- Алья, - мягко произнёс Лод, - эта девочка тут ни при чём.
Принц, опомнившись, разжал пальцы, позволив мне отпрянуть.
И тихо сказал, улыбнувшись:
- Вот они, твои светлые, девчонка. Люди. Эльфы. Полукровки, их дети. Убийцы моего отца, убийцы моей сестры. Благородные народы. Нравятся?
Наверное, никогда в жизни я не видела столь горькой улыбки. Это неправильно. Улыбки не должны быть горькими. Улыбки не должны быть печальными.
Я мотнула головой: нет, не нравятся. Такие - не нравятся.
Но ведь дроу и сами...
- Ты можешь сказать, что это война. Что они пытают и убивают нас, а мы пытаем и убиваем их. И будешь права. - Принц развернулся на каблуках, и волосы взметнулись за ним серебряным крылом. - Но мы никогда не трогали детей.
Толчком распахнул дверь - и вышел из комнаты.
- Я приходил поговорить, Лод, но, смотрю, ты немного занят, - бросил принц через плечо. - Жду в своих покоях, как освободишься.
Мы с Морти и Лодом молча наблюдали, как он шествует мимо светящихся цветов.
Потом принцесса коротко поцеловала колдуна в губы - и побежала следом.
- Что ж, поговорили, - заключил Лод на русском, поворачиваясь ко мне. - Так зачем ты пошла в библиотеку?
- Я...
- Искала подтверждение моих слов, верно?
Резко отвернувшись, колдун перешагнул порог спальни.
Я следила, как он идёт вдоль книжных шкафов, выискивая что-то.
- Это правда? Что вы не трогали детей?
- Если они забредали в горы и видели то, чего им видеть не полагалось, их приводили ко мне. Я усыплял их, стирал память о последних сутках и оставлял рядом с городом, откуда они пришли, - наконец обнаружив то, что искал, колдун вытащил с полки объёмистый том. - Так поступали все придворные маги, что служили дроу до меня.
- Тогда почему вы с попаданцами были так жестоки?
- Одно дело - случайно увидеть отряд наших разведчиков. Другое - преодолеть все ловушки в туннелях и нагло прийти в наш город. Нам же и в голову не могло прийти, что вы действительно сваливаетесь через дыры между мирами. К тому же наличие у человека дара сильно осложняет вмешательство в его память. - Вернувшись в спальню, Лод протянул книгу мне. - Сорок третья страница.
Я провела ладонью по гладкой кожаной обложке:
- И вы только детей жалели? Могли бы всех так спасать.
- Не только. Так обычно поступали со всеми, кто не пытался шпионить. Но после смерти Литы у Альи возник пунктик на юных симпатичных девушек, - голос Лода сделался глухим. - Страница сорок три.
Я вздрогнула. Медленно открыла книгу. Пролистала шершавые пергаментные листы.
Взглянула на ровные чернильные строчки.
...'соединив заклинание Врат и Защитного Круга, вывел новую формулу. Теперь сквозь ворота смогут пройти лишь те, кого пригласил наложивший заклятие (или хозяин дома). Более того, и выйти они смогут лишь после того, как получат от хозяина или мага разрешение на выход. Случайно пригласить или отпустить невозможно: требуется точная словесная формулировка. Единожды получив разрешение и приглашение, можно входить неограниченное количество раз. Но маг может менять словесные формулировки по своему желанию, и после изменения старое приглашение потеряет силу. Заклятие и рунная формула'...
- Про кольца ты и так знаешь. Судя по книге, которую брала ночью, - Лод следил за тем, как я читаю. - Убедилась?
Я молча захлопнула книгу.
Убедилась.
Вот и всё. Колдун говорил правду. Предложенный им план - единственно верный.
И я не имею ни малейшего понятия, как осуществить его до завтрашнего утра.
- То, что принц делает с пленными девушками, - вдруг вырвалось у меня, - что он собирается сделать с Кристой... это месть за сестру?
- И не только за неё, - Лод взял книгу из моих рук.
- Но их унижение не вернёт ему ни сестру, ни отца.
