— Погладь же его, он такой милый!
Борис присел и рассеянно почесал пса за ухом. Тот вывернулся и, отрывисто гавкнув, ткнулся мордой в его кофр. Борис вновь ощутил острый спазм в желудке. Все это было как-то неправильно — одинокий пес без намордника среди людской толчеи. И где его хозяева?
Борис оглянулся и тут же заметил хозяев — двое сотрудников службы охраны шли прямо к ним.
— Молодые люди, я сожалею, но вашу сумку придется досмотреть, — сказал старший. — Не беспокойтесь, это займет лишь несколько минут.
Он сделал приглашающий жест в сторону двери с табличкой «Только для персонала», и Борис неохотно поплелся за ним, бросив на ходу:
— Подожди, я быстро!
Оля с чемоданом осталась у экрана; второй охранник взял пса на поводок и продолжил обход. На входе в досмотровый отдел Борис споткнулся о порожек и едва удержал равновесие. Он гнал от себя дурные предчувствия, но без особого успеха. Процедура досмотра была ему знакома — его зимняя практика проходила на терминале такой же категории. Один сотрудник справлялся с этой работой за пять минут, без помощников и понятых. Свидетели были не нужны — съемка велась одновременно с трех точек. Это также гарантировало, что охранник не сможет ничего подкинуть — а значит, бояться нечего. Но затяжной спазм в желудке не отпускал. А вдруг там все же что-то есть? Борис купил новый кофр только вчера и с тех пор с ним не расставался. Подложить в него что-то могли разве что еще до покупки. Возможно ли такое? Выяснить его вкусы, узнать, где он закупается, и заранее ограничить там выбор, сделав его безальтернативным. Не может быть, бред какой-то — ведь до вчерашнего дня он даже не был уверен, что захочет сменить кофр. И все же — выбора в магазине действительно не было, все остальные варианты были явно не в его стиле. Тогда он не обратил на это внимания, но теперь даже такая мелочь стала казаться подозрительной. И еще этот лабрадор — все складывалось как-то совсем нехорошо. Единственное, что оставалось — не проявлять излишней суетливости и не задавать глупых вопросов.
Не дожидаясь приглашения, Борис прошел сквозь очередную рамку и молча поставил кофр на стол. Сотрудник включил круговое освещение, раскрыл молнию и приступил к досмотру. Он аккуратно достал фотоаппарат и стал выкладывать на стол сменные объективы. Его движения были точными и уверенными — чувствовалось, что подобная техника ему хорошо знакома. Не касаясь оптики, он быстро отсоединял и возвращал на место съемные части. Вскоре кофр опустел. Борис вздохнул было с облегчением, но тут охранник привычным движением ощупал подкладку и потянул за язычок скрытой молнии. Подкладка отогнулась, раскрывая потайной карман на внутренней стенке. Началось! — обреченно подумал Борис. И тут же его желудок сжался в жесткий комок с острыми краями — он заметил в кармане край небольшого бумажного пакетика.
Ошибиться было невозможно — только одно вещество имело смысл тайно подбрасывать. И только на него натаскивали служебных собак. Таран, конечно, что же еще. Препарат сам по себе нейтральный, не оказывающий какого-либо заметного действия; но вот в паре с другим или в составе гормонального коктейля… Таран заметно ослаблял гематоэнцефалический барьер, позволяя впрыснутым в кровь гормонам непосредственно воздействовать на нейроны. Обычно такой эффект использовали для получения максимального удовольствия; но его можно было применить и для манипуляции другими — а это уже считалось тяжким преступлением. Поэтому таран был запрещен на всей территории федерации, и его перевозка грозила серьезными последствиями. Все это пронеслось в сознании практически мгновенно — за ту секунду, когда Борис уже заметил пакетик, а охранник еще нет.
10
Борис приготовился к неизбежному, но тут зазвенел зуммер рации на поясе сотрудника. Тот недовольно поморщился, нажал кнопку на гарнитуре и повернулся к одному из экранов наблюдения:
— Ну, что там у вас? Хорошо, через минуту закончу и подойду.
