Только дети неизменно были в восторге, считая это бесподобной фишкой аттракциона.
Не буду описывать то, как нам принесли извинения, как компенсировали и стоимость поездки. и моральный ущерб, скажу только, что рядом со мной стояли не Яков и Ассоль. Это были незнакомцы! Страстно целующаяся молодая пара, которая просто не могла надышаться друг на друга. Полицейский с пониманием отнесся к ситуации, но деликатно напомнил, что Диснейленд все-таки детский парк. После чего, Яков и Ассоль попросили у меня извинений и скрылись в неизвестном мне направлении.
Я вернулся в хостел, с нетерпением ожидая вечера, чтобы поделиться историей, что произошла с нами. А ближе к ночи вернулись и Ассоль с Яковом. Слегка растрепанные, и, я просто уверен, что в волосах женщины можно было найти солому!
И вот, наш вечер наступил. Никто даже не сомневался, что сегодня главными рассказчиками и героями будем мы, вернее, не мы, а Яков и Ассоль. Они стали совершенно другими, эмоции шли волной, как будто прорвав плотину или дамбу. Я спросил, что они ощутили, когда мы все оказались на волоске от смерти?
Как поведал нам Яков, эти несколько минут они не соображали вообще ничего. Затем, сквозь пелену ужаса проявилось четкое желание выбраться из западни, из этой чудовищной ситуации. Причем, пункт 3 нашего списка перестал существовать с момента остановки аттракциона. А сейчас напрочь отпали пункты 4 и 5. Жизнь внезапно обрела смысл. Естественный инстинкт самосохранения пробил все щиты социальной шелухи и философии бытия.
В этот момент родилась новая страсть. Новое чувство. Сладкая горечь последнего поцелуя и крепкого переплетения пальцев рук, чтобы навсегда остаться вместе. Они прощались друг с другом, и ничто больше не имело значения.
…Почему-то мне кажется, они уже не будут прежними. Жизнь для них перестала быть пресной. Я спросил, не попробуют ли они заняться парашютным спортом, судя по всему, адреналин в крови полностью преображает их - они с большим удовольствием ухватились за эту идею.
А я смотрел на них и думал, как порой цепочка случайностей и совпадений приводит к тому, что у людей полностью меняется жизнь и отношение к ней. И мне очень нравилось то, что я видел сейчас. Я видел очень живых и очень молодых людей, у которых вся жизнь впереди.
И да, поскольку, я разделил с ними это приключение, то они пригласили меня на прыжки с парашютом за компанию. Через пару месяцев. Я согласился, хотя, еще не представлял, как решусь на это. Но полагал что мне, как творческому человеку, тоже не повредит такая встряска, тем паче, что прыгать мы все равно собирались с инструктором. И я бы прыгнул, наверняка, но за неделю до назначенного срока, позвонил Яков и сказал, что пока не получится осуществить задуманное, так как Ассоль «Немного в положении».
Это приключение в Диснейленде отменило пункт 2. И теперь я точно знаю – да, это действительно того стоило. Потому что дети, рожденные от сильного чувства и растущие в большой любви – это счастливые дети. А счастливые дети – это будущее. И неважно, в какой стране, это правило действует повсеместно!
Улыбаясь собственным мыслям, я набрал номер друга и поехал в гости в Фонтебло.
ОХОТА НА ЛИС
День в Париже выдался крайне напряженным. И, он был бы еще более утомительным и изнуряющим, если бы не Париж. Со всей своей суетой и бюрократическими проволочками , он все равно оставался «Днем в Париже». Даже ощущая себя загнанным зверем, мечущимся в поисках выхода, я понимал, что этот город бесподобен, и с наслаждением вдыхал его аромат, котором витали нотки корицы, от волшебных булочек и круассанов на бульваре Сен-Жермен, до мимолетного, еле уловимого запаха праздника. С легкой горчинкой иронии и великого актерского мастерства, которым делились с прохожими великолепные мимы.
