– Мне надоело, что он все время хихикает, когда я пытаюсь войти в роль! – возопила наша супер-пупер звезда.
Я не сдержался и еще раз хихикнул.
– Ну вот! Ну как так можно работать? Никаких условий!
– Мисс Мэй! Пожалуйста! Мистер Паттинсон! Мы и так выбиваемся из графика, – наш несчастный режиссер вздохнул, наверняка мечтая оторвать нам обоим головы. Но я терпеть не могу таких дамочек, как Ева Мэй. Вечно строит из себя неизвестно кого. Этакая дива. Расступитесь – королева идет. Нет, она, конечно, неплохая актриса, даже, я бы сказал, хорошая. Ну, ладно, даже очень хорошая. Но стерва, каких поискать. У нас сразу же не сложились отношения, как только мы встретились. Уж не знаю, почему. Может быть, она привыкла быть главной звездой на съемочной площадке, а сейчас выходило совсем иначе. Мне кажется, что она приревновала меня к моей славе. Каждое утро фанатки всех возрастов собираются около съемочной площадки, а когда я выхожу, орут и зовут меня по имени. Ее автографы тоже просят, но очень мало по сравнению со мной. Каждый раз, когда мы уезжаем вместе после съемок (потому что для нас нанята только одна машина из-за скромного бюджета), нашей мисс Звезде приходится меня ждать, пока я раздам автографы, и она каждый раз недовольно ворчит. Хотя, вообще-то, я стараюсь делать это быстро. Если она думает, что мне доставляет удовольствие это постоянное внимание, то она ошибается. Когда-то поначалу это действительно было приятно, но сейчас все воспринимается продолжением работы.
– Роб! – отвел меня в сторону Говард. – Ты можешь потерпеть и не смеяться над ней? Ну что поделать, если она такая нервная? Нам все-таки нужно снимать. Пожалуйста!
– Да не смеялся я!
– Роб, я тебя прошу. Ну, потерпи, уступи ей. Ну, ты же понимающий человек! Я не могу взывать к ее совести, ты же понимаешь, что это бессмысленно.
– Ну, ладно, ладно. Я постараюсь быть паинькой.
Кое-как съемочный день закончился. Мисс Мэй фыркнула, когда я сел в машину первым, не пропустив ее. Я понимал, что это по-детски, но меня так и подмывало сделать ей какую-нибудь мелкую пакость и забавляться, наблюдая за ее недовольством.
Нас подвезли к отелю, в котором мы проживали во время съемок. Я иногда общался с другими актерами и после съемок, но где живет мисс Мэй, я не имел понятия. Знал только, что точно не на моем этаже, так как я заранее попросил менеджера о том, чтобы меня поселили подальше от нее.
Мы вышли из машины, но я замешкался, разговаривая со швейцаром, и не видел, куда пошла моя коллега, да и не интересовался. Зайдя в лифт, я преспокойно доехал до своего номера, предвкушая приключение.
Дело в том, что недавно со мной связался один… даже не знаю, как его назвать… ученый-экспериментатор? – который предложил мне помочь опробовать созданный в лаборатории под его руководством прибор, названный им изменителем внешности*. Создатель этого устройства сказал, что мне наверняка будет приятно попробовать изменить внешность для того, чтобы почувствовать себя свободным от внимания поклонников и преследования папарацци, побыть обычным человеком. Надо сказать, что хотя я и не очень ему поверил, сама идея показалась мне довольно заманчивой. Ученый продемонстрировал мне действие устройства, включив его при мне. Прямо на глазах внешность стоящего передо мной мужчины изменилась, правда, он остался примерно той же комплекции и роста. Создатель этого любопытного прибора пояснил мне, что тот не изменяет черты лица в прямом смысле слова и не окрашивает глаза и волосы в другой цвет. Если сам человек посмотрится в зеркало, он увидит самого себя, а не измененную внешность. Если этого человека снять на камеру, то запечатлится его настоящий облик. То есть прибор воздействовал на сознание людей, внушая им, что они видят совсем другого человека.
