— Ты что, знаешь? — спросил Николай.
— Я многое знаю, — гордо ответила чертовка, — просто вы спрашивать не умеете.
— И кто же этот демиург?
— Подпоручик Киже.
— Кто?! — не поверил Николай.
— Шучу. Он не подпоручик, конечно. И фамилия его не Киже, а Титивиллус.
— Титивиллус? — переспросила Кузя. — Демон обмана и путаницы?
— Он не демон, — ответила чертовка, — и к Инферно он отношения не имеет.
— Упс! — воскликнул Макар. — Неужели ангел?
— Фу! — поморщилась Бестия. — От вас, белковых, за версту разит бинарной логикой. Титивиллус не ангел и не демон, он один из трикстеров.
31
Кузя не стала спорить.
— Как ни назови, он мастер обмана. Очиток, ослышек, описок и опечаток — всей этой психопатологии обыденной жизни.
— Именно так, — согласилась чертовка. — В славные дописьменные времена Титивиллус развлекался, наводя морок на жрецов и заставляя их путать слова священных гимнов. А после второй информационной революции он взялся за переписчиков. Отвлекал внимание, нашёптывая разные глупости. И это срабатывало — редкая копия обходилась без ошибок и опечаток.
— Так вот в чём дело! — воскликнул Макар. — Я получал пары за диктанты не потому, что не учил уроки, а потому, что меня бес попутал!
— Ты получал пары потому, что раздолбай! — ответила чертовка. — Но суть ты уловил правильно — переписчики, уличенные в ошибках, оправдывались именно так. И всё бы ничего, но эта история растянулась на века; а за эти века количество ошибок только накапливалось. В итоге многие известные вам тексты стали, скажем так, несколько отличны от первоначальной версии.
— Прости, перебью, — снова вмешался Макар. — А игру в испорченный телефон тоже Титивиллус придумал?
— Ага, — кивнула чертовка, — причём задолго до изобретения телефона.
— Макар, угомонись, — попросил Николай. — Бестия, продолжай, пожалуйста. Что было дальше?
— Дальше случилась третья информационная, книгопечатание. Ошибка в наборе распространялась в сотнях, а то и тысячах копий. В те времена печатному слову доверяли; так что сами можете представить, к чему могла привести ошибка в учебнике химии или в справочнике ядовитых грибов.
— Но с этим же боролись! — подала голос Эмили.
— Всегда боролись, — согласилась чертовка. — Жрецы придумали поэзию — мнемонический приём, не позволяющий неверным словам вставать на место правильных. А печатники завели корректоров и редакторов — специально обученных людей, вычитывающих тексты и исправляющих ошибки. Титивиллус отыгрывался на авторах, но до печати их ляпы уже не доходили.
— Пока не появился интернет, — добавила Кузя.
Чертовка скорчила скорбную гримасу.
— Да, пока не грянула четвёртая информационная, сметающая все прежние преграды. Вместо стихов — верлибры, вместо корректуры — «я так вижу». Тут-то Титивиллусу карта и пошла.
— Это понятно, — сказал Николай, — а что всё-таки с Книгой судеб? Она-то как с Титивиллусом связана?
— Он же трикстер, — ответила Бестия, — а их амброзией не корми, дай над чем-то приколоться. Книга судеб закрыта для людских правок; если в ней вдруг появляется запись, сделанная человеком — это чрезвычайная ситуация, редчайшая аномалия. Титивиллус тут же подключается и устраивает великую мистификацию. Запись человека нарушает законы, ломает установленные рамки; но трикстер обыгрывает всё таким образом, как будто так и должно быть. И с интересом наблюдает, чем же это закончится.
— А мы можем как-то на него повлиять? — спросила Эмили.
Чертовка посмотрела на неё с сожалением.
— Окстись, подруга! Что ты можешь ему предложить? Это же трикстер, ему ничего не нужно.
32
Прошла ещё неделя. Эмили с Макаром успели дважды поругаться и дважды помириться, собрать обширное досье на Хавьера, проанализировать множество выигрышей, проигрышей и чудесных спасений. Всё было напрасно — сила, охраняющая Хавьера, никак себя не проявляла. По вечерам чертовка заглядывала к друзьям, выслушивала рассказ об очередном тупиковом расследовании и многозначительно кивала — «я же говорила».