Впрочем, весь день на ногах, и встречи, что уж говорить, не с самыми приятными людьми на свете, дали о себе знать. К тому же – вот удивительно! – Хостел, в котором я обычно останавливался и в котором забронировал себе место, не сразу открыл передо мной свои гостеприимные двери, так как выяснилось, что мест нет.
Что это такое было – человеческий ли фактор, или сбой в компьютерной программе – я совершенно не хотел знать. Да, разумом я все мог понять, понимал, принимал и даже где-то подсознательно уже начинал просчитывать варианты своих дальнейших действий и думать, куда я отправлюсь ночевать в Париже. Даже при всей своей романтичности и мечтательности, которые иногда брали верх над здравым смыслом, я совершенно не был готов встречать рассвет на лавочке, любуясь бликами Сены и вдыхая запахи утра. Поскольку любимый хостел у меня был один, я уже принял решение отправиться в пафосный Ритц, благо, он был относительно недалеко, как тут Судьба решила, что на сегодня с меня хватит, и я вполне могу расслабиться и отдохнуть там, где я привык. Мне все-таки нашли место, и я заселился в «родные стены», оставив за порогом суету и мелкие неурядицы бумажных дел. В сердце же остались – запахи корицы, солнца и легкого смешливого дождика, который настиг меня в полдень на Рю Буассьер, пробежав по моим плечам и макушке и, так же разбрызгивая капельки, как отзвуки смеха, помчался дальше, в сторону Сены.
Расположившись в каминном зале, я с нетерпением стал ожидать, когда же сработает «магия хостела», и такие разные, незнакомые люди начнут свое общение, становясь уж если не чем-то единым, то, по крайней мере, одним сообществом, где нить разговора не обрывается внезапно, а подхватывается многочисленными участниками действа, становясь настоящим кружевом историй.
- Не люблю я рыжих! – Раздался веселый громкий голос. Типичный «Гюнтер», с широким красным лицом, большими, просто мультяшными усами и глазами такого небесно- голубого цвета, что он казался результатом использования контактных линз, нежели природным .
-Вот не люблю и все тут! - Хохотнул «Гюнтер».
Худенький молодой англичанин, с копной ярко-рыжих волос и огромным количеством веснушек, заметно занервничал и даже предпринял попытку уйти, но «Гюнтер» весело махнул ему рукой и проговорил : - Шучу я, шучу! Кстати – он обвел глазами аудиторию, которая, уже «почуяв запах крови, пардон, новой истории, навострила ушки и внимательно наблюдала за двумя первыми участниками действа.
На самом деле, немца звали Ганс, и он, в отличие от меня, проживал в хостеле уже неделю, каждый вечер, прислушиваясь к различным историям, потягивая неизменный «Радлер» (смесь пива с соком или колой, кто не в курсе), изредка покачивая головой или одобрительно крякая. Причем, зачастую казалось, что он это делает в соответствии с собственными мыслями, а не историей рассказчика.
И вот сегодня он почему-то решил рассказать свою историю. Может быть потому, что в хостеле появился «новенький» , знал бы он, сколько дивных историй этот «новенький» уже слышал! Может быть, причина была другая, но именно сегодня Ганс решился на собственное повествование.
Будучи заядлым охотником, Ганс часто выбирался на охоту с компанией проверенных товарищей, недалеко от Фридингема. Причем, охота была не так, чтобы на день- на два. Иной раз выбирались почти на неделю. И так исторически сложилось, что никак не получалось загнать лисицу.
-Эти рыжие!!! – возмущенно гудел Ганс, прихлебывая из своей кружки, - как будто понимали, что мы выходим на охоту!