- Думаешь, я не говорил ему этого? - колдун кинул толстый том на кровать, рядом со мной. - Нет, он не надеется их вернуть. Ни сестру, ни отца, ни мать, которая за год угасла от горя, потеряв своего Повелителя. Но сердце и душу Альи снедает боль. Боль не только потери, но и унижения, которому подвергается его народ. На пленницах он отыгрывается за всех ненавистных светлых - и только тогда боль ненадолго отпускает его, позволяя обрести покой.
- Ясно, - я смотрела на свои пальцы, сжимавшие складки юбки. - И что потом с ними происходит? С девушками? После того, как принц наиграется?
- Он отдаёт их другим. Таким, как Артэйз. Тем, чью душу тоже грызут демоны. А после их игр... - Лод прикрыл глаза. - Иногда они умирают прямо у них, иногда попадают ко мне - но милосерднее заставить их уснуть навеки, чем лечить. Можно излечить тело, но не искалеченную душу.
- Даже потерей памяти?
- А толку? Мне не разрешают возвращать их домой. Не разрешают держать при себе. И игры дроу будут повторяться, пока несчастные не умрут. Я умолял Алью не уподобляться врагам, умолял во имя нашей дружбы, но отношение к пленным - единственное, в чём он абсолютно непреклонен.
Я медленно подняла голову:
- А теперь скажите честно... что сделает принц, узнав, что к нему в руки попала невестка того, кто обрёк его сестру на мучительную смерть?
Лод встретил мой взгляд, не моргая.
И я увидела ответ в его глазах.
Конечно же, он знал, что Алья сделает с той, кто более других причастна к его боли. Потому и молчит о личности Кристы. Не забавы ради: просто иначе Алья забрал бы её немедленно.
Если попытаемся сбежать и провалимся, а мы обязательно провалимся - погибнем обе. Если не попытаемся - наивное доверие в глазах Кристы до конца жизни будет главной темой моих кошмаров.
Ведь её ждёт судьба даже хуже той, что дроу уготовили просто девушкам-полукровкам.
А как бы мне ни хотелось думать, что мне плевать - но моя треклятая совесть всё же сильнее моего эгоизма.
- Вы не можете просто отпустить нас? - тихо, почти жалобно спросила я. - Вы же хотели бы. Я вижу.
Лод присел рядом со мной - так, чтобы не смотреть сверху вниз:
- Я не могу спасти всех. Но я могу спасти тебя. - Он тронул мою ладонь кончиками пальцев. - И если ты не откажешься от мысли творить глупости ради мифического шанса на побег - клянусь, я с помощью ошейника заставлю тебя пролежать в кровати всё время, пока Криста не окажется у Альи.
Со сломанными рёбрами мне было не до того, чтобы думать о всяких там прикосновениях - но сейчас сердце замерло, словно на качелях. В томительный миг перед началом падения.
А стоило вспомнить, как его руки скользят по коже...
Я отдёрнула руку, словно от кипятка.
- А что насчёт мук совести?
- Ты всё равно забудешь об этом, - справедливо заметил Лод. - Ещё пара недель, и ты забудешь обо всём, что здесь видела.
- Пара недель? Предыдущую девушку вы продержали год.
- На то были причины, - уклончиво ответил колдун. - Ты - другое дело. Ещё несколько разговоров и шахматных партий, и ты свободна.
Я задумчиво облизнула губы.
Потом встала - и направилась к выходу из спальни.
После всего, что произошло, у меня оставалось всё меньше оснований для того, чтобы ему не верить. Но...
- Мне надо подумать, - остановившись у цветочных горшков, я обернулась. - А что делает пыльца?
- Тех цветов, что ближе к тебе - усыпляет. Достаточно бросить щепотку человеку в лицо, и он вырубится на несколько часов. - Лод так и сидел на кровати, наблюдая за мной безо всякого удивления: наверняка иллюранди рассказал, что во время ночной прогулки я интересовалась волшебной оранжереей. - Тех, что с пятью лепестками, похожих на звёзды - нейтрализует действие сумрачной пыли.
- А сумрачная пыль - это пыльца лилий? Которая делает невидимой?
- Точно.
