Рецензия на повесть Ярославы Осокиной "Скука прекрасной Бурруджун"

Я ненавижу детективы, но этот меня очаровал. Несмотря на то, что в нём, как и в ненавистных мне детективных историях, оказался чей-то труп и беготня с расследованием, то было самоубийство или всё-таки убийство?.. Впрочем, ответ на сей вопрос читатели пусть ищут сами, внутри самой истории.

И, даже не смотря на мою ненависть к детективам, я даже расстроилась, что текста было так мало! Что для меня, опять-таки, совсем не свойственно. Впрочем, виноват во всём автор. Сейчас я подробно опишу, в чём же состояла авторская вина.


(Мной нарисованная иллюстрация приглянувшихся мне героев)

История написана под впечатлением и, возможно, с привлечением материалов из «Повести о Гэндзи» и «Записок у изголовья». Это лучшие образцы японской женской прозы произведений периода Хэйан (794 – 1185).

«Повесть о Гэндзи» считается первым романом в мире – написанным, предположительно, в 1002 ил 1010 году или где-то около того – и классикой японской литературы. Она рассказывает о дворцовых буднях, праздниках и горестях жизни людей аристократического сословия той поры. В ней много говорится о любовных историях и, также много, о бытовых деталях. Все эти дары, подробно расписанные, все эти бесчисленные оттенки и сочетания многослойных шёлковых кимоно, которые всего-то и проглядывают, что в вороте, да на подоле, да на краях рукавов, но вот сочетание оттенков цветов как раз и является свидетельством хорошего вкуса или его отсутствия у госпожи, носящей их. Так же подбор чернил, бумаги для письма, стихов, сопутствующих случаю, и материалу на свиток, на случай, если к нему будет прикреплено послание. Словом, детали, детали, детали… Детали, которые тогдашним аристократам были очень важны. Любовь – любовные похождения талантливого и блистательного принца Гэндзи, не ставшего императором и, хуже того, влюбившего в пору расцвета своей юности в наложницу его отца – там тоже прописана своеобразно. Тамошнее мнение о том, как надобно писать романы, и современное весьма расходятся. Впрочем, история интересная, хотя и замкнутая в узких рамках дворца и, преимущественно, столичных улицах, не касающаяся жизни просты людей.

«Записки у изголовья» – женский дневник, разные эссэ на разные темы. Тоже классика женской литературы, классика нового направления – лирических дневников. Но, в отличие от «Повести о Гэндзи», здесь нету какого-либо общего сюжета, а просто даются в разнобой личные впечатления автора: что огорчает, что волнует, что пугает, что вызывает восхищение. Написанные со вкусом и красиво.

Ярослава Осокина взяла некоторую часть деталей и обычаев из тех, старинных произведений японской классической литературы, а часть – добавила, посовещавшись с личным воображением. В результате детектив был украшен своеобразным и красивым обрамлением, развернулся во дворце неведомой страны.

Причём, что также добавляет очарования к повести «Скука прекрасной Бурруджун», автор не просто использовал какие-то детали, но и весь фон, всю атмосферу создал такой, необычной. И в поведении героев видны обычаи иной культуры и страны. Вот эти переговоры дам с кавалерами из-за ширм. Эти дамы, бесконечно прячущие лица за веерами или длинными широкими рукавами. Этот запрет женщине общаться с незнакомым мужчиной – неприлично же – и эти дамы, подглядывающие из щелей за придворными мужчинами. Чтобы выделиться и привлечь внимание, положено умело играть на одном или нескольких музыкальных инструментах, писать красивым и изящным почерком, более того, подбирать вид бумаги, подобающий случаю, и умело цитировать или сочинять стихи, в тему. Словом, много красоты и изящества в деталях. Внешность дам, конечно же, важна, но обычно кавалеры лишь наслышаны о чьей-то внешности, навряд ли увидят её до свадьбы – если свадьба всё же состоится – а самым смелым из них удастся изредка ненароком увидеть лицо, в каких-то чрезвычайных особых случаях, до того, как его прикроют веером или рукавом, или её силуэт за ширмой. Словом, совсем другая культура, совсем другие обычаи, что, несомненно, интересно. Тем более, что автор детектив вписала именно туда, использовала некоторые особенности тамошних обычаев для хода или развязки детектива.