Мой гость пытался объяснять мне еще какие-то технические характеристики, но я уже в это не вникал. Мне действительно захотелось попробовать прибор в действии, почувствовать себя снова обычным, никому не известным человеком. Быть свободным! Поэтому я с радостью согласился быть подопытной крысой и проверить это загадочное устройство на себе. Мистер Паркер пообещал мне, что по окончании эксперимента этот прибор будет мне подарен, хотя, как он сказал, из-за их малой партии он будет стоить весьма значительную сумму.
Я покрутил в руках устройство, внешне похожее на обычные наручные часы.
Рискнуть?
А вдруг прибор не сработает? Как я смогу понять, изменилась моя внешность или нет? Просто подойти и спросить у кого-нибудь? Я усмехнулся. Ученый меня строго предупредил, чтобы я никому не рассказывал об этом приборе для чистоты эксперимента.
Ну что, попробуем? Сейчас включу устройство и пойду туда, где фанаты находятся, проверю опытным путем. Если на меня накинутся и растерзают, значит, изменитель внешности не работает.
Я надел на руку устройство, замаскированное под часы, и, нажимая кнопки, ввел код. В себе никаких изменений не почувствовал. Ну что ж, вперед! Я одел новую, недавно купленную одежду, чтобы ее никак нельзя было связать с моим обычным обликом, и вышел через черный ход, минуя ресепшен, на всякий случай: вдруг моя новая внешность вызовет ненужные вопросы. Этот черный ход был известен немногим, и я, слава богу, входил в число избранных.
Прогуливаясь по тротуару, я внимательно приглядывался к окружающим. Люди не обращали на меня никакого внимания. Но как определить? То ли они не узнают во мне актера Роберта Паттинсона, то ли им неинтересен Роберт Паттинсон, поэтому они и не обращают на него внимания. И вдруг мне пришла идея. Я иногда покупал в магазинчике неподалеку всякие мелочи, и продавщица, моя поклонница, все время мне улыбалась и здоровалась. Посмотрим, как она отреагирует сейчас. Я зашел в магазинчик, взял первую попавшуюся ерунду и подошел к кассе. Девушка равнодушно взяла наличные, отбила чек, никак не прореагировав на меня.
Из магазина я вылетел на крыльях. Свобода! Прибор действительно меняет внешность! У меня есть пара часов, которые можно провести так, как мне заблагорассудится. Просто погулять по улицам, наслаждаясь неузнанностью? Пойти посидеть в баре, познакомиться с какой-нибудь девушкой? Быть просто парнем, обычным парнем, никому неизвестным.
Сегодня я решил свой вечер посвятить прогулкам. Несколько часов просто бродил по улицам, впервые замечая их красоту или, наоборот, неухоженность. Завернул в парк и долго гулял там, неспешно поддевая ногами ковер ярких опавших листьев. Не замечая времени, любовался малиновым солнцем, опускающимся за крыши небоскребов. Оказывается, я так многого был лишен. Просто видеть красоту каждой секунды, каждой вещи. Когда ты скачешь с места на место и петляешь, как заяц, трудновато оглядываться вокруг и любоваться происходящим.
От переизбытка впечатлений я устал, и меня потянуло домой. Я повернул к отелю. Зайдя опять через черный ход, я направился к лифту для вип-персон, о котором тоже было известно немногим, так как только отдельным товарищам выдавали код от прохода к нему. Поверьте, я не считаю себя каким-то очень уж важным человеком, просто это вынужденная необходимость. А сегодня к тому же я не хотел светить «чужую» физиономию, надетую на мое лицо. Вдруг у персонала отеля моя новая внешность вызовет вопросы? Мне не хотелось раскрывать тайну прибора и объясняться.
Я вывернул из-за угла и увидел, как в открытый лифт шагнула девушка. Ну, я подумал, что девушка, увидев край ее юбки. В другой ситуации я бы позволил ей уехать и вызвал лифт для себя позже, но сегодня эйфория моей неузнаваемости сыграла со мной шутку. Проскочив между уже закрывающимися створками, я осознал, что девушкой оказалась никто иная, как моя коллега Ева Мэй. Первой мыслью было: «Тьфу ты, черт!» А потом я подумал: «Она меня не узнает. А что, если…?»
