И вовсе не восторженно, как обычно делают фанатки, – к этому-то я привык. Она мне сразу не понравилась. Некрасивая. Неправильные черты лица, слишком резкие, неизящные. Невысокая, худая, угловатая, мало похожая на женщину. С короткими растрепанными волосами. Скорей всего, старше меня. Но дело не во внешности. Она, конечно, совсем не в моем вкусе, но мне-то какая разница? Я обычно не отношусь предвзято к людям. Но тут у меня почему-то возникла стойкая антипатия. И даже не из-за того, что она меня ударила, ведь она же не специально. Но почему-то я подумал, что от нее стоит держаться подальше.
Джейн представила ее, она отмерла, но даже не улыбнулась ради приличия, а все так же запрокинув голову, посмотрела мне прямо в глаза, как будто пыталась там что-то увидеть, и проговорила:
– Д-добрый день!
Ну вот, она еще и заикается. Ее бы пожалеть надо, а я злюсь на нее. Черт!
Звонок в дверь оторвал меня от глупых воспоминаний. Я посмотрел на экран домофона – она.
– Заходите, – сказал я в переговорное устройство и открыл дверь.
Дамочка вошла в прихожую и остановилась. Так она стояла, переминаясь с ноги на ногу, смотрела по сторонам и явно чувствовала себя неуютно.
– Вы долго добирались! – обвиняющим тоном сказал я. Вот честно, не хотел ругаться, само как-то вырвалось. Она вздрогнула, повернулась и опять вцепилась в меня взглядом. Меня эта ее манера просто пугала.
– И-извините, я не могла найти дом и уточнить тоже не могла. У меня же нет вашего номера телефона.
Черт, и правда. Да и я не знал ее номера телефона, просто обратился к Тому. Они же вроде встречаются, во всяком случае, я их часто видел вместе. Том как-то странно на меня посмотрел, когда я спросил ее номер, но набрал его по моей просьбе…
– Вы покажете столик?
– Да, вот сюда проходите, – я показал ей куда идти, пропуская ее вперед. Сам шел сзади и разглядывая, пытался понять: почему я так на нее взъелся? Ну, страшненькая, но мне-то что?
Она зашла в комнату и остановилась, глядя на причину, из-за которой весь сыр-бор. И молчала. Я забеспокоился. Вдруг такой столик не подойдет? Это я себе таким представил его, а она, может, по-другому его видит? Впрочем, выбирать не из чего, и время поджимает. Металлический? Металлический. Бокал об него разобьется? Разобьется. И ладно. Вот дернул же меня черт эту идею высказать. Столько проблем! Так и думал, что она за такое короткое время ничего не найдет. Вот не нашла бы, и пусть бы ее уволили! Но мне было бы неприятно знать, что это произошло из-за меня. В конце концов, она же не виновата, что у меня возникают периодически такие «умные» озарения про разбивающиеся бокалы.
Признаюсь, меня удивил ход ее мысли. Не ожидал. Почему-то я представлял, что она такая недалекая, не умеющая связать двух слов. Она всегда заикалась и запиналась, когда говорила. Ей все приходилось повторять по несколько раз, видимо, с первого раза до нее не доходило. Она водилась с Томом, очень даже милым и добродушным парнем, но не слишком уж... эм… интеллектуальным. И, помню, меня жутко удивило, когда Джейн обмолвилась, как ей повезло с помощницей, какая она удивительно умная, креативно мыслящая. Я тогда подумал, что речь не может идти об этом чуде в перьях, которое сейчас стоит у меня на кухне, но переспрашивать не захотел. А вот сегодня на репетиции она меня поразила. Мне показалось, что я физически мог следить за ходом ее мысли, после того как дал ей краткую характеристику своего персонажа. Следить мог, но не понимал, о чем она думает. Она посмотрела на ковер, на диван, лицо ее приняло мечтательное выражение. Я уже подумал, что она опять уплыла куда-то и потеряла мысль, и хотел ее окликнуть. Но она, вздохнув, тут же сосредоточилась, и между ее бровей пролегла складка. Ей это совсем не идет, лучше бы уж мечтательно улыбалась, как пару секунд назад. Она уставилась на столик перед диванами, ее взгляд вдруг стал метаться от столика к дивану, к моим ботинкам, в сторону бара. Я попытался представить, о чем она думает. Бар? Выпивка? Ну да, раз бокал, значит, мы с героиней будем выпивать. Ну и? Я мысленно достал бутылку вина из бара и принес. Кира сидит на диване, я наполняю бокалы… Они, выходит, уже стоят на столе? Или я метнулся и принес их? Нет, это долго. Значит, уже накрыл на стол. К вину что-то надо бы девушке предложить. Опять метнулся и принес? Да ну, надо бы, наверное, все на передвижной столик загрузить да привезти, как раз на такой, который стоит у меня на кухне. Я им практически не пользовался, это Веронике захотелось, чтоб я его купил. Представляла, наверное, как будет гостей встречать в моем доме. Но выбирал его я сам. Все, что она предлагала, мне не нравилось. Я выбрал несколько странный, из переплетенных металлических завитков. Коллекция "Весенний ветер". И вот теперь он стоит и пылится.
