И в мечтах они всегда были одни, тогда как в реале, подходя к девчонке, он сразу оказывался в центре внимания, под хищным прицелом десятков любопытных глаз. Это тут же выбивало Серфера из колеи, и остатки уверенности в себе мгновенно испарялись.
Один раз Танька даже приснилась ему. Он держал в ладонях ее лицо, а она смотрела на него снизу вверх щемяще-беззащитным взглядом. Внутри у него что-то схлопнулось, и он проснулся.
А в прошлом году ему приснилась Гуля – одноклассница, ничем особо не выделявшаяся, разве что в созревании чуть опережающая своих сверстниц. Но то, что он делал с ней во сне… Сюжет, записанный на носитель, наверняка потянул бы на отправку в нетолерантную зону. Серфер догадывался, почему в этой роли оказалась именно Гуля – однажды он случайно дотронулся до нее, столкнувшись на физкультуре. Совершенно случайно; она сама на него налетела. И ведь прекрасно знала, что сама; но все равно посмотрела с таким нескрываемым ехидством, как будто он специально это подстроил. А на следующей перемене, увидев Гулю в кругу хихикающих подруг, Серфер не на шутку испугался – ему показалось, что сейчас она рассказывает им выдуманную историю «как Пашка меня облапал». И долго потом он вздрагивал, услышав за спиной девчоночье хихиканье.
Сон с Гулей был восхитителен и завершился обильной поллюцией. Серфер подумал, что с удовольствием пережил бы его еще раз. Внезапно его кольнула неприятная мысль – но ведь Гуля из сна это, по сути, та же самая тульпа. Только менее реальная, менее детализированная, менее управляемая. Прекрати немедленно! – приказал он себе. Сделать что-то подобное в исправленной реальности было бы преступлением, потому что там все действия осознаны. А за сознательные поступки всегда надо отвечать, даже если при этом нет пострадавших. Зато сон – он как бы сам по себе, в нем с тобой просто что-то происходит, и ты ни за что не отвечаешь.
Но это утешение было ложью. Серфер помнил, что последняя стадия того сна была вполне осознанной. Когда он полез Гуле под юбку, он уже знал, что это сон. И желал он в тот момент лишь одного – продлить сновидение как можно дольше и продолжать делать то, чего делать нельзя. Я настоящий преступник, – подумал он с тоской. – Возможно, это и есть главный признак взросления. Как все-таки жаль, что детство так быстро закончилось.
Усилием воли Серфер заставил себя перевести взгляд на учителя. Гарик толкнул его локтем:
– Ну, ты залип!
– Залип, – покорно согласился Серфер, стряхивая неприятные мысли. – Слушай, я вот что хотел спросить. Помнишь, мы когда-то залезали в городскую ремонтную базу? По камерам наблюдения? Ты не в курсе, там не было возможности их отключать?
– Да ты что! – Гарик постучал себя пальцем по виску. – Знаешь, что за это будет? Это же зона общественной безопасности!
– Да знаю, знаю. Ладно, проехали.
– Э, нет! – в глазах Гарика блеснуло веселое безумие, которое Серфер знал слишком хорошо. – Колись, что ты задумал! Я участвую!
– Все, не надо уже, я понял…
– Паштет, не тупи! – перебил Гарик. – Мне нет пятнадцати, меня, в случае чего, просто отругают. А тебя запросто могут выкинуть с технического потока, сам должен понимать.
– Ты прав, конечно. Но только не спрашивай ни о чем, пока я даже тебе не могу сказать, зачем это нужно.
– Я всегда знал, что ты свинья! – мгновенно отреагировал Гарик. – Но мы же друзья?
– Друзья, – согласился Серфер.
15 лет 16 дней, день
Дожидаться следующего коридора не имело смысла, ожидание могло растянуться на недели. Немного поколебавшись, Серфер передал Гарику проблемные адреса, и когда проход открылся, сорвался к дому КуДзу чуть ли не бегом. Слишком много вопросов накопилось у него в последнее время.
КуДзу, как обычно, никуда не торопился. Он заварил кофе и приготовился к очередному вечеру вопросов и ответов. Серфер сделал маленький глоток и отодвинул чашку – напиток был слишком горячим.