Я покосился на нее: как реагирует на незнакомого мужчину? Ее взгляд меня зацепил. Она смотрела пристально, немного настороженно, но очень… по-женски. Я развернулся к ней корпусом, демонстрируя свою заинтересованность. Любопытно, как я выгляжу для нее? Видимо, симпатично, судя по выражению ее лица. Вдруг лифт показался очень тесным, и я неожиданно понял, что мы здесь совсем одни. Совсем одни в замкнутом пространстве. Без окон и дверей. Только я и она. Я. И. Она. Кажется, похожая мысль мелькнула и у нее. Рот ее приоткрылся. Она вздохнула, грудь ее приподнялась. Во мне сработал механизм мужской сущности, безошибочно считывающий женский призыв и молниеносно отвечающий на него. Уже разворачиваясь к ней, делая шаг в ее направлении, я услышал в голове предостережение разума: «Она тебя сейчас оттолкнет, закричит». Но я уже не мог подчиниться ему. Мое тело припечатало ее к стене лифта, я скользнул руками вдоль ее бедер, талии, поднял к ее лицу. Несколько мгновений она еще смотрела в мои глаза, и я не видел в них испуга, только дикий восторг и жажду…. Потом ее веки опустились, и она вверила себя мне. Подчиняясь непонятному импульсу, я начал ее целовать.
Мне сейчас было наплевать, что это моя коллега-стерва, с которой мы ругаемся каждый день на съемочной площадке. Сейчас это была красивая возбужденная женщина, отдающая себя в мои объятия. А я не был Робертом Паттинсоном, ее коллегой, который постоянно ее подкалывал. Сейчас я был незнакомым ей мужчиной, с которым ей захотелось развлечься в лифте. Ситуация неимоверно возбуждала. Дыхание перехватило где-то на подступах к горлу, раздирая грудную клетку, желание заныло в животе и сделало тесными брюки.
Я осмелел. Прочь беспокойство, прочь страх. Неважно, что о тебе подумают, не надо беречь свой имидж и репутацию. Я незнакомец, и я могу быть каким угодно. Агрессивным, властным, нахальным, грубым… Я захватил ее шею, не позволяя ей повернуть голову, а девушка покорно подчинилась, обмякла в моих руках. Странно, она не боится, что чужой парень может сделать с ней что-то… нехорошее? А может, ей так же, как и мне, хочется свободы? Хочется рискнуть и сделать что-то из ряда вон выходящее? Потому что надоедает существовать где-то в графиках и планах, между первым и вторым пунктом, надоедает жить по чьей-то указке.
Я сминал ее губы, перекрывая ей дыхание. Я всовывал в ее рот свой язык, сжимал грудь. Моя добровольная жертва лихорадочно пыталась вздохнуть, когда я на секунду отрывался от нее, но не протестовала. Лифт дернулся и остановился. Я резко отпрянул от нее до того, как створки нашей капсулы открылись, не желая, чтобы нас кто-то застал в пикантной ситуации. Разумеется, я боялся не за себя: раз уж у меня другая внешность, меня никто не узнал бы. Но я не хотел ставить Еву в неловкое положение. Все-таки я знаю, что такое – «беречь свой имидж».
Двери лифта разошлись. Бросив на меня последний взгляд, который был смесью ошарашенности и… благодарности, если я правильно смог оценить ее реакцию, девушка шагнула из лифта. На площадке никого не оказалось, а я преспокойно поехал дальше, на свой этаж.
Зашел в номер, и, закрыв за собой дверь, выключил прибор. Автоматически взглянул на себя в зеркало. Оттуда на меня глянула моя ошеломленная физиономия. Я машинально начал раздеваться, но сам все еще находился в лифте и, прижимая к стене, целовал Еву. Целовал Еву.