В конечном итоге, подстрелить лису стало чем-то вроде идефикса. Вся остальная фауна просто перестала интересовать. А лисы, как сверхсущества, продолжали уходить из-под носа охотников, раз за разом, не взирая наопыт охотников, приличную свору натасканных гончих и ловушки. Сколько раз бывало, что яркая вспышка рыжего пушистого всплеска проносилась между охотников, один раз животное выскочило буквально из-под земли перед Гансом и, как ошалевшее, промчалось вперед, между ног. Мгновение – и свора с бешеным лаем несется, чуть не сбивая Ганса, за лисицей… И через некоторое время озадаченные собаки возвращаются на исходную.
Мне приятно было наблюдать за Гансом в то время, когда он рассказывал. Он переносился в другое измерение, он снова был в лесу, проживал тот момент, и вся гамма чувство отражалась на его крупном лице. Самое интересное, что, не смотря на искреннюю досаду, в голосе и глазах Ганса читалось неподдельное восхищение лисами, которые неизменно уходили от погони, оставляя охотников с носом.
Но один день все изменил.
Охотникам повезло, не без помощи одного персонажа, назовем его местным егерем. Который и выследил целую семью лис. И, не смотря на всю хитрость и осторожность животных, Гансу и его товарищам удалось застать семейство врасплох. Жажда богатой добычи настолько захватила людей, что кое-кто утратил контроль над собой.
Одновременно с выстрелом случилось три вещи:
Упала лисица, раздался почти человеческий стон и вполне человеческий крик.
Одного из товарищей Ганса настолько поглотила идея подстрелить лису, что он пренебрег правилами, включая элементарную практичность, - выстрелил дробью, не жалея шкурку добычи. Цель была одна – лишь бы попасть…
Он и попал. В самку, детеныша и …назовем его Фредериком. Фредерик был явно не в восторге от дробины в его ноге, и пока все кинулись к нему, дабы оценить ущерб, Ганс почему то прошел вперед, чтобы удостовериться, что хотя бы они подстрелили действительно лису, а не одного бедолагу, которого взяли с собой на охоту.
Самка не подавала признаков жизни, а вот детеныш страдальчески поскуливал и смотрел на Ганса до жути осмысленным взглядом, полным боли и какого-то мрачного отчаяния, чуть скаля острые зубки. Что-то в этот момент перевернулось в сознании Ганса с ног на голову. Или наоборот, встало на свои места. Он не дал подошедшему товарищу добить лисенка, наоборот, сняв с себя теплую куртку, он завернул слабого, но злющего, как черта, рыжика, и… повез в ближайшую ветлечебницу.
Врач оказалась немкой, с французскими корнями. С острыми скулами, зелеными глазами и золотисто-рыжей копной волос. Первое, что она посоветовала Гансу, это ехать в госпиталь, сделать прививку от бешенства. На робкое возражение Ганса (который, к слову, терпеть не мог уколов), что лисенок его не кусал, она не очень вежливо ответила, что, вероятно, Ганса укусили раньше, кто-то другой. Потому, что только бешеный человек станет стрелять по беззащитным малышам.
Ганс вспыхнул, хотел что-то ответить, но в этот момент, рыжий пациент на столе опять слабо заскулил, и доктор, выпроводив Ганса из операционной, занялась раненым.
-И что Вы теперь думаете делать с ним? - Строго спросила врач, когда закончила извлекать дробины из пушистого страдальца.
Ганс растерянно смотрел на нее и не знал что ответить.
-Наверное, я его подержу в своем доме, пока он не выздоровеет окончательно, а потом отпущу… Туда, где мы его … - Он так и не смог закончить фразу. Испытывая смешанное чувство острой жалости к животному, и ужасной досады по отношению к себе, за такие чувства.
Почти два месяца «Счастливчик» жил у Ганса на правах пациента. Ганс регулярно возил его на осмотр к Матильде, тому самому доктору из клиники. И, наконец, вердикт врача был таков, что малыша можно отпускать в дикую природу.
Почему-то ужасно смущаясь, Ганс пригласил Матильду составить ему компанию. И она согласилась. Вот только Счастливчик наотрез отказался уходить. Он жался к ногам Ганса и смотрел на него почти точно таким же взглядом, когда тот нашел его подстреленным. Махнув рукой, Ганс решил, что видимо, из охотника на лис ему придется переквалифицироваться в защитника оных, что, впрочем, его не сильно тяготило, так как он искренне привязался к животному.