– Я могу понять, что Рогов чего-то не знал или что-то переоценил. Я другого не понимаю – вы-то зачем так секретничали? Для чего все эти заморочки с оперативной памятью? Почему нельзя было просто хранить исходники на диске?
– Это долгая история, – КуДзу рассеянно потер ладонью щетину, – в двух словах и не объяснишь… Ну вот, допустим, внешнее сканирование выявит, что ты хранишь на диске порноролик. Это будет проступок, за который полагается наказание, так?
– Нет у меня никакого порно, я же не идиот! – резко возразил Серфер.
– Это не важно, – отмахнулся КуДзу, – суть ты понял. А теперь представь, что ты такую же сцену прокручиваешь в своем воображении. Было такое?
– Нет! – поспешно ответил Серфер, покраснев.
– Было, – не поверил КуДзу, – конечно было. Но никакого наказания не последовало. А в чем разница?
– Это же совсем другое. Там же просто мысли, без детализации…
КуДзу отрицательно покачал головой.
– При чем тут детализация? Представь, что в первом случае на твоем диске находят короткий эротический рассказ, а во втором ты помнишь его наизусть и читаешь про себя. В чем разница?
Серфер на минуту задумался.
– Ты хочешь сказать, что карают только за информацию на носителе, которую можно скопировать?
– Во-от! – удовлетворенно протянул КуДзу. – Как работает оперативка, тебе, надеюсь, объяснять не надо?
– Не надо. Но ведь вы же не порнографией занимались, верно?
– Не в том дело. Для Комитета тульпа – еще более тяжкий проступок. Это как оружие, пользоваться которым имеют право лишь особо доверенные. А для обычного гражданина даже хранение такой технологии – преступление. Меня терпят лишь потому, что Комитет до сих пор надеется перехватить исходный код.
– Но почему? Разве это не простой симулятор, только более реалистичный? – Серфер сделал глоток, обжегся и поморщился.
КуДзу улыбнулся.
– Он слишком реалистичен. Это качественный скачок, никому пока не доступный. Его боятся на иррациональном уровне.
– Комитет?! – не поверил Серфер. – Боится? Не может такого быть!
– Я же говорил, что пока ты сам туда не войдешь, ни за что не поверишь.
– Но ведь никто из комитетчиков туда не входил? Почему же они поверили?
– Маша была там, – спокойно ответил КуДзу, – и даже написала об этом подробный отчет.
Серфер вздрогнул и одним судорожным глотком допил свой кофе. Мир, всегда казавшийся таким простым и понятным, вдруг повернулся к нему пугающей стороной.
15 лет 16 дней, вечер
Вопросов оставалось много, но после последнего откровения продолжать не было никакого желания. Как-нибудь потом – может быть; но не сейчас. Сейчас он больше всего хотел, чтобы КуДзу рассмеялся и сказал что-то вроде: «А ты и поверил? Ну-ну!» Потому что верить в то, что он услышал, совсем не хотелось.
Но и отмахнуться от этого он не мог. КуДзу предложил простой опыт, который должен был все прояснить. Серфер все меньше верил ему, да и не хотел верить; он подозревал, что в предложенном фокусе скрыт какой-то подвох, поняв который можно будет уличить КуДзу во лжи, обесценив тем самым и всю его историю. Мысленно он уже проделал это несколько раз – и с нетерпением ждал возможности разоблачить, наконец, затянувшийся обман.
КуДзу встал и жестом пригласил его к окну.
– Видишь музыкальную лавку у перекрестка? Был когда-нибудь в такой?
Серфер отрицательно помотал головой.
– Конечно нет, сейчас всю музыку покупают в инете, – согласился КуДзу, – а в эти лавочки заходят только старики – просто поболтать, пообщаться, рассказать консультанту о добрых старых временах. Их открыли лет двадцать назад, по кризисной программе трудоустройства гуманитариев, вместе с информаториями и социальными консультациями; но сейчас это не важно. А важно вот что – там сидит простая позитивная девушка, готовая поговорить с любым посетителем. Я предлагаю тебе подойти к ней в исправленной реальности, задать любой вопрос о музыке, немного поболтать о чем угодно. А потом вернуться сюда и повторить то же самое, но уже в реале. И сравнить результаты. Только, пожалуйста, без глупостей. Первый опыт может шокировать, так что постарайся держать себя в руках.