Я сейчас целовал Еву, ту, самую, над которой еще утром подшучивал и прикалывался. И надо сказать, целовать ее мне понравилось. А она? Она меня удивила. Никогда бы не подумал, что она сможет поступить так бездумно: начать целоваться с незнакомым мужчиной в лифте. А если бы она знала, что целовала меня? Интересно, как бы отреагировала? Но нет, я не скажу ей. Пусть это приключение останется моей тайной.
Утром я вышел из отеля, а Ева уже была в машине. Я сел внутрь, ожидая, что она снова на меня накинется и начнет выговаривать, что я ее задерживаю. Ждал ее упреков и не знал, как отреагировать. Почему-то сегодня совершенно не хотелось ее подкалывать. Но она вдруг ни с того ни с сего промолчала. Это было так непривычно, так сбивало, что я, чтобы как-то заполнить паузу, повернулся к ней и сказал:
– Извини, что заставил ждать.
Она немного удивленно и растерянно взглянула на меня:
– Да нет, ты вовремя. Это я сегодня раньше вышла. Все равно не спалось.
«Не спалось? Незнакомец в лифте произвел такое впечатление?»
Я промолчал, но почему-то мне доставило удовольствие знание, что Ева из-за меня не спала ночь. Ну, не совсем из-за меня. Лицо-то она видела другое. Но тело, тело было мое. Мои руки, мои губы, мои действия.
Правда, на съемочной площадке все пошло по накатанной дорожке, и мисс Звезда опять начала фыркать на меня, а я начал поливать ее сарказмом. Утреннее ее поведение я приписал тому, что она была ошеломлена вечерним происшествием, выбита из колеи. Осознавать это было… чрезвычайно приятно.
Но вечером, уезжая со съемочной площадки, она снова странно притихла и всю дорогу смотрела в окно, совершенно не замечая, как стискивает и ломает себе пальцы.
Я вышел из машины и, не дожидаясь задержавшуюся Еву, рванул в номер. Меня ждал изменитель внешности и свобода!
Сегодня я решил пройтись по злачным местам. Взял арендованную машину и поехал в бар. Заказал себе водки, сел за столик и принялся наслаждаться своей неузнанностью, поглядывая по сторонам. Перехватил заинтересованный взгляд брюнетки, улыбнулся. Она приняла это как сигнал к действию, подошла к моему столику:
– Привет, красавчик! Можно?
Я сделал приглашающий жест рукой. Она села рядом, наклонилась ко мне:
– Скучаешь?
Я неопределенно пожал плечами. Черт, совсем разучился разговаривать с девушками как обычный парень. Последние годы я, наоборот, старался удрать от них, был насторожен, думал о том, как избавиться от их внимания. А сейчас вроде и могу спокойно им наслаждаться, а … не могу. Разучился. Она пыталась завести разговор, намекнула на то, чтобы я ее угостил. Я купил ей выпивку. Девушка была привлекательна. Но мне почему-то было неинтересно. Кажется, я стал каким-то ущербным. Хотя, может быть, это с непривычки? Возможно, через некоторое время я снова почувствую себя обычным, никем не узнаваемым парнем, и все навыки восстановятся? А сейчас, понимая, что девушка настроена на продолжение, я извинился и поспешно покинул бар.
Сел в машину, раздумывая, куда бы податься. Стемнело. Интересно, сколько там времени? Я взглянула на свои часы-прибор, которые показывали время вполне исправно. Полдвенадцатого. Вчера примерно в это же время я зашел в отель и поймал в лифте Еву. И вдруг подумалось: а вдруг сегодня повторится то же самое? Я завел машину и направился к отелю, убеждая себя, что все это глупости. Разумеется, это была случайность. Не может же быть, что Ева каждый день в одно и то же время ездит в лифте и снимает незнакомых мужчин. Но что-то толкало меня к отелю. Хотелось проверить.
На месте я оказался чуть позже, чем вчера, почти влетел в холл, но приближаясь к заветному месту, замедлил шаг. Если Ева там, не хватало еще, чтоб она увидела, как я спешу к ней. Мои шаги гулко отдавались в пустом коридоре. Уже почти подходя к углу, за которым была расположена шахта лифта, я услышал тихое гудение, и понял, что его кто-то вызвал. Поворот, и… я встретился с глазами Евы.