— Похоже, ваша игра в «горячо-холодно» окончательно переместилась на Северный полюс. Не пора ли переходить к радикальным мерам?
— Подождём, — ответил Николай, — где-то ведь должна быть зацепка. У Азарова же получилось, а он в последний год из страны не выезжал.
— У него, видимо, был прямой доступ к Книге ответов, — предположила чертовка, — а у вас лишь отрывочные воспоминания. Так что я бы на вашем месте не тормозила. Время работает на Хавьера — чем дольше он останется своём на посту, тем больше проблем он сможет создать своей стране. А возможно, и всему миру.
Николай упрямо набычился.
— Ино ещё побредём.
— Узнаю слова, — усмехнулась чертовка. — И взгляд этот тоже узнаю. Вы совсем не меняетесь.
— Ты это уже говорила, — сердито перебила её Эмили. — И что мы люди не хуже прежних, и что здравый смысл порой стучится в наши головы.
Чертовка скорчила страдальческую гримаску.
— Но не всегда может достучаться.
Эмили открыла рот, чтобы достойно ответить, но Николай поднял руки, останавливая её.
— Девочки, успокойтесь! Эмили, что у тебя сегодня?
— Прошлась по книге рекордов Гиннеса. Пустышка. Завтра посмотрю кодексы Войнича и Рохонци, вдруг повезёт. Хотя вряд ли.
— Понятно, — сказал Николай. — Макар?
— Сравнивал Книги мёртвых. Интересное чтиво, но после Акишмы и ты мог такое же написать.
Эмили вопросительно посмотрела на Макара, и он пояснил:
— В прошлом году Полкан был у ороченов. Там он спускался в Нижний мир и поднимался в Верхний. Я тебе потом всё расскажу.
— Спасали мир? — спросила Эмили.
— Как обычно, — ответил Макар.
33
Николай удовлетворённо кивнул.
— Отлично. Фронт работ намечен.
— У меня уже есть план на неделю вперёд, — подтвердила Эмили.
Чертовка хмыкнула и несколько раз хлопнула в ладоши.
— Браво! Надеюсь, поваренная книга в твой план входит? Или кухонофобия не позволяет?
Лицо Эмили вспыхнуло, она сложила пальцы щепоткой и угрожающе подняла руку. Макар торопливо придержал её за локоть. Эмили вырвалась, но руку опустила.
— А крёстным знамением по наглой чёрной морде?
— Меня-то за что? — обиделась чертовка. — Я только хотела сказать, что с такими планами вы скоро до мышей доберётесь. А часики-то тикают!
Кузя внимательно посмотрела на неё.
— Мне кажется, ты знаешь, что нашёл Азаров. Но тебе почему-то хочется, чтобы мы полетели в Аргентину и попытались похитить президента. А это, между прочим, casus belli! Тебе что — нужна третья мировая?
— Ангелы-серафимы! — выругалась чертовка. — Как же достала ваша белковая логика! Я инфернальный обыватель; я всего лишь хочу остановить Хавьера и восстановить равновесие! И я не знаю, что нашёл Азаров. Но если б даже знала и намекнула — чем бы это закончилось? Очередным взрывом бытового газа, или обрушением перекрытий, или смертельным отравлением. В любом случае кнопка мандарина вывела бы вас из игры. Но у вас нет права на выход. Потому что пока у Хавьера есть доступ к Книге судеб, его никто не сможет остановить. Никто кроме вас. Я понятно объясняю?
— Понятнее некуда, — ответил Николай. — Беся, ты не могла бы ненадолго провалиться в Преисподнюю? Нам надо посовещаться.
— Без меня? — чертовка обиженно оттопырила губу. — А говорили — команда…
— Пусть остаётся, — вступилась за Бестию Эмили, — у нас же нет секретов от нашего демона-хранителя.
— Пусть, — поддержала подругу Кузя. — Если мы перестанем доверять друг другу, можем сразу разбегаться. Только паранойи нам не хватало.
— Хорошо, — согласился Николай. — Давайте обсудим нашу ситуацию.
34
Друзья переглянулись, ожидая, кто заговорит первым.