– Это розыгрыш? – недоверчиво спросил Серфер. – Вы с ней договорились заранее, чтоб меня разыграть?
– Зачем мне тебя обманывать? – КуДзу, похоже, его недоверие нисколько не обидело и не удивило. – Впрочем, ты можешь проверить это прямо сейчас. Спросить у нее все, что придет в голову. Ты готов?
– Всегда готов! – ответил Серфер заученным лозунгом молодежного союза.
Но КуДзу то ли не заметил иронии, то ли не обратил на нее внимания. Он достал со стеллажа пластиковый пакет, вскрыл его и протянул Серферу контейнер с глазными линзами и два миниатюрных наушника.
– Справишься?
– Без проблем!
Серфер быстро надел линзы, вставил в уши динамики и вопросительно посмотрел на КуДзу. Тот поколдовал немного с клавиатурой, а затем прошел в угол комнаты и отодвинул полог в закуток, принятый Серфером за примерочную.
– Отлично! Теперь иди сюда, начнем настройку.
– Какую настройку? – не понял Серфер. – Без шлема, без комбеза? Даже без перчаток?
КуДзу довольно улыбнулся.
– Ничего этого не нужно. Видео и звука вполне достаточно; если правильно настроиться, весь остальной мир мозг достроит самостоятельно. Я же говорил, это тебе не школьная «прогулка по Луне».
Серфер зашел в закуток и оказался между трех огромных зеркал, доходящих чуть ли не до потолка.
– Маркер видишь? – спросил КуДзу.
Серфер скосил глаза вправо и вверх. Красная точка была на месте.
– Вижу.
– Хорошо. Подвигай головой… Теперь руками… Сделай мельницу… Отлично… Попрыгай… Выше…
Только подпрыгнув, Серфер понял, что же с самого начала напрягало его в этом закутке – отражение было немного рассинхронизировано, самую малость. Как будто подпрыгивая, он зависал на миг дольше, чем следовало. Это было почти незаметно; но голова сразу закружилась и Серфер остановился.
– Это ведь не зеркала? – спросил он.
– Экраны, – ответил КуДзу. – Кстати, их твой отец придумал, он многое вложил в этот проект.
Серфер вертелся перед экранами, пока дурнота не прошла окончательно. После этого КуДзу усадил его в глубокое кресло.
– Маркер?
Серфер скосил глаза.
– На месте.
КуДзу вновь застучал по клавишам.
– Готово! Сегодня твоя тульпа – Наташа Круглова, бакалавр, специализация – этномузыка Поморья. Никаких корректив; она будет точно такой же, как в реале. Твоя задача – зайти в лавку, задать несколько вопросов и вернуться сюда. Вопросы любые. Да, если закружится голова – просто остановись и пережди, торопиться тебе некуда. Все понятно?
– Понятно, – ответил Серфер.
– Всегда готов? – с улыбкой спросил КуДзу.
Похоже, таким нелепым передразниванием он хотел снять напряжение; но это не сработало. Серфер лишь коротко кивнул:
– Всегда.
КуДзу щелкнул по какой-то клавише:
– Готово. Подключен. Добро пожаловать в исправленную реальность.
Серфер вновь непроизвольно скосил глаза вправо и вверх.
– Я уже там?
– Там, там. Помнишь свою задачу? Встань и иди.
15 лет 16 дней, вечер
Серфер вышел на улицу и не спеша побрел к музыкальной лавке, внимательно рассматривая окрестные дома. Он искал в картине мира какую-то нестыковку, какой-то едва заметный дефект фактуры, отличающий подделку; но исправленная реальность, если это действительно была она, ничем не отличалась от настоящей. За исключением маркера; но это могло быть лишь свойством правой линзы.