И, как только я представил себе все это, мисс Заика выпалила: «Сервировочный столик!» Вот засранка, она что, мысли мои читает? Но когда она продолжила его описывать: «Ажурный, металлический», я опешил…
– Ну так что, пойдет такой стол? – спросил я, прервав свои воспоминания.
Она опять вздрогнула. Ну, сколько можно вздрагивать! Такое впечатление, что я ору на нее. Я же сейчас вежливо спросил!
– Д-да, я именно такой и представляла. Думаю, Алан одобрит, – ответила она тихим голосом, не оборачиваясь. Ну, ладно, хоть не пялится на меня. – Это ваш?
– Эм… Нет, это столик моего знакомого, я вспомнил, что у него был такой, и попросил у него на время. – Интересно, и зачем я соврал?
– Я надеюсь, вы аккуратно будете бокал об него разбивать? Мне бы не хотелось быть материально ответственной, – проговорила она, не оборачиваясь. Она что, меня подкалывает? Не много ли она себя берет? Я ей тут помогаю, а она…
– Не беспокойтесь. Я попросил, если что, я и буду отдуваться, – надменным тоном сказал я.
– Хорошо, - кивнула она.
Я что, так и буду с ее спиной разговаривать? Даже не обернется. Видно, ее воспитанием заниматься некому было.
– Давайте я помогу вам до машины его донести, он тяжелый.
– Спасибо.
Я покатил столик в прихожую, перед выходом подхватил его, рассчитывая, что она откроет мне дверь. Она замешкалась, не сообразила, как открыть замок, и беспомощно обернулась ко мне. Подавив вздох, я поставил свою ношу на пол и открыл дверь. Как же она меня бесит! Не дверь, конечно.
Я загрузил столик в машину, она уже села, когда я сказал:
– Мисс Уилсон…
Она повернулась, посмотрела на меня в упор и вдруг, приподняв одну бровь, сказала четко:
– Кира.
– Что? - растерялся я.
– Меня зовут Кира, – очень внятно и настойчиво повторила она, продолжая гипнотизировать меня глазами.
От неожиданности я не знал, что сказать. У нее заикание прошло? И к чему она вообще?
– Да, я помню… Эээ, Кира…
– Вот видите, это совсем не страшно, – неожиданно усмехнулась она. Челюсть моя отвалилась.
– Не страшно что?
– Имя мое произносить! – она расхохоталась.
Она и смеяться умеет?
– Так что вы хотели сказать, мистер Паттинсон? – все еще улыбаясь, переспросила она.
– Роб, – автоматически поправил я.
- Хорошо, – кивнула она. – Так что вы хотели сказать, мистер Роб?
Вот же язва!
– Просто Роб… И не язви! – предупредил я, заметив, что она что-то хочет сказать и по этому поводу. Она прыснула:
– Ну вот, обломали мне весь кайф! Хорошо, не буду, – она весело сверкнула глазами. Когда она смеется, взгляд у нее даже… приятный.