Сейчас или никогда! — Борис резко нагнулся, рывком выхватил из кофра пакетик и зажал его в кулаке. Боковым зрением охранник уловил его движение и вскочил со стула. Борис двумя руками схватился за горло и прохрипел:
— Не могу! Меня сейчас вырвет!
Он бросился к неприметной двери в углу кабинета, за которой, как подсказывала память, должен находиться санузел. Охранник метнулся за ним. Память не подвела — за дверью действительно оказался туалет с огромной лужей на полу. Не обращая на нее внимания, Борис в два прыжка пересек помещение и с размаху упал на колени перед унитазом. Правая рука разжалась, левая до упора вдавила кнопку слива. Мощная струя подхватила пакетик и унесла его в канализационный сток.
Вот и всё, — подумал Борис, — скажу, что в пакете была веселящая смесь, а в унитаз ее спустил потому, что испугался. Это легкое нарушение, как-нибудь выкручусь. Про таран никто ничего не докажет, а любое сомнение всегда трактуется в пользу подозреваемого.
Он склонился над унитазом, имитируя рвоту. Охранник ворвался в туалет, едва не сорвав дверь с петель; в правой руке он сжимал шокер. Тяжелый ботинок с размаху опустился в лужу, подняв веер прозрачных брызг. Неожиданно подошва скользнула вперед, охранник нелепо взмахнул руками и завалился на бок. Раздался характерный треск — видимо, падая, он непроизвольно нажал на курок. Его тело судорожно дернулось и замерло.
Этого Борис никак не ожидал. Он вытащил охранника из лужи, усадил его на пол, прислонив спиной к стене, и проверил пульс. Ничего страшного — все служебные шокеры гарантированно нелетальны; но теперь дело приняло совсем дурной оборот. После всего случившегося вряд ли удастся легко выпутаться; в любом случае будет муторное расследование с вызовами и расспросами.
Но как же мастерски все было разыграно! Вызов раздался секунда в секунду, за ними явно наблюдали. И принятое сообщение заставило охранника повернуться к самому дальнему монитору, на миг выпустив кофр из поля зрения. Эти киты — настоящие профи. Но дальше, видимо, все пошло не по плану. Ведь нельзя же было предвидеть, что охранник поскользнется и, падая, нажмет на курок шокера. Или все же можно? Не случайно ведь появилась в туалете эта лужа. Скорее так — просчитали и этот вариант, но как один из маловероятных. А в запасе наверняка имелось и несколько альтернативных, более реалистичных. Думать о которых совсем не хотелось. Итог все равно один — его захотели подставить и подставили по полной программе.
Теперь все выглядело как нападение на сотрудника при исполнении. В туалете камер не было, а на съемке в зоне досмотра его преступный умысел был очевиден. Охранник же не факт, что все вспомнит, слишком внезапно он отключился. Киты свое дело знают.
Решение пришло мгновенно и напугало до холодного пота. Хотя — хуже уже не будет, так что почему бы и нет. Борис знал, как работают системы видеонаблюдения на терминалах этого уровня. Данные поступают в центральное хранилище не в режиме реального времени; раз в полчаса массив архивируется и передается в центр одной посылкой. Он взглянул на табло с часами — в его распоряжении было шесть минут. А может и меньше — охранник вот-вот должен был очнуться.
Борис наскоро собрал со стола объективы, закинул кофр на плечо и подошел к охраннику, еще не пришедшему в себя. Снял с его рубашки пропуск-бейджик и прикрепил себе на футболку. Затем оторвал кусок туалетной бумаги и тщательно протер кнопку слива и дверные ручки. Внешняя камера зафиксировала это действие — почерк преступника, заметающего следы. Теперь уже точно отступать было некуда.
Он подошел к выходу в служебную зону, поднес бейджик к считывателю и оказался в длинном пустом коридоре. Быстро нашел нужное помещение, еще не зная, сработает ли пропуск. Ему повезло — допуск охранника оказался достаточно высоким. Подойдя к серверу, Борис аккуратно вынул обе пластинки накопителей и запустил перезагрузку с полным тестированием. Это давало небольшую фору во времени, но надо было спешить. И еще — надо было выйти в общий зал незамеченным.
