Иначе многократные попытки моего убийства не сошли бы ей с рук. Впрочем, и так не сойдут; но я постараюсь отплатить максимально... мягко.
       
       В конце концов, грех обижаться на убогих.
       
       Действия сумрачной пыли хватило ровно до того момента, когда вынырнувший подле нас Акке тихо доложил, что всё кончено. Прекрасно: у каждого в запасе была вторая порция, но хорошо, что она не понадобилась. На то, чтобы плодить ещё и пыльцу проявления, жемчужин не хватило бы - а когда мы постучимся к тем немногим светлым, что оставили бодрствовать, нашей армии желательно уже выйти из сумрака. Для полноты картины.
       
       Потом к месту грядущих переговоров со светлыми начали тихо стекаться остальные. Когда все оказались в сборе - Алья и его гвардейцы, Морти, все светлые-союзники, дроу из нашего отряда и ещё двух ближайших, пока державшиеся немного поодаль - можно было начинать следующий этап.
       
       Приглашать высокопоставленных светлых к беседе.
       
       Мне выпал визит к Фрайндину. Я смело вошла в шатёр: зная, что Акке уже ждёт меня там, пока скрываясь в тенях. Брат Повелителя эльфов не спал - и на шёлковый шелест, сопроводивший моё вторжение, отреагировал мгновенно.
       
       - Что такое? - рывком привстав, Фрайндин нахмурился. - Что случилось? В такой час...
       
       А потом запнулся.
       
       Меня узнали.
       
       - Тэлья Фрайндин, - вежливо произнесла я, чуть склонив голову. - Рада новой встрече.
       
       Секунду эльф просто сидел на постели. Спустя другую уже оказался подле меня - но бледная рука, протянувшаяся, чтобы схватить меня, была остановлена другой рукой: между мной и Фрайндином, мягко улыбнувшись, встал иллюранди.
       
       В дальнейшую беседу я вдаваться не стала. Всё, что от меня требовалось, я уже сделала. И когда Фрайндин отскочил назад, метнувшись туда, где оставил свой меч, я просто выбежала из шатра; а когда брат Повелителя эльфов выскочил следом за мной - безоружный, ведь Акке не стоило труда унести его клинок, предварив таким образом мой визит, - крик, которым он намеревался поднять тревогу, явно застрял у него в горле.
       
       Как мы и рассчитывали.
       
       Гвардейцы Альи оцепили периметр между шатрами Повелителя эльфов, его брата и того, кто возглавлял людей. Их советники к тому времени тоже были здесь: наполовину выманенные, наполовину загнанные. Дроу уже подступили к месту переговоров вплотную, живыми стенами заполонив все проходы, способствуя мыслям о том, что сопротивление не особо поможет - даже если бы светлым оставили оружие.
       
       Впрочем, кто-то всё равно начал орать.
       
       Запоздало призывая на помощь ту самую армию, которая сейчас мирно спала вокруг.
       
       Хьовфин появился на месте действия буквально миг спустя. Замер, отойдя от входа в свой шатёр лишь на пару шагов. Обвёл взглядом своих сыновей, своего брата-изменника и тех, кто их окружал.
       
       - Тэлья Фрайндин, - учтиво молвил Лод, стоя по правую руку от Альи. - Повелитель...
       
       - Нам неловко нарушать ваш покой в столь поздний час, - проговорила Морти, певуче и церемонно, держась слева от брата, бок о бок с ним. - Однако причины у нас более чем весомые.
       
       Сам Алья молчал. Пока.
       
       К тому моменту, когда из шатра, стены которого отливали золотом даже в сумраке, стремглав вылетел растрёпанный темноволосый парень - я уже заняла своё место за спиной у Лода.
       
       - А, вот и вирт Мирстайл, - поклонившись временному владыке людей, Лод зажёг над головой волшебное пламя. Освещения месту действия явно не хватало. - Все на месте.
       
       Я сочувственно проследила, как парень ошалело озирается, прежде чем тщетно дёрнуться по направлению к своему шатру. Магические путы Навинии держали крепко.
       
       А родственник принцессы и правда чем-то похож на неё. Даром что 'очень дальний', как говорил Хьовфин. Надеюсь, этот Мирстайл не вздумает потом предъявлять на принцессу никакие права... в связи с их несостоявшейся помолвкой.
       