– Я хотел попросить, чтобы вы предупредили, что я подъеду к пяти. У меня тут еще дела.
– Хорошо, Роб, – кивнула она, и завела мотор.
Пыль, взбитая колесами ее машины, уже осела, а я все еще стоял и смотрел ей вслед.
Съемки уже начались, а я слонялась вокруг. Очень хотелось посмотреть, но не решалась. Боялась встретиться с Робом, боялась его реакции на мою сегодняшнюю выходку, его надменного неудовольствия и холодного презрения. Он и так меня недолюбливает, а теперь вообще будет ненавидеть. Когда сегодня я не сумела справиться с замком в двери, и он посмотрел на меня, как будто я умственно отсталая, – это стало последней каплей. Захотелось его чем-то поддеть. Можно подумать, он семи пядей во лбу! Это сейчас он стал более-менее сносно отвечать в интервью, а раньше все время мямлил и запинался через слово. И эти его вечные Erm… I think… I mean… Я-то заикаться только в его присутствии начинаю, потому что элементарно теряю голову! Но это не повод для него думать, что он умнее!
А какое у него было лицо! Я захихикала, вспоминая его реакцию на мои колкости. И тут же сама себя оборвала. Ну, кого я обманываю? Ненадолго же меня хватило. Только я отъехала от его дома, как тут же стала ругать себя последними словами. Он свою помощь предложил, он пригласил меня к себе домой, а я… А я все испортила!
«Да ладно тебе! Ничего ты не испортила!» – усмехнулся внутренний голос интонациями Сэма. – «Портить нечего было».
«Лучше помолчи!» – разозлилась я. Как ни странно, он послушался.
Боже, как хочется увидеть Роба! Сейчас на съемочной площадке Кира будет раздевать его, будет его ласкать! Неужели я упущу возможность увидеть все это и представить себя на ее месте? И я решительно направилась к павильону.
Роб и Кира стояли перед Аланом, а он им что-то втолковывал. Я невольно залюбовалась великолепным засранцем.
Вот вроде ничего в нем такого особенного нет. Почему я схожу с ума, скользя глазами по линии плеч или мысленно обрисовывая линию скул? Почему мне хочется подойти и прижаться к его груди? Почувствовать ладонями его кожу и напрягшиеся от моего прикосновения мышцы…
«Потому что ты дура!» – ухмыльнулся внутренний голос.
Ну и ладно!
Роба привели в порядок, все заняли свои места, опять щелкнули хлопушкой, и Кира медленно потянулась к столику, чтобы поставить бокал. Во всех ее движениях сквозила едва сдерживаемая страсть. Я раньше не считала ее отличной актрисой, способной изображать сексуальное влечение, но сейчас просто поразилась. А может, она действительно хочет Роба, и у нее все получается само собой? От этой мысли стало больно.
«Не ревнуй, тебе все равно с ним ничего не светит!» – захихикал внутренний голос, избрав почему-то сейчас интонации Тома.
Я упрямо сжала челюсти. Ну и пусть!
Кира придвинулась еще ближе к Робу, почти касаясь губами его лица, а грудью его плеча.
– Клайв, ты же понимаешь, зачем я пришла… – прошептала она, глядя ему в глаза.
Роб сглотнул, наклонился и поставил свой бокал на столик. Эти бокалы я сегодня так любовно подбирала, представляя, как его длинные пальцы будут касаться их. Он чуть повернулся к Кире:
– Мэри, я хочу…
Но Кира тут же закрыла ему рот губами, одновременно касаясь ладонями его щек. Я всегда пыталась представить, что почувствуешь, если коснешься его скул, проведешь пальцами по линии челюсти, обрисуешь подбородок… Наверное, он похож на гладкий мрамор, когда выбрит, и очень колется, как сейчас. А Кира будто воплощала мои фантазии в реальность. И от этого тоже было больно. Как бы я хотела это сделать сама!
Роб медлил: Кира целовала его, нежно касаясь своими губами его губ. Потом он взял ее за запястья и аккуратно отвел ее руки, чуть отстранившись.