Подойдя к дверям музыкальной лавки, Серфер остановился в нерешительности. Он надеялся, что все закончится гораздо раньше, с обнаружением какого-нибудь дефекта, и не был готов к разговору с тульпой. Все нормально, – сказал он себе, – это просто девушка, а я просто посетитель. Проходил мимо и решил заглянуть – из любопытства.
Он толкнул дверь и вошел. Послышался мелодичный звон колокольчика, и невысокая темноволосая девушка встала ему навстречу. Она была довольно миловидной пышечкой в пестрой блузке и черной юбке. На кармашке блузки было вышито имя – Наташа. Серфер прочитал его, а потом вдруг сообразил, где находится слово и на что он сейчас уставился. Кровь бросилась ему в лицо, и он окончательно смутился. Девушка, конечно же, все поняла, но сделала вид, что ничего не заметила. Она широко улыбнулась и сказала:
– Привет! Меня зовут Наташа, но это ты, наверное, уже понял.
Серфер кивнул и покраснел еще сильнее. Девушка продолжала:
– Я могу тебе чем-то помочь?
– Да, спасибо, – Серфер с трудом выдавливал из себя слова. – Меня интересует музыка сфер. Друг сказал, что в сети ее нет, что ее передают только из рук в руки.
Наташа понимающе кивнула.
– Это известная городская легенда. Рассказывают, что во времена противостояния государств какие-то секретные ученые несколько десятилетий фиксировали гравитационные колебания Солнечной системы, а потом конвертировали эту запись в звук и ускорили в миллионы раз. По одной версии, при этом получилась музыка невыразимо прекрасная, по другой – невыносимо ужасающий звуковой ряд. Так или иначе, ученые уничтожили запись и поклялись ни с кем не делиться своей тайной. Но по легенде, в бункере случайно осталась забытая копия, которую через много лет обнаружила группа диггеров. И будто бы теперь эта запись тайно ходит по рукам, но получить ее может далеко не каждый.
Голос девушки, торжественный и одновременно доверительный, понизился до шепота. Видимо, легенда имела не только законченный сюжет, но и устоявшуюся форму передачи. Наташа выдержала эффектную паузу и закончила своим обычным голосом:
– Но это, конечно, всего лишь легенда. Если в мире и есть музыка, отсутствующая в сети – то разве что в голове какого-нибудь композитора.
– Жаль, – разочарованно произнес Серфер, – а я надеялся… Тогда я пойду?
Прозвучало это так, как будто он спрашивал разрешения.
– Подожди минутку, – попросила Наташа. – Музыки сфер в пифагорейском смысле в сети, конечно, нет. Но ты никогда не думал, почему там нет и никакой другой музыки с таким же названием? Да и вообще по этой теме ничего нет, кроме Пифагора, Аристотеля и их сподвижников?
– Не знаю, не задумывался.
– А стоило бы. Видишь ли, выражение «слушать музыку сфер» давно стало идиомой. Оно означает получение сверхнормативного удовольствия, которого невозможно достичь легальными способами. Поэтому ни один нормальный человек не будет входить в сеть с таким поисковым запросом. Понимаешь?
– Вот оно что, – протянул Серфер, – спасибо, Наташа.
– Не за что, – улыбнулась девушка, – заходи как-нибудь, здесь всегда рады гостям.
Серфер попрощался и вышел на улицу. Всю дорогу он прокручивал в голове свой разговор с Наташей, стараясь запомнить его дословно, и даже не заметил, как оказался у знакомой двери. Так же сомнамбулически он прошел в комнату и, в последний раз скосив глаза на маркер, уселся в кресло, из которого начал свою прогулку. КуДзу немного повозился с клавиатурой и объявил:
– Все, отключен. Можешь вынимать линзы.
Серфер послушно снял линзы и наушники, вернул их на прежнее место. Скосил глаза – маркера не было. Перевел взгляд на КуДзу – тот смотрел на него с живым интересом.
– Ну, рассказывай, как впечатления?
– Я действительно не вставал с этого кресла? – недоверчиво спросил Серфер.
КуДзу довольно рассмеялся.
– Ни на секунду! Я так понимаю – опыт удался?
– Не то слово! Полное погружение. Нет, правда не вставал?
