Большая беда книг, где два или более рассказчика

Увы, очень часто авторы начинающие или продолжающие забывают, что два или более рассказчика, особенно, разных народов/миров/статуса/разного пола НЕ МОГУТ И НЕ ДОЛЖНЫ ГОВОРИТЬ И ДУМАТЬ ОДИНАКОВО!!!
Если два студента из России могут говорить более-менее похоже (но при разных специальностях у них должны быть разные жаргонные словечки, хоть сколько-нибудь), то попаданка Аня Иванова явно не может говорить и думать обычным разговорным русским языком, как и её случайная любовь принце-маг эльфийских кровей Звенидерс Даниэль ам-ас-ан Демииииираэль:)
Если автор умеет использовать хотя бы два стиля - обычный разговорный + художественно-витиевато-напевный (ну, чисто теоритически, это самое оно для эльфийских магов, особенно, королевских кровей) - уже сказка - значит, этот автор или хорошие книги читал с детства, классику и поэзию, или уже вырос на несколько уровней, аки продолжающий писатель. Кто-то сразу умеет в силу полезного жизненного опыта и/или таланта говорить в разных стилях, а кто со временем выучивается:)

Ещё особый момент. Я когда-то радостно написала роман от 1-го лица, где герой-рассказчик был мужского пола. Школьный друг прочёл и сказал мне только: больше не смей так писать - и я, разумеется, жутко обиделась, я ж так старалась! Через несколько лет, подкопив жизненного опыта и почитав кое-что о разнице в женской и мужской психологии, я заподозрила, что, кажись, он был прав, ну хоть отчасти. Понятно, что хрупкую душу начинающего автора нельзя пинать так грубо, но мужчины и женщины, как выяснилось, всё-таки отличаются.

Есть, кстати, такой интересный писатель и психолог, Джон Грей, как раз увлекающийся вот вычислением разницы в мужской и женской психологии. У него целая серия книг, про разницу мужчин и женщин вообще, про разную реакцию их в стрессе, про разные их ощущения, хм, в спальне и вообще уйму любопытных моментов. Хотя бы главную его книгу советую вам прочесть: "Мужчины с Марса, женщины - с Венеры". Эзотерики там что-то тоже говорят о разных ролях и способах жить мужчин и женщин. Да и, хм, анатомия тоже показывает, что чем-то мы отчасти не похожи:) Хотя именно засчёт этой непохожести и рождаются дети, продолжается жизнь, вот как раз нужна штука мужчины и штука женщины:)

Это был такой толстый намёк, что если книга попеременно рассказывается от мужского персонажа и от женского - там уже должна быть разница в мышлении и в стилях, хоть какая-нибудь;) А если рассказчики Аня Иванова из России и тот самый Звенидерс Даниэль ам-ас-ан Демииииираэль эльф, маг, красавец (без этого пункта можно обойтись, но ведь это так печааально - и красавчиком он будет в большинстве случаев), да ещё и - не дай Бог - королевских кровей, то тут уже разница должна быть заметной. Теоритически и логически. Но чаще Звенидерс Даниэль ам-ас-ан Демииииираэль будет говорить и думать как Вася Призаборный из соседнего подъезда или параллельного потока в институте, ну, разве что будет атлетического сложения, шикарно владеть уймой способов драк и магией. Но это ещё в лучшем случае. В худшем - он будет вылитой копией Ани Ивановы, по стилю речи и стилю мыслей. Хотя, опять таки, даже у студентов с разных потоков должны быть жаргонные словечки. Но если медики подхихикивают и порою в лоб говорят автору, что его герои студенты-медики должны выражаться и думать иначе, то Звенидерсу Даниэлю ам-ас-ан Демииииираэлю такое как правило не скажут.

Ну, собственно, то была теория. Теперь немного примеров из моих личных опытов вывести то самое разнообразие стилей, так как я сим вопросом уже озадачилась.

Ага, кстати, поведение у героев тоже должно отличаться! Ну, не может Звенидерс Даниэль ам-ас-ан Демииииираэль провести 569 лет своей жизни в тоске и мечтах о чистой и светлой любви и после битвы первым делом смотреть, не сломал ли он ноготь, не забилась ли там грязь и...