– Мэри, дорогая, подожди…
– В чем дело, Клайв? Я ведь нравлюсь тебе? – нежно пропела Кира, заглядывая Робу в глаза.
– Конечно, ты красивая, но… – он отпустил ее руки и хотел еще что-то сказать.
Но Кира уже вновь припала к его губам, теперь уже не нежно, а страстно, обвив его шею руками. Роб какое-то время помедлил, застонал, сдаваясь, и обнял ее, прижимая к себе, жадно скользя руками по ее спине, пояснице, бедрам, возвращаясь обратно. Я чуть сама не застонала, представляя, как его руки так же изучали бы мое тело. Кира стала расстегивать пуговицы на его рубашке, его руки двинулись по ее бедрам, к краю ее платья и стали собирать его, поднимая все выше. Не до конца расстегнув рубашку, Кира просунула под нее руку и начала ласкать его грудь. Я закусила губу. Роб опрокинул Киру на диван, страстно целуя, задирая платье все выше, так что уже показалась полоска кожи над кружевным краем чулка. В голове, груди, в животе у меня закрутился ураган темных фантазий. Чувствовать его руки на своей коже, его тяжесть на своем теле, его губы повсюду – что может быть желаннее? И как дальше жить с этими мечтами, не будучи в состоянии от них избавиться и зная, что их никогда не удастся воплотить в реальность?
Роб вдруг сжал пальцами бедра Киры, остановился, приподнял голову, пристально посмотрев на Киру, и стремительно сел, отпуская ее, и, как будто нечаянно толкая столик коленом. Бокал на столике пошатнулся и упал на пол. Роб проследил взглядом его падение, сделал паузу и, сцепив руки в замок, глухо пробормотал:
– Прости, Мэри. Я знаю, ты будешь ненавидеть меня, но я не могу так. Ты жена моего брата.
– Снято! – крикнул Алан. Кира, смеясь, тут же поднялась и стала одергивать платье.
– Роб, что-то ты рановато остановил меня, я только во вкус вошла! – она его явно подкалывала. Как запросто она это говорит!
«Царят на свете три особы, Зовут их: Зависть, Ревность, Злоба», – голос Сэма в моей голове начал цитировать Бранта. .
«Я не завидую, не ревную, не злюсь!» – мысленно воскликнула я.
«С кем ты споришь? С собой?» – усмехнулся внутренний голос.
– Кира, мы лучше не при таком количестве народа продолжим! – усмехнулся Роб.
Между ними что-то есть?
Он сидел на диване, даже не пытаясь застегнуть рубашку, за что я была ему безумно благодарна. Еще хоть минутку можно понаслаждаться открывающимся видом.
– Отлично! – Алан направился к ним. – Вот сейчас было идеально. В прошлые разы не хватало страсти, а сейчас, Роб, ты сделал все великолепно!
Это точно, великолепно! Из-за этого засранца мне, кажется, придется пойти и поменять нижнюю часть нижнего белья, простите за тавтологию.
Роб, продолжая слушать Алана, наклонился и поднял неразбившийся бокал, покрутил его в руках. Я опять чуть не застонала, глядя, как его пальцы обхватывают стеклянную вещицу и поглаживают ее.
И вдруг объект моего пристального внимания поднял глаза и посмотрел на меня в упор, хотя я стояла далеко за спинами оператора, осветителей и прочих людей, в темном углу. Мне показалось, что он услышал все мои неприличные мысли на его счет. Я тут же повернулась и вышла.
Роберт
Мы с Кирой стояли и слушали Алана, который нам доказывал, что мы лохи. Сцена не клеилась. Я вообще сегодня был не в своей тарелке. Я никак не мог поймать образ, никак не мог сосредоточиться и представить, что Кира Найтли – девушка, которую я хочу так сильно, что на какой-то момент даже переступаю через свои принципы. Все шло наперекосяк.
Эта чертова мисс Помощник Декоратора выбила меня из колеи. Какого хрена она из себя строит?