Сложнее оказалось с Матильдой.
Гансу она безумно понравилась, но вела она себя, точь в точь, как лиса. Поймать и удержать было практически невозможно… И Гансу пришлось потратить массу усилий, чтобы завоевать доверие и сердце доктора.
-Что я делаю здесь сейчас? – Ганс хитро улыбнулся. – Охочусь на рыжих. (Парнишка англичанин снова вздрогнул). – Корни у моей будущей жены – во Франции. И я наконец-то нашел след, в Париже! Это моя самая важная охота – добавил он, улыбаясь. Потому, что в этот раз, я не разрушу семью, а создам свою.
Он чуть помолчал, затем достал портмоне и показал фото – он, приятная рыжеволосая женщина и между ними – Счастливчик. Крупный рыжий лис, уткнувшийся мордой в щеку Ганса.
Я смотрел на этого человека и думал о том, как одно мгновение может перевернуть все правила, кого-то превратить в сумасшедшего, кого-то в героя, а кого-то просто сделать человеком. Хорошим человеком. И еще я понял, что мое ощущение от сегодняшнего дня, когда я почувствовал себя загнанным зверем, настолько смешная метафора со сравнению с тем, чем это является на самом деле, что даже параллель проводить больше не захотелось.
Я даже близко не был загнанным зверем. И я никому не пожелаю оказаться на месте Счастливчика, ну, если только минуя опасность для жизни, найти для себя свою семью.
ПУТЬ В СКАЗКУ
Все пути ведут в сказку. Просто мы иногда так странно идем, что за два шага до волшебства, сворачиваем в противоположную сторону. Для меня, реальной сказкой всегда был и остается Люксембургский сад, что расположен в Сен-Жермене. Отчасти потому, что это удивительный зеленый оазис, полный очарования, отчасти потому, что там можно встретить множество отдыхающих студентов, а поскольку я постоянно изучаю что-то новое, и с радостью знакомлюсь с людьми, то мне в этом саду всегда очень комфортно.
Я люблю Париж, но при возможности всегда стараюсь посетить пригород, любимые места, которые хранят воспоминания моих счастливых мгновений, рассыпаны по всей Франции. Одно из таких поистине завораживающих мест - это Сен-Жермен.
Добравшись до квартала, я решил, что торопиться мне совершенно некуда, и свернул на улицу Жакоб, и пошел по северной стороне бульвара. Каюсь, в тот момент я потерял счет времени. Так как это место представляло собой обилие художественных галерей. И, зайдя в одну галерею, можно было «уйти в параллельную реальность» на довольно долгое время, так как каждое произведение дышало самобытностью и новизной. Удивило меня обилие морской темы, темы воды, сказочных существ – от единорогов, до фей, и я даже подумал было, что сегодня какой-то особенный день, День Сказочного Существа, например. Я поделился своим соображением с одним из охранников, но он покачал головой, и сказал, что , видимо, Луна или Погода подействовали на художественную братию таким образом, что их картины приобрели некий мистический оттенок.
Проведя в таком культурном досуге около 4 часов, я почувствовал голод, и заглянул в уютное и недорогое (что самое по себе уже уникальное качество, для Сен-Жермена), кафе. Пока я наслаждался простым, но очень вкусным ланчем ( да простят меня гурманы, я не выкладываю фото еды в инстаграм и не описываю нюансы сервировки), взгляд мой зацепился за вывеску практически неприметной антикварной лавочки. И, хотя антикварные лавки в этом районе – вполне обычное дело, эта, почему то показалась мне особенной, поэтому, перед тем, как идти в Люксембургский сад, я решил заглянуть и присмотреть в подарок сестре что-то необычное. По совершенно непонятным причинам, я был уверен, что найду нечто особенное именно в этой лавке.