Ээ... так кто, говорите, из нашего отряда помер? Это, я, говорите, я, Звенидерс Даниэль ам-ас-ан Демииииираэль, его не защитил?.. А не пошли бы в баню?! Да ты сам козёл, парень! Это он, он сам, дубина и скотина и очкарик и геймер замухрышка под удар подставился, я его лично под тот меч не подставлял! И чё придераетесь? Не, вы чё придераетесь? Да я сам на взводе! Да у меня у самого истерика! Аа, как они меня бесят! Как бесят! Мама, роди меня обратно! Не, тьфу, я счас пойду и нажрусь шоколада и позову своего личного менестреля рассказать о чистой и севтлой любви, для утешения моей взметённой души! Я ж, между прочим, сам терпеть не могу кровь и вырезанные кишки! Меня тошнит от вида крови! Меня уже тошнит. Буээээ... какого чёрта? Это ты сам виноват, что вовремя ноги не убрал! И, между нами говоря, твои сапоги идиотского фасона, не ходи к тому сапожнику больше! Сейчас в моде сапоги замшевые, облегающие ногу и с вышитыми ромбиками на тесьме, украшающей верх сапог... И, кстати, причёска утебя тоже дурацкая, парень! Аа, отстань от моих волос! Отстань! Это моё сокровище! Я их полтыщи лет отращивал! Отстань, скотина!!!

Ну, это чё-то моя буйная фантазия разыгралась:) Не, если у вас юмор и/или вам нужен герой-шибзик, то маг-принц-лапочка Звенидерс Даниэль ам-ас-ан Демииииираэль, истерящий аки Аня Иванова из 7 класса обычной русской школы, и мечтающий о высокой и светлой любви 97% свободного времени - это нормально, но только как такой художественный элемент, как авторский финт ушами.



Собственно, несколько примеров.

Роман о девочке-попаданке, из современной России. Стиль нарочно подчёркнуто разговорный, под стать героине. Ага, и характер у неё шебутной, хулиганский:

- А это… а как зовут творца этого мира?

Ой, а вдруг им всем известно? Счас выдам себя!

Торопливо добавила:

- То есть, я всякое слышала… но думаю, что хранителям виднее, тем более, Старейшине.

- Просто Творцом… - растерянно выдохнул мой собеседник, - Если у Творца и есть имя, то он его никому не называл. Вообще, он никому ничего особо и не объяснял. И вскоре после того, как сотворил мир, исчез и более не вмешивался в ход событий.

- Уверен?..

- Конечно.

- А… - я задумчиво почесала нос.

- Ты б ещё в носу при мне ковыряла!!! – не выдержал Благ.

О, я что, обнаружила секретное оружие против главного из белокрылых?

Заинтригованная, я тотчас выполнила его просьбу… то есть, мольбу о прекращении безобразия. Точнее, наоборот… а, ладно!

Благ торопливо отвернулся. Ну, вообще! Старейшина отскакивает от ковыряющихся в носу как чёрт от ладана! Я это припомню. Будет и у меня против них секретное средство! Хотя, сдаётся мне, при Гааде можно хоть целую жизнь в носу ковыряться и даже козявки есть – и ему хоть бы хны...



Роман о парне 17 лет, школьнике, занесённом в другой мир. Герой - курит, пьёт, считает себя крутым чуваком:

Оказавшись на берегу, почти у самой воды Аркадий разулся. И спокойно полез в воду, прямо в одежде.

«Дебил!» - подумал слегка обалдевший Владик.

Вампир вынырнул. И кончики его светлых волос, выкрашенные в бирюзовый цвет, будучи мокрыми, стали ярко синими, василькового цвета или как там у художников?..

«Во дебил! На хрена красить волосы в такой дурацкий цвет? - подумал Владик и ухмыльнулся. - Вот, если, скажем, в чёрный… и глаза бы чёрным обвести… чем там девки глаза обводят? Я как-то зашёл в женский магазин, желая мамке купить духи на днюху, так от всего этого женского боевого арсенала на прилавке офанарел… и нафига девкам столько краски?! Чего они только ею мажут? В таком-то количестве?! Вот если у них там сверху что-то есть, чтоб полапать, тогда ладно… А ежели у них глаза в сером или чёрным, прям от ресниц и до бровей пятна тёмной краски, то они вылитые панды… Хотя каким-то парням эти девахи нравятся, но, может, дело не в боевом раскрасе, а в фигуре?..»

Он задумался, представив себя с чёрными волосами, с глазами, обведёнными чёрным, в чёрной футболке с оскалившейся пантерой или черепушкой с хищным взглядом глаз со змеиным зрачком… во это бы красота была!.. Покраситься, что ли, по возвращению?.. Если он вернётся… хотя Арсений и обещал помочь, но с некоторых пор доверие Владика к другим, и без того тщедушное и хромающее на обе ноги, особенно, с появлением младшего брата, чужого роду-племени, вконец издохло. Или то была помощь вампирской братии?