Я не сдержался и еще раз хихикнул.
– Ну вот! Ну как так можно работать? Никаких условий!
– Мисс Мэй! Пожалуйста! Мистер Паттинсон! Мы и так выбиваемся из графика, – наш несчастный режиссер вздохнул, наверняка мечтая оторвать нам обоим головы. Но я терпеть не могу таких дамочек, как Ева Мэй. Вечно строит из себя неизвестно кого. Этакая дива. Расступитесь – королева идет. Нет, она, конечно, неплохая актриса, даже, я бы сказал, хорошая. Ну, ладно, даже очень хорошая. Но стерва, каких поискать. У нас сразу же не сложились отношения, как только мы встретились. Уж не знаю, почему. Может быть, она привыкла быть главной звездой на съемочной площадке, а сейчас выходило совсем иначе. Мне кажется, что она приревновала меня к моей славе. Каждое утро фанатки всех возрастов собираются около съемочной площадки, а когда я выхожу, орут и зовут меня по имени. Ее автографы тоже просят, но очень мало по сравнению со мной. Каждый раз, когда мы уезжаем вместе после съемок (потому что для нас нанята только одна машина из-за скромного бюджета), нашей мисс Звезде приходится меня ждать, пока я раздам автографы, и она каждый раз недовольно ворчит. Хотя, вообще-то, я стараюсь делать это быстро. Если она думает, что мне доставляет удовольствие это постоянное внимание, то она ошибается. Когда-то поначалу это действительно было приятно, но сейчас все воспринимается продолжением работы.
– Роб! – отвел меня в сторону Говард. – Ты можешь потерпеть и не смеяться над ней? Ну что поделать, если она такая нервная? Нам все-таки нужно снимать. Пожалуйста!
– Да не смеялся я!
– Роб, я тебя прошу. Ну, потерпи, уступи ей. Ну, ты же понимающий человек! Я не могу взывать к ее совести, ты же понимаешь, что это бессмысленно.
– Ну, ладно, ладно. Я постараюсь быть паинькой.
Кое-как съемочный день закончился. Мисс Мэй фыркнула, когда я сел в машину первым, не пропустив ее. Я понимал, что это по-детски, но меня так и подмывало сделать ей какую-нибудь мелкую пакость и забавляться, наблюдая за ее недовольством.
Нас подвезли к отелю, в котором мы проживали во время съемок. Я иногда общался с другими актерами и после съемок, но где живет мисс Мэй, я не имел понятия. Знал только, что точно не на моем этаже, так как я заранее попросил менеджера о том, чтобы меня поселили подальше от нее.
Мы вышли из машины, но я замешкался, разговаривая со швейцаром, и не видел, куда пошла моя коллега, да и не интересовался. Зайдя в лифт, я преспокойно доехал до своего номера, предвкушая приключение.
Дело в том, что недавно со мной связался один… даже не знаю, как его назвать… ученый-экспериментатор? – который предложил мне помочь опробовать созданный в лаборатории под его руководством прибор, названный им изменителем внешности*. Создатель этого устройства сказал, что мне наверняка будет приятно попробовать изменить внешность для того, чтобы почувствовать себя свободным от внимания поклонников и преследования папарацци, побыть обычным человеком. Надо сказать, что хотя я и не очень ему поверил, сама идея показалась мне довольно заманчивой. Ученый продемонстрировал мне действие устройства, включив его при мне. Прямо на глазах внешность стоящего передо мной мужчины изменилась, правда, он остался примерно той же комплекции и роста. Создатель этого любопытного прибора пояснил мне, что тот не изменяет черты лица в прямом смысле слова и не окрашивает глаза и волосы в другой цвет. Если сам человек посмотрится в зеркало, он увидит самого себя, а не измененную внешность. Если этого человека снять на камеру, то запечатлится его настоящий облик. То есть прибор воздействовал на сознание людей, внушая им, что они видят совсем другого человека.