       Иначе они с Альей вряд ли поладят.
       
       - Довольно, - выплюнул Хьовфин. - Вы вырезали всех моих воинов во сне, как скот, а для нас устраиваете эффектное представление с этой пародией на политес? Не хватило простой резни, вознамерились потешить свой народ нашими мольбами о пощаде? Что ж, доставайте свои мечи, но имейте хоть каплю чести и избавьте нас перед казнью от вашей ложной любезности.
       
       Я на миг представила себе, как изменится лицо Повелителя эльфов, когда он поймёт, что произошло на самом деле - и кашлянула, чтобы не хихикнуть.
       
       Пусть даже это было совершенно неуместно, но на миг мне действительно стало смешно.
       
       - Вырезали? - уточнил Алья, наконец лично вступив в диалог. - О, нет, Повелитель. Ваши воины не откликаются на зов вовсе не потому, что мертвы. Новая резня в наши планы не входила.
       
       Ответный смех Хьовфина был холодным.
       
       - И кого ты пытаешься обмануть, Альянэл из рода Бллойвуг, наследник Тэйранта Кровавого? - спросил Повелитель эльфов. - Я не знаю, как вам удалось обойти нашу защиту и наших дозорных, не знаю, почему не вижу крови на ваших одеждах, но...
       
       - Я никого не пытаюсь обмануть, - сказал Алья. - Как не пытался мой отец. Но вам вот уже триста лет проще думать, что мы способны на один лишь обман. В отличие от вас, чистых и непогрешимых.
       
       Наши колдуны среагировали на его знак почти мгновенно.
       
       Пока шатры и палатки отрывались над землёй, я следила за лицом Хьовфина. Очень внимательно.
       
       Поэтому всё-таки заметила, как по непроницаемому лицу эльфа скользнула тень изумления.
       
       А вот Фрайндин оказался менее сдержанным.
       
       - Не может быть, - выдохнул брат Повелителя эльфов. - Невозможно!
       
       - Они что, спят? - ошеломлённо осведомился владыка людей, вглядываясь в беспробудно спящее воинство. - Просто спят?
       
       В голосе парня явно слышалось, что он не слишком-то доверяет собственным глазам. Как и здравости своего рассудка.
       
       Пожалуй, я могла его понять.
       
       - Здоровым крепким сном, - подтвердил Алья. - Ещё ближайшие часа два. Все семьдесят тысяч. Все, кроме вас.
       
       Я обвела взглядом всех, собравшихся в круге. Мирстайла, совершенно растерявшегося. Хьовфина, созерцавшего свою поверженную, но не пострадавшую армию. Фрайндина, который только и мог, что моргать. Их советников, замерших подобием каменных истуканчиков.
       
       Все они молчали.
       
       И это молчание подтверждало: мы на правильном пути.
       
       - Что за игру вы ведёте? - наконец вымолвил Хьовфин. - Зачем?
       
       В голосе эльфа тоже наконец проявились эмоции, и я не могла понять, чего больше - недоверия или мучительного вопроса.
       
       - Нет никакой игры. Как вы до сих пор не поймёте? - Алья шагнул вперёд. - Вы безоружны и беззащитны. Мы могли бы сейчас надеть на вас ошейники. На всех вас. Или... как вы там сказали... 'вырезать, как скот'. Ведь мечи при нас, и два часа - более чем достаточно, чтобы убить всех. - Повелитель дроу держал ладонь на рукояти меча. Он не стал брать с собой твёфалдур, ограничился простым клинком, который можно демонстративно держать в ножнах. - Достаточно одного моего слова, и вы умрёте. И вы, и всё ваше войско. И Риджия будет нашей, потому что у тех, кто останется, не хватит сил, чтобы защититься. Тем более сейчас... когда у нас есть возможность незаметно подкрасться целой армией.
       
       Замер. Посмотрел на Хьовфина так, будто впервые увидел.
       
       И повторил:
       
       - Одного моего слова...
       
       Фаник, державшийся подле меня, настороженно вскинул голову.
       
       Я не видела лица Альи - он стоял спиной ко мне - но прекрасно слышала его голос. То, как он произнёс последние слова: задумчиво, точно пробуя их звучание на вкус.
       
       Вдруг поняла, к какой тонкой грани я собственной рукой помогла его подтолкнуть.
       
