– Мистер Каллен, могу я у вас спросить?
– Да, конечно, миссис Каллен, – ответствовал Эдвард, вздыхая. – Я весь внимание.
– Правда ли, что вы… Что у вас… Что вы проводите время в обществе одной женщины индийского происхождения?
И вот тут Эдвард рассердился. Какое ее дело до того, с кем он проводит время? «Я что, лезу в ее дела? – думал он. – Нисколько».
– Да, правда, – невозмутимо ответил он. – А вы что-то имеете против женщин индийского происхождения?
– Нет, что вы, – ответила его жена, опуская глаза.
– Вот и славно, – ответил Эдвард, подумывая, как бы скорее закончить завтрак и покинуть столовую. Решил, что не стоит пить чай, хоть сам и был любителем крепкого индийского напитка.
– Простите, что я говорю об этом, я понимаю, что я слишком неудачная для вас жена, – тихо проговорила Белла. – Но я хотела вам сказать, что раз слухи о ваших отношениях появились, они могут достичь и моего отца. А он будет очень недоволен, если узнает.
«Ах, ты, стерва! – разозлился Эдвард. – Я что, так и буду всю жизнь плясать под дудку мистера Суона? Мало того, что он шантажировал меня, намекая, что я могу лишиться места в Ост-Индской компании, если не женюсь на его дочери, так теперь этим же занялась и она? И я должен отказаться от девушки, которая привносит хоть какое-то удовольствие в мою жизнь?»
Эдвард слишком резко бросил салфетку на стол, но потом заставил себя сдержаться. Не стоит терять лицо ни в какой ситуации. И ответил вполне спокойно:
– Дорогая, ваш отец не имеет никакой возможности повлиять на меня. Что он может сделать? Лишить меня места? Ради бога! Я один раз уже пошел у него на поводу. Аннулировать наш брак? Знаете, я нисколько не огорчусь!
Тут молодой мужчина, заметив, как вздрогнула Белла, почувствовал, что перегнул палку, и добавил:
– И вы, думаю, не огорчитесь тоже. В самом деле, отец оказал вам плохую услугу, выдав замуж за меня. Я совершенно не подхожу вам.
А затем он поднялся и покинул столовую.
Приехав к Розали, Эдвард был вне себя, а потому позволил себе то, что не позволял никогда раньше: принялся обсуждать с ней свой брак и свою жену.
Розали внимательно слушала Эдварда, одновременно массируя ему ступни и делая по ходу его рассказа весьма разумные замечания. «Все же индийцы очень мудры в отличие от нас, англичан. Английская жена никогда бы не позволила разговаривать с ней о другой женщине, потому что это неприлично, – думал Эдвард, а потом поразился пришедшей ему в голову мысли: – К ак было бы здорово, если бы моей женой была Розали! Красивая, нежная, внимательная, страстная!»
Эдвард привлек девушку к себе и начал целовать, медленно освобождая от одежды. С ней не было никаких запретов. Она не смущалась танцевать перед ним в обнаженном виде, и его чресла пылали, когда он наблюдал за покачиванием ее божественных грудей или изгибом крутых бедер. Когда она исполняла танец живота, и он видел мелкую рябь, проходящую по ее телу, в нем просыпался зверь, и он забывал, что он сдержанный англичанин, контролирующий свои порывы. В такой момент ему хотелось повалить ее на пол и овладеть ею. А потом овладевать ею еще и еще, и еще, пока его мужская сила его не покинет. Но, казалось, в присутствии Розали такого прискорбного казуса не может произойти.
Так случилось и в этот раз. Начав целовать свою любимую, Эдвард не смог остановиться, и вскоре она сидела на нем верхом в позе наездницы, а его ствол пронзал ее насквозь. И она стонала и кричала, извиваясь на нем, а Эдвард стонал и кричал ей в такт. Пока мужчина отдыхал от соития, Розали умащивала его ароматическими и, как она говорила, пробуждающими страсть, маслами, не забывая и о его мужском жезле. Через некоторое время тот снова наполнился силой и соками и был готов вновь подарить радость возлюбленной. В этот раз Розали захотела предаться утехам в позе «лотоса». Это была ее любимая поза, и Эдварду она тоже нравилась. Он мог любоваться совершенным телом женщины, сидящей в его объятиях, он мог обнимать ее гибкий стан, жадно припадать губами к ее грудям. Придерживая ее за ягодицы, мог контролировать силу проникновения его члена в ее истекающее соками лоно, чувствуя, как она сжимает его внутри.