— Я бы не сказал, что мы в тупике, — начал Макар, — задел для работы у нас есть. Неисследованных объектов ещё много; но надежд, к сожалению, осталось мало. Всё близкое к теме мы уже перелопатили, остальное связано с Книгой судеб весьма условно. По большому счёту, это можно сказать о любом инет-портале — здесь всё как-то связано между собой. Искать можно бесконечно — и, скорее всего, безрезультатно. Так что Бестия, видимо, права, как бы безумно это ни звучало.
Кузя возмущённо тряхнула головой.
— Права?! Она же предлагает похитить президента! Но это в принципе невозможно! Без вариантов. Я не знаю, может, лучше ликвидировать его? На это, по крайней мере, у нас есть хоть какой-то шанс.
— Это не решит проблему, — возразил Николай. — Если Книга судеб останется доступной, рано или поздно новый читер доберётся до неё. И придётся всё начинать сначала. Бестия права — надо брать Хавьера и вытаскивать из него всю информацию. Только тогда мы сможем закрыть доступ к Книге.
— И как ты себе это представляешь? — спросила Кузя. — Вломимся в президентский дворец, перебьём охрану, угоним вертолёт? А от пуль будем уклоняться, как Нео?
Николай сделал вид, что не заметил сарказма.
— Нет, президентский дворец нам не по зубам. Проследим за Хавьером, изучим его маршруты, найдём место, где он максимально уязвим…
— Найдём, как же! — перебила друга Кузя. — Ты забыл, что он правит Книгу судеб? Не говоря уж о том, что он президент с полным штатом охраны. Нет на Земле места, где его можно застать врасплох!
— Ты права, — согласился Николай, — на земле это не получится. Возьмём его в воздухе. В экстерриториальном пространстве.
Кузя недоверчиво прищурилась.
— Ты научился летать? Стал ангелом?
— Не смешно, — поморщился Николай. — Мы же сто раз об этом говорили. Нет у нас крыльев — ни белых, ни чёрных; как нет в нашем арсенале никаких читерских приёмов. Всё придётся делать самим — старыми дедовскими методами. И чем лучше мы подготовимся, тем выше будут наши шансы.
— На успех этого безнадёжного предприятия, — добавил Макар.
Эмили недоумённо посмотрела на друзей.
— Какие крылья, какой воздух? О чём вы говорите?!
— О президентском борте номер один, — ответил Николай. Тридцатого июля у Хавьера встреча с Байденом в Вашингтоне. Так что времени у нас в обрез. Макар, заказывай билеты на ближайший рейс.
35
Бестия подняла вверх кулак с оттопыренным большим пальцем.
— Давно пора! Надо было сразу меня слушать!
Кузя с сомнением посмотрела на Николая.
— Но мы же к этому совсем не готовы! У нас нет никакого плана, мы об этом даже не думали!
— Я думал, — возразил Николай. — Я давно понял, что к Бесе стоит прислушиваться.
— И что ты надумал?
— Деталей пока нет, только сырая идея в самых общих чертах.
— Сферическая в вакууме, — добавил Макар.
— Именно. Поэтому принимайтесь за работу. Собираем всю возможную информацию, как обычно. Эмили, на тебе борт номер один. Характеристики, помещения, обслуживание, экипаж. Макар, ты займёшься охраной президента. Протоколы, смены, подготовка, личные дела. Кто закончит первым, пусть узнает всё об организации скорой помощи в Буэнос-Айресе. Предварительный отчёт — завтра в полдень. И, Макар — не забудь про билеты.
На следующий день друзья собрались на кухне съёмной квартиры. Эмили выводила схемы и фотографии на телевизор, но маленький экран не позволял разглядеть детали. Все сидели, уткнувшись в планшеты, на которых дублировалась эта презентация. Эмили кратко комментировала таблицы с характеристиками аргентинского борта номер один.
— Боинг 757-23А, код E14C31, регистрационный номер T-01, серийный номер 25487, комплектация VIP. Собственное имя — «Дева Луханская». Сошёл с конвейера второго июля 1992-го года…
— Подожди, — прервал подругу Макар, — ты хочешь сказать, что президентскому борту тридцать два года?
— Именно. Кроме того, в 2004-ом у него загорелся двигатель, и самолёт сильно пострадал в результате жесткой аварийной посадки.