– Правда, правда, – КуДзу, похоже, забавляло его недоверие, – ты ведь дошел до лавки? И о чем говорили?
Один раз Танька даже приснилась ему. Он держал в ладонях ее лицо, а она смотрела на него снизу вверх щемяще-беззащитным взглядом. Внутри у него что-то схлопнулось, и он проснулся.
А в прошлом году ему приснилась Гуля – одноклассница, ничем особо не выделявшаяся, разве что в созревании чуть опережающая своих сверстниц. Но то, что он делал с ней во сне… Сюжет, записанный на носитель, наверняка потянул бы на отправку в нетолерантную зону. Серфер догадывался, почему в этой роли оказалась именно Гуля – однажды он случайно дотронулся до нее, столкнувшись на физкультуре. Совершенно случайно; она сама на него налетела. И ведь прекрасно знала, что сама; но все равно посмотрела с таким нескрываемым ехидством, как будто он специально это подстроил. А на следующей перемене, увидев Гулю в кругу хихикающих подруг, Серфер не на шутку испугался – ему показалось, что сейчас она рассказывает им выдуманную историю «как Пашка меня облапал». И долго потом он вздрагивал, услышав за спиной девчоночье хихиканье.
Сон с Гулей был восхитителен и завершился обильной поллюцией. Серфер подумал, что с удовольствием пережил бы его еще раз. Внезапно его кольнула неприятная мысль – но ведь Гуля из сна это, по сути, та же самая тульпа. Только менее реальная, менее детализированная, менее управляемая. Прекрати немедленно! – приказал он себе. Сделать что-то подобное в исправленной реальности было бы преступлением, потому что там все действия осознаны. А за сознательные поступки всегда надо отвечать, даже если при этом нет пострадавших. Зато сон – он как бы сам по себе, в нем с тобой просто что-то происходит, и ты ни за что не отвечаешь.
Но это утешение было ложью. Серфер помнил, что последняя стадия того сна была вполне осознанной. Когда он полез Гуле под юбку, он уже знал, что это сон. И желал он в тот момент лишь одного – продлить сновидение как можно дольше и продолжать делать то, чего делать нельзя. Я настоящий преступник, – подумал он с тоской. – Возможно, это и есть главный признак взросления. Как все-таки жаль, что детство так быстро закончилось.
Усилием воли Серфер заставил себя перевести взгляд на учителя. Гарик толкнул его локтем:
– Ну, ты залип!
– Залип, – покорно согласился Серфер, стряхивая неприятные мысли. – Слушай, я вот что хотел спросить. Помнишь, мы когда-то залезали в городскую ремонтную базу? По камерам наблюдения? Ты не в курсе, там не было возможности их отключать?
– Да ты что! – Гарик постучал себя пальцем по виску. – Знаешь, что за это будет? Это же зона общественной безопасности!
– Да знаю, знаю. Ладно, проехали.
– Э, нет! – в глазах Гарика блеснуло веселое безумие, которое Серфер знал слишком хорошо. – Колись, что ты задумал! Я участвую!
– Все, не надо уже, я понял…
– Паштет, не тупи! – перебил Гарик. – Мне нет пятнадцати, меня, в случае чего, просто отругают. А тебя запросто могут выкинуть с технического потока, сам должен понимать.
– Ты прав, конечно. Но только не спрашивай ни о чем, пока я даже тебе не могу сказать, зачем это нужно.
– Я всегда знал, что ты свинья! – мгновенно отреагировал Гарик. – Но мы же друзья?
– Друзья, – согласился Серфер.
15 лет 16 дней, день
Дожидаться следующего коридора не имело смысла, ожидание могло растянуться на недели. Немного поколебавшись, Серфер передал Гарику проблемные адреса, и когда проход открылся, сорвался к дому КуДзу чуть ли не бегом. Слишком много вопросов накопилось у него в последнее время.
КуДзу, как обычно, никуда не торопился. Он заварил кофе и приготовился к очередному вечеру вопросов и ответов. Серфер сделал маленький глоток и отодвинул чашку – напиток был слишком горячим.