Кстати, о тенях. Печальное отступление, но всё же. Одна из дам видела за ширмой силуэт Мин-Раге. Но Мин-Раге почему-то не видел силуэты дам, спешно меняющих причёски госпожи и Мона-дар-Ушшада. Вот эту каверзную работу тамошних светильников надо бы как-то прояснить. Почему виден силуэт мужчины, сидящего по одну сторону ширмы, но не видно женщин, находящихся за ней? Тамошние ширмы или же тени используют некий хитроумный вид дискриминации по половому признаку? Или там массовый заговор светильников, ширм и теней? Впрочем, это была бы мелочь, не проявись она в такой важной сцене. Ведь, увидь Мин-Раге силуэты дам и пойми он затеваемое ими действие – и сюжет осыплется как карточный домик, из которого выдернули одну карту. Словом, коварные эти ширмы и светильники.

Непривычные нам обычаи, как я уже говорила, красиво обрамляют текст, звучат в поступках его героев. Читать лирические отступления про дворцовые обычаи – это упоительно приятно. Тем более, что автор соблюдает меру между украшательной частью и развитием сюжета. Сюжет динамичный, захватывающий и деталей в нём ровно столько, чтобы динамика истории не утонула в них. Это, кстати, ещё одно достоинство «Скуки прекрасной Бурруджун».

Характеры некоторых героев прекрасно раскрываются всего несколько штрихами, в небольших, но ярких событиях. Автор на просторах повести сумел создать нескольких героев, выглядевших весьма живо и естественно – и это тоже приятная черта сей истории.

Мне очень приглянулись гордая и смелая Мона-дар-Ушшада, смелая и справедливая, а также вечно скучающая от бездеятельности, приличествующей супруге правителя Бурруджун, простой, как и подобает доблестному вояке Дар-Рокко, а также выпендрёжник, ох, прошу прощения, повеса и талантливый придворный принц Аину, который к деловой записке непременно приложит изящных стихов, да и бумагу, чернила подберёт. Я, правда, ожидала ещё и цветка или цветущей ветви в придачу к красиво написанному письму, но это мелочи, этого вполне хватает в посланиях принца Гэндзи.

Отдельный момент – общение Мона-дар-Ушшада, помешанной на приличаях и строгом выполнении красоты и обычаев, с непритязательным и неизящным Дар-Рокко. О, эти двое и их общение своим сиянием дают достойную конкуренцию правителю Шашатана и его жене Бурруджун! И я, между нами говоря, обиделась на Ярославу, которая хотя и выполнила в финале одну мою мечту касательно Дар-Рокко, но так и не прописала заветный диалог Мона-дар-Ушшада и Дар-Рокко, а мне, увы, ну очень хотелось взглянуть, как бы состоялось их последующее общение! Автор, умоляю, может, хоть несколько строк, хоть короткий диалог для Мона-дар-Ушшада с Дар-Рокко?.. А то уж очень шустро автор ускользает от темы, заставляя читательницу додумывать самой! Но эти герои… Ах, эти герои! Почему читатель должен додумывать самое лакомое сам, самостоятельно и в одиночку?.. Почему бы автору читательнице сей не помочь, не избавить трепетное женское сердце читательницы от этих мучительных терзаний?..

Кстати, за наказание для Мона-дар-Ушшада отдельное спасибо автору... Что касается сути наказания, опять таки, направляю заинтригованных читать саму историю.

Имена. Хм, смесь имён выдуманных и японских меня отчасти царапнула, впрочем, я умолчу, где и какие, так как, в общем и целом, они колорит произведению придают. А я просто люблю изучать Японию, поэтому, собственно, кой-где особо взгляд мой пристаёт к некоторым деталям, в которых мне увидится или почудится нечто японское.

Написано почти чисто. В последних страницах автор, видимо, подустал, и я с горечью обнаружила четыре опечатки. Что, с одной стороны, ничтожно мало для текста такого объёма, но, с другой, когда весь текст написан чисто и очень красиво, за текст и за автора становится обидно вот от этих редких опечаток. Впрочем, они устраняются простым взмахом тяжёлой тушечницы. Хрясь – и блошек нету. Ну, или… эхм, залётных мотыльков?.. Хотя мотыльков жалко… но опечаток – нив коем случае не жаль, если автор возьмёт тушечницу и их всех перебьёт. И, в целом, автор умеет писать грамотно и вычищать текст от опечаток – и это тоже плюс, на сей раз – на совести автора. А ещё автор умеет говорить красиво – правда этот плюс уже делят между собой автор и его текст, его детище.