       Отплатить за трёхсотлетнее унижение. За свою семью. За убитого отца, за мать, сгоревшую от горя, за сестру, запытанную в темницах светлых. За всех умерших детей, за всех женщин, отправившихся следом за ними, и за их мужей, погибших от эльфийских клинков. За всех, кто умер, потому что эльфы и люди не желали выслушивать просьбы о мире.
       
       Ведь тот, кто повинен в этом, сейчас стоял перед нами. Тот - и те.
       
       Я сжала кулаки. Оглянулась на дроу, безмолвно ждавших вокруг: мужчин и женщин, среброволосых, золотоглазых и прекрасных. Детей Луны, не живших под луной триста лет... по вине тех, кто сейчас спал вокруг.
       
       Так заманчиво.
       
       Если сейчас Алья прикажет своим подданным убить светлых, пойдут ли они на это? Хотят ли они этого сейчас - отомстить за века, проведённые под землёй, за три столетия без неба и звёзд? Наверняка хотят. Если не все, то очень, очень многие. Большая часть гвардейцев, бесстрастно наблюдавших за происходящим - точно: я уже имела возможность в этом убедиться.
       
       Я беспомощно сглотнула.
       
       Если он прикажет...
       
       ...а потом Алья оглянулся. Назад. На Морти, которая ждала его следующих слов, и Лода, спокойно стоявшего передо мной.
       
       Затем - налево. Перехватив удивлённый взгляд Навинии, не понимавшей, почему он медлит.
       
       И когда Повелитель дроу вновь повернулся к тому, кто убил его семью, я уже знала...
       
       ...нет. Не прикажет. Ведь стоят ли любимые мертвецы, которых уже не вернуть - того, чтобы ради них жертвовать любимыми живыми?
       
       Или любовью этих живых?..
       
       - Но мы не хотим войны, - наконец ровно проговорил Алья, - мы хотим мира. Мы хотели его давно... и восемнадцать лет назад - тоже. - Его руки опустились. - Всё, что говорил вам ваш брат, всё, что говорили ему мы, правда. Вашу жену убили не тёмные, а светлые. Один умелый манипулятор среди людей. Одна девочка среди эльфов, жаждавшая занять её место. Девочка, которая оказалась достаточно умна... и достаточно ненавидела нас, чтобы выбрать идеальное место и время своего преступления. Она же потом наняла людей, похитивших вашего младшего сына. Чтобы лишить вас наследников - и ещё на шаг приблизить её к короне, о которой она грезила с детства. Короне вашей жены.
       
       - Фин, смерть Дилль была глупой случайностью. Попроси любого из наших магов просмотреть мою память, - тихо проговорил Эсфориэль. - Мою, Дэна, Фаника. Мы пойдём на это, мы вытерпим боль. И они сами всё увидят.
       
       - Отец, пойми наконец! - Дэнимон тоже шагнул вперёд. - Мы в полной их власти! Мы с Фаником, и ты, и все... они хозяева положения, не мы! И как они этим воспользовались? Как пользуются сейчас? - наследник эльфийского престола встал бок о бок с владыкой дроу. - Скажи, какие ещё могут быть основания, чтобы не верить им?
       
       - Ответь, отец, - негромко изрёк Фаник. - Озвучь хитрый план, частью которого это может быть. Всё это.
       
       Повелитель эльфов не ответил. Лишь переводил взгляд с сыновей на брата и обратно.
       
       Я видела, как в сторонке тихо шепчутся эльфы и люди - читая на иных лицах тоскливое сомнение, которого я так ждала.
       
       Ну же...
       
       - Знаете, Повелитель, - так и не дождавшись ответа, молвил Алья, - вы ведь убили не только моего отца, но и мою сестру. Ей было всего четырнадцать. - Повелитель дроу чуть склонил голову набок. - И вы даже представить не можете, сколько я мечтал о том, чтобы мои подданные проделали с вашим сыном всё то же, что на ваших глазах делали с ней.
       
       К недоверию на лице Хьовфина примешалось что-то ещё. Некое странное... понимание.
       
       Затем на лицо эльфийского владыки легла тень: к моему удивлению.
       
       Он помнил девочку, которую пытали на его глазах. Помнил до сих пор. И воспоминания об этом явно не вызывали у него никакой радости.
       