И вдруг я физически почувствовал, даже не услышал, а именно почувствовал, как дверь в павильон отворилась, и кто-то вошел. Как будто пространство сгустилось и материализовалось в том дальнем темном углу, отчего студийное помещение показалось мне маленьким и тесным. Я был уверен, что это ни кто иной, как… Черт, она права, я даже мысленно не могу произнести ее имя.
Джейн представила ее, она отмерла, но даже не улыбнулась ради приличия, а все так же запрокинув голову, посмотрела мне прямо в глаза, как будто пыталась там что-то увидеть, и проговорила:
– Д-добрый день!
Ну вот, она еще и заикается. Ее бы пожалеть надо, а я злюсь на нее. Черт!
***
Звонок в дверь оторвал меня от глупых воспоминаний. Я посмотрел на экран домофона – она.
– Заходите, – сказал я в переговорное устройство и открыл дверь.
Дамочка вошла в прихожую и остановилась. Так она стояла, переминаясь с ноги на ногу, смотрела по сторонам и явно чувствовала себя неуютно.
– Вы долго добирались! – обвиняющим тоном сказал я. Вот честно, не хотел ругаться, само как-то вырвалось. Она вздрогнула, повернулась и опять вцепилась в меня взглядом. Меня эта ее манера просто пугала.
– И-извините, я не могла найти дом и уточнить тоже не могла. У меня же нет вашего номера телефона.
Черт, и правда. Да и я не знал ее номера телефона, просто обратился к Тому. Они же вроде встречаются, во всяком случае, я их часто видел вместе. Том как-то странно на меня посмотрел, когда я спросил ее номер, но набрал его по моей просьбе…
– Вы покажете столик?
– Да, вот сюда проходите, – я показал ей куда идти, пропуская ее вперед. Сам шел сзади и разглядывая, пытался понять: почему я так на нее взъелся? Ну, страшненькая, но мне-то что?
Она зашла в комнату и остановилась, глядя на причину, из-за которой весь сыр-бор. И молчала. Я забеспокоился. Вдруг такой столик не подойдет? Это я себе таким представил его, а она, может, по-другому его видит? Впрочем, выбирать не из чего, и время поджимает. Металлический? Металлический. Бокал об него разобьется? Разобьется. И ладно. Вот дернул же меня черт эту идею высказать. Столько проблем! Так и думал, что она за такое короткое время ничего не найдет. Вот не нашла бы, и пусть бы ее уволили! Но мне было бы неприятно знать, что это произошло из-за меня. В конце концов, она же не виновата, что у меня возникают периодически такие «умные» озарения про разбивающиеся бокалы.
Признаюсь, меня удивил ход ее мысли. Не ожидал. Почему-то я представлял, что она такая недалекая, не умеющая связать двух слов. Она всегда заикалась и запиналась, когда говорила. Ей все приходилось повторять по несколько раз, видимо, с первого раза до нее не доходило. Она водилась с Томом, очень даже милым и добродушным парнем, но не слишком уж... эм… интеллектуальным. И, помню, меня жутко удивило, когда Джейн обмолвилась, как ей повезло с помощницей, какая она удивительно умная, креативно мыслящая. Я тогда подумал, что речь не может идти об этом чуде в перьях, которое сейчас стоит у меня на кухне, но переспрашивать не захотел. А вот сегодня на репетиции она меня поразила. Мне показалось, что я физически мог следить за ходом ее мысли, после того как дал ей краткую характеристику своего персонажа. Следить мог, но не понимал, о чем она думает. Она посмотрела на ковер, на диван, лицо ее приняло мечтательное выражение. Я уже подумал, что она опять уплыла куда-то и потеряла мысль, и хотел ее окликнуть. Но она, вздохнув, тут же сосредоточилась, и между ее бровей пролегла складка. Ей это совсем не идет, лучше бы уж мечтательно улыбалась, как пару секунд назад. Она уставилась на столик перед диванами, ее взгляд вдруг стал метаться от столика к дивану, к моим ботинкам, в сторону бара. Я попытался представить, о чем она думает. Бар? Выпивка? Ну да, раз бокал, значит, мы с героиней будем выпивать. Ну и? Я мысленно достал бутылку вина из бара и принес. Кира сидит на диване, я наполняю бокалы… Они, выходит, уже стоят на столе? Или я метнулся и принес их? Нет, это долго. Значит, уже накрыл на стол. К вину что-то надо бы девушке предложить. Опять метнулся и принес? Да ну, надо бы, наверное, все на передвижной столик загрузить да привезти, как раз на такой, который стоит у меня на кухне. Я им практически не пользовался, это Веронике захотелось, чтоб я его купил. Представляла, наверное, как будет гостей встречать в моем доме. Но выбирал его я сам. Все, что она предлагала, мне не нравилось. Я выбрал несколько странный, из переплетенных металлических завитков. Коллекция "Весенний ветер". И вот теперь он стоит и пылится.