Часть детективная меня особо не зацепила. Её пускай рассматривают знатоки и любители детективов. Вот не переношу я детективы и всё тут. Особенно, с трупами. Но тут, не смотря на труп, не детективная часть истории весьма большая и своеобразная. Что, собственно, меня и зацепило в этой истории.

А я лучше посмотрю за тем, как Дар-Рокко стоит где-то сверху, посматривая на дамские силуэты, плывущие по двору с тускло светящимися фонарями в руках, и, едва выйдет луна из-за туч, ускользающие за всякие там перегородки, деревья, перильца мостков и прочие убежища. Сцена, кстати, очень милая! Эти дамы-разведчицы и комментарий таки увидевшего их Дар-Рокко восхитительны. Единственное, что меня тут ввёрг в недоумение правитель Шашатаны, который довольствовался лишь комментарием придворного, а сам даже не дёрнулся подсмотреть на эту сцену, несвойственную дворцовым обычаям. Неужели, ему было совсем неинтересно? Или же он слишком устал? Да и… там же была прекрасная Бурруджун! Хотя… может, правитель уже начал привыкать к шалостям своей супруги?.. Но всё же, почему?..

Вообще, история о скуке прекрасной Бурруджун и вытекающих из неё последствиях может поймать за носы читателей трёх типов:

- ищущих детективы (но об уровне детективной интриги и расписанности сюжета, градусе тамошней детективно-поисковой интриги, повторяюсь, я умолчу, так как не отношусь к последователям и поклонникам данного жанра и потому не имею особого права судить подобные истории, да и не рвусь)

- любителям Востока – так как аромат Востока пронизывает всю эту историю от первой до последней строчки своим чудным ароматом, проползает меж складок одежд и движений её героев, вылетает в их взглядах, скрываемых меж рукавов и вееров, звучит из сказанных им слов…

- любителям экзотики и необычного – так как пейзажи и нравы – и нравы особенно – выглядят весьма экзотично и непривычно для нас, современных людей. Где женщины уже не прячут лица от мужчин и хорошо, если купальником хоть что-то там спрячут, а не пойдут купаться, нацепив шнурки от ботинок или некую конструкцию из них. А мужчинам, в их очередь, уже не нужно неделями, годами или месяцами нарезать круги вокруг чьего-то дома и подглядывать в дырки, дабы узреть в глуби двора иль дома хотя бы силуэт вот этой заочно восхваляемой прелестницы, понять, и в правду ли она так же прекрасна, как люди говорят? Иль то пиар-компания её достопочтенных родителей, стремящихся мужа найти для дочери мужа поприличнее? Или любовь их преданных и слуг? И, кстати, кто ж там дырки то в заборе делах и щели между ширм? Раз кто-то где-то разглядел кого-то…

Но, впрочем, с переменой обычаев уходит, увы, часть старой красоты. Вот эта вот бумага особого цвета и вида, подбор чернил, изящные строчки письмён, вьющиеся по бумаге, длинные волосы, которые женщинам, несомненно, идут, часть всех этих заколок, струящиеся в пол платья, что однослойные, что многослойные, как старинные японские кимоно…

И потому так приятно найти историю, подобную этой повести, «Скука прекрасной Бурруджун», и на сколько-то часов оторваться от реальности, всматриваясь сквозь строки в чудные обычаи и нравы, в фигуры в длинных одеяниях, плывущие гордо изящно по переходам неведомого дворца…

Словом, я от всей души благодарю автора за доставленное мне удовольствие и несколько украшенных ею вечеров!

Хотя опять-таки, коварная я, на детективную сторону истории особо не смотрела. А любовалась другой её стороной, красивой и своеобразной, которая на фоне детективного расследования проступала так контрастно и ярко, и так непривычно, как проступают чёрные иероглифы, рисованные тушью быстром движением натренерованной и ловкой руки по белоснежной бумаге-основе…

Читать можно бесплатно и целиком вот здесь: https://lit-era.com/book/skuka-prekrasnoi-burrudzhun-b9192