Роман о Японии 17 века, герой - болезненный мальчик с поэтическим складом характера. Да и вообще, я осознанно стремилась украсить текст этого романа лирикой и словесными кружевами:

Так же перед мацури мы облазили всю деревню, весь лес и берег реки в поисках самых красивых цветов. Блуждая по окрестностям, я наткнулся на цветок ириса и очень удивился. Во-первых, потому что его одинокий светло-голубой цветок ярко выделялся на фоне коричневой, пока кажущейся бесплодной земли, во-вторых, потому что он вырос раньше, чем его собратья и, не взирая на то, сколько усилий ему пришлось приложить ради раннего расцвета, он спокойно смотрел из низины на меня и лес, бодро противостоя своими тонкими и сочными листьями прохладному ветру. Говорят, что листья ириса похожи на меч, но это растение полностью походило на стойкого воина, уверенно держащего катану в своих сильных руках. Точнее, мне так только подумалось. Я ведь ещё не видел ни одного самурая. Но я много, ну мне так думалось, что много, слышал о них и постоянно их воображал.

- Прости, дух ириса, - сказал я громко, чтобы ками цветка точно услышал меня, - Я хочу сорвать этот цветок и подарить его покровителю моей деревни.

Дух цветка не ответил. Может, он и сам был не прочь приветствовать нашего Та-но-ками, поджидая его у алтаря в окружении своих красивых собратьев. Дрожащей рукой я переломил стебель, прижал найденное сокровище к груди, и почувствовал себя необычайно счастливым. И медленно побрёл к деревне.

Мучители воспользовались моим отрешённым состоянием, подкрались сзади, толкнули в спину, отчего я упал лицом в землю.

- Бывший смелый, ты даже не снег, ты – черепаха! – язвительно выкрикнул сын старосты, их заводила, неприятно засмеялся и сбежал.

Его приятели последовали за ним. Пара мгновений – и их силуэты обратились в расплывчатые пятна, смешались с остальными разноцветными кляксами, окружавшими меня. Даже если они встанут неподалёку, я не увижу их. Если они задержат дыхание и замрут неподвижно, могу их не заметить. Они знают это и пользуются моей слабостью. Ох, а как же мой…

Прекрасная головка цветка была раздавлена моим телом, стебель – переломился. К соку, выползшему из пострадавшего стебля, прилипли крупицы земли. И вся боль от удара, досада на моё падение ушли перед ужасающим осознанием того, что я, именно я, так моё тело прижало его к земле, погубил красивый цветок. Первый ирис этого года…

Из цветов других детей мико, старшая дочь священника, собрала достойный букет, поставила в самую лучшую вазу из всех, которые были в нашей деревне, и водрузила готовое украшение перед алтарём в святилище. Прекрасные розовые камелии, ветки глицинии с россыпями светло-фиолетовых цветов, жёлтые шарики керрии дожидались внимания божества, в то время, пока мой ирис уплывал по реке или же уже погрузился в воду.

Ночью перед мацури мне приснился маленький мальчик с необыкновенно красивым лицом и грустными чёрными глазами. Малыш серьёзно посмотрел на меня и сказал: «Я не сержусь на тебя, Юуки. Я знаю, что ты убил меня не нарочно». Утром мне стало чуточку легче.



Мой особый опыт с попыткой изобразить героев из первобытной эпохи:

После сумерек опять ушла. Дошла до леса, углубилась туда. На ощупь, по запаху искала травы, дающие сил… Вернулась так же бесшумно, как и ушла. Тронула плечо сына вождя. Он резко сел, схватил меня за запястье. Вскрикнув, рассыпала травы.

- Опять ты? – спросил.

- Я, - сказала.

- Зачем?

Боязно оглядевшись – пленницы спали, не проснувшись даже от моего крика, так устали, а бодрствующие воины о чём-то шептались у костра – подхватила часть трав и протянула ему.

Юный воин долго молчал. Я уж испугалась, что решил, будто меня подослали его отравить. Потом всё-таки протянул руку, взял травы и листы. Съел, всё съел, что дала.

- Не приставай ко мне! – громко сказал, - Если ты станешь женщиной кого-то в их племени – сможешь жить, - а это уже очень тихо добавил и, помолчав, ещё добавил, - А моей станешь – умрёшь.

Долго молчала. Потом собрала оставшееся стебли и листья, корнеплоды, сложила возле него. Если окрепнет, то убежит. Я хочу, чтоб он убежал. Чтоб нашёл племя, которое его примет. И жил там. Имел свой шалаш и… И от мыслей, что там его будет ждать с охоты другая женщина, что-то внутри заболело, сильно-сильно…

- Ты травы знаешь, - тихо сказал, - Наверное, тебя беречь будут. Не ходи около меня. Меня убьют. Я убил сына их вождя.

- Я буду рядом, - сказала твёрдо.

- Меня будут долго убивать, - сказал спокойно.