Мой гость пытался объяснять мне еще какие-то технические характеристики, но я уже в это не вникал. Мне действительно захотелось попробовать прибор в действии, почувствовать себя снова обычным, никому не известным человеком. Быть свободным! Поэтому я с радостью согласился быть подопытной крысой и проверить это загадочное устройство на себе. Мистер Паркер пообещал мне, что по окончании эксперимента этот прибор будет мне подарен, хотя, как он сказал, из-за их малой партии он будет стоить весьма значительную сумму.
Я покрутил в руках устройство, внешне похожее на обычные наручные часы.
Рискнуть?
А вдруг прибор не сработает? Как я смогу понять, изменилась моя внешность или нет? Просто подойти и спросить у кого-нибудь? Я усмехнулся. Ученый меня строго предупредил, чтобы я никому не рассказывал об этом приборе для чистоты эксперимента.
Ну что, попробуем? Сейчас включу устройство и пойду туда, где фанаты находятся, проверю опытным путем. Если на меня накинутся и растерзают, значит, изменитель внешности не работает.
Я надел на руку устройство, замаскированное под часы, и, нажимая кнопки, ввел код. В себе никаких изменений не почувствовал. Ну что ж, вперед! Я одел новую, недавно купленную одежду, чтобы ее никак нельзя было связать с моим обычным обликом, и вышел через черный ход, минуя ресепшен, на всякий случай: вдруг моя новая внешность вызовет ненужные вопросы. Этот черный ход был известен немногим, и я, слава богу, входил в число избранных.
Прогуливаясь по тротуару, я внимательно приглядывался к окружающим. Люди не обращали на меня никакого внимания. Но как определить? То ли они не узнают во мне актера Роберта Паттинсона, то ли им неинтересен Роберт Паттинсон, поэтому они и не обращают на него внимания. И вдруг мне пришла идея. Я иногда покупал в магазинчике неподалеку всякие мелочи, и продавщица, моя поклонница, все время мне улыбалась и здоровалась. Посмотрим, как она отреагирует сейчас. Я зашел в магазинчик, взял первую попавшуюся ерунду и подошел к кассе. Девушка равнодушно взяла наличные, отбила чек, никак не прореагировав на меня.
Из магазина я вылетел на крыльях. Свобода! Прибор действительно меняет внешность! У меня есть пара часов, которые можно провести так, как мне заблагорассудится. Просто погулять по улицам, наслаждаясь неузнанностью? Пойти посидеть в баре, познакомиться с какой-нибудь девушкой? Быть просто парнем, обычным парнем, никому неизвестным.
Сегодня я решил свой вечер посвятить прогулкам. Несколько часов просто бродил по улицам, впервые замечая их красоту или, наоборот, неухоженность. Завернул в парк и долго гулял там, неспешно поддевая ногами ковер ярких опавших листьев. Не замечая времени, любовался малиновым солнцем, опускающимся за крыши небоскребов. Оказывается, я так многого был лишен. Просто видеть красоту каждой секунды, каждой вещи. Когда ты скачешь с места на место и петляешь, как заяц, трудновато оглядываться вокруг и любоваться происходящим.
От переизбытка впечатлений я устал, и меня потянуло домой. Я повернул к отелю. Зайдя опять через черный ход, я направился к лифту для вип-персон, о котором тоже было известно немногим, так как только отдельным товарищам выдавали код от прохода к нему. Поверьте, я не считаю себя каким-то очень уж важным человеком, просто это вынужденная необходимость. А сегодня к тому же я не хотел светить «чужую» физиономию, надетую на мое лицо. Вдруг у персонала отеля моя новая внешность вызовет вопросы? Мне не хотелось раскрывать тайну прибора и объясняться.
Я вывернул из-за угла и увидел, как в открытый лифт шагнула девушка. Ну, я подумал, что девушка, увидев край ее юбки. В другой ситуации я бы позволил ей уехать и вызвал лифт для себя позже, но сегодня эйфория моей неузнаваемости сыграла со мной шутку. Проскочив между уже закрывающимися створками, я осознал, что девушкой оказалась никто иная, как моя коллега Ева Мэй. Первой мыслью было: «Тьфу ты, черт!» А потом я подумал: «Она меня не узнает. А что, если…?»