Я кивнула, усваивая информацию. Подумав, решилась на ещё один вопрос.
- И всё-таки... что вы сделали с тем дроу, которому попалась моя предшественница?
Лод задумчиво потёр подбородок.
- Скажем так, - колдун провёл кончиком большого пальца по своим губам, словно стирая усмешку. - Теперь ему нечем доставлять девушкам неприятности определённого рода.
- Да где ты всё время пропадаешь? - привычно вскинулась Криста, когда я вернулась в наши покои. - Время на исходе, а ты... ой, что с твоим лицом?!
- Просто наткнулась на недружелюбных дроу, которые сломали мне пару ребёр, - буркнула я. - Не волнуйся, их уже залечили, а лицо скоро пройдёт.
- Они что, прямо в башне тебя... Но колдун говорил...
- Нет, это я сглупила и пошла в библиотеку, - я решительно пригладила чёлку. - Уточняла детали, необходимые для побега.
- Так ты всё-таки хочешь бежать, - выдохнула Криста с внезапным облегчением.
- Ну да. А почему 'всё-таки'?
- Потому что... ты так смотришь на этого колдуна... и после того, как пообщаешься с ним, ты такая... - она нервно хихикнула: как человек, прекрасно знающий, что сморозил феерическую глупость. - Но я ведь неправа?
- Почему, права, - я через силу издала тихий смешок. - Конечно, я смотрю на него... особенно. Как на главное препятствие к свободе. А ещё он умный и опасный противник, и таких противников лучше уважать, чем недооценивать.
Неужели это так заметно? Моё отношение...
Буду надеяться, что проницательный Лод объяснит это тем же, что я наплела Кристе.
- Я так и думала, - сокамерница радостно закивала, остро и стыдливо напоминая мне виляющего хвостиком щенка. - Говоришь, уточняла детали... и?
- Уточнила.
- Значит, у нас есть план?
Я помолчала.
- Есть.
И не соврала ведь.
Только сказать, что план безнадёжен, не могу.
- Отлично! - Криста, мигом заулыбавшись, махнула рукой в сторону стола. - Может, тогда за едой расскажешь?
- Если и расскажу, то никак не за едой. Но вообще мне надо ещё кое-что сделать, - вернув на законное место корсаж, так и болтавшийся на бёдрах, я повернулась к девушке спиной. - Не поможешь?
А потом, заглянув ненадолго в ванную, ушла в гостиную; и, подвинув стол в угол - так, чтобы не попасться на глаза сокамернице, если та вздумает подглядывать - вытащила шахматную доску.
Есть не хотелось. Говорить с Кристой тоже. Велела ей, как всегда, сидеть в комнате и не высовываться... наверное, послушается, как обычно. Она ведь мне доверяет. Ну да, что же ещё может меня заботить, кроме как вытаскивание её скромной персоны из той передряги, в которую она сама себя загнала? Я ведь соотечественница и сопопаданка; а Криста явно привыкла, что весь мир вертится вокруг неё, и все окружающие созданы исключительно для плясок под её дудку...
И почему её участь действительно так меня заботит?
Я машинально расставляла фигуры по местам.
Пара недель угрызений совести, которые вполне можно пережить - и всё. Потом я о Кристе даже не вспомню. Лод предложил не только разумный, но и единственно верный вариант.
Неужели единственно?..
Я потеряла счёт времени - но шестую партию против самой себя прервало деликатное покашливание за спиной.
- Господин просит вас подняться наверх, - встретив мой взгляд, с лёгким поклоном проговорил Акке. - Как только сможете.
И, отступив в тень, растворился во мраке, из которого пришёл.
Какой вежливый. Видимо, у иллюранди это вошло в привычку - служить. И даже с куклами колдуна не позволяют себе снять маску.
Я всё-таки доиграла, прежде чем подчиниться.
Лод ждал, сидя в кресле за одним из столов: тем, что был завален пергаментами. Сейчас их сдвинули в сторону, а на столешнице лежало небольшое, с ладонь, круглое зеркальце без рамы - и, к моему удивлению, один из тех кристаллов, что Криста наполняла своей энергией.