И, как только я представил себе все это, мисс Заика выпалила: «Сервировочный столик!» Вот засранка, она что, мысли мои читает? Но когда она продолжила его описывать: «Ажурный, металлический», я опешил…
– Ну так что, пойдет такой стол? – спросил я, прервав свои воспоминания.
Она опять вздрогнула. Ну, сколько можно вздрагивать! Такое впечатление, что я ору на нее. Я же сейчас вежливо спросил!
– Д-да, я именно такой и представляла. Думаю, Алан одобрит, – ответила она тихим голосом, не оборачиваясь. Ну, ладно, хоть не пялится на меня. – Это ваш?
– Эм… Нет, это столик моего знакомого, я вспомнил, что у него был такой, и попросил у него на время. – Интересно, и зачем я соврал?
– Я надеюсь, вы аккуратно будете бокал об него разбивать? Мне бы не хотелось быть материально ответственной, – проговорила она, не оборачиваясь. Она что, меня подкалывает? Не много ли она себя берет? Я ей тут помогаю, а она…
– Не беспокойтесь. Я попросил, если что, я и буду отдуваться, – надменным тоном сказал я.
– Хорошо, - кивнула она.
Я что, так и буду с ее спиной разговаривать? Даже не обернется. Видно, ее воспитанием заниматься некому было.
– Давайте я помогу вам до машины его донести, он тяжелый.
– Спасибо.
Я покатил столик в прихожую, перед выходом подхватил его, рассчитывая, что она откроет мне дверь. Она замешкалась, не сообразила, как открыть замок, и беспомощно обернулась ко мне. Подавив вздох, я поставил свою ношу на пол и открыл дверь. Как же она меня бесит! Не дверь, конечно.
Я загрузил столик в машину, она уже села, когда я сказал:
– Мисс Уилсон…
Она повернулась, посмотрела на меня в упор и вдруг, приподняв одну бровь, сказала четко:
– Кира.
– Что? - растерялся я.
– Меня зовут Кира, – очень внятно и настойчиво повторила она, продолжая гипнотизировать меня глазами.
От неожиданности я не знал, что сказать. У нее заикание прошло? И к чему она вообще?
– Да, я помню… Эээ, Кира…
– Вот видите, это совсем не страшно, – неожиданно усмехнулась она. Челюсть моя отвалилась.
– Не страшно что?
– Имя мое произносить! – она расхохоталась.
Она и смеяться умеет?
– Так что вы хотели сказать, мистер Паттинсон? – все еще улыбаясь, переспросила она.
– Роб, – автоматически поправил я.
- Хорошо, – кивнула она. – Так что вы хотели сказать, мистер Роб?
Вот же язва!
– Просто Роб… И не язви! – предупредил я, заметив, что она что-то хочет сказать и по этому поводу. Она прыснула:
– Ну вот, обломали мне весь кайф! Хорошо, не буду, – она весело сверкнула глазами. Когда она смеется, взгляд у нее даже… приятный.
– Я хотел попросить, чтобы вы предупредили, что я подъеду к пяти. У меня тут еще дела.
– Хорошо, Роб, – кивнула она, и завела мотор.
Пыль, взбитая колесами ее машины, уже осела, а я все еще стоял и смотрел ей вслед.