       - Но я прощаю вас. Я понимаю, во что вас превратили. Я сам превращался в то же... и теперь прошу вас простить меня. - Алья коротко выдохнул. - За все эти триста лет. За то, что делал мой предок, за то, что делали мои подданные по моим приказам... за то, что делал я.
       
       Я не сразу поняла, зачем он обнажил меч. И блеск стали, сверкнувшей белыми бликами, несколько расходился с его последними словами, заставив всех присутствующих застыть в напряжённой тишине.
       
       А потом я ощутила, как мои губы невольно размыкаются от удивления: потому что зрелище Альи, который, швырнув меч к ногам Повелителю эльфов, преклонил колено перед своим врагом - оказалось для меня чем-то на грани фантастики.
       
       Пусть даже - в отличие от эльфийского принца, в своё время сделавшего то же - владыка дроу опустился лишь на одно.
       
       - Я понимаю, что прощения не добиться в один момент. Что одного лишь 'простите' ничтожно мало. Что раны не заживут просто так, что шрамы сотрутся лишь через десятки лет... но в наших силах сделать так, чтобы наши народы и наши дети жили в мире, где больше не льётся кровь, - Алья не согнул спины и не опустил головы. Даже коленопреклонённый, он оставался королём. - И я прошу... нет, я умоляю: давайте наконец оставим это в прошлом. Вы и я. Навсегда.
       
       Я услышала странный шелест, точно шум прибоя, невесть откуда возникшего за моей спиной. Обернувшись, увидела, как один за другим опускаются на колени дроу - следом за своим Повелителем. Посмотрела на Лода и Морти, сделавших то же рядом со мной.
       
       Подумала. Всего миг.
       
       И аккуратно опустилась наземь, пачкая белые бриджи о мокрую траву.
       
       Мне не за что было просить прощения. Я не была подданной Альи, и когда-то мне об этом даже говорили. Но это было до того, как я выбрала свой путь: стать частью мира, где каждый служил королю, тому или иному.
       
       И я своего короля и свою сторону выбрала уже давно.
       
       Хьовфин смотрел на всё это молча. Долго. С тем же недоверием.
       
       Наконец опустил глаза, пристальным взглядом изучая меч Альи, слабо поблескивающий на земле у его ног.
       
       - Ты ведь понимаешь, что я могу сейчас взять этот клинок и снести тебе голову. - Когда Повелитель эльфов заговорил, он почти шептал. - Прежде, чем меня успеют остановить.
       
       Алья не отвёл взгляда, когда Хьовфин посмотрел ему прямо в глаза. Сверху вниз, пронзительно и остро.
       
       С той же нехорошей задумчивостью, что звучала в голосе дроу немногим ранее.
       
       Да. У Альи были те, кто держит его здесь: были и есть. Ради кого он никогда не переступит грань, из-за которой возврата уже не будет. Грань, которую когда-то переступил его предок, грань, которую почти переступил Хьовфин. И у обоих Повелителей, смотревших сейчас друг на друга, были причины зайти за неё.
       
       Триста лет потерь и боли, крови и ненависти. У одного - за плечами, у другого - в памяти, рассказами и летописными строками. А месть - такая заманчивая, такая влекущая, так близко: возможность утолить свою жажду, возможность потоптаться на могиле того, кто разорвал твою душу в клочья, или того, кто к этому причастен. И смеяться над мыслью 'простить', и думать: месть есть деяние, попытка сделать что-то, чтобы мир стал более справедливым, выбор сильных, а прощение - недеяние, смирение и пассивность, выбор слабых...
       
       Но сколько мудрецов уже рассуждали на эту тему. Сколько раз приходили к тому, что месть, оплаченная кровью - порочный круг, выхода из которого нет.
       
       Нет - пока кто-то не найдёт в себе достаточно сил не для мести, а для прощения.
       
       Повелитель эльфов вдруг рассмеялся. Снова.
       
       Только теперь в его смехе не было холода - одна лишь горечь.
       
       - Солир пресветлый... неужели это правда? - его голос всё-таки сорвался, и не на шёпот - на хрип. - Я действительно был так слеп? Мог быть таким?
       
       Хьовфин посмотрел на брата. Не на того, который стоял среди светлых за его спиной, а того, который ждал среди тёмных. Не на Фрайндина, на Эсфора.
       
       От того, что я увидела в этом взгляде - колючая лапа тревоги, сжимавшая моё сердце всё это время, чуть разжалась.