вприкуску!
- Сделаем! – тут же отозвался Никита. – Вообще не вопрос! Ну что, пошли тогда по магазинам?
Купаться и загорать особо уже не хотелось, так что мы потихоньку собрались и пошлепали босыми ногами по пляжу в сторону выхода на Паралию. Минуты через две я сообразила, что идти в таком режиме нестерпимо больно! Не знаю, какая была температура песка, но я чувствовала себя медленно закипающей туркой с кофе. Ноги пекло так сильно, что не спасало ни приплясывание на месте, ни попытка встать на носочки, вообще ничего! Эх, придется надевать сандалии!
Стоять на одной пригорающей ноге, пытаясь обуть в это время вторую, оказалось не самой лучшей затеей, даже с учетом того, что Андрей поддержал меня за локоть. Не знаю, где была моя голова в тот момент, но я не придумала ничего лучше, чем усесться на песок, чтоб спокойно обуться и не шататься.
Мой старт в стратосферу был виден, наверное, за пять километров вокруг. А насмешница Белка тут же не преминула пошутить про мои деликатесные ошпаренные окорочка. Тьфу на неё три раза!
Потом были суматошные – а как же иначе-то в компании Белки? – покупки продуктов, готовка заказанных ею блюд и вкуснейший не то поздний обед, не то ранний ужин под навесом летней кухни. Восторги по поводу моего ножа, который сковал Никита, отнюдь не безуспешные попытки подруги потягать парня за отросшую бородку, обучение Златы прыжкам через палку, очередной наскок, чтобы вытащить нас в «клуб» к Мелочной, но тут Белка вдруг спохватилась, что у неё там какие-то вечерние процедуры назначены, про которые она совсем забыла, и сбежала в свой санаторий, пообещав нас всех завтра разбудить, если мы сами не проснемся к её приходу.
Прода от 28.05.2022
Андрей отправился мыть посуду, сказав, что мы с Никитой и так сегодня упахались, а ему помощь не нужна, он и в одиночку справится. Я подхватила телефон с раскрытой на нем книгой и в компании Златы уселась в тени широких садовых качелей. Через пару минут качели скрипнули, и рядом со мной оказался Никита. Выглядел он озадаченным и грустным. Спрашивать, что у него произошло, я из вежливости не стала, но он, тяжело вздохнув, первым начал разговор.
- Не понимаю, что происходит. То ли меня глючит, и я на солнце перегрелся, то ли что-то не так.
- Ты о чем сейчас? – удивилась я и отложила телефон в сторону. Товарищ сумел меня заинтриговать.
- О нас с Белкой. Мы здесь уже второй день. Ну ладно, чуть больше суток, если быть точным. А она… не знаю, как сказать. Короче, я не чувствую себя её парнем! Будешь смеяться, сегодня я, кажется, понял, что такое ревность. Только ревновал её не к кому-то там, а к тебе, к Андрею, даже к Ирише Мелочной. Мы с ней и пяти минут вдвоем не провели! А ещё… только не ругайся, пожалуйста! Я, кажется, начал уставать от нашей компании. Я совсем запутался! Черт, что я делаю? Зачем я тебе это говорю?! – Никита сделал попытку встать, но я схватила его за руку и заставила сесть обратно.
- Говоришь ты мне это затем, что мы – друзья. И ничего страшного не происходит. Просто ты пока ещё мало знаешь Белку. А она всегда такая была, сколько я её помню. Для неё все её близкие люди одинаково дороги и, если у неё есть такая возможность, она всех сводит вместе, чтобы не рваться в разные стороны. То, что ты устал от нашего общества – тоже немудрено. Мы ж последние недели друг от друга не отходим, считай. Только спим порознь. И то ты сейчас комнату с Андреем делишь.
- А что мне делать? – спросил Никита, доверчиво и виновато посмотрев на меня. – Не хочу никому настроение портить. Но боюсь, если Андрей заметит мою кислую физиономию, не отвяжется.
- Ну, это у него издержки профессии, сам понимаешь. Он не со зла, просто привык так реагировать. А что делать? Сегодня, чтоб немножко отдохнуть от нас, можешь прогуляться по поселку. Наверняка там на этой Паралии ближе к вечеру будет весело. А завтра отдельно отловишь Белку, обнимешь её и скажешь, что соскучился и хочешь побыть с нею вдвоем. Если что – просто дай знать, я схвачу её за мохнатые кисточки на ушах и к тебе притащу. Или наоборот, заберу Андрея, и мы оставим вас вдвоем. Сделай скидку: ты ж у Белки первый парень, она толком-то и не знает, как это – быть вместе.
Никита засопел, явно прикидывая, стоит ли это говорить, но всё-таки не выдержал:
- На самом деле и не первый. Но я тебе этого не говорил! Мне вообще это не важно, просто вот…
- В целом и неудивительно. Нам же с ней по двадцать шесть лет, считай, уже по двадцать семь! Вот было бы семнадцать-восемнадцать, тогда да. А то, что она мне об этом и словом не обмолвилась, говорит лишь о том, что ничего серьезного из тех отношений не родилось. Я ей про того же Петра тоже не сразу рассказала, а лишь когда решила переехать к нему от родителей.
- Слушай, - оживился Никита. – А расскажи, как ты поняла, что… ну что он для тебя значит больше, чем просто там приятель?