Глава 5. Три особы
Съемки уже начались, а я слонялась вокруг. Очень хотелось посмотреть, но не решалась. Боялась встретиться с Робом, боялась его реакции на мою сегодняшнюю выходку, его надменного неудовольствия и холодного презрения. Он и так меня недолюбливает, а теперь вообще будет ненавидеть. Когда сегодня я не сумела справиться с замком в двери, и он посмотрел на меня, как будто я умственно отсталая, – это стало последней каплей. Захотелось его чем-то поддеть. Можно подумать, он семи пядей во лбу! Это сейчас он стал более-менее сносно отвечать в интервью, а раньше все время мямлил и запинался через слово. И эти его вечные Erm… I think… I mean… Я-то заикаться только в его присутствии начинаю, потому что элементарно теряю голову! Но это не повод для него думать, что он умнее!
А какое у него было лицо! Я захихикала, вспоминая его реакцию на мои колкости. И тут же сама себя оборвала. Ну, кого я обманываю? Ненадолго же меня хватило. Только я отъехала от его дома, как тут же стала ругать себя последними словами. Он свою помощь предложил, он пригласил меня к себе домой, а я… А я все испортила!
«Да ладно тебе! Ничего ты не испортила!» – усмехнулся внутренний голос интонациями Сэма. – «Портить нечего было».
«Лучше помолчи!» – разозлилась я. Как ни странно, он послушался.
Боже, как хочется увидеть Роба! Сейчас на съемочной площадке Кира будет раздевать его, будет его ласкать! Неужели я упущу возможность увидеть все это и представить себя на ее месте? И я решительно направилась к павильону.
Роб и Кира стояли перед Аланом, а он им что-то втолковывал. Я невольно залюбовалась великолепным засранцем.
Вот вроде ничего в нем такого особенного нет. Почему я схожу с ума, скользя глазами по линии плеч или мысленно обрисовывая линию скул? Почему мне хочется подойти и прижаться к его груди? Почувствовать ладонями его кожу и напрягшиеся от моего прикосновения мышцы…
«Потому что ты дура!» – ухмыльнулся внутренний голос.
Ну и ладно!
Роба привели в порядок, все заняли свои места, опять щелкнули хлопушкой, и Кира медленно потянулась к столику, чтобы поставить бокал. Во всех ее движениях сквозила едва сдерживаемая страсть. Я раньше не считала ее отличной актрисой, способной изображать сексуальное влечение, но сейчас просто поразилась. А может, она действительно хочет Роба, и у нее все получается само собой? От этой мысли стало больно.
«Не ревнуй, тебе все равно с ним ничего не светит!» – захихикал внутренний голос, избрав почему-то сейчас интонации Тома.
Я упрямо сжала челюсти. Ну и пусть!
Кира придвинулась еще ближе к Робу, почти касаясь губами его лица, а грудью его плеча.
– Клайв, ты же понимаешь, зачем я пришла… – прошептала она, глядя ему в глаза.
Роб сглотнул, наклонился и поставил свой бокал на столик. Эти бокалы я сегодня так любовно подбирала, представляя, как его длинные пальцы будут касаться их. Он чуть повернулся к Кире:
– Мэри, я хочу…
Но Кира тут же закрыла ему рот губами, одновременно касаясь ладонями его щек. Я всегда пыталась представить, что почувствуешь, если коснешься его скул, проведешь пальцами по линии челюсти, обрисуешь подбородок… Наверное, он похож на гладкий мрамор, когда выбрит, и очень колется, как сейчас. А Кира будто воплощала мои фантазии в реальность. И от этого тоже было больно. Как бы я хотела это сделать сама!
Роб медлил: Кира целовала его, нежно касаясь своими губами его губ. Потом он взял ее за запястья и аккуратно отвел ее руки, чуть отстранившись.
– Мэри, дорогая, подожди…
– В чем дело, Клайв? Я ведь нравлюсь тебе? – нежно пропела Кира, заглядывая Робу в глаза.
– Конечно, ты красивая, но… – он отпустил ее руки и хотел еще что-то сказать.