Не буду описывать то, как нам принесли извинения, как компенсировали и стоимость поездки. и моральный ущерб, скажу только, что рядом со мной стояли не Яков и Ассоль. Это были незнакомцы! Страстно целующаяся молодая пара, которая просто не могла надышаться друг на друга. Полицейский с пониманием отнесся к ситуации, но деликатно напомнил, что Диснейленд все-таки детский парк. После чего, Яков и Ассоль попросили у меня извинений и скрылись в неизвестном мне направлении.
Я вернулся в хостел, с нетерпением ожидая вечера, чтобы поделиться историей, что произошла с нами. А ближе к ночи вернулись и Ассоль с Яковом. Слегка растрепанные, и, я просто уверен, что в волосах женщины можно было найти солому!
И вот, наш вечер наступил. Никто даже не сомневался, что сегодня главными рассказчиками и героями будем мы, вернее, не мы, а Яков и Ассоль. Они стали совершенно другими, эмоции шли волной, как будто прорвав плотину или дамбу. Я спросил, что они ощутили, когда мы все оказались на волоске от смерти?
Как поведал нам Яков, эти несколько минут они не соображали вообще ничего. Затем, сквозь пелену ужаса проявилось четкое желание выбраться из западни, из этой чудовищной ситуации. Причем, пункт 3 нашего списка перестал существовать с момента остановки аттракциона. А сейчас напрочь отпали пункты 4 и 5. Жизнь внезапно обрела смысл. Естественный инстинкт самосохранения пробил все щиты социальной шелухи и философии бытия.
В этот момент родилась новая страсть. Новое чувство. Сладкая горечь последнего поцелуя и крепкого переплетения пальцев рук, чтобы навсегда остаться вместе. Они прощались друг с другом, и ничто больше не имело значения.
…Почему-то мне кажется, они уже не будут прежними. Жизнь для них перестала быть пресной. Я спросил, не попробуют ли они заняться парашютным спортом, судя по всему, адреналин в крови полностью преображает их - они с большим удовольствием ухватились за эту идею.
А я смотрел на них и думал, как порой цепочка случайностей и совпадений приводит к тому, что у людей полностью меняется жизнь и отношение к ней. И мне очень нравилось то, что я видел сейчас. Я видел очень живых и очень молодых людей, у которых вся жизнь впереди.
И да, поскольку, я разделил с ними это приключение, то они пригласили меня на прыжки с парашютом за компанию. Через пару месяцев. Я согласился, хотя, еще не представлял, как решусь на это. Но полагал что мне, как творческому человеку, тоже не повредит такая встряска, тем паче, что прыгать мы все равно собирались с инструктором. И я бы прыгнул, наверняка, но за неделю до назначенного срока, позвонил Яков и сказал, что пока не получится осуществить задуманное, так как Ассоль «Немного в положении».
Это приключение в Диснейленде отменило пункт 2. И теперь я точно знаю – да, это действительно того стоило. Потому что дети, рожденные от сильного чувства и растущие в большой любви – это счастливые дети. А счастливые дети – это будущее. И неважно, в какой стране, это правило действует повсеместно!
Улыбаясь собственным мыслям, я набрал номер друга и поехал в гости в Фонтебло.
Глава 8
ОХОТА НА ЛИС
День в Париже выдался крайне напряженным. И, он был бы еще более утомительным и изнуряющим, если бы не Париж. Со всей своей суетой и бюрократическими проволочками , он все равно оставался «Днем в Париже». Даже ощущая себя загнанным зверем, мечущимся в поисках выхода, я понимал, что этот город бесподобен, и с наслаждением вдыхал его аромат, котором витали нотки корицы, от волшебных булочек и круассанов на бульваре Сен-Жермен, до мимолетного, еле уловимого запаха праздника. С легкой горчинкой иронии и великого актерского мастерства, которым делились с прохожими великолепные мимы.