— Это интересно, — кивнул Николай. — Продолжай, пожалуйста.
Эмили заглянула в свой планшет и затараторила скороговоркой:
— Длина 47 метров, высота 14, размах крыла 38, ширина фюзеляжа 3,7. Крейсерская скорость 850 километров в час, служебный потолок 12800 метров, дальность 7300 километров. Два двигателя…
Николай поднял руку, останавливая Эмили.
— Понятно. Что с кабиной?
— Надёжно изолирована, полностью герметична. Экипаж — два пилота. Из того, что может нам пригодиться — самолёт оснащён системой связи SELCAL DH-ES. Это система селективного вызова, она позволяет не мониторить эфир в реальном времени. Пилоты могут снять гарнитуры и слушать трансляцию Олимпийских игр. Если диспетчер захочет вызвать их на рабочей частоте, он пошлёт сигнал через систему SELCAL, и в кабине включится звуковая и световая сигнализация.
— Логично, — сказал Макар. — Какой же аргентинец захочет слушать местные новости во время Олимпиады.
36
Николай с тревогой посмотрел на Кузю. Идея с полётом в Аргентину не нравилась ей с самого начала; она могла и сама отказаться от этой затеи, и попробовать отговорить других. Но к удивлению собравшихся, Кузя не стала спорить; наоборот, она похвалила Эмили и приготовилась слушать Макара.
— Ты передумала? — осторожно спросил Николай. — Что-то случилось?
— Эмили кое-что упустила, — ответила Кузя. — Она не придала значения личному имени аргентинского борта — «Дева Луханская».
— Это какая-то испанская святая? — спросил Макар.
Кузя покачала головой.
— Это статуя Девы Марии. В 1630-ом году её везли в провинцию Сантьяго-дель-Эстеро, чтобы установить в городе Сумампа. На берегу реки Луян повозка застряла. Ящик со статуей хотели перенести на руках, но не смогли. И тогда все поверили, что такова воля Девы Лухана — остаться на выбранном месте. Там и построили Национальную базилику Луханской Богоматери, которая стала покровительницей Аргентины.
— И какая здесь связь? — спросил Николай.
— Возможно, эту «Деву» мы сможем остановить. Не знаю, откуда такая мысль. Просто предчувствие.
— Странный народ — католики, — сказал Макар. — Если чудо заключается в блокировке движения, как можно было назвать самолёт именем такого чуда? То ли дело — Летающий Макаронный Монстр! Его ничем не остановишь!
— Хавьер собирается принять иудаизм, — вмешалась Эмили, — так что, может быть, он ещё переименует борт номер один.
— Если успеет, — процедила Бестия, скорчив зловещую гримасу.
Эмили прыснула, и чертовка, воодушевившись, продолжила свою пантомиму. Обернув хвост вокруг шеи, она потянула за его конец и выпучила глаза, имитируя удушение. Длинный язык вывалился из раскрытой пасти и повис, слегка подрагивая. Макар зафыркал, прикрыв рот рукой, а через секунду к нему присоединились остальные.
Николай почувствовал, что его наконец отпускает. Весь день он провёл в напряжении, ожидая, что придётся спорить с друзьями, что-то доказывать. А всё получилось так просто — несколько гримас и бесовских ужимок решили дело. Ай да чертовка, ай да бесова дочь!
Он осторожно разжал лапу Бестии и освободил её шею. Чертовка кокетливо наклонила голову и захлопала ресницами.
— А искусственное дыхание? Рот в рот?
Кузя недовольно нахмурилась.
— Ну, начинается!
— Тогда хотя бы массаж сердца! — попросила чертовка.
— Какого сердца? — ехидно спросила Кузя. — Нет у тебя никакого сердца! И даже сисек нет, нечего там лапать!
— Вот сейчас обидно было! — насупилась Бестия. — А грудь у бесенят есть, не сомневайся. Только мы, в отличие от самок как-бы-сапиенсов, её не выпячиваем!
37
Когда Макар закончил свою презентацию, все посмотрели на Николая. Информацией друзей загрузили по полной, но она была совершенно неупорядоченной. Собрать единую картину из разрозненных кусочков пазла предстояло Николаю.