– Я могу понять, что Рогов чего-то не знал или что-то переоценил. Я другого не понимаю – вы-то зачем так секретничали? Для чего все эти заморочки с оперативной памятью? Почему нельзя было просто хранить исходники на диске?
– Это долгая история, – КуДзу рассеянно потер ладонью щетину, – в двух словах и не объяснишь… Ну вот, допустим, внешнее сканирование выявит, что ты хранишь на диске порноролик. Это будет проступок, за который полагается наказание, так?
– Нет у меня никакого порно, я же не идиот! – резко возразил Серфер.
– Это не важно, – отмахнулся КуДзу, – суть ты понял. А теперь представь, что ты такую же сцену прокручиваешь в своем воображении. Было такое?
– Нет! – поспешно ответил Серфер, покраснев.
– Было, – не поверил КуДзу, – конечно было. Но никакого наказания не последовало. А в чем разница?
– Это же совсем другое. Там же просто мысли, без детализации…
КуДзу отрицательно покачал головой.
– При чем тут детализация? Представь, что в первом случае на твоем диске находят короткий эротический рассказ, а во втором ты помнишь его наизусть и читаешь про себя. В чем разница?
Серфер на минуту задумался.
– Ты хочешь сказать, что карают только за информацию на носителе, которую можно скопировать?
– Во-от! – удовлетворенно протянул КуДзу. – Как работает оперативка, тебе, надеюсь, объяснять не надо?
– Не надо. Но ведь вы же не порнографией занимались, верно?
– Не в том дело. Для Комитета тульпа – еще более тяжкий проступок. Это как оружие, пользоваться которым имеют право лишь особо доверенные. А для обычного гражданина даже хранение такой технологии – преступление. Меня терпят лишь потому, что Комитет до сих пор надеется перехватить исходный код.
– Но почему? Разве это не простой симулятор, только более реалистичный? – Серфер сделал глоток, обжегся и поморщился.
КуДзу улыбнулся.
– Он слишком реалистичен. Это качественный скачок, никому пока не доступный. Его боятся на иррациональном уровне.
– Комитет?! – не поверил Серфер. – Боится? Не может такого быть!
– Я же говорил, что пока ты сам туда не войдешь, ни за что не поверишь.
– Но ведь никто из комитетчиков туда не входил? Почему же они поверили?
– Маша была там, – спокойно ответил КуДзу, – и даже написала об этом подробный отчет.
Серфер вздрогнул и одним судорожным глотком допил свой кофе. Мир, всегда казавшийся таким простым и понятным, вдруг повернулся к нему пугающей стороной.
15 лет 16 дней, вечер
Вопросов оставалось много, но после последнего откровения продолжать не было никакого желания. Как-нибудь потом – может быть; но не сейчас. Сейчас он больше всего хотел, чтобы КуДзу рассмеялся и сказал что-то вроде: «А ты и поверил? Ну-ну!» Потому что верить в то, что он услышал, совсем не хотелось.
Но и отмахнуться от этого он не мог. КуДзу предложил простой опыт, который должен был все прояснить. Серфер все меньше верил ему, да и не хотел верить; он подозревал, что в предложенном фокусе скрыт какой-то подвох, поняв который можно будет уличить КуДзу во лжи, обесценив тем самым и всю его историю. Мысленно он уже проделал это несколько раз – и с нетерпением ждал возможности разоблачить, наконец, затянувшийся обман.
КуДзу встал и жестом пригласил его к окну.
– Видишь музыкальную лавку у перекрестка? Был когда-нибудь в такой?
Серфер отрицательно помотал головой.
– Конечно нет, сейчас всю музыку покупают в инете, – согласился КуДзу, – а в эти лавочки заходят только старики – просто поболтать, пообщаться, рассказать консультанту о добрых старых временах. Их открыли лет двадцать назад, по кризисной программе трудоустройства гуманитариев, вместе с информаториями и социальными консультациями; но сейчас это не важно. А важно вот что – там сидит простая позитивная девушка, готовая поговорить с любым посетителем. Я предлагаю тебе подойти к ней в исправленной реальности, задать любой вопрос о музыке, немного поболтать о чем угодно. А потом вернуться сюда и повторить то же самое, но уже в реале. И сравнить результаты. Только, пожалуйста, без глупостей. Первый опыт может шокировать, так что постарайся держать себя в руках.