Я покосился на нее: как реагирует на незнакомого мужчину? Ее взгляд меня зацепил. Она смотрела пристально, немного настороженно, но очень… по-женски. Я развернулся к ней корпусом, демонстрируя свою заинтересованность. Любопытно, как я выгляжу для нее? Видимо, симпатично, судя по выражению ее лица. Вдруг лифт показался очень тесным, и я неожиданно понял, что мы здесь совсем одни. Совсем одни в замкнутом пространстве. Без окон и дверей. Только я и она. Я. И. Она. Кажется, похожая мысль мелькнула и у нее. Рот ее приоткрылся. Она вздохнула, грудь ее приподнялась. Во мне сработал механизм мужской сущности, безошибочно считывающий женский призыв и молниеносно отвечающий на него. Уже разворачиваясь к ней, делая шаг в ее направлении, я услышал в голове предостережение разума: «Она тебя сейчас оттолкнет, закричит». Но я уже не мог подчиниться ему. Мое тело припечатало ее к стене лифта, я скользнул руками вдоль ее бедер, талии, поднял к ее лицу. Несколько мгновений она еще смотрела в мои глаза, и я не видел в них испуга, только дикий восторг и жажду…. Потом ее веки опустились, и она вверила себя мне. Подчиняясь непонятному импульсу, я начал ее целовать.
Мне сейчас было наплевать, что это моя коллега-стерва, с которой мы ругаемся каждый день на съемочной площадке. Сейчас это была красивая возбужденная женщина, отдающая себя в мои объятия. А я не был Робертом Паттинсоном, ее коллегой, который постоянно ее подкалывал. Сейчас я был незнакомым ей мужчиной, с которым ей захотелось развлечься в лифте. Ситуация неимоверно возбуждала. Дыхание перехватило где-то на подступах к горлу, раздирая грудную клетку, желание заныло в животе и сделало тесными брюки.
Я осмелел. Прочь беспокойство, прочь страх. Неважно, что о тебе подумают, не надо беречь свой имидж и репутацию. Я незнакомец, и я могу быть каким угодно. Агрессивным, властным, нахальным, грубым… Я захватил ее шею, не позволяя ей повернуть голову, а девушка покорно подчинилась, обмякла в моих руках. Странно, она не боится, что чужой парень может сделать с ней что-то… нехорошее? А может, ей так же, как и мне, хочется свободы? Хочется рискнуть и сделать что-то из ряда вон выходящее? Потому что надоедает существовать где-то в графиках и планах, между первым и вторым пунктом, надоедает жить по чьей-то указке.
Я сминал ее губы, перекрывая ей дыхание. Я всовывал в ее рот свой язык, сжимал грудь. Моя добровольная жертва лихорадочно пыталась вздохнуть, когда я на секунду отрывался от нее, но не протестовала. Лифт дернулся и остановился. Я резко отпрянул от нее до того, как створки нашей капсулы открылись, не желая, чтобы нас кто-то застал в пикантной ситуации. Разумеется, я боялся не за себя: раз уж у меня другая внешность, меня никто не узнал бы. Но я не хотел ставить Еву в неловкое положение. Все-таки я знаю, что такое – «беречь свой имидж».
Двери лифта разошлись. Бросив на меня последний взгляд, который был смесью ошарашенности и… благодарности, если я правильно смог оценить ее реакцию, девушка шагнула из лифта. На площадке никого не оказалось, а я преспокойно поехал дальше, на свой этаж.
Зашел в номер, и, закрыв за собой дверь, выключил прибор. Автоматически взглянул на себя в зеркало. Оттуда на меня глянула моя ошеломленная физиономия. Я машинально начал раздеваться, но сам все еще находился в лифте и, прижимая к стене, целовал Еву. Целовал Еву.
Я сейчас целовал Еву, ту, самую, над которой еще утром подшучивал и прикалывался. И надо сказать, целовать ее мне понравилось. А она? Она меня удивила. Никогда бы не подумал, что она сможет поступить так бездумно: начать целоваться с незнакомым мужчиной в лифте. А если бы она знала, что целовала меня? Интересно, как бы отреагировала? Но нет, я не скажу ей. Пусть это приключение останется моей тайной.