— Я многое знаю, — гордо ответила чертовка, — просто вы спрашивать не умеете.
— И кто же этот демиург?
— Подпоручик Киже.
— Кто?! — не поверил Николай.
— Шучу. Он не подпоручик, конечно. И фамилия его не Киже, а Титивиллус.
— Титивиллус? — переспросила Кузя. — Демон обмана и путаницы?
— Он не демон, — ответила чертовка, — и к Инферно он отношения не имеет.
— Упс! — воскликнул Макар. — Неужели ангел?
— Фу! — поморщилась Бестия. — От вас, белковых, за версту разит бинарной логикой. Титивиллус не ангел и не демон, он один из трикстеров.
31
Кузя не стала спорить.
— Как ни назови, он мастер обмана. Очиток, ослышек, описок и опечаток — всей этой психопатологии обыденной жизни.
— Именно так, — согласилась чертовка. — В славные дописьменные времена Титивиллус развлекался, наводя морок на жрецов и заставляя их путать слова священных гимнов. А после второй информационной революции он взялся за переписчиков. Отвлекал внимание, нашёптывая разные глупости. И это срабатывало — редкая копия обходилась без ошибок и опечаток.
— Так вот в чём дело! — воскликнул Макар. — Я получал пары за диктанты не потому, что не учил уроки, а потому, что меня бес попутал!
— Ты получал пары потому, что раздолбай! — ответила чертовка. — Но суть ты уловил правильно — переписчики, уличенные в ошибках, оправдывались именно так. И всё бы ничего, но эта история растянулась на века; а за эти века количество ошибок только накапливалось. В итоге многие известные вам тексты стали, скажем так, несколько отличны от первоначальной версии.
— Прости, перебью, — снова вмешался Макар. — А игру в испорченный телефон тоже Титивиллус придумал?
— Ага, — кивнула чертовка, — причём задолго до изобретения телефона.
— Макар, угомонись, — попросил Николай. — Бестия, продолжай, пожалуйста. Что было дальше?
— Дальше случилась третья информационная, книгопечатание. Ошибка в наборе распространялась в сотнях, а то и тысячах копий. В те времена печатному слову доверяли; так что сами можете представить, к чему могла привести ошибка в учебнике химии или в справочнике ядовитых грибов.
— Но с этим же боролись! — подала голос Эмили.
— Всегда боролись, — согласилась чертовка. — Жрецы придумали поэзию — мнемонический приём, не позволяющий неверным словам вставать на место правильных. А печатники завели корректоров и редакторов — специально обученных людей, вычитывающих тексты и исправляющих ошибки. Титивиллус отыгрывался на авторах, но до печати их ляпы уже не доходили.
— Пока не появился интернет, — добавила Кузя.
Чертовка скорчила скорбную гримасу.
— Да, пока не грянула четвёртая информационная, сметающая все прежние преграды. Вместо стихов — верлибры, вместо корректуры — «я так вижу». Тут-то Титивиллусу карта и пошла.
— Это понятно, — сказал Николай, — а что всё-таки с Книгой судеб? Она-то как с Титивиллусом связана?
— Он же трикстер, — ответила Бестия, — а их амброзией не корми, дай над чем-то приколоться. Книга судеб закрыта для людских правок; если в ней вдруг появляется запись, сделанная человеком — это чрезвычайная ситуация, редчайшая аномалия. Титивиллус тут же подключается и устраивает великую мистификацию. Запись человека нарушает законы, ломает установленные рамки; но трикстер обыгрывает всё таким образом, как будто так и должно быть. И с интересом наблюдает, чем же это закончится.
— А мы можем как-то на него повлиять? — спросила Эмили.
Чертовка посмотрела на неё с сожалением.
— Окстись, подруга! Что ты можешь ему предложить? Это же трикстер, ему ничего не нужно.
32
Прошла ещё неделя. Эмили с Макаром успели дважды поругаться и дважды помириться, собрать обширное досье на Хавьера, проанализировать множество выигрышей, проигрышей и чудесных спасений. Всё было напрасно — сила, охраняющая Хавьера, никак себя не проявляла. По вечерам чертовка заглядывала к друзьям, выслушивала рассказ об очередном тупиковом расследовании и многозначительно кивала — «я же говорила».