Впрочем, весь день на ногах, и встречи, что уж говорить, не с самыми приятными людьми на свете, дали о себе знать. К тому же – вот удивительно! – Хостел, в котором я обычно останавливался и в котором забронировал себе место, не сразу открыл передо мной свои гостеприимные двери, так как выяснилось, что мест нет.
Что это такое было – человеческий ли фактор, или сбой в компьютерной программе – я совершенно не хотел знать. Да, разумом я все мог понять, понимал, принимал и даже где-то подсознательно уже начинал просчитывать варианты своих дальнейших действий и думать, куда я отправлюсь ночевать в Париже. Даже при всей своей романтичности и мечтательности, которые иногда брали верх над здравым смыслом, я совершенно не был готов встречать рассвет на лавочке, любуясь бликами Сены и вдыхая запахи утра. Поскольку любимый хостел у меня был один, я уже принял решение отправиться в пафосный Ритц, благо, он был относительно недалеко, как тут Судьба решила, что на сегодня с меня хватит, и я вполне могу расслабиться и отдохнуть там, где я привык. Мне все-таки нашли место, и я заселился в «родные стены», оставив за порогом суету и мелкие неурядицы бумажных дел. В сердце же остались – запахи корицы, солнца и легкого смешливого дождика, который настиг меня в полдень на Рю Буассьер, пробежав по моим плечам и макушке и, так же разбрызгивая капельки, как отзвуки смеха, помчался дальше, в сторону Сены.
Расположившись в каминном зале, я с нетерпением стал ожидать, когда же сработает «магия хостела», и такие разные, незнакомые люди начнут свое общение, становясь уж если не чем-то единым, то, по крайней мере, одним сообществом, где нить разговора не обрывается внезапно, а подхватывается многочисленными участниками действа, становясь настоящим кружевом историй.
- Не люблю я рыжих! – Раздался веселый громкий голос. Типичный «Гюнтер», с широким красным лицом, большими, просто мультяшными усами и глазами такого небесно- голубого цвета, что он казался результатом использования контактных линз, нежели природным .
-Вот не люблю и все тут! - Хохотнул «Гюнтер».
Худенький молодой англичанин, с копной ярко-рыжих волос и огромным количеством веснушек, заметно занервничал и даже предпринял попытку уйти, но «Гюнтер» весело махнул ему рукой и проговорил : - Шучу я, шучу! Кстати – он обвел глазами аудиторию, которая, уже «почуяв запах крови, пардон, новой истории, навострила ушки и внимательно наблюдала за двумя первыми участниками действа.
На самом деле, немца звали Ганс, и он, в отличие от меня, проживал в хостеле уже неделю, каждый вечер, прислушиваясь к различным историям, потягивая неизменный «Радлер» (смесь пива с соком или колой, кто не в курсе), изредка покачивая головой или одобрительно крякая. Причем, зачастую казалось, что он это делает в соответствии с собственными мыслями, а не историей рассказчика.
И вот сегодня он почему-то решил рассказать свою историю. Может быть потому, что в хостеле появился «новенький» , знал бы он, сколько дивных историй этот «новенький» уже слышал! Может быть, причина была другая, но именно сегодня Ганс решился на собственное повествование.
Будучи заядлым охотником, Ганс часто выбирался на охоту с компанией проверенных товарищей, недалеко от Фридингема. Причем, охота была не так, чтобы на день- на два. Иной раз выбирались почти на неделю. И так исторически сложилось, что никак не получалось загнать лисицу.
-Эти рыжие!!! – возмущенно гудел Ганс, прихлебывая из своей кружки, - как будто понимали, что мы выходим на охоту!
В конечном итоге, подстрелить лису стало чем-то вроде идефикса. Вся остальная фауна просто перестала интересовать. А лисы, как сверхсущества, продолжали уходить из-под носа охотников, раз за разом, не взирая наопыт охотников, приличную свору натасканных гончих и ловушки. Сколько раз бывало, что яркая вспышка рыжего пушистого всплеска проносилась между охотников, один раз животное выскочило буквально из-под земли перед Гансом и, как ошалевшее, промчалось вперед, между ног. Мгновение – и свора с бешеным лаем несется, чуть не сбивая Ганса, за лисицей… И через некоторое время озадаченные собаки возвращаются на исходную.