- А ты уверен, что мне хочется это вспоминать? Петр – самая большая ошибка в моей жизни. Тем более что тревожные звоночки были сразу. Но я их замечать не хотела, так рвалась в замужество.
- Прости, - повинился Никита. – Я как-то не подумал, что тебе неприятно думать о своем бывшем.
- Мне временами кажется, я в следующий раз очень не скоро решусь на очередную попытку найти себе любимого мужчину. Петра мне в этом смысле с головой хватило, прямо вот как отвадило думать про семью и прочую чушь. Больше я на абы кого не соглашусь, дудки! И никакой свадьбы, пока мы хотя бы лет пять вместе не проживем, чтобы я убедилась, что мы действительно друг другу подходим, и меня не бросят в самый ответственный момент. Чтоб мы были друзья, партнеры, любовники, сообщники – и только потом уже, в десятую очередь муж и жена. Ты, наверное, думаешь, что я слишком многого хочу, и вряд ли у меня что получится. Но я для себя решила: или так, или никак. Не хочу больше размениваться на случайных людей, с которыми даже и просто общаться-то зазорно!
- Ты очень классная девчонка! – сказал Никита с воодушевлением. – И у тебя обязательно всё получится, вот увидишь!
Угу. Все будет хорошо. В следующей жизни, наверное. Легко ему так говорить, когда и любимая девушка есть, и друзья рядом, и вообще особых проблем не наблюдается. Хотя – зря я это. Ведь если так посмотреть, у меня сейчас тоже всё более-менее пучком. Даже собака-охраняка в наличии, вон, нашла себе какую-то палку и грызет её под качелями. Ну а то, что я одна… Ладно, замнем для ясности.
К нам подошел Андрей, закончивший воевать с посудой. И как всегда так тихо это проделал, что было полное ощущение, что он передвигается, не касаясь ногами земли.
- Я вчера, когда Белку провожал, встретил одного знакомого. Поболтать не получилось, договорились созвониться на следующий день. Сейчас он освободился, так что я схожу, встречусь. Меня не ждите, если что – звоните. И да, это вам от Мелочной. Ещё со вчерашнего дня стоит, забыл передать.
С этими словами Андрей поставил между нами литровую пластиковую бутылку с белым вином, улыбнулся, махнул рукой – и пошел к калитке. Бутылка меня очень заинтересовала: по форме как графин, а по бокам вьется выпуклый узор, напоминающий виноградные грозди. Красивая!
- Никогда раньше таких не видела? – догадался Никита. – Они здесь много где есть, практически в каждой наливайке. Ты разве у Мелочной их не заметила?
- Откуда бы? Если помнишь, я вчера под столом сидела, и на прилавок особо не смотрела. Интересно, что там внутри? Хрень номер четыре, или что-то другое?
- Так открой и попробуй! Ты же белые вина больше красных любишь. Тебе должно понравиться.
Я последовала совету Никиты. Хм, это точно не хрень. Очень нежное, умеренно сладкое. Вернее, я бы даже сказала, что несладкое. Совсем не сладкое. Но вкусное и аромат такой тонкий…
- Слушай, а это, часом, не рислинг? Попробуй, похоже на то, что ты утром пил? – протянула я бутылку.
Никита сделал пару глотков, задумался, потом машинально отхлебнул ещё, посмаковал.
- Знаешь, я в винах совсем не спец. Но мне кажется, ты права. Да и Мелочная вчера говорила, что в этот раз рислинги особо удались. Тут же на Кубани каждый год лотерея, климат неустойчивый. То дожди зальют, то наоборот, пекло на корню всё сушит. Может и градом урожай побить.
- Подожди, так ведь, получается, когда в романах один герой говорит другому что-то вроде: о, это Мерло тысяча девятьсот восемьдесят первого года, и собеседник сладко чмокает губами, это всего лишь означает, что Мерло в тот год вышло особенно удачным? Но это означает, что проблемы с погодой есть не только у нас, а вообще у любых виноделов по земному шару! Иначе бы один и тот же сорт вина из года в год получался бы одинаковым всегда!
- Ну да, где-то так. Но я в этом вопросе мало что понимаю, говорю же: далек я от винной темы.
Мы ещё долго сидели с Никитой на качелях и болтали о том, о сем. Рислинг давно подошел к концу, а парень словно и думать забыл о том, что ему смертельно надоела наша компания и он хочет побыть один. Наверное, он всё-таки преувеличивал, когда говорил мне об этом. Просто ещё не отошел от вчерашнего перегона и бурного общения с Белкой и её местными знакомыми.
Когда поблизости раздался грохот, я аж подскочила, пытаясь хоть что-то разглядеть в кромешной тьме. Лежащая сбоку Злата – и когда она только успела забраться на качели! – сдержанно рыкнула. Ой, мамочки! Это что же получается? Мы с Никитой так здесь и заснули?! Я у него на коленях, он уткнулся в мое плечо, ну а собаченька, не будь дурашкой, тихонько решила к нам присоединиться. На мягких и теплых качелях валяться куда приятнее, чем просто на земле.
- Ой, ребята, простите! – раздался голос Андрея. – Я, кажется, стул уронил. Или стол? Такая темень! Сейчас найду выключатель, подождите немного! – и во дворе зажегся желтый уличный ночник.