— Похоже, ваша игра в «горячо-холодно» окончательно переместилась на Северный полюс. Не пора ли переходить к радикальным мерам?
— Подождём, — ответил Николай, — где-то ведь должна быть зацепка. У Азарова же получилось, а он в последний год из страны не выезжал.
— У него, видимо, был прямой доступ к Книге ответов, — предположила чертовка, — а у вас лишь отрывочные воспоминания. Так что я бы на вашем месте не тормозила. Время работает на Хавьера — чем дольше он останется своём на посту, тем больше проблем он сможет создать своей стране. А возможно, и всему миру.
Николай упрямо набычился.
— Ино ещё побредём.
— Узнаю слова, — усмехнулась чертовка. — И взгляд этот тоже узнаю. Вы совсем не меняетесь.
— Ты это уже говорила, — сердито перебила её Эмили. — И что мы люди не хуже прежних, и что здравый смысл порой стучится в наши головы.
Чертовка скорчила страдальческую гримаску.
— Но не всегда может достучаться.
Эмили открыла рот, чтобы достойно ответить, но Николай поднял руки, останавливая её.
— Девочки, успокойтесь! Эмили, что у тебя сегодня?
— Прошлась по книге рекордов Гиннеса. Пустышка. Завтра посмотрю кодексы Войнича и Рохонци, вдруг повезёт. Хотя вряд ли.
— Понятно, — сказал Николай. — Макар?
— Сравнивал Книги мёртвых. Интересное чтиво, но после Акишмы и ты мог такое же написать.
Эмили вопросительно посмотрела на Макара, и он пояснил:
— В прошлом году Полкан был у ороченов. Там он спускался в Нижний мир и поднимался в Верхний. Я тебе потом всё расскажу.
— Спасали мир? — спросила Эмили.
— Как обычно, — ответил Макар.
33
Николай удовлетворённо кивнул.
— Отлично. Фронт работ намечен.
— У меня уже есть план на неделю вперёд, — подтвердила Эмили.
Чертовка хмыкнула и несколько раз хлопнула в ладоши.
— Браво! Надеюсь, поваренная книга в твой план входит? Или кухонофобия не позволяет?
Лицо Эмили вспыхнуло, она сложила пальцы щепоткой и угрожающе подняла руку. Макар торопливо придержал её за локоть. Эмили вырвалась, но руку опустила.
— А крёстным знамением по наглой чёрной морде?
— Меня-то за что? — обиделась чертовка. — Я только хотела сказать, что с такими планами вы скоро до мышей доберётесь. А часики-то тикают!
Кузя внимательно посмотрела на неё.
— Мне кажется, ты знаешь, что нашёл Азаров. Но тебе почему-то хочется, чтобы мы полетели в Аргентину и попытались похитить президента. А это, между прочим, casus belli! Тебе что — нужна третья мировая?
— Ангелы-серафимы! — выругалась чертовка. — Как же достала ваша белковая логика! Я инфернальный обыватель; я всего лишь хочу остановить Хавьера и восстановить равновесие! И я не знаю, что нашёл Азаров. Но если б даже знала и намекнула — чем бы это закончилось? Очередным взрывом бытового газа, или обрушением перекрытий, или смертельным отравлением. В любом случае кнопка мандарина вывела бы вас из игры. Но у вас нет права на выход. Потому что пока у Хавьера есть доступ к Книге судеб, его никто не сможет остановить. Никто кроме вас. Я понятно объясняю?
— Понятнее некуда, — ответил Николай. — Беся, ты не могла бы ненадолго провалиться в Преисподнюю? Нам надо посовещаться.
— Без меня? — чертовка обиженно оттопырила губу. — А говорили — команда…
— Пусть остаётся, — вступилась за Бестию Эмили, — у нас же нет секретов от нашего демона-хранителя.
— Пусть, — поддержала подругу Кузя. — Если мы перестанем доверять друг другу, можем сразу разбегаться. Только паранойи нам не хватало.
— Хорошо, — согласился Николай. — Давайте обсудим нашу ситуацию.
34
Друзья переглянулись, ожидая, кто заговорит первым.