Мне приятно было наблюдать за Гансом в то время, когда он рассказывал. Он переносился в другое измерение, он снова был в лесу, проживал тот момент, и вся гамма чувство отражалась на его крупном лице. Самое интересное, что, не смотря на искреннюю досаду, в голосе и глазах Ганса читалось неподдельное восхищение лисами, которые неизменно уходили от погони, оставляя охотников с носом.
Но один день все изменил.
Охотникам повезло, не без помощи одного персонажа, назовем его местным егерем. Который и выследил целую семью лис. И, не смотря на всю хитрость и осторожность животных, Гансу и его товарищам удалось застать семейство врасплох. Жажда богатой добычи настолько захватила людей, что кое-кто утратил контроль над собой.
Одновременно с выстрелом случилось три вещи:
Упала лисица, раздался почти человеческий стон и вполне человеческий крик.
Одного из товарищей Ганса настолько поглотила идея подстрелить лису, что он пренебрег правилами, включая элементарную практичность, - выстрелил дробью, не жалея шкурку добычи. Цель была одна – лишь бы попасть…
Он и попал. В самку, детеныша и …назовем его Фредериком. Фредерик был явно не в восторге от дробины в его ноге, и пока все кинулись к нему, дабы оценить ущерб, Ганс почему то прошел вперед, чтобы удостовериться, что хотя бы они подстрелили действительно лису, а не одного бедолагу, которого взяли с собой на охоту.
Самка не подавала признаков жизни, а вот детеныш страдальчески поскуливал и смотрел на Ганса до жути осмысленным взглядом, полным боли и какого-то мрачного отчаяния, чуть скаля острые зубки. Что-то в этот момент перевернулось в сознании Ганса с ног на голову. Или наоборот, встало на свои места. Он не дал подошедшему товарищу добить лисенка, наоборот, сняв с себя теплую куртку, он завернул слабого, но злющего, как черта, рыжика, и… повез в ближайшую ветлечебницу.
Врач оказалась немкой, с французскими корнями. С острыми скулами, зелеными глазами и золотисто-рыжей копной волос. Первое, что она посоветовала Гансу, это ехать в госпиталь, сделать прививку от бешенства. На робкое возражение Ганса (который, к слову, терпеть не мог уколов), что лисенок его не кусал, она не очень вежливо ответила, что, вероятно, Ганса укусили раньше, кто-то другой. Потому, что только бешеный человек станет стрелять по беззащитным малышам.
Ганс вспыхнул, хотел что-то ответить, но в этот момент, рыжий пациент на столе опять слабо заскулил, и доктор, выпроводив Ганса из операционной, занялась раненым.
-И что Вы теперь думаете делать с ним? - Строго спросила врач, когда закончила извлекать дробины из пушистого страдальца.
Ганс растерянно смотрел на нее и не знал что ответить.
-Наверное, я его подержу в своем доме, пока он не выздоровеет окончательно, а потом отпущу… Туда, где мы его … - Он так и не смог закончить фразу. Испытывая смешанное чувство острой жалости к животному, и ужасной досады по отношению к себе, за такие чувства.
Почти два месяца «Счастливчик» жил у Ганса на правах пациента. Ганс регулярно возил его на осмотр к Матильде, тому самому доктору из клиники. И, наконец, вердикт врача был таков, что малыша можно отпускать в дикую природу.
Почему-то ужасно смущаясь, Ганс пригласил Матильду составить ему компанию. И она согласилась. Вот только Счастливчик наотрез отказался уходить. Он жался к ногам Ганса и смотрел на него почти точно таким же взглядом, когда тот нашел его подстреленным. Махнув рукой, Ганс решил, что видимо, из охотника на лис ему придется переквалифицироваться в защитника оных, что, впрочем, его не сильно тяготило, так как он искренне привязался к животному.
Сложнее оказалось с Матильдой.
Гансу она безумно понравилась, но вела она себя, точь в точь, как лиса. Поймать и удержать было практически невозможно… И Гансу пришлось потратить массу усилий, чтобы завоевать доверие и сердце доктора.
-Что я делаю здесь сейчас? – Ганс хитро улыбнулся. – Охочусь на рыжих. (Парнишка англичанин снова вздрогнул). – Корни у моей будущей жены – во Франции. И я наконец-то нашел след, в Париже! Это моя самая важная охота – добавил он, улыбаясь. Потому, что в этот раз, я не разрушу семью, а создам свою.
Он чуть помолчал, затем достал портмоне и показал фото – он, приятная рыжеволосая женщина и между ними – Счастливчик. Крупный рыжий лис, уткнувшийся мордой в щеку Ганса.
Я смотрел на этого человека и думал о том, как одно мгновение может перевернуть все правила, кого-то превратить в сумасшедшего, кого-то в героя, а кого-то просто сделать человеком. Хорошим человеком. И еще я понял, что мое ощущение от сегодняшнего дня, когда я почувствовал себя загнанным зверем, настолько смешная метафора со сравнению с тем, чем это является на самом деле, что даже параллель проводить больше не захотелось.
Я даже близко не был загнанным зверем. И я никому не пожелаю оказаться на месте Счастливчика, ну, если только минуя опасность для жизни, найти для себя свою семью.
Глава 9
ПУТЬ В СКАЗКУ
Все пути ведут в сказку. Просто мы иногда так странно идем, что за два шага до волшебства, сворачиваем в противоположную сторону. Для меня, реальной сказкой всегда был и остается Люксембургский сад, что расположен в Сен-Жермене. Отчасти потому, что это удивительный зеленый оазис, полный очарования, отчасти потому, что там можно встретить множество отдыхающих студентов, а поскольку я постоянно изучаю что-то новое, и с радостью знакомлюсь с людьми, то мне в этом саду всегда очень комфортно.
Я люблю Париж, но при возможности всегда стараюсь посетить пригород, любимые места, которые хранят воспоминания моих счастливых мгновений, рассыпаны по всей Франции. Одно из таких поистине завораживающих мест - это Сен-Жермен.
Добравшись до квартала, я решил, что торопиться мне совершенно некуда, и свернул на улицу Жакоб, и пошел по северной стороне бульвара. Каюсь, в тот момент я потерял счет времени. Так как это место представляло собой обилие художественных галерей. И, зайдя в одну галерею, можно было «уйти в параллельную реальность» на довольно долгое время, так как каждое произведение дышало самобытностью и новизной. Удивило меня обилие морской темы, темы воды, сказочных существ – от единорогов, до фей, и я даже подумал было, что сегодня какой-то особенный день, День Сказочного Существа, например. Я поделился своим соображением с одним из охранников, но он покачал головой, и сказал, что , видимо, Луна или Погода подействовали на художественную братию таким образом, что их картины приобрели некий мистический оттенок.
Проведя в таком культурном досуге около 4 часов, я почувствовал голод, и заглянул в уютное и недорогое (что самое по себе уже уникальное качество, для Сен-Жермена), кафе. Пока я наслаждался простым, но очень вкусным ланчем ( да простят меня гурманы, я не выкладываю фото еды в инстаграм и не описываю нюансы сервировки), взгляд мой зацепился за вывеску практически неприметной антикварной лавочки. И, хотя антикварные лавки в этом районе – вполне обычное дело, эта, почему то показалась мне особенной, поэтому, перед тем, как идти в Люксембургский сад, я решил заглянуть и присмотреть в подарок сестре что-то необычное. По совершенно непонятным причинам, я был уверен, что найду нечто особенное именно в этой лавке.