С этим ему вновь повезло — и он вновь поймал себя на мысли, что таких совпадений не бывает, что он, возможно, просто отрабатывает написанный для него план, в котором все, вплоть до самой незначительной мелочи, учтено заранее. Но тогда это должно было означать, что для него уже подготовлены и пути отхода, главное — не выпасть из графика. Борис неслышно подошел к Оле со спины, сжал ее локти и наклонился теплому розовому уху:
— Малыш, ты мне доверяешь?
Она вздрогнула, развернулась легким танцевальным движением, и радость на ее лице сменилась недоумением:
— Что?
— Нам надо уходить, прямо сейчас. Не спрашивай ни о чем, я все расскажу по дороге.
Борис потянул Олю за локоть, но она не сдвинулась с места.
— Так мы никуда не летим?
— Нет, милая, сегодня точно ничего не получится. Пожалуйста, поверь — нам больше нельзя здесь оставаться.
Олины губы дрогнули в трогательной гримаске обиды, и Борис подумал, что все напрасно, она никуда не пойдет. Глупо было надеяться, что она поверит вот так, вслепую. А через минуту центр не получит очередной посылки, охрану поднимут по тревоге — и тогда у него начнутся настоящие неприятности. Борис открыл рот, но ничего не сказал; слов, способных убедить, у него не было. Видимо, Оля почувствовала его отчаяние и поняла, что все серьезно. Она бросила беглый взгляд на служебный вход и перешла на шепот:
— Боря, у тебя что-то нашли?
— Нашли. Я отключил систему наблюдения, но времени у нас уже почти не осталось.
Он снова потянул Олю за локоть, и на этот раз она подчинилась. Свободной рукой Борис подхватил чемодан и направился к выходу. Оттуда, не сбавляя темпа — к автобусной остановке. Задержался он лишь раз — присел на секунду около люка, чтобы поправить шнурок. И незаметно опустил бейджик и два накопителя в щель решетки ливневой канализации.
11
В полупустом автобусе они заняли задние кресла — обычная парочка, жаждущая уединения. Борис заговорил быстрым сбивчивым полушепотом; он рассказал все — от странного Митиного предложения до выброшенных накопителей. Оля сидела неподвижно, сцепив в замок побелевшие пальцы и глядя прямо перед собой. Недоверие читалось во всей ее напряженной позе, но упрекнуть ее в этом Борис бы не посмел — он и сам не мог до конца поверить в тайный смысл происходящего. Наконец Оля стряхнула оцепенение и повернулась к нему.
— И ты действительно считаешь, что все это было подстроено заранее?
— Скорее всего. Я даже не удивлюсь, если наш автобус вдруг по какой-то причине изменит маршрут.
— Ну знаешь… — начала было Оля и осеклась.
Включилась громкая связь, и голос диспетчера объявил, что из-за дорожных работ в центральном районе автобус пойдет по западной хорде. Борис замер на месте; Оля подалась вперед, глядя на него округлившимися глазами:
— Это… оно?
— Если остановится у студгородка, тогда точно оно.
Автобус остановился у студгородка. Задняя дверь бесшумно открылась. Борис встал и вскинул кофр на плечо.
— Приехали. Выходим.
— Зачем? — Оля упрямо наморщила лоб. — Ничего же еще не объявляли. С чего ты решил, что эта остановка специально для нас?
Борис нервно усмехнулся.
— А для кого же еще? Ты ведь уже поняла, что происходит. Если мы сейчас не выйдем, диспетчер объявит, что автобус неисправен, и высадит всех. Зачем нам подставлять людей? Да и лишние свидетели нам ни к чему. Согласна?
Оля молча кивнула, и они вышли. Дверь бесшумно закрылась, и автобус скрылся за поворотом. Борис посмотрел в сторону застекленного крыльца главного корпуса ИГП — оттуда им навстречу шел Митя. Робкая улыбка на его лице то появлялась, то исчезала.