— Я бы не сказал, что мы в тупике, — начал Макар, — задел для работы у нас есть. Неисследованных объектов ещё много; но надежд, к сожалению, осталось мало. Всё близкое к теме мы уже перелопатили, остальное связано с Книгой судеб весьма условно. По большому счёту, это можно сказать о любом инет-портале — здесь всё как-то связано между собой. Искать можно бесконечно — и, скорее всего, безрезультатно. Так что Бестия, видимо, права, как бы безумно это ни звучало.
Кузя возмущённо тряхнула головой.
— Права?! Она же предлагает похитить президента! Но это в принципе невозможно! Без вариантов. Я не знаю, может, лучше ликвидировать его? На это, по крайней мере, у нас есть хоть какой-то шанс.
— Это не решит проблему, — возразил Николай. — Если Книга судеб останется доступной, рано или поздно новый читер доберётся до неё. И придётся всё начинать сначала. Бестия права — надо брать Хавьера и вытаскивать из него всю информацию. Только тогда мы сможем закрыть доступ к Книге.
— И как ты себе это представляешь? — спросила Кузя. — Вломимся в президентский дворец, перебьём охрану, угоним вертолёт? А от пуль будем уклоняться, как Нео?
Николай сделал вид, что не заметил сарказма.
— Нет, президентский дворец нам не по зубам. Проследим за Хавьером, изучим его маршруты, найдём место, где он максимально уязвим…
— Найдём, как же! — перебила друга Кузя. — Ты забыл, что он правит Книгу судеб? Не говоря уж о том, что он президент с полным штатом охраны. Нет на Земле места, где его можно застать врасплох!
— Ты права, — согласился Николай, — на земле это не получится. Возьмём его в воздухе. В экстерриториальном пространстве.
Кузя недоверчиво прищурилась.
— Ты научился летать? Стал ангелом?
— Не смешно, — поморщился Николай. — Мы же сто раз об этом говорили. Нет у нас крыльев — ни белых, ни чёрных; как нет в нашем арсенале никаких читерских приёмов. Всё придётся делать самим — старыми дедовскими методами. И чем лучше мы подготовимся, тем выше будут наши шансы.
— На успех этого безнадёжного предприятия, — добавил Макар.
Эмили недоумённо посмотрела на друзей.
— Какие крылья, какой воздух? О чём вы говорите?!
— О президентском борте номер один, — ответил Николай. Тридцатого июля у Хавьера встреча с Байденом в Вашингтоне. Так что времени у нас в обрез. Макар, заказывай билеты на ближайший рейс.
35
Бестия подняла вверх кулак с оттопыренным большим пальцем.
— Давно пора! Надо было сразу меня слушать!
Кузя с сомнением посмотрела на Николая.
— Но мы же к этому совсем не готовы! У нас нет никакого плана, мы об этом даже не думали!
— Я думал, — возразил Николай. — Я давно понял, что к Бесе стоит прислушиваться.
— И что ты надумал?
— Деталей пока нет, только сырая идея в самых общих чертах.
— Сферическая в вакууме, — добавил Макар.
— Именно. Поэтому принимайтесь за работу. Собираем всю возможную информацию, как обычно. Эмили, на тебе борт номер один. Характеристики, помещения, обслуживание, экипаж. Макар, ты займёшься охраной президента. Протоколы, смены, подготовка, личные дела. Кто закончит первым, пусть узнает всё об организации скорой помощи в Буэнос-Айресе. Предварительный отчёт — завтра в полдень. И, Макар — не забудь про билеты.
На следующий день друзья собрались на кухне съёмной квартиры. Эмили выводила схемы и фотографии на телевизор, но маленький экран не позволял разглядеть детали. Все сидели, уткнувшись в планшеты, на которых дублировалась эта презентация. Эмили кратко комментировала таблицы с характеристиками аргентинского борта номер один.
— Боинг 757-23А, код E14C31, регистрационный номер T-01, серийный номер 25487, комплектация VIP. Собственное имя — «Дева Луханская». Сошёл с конвейера второго июля 1992-го года…
— Подожди, — прервал подругу Макар, — ты хочешь сказать, что президентскому борту тридцать два года?
— Именно. Кроме того, в 2004-ом у него загорелся двигатель, и самолёт сильно пострадал в результате жесткой аварийной посадки.