Но Кира уже вновь припала к его губам, теперь уже не нежно, а страстно, обвив его шею руками. Роб какое-то время помедлил, застонал, сдаваясь, и обнял ее, прижимая к себе, жадно скользя руками по ее спине, пояснице, бедрам, возвращаясь обратно. Я чуть сама не застонала, представляя, как его руки так же изучали бы мое тело. Кира стала расстегивать пуговицы на его рубашке, его руки двинулись по ее бедрам, к краю ее платья и стали собирать его, поднимая все выше. Не до конца расстегнув рубашку, Кира просунула под нее руку и начала ласкать его грудь. Я закусила губу. Роб опрокинул Киру на диван, страстно целуя, задирая платье все выше, так что уже показалась полоска кожи над кружевным краем чулка. В голове, груди, в животе у меня закрутился ураган темных фантазий. Чувствовать его руки на своей коже, его тяжесть на своем теле, его губы повсюду – что может быть желаннее? И как дальше жить с этими мечтами, не будучи в состоянии от них избавиться и зная, что их никогда не удастся воплотить в реальность?
Роб вдруг сжал пальцами бедра Киры, остановился, приподнял голову, пристально посмотрев на Киру, и стремительно сел, отпуская ее, и, как будто нечаянно толкая столик коленом. Бокал на столике пошатнулся и упал на пол. Роб проследил взглядом его падение, сделал паузу и, сцепив руки в замок, глухо пробормотал:
– Прости, Мэри. Я знаю, ты будешь ненавидеть меня, но я не могу так. Ты жена моего брата.
– Снято! – крикнул Алан. Кира, смеясь, тут же поднялась и стала одергивать платье.
– Роб, что-то ты рановато остановил меня, я только во вкус вошла! – она его явно подкалывала. Как запросто она это говорит!
«Царят на свете три особы, Зовут их: Зависть, Ревность, Злоба», – голос Сэма в моей голове начал цитировать Бранта. .
«Я не завидую, не ревную, не злюсь!» – мысленно воскликнула я.
«С кем ты споришь? С собой?» – усмехнулся внутренний голос.
– Кира, мы лучше не при таком количестве народа продолжим! – усмехнулся Роб.
Между ними что-то есть?
Он сидел на диване, даже не пытаясь застегнуть рубашку, за что я была ему безумно благодарна. Еще хоть минутку можно понаслаждаться открывающимся видом.
– Отлично! – Алан направился к ним. – Вот сейчас было идеально. В прошлые разы не хватало страсти, а сейчас, Роб, ты сделал все великолепно!
Это точно, великолепно! Из-за этого засранца мне, кажется, придется пойти и поменять нижнюю часть нижнего белья, простите за тавтологию.
Роб, продолжая слушать Алана, наклонился и поднял неразбившийся бокал, покрутил его в руках. Я опять чуть не застонала, глядя, как его пальцы обхватывают стеклянную вещицу и поглаживают ее.
И вдруг объект моего пристального внимания поднял глаза и посмотрел на меня в упор, хотя я стояла далеко за спинами оператора, осветителей и прочих людей, в темном углу. Мне показалось, что он услышал все мои неприличные мысли на его счет. Я тут же повернулась и вышла.
Роберт
Мы с Кирой стояли и слушали Алана, который нам доказывал, что мы лохи. Сцена не клеилась. Я вообще сегодня был не в своей тарелке. Я никак не мог поймать образ, никак не мог сосредоточиться и представить, что Кира Найтли – девушка, которую я хочу так сильно, что на какой-то момент даже переступаю через свои принципы. Все шло наперекосяк.
Эта чертова мисс Помощник Декоратора выбила меня из колеи. Какого хрена она из себя строит?
И вдруг я физически почувствовал, даже не услышал, а именно почувствовал, как дверь в павильон отворилась, и кто-то вошел. Как будто пространство сгустилось и материализовалось в том дальнем темном углу, отчего студийное помещение показалось мне маленьким и тесным. Я был уверен, что это ни кто иной, как… Черт, она права, я даже мысленно не могу произнести ее имя.