— Привет! — он поднял руку и неуверенно помахал ладонью возле своего уха.
— А по сусалам? — мрачно спросил Борис вместо приветствия.
Оля осторожно взяла его за локоть. Почувствовав, как напряглись мускулы под ее пальцами, она поспешила сменить тему:
— Боб, это тот самый Митя?
— Тот самый, — Борис постарался вложить в интонацию все, что так и просилось на язык.
Митя виновато развел руками.
— Я ведь уже говорил, это не моя идея.
— А чья же?
Митя выразительно посмотрел вверх.
— Все решения принимаются там. Не скажу точно, на каком уровне, но уверен — противиться бесполезно.
— Бесполезно?! — Борис угрожающе шагнул вперед. — Да ты хоть представляешь, что будет с вашей шарашкой, если мать узнает, чем вы тут занимаетесь?! Да ты…
— Она знает, — перебил его Митя.
— Что?! — Борис подумал, что ослышался.
— Она знает, — повторил Митя. — С ней связались еще месяц назад, и она дала согласие на твое привлечение.
— На привлечение? Таким гадским способом? — услышанное не укладывалось у Бориса в голове.
— Это была проверка, и ты ее выдержал, — ответил Митя без тени улыбки. — Кстати, с тобой все прошло еще довольно гладко. Могло быть и хуже.
12
Борис снова напрягся, но Оля опять перехватила инициативу. Она шагнула вперед и протянула Мите руку.
— Вот и познакомились. Я Оля.
Митя торопливо схватил ее ладонь и с чувством тряхнул.
— Очень рад! Именно такой я тебя и представлял.
Оля возмущенно повернулась к Борису:
— Ты что, ему обо мне рассказывал?
— Нет-нет! — поспешно вмешался Митя. — Конечно нет. Просто я знаю Боба с детства и мог предположить…
— Просто он телепат, — перебил его Борис, не скрывая раздражения.
— Правда? — оживилась Оля.
— Не совсем, — ответил Митя, — но для краткости это можно назвать и так.
— Никогда не встречала телепатов, — улыбнулась Оля. — А можешь сказать, чего я сейчас хочу?
Митя посмотрел на нее с видом фокусника, замершего перед волшебной шляпой.
— Сейчас ты не отказалась бы от чего-то холодненького. От стакана сока. Например… Например, виноградного.
— Бинго! — Оля восторженно дернула Бориса за руку. — А он и правда тот самый!
— Разумеется, — скромно согласился Митя. — Кстати, о соках — у нас прекрасный буфет, давайте перейдем туда. Мы и так уже слишком долго торчим здесь у всех на виду.
— Боб, ну пожалуйста, пойдем! — Оля повисла на руке Бориса, явно ожидая продолжения фокусов.
Он подумал, что должен как-то компенсировать ее утреннее разочарование, и согласился, хотя и не без внутренней борьбы. Впрочем, он согласился бы в любом случае — как можно отказать девушке, когда она смотрит на тебя такими глазами! Митя опять повернул все по-своему, да так ловко, что оказался как бы и ни при чем, оставив последнее слово за ними.
На вахте пожилой охранник выдал Мите временные пропуска — два небольших значка на липучке с буквами «3К». Никаких вопросов, никаких комментариев. Понятно, что все было подготовлено заранее; Бориса это уже не удивляло. Неприятно поразило другое — что Оля тоже каким-то образом оказалась втянута в эту игру. Он-то думал, что просчитывали его одного, что вся эта чехарда вертелась лишь вокруг его персоны; но все оказалось гораздо сложнее. Ему захотелось сейчас же отправить Олю домой, подальше от того, что здесь затевалось. Но Борис уже успел узнать ее достаточно хорошо, чтобы понимать — не стоит и пытаться.
Митя картинно размахнулся и с размаху шлепнул Бориса ладонью чуть ниже плеча, прилепив пропуск на рукав его футболки. Шлепок, впрочем, получился совсем не сильным. Затем повернулся к Оле, собираясь повторить ту же операцию, и застыл на месте.