— Это интересно, — кивнул Николай. — Продолжай, пожалуйста.
Эмили заглянула в свой планшет и затараторила скороговоркой:
— Длина 47 метров, высота 14, размах крыла 38, ширина фюзеляжа 3,7. Крейсерская скорость 850 километров в час, служебный потолок 12800 метров, дальность 7300 километров. Два двигателя…
Николай поднял руку, останавливая Эмили.
— Понятно. Что с кабиной?
— Надёжно изолирована, полностью герметична. Экипаж — два пилота. Из того, что может нам пригодиться — самолёт оснащён системой связи SELCAL DH-ES. Это система селективного вызова, она позволяет не мониторить эфир в реальном времени. Пилоты могут снять гарнитуры и слушать трансляцию Олимпийских игр. Если диспетчер захочет вызвать их на рабочей частоте, он пошлёт сигнал через систему SELCAL, и в кабине включится звуковая и световая сигнализация.
— Логично, — сказал Макар. — Какой же аргентинец захочет слушать местные новости во время Олимпиады.
36
Николай с тревогой посмотрел на Кузю. Идея с полётом в Аргентину не нравилась ей с самого начала; она могла и сама отказаться от этой затеи, и попробовать отговорить других. Но к удивлению собравшихся, Кузя не стала спорить; наоборот, она похвалила Эмили и приготовилась слушать Макара.
— Ты передумала? — осторожно спросил Николай. — Что-то случилось?
— Эмили кое-что упустила, — ответила Кузя. — Она не придала значения личному имени аргентинского борта — «Дева Луханская».
— Это какая-то испанская святая? — спросил Макар.
Кузя покачала головой.
— Это статуя Девы Марии. В 1630-ом году её везли в провинцию Сантьяго-дель-Эстеро, чтобы установить в городе Сумампа. На берегу реки Луян повозка застряла. Ящик со статуей хотели перенести на руках, но не смогли. И тогда все поверили, что такова воля Девы Лухана — остаться на выбранном месте. Там и построили Национальную базилику Луханской Богоматери, которая стала покровительницей Аргентины.
— И какая здесь связь? — спросил Николай.
— Возможно, эту «Деву» мы сможем остановить. Не знаю, откуда такая мысль. Просто предчувствие.
— Странный народ — католики, — сказал Макар. — Если чудо заключается в блокировке движения, как можно было назвать самолёт именем такого чуда? То ли дело — Летающий Макаронный Монстр! Его ничем не остановишь!
— Хавьер собирается принять иудаизм, — вмешалась Эмили, — так что, может быть, он ещё переименует борт номер один.
— Если успеет, — процедила Бестия, скорчив зловещую гримасу.
Эмили прыснула, и чертовка, воодушевившись, продолжила свою пантомиму. Обернув хвост вокруг шеи, она потянула за его конец и выпучила глаза, имитируя удушение. Длинный язык вывалился из раскрытой пасти и повис, слегка подрагивая. Макар зафыркал, прикрыв рот рукой, а через секунду к нему присоединились остальные.
Николай почувствовал, что его наконец отпускает. Весь день он провёл в напряжении, ожидая, что придётся спорить с друзьями, что-то доказывать. А всё получилось так просто — несколько гримас и бесовских ужимок решили дело. Ай да чертовка, ай да бесова дочь!
Он осторожно разжал лапу Бестии и освободил её шею. Чертовка кокетливо наклонила голову и захлопала ресницами.
— А искусственное дыхание? Рот в рот?
Кузя недовольно нахмурилась.
— Ну, начинается!
— Тогда хотя бы массаж сердца! — попросила чертовка.
— Какого сердца? — ехидно спросила Кузя. — Нет у тебя никакого сердца! И даже сисек нет, нечего там лапать!
— Вот сейчас обидно было! — насупилась Бестия. — А грудь у бесенят есть, не сомневайся. Только мы, в отличие от самок как-бы-сапиенсов, её не выпячиваем!
37
Когда Макар закончил свою презентацию, все посмотрели на Николая. Информацией друзей загрузили по полной, но она была совершенно неупорядоченной. Собрать единую картину из разрозненных кусочков пазла предстояло Николаю.