Утром я вышел из отеля, а Ева уже была в машине. Я сел внутрь, ожидая, что она снова на меня накинется и начнет выговаривать, что я ее задерживаю. Ждал ее упреков и не знал, как отреагировать. Почему-то сегодня совершенно не хотелось ее подкалывать. Но она вдруг ни с того ни с сего промолчала. Это было так непривычно, так сбивало, что я, чтобы как-то заполнить паузу, повернулся к ней и сказал:
– Извини, что заставил ждать.
Она немного удивленно и растерянно взглянула на меня:
– Да нет, ты вовремя. Это я сегодня раньше вышла. Все равно не спалось.
«Не спалось? Незнакомец в лифте произвел такое впечатление?»
Я промолчал, но почему-то мне доставило удовольствие знание, что Ева из-за меня не спала ночь. Ну, не совсем из-за меня. Лицо-то она видела другое. Но тело, тело было мое. Мои руки, мои губы, мои действия.
Правда, на съемочной площадке все пошло по накатанной дорожке, и мисс Звезда опять начала фыркать на меня, а я начал поливать ее сарказмом. Утреннее ее поведение я приписал тому, что она была ошеломлена вечерним происшествием, выбита из колеи. Осознавать это было… чрезвычайно приятно.
Но вечером, уезжая со съемочной площадки, она снова странно притихла и всю дорогу смотрела в окно, совершенно не замечая, как стискивает и ломает себе пальцы.
Я вышел из машины и, не дожидаясь задержавшуюся Еву, рванул в номер. Меня ждал изменитель внешности и свобода!
Сегодня я решил пройтись по злачным местам. Взял арендованную машину и поехал в бар. Заказал себе водки, сел за столик и принялся наслаждаться своей неузнанностью, поглядывая по сторонам. Перехватил заинтересованный взгляд брюнетки, улыбнулся. Она приняла это как сигнал к действию, подошла к моему столику:
– Привет, красавчик! Можно?
Я сделал приглашающий жест рукой. Она села рядом, наклонилась ко мне:
– Скучаешь?
Я неопределенно пожал плечами. Черт, совсем разучился разговаривать с девушками как обычный парень. Последние годы я, наоборот, старался удрать от них, был насторожен, думал о том, как избавиться от их внимания. А сейчас вроде и могу спокойно им наслаждаться, а … не могу. Разучился. Она пыталась завести разговор, намекнула на то, чтобы я ее угостил. Я купил ей выпивку. Девушка была привлекательна. Но мне почему-то было неинтересно. Кажется, я стал каким-то ущербным. Хотя, может быть, это с непривычки? Возможно, через некоторое время я снова почувствую себя обычным, никем не узнаваемым парнем, и все навыки восстановятся? А сейчас, понимая, что девушка настроена на продолжение, я извинился и поспешно покинул бар.
Сел в машину, раздумывая, куда бы податься. Стемнело. Интересно, сколько там времени? Я взглянула на свои часы-прибор, которые показывали время вполне исправно. Полдвенадцатого. Вчера примерно в это же время я зашел в отель и поймал в лифте Еву. И вдруг подумалось: а вдруг сегодня повторится то же самое? Я завел машину и направился к отелю, убеждая себя, что все это глупости. Разумеется, это была случайность. Не может же быть, что Ева каждый день в одно и то же время ездит в лифте и снимает незнакомых мужчин. Но что-то толкало меня к отелю. Хотелось проверить.
На месте я оказался чуть позже, чем вчера, почти влетел в холл, но приближаясь к заветному месту, замедлил шаг. Если Ева там, не хватало еще, чтоб она увидела, как я спешу к ней. Мои шаги гулко отдавались в пустом коридоре. Уже почти подходя к углу, за которым была расположена шахта лифта, я услышал тихое гудение, и понял, что его кто-то вызвал. Поворот, и… я встретился с глазами Евы.