Борис присел и рассеянно почесал пса за ухом. Тот вывернулся и, отрывисто гавкнув, ткнулся мордой в его кофр. Борис вновь ощутил острый спазм в желудке. Все это было как-то неправильно — одинокий пес без намордника среди людской толчеи. И где его хозяева?
Борис оглянулся и тут же заметил хозяев — двое сотрудников службы охраны шли прямо к ним.
— Молодые люди, я сожалею, но вашу сумку придется досмотреть, — сказал старший. — Не беспокойтесь, это займет лишь несколько минут.
Он сделал приглашающий жест в сторону двери с табличкой «Только для персонала», и Борис неохотно поплелся за ним, бросив на ходу:
— Подожди, я быстро!
Оля с чемоданом осталась у экрана; второй охранник взял пса на поводок и продолжил обход. На входе в досмотровый отдел Борис споткнулся о порожек и едва удержал равновесие. Он гнал от себя дурные предчувствия, но без особого успеха. Процедура досмотра была ему знакома — его зимняя практика проходила на терминале такой же категории. Один сотрудник справлялся с этой работой за пять минут, без помощников и понятых. Свидетели были не нужны — съемка велась одновременно с трех точек. Это также гарантировало, что охранник не сможет ничего подкинуть — а значит, бояться нечего. Но затяжной спазм в желудке не отпускал. А вдруг там все же что-то есть? Борис купил новый кофр только вчера и с тех пор с ним не расставался. Подложить в него что-то могли разве что еще до покупки. Возможно ли такое? Выяснить его вкусы, узнать, где он закупается, и заранее ограничить там выбор, сделав его безальтернативным. Не может быть, бред какой-то — ведь до вчерашнего дня он даже не был уверен, что захочет сменить кофр. И все же — выбора в магазине действительно не было, все остальные варианты были явно не в его стиле. Тогда он не обратил на это внимания, но теперь даже такая мелочь стала казаться подозрительной. И еще этот лабрадор — все складывалось как-то совсем нехорошо. Единственное, что оставалось — не проявлять излишней суетливости и не задавать глупых вопросов.
Не дожидаясь приглашения, Борис прошел сквозь очередную рамку и молча поставил кофр на стол. Сотрудник включил круговое освещение, раскрыл молнию и приступил к досмотру. Он аккуратно достал фотоаппарат и стал выкладывать на стол сменные объективы. Его движения были точными и уверенными — чувствовалось, что подобная техника ему хорошо знакома. Не касаясь оптики, он быстро отсоединял и возвращал на место съемные части. Вскоре кофр опустел. Борис вздохнул было с облегчением, но тут охранник привычным движением ощупал подкладку и потянул за язычок скрытой молнии. Подкладка отогнулась, раскрывая потайной карман на внутренней стенке. Началось! — обреченно подумал Борис. И тут же его желудок сжался в жесткий комок с острыми краями — он заметил в кармане край небольшого бумажного пакетика.
Ошибиться было невозможно — только одно вещество имело смысл тайно подбрасывать. И только на него натаскивали служебных собак. Таран, конечно, что же еще. Препарат сам по себе нейтральный, не оказывающий какого-либо заметного действия; но вот в паре с другим или в составе гормонального коктейля… Таран заметно ослаблял гематоэнцефалический барьер, позволяя впрыснутым в кровь гормонам непосредственно воздействовать на нейроны. Обычно такой эффект использовали для получения максимального удовольствия; но его можно было применить и для манипуляции другими — а это уже считалось тяжким преступлением. Поэтому таран был запрещен на всей территории федерации, и его перевозка грозила серьезными последствиями. Все это пронеслось в сознании практически мгновенно — за ту секунду, когда Борис уже заметил пакетик, а охранник еще нет.
10
Борис приготовился к неизбежному, но тут зазвенел зуммер рации на поясе сотрудника. Тот недовольно поморщился, нажал кнопку на гарнитуре и повернулся к одному из экранов наблюдения:
— Ну, что там у вас? Хорошо, через минуту закончу и подойду.
Сейчас или никогда! — Борис резко нагнулся, рывком выхватил из кофра пакетик и зажал его в кулаке. Боковым зрением охранник уловил его движение и вскочил со стула. Борис двумя руками схватился за горло и прохрипел:
— Не могу! Меня сейчас вырвет!
Он бросился к неприметной двери в углу кабинета, за которой, как подсказывала память, должен находиться санузел. Охранник метнулся за ним. Память не подвела — за дверью действительно оказался туалет с огромной лужей на полу. Не обращая на нее внимания, Борис в два прыжка пересек помещение и с размаху упал на колени перед унитазом. Правая рука разжалась, левая до упора вдавила кнопку слива. Мощная струя подхватила пакетик и унесла его в канализационный сток.
Вот и всё, — подумал Борис, — скажу, что в пакете была веселящая смесь, а в унитаз ее спустил потому, что испугался. Это легкое нарушение, как-нибудь выкручусь. Про таран никто ничего не докажет, а любое сомнение всегда трактуется в пользу подозреваемого.
Он склонился над унитазом, имитируя рвоту. Охранник ворвался в туалет, едва не сорвав дверь с петель; в правой руке он сжимал шокер. Тяжелый ботинок с размаху опустился в лужу, подняв веер прозрачных брызг. Неожиданно подошва скользнула вперед, охранник нелепо взмахнул руками и завалился на бок. Раздался характерный треск — видимо, падая, он непроизвольно нажал на курок. Его тело судорожно дернулось и замерло.
Этого Борис никак не ожидал. Он вытащил охранника из лужи, усадил его на пол, прислонив спиной к стене, и проверил пульс. Ничего страшного — все служебные шокеры гарантированно нелетальны; но теперь дело приняло совсем дурной оборот. После всего случившегося вряд ли удастся легко выпутаться; в любом случае будет муторное расследование с вызовами и расспросами.
Но как же мастерски все было разыграно! Вызов раздался секунда в секунду, за ними явно наблюдали. И принятое сообщение заставило охранника повернуться к самому дальнему монитору, на миг выпустив кофр из поля зрения. Эти киты — настоящие профи. Но дальше, видимо, все пошло не по плану. Ведь нельзя же было предвидеть, что охранник поскользнется и, падая, нажмет на курок шокера. Или все же можно? Не случайно ведь появилась в туалете эта лужа. Скорее так — просчитали и этот вариант, но как один из маловероятных. А в запасе наверняка имелось и несколько альтернативных, более реалистичных. Думать о которых совсем не хотелось. Итог все равно один — его захотели подставить и подставили по полной программе.
Теперь все выглядело как нападение на сотрудника при исполнении. В туалете камер не было, а на съемке в зоне досмотра его преступный умысел был очевиден. Охранник же не факт, что все вспомнит, слишком внезапно он отключился. Киты свое дело знают.
Решение пришло мгновенно и напугало до холодного пота. Хотя — хуже уже не будет, так что почему бы и нет. Борис знал, как работают системы видеонаблюдения на терминалах этого уровня. Данные поступают в центральное хранилище не в режиме реального времени; раз в полчаса массив архивируется и передается в центр одной посылкой. Он взглянул на табло с часами — в его распоряжении было шесть минут. А может и меньше — охранник вот-вот должен был очнуться.
Борис наскоро собрал со стола объективы, закинул кофр на плечо и подошел к охраннику, еще не пришедшему в себя. Снял с его рубашки пропуск-бейджик и прикрепил себе на футболку. Затем оторвал кусок туалетной бумаги и тщательно протер кнопку слива и дверные ручки. Внешняя камера зафиксировала это действие — почерк преступника, заметающего следы. Теперь уже точно отступать было некуда.
Он подошел к выходу в служебную зону, поднес бейджик к считывателю и оказался в длинном пустом коридоре. Быстро нашел нужное помещение, еще не зная, сработает ли пропуск. Ему повезло — допуск охранника оказался достаточно высоким. Подойдя к серверу, Борис аккуратно вынул обе пластинки накопителей и запустил перезагрузку с полным тестированием. Это давало небольшую фору во времени, но надо было спешить. И еще — надо было выйти в общий зал незамеченным.