Легла рядом. И убивать нас будут потом. А пока я смогу идти за ним…



А вот это вампир-интеллигент, любящий тайком читать книги из человеческой библиотеки, время действия - конец 19-начало 20 века:

Три дня и две ночи прошли тихо. После заката я караулил недавних родственников на крышах неподалёку от редакторского дома. С рассвета до полудня отсыпался – Пётр Семёныч многозначительно ухмылялся, правда, всё ещё недоумевал, на что мне такая неказистая муза. В его глазах читалось: «И с какой трущобы вы её вытащили, Константин Николаевич?». А ещё она раздражала его безмерно тем, что завтракала за троих, обедала за пятерых, а ужинала за четверых. Я и сам недоумевал, как в неё столько влезает. Сенька набивала пузо до отказа каждый раз, когда садилась за стол: это сказывалось её нищее голодное детство. Медленно исчезала с её лица бледность. Я несколько часов писал рассказы, потом мы гуляли. Часто отправлялись на луг. В две из шести наших прогулок перед нами словно чёрт из табакерки появлялся Анастасий. Едва увидев нас, он начинал припоминать нам все наши «грехи». Особенно его вдохновлял тот факт, что мы вдвоём гуляем вне города: парень неизменно усматривал в этом жажду разврата и слабость перед искушениями. Когда я не сдержался и уточнил, что Софья – моя жена, значит, между нами могут быть только супружеский долг и нежная любовь, то молодой священник ответил не раздумывая:

- Все люди грешны от своего рождения!

Он появился в городе недели три назад и так страстно желал указывать «заблудшим людям истинный путь», что его уже знали в лицо все жители. Когда приезжие недоумённо спрашивали, кто этот бледный молодой священник, от которого все разбегаются, горожане подталкивали любопытных к нему, а сами делали ноги. Анастасий, видя пред собой новую жертву, «погрязшую во грехах», сиял как солнце и немедленно устремлялся «вразумлять грешников». Я как-то раз подумал, что если бы все священники были такими рьяными, как он, то верующих бы не осталось. Другое дело обвенчавший меня и Софью отец Георгий...



Герой - очень молодой эльф, место действия в другом мире, мире магии и алхимии. Парень пытался отомстить, сделав кое-что жуткое для эльфов, готов был отдать жизнь ради мести, таки сделал жуть, но когда появились стражники, его вдруг спас незнакомец, подставившись вместо него:

Я шёл, куда ноги несли. Долго шёл. Очень долго. Днём. На закате. В темноте наощупь. Утром. Днём. Новой ночью. Не то стремился найти разгадку, не то уморить себя до бесчувствия. Сам не заметил, как зашёл в незнакомую деревню, ворота которой почему-то были открыты. Прошёл мимо людей, оживлённо спорящих о чём-то, бесшумно словно призрак. Если они существуют. Я, кажется, уже не существовал…

На дороге, облитой ночным дождём, ещё не просохли лужи. И кто-то выбросил в грязь куст ноготков, выдранный с корнем. Большой куст, уже почти отцветший. Однако на одной из замызганных, затоптанных веток каким-то чудом уцелели два полураскрывшихся цветка. Ярко оранжевые, тёплые, стойко пережившие и падение в грязь, и тяжесть чьих-то ног, лап, колёс, копыт, они как два маленьких солнышка бодро горели среди растоптанных и грязных стеблей, завядших или раздавленных цветков, сухих и только начавших созревать семян. В тот миг, когда я увидел эти цветки, что-то внутри меня замерло. Сердце как будто тоже замерло, а потом сорвалось на бешеный бег. Задрожав, опустился на дорогу, коленями в лужу, осторожно оторвал от помятых стеблей два уцелевших цветка, прижал их к груди, испуганно огляделся. Но никто не заметил меня. И тогда быстро и беззвучно ушёл. Выйдя на широкий луг, не выдержал, разрыдался. Слёзы текли на цветы, омывая их от грязи.

Два цветка, задержавшиеся на грани существования и небытия, напомнили мне моего спасителя и меня.

Кто же ты, мой спаситель? Кто? Поначалу я думал, что это мой отец вернулся с того света. Потом во мне родилась маленькая чахлая надежда на то, что он и мать как-то выжили тогда, выпив яду из Чёрной чаши. Однако что-то насторожило меня в таком знакомом и одновременно чужом лице. Я долго напрягал память. Кажется, больше дня прошло. Я на рассвете вспомнил, что меня потрясли его глаза. Серо-зелёные глаза. У моего отца были серые... И ещё этот знакомый незнакомец выглядел немного моложе…



Так что же делать, когда хочется разнообразия стилей или вот научиться создать что-то лирично-поэтично-напевное?..

1. Читать классиков и поэзию

и/или

2. Сочинять под музыку


Приятных вам литературных опытов и муз общительных!

В конце концов, практиковаться рассказывать в разных стилях - например, задуматься, как бы говорили в пещерном веке - ещё и интересно:)