– Это розыгрыш? – недоверчиво спросил Серфер. – Вы с ней договорились заранее, чтоб меня разыграть?
– Зачем мне тебя обманывать? – КуДзу, похоже, его недоверие нисколько не обидело и не удивило. – Впрочем, ты можешь проверить это прямо сейчас. Спросить у нее все, что придет в голову. Ты готов?
– Всегда готов! – ответил Серфер заученным лозунгом молодежного союза.
Но КуДзу то ли не заметил иронии, то ли не обратил на нее внимания. Он достал со стеллажа пластиковый пакет, вскрыл его и протянул Серферу контейнер с глазными линзами и два миниатюрных наушника.
– Справишься?
– Без проблем!
Серфер быстро надел линзы, вставил в уши динамики и вопросительно посмотрел на КуДзу. Тот поколдовал немного с клавиатурой, а затем прошел в угол комнаты и отодвинул полог в закуток, принятый Серфером за примерочную.
– Отлично! Теперь иди сюда, начнем настройку.
– Какую настройку? – не понял Серфер. – Без шлема, без комбеза? Даже без перчаток?
КуДзу довольно улыбнулся.
– Ничего этого не нужно. Видео и звука вполне достаточно; если правильно настроиться, весь остальной мир мозг достроит самостоятельно. Я же говорил, это тебе не школьная «прогулка по Луне».
Серфер зашел в закуток и оказался между трех огромных зеркал, доходящих чуть ли не до потолка.
– Маркер видишь? – спросил КуДзу.
Серфер скосил глаза вправо и вверх. Красная точка была на месте.
– Вижу.
– Хорошо. Подвигай головой… Теперь руками… Сделай мельницу… Отлично… Попрыгай… Выше…
Только подпрыгнув, Серфер понял, что же с самого начала напрягало его в этом закутке – отражение было немного рассинхронизировано, самую малость. Как будто подпрыгивая, он зависал на миг дольше, чем следовало. Это было почти незаметно; но голова сразу закружилась и Серфер остановился.
– Это ведь не зеркала? – спросил он.
– Экраны, – ответил КуДзу. – Кстати, их твой отец придумал, он многое вложил в этот проект.
Серфер вертелся перед экранами, пока дурнота не прошла окончательно. После этого КуДзу усадил его в глубокое кресло.
– Маркер?
Серфер скосил глаза.
– На месте.
КуДзу вновь застучал по клавишам.
– Готово! Сегодня твоя тульпа – Наташа Круглова, бакалавр, специализация – этномузыка Поморья. Никаких корректив; она будет точно такой же, как в реале. Твоя задача – зайти в лавку, задать несколько вопросов и вернуться сюда. Вопросы любые. Да, если закружится голова – просто остановись и пережди, торопиться тебе некуда. Все понятно?
– Понятно, – ответил Серфер.
– Всегда готов? – с улыбкой спросил КуДзу.
Похоже, таким нелепым передразниванием он хотел снять напряжение; но это не сработало. Серфер лишь коротко кивнул:
– Всегда.
КуДзу щелкнул по какой-то клавише:
– Готово. Подключен. Добро пожаловать в исправленную реальность.
Серфер вновь непроизвольно скосил глаза вправо и вверх.
– Я уже там?
– Там, там. Помнишь свою задачу? Встань и иди.
15 лет 16 дней, вечер
Серфер вышел на улицу и не спеша побрел к музыкальной лавке, внимательно рассматривая окрестные дома. Он искал в картине мира какую-то нестыковку, какой-то едва заметный дефект фактуры, отличающий подделку; но исправленная реальность, если это действительно была она, ничем не отличалась от настоящей. За исключением маркера; но это могло быть лишь свойством правой линзы.
Подойдя к дверям музыкальной лавки, Серфер остановился в нерешительности. Он надеялся, что все закончится гораздо раньше, с обнаружением какого-нибудь дефекта, и не был готов к разговору с тульпой. Все нормально, – сказал он себе, – это просто девушка, а я просто посетитель. Проходил мимо и решил заглянуть – из любопытства.