С этим ему вновь повезло — и он вновь поймал себя на мысли, что таких совпадений не бывает, что он, возможно, просто отрабатывает написанный для него план, в котором все, вплоть до самой незначительной мелочи, учтено заранее. Но тогда это должно было означать, что для него уже подготовлены и пути отхода, главное — не выпасть из графика. Борис неслышно подошел к Оле со спины, сжал ее локти и наклонился теплому розовому уху:
— Малыш, ты мне доверяешь?
Она вздрогнула, развернулась легким танцевальным движением, и радость на ее лице сменилась недоумением:
— Что?
— Нам надо уходить, прямо сейчас. Не спрашивай ни о чем, я все расскажу по дороге.
Борис потянул Олю за локоть, но она не сдвинулась с места.
— Так мы никуда не летим?
— Нет, милая, сегодня точно ничего не получится. Пожалуйста, поверь — нам больше нельзя здесь оставаться.
Олины губы дрогнули в трогательной гримаске обиды, и Борис подумал, что все напрасно, она никуда не пойдет. Глупо было надеяться, что она поверит вот так, вслепую. А через минуту центр не получит очередной посылки, охрану поднимут по тревоге — и тогда у него начнутся настоящие неприятности. Борис открыл рот, но ничего не сказал; слов, способных убедить, у него не было. Видимо, Оля почувствовала его отчаяние и поняла, что все серьезно. Она бросила беглый взгляд на служебный вход и перешла на шепот:
— Боря, у тебя что-то нашли?
— Нашли. Я отключил систему наблюдения, но времени у нас уже почти не осталось.
Он снова потянул Олю за локоть, и на этот раз она подчинилась. Свободной рукой Борис подхватил чемодан и направился к выходу. Оттуда, не сбавляя темпа — к автобусной остановке. Задержался он лишь раз — присел на секунду около люка, чтобы поправить шнурок. И незаметно опустил бейджик и два накопителя в щель решетки ливневой канализации.
11
В полупустом автобусе они заняли задние кресла — обычная парочка, жаждущая уединения. Борис заговорил быстрым сбивчивым полушепотом; он рассказал все — от странного Митиного предложения до выброшенных накопителей. Оля сидела неподвижно, сцепив в замок побелевшие пальцы и глядя прямо перед собой. Недоверие читалось во всей ее напряженной позе, но упрекнуть ее в этом Борис бы не посмел — он и сам не мог до конца поверить в тайный смысл происходящего. Наконец Оля стряхнула оцепенение и повернулась к нему.
— И ты действительно считаешь, что все это было подстроено заранее?
— Скорее всего. Я даже не удивлюсь, если наш автобус вдруг по какой-то причине изменит маршрут.
— Ну знаешь… — начала было Оля и осеклась.
Включилась громкая связь, и голос диспетчера объявил, что из-за дорожных работ в центральном районе автобус пойдет по западной хорде. Борис замер на месте; Оля подалась вперед, глядя на него округлившимися глазами:
— Это… оно?
— Если остановится у студгородка, тогда точно оно.
Автобус остановился у студгородка. Задняя дверь бесшумно открылась. Борис встал и вскинул кофр на плечо.
— Приехали. Выходим.
— Зачем? — Оля упрямо наморщила лоб. — Ничего же еще не объявляли. С чего ты решил, что эта остановка специально для нас?
Борис нервно усмехнулся.
— А для кого же еще? Ты ведь уже поняла, что происходит. Если мы сейчас не выйдем, диспетчер объявит, что автобус неисправен, и высадит всех. Зачем нам подставлять людей? Да и лишние свидетели нам ни к чему. Согласна?
Оля молча кивнула, и они вышли. Дверь бесшумно закрылась, и автобус скрылся за поворотом. Борис посмотрел в сторону застекленного крыльца главного корпуса ИГП — оттуда им навстречу шел Митя. Робкая улыбка на его лице то появлялась, то исчезала.
— Привет! — он поднял руку и неуверенно помахал ладонью возле своего уха.
— А по сусалам? — мрачно спросил Борис вместо приветствия.
Оля осторожно взяла его за локоть. Почувствовав, как напряглись мускулы под ее пальцами, она поспешила сменить тему:
— Боб, это тот самый Митя?
— Тот самый, — Борис постарался вложить в интонацию все, что так и просилось на язык.
Митя виновато развел руками.
— Я ведь уже говорил, это не моя идея.
— А чья же?
Митя выразительно посмотрел вверх.
— Все решения принимаются там. Не скажу точно, на каком уровне, но уверен — противиться бесполезно.
— Бесполезно?! — Борис угрожающе шагнул вперед. — Да ты хоть представляешь, что будет с вашей шарашкой, если мать узнает, чем вы тут занимаетесь?! Да ты…
— Она знает, — перебил его Митя.
— Что?! — Борис подумал, что ослышался.
— Она знает, — повторил Митя. — С ней связались еще месяц назад, и она дала согласие на твое привлечение.
— На привлечение? Таким гадским способом? — услышанное не укладывалось у Бориса в голове.
— Это была проверка, и ты ее выдержал, — ответил Митя без тени улыбки. — Кстати, с тобой все прошло еще довольно гладко. Могло быть и хуже.
12
Борис снова напрягся, но Оля опять перехватила инициативу. Она шагнула вперед и протянула Мите руку.
— Вот и познакомились. Я Оля.
Митя торопливо схватил ее ладонь и с чувством тряхнул.
— Очень рад! Именно такой я тебя и представлял.
Оля возмущенно повернулась к Борису:
— Ты что, ему обо мне рассказывал?
— Нет-нет! — поспешно вмешался Митя. — Конечно нет. Просто я знаю Боба с детства и мог предположить…
— Просто он телепат, — перебил его Борис, не скрывая раздражения.
— Правда? — оживилась Оля.
— Не совсем, — ответил Митя, — но для краткости это можно назвать и так.
— Никогда не встречала телепатов, — улыбнулась Оля. — А можешь сказать, чего я сейчас хочу?
Митя посмотрел на нее с видом фокусника, замершего перед волшебной шляпой.
— Сейчас ты не отказалась бы от чего-то холодненького. От стакана сока. Например… Например, виноградного.
— Бинго! — Оля восторженно дернула Бориса за руку. — А он и правда тот самый!
— Разумеется, — скромно согласился Митя. — Кстати, о соках — у нас прекрасный буфет, давайте перейдем туда. Мы и так уже слишком долго торчим здесь у всех на виду.
— Боб, ну пожалуйста, пойдем! — Оля повисла на руке Бориса, явно ожидая продолжения фокусов.
Он подумал, что должен как-то компенсировать ее утреннее разочарование, и согласился, хотя и не без внутренней борьбы. Впрочем, он согласился бы в любом случае — как можно отказать девушке, когда она смотрит на тебя такими глазами! Митя опять повернул все по-своему, да так ловко, что оказался как бы и ни при чем, оставив последнее слово за ними.
На вахте пожилой охранник выдал Мите временные пропуска — два небольших значка на липучке с буквами «3К». Никаких вопросов, никаких комментариев. Понятно, что все было подготовлено заранее; Бориса это уже не удивляло. Неприятно поразило другое — что Оля тоже каким-то образом оказалась втянута в эту игру. Он-то думал, что просчитывали его одного, что вся эта чехарда вертелась лишь вокруг его персоны; но все оказалось гораздо сложнее. Ему захотелось сейчас же отправить Олю домой, подальше от того, что здесь затевалось. Но Борис уже успел узнать ее достаточно хорошо, чтобы понимать — не стоит и пытаться.
Митя картинно размахнулся и с размаху шлепнул Бориса ладонью чуть ниже плеча, прилепив пропуск на рукав его футболки. Шлепок, впрочем, получился совсем не сильным. Затем повернулся к Оле, собираясь повторить ту же операцию, и застыл на месте.