- А, Снезжана. Вот и ты.
Поднявшись на ноги, колдун жестом предложил мне сесть - но я не торопилась соглашаться на предложение:
- Зачем я здесь?
- Хочу сделать тебе подарок.
- Подарок? - меня это только насторожило.
- В твоём мире наверняка остался кто-то, кого ты хотела бы увидеть. И я собираюсь помочь тебе с этим, - Лод снова кивнул на кресло. - Садись.
Я послушалась скорее от удивления, чем осознанно.
И запоздало поняла: зеркало лежит в центре начерченной мелом гексаграммы, испещрённой рунными символами, а кристалл венчает верхний её угол.
- Вы... поможете мне его увидеть?
- Я давно интересуюсь способами перемещения в другой мир. Но найти прореху между мирами очень сложно, а пройти в неё и вовсе невозможно. Вот просто подсмотреть - легко. Только без того, кто пришёл оттуда, не обойтись.
Лод взял со стола маленький, с ладонь, кинжал с костяной рукояткой; и, глядя, как огоньки отражённых свечей бликами пляшут в лезвии, заточенном с одной стороны - я лихорадочно обдумывала то, что услышала.
Прореха между мирами? Значит, они существуют с обеих сторон?
И дело лишь за тем, чтобы найти одну - и суметь пройти?..
- Нужно немного твоей крови, - сказал Лод. - Согласна?
Я без слов протянула руку.
- Вызови в памяти образ того, кого хочешь увидеть, - сжав мою ладонь своей, колдун развернул её тыльной стороной кверху. Быстро, ловко надрезал мне кончик большого пальца: даже больно почти не было. - Представь его, ярко и отчётливо. Сможешь?
- Не вопрос.
- Хорошо, - не выпуская моей руки, Лод прижал порезанный палец к нижнему краю зеркала. - Начинай. И смотри в зеркало.
Я полуприкрыла глаза, глядя на отражение собственного лица. Вспомнила Сашку: солнце, путающееся в ониксовых кудрях, васильковую синеву взгляда, приветливый взмах руки и улыбка... Сашка, Сашка...
Моё отражение дрогнуло - и пошло рябью; размылось в бледной перламутровой дымке, расползавшейся от кровавого пятна под моим пальцем, за пару секунд затянувшей зеркало целиком.
И когда стекло вновь сделалось прозрачным - в нём отражалось совсем не то, что должно было.
Я склонила голову, жадно всматриваясь в крохотную зеркальную копию Сашкиной комнаты. Друг сидел за компом в шортах и майке, время от времени прихлёбывая из подаренной мною кружки. Чай... казалось, я чувствую запах шоколада: чай мы любили один и тот же, сладкий, со вкусными ароматизаторами. И, конечно, опять играет! Ну хоть выглядит неплохо. Следов слёз и смертной тоски по бесследно пропавшей подруге незаметно. Хм, интересно, он вообще заметил, что меня нет?..
Странно, но я не ощутила и следа той тоски, что сжимала горло в первый день моего заключения. Лишь сердце забилось рваным ритмом, частыми ударами, эхом дрожи в коленях; только вот не из-за Сашки - из-за того, чья ладонь с нежной осторожностью прижимала мою руку к стеклу. Чьё дыхание теплом щекотало волосы, ухо, шею, кто склонился так близко, стремясь увидеть то же, что видела я...
Проклятый, трижды проклятый Лодберг из рода Миркрихэйр.
И стоило мне это осознать, как зеркальная картинка снова пошла рябью.
- Ненадолго ты сосредоточилась, - мягко заметил Лод, когда в стекле вновь проявилось отражение моего лица.
Очень злого.
- Голова немного другим забита, - я стряхнула его руку - резко и ожесточённо, как таракана.
Сосредоточишься тут! Ну почему, почему его присутствие заставляет меня чувствовать себя героиней паршивого любовного романа, где абстрактная 'она' с первого взгляда возжелала абстрактного 'его'? Из таких мы с Сашкой иногда читали отрывки вслух: жеманными, издевательски приторными голосами, в исполнении которых и без того убогие тексты вызывали желание смеяться до икоты.