Он толкнул дверь и вошел. Послышался мелодичный звон колокольчика, и невысокая темноволосая девушка встала ему навстречу. Она была довольно миловидной пышечкой в пестрой блузке и черной юбке. На кармашке блузки было вышито имя – Наташа. Серфер прочитал его, а потом вдруг сообразил, где находится слово и на что он сейчас уставился. Кровь бросилась ему в лицо, и он окончательно смутился. Девушка, конечно же, все поняла, но сделала вид, что ничего не заметила. Она широко улыбнулась и сказала:
– Привет! Меня зовут Наташа, но это ты, наверное, уже понял.
Серфер кивнул и покраснел еще сильнее. Девушка продолжала:
– Я могу тебе чем-то помочь?
– Да, спасибо, – Серфер с трудом выдавливал из себя слова. – Меня интересует музыка сфер. Друг сказал, что в сети ее нет, что ее передают только из рук в руки.
Наташа понимающе кивнула.
– Это известная городская легенда. Рассказывают, что во времена противостояния государств какие-то секретные ученые несколько десятилетий фиксировали гравитационные колебания Солнечной системы, а потом конвертировали эту запись в звук и ускорили в миллионы раз. По одной версии, при этом получилась музыка невыразимо прекрасная, по другой – невыносимо ужасающий звуковой ряд. Так или иначе, ученые уничтожили запись и поклялись ни с кем не делиться своей тайной. Но по легенде, в бункере случайно осталась забытая копия, которую через много лет обнаружила группа диггеров. И будто бы теперь эта запись тайно ходит по рукам, но получить ее может далеко не каждый.
Голос девушки, торжественный и одновременно доверительный, понизился до шепота. Видимо, легенда имела не только законченный сюжет, но и устоявшуюся форму передачи. Наташа выдержала эффектную паузу и закончила своим обычным голосом:
– Но это, конечно, всего лишь легенда. Если в мире и есть музыка, отсутствующая в сети – то разве что в голове какого-нибудь композитора.
– Жаль, – разочарованно произнес Серфер, – а я надеялся… Тогда я пойду?
Прозвучало это так, как будто он спрашивал разрешения.
– Подожди минутку, – попросила Наташа. – Музыки сфер в пифагорейском смысле в сети, конечно, нет. Но ты никогда не думал, почему там нет и никакой другой музыки с таким же названием? Да и вообще по этой теме ничего нет, кроме Пифагора, Аристотеля и их сподвижников?
– Не знаю, не задумывался.
– А стоило бы. Видишь ли, выражение «слушать музыку сфер» давно стало идиомой. Оно означает получение сверхнормативного удовольствия, которого невозможно достичь легальными способами. Поэтому ни один нормальный человек не будет входить в сеть с таким поисковым запросом. Понимаешь?
– Вот оно что, – протянул Серфер, – спасибо, Наташа.
– Не за что, – улыбнулась девушка, – заходи как-нибудь, здесь всегда рады гостям.
Серфер попрощался и вышел на улицу. Всю дорогу он прокручивал в голове свой разговор с Наташей, стараясь запомнить его дословно, и даже не заметил, как оказался у знакомой двери. Так же сомнамбулически он прошел в комнату и, в последний раз скосив глаза на маркер, уселся в кресло, из которого начал свою прогулку. КуДзу немного повозился с клавиатурой и объявил:
– Все, отключен. Можешь вынимать линзы.
Серфер послушно снял линзы и наушники, вернул их на прежнее место. Скосил глаза – маркера не было. Перевел взгляд на КуДзу – тот смотрел на него с живым интересом.
– Ну, рассказывай, как впечатления?
– Я действительно не вставал с этого кресла? – недоверчиво спросил Серфер.
КуДзу довольно рассмеялся.
– Ни на секунду! Я так понимаю – опыт удался?
– Не то слово! Полное погружение. Нет, правда не вставал?
– Правда, правда, – КуДзу, похоже, забавляло его недоверие, – ты ведь дошел до лавки? И о чем говорили?