Тем ужаснее было его состояние, когда, вернувшись домой, он снова наткнулся на свою жену.
– Мистер Каллен, – тихо произнесла она. – Могу я с вами поговорить до того, как вы уйдете к себе?
– Дорогая, – поморщился Эдвард, – ради бога, избавьте меня от ваших упреков. Да, я вернулся от другой женщины, я даже не намереваюсь от вас это скрывать. А вы вольны поступать так, как вам заблагорассудится. Можете уведомить об этом своего отца, а он может обрушить справедливую кару на мою голову. Это все равно не заставит меня отказаться от Розали.
Глаза Беллы наполнились слезами, на мгновение заставив Эдварда испытать чувство вины, но он тут же сказал себе, что никто не заставлял ее выходить за него замуж. К его облегчению, жена сумела сдержаться и не заплакать, снова тихо заговорив:
– Нет-нет, мистер Каллен. Это ваше право проводить ваше свободное время так, как вам захочется. И я, насколько это от меня зависит, постараюсь скрыть от отца факт ваших отношений с… другой женщиной.
Эдвард растерялся.
– Дорогая, я, безусловно, благодарен вам за вашу лояльность. Но, извините, я все равно не смогу быть вам хорошим мужем. Мы не подходим друг другу.
– Да, я понимаю, – с готовностью кивнула Белла. – Простите меня, мистер Каллен, что вновь вам надоедаю, но… Могли бы уделить мне еще немного вашего внимания? Я имею ввиду, что… – она сглотнула, но все-таки заставила себя продолжать, – возможно, моя жизнь не казалась бы такой пустой, если бы у меня был ребенок.
Эдвард почувствовал себя ошарашенным. А ведь действительно, в ее жизни нет ничего хорошего. Он никогда не любил свою жену, но ведь обещал заботиться о ней и быть ей хорошим мужем, а получается, не сдержал обещания. Если ей хочется ребенка, что ж, пусть будет ребенок. В конце концов, Эдварду нужен наследник. Ничего страшного, если его родит Белла. Ведь женщина – это всего лишь сосуд для вынашивания плода, произрастающего из семени мужчины.
– Дорогая, – наконец отмер Эдвард, – я всегда готов пойти навстречу вашим желаниям. Но вы же понимаете, что я невольно могу стать причиной новой боли для вас.
– Нет-нет, мистер Каллен, – поспешно ответила Белла. А потом начала вдохновенно врать: – Мне вовсе не было больно. Я буду рада, если вы навестите меня… сегодня вечером.
В конце фразы ее голос затих, и мужчина подумал, насколько эта девушка боится той боли, которую он может ей причинить, и насколько она мужественна, что готова пойти на это, чтобы только заполучить то, что ей на данный момент хочется.
– Хорошо, дорогая, – ответил Эдвард. – Я скоро приду к вам.
Мужчина долго ломал голову, как поступить. Ему совершенно не улыбалось вновь причинять боль Белле, но в то же время он не представлял, как мог бы расслабить ее, если она не позволяет к себе прикасаться. Так не найдя никакого верного решения, Эдвард обратился к старому испытанному средству: решил ее напоить.
Некоторое время спустя он, держа в руке бутылку вина и два бокала, постучал в дверь своей жены. Дождавшись ее испуганного приглашения, он шагнул в темноту комнаты и сказал:
– Знаете, миссис Каллен, я тут подумал… Нам нужно просто поговорить, чтобы расслабиться. На отвлеченные темы. Может быть, вы накинете пеньюар или просто закутаетесь в простыню, чтобы не смущаться, а я зажгу лампу?
В ответ было молчание, и Эдвард поспешно добавил:
– Я одет.
– Я вижу, – нервно хмыкнула Белла, и мужчина сообразил, что в дверном проеме на фоне тусклого света в коридоре ей виден его силуэт в халате.
– Хорошо, – наконец произнесла она. – Я накрылась простыней. Зажигайте свет.
Эдвард закрыл дверь, сразу потерявшись в темноте.
– Может быть, вы сами зажжете? Лампа рядом с вами, а я боюсь, что пока доберусь, не один раз упаду.
– Хорошо, – отозвалась она, и через некоторое время ее спальню осветила ночная лампа, стоящая на столике рядом с ее кроватью, а мужчина успел заметить тонкую руку, которую она спрятала под простыню.
Эдвард подошел к ней и сел на край кровати, поставив вино на столик.
– Чтобы расслабиться, думаю, нам нужно выпить, – произнес он. – Надеюсь, вы не против?
– Не против, – нерешительно произнесла Белла.
Эдвард налил вина и подал один из бокалов жене. Белла выпростала тонкую руку из-под простыни и приняла его, задумчиво глядя на поверхность жидкости.
– Пейте, – сказал Эдвард.
– Кажется, вы хотели поговорить? – спросила Белла, продолжая следить за жидкостью в бокале. – Или вы хотите меня напоить, чтобы я расслабилась? Что ж, думаю, можно попробовать этот способ.
И она поднесла бокал к губам. Эдвард был поражен ее проницательностью, что впрочем, его не порадовало. Раз уж она такая разумная, тем более непонятно ее смущение и слезы в спальне. Эдвард опустошил свой бокал и снова налил себе. Белла отпила еще только половину. Беседа не клеилась.
«Надо все же сделать над собой усилие! – мрачно подумал Эдвард, иначе мы так ничего не добьемся. Но о чем с ней говорить? Что ее может заинтересовать? Она говорила, что хочет ребенка. Можно побеседовать об этом».
– Вы любите детей? – спросил он.
– Люблю ли я детей? – растерянно переспросила Белла. – Право, я не задумывалась об этом, мистер Каллен. Полагаю, любая женщина стремится стать матерью и любит детей.
– Уверяю вас, далеко не любая, – пробормотал Эдвард, а про себя отметил, что, видимо, и ребенок не стал бы большой любовью ее жизни, слишком уж холодной и малоэмоциональной была его жена. В который раз Эдвард с тоской подумал, как несправедливо устроена жизнь. Он никогда не сможет жениться на девушке, которую любит по-настоящему, и которая любит его. Зря они все это затеяли, потому что никакого желания сейчас ложиться с Беллой в постель он не испытывал.
Машинально он подлил ей вина, когда она протянула ему бокал. Край простыни сполз с ее плеча и ключицы, и он увидел часть груди Беллы. Оказывается, она была не настолько маленькой, как ему казалось ранее, когда он оценивал ее размеры через одежду. Эдвард посмеялся над собой мысленно. «Мы женаты уже столько времени, а я впервые вижу ее грудь, и то не полностью». Он отвел взгляд, не желая ее смущать, и мучительно пытался найти тему для разговора, как вдруг Белла спросила:
– Мистер Каллен, расскажите мне о… вашей подруге.
– Но что вы хотели бы услышать? – удивился Эдвард.
– Все, что вы могли бы мне рассказать. Наверняка, она лучше меня, раз ее общество для вас предпочтительнее, чем мое.
– Дорогая, не начинайте, – поморщился Эдвард. – Мне и так нелегко, а вы опять хотите все испортить.
– Испортить? – эхом откликнулась Белла. – Я не должна говорить о ней? Да, простите, мистер Каллен, жена не должна спрашивать мужа о… – она смешалась, не зная, какое слово подобрать. – Со своей подругой вы, наверное, никогда не говорите обо мне. Словно меня нет.
Неожиданно Эдвард вновь испытал чувство вины. Не далее как сегодня он как раз беседовал с Розали о Белле. Впрочем, разница в их разговорах была огромной. Розали выслушивала и сочувствовала, тогда как Белла только упрекала его и жаловалась. Вот и сейчас. «Словно меня нет». Она переживает, что пустое место для него? Но что она делает для того, чтобы это исправить? Все же Эдвард счел своим долгом утешить жену:
– Я вовсе не считаю вас пустым местом, миссис Каллен. Вы моя жена и будущая мать моего ребенка. Если мы все-таки умудримся сегодня сделать то, что собирались. – Белла при этих его словах залилась краской. Краснела она некрасиво, по ее шее и груди шли пятна. Эдвард, пытаясь ее отвлечь от смущающих мыслей, добавил: – И мы иногда говорили о вас.
– Говорили? – вскинула Белла на него глаза, ожидая продолжения. – И что же?
Эдвард постарался дать дипломатичный ответ:
– Я сочувствовал вашему положению, полагая, что оказался для вас никудышным мужем. Впрочем, я совершенно не представляю, как исправить ситуацию. Жаль, что в свое время мы пошли на поводу у… – Эдвард осекся, неожиданно подумав, что не представляет, по какой причине Белла вышла за него. Неужели отец заставил ее?
– Белла, а почему вы вышли за меня замуж? Неужели ваш отец был так жесток, что принудил вас? Мне казалось, он искренне вас любит.
– Нет, отец не принуждал меня, – тихо ответила Белла, избегая встречаться глазами с Эдвардом. – Я вышла за вас замуж, посчитав, что… Ну… Вы были достойным претендентом, а ведь любая девушка должна выйти замуж.
«Скорей всего, я был единственным претендентом», – осознал Эдвард. Чарльз Суон, чертов сукин сын, был разумным человеком и понимал, что у Беллы не будет большого наплыва претендентов на ее руку, а замуж ее выдавать было нужно. Вот он и воспользовался своим влиянием, чтобы женить на ней Эдварда. Молодой мужчина снова испытал глухое раздражение, вспомнив о своем браке, но постарался выкинуть мысли об этом из головы.
Он снова подлил жене вина. Белла протянула руку, и простыня раздвинулась еще больше, позволив Эдварду на мгновение увидеть розовый маленький сосок, который тут же спрятался, когда она поднесла бокал к губам.
«Но ведь она просто женщина. Такая, как все, – подумал Эдвард. – Да, она боится секса и не испытывает никакого желания. Она ничего не знает и не умеет. Ее невозможно научить, потому что она сопротивляется и не позволяет ни видеть себя, ни трогать в интимных местах. И все же она не исчадие ада. Зачем же я на нее так злюсь?»
Видимо, вино сыграло с Эдвардом шутку, заставив его сочувствовать своей нелюбимой жене. Впрочем, как перейти к сексуальным утехам от распития спиртных напитков, он по-прежнему не представлял. Если выключить свет, Белла сразу вспомнит, ради чего они встретились, и снова напряжется. Если свет не выключать, а просто попытаться как-то ее приласкать, то… тоже ничего хорошего не выйдет. Эдвард даже мысленно заскрипел зубами от осознания своего бессилия. Еще ни с одной женщиной ему не было так трудно. «В конце концов, почему я один должен мучиться? – вдруг пришла ему в голову мысль. – Если она хочет ребенка, пусть сделает над собой усилие и пойдет мне навстречу».
– Дорогая, я хотел бы вам кое-что сказать, – начал он.
– Я слушаю вас, мистер Каллен, – тихо ответила она.
– Вы сказали, что хотите ребенка. – Белла кивнула, а Эдвард продолжил: – Вы, я думаю, понимаете, что я гораздо опытнее вас и знаю, как правильно провести… процесс…
Белла кивнула опять.
– Мне было бы гораздо проще, если бы вы не мешали делать то, что я должен, не хватали бы меня за руки, не сопротивлялись и не отталкивали. – Белла покраснела и снова кивнула. – И было бы хорошо, если бы вы делали то, что я говорю, как и положено себя вести покорной жене.
Белла снова кивнула.
– Вы согласны меня слушаться?
– Да, мистер Каллен, – почти беззвучно ответила она.
– Допивайте вино, – приказал он. Она поднесла бокал к губам и начала мелкими быстрыми глотками опустошать бокал. Когда она закончила, Эдвард забрал его у нее из рук и поставил на столик. А затем сказал:
– Снимите с себя простыню